Текст книги "Метка клана (СИ)"

Автор книги: Стелла Луст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Да, – Мира отвернулась и закрыла лицо руками. – Лучше… Их бы унизили, но, возможно, это позволило бы им пересмотреть свои взгляды. И потом они смогли бы встать на правильный путь. Но теперь ни один из троих не сможет.

– Я не верю в исправление, Мира, – жестко сказал он, и Мира вдруг вспомнила, что он тут главный. – И не собираюсь тратить время на пререкания. Если ты идешь со мной, приведи себя в порядок. Если нет, я запру тебя в этой комнате. А потом мы поговорим. После приема. И прошу тебя заметить, что в этом доме приказываю я. Но я не хочу приказывать тебе. Поэтому предлагаю выбрать. Потом мы поговорим, и я отвечу на твои вопросы. Не любые, тут уж прости. Так что ты решила?

– Отпусти меня. Я хочу домой.

– Пока это невозможно.

– Почему? Какое ты вообще имеешь право удерживать меня против моей воли?!

– Я не стану сейчас это обсуждать.

Злость от собственного бессилия захлестнула ее. Миру прорвало:

– Отпусти! Меня! Домой! – заорала она в лицо Артуру.

– Нет.

Он спокойно смотрел на нее. Он был тут хозяином и знал это. А её статус до сих пор не был определен.

– Ты не имеешь права! – Она закрыла уши. – Черт! Ну почему это со мной?! Откуда ты взялся на мою голову? Откуда вы все взялись на мою голову?!

Артур молчал, глядя на нее.

– Немедленно скажи своим амбалам, чтобы меня отвезли домой!

– Это будет позже. Сейчас я не могу этого сделать. Попробуй понять.

– И не собираюсь!

– Мира, ты попала в неприятную ситуацию. Я прекрасно это понимаю. Пережила то, что не должна была пережить, что никому не стоит пережить. Увидела то, что тебе не следовало видеть. Но тебе не стоит на меня кричать.

– Да кто ты мне вообще такой, чтобы указывать?! Я тебя второй раз в жизни вижу! Ты вон, для них, может, что-то и значишь! А для меня…

– Мира, если ты не прекратишь, мне придется тебя ударить.

Спокойный тон, которым он сказал это, отрезвил ее.

– Что? – опешила она. – Ты не сделаешь этого!

– Сделаю. Я не позволю с собой так разговаривать.

Мире вдруг пришла в голову мысль, которая заставила её закрыть рот. До нее вдруг дошло, что он сказал пять секунд назад. «Ты увидела то, что тебе не следовало видеть». Девушку вдруг окатил ледяной озноб.

Она же стала свидетелем тройного убийства! Нежелательным свидетелем! её охватил страх. Он прав. Какого хрена она тут раскричалась? Сколько стоит теперь её собственная жизнь? Мира посмотрела вниз, на бурые разводы, которыми были покрыты его пальцы, совсем недавно заканчивающиеся огромными когтями, и поежилась.

Ей надо собраться. Она должна взять себя в руки. Она сейчас ссорится с местным боссом, когда её собственное существование ему не особенно-то и выгодно, а делать этого явно не стоило. Девушка закусила губу. Нужно действовать спокойно и осмотрительно, насколько это возможно. Да и потом, вдруг подумала она. Пусть и не по своей воле, но она создала ему проблему. Хотя, может, и нет… Тоже мне, проблема. Один его приказ, и её больше никто никогда не найдет…

Миру почувствовала зарождающуюся панику. Но вдруг ей пришло в голову, что, будь на её месте другая, возможно, вопрос был бы уже давно решен. И с другой не стали бы церемониться. Не посылает же Артур своего младшего брата с цветами и подарками ко всем подряд. И не каждой, наверное, дарят защитные браслеты… Эти мысли приободрили ее, и Мира воспрянула духом. Но потом вспомнила, что браслетом он пометил ее, как свою, и вместе с промелькнувшим чувством удовольствия, она разозлилась. Ну, что ж, решила она, сыграем в вашу игру.

Прежде всего она решила выяснить свой статус.

– Так я твоя гостья? Или пленница? Или… подарок? Безделушка на день рождения?

