Текст книги "Зачарованный остров"
Автор книги: Стэн Харт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
16
Тьерни остановился на три дня в Саванне. Его поиски пока не имели успеха. Он посетил два собрания общества анонимных алкоголиков и побывал на одном сугубо мужском обеде, показывал всем портрет Льюиса, расспрашивал о нем с надеждой, но в ответ только видел насмешливые улыбки. Если даже Льюис проезжал через Саванны, его никто не видел. Вечерами Бобби звонил Вере Маккинзи, в Бостон, Рейбе Стрикленд в Титасвиль, в другие места – новостей не было.
Все обещали при появлении Льюиса позвонить ему в контору и сообщить в полицию. Тьерни ничего другого не оставалось как снова сесть за руль и ехать дальше.
Июль был в полном разгаре, Бобби не укладывался в график расследования. Скоро его дочери покинут свой дом в Калифорнии, его родители в Даксбери уже их ждут. Он традиционно брал отпуск на месяц в августе и не собирался нарушать свои планы и в этом году. Не имеет значения, найдет или нет он Льюиса до конца месяца.
Он предупредил об этом миссис Снайдер. Бобби делал все, что мог, чтобы ускорить поиск, только в Брунсуике ненадолго расслабился.
Он знал, что в этом регионе члены общества анонимных алкоголиков могут посещать собрания не в одном, а даже в разных городах, так что опросить всех и везде не было никакой возможности.
Поиски во многом носили случайный характер. Бобби надеялся, что успех возможен, если он почувствует психологию Льюиса, освоит его повадки, узнает привычки. Он прикинулся рефлексирующим алкоголиком, разыграл свою партию с Верой Маккинзи. Их сексуальные отношения были с привкусом приключения. Поэтому он выбился из графика, задержался у нее, искал Льюиса в округе больше времени, чем следовало. Но Вера, которая сначала показалась ему похожей на тысячи других женщин, оказалась единственной на миллион. И эта мысль засела в голове Бобба Тьерни, как только он выехал в направлении Чарлстоуна.
Может быть, когда все будет закончено, он снова вернется в ее маленький домик в Сент-Симонсе. У него возникало такое желание, хотя он знал, что это не произойдет.
Рано или поздно удовольствие превратится в привычку, влечение притупится, ее приземленность станет казаться простоватостью, а копна рыжих волос – признаком дурного вкуса. Он предвидел все это. Очень жаль, но… Если не Вера Маккинзи или другая женщина ее типа, быть может, моложе, то кто тогда?
Где найти женщину, с которой он сможет жить в любви и согласии?
Счастье недостижимо, если не изменится он сам, не обретет внутренний покой и разумный баланс между потребностями и желаниями. Ему нужна любящая женщина, но только такая, которую он сможет уважать. Если, то… И так до бесконечности.
Оставалось надеяться на лучшее. В конце концов, у него есть дочери. Даже если он останется один, в его возрасте все в руках Божьих.
Ему остается одно: трахаться с кем попало, даже если такая жизнь не устраивает, не спасает от одиночества. В каком же хреновом мире мы живем! Но другого мира у нас нет.
– Все, больше ни слова, Бобби, – воскликнул он и нашел на радиоволне приятную, мелодичную музыку.
Мозги нужно периодически прочищать от мусора, подумал он.
В окно влетал горячий южный воздух и дорожная пыль.
Чарлстоун был похож на Саванны. Тьерни показал портрет Льюиса заправщику на бензоколонке, слесарю на причале и бармену в придорожной забегаловке. В полицейское управление обращаться не имело смысла. Там должны были получить информацию об убийце двух женщин.
План действий был прежний: посетить собрания общества анонимных алкоголиков в городке и окрестностях, вычислить разведенную домохозяйку, открытую для контакта с пришлыми трахальщиками. Конечно, здесь Льюис вряд ли мог найти достойную его вкусов одинокую мадам с деньгами. Приезжих здесь мало, и, учитывая подозрительность Льюиса, вряд ли бы он, по мнению Бобби, задержался в Чарлстоуне.
Конечно, Льюис может плавать на какой-нибудь лодке вдоль побережья, тогда шансов его найти у Тьерни еще меньше.
Бобби купил местные газеты и просмотрел объявления о собраниях групп общества анонимных алкоголиков. По карте рядом находились четыре населенных пункта вдоль океанского побережья, где молодой человек с бритой головой и презрительным взглядом мог найти себе новую подругу. Бобби пометил в блокноте: Джорджтаун и Мартл-Бич в штате Южная Каролина, Сауспорт и Морехэд-Сити в Северной Каролине. Маршруты поездок намечены, нужно все осмотреть очень быстро.
Если Бобби не найдет в этом регионе Льюиса, ему придется звонить в Уэст-Палм-Бич Джеку Френчу. В случае же появления какого-то реального следа он прервет поиски, отправится в Дексбеот, чтобы приготовиться к приезду детей.
Бобби хотел быть в родительском доме к приезду его девочек. Ни за что он не стал бы звонить Полли, чтобы перенести сроки. Бывшая супруга ненавидела его работу, ассоциировала ее с грязными трюками ФБР. Она называла его «дешевым сыскарем». Вот почему он не мог сказать ей, что просит из-за своей работы отложить прием детей.
Морехэд-Сити вытянулся вдоль берега. Сотни лодок были вытащены на сушу в ожидании прилива. Здесь был длинный швартовый причал и доки, велась активная прибрежная торговля.
Внутреннее чувство подсказывало Бобби, что Льюис не мог здесь не остановиться. Бобби снял номер в гостинице в конце Атлантик-авеню вблизи пирса, где было несколько рыбных ресторанчиков и два бара. В гавани стояли яхты, катера и грузовые корабли, совершавшие рейсы в Гаттерас и Норфолк, другие порты на побережье Флориды.
В доках корабли ремонтировались и зимовали, а весной снова возобновлялись интенсивные водные перевозки. Сейчас, в июле, в Морехэд-Сити кипела жизнь: разгружались и загружались корабли, шел мелкий ремонт судов.
Отдыхающие попрятались от жары, и после полудня городок временно затихал, только мелкие торговцы таскались по опустевшему пляжу. Скоро должны были вернуться рыболовные баркасы, сопровождаемые криками сотен чаек.
Тьерни пообедал в ресторане «Капитан Билл» в полупустом зале. Торопиться ему было некуда, собрание общества анонимных алкоголиков состоится вечером в баптистской церкви недалеко от Беафорта на дороге 101. Бобби присматривался к молодой официантке, слоняющейся в задумчивости по залу, но она, к сожалению, освободится только к вечеру и будет такой усталой, что ее уже не зазовешь к себе в отель.
Кормили у «капитана Билла» сносно, но не так вкусно, как в Уэст-Палм-Бич, «У Скорвина». Бобби заказал порцию океанских креветок, у них здесь даже не было лицензии на торговлю спиртным, пришлось довольствоваться холодным чаем со льдом…
Баптистская церковь оказалась небольшим белым строением, возведенным из блоков ракушечника. Рядом с основным помещением, где проводились службы, находилась комната, завешенная традиционными лозунгами общества. К приезду Тьерни там уже собрались несколько мужчин и женщин, полных энтузиазма, со стаканчиками кофе в руках.
Бобби углядел высокого мужчину в центре группы. Бородатый загорелый мужчина, с вытянутым худым лицом, лидер группы, пошел навстречу поздороваться с Тьерни.
Его звали Сид Боуэн, он приветствовал Бобби крепким рукопожатием и представил другим членам общества. Крепкий и прямой, Сид напоминал военного в отставке, но сам рассказал, что всю жизнь был рыбаком, плавал вдоль побережья до Палмико-Саунд и знает каждый населенный пункт в этой части штатов.
Теперь понятно, подумал Тьерни, откуда у него такая выправка, Сид был в прекрасной спортивной форме, несмотря на возраст. Только по лицу можно было сказать, что ему за шестьдесят.
За несколько минут до начала собрания Бобби показал Силу Боуэну портрет Льюиса и сказал правду, кто он такой.
– Я не член общества анонимных алкоголиков и не был алкоголиком, можно сказать. Надеюсь, что не был. – На лице Бобби появилась обезоруживающая улыбка.
– Все равно мы рады вас видеть. – Сид снова пожал его руку, демонстрируя дружеское расположение. – Чувствуйте себя как дома.
Боуэн показал портрет Льюиса другим участникам собрания.
– Вы можете остаться, если хотите, – сказал Сид, вернувшись к Бобби с несколькими другими членами общества. – Думаю, мы сможем вам помочь в том, за чем вы пришли. Вот, познакомьтесь – Пирсон, он знал вашего Льюиса как Джимми Шарпа. Джимми уехал из Морехэд-Сити с одним приезжим, его имя Байярд Кристенберри. Они уплыли с Байярдом на его яхте на север. Во всяком случае, они сами говорили, что собираются в ту сторону.
Пирсон, угловатый человек, с большими баками, подтвердил слова Сида. Он работал в доках, где Кристенберри держал свою яхту.
– Кристенберри – янки. Он останавливался в Морехэд-Сити для ремонта, он путешествует один, а тут взял попутчика. Байярд и Джимми познакомились в этой комнате на моих глазах. Это произошло четыре-пять недель назад.
Пирсон стоял на причале, когда Байярд поднял якорь, и они отплыли вместе с Джимми.
– Он взял его в качестве матроса, так можно сказать. Вы узнаете порт приписки яхты в конторе порта. Это был отличный ялик, я вам скажу.
Бобби так и сделал. Не составило труда получить необходимые сведения в конторе порта, он уже в семь утра приехал туда.
Быстро просмотрев книгу записей, Бобби нашел ту, что была нужна детективу: «Байярд Кристенберри. Порт приписки – Эдгартаун, Массачусетс. Эдгартаунский яхт-клуб. Путь следования: Эдгартаун».
Через несколько минут Бобби Тьерни уже ехал по дороге в аэропорт, чтобы успеть на рейс до Бостона. Эдгартаун расположен недалеко от Виноградников Марты. Оставалось только надеяться, что никакая неожиданность не помешает его успеху.
Бобби был уверен, что Льюис все еще там, в местности, которую он хорошо знал, куда мечтал вернуться. Запись в журнале: «Путь следования: Эдгартаун» – вдохновляла.
Значит, скоро конец его скитаниям по побережью.
17
В четверть десятого самолет с Бобби Тьерни па борту приземлился в аэропорту недалеко от Виноградников Марты. Ему пришлось сделать пересадку в Ричмонде и потом в Бостоне. Холодный вечерний воздух охладил разгоряченное лицо, когда он сходил с трапа самолета.
Бобби остановился в отеле, переоделся в спортивный костюм и спустился из номера к стойке регистрации, где был телефон. Трубку поднял сам Байярд Кристенберри. Бобби представился и спросил, где и когда они могут встретиться.
– В любое время, – последовал ответ. – Мы будем дома, но я бы не хотел обсуждать эту тему при жене. Почему бы вам не взять такси и не приехать в Эдгартаун? Давайте встретимся в баре отеля «Харборсайд инн».
Мужчина в красной с белым спортивной куртке и светлых летних брюках уже поджидал его в баре, когда Бобби подъехал. Выглядел он не хуже, чем Джек Френч в Уэст-Палм-Бич. Атлетическая фигура, загорелое лицо, заросшая волосами грудь и руки, спортивная выправка, выглядел Байярд лет на шестьдесят.
Тьерни, который в последнее время заметно потяжелел и округлился, с завистью смотрел на таких подтянутых мужчин. Чтобы поддерживать подобную выправку, нужны постоянные физические нагрузки, это Бобби знал с тех пор, как сам занимался регби.
– Извините, что отвлек вас от домашнего уюта, мистер Кристенберри, – поздоровавшись, сказал Тьерни. – Человек, которого я ищу, подозревается в совершении двух убийств, а возможно, и большего количества преступлений. Пока точно известно о двух убийствах. Моя цель не засадить его в тюрьму или судить его, я должен его просто найти. В этом состоит моя работа. Он кое-что украл у моего клиента, мне это надо вернуть, потом пусть с ним разбирается полиция.
– Вы уверены, что Джимми Шарп – убийца? – Байярд Кристенберри смотрел на Бобби с нескрываемым удивлением.
Он задумался, уставившись в стакан с выпивкой, будто надеялся на дне отыскать истину, потом неожиданно попросил:
– Покажите мне вашу лицензию. Не то чтобы я не доверял вам, мистер Тьерни, но я не хочу закладывать своего приятеля без особых на то причин.
Тьерни достал удостоверение, копию лицензии с гербом штата Массачусетс и передал документы Байярду, тот их внимательно изучил.
– Все в порядке. Но я хотел бы перепроверить то, что вы мне сказали. Пойдемте вместе в полицейское управление.
– Но тогда полиция схватит Льюиса или Шарпа, как вы его называете. Я должен найти его первым. – А сам подумал: «В сущности, какая разница, кто будет первым? Я все равно расторопнее любого местного полицейского. Карты и так скоро раскроются, но для Кристенберри важно, судя по всему, сохранить конфиденциальность». Вслух же он сказал: – Я понимаю, мистер Кристенберри, ваши сомнения. Позвольте мне выполнить мое задание, а потом мы вместе отправимся в полицию. Пока же вы можете удостовериться во всем, позвонив в мою фирму, телефон «Серч инкорпорейтед» принимает звонки круглосуточно. Вам не о чем беспокоиться. Мне кажется, что вы не откажете мне в помощи. Хотя он ваш друг и, возможно, вас смущает, что вы с ним познакомились в обществе анонимных алкоголиков, но я разыскиваю убийцу, у меня нет оснований сомневаться в этом. Я посетил много собраний в поисках этого парня, и я уважаю ваше чувство братства с другими членами общества и принцип анонимности.
– Да, вы поняли, в чем причина моей неуверенности.
– Но я вижу, что вы пьете виски. А как же общество?
– Я всегда пью летом, Тьерни. Возможно, они мне не слишком помогли. Не потому, что на это не способны, вы понимаете, но я не хожу здесь на собрания. Никто в Эдгартауне не знает, кроме моей жены, что у меня проблемы с выпивкой. Мы расстались с Джимми Шарпом, как только я причалил яхту в доках. Я не пытался узнать, где он остановится. Он сказал, что мы встретимся на собрании общества, а я не пошел. Где он сейчас, мне не известно.
– Но вы можете выяснить это у кого-нибудь из членов общества здесь в городе. Судя по той информации, которой я располагаю, он должен был появиться на собрании одной из групп общества.
Вопрос о совместном обращении в полицию отпал сам собой. Байярд Кристенберри объяснил свою «сложную ситуацию», которая возникала у многих членов общества, они боялись, что кто-то извне узнает об их пристрастии к алкоголю.
Байярд работал тренером в Истернпреп-колледж, и когда выпивка стала мешать его работе, он обратился в общество. Он опасался, что администрация заподозрит неладное и он потеряет работу. Байярд взял себя в руки, не пил по крайней мере девять месяцев до начала школьных каникул.
Летом он мог позволить себе расслабиться. Иногда он перебирал с выпивкой и ходил на собрания общества в других местах, подальше от Эдгартауна. Байярд был уверен, что ему удастся совсем «завязать» с выпивкой. С женой они были счастливы, у него есть работа. До конца каникул он обратился к врачу, чтобы пройти медикаментозный и психологический курс лечения. По его словам, у них с женой есть кое-какие накопления, но он хочет доработать до пенсии.
– Не могу без работы, – сказал Кристенберри. – Она помогает мне жить полной жизнью, такой уж я человек.
Байярд рассказал, как они плыли из Морехэд-Сити. Управлять яхтой в нетрезвом состоянии, когда ты один в океане, чрезвычайно опасно, а он иногда напивался на борту до беспамятства. Поэтому он и решил взять в напарники Джимми Шарпа, с которым познакомился в обществе. Он хорошо разбирался в лодках, а это было также страстью Байярда, и он уверял, что завязывает с выпивкой.
Обычно Кристенберри любил путешествовать в одиночестве и не терпел присутствия посторонних на своей яхте. Но он запил и боялся один выходить в океан. Джимми появился как нельзя вовремя, и он согласился взять парня на борт.
Байярд допил свой стакан и заказал еще две порции, для себя и Бобби.
Шарп показал большое умение управлять судном и успешно маневрировать. Байярд, убедившись в его способностях, снова нажрался и не выходил из кубрика.
– Джимми очень мало говорил о себе, – рассказывал Кристенберри, – но он сказал, что родом из Графтона в Иллинойсе. Как я понял, он недолго служил во флоте, потом его несправедливо уволили или что-то вроде того. Он работал в доках Нового Орлеана. Мне кажется, ему лет двадцать пять, не больше. Он очень ловкий и сильный для своих лет. Джимми все время слушал радио и даже напевал какие-то дурацкие песни, хотя у него нет ни слуха, ни голоса.
Без сомнения, это первый человек, с которым мне пришлось плавать вместе за много лет, с кем я чувствовал себя в безопасности. Я мог спуститься в свою каюту, читать или спать в полной уверенности, что ничего не случится. Он стал составной частью, честное слово, моей «Блю Найт», я ему полностью доверял. Управлял яхтой он превосходно. Уверен, у него большой опыт по этой части. Трудно поверить, что он плавал только по Миссисипи. Наверное, он кое-чему научился в Новом Орлеане. Во всяком случае это его призвание.
– Посмотрите, у меня есть его портрет, даже три варианта. Один – с волосами, сделан по описанию свидетелей в Уэст-Палм-Бич. Второй – с бритой головой. И еще один – с бородой, если он ее отрастил.
Кристенберри рассматривал рисунки. Он выбрал тот, где Льюис был изображен с бритой головой.
– Этот похож на Джимми Шарпа, только нос изображен более коротким. Что-то не то… – казалось, он засомневался.
– Ведь это только рисунок, – подбодрил его детектив. – Художник рисовал по описанию. Вопрос в том, есть ли общие черты. Хоть немного похоже?
– О, да, похоже.
– Напоминает он актера Джорджа Скотта? Кто-то в Уэст-Палм-Бич сравнил его со Скоттом.
– Это тот парень, что играл Паттона? Я так не думаю. Джимми Шарп еще совсем мальчик, точно. Нет, я не вижу в них схожести.
– А было что-то особенное в том, как он говорил.
– Как у южанина, у него несколько протяжное произношение. И он употреблял своеобразные выражения, которые я, например, не использую.
– Так говорят парни-сплавщики, например? – спросил Бобби.
– Да, очень возможно. И еще. Знаете, не похоже, что он где-то учился, Джимми очень полагался на инстинкт. Деревенская хватка, если вы понимаете, о чем я говорю. И он, без сомнения, южанин.
– Отлично. – Бобби сделал пометки в блокноте и положил рисунки с портретом Льюиса обратно в карман. – Теперь осталось только его найти.
– Тогда пойдите на собрание общества, кто-нибудь его мог там видеть.
Байярд Кристенберри ушел, а Бобби еще остался в баре, размышляя, стоит ли ему сейчас обращаться в полицию. На собрание общества он уже опоздал. Байярд назвал ему несколько знакомых имен, которым Бобби мог позвонить и попытаться еще получить информацию о Льюисе-Джимми. Правда, он не был уверен, что эти люди посещают собрания в Эдгартауне, так как сам Байярд на них не ходил. Приходилось ждать следующего дня. Бобби вышел на улицу и пошел берегом по направлению к яхт-клубу.
Пирс освещался огнями лодок, навстречу Бобби шла разодетая публика, многие возвращались домой после ужина в ресторанах и барах. Он сел на прибрежный песок и закурил сигарету. Нужно было обдумать план действий на случай обнаружения Льюиса. Поиски подходили к концу, но этот парень чрезвычайно опасен. От него можно ждать чего угодно. Бобби мучало сомнение.
– Проблема состоит в том, – разговаривал он сам с собой, – что если я не схвачу его сейчас, он может еще кого-нибудь убить.
Полностью полагаться на местную полицию не стоило, так опыт подсказывал. Конечно, Бобби мог обратиться в ФБР, но так он потеряет время, и, возможно, это и нужно его клиентке.
Он все должен сделать сам. Завтра или послезавтра он найдет Льюиса. Нужно было идти спать, на часах уже половина двенадцатого.
18
Несмотря на позднее время, Бобби все же решился, возвратясь в гостиницу, позвонить некоему Джону Спардингу, который жил в Оакблафсе. Детектив извинился за неурочное время и, объяснив свою просьбу неотложной срочностью, договорился о встрече через полчаса.
Дом Спардинга находился в полумиле от берега, рядом с парком аттракционов. Спардинг обещал подойти к входу в парк.
Бобби выскочил из такси и тут же увидел среднего роста мужчину с белыми, как снег, волосами, поджидавшего его у касс луна-парка. Спардинг понравился ему с первого взгляда, он чем-то напоминал Бобби его отца.
– Я разыскиваю молодого человека лет двадцати пяти с бритой головой, называющего себя по разному: Льюис, Спарроу, Джимми Шарп. Он – белый, очень худой и…
– Имеет на руке татуировку?
– Точно. Не знаете, где сейчас этот тип? – Бобби весь дрожал от нетерпения, финал его поисков был так близок.
Они проговорили почти полчаса. Спардинг, как и Кристенберри, был учителем, но только не в начальной школе, а в Бостонском университете. Ему пришлось уволиться из-за пьянства, и он волей случая или божественного провидения не опустился благодаря своему хобби. Джон Спардинг стал ремонтировать старую и антикварную мебель. Теперь он жил здесь, в доме родителей его жены.
Бобби не торопил его расспросами о Льюисе, давая возможность этому симпатичному человеку высказаться. Бобби чуть расслабился, слушая старика. Тот и сам понимал, вернее, чувствовал, как его собеседник жаждет получить информацию о разыскиваемом парне.
– Послушайте, Джон, как я вам уже объяснил по телефону, этот тип украл кое-что у моего клиента и не собирается возвращать по своей воле. Я сейчас в таком положении, что пока не могу обратиться в полицию. Но его нужно быстро нейтрализовать, он очень опасен. Расскажите, что вы знаете об этом человеке, – попросил Тьерни.
Наконец Спардинг заговорил о парне, которым интересовался Бобби.
Джон был человек умный и мудрый, он не говорил трафаретными фразами и не повторял банальных истин, рассказывая, как он сумел избавиться от «Джона Барлекорна», так он именовал бутылку виски, которая сгубила его преподавательскую карьеру и чуть не разрушила семью.
– Он самонадеянный прыщ. Я его несколько раз встречал на собраниях общества. Он смотрит на всех с надменным нахальством. Он спутался с Гейл, это одна женщина из нашей группы, и больше он не приходил на собрания. Как только вы заговорили о нем по телефону, я сразу понял, что речь идет о Спринджере. Так он представился. Я предвидел, что рано или поздно его станут разыскивать. Вы знаете, у него вид зайца, за которым охотятся. Он все время напряжен, наготове кинуться прочь. Конечно, это не моего ума дело было расспрашивать его, что он натворил. Будьте уверены, его совершенно не интересовала программа общества, кажется, ему на все наплевать. Подобных типов я не понимаю. Но наши все такого же мнения о нем. Видите ли, мы опасаемся проникновения всяких проходимцев.
У каждого из нас были свои проблемы в жизни, они до сих пор болезненны, мы не хотим их повторения. Поэтому мы объединились, чтобы избавиться от мучительных воспоминаний, жить нормальной трезвой жизнью. И неприятно сидеть рядом с человеком, который будто насмехается над нами, явно нас презирает.
Но самое прискорбное, хочу вам сказать, то, что он сделал с Гейл. Конечно, я о многом сужу по чужим разговорам, но кое-что вижу сам. Она снова стала сильно пить, когда он к ней приклеился. А ведь несколько месяцев Гейл была совершенно трезвая. И сорвалась, как только он возник.
Одна из наших, ее зовут Шейла, считает, что Гейл еще можно спасти, но она перестала ходить на наши собрания. Они оба испарились. Правда, я слышал, что Гейл появилась еще на двух собраниях, но меня на них не было. Вот такие дела.
– Значит, человек, которого вы называете Спринджер, сошелся с этой Гейл? Он живет у нее в доме?
– Я так слышал.
– А где она живет?
– У Гейл свой домик на берегу в поселке Веселая Голова, это несколько миль отсюда, в самом конце острова. Я у нее никогда не был. Можно сказать, что мы вращаемся в разных кругах.
– Что вы имеете в виду?
– Она наследница солидного состояния, дорогие побрякушки и все такое…
– Как Гейл выглядит?
– Красавица. Блондинка тридцати с небольшим. Глаза цвета долларов. Понимаете меня?
– Доллар – символ распутства?
– Вы уловили мою мысль.
– Появился Спринджер и сразу же выбрал из всех Гейл. Вы считаете, он охотится за ее деньгами?
– Не только я, все в этом уверены. Вот почему мы за нее беспокоимся. Особенно ее старый друг Гарри Паркер. Он очень активный член общества.
– Как вы думаете, может этот Гарри Паркер помочь мне поговорить с ней? Ну, чтобы разбить лед недоверия…
– Попробуйте. Он мужик что надо. Я так думаю, Гарри много бы дал, чтобы Спринджер убрался с острова. Гарри и Гейл были близки до того, как появился Спринджер.
– Можете дать мне его номер телефона? – попросил Бобби. Спардинг продиктовал по памяти телефон Гарри, Тьерни записал цифры в блокнот.
Джон был настолько любезен, что предложил Бобби переночевать у него в доме. Он выдал детективу белье и показал, где можно сложить вещи и принять душ.
– Только постарайтесь не разбудить мою жену. Если хотите поесть, могу вам предложить пару сандвичей с молоком. Я всегда выпиваю стакан молока перед сном.
Бобби неожиданно почувствовал страшную усталость. Ехать в отель не было никаких сил. Перелет был слишком утомительным, он не стал отказываться от приглашения и с благодарностью отнесся к радушному хозяину.
Пока старик поджаривал тосты для сандвичей, Бобби сказал ему:
– Думаю, Джон, вы должны знать это. Очень возможно, что Спринджер, я-то в этом уверен, – убийца. Полиция его уже ищет, но не здесь. Я сообщу о нем, как только разыщу.
– Может, вам стоит позвонить в полицию прямо сейчас? Они могут схватить его в доме Гейл. – Джон не проявил никакого удивления по поводу того, что Бобби этого до сих пор не сделал.
– Конечно, я могу позвонить, и наверняка они его поймают, но тогда я не получу одну вещь, разыскать которую я обещал, мне за это заплатили.
– Почему вы думаете, что полиция вам ее не вернет?
– Она будет приобщена к уголовному делу, как вещественное доказательство. Эта вещь принадлежала женщине, которую Спринджер убил.
– Но… – Джон задумался. – Но разве она не понадобится для подтверждения его вины?
– Нет. Доказательств его причастности сколько угодно. Он совершил еще одно убийство в другом городе, но это меня уже не касается. Следствие способно доказать его причастность к убийствам без той вещи, которую нужно вернуть моему клиенту.
– А что, если он убьет Гейл сегодня ночью? – спросил в волнении Спардинг.
– Тогда ответственность за это убийство ляжет на мои плечи, – честно признался Тьерни.
Джон пожал плечами, как бы говоря: «Он сам знает, что делает, Бог ему судья». Бобби уже кусок в горло не лез. Он только промочил горло молоком.
– Я поставлю будильник на семь часов. Вам нужно пораньше отыскать Гарри, – сказал старик. – Если вы его не найдете или он откажется свозить вас домой к Гейл, возвращайтесь сюда. Я помогу вам… Совсем мне эта ситуация не нравится. Боюсь, я не понимаю ваших мотивов.
Джон, как и обещал, разбудил Бобби ровно в семь. Они наскоро позавтракали разогретыми сандвичами с кофе. И Бобби набрал номер Гарри Паркера сразу, как только оделся.
Телефон не отвечал. Бобби подождал немного и снова перезвонил после завтрака – никто не поднял трубку. Они сели в видавший виды «датсон» Спардинга и поехали домой к Паркеру. Джон предположил, что тот еще спит и не слышит телефонные звонки.
– Гарри по характеру домосед, я так скажу. Не исключено, что он вообще игнорирует телефонные звонки.
«Черт бы его побрал!» – выругался про себя Бобби, в нем кровь сейчас играла, и всякая задержка заставляла нервничать.
Не известно еще, сколько времени уйдет на поиски Паркера, но сейчас его поддержка очень бы пригодилась. Он поможет найти Гейл и Спринджера, если они уйдут на пляж или уедут куда-нибудь. Или же поспособствует Бобби проникнуть в дом, чтобы забрать дневник Марши Фримен.
Потом он позвонит сержанту Роуни в Уэст-Палм-Бич и местное управление полиции, когда дневник будет в его руках. Вряд ли Спринджер, опасаясь ареста за убийства, подозревает, что кто-то охотится за дневником.
Это его просчет, за него он поплатится тюрьмой. Но к тому времени записки Марши будут в надежных руках, и пусть механизм правосудия сотрет Спринджера в порошок.
Джон и Бобби вышли из машины и пошли по тропинке к дому Гарри Паркера. Входная дверь оказалась незапертой. Они вошли в гостиную и громко позвали хозяина.
Было уже восемь тридцать. И никто им не ответил. Спардинг сильно нервничал, а Бобби предположил худшее. Он осмотрел спальню и ванную. Не похоже было, что хозяин собрал вещи и уехал с острова. На комоде лежал бумажник и использованный носовой платок. Видимо, Гарри все выложил из своих карманов, когда переодевался. Там же лежало несколько монет и недокуренная пачка сигарет.
Они не знали что и думать, были близки к панике.
– Гарри и Гейл были в приятельских отношениях еще с одной женщиной из нашей группы, я о ней говорил. Шейла Гафни. Она работает в страховом агентстве и уже должна быть на работе. Если она сама не сможет приехать, то по крайней мере скажет, как нам найти дом Гейл. Я вам уже говорил, что никогда не был в том поселке. Если вы по-прежнему не хотите вмешивать полицию, я не вижу другого способа получить нужную информацию, – сказал Джон. – Правда, мы можем просто поехать и всех расспрашивать по пути.
– Так и поступим, если вашей знакомой нет ни дома, ни в конторе.
Они вынуждены были поехать в Уайнярд-Хейвен. Страховая фирма располагалась в одном из зданий на центральной улице.
Бобби предъявил свое удостоверение служащему в приемной, и через пару минут в комнату вошла Шейла Гафни. Внешне она ничем не выделялась, от нее пахло вишневой жевачкой, а светло-рыжие волосы были такого же оттенка, как и у Бобби.
Гарри Паркер ночевал этой ночью в ее доме, сообщила Шейла даже с оттенком гордости. Они были на вечеринке у Гейл накануне, и Гарри вызвался ее проводить домой. Она тепло приветствовала Джона Спардинга и сказала ему что-то о «тринадцатой ступени», но Бобби о всякой чепухе сейчас и думать не мог.
Бобби объяснил Шейле, что ему срочно нужно переговорить с Гейл, и дело такое, что он не может довольствоваться телефонным звонком. Он не хотел волновать еще и Шейлу.
– Вы можете сказать, как нам к ней проехать? – спросил Бобби. – И мне бы хотелось взять с собой Гарри.
Шейла недоуменно поглядела на Спардинга, ожидая объяснений. Было ясно, что она в курсе дел Гейл, но была далека от них и опасалась, что кто-то суется в частную жизнь другого члена общества. Даже если Гейл не была активисткой общества я от ее редких приходов на собрания пользы до сих пор не было.
Не дождавшись объяснений, Шейла предложила:
– Поезжайте ко мне, я нарисую вам, как добраться, и разбудите Гарри.
Тьерни попросил Шейлу не звонить пока Гейл, это для них очень важно. Если Спринджер узнает об их приезде, его миссия потеряет всякий смысл.
Шейла была все еще в недоумении от их таинственного поведения, но присутствие Спардинга ее несколько успокаивало.
– Вы меня все больше восстанавливаете против себя, – сказал Джон, когда они снова сели в его машину. – Если мы не перехватим Гарри, чтобы он показал нам дом Гейл, вы немедленно позвоните в полицию. Я чувствую, что вы меня втягиваете во что-то незаконное, от всего этого здорово попахивает дерьмом.