При последней фразе он поморщился, и девушка пожалела, что решила его поддеть.

– Прости… – невольно потупилась она. – Я знаю, что напрямую ты не виноват в том, что со мной произошло.

– Напрямую?

– Ты глава этой… этого клана. Ты установил правила… Эти правила позволили им…

– Закон написал не я. Я просто использовал его, чтобы наказать твоих обидчиков.

– Но…

– Мира, – Артур глубоко вздохнул и взял её за руки, – все потом, хорошо? У меня есть обязанности, и мне нужно быть внизу. Поверь мне, тебе ничего здесь не грозит. Так что реши сейчас.

Несмотря на принятие недавно решения, Мира терялась в сомнениях. Все же слишком много навалилось за один день. У нее болело тело, она была совершенно вымотана и физически и морально. Особенно морально. Все произошедшее не укладывалось в голове. Он не укладывался в голове.

Мира взглянула на Артура. С виду обычный мужчина. Но теперь, после того, как она узнала, что он не обычный, что он – глава клана, к которому обращаются «владыка», она замечала в нем признаки властности. Обратила внимание на его сильную и непринужденную одновременно позу. Этот человек явно привык к подчинению. Но с ней он пока что был весьма терпелив, что, казалось, не было свойственно его натуре. И еще, как бы Мира не злилась на него сейчас, он показался ей невероятно красивым. Даже в разорванной одежде и с окровавленными руками. Сильное мужское тело, стальные мышцы торса. Мощные плечи. Дикость и первобытная красота. Мира почувствовала, что начинает заводиться, удивилась этому, разозлилась и одернула себя. У тех троих уродов тоже были красивые тела. Да и потом, она должна была помнить, что он не человек, а кровожадное чудовище. И что она должна его презирать и бояться.

Но почему-то она не могла заставить себя. Вопреки всей логике. Глядя в его медно-рыжие глаза, она видела в них не только силу, но и тревогу и – внезапно – нежность. Еще она поняла, что он на пределе терпения. Нужно соглашаться, подумала она. Спуститься вниз с ним. Внизу больше шансов сбежать, затерявшись среди гостей. Ну, или попробовать сбежать. Она совершенно не хотела здесь оставаться, ни в каком качестве. Но, запертая в четырех стенах, с решетками на окнах, она будет просто беспомощной пленницей. Да и внезапно проявившееся любопытство требовало узнать, что из себя представляет это общество.

– Да, я спущусь с тобой.

– Тогда поторопись.

Мира прошла в ванну, устроенную по последнему слову сантехнической мысли. Разделась и встала под потолочный капельный душ, включила воду. И тут на нее снова накатило все произошедшее.

После спокойной и размеренной жизни – насилие, потоки спермы, льющиеся на лицо и в рот, кровь из разорванного горла и бульканье, с которым она проникала в легкие… Ей стало плохо. Девушка торопливо сунула голову под мягкие струи воды, подняла, подставляя лицо. Капли, имитирующие дождь, ласково касались её кожи, скатывались по лбу и подбородку, унося боль и воспоминания. Перед её внутренним взором, который прежде занимали похотливые рожи тех ублюдков, а потом – их мертвые рожи, теперь стояло лицо Артура. Его тревожный и нежный взгляд.

Мира не знала, что произойдет с ней дальше, ведь, как ни крути, а всё. Её мир, её жизнь уже никогда не будет прежней. Но почему-то у нее было ощущение, что она стала фигурой в этой чужой игре. И далеко не пешкой. Волей неволей попав в эпицентр чего-то, превратилась во что-то важное. Девушка не понимала, откуда взялось это чувство, но ощущала, что близка к истине. И раз она пока не могла сбежать отсюда, нужно было использовать ситуацию по максимуму.

Она почти ждала, что дверь в душевую сейчас отодвинется, и войдет Артур. Мира с удивлением призналась себе, что хочет, чтобы это произошло. Если бы он встал сейчас рядом с ней, обнял ее, провел пальцами по мокрой коже… Может быть, тогда её злость на него уменьшилась бы? Цветы, что он присылал, были не шаблонным жестом. Мира не сомневалась, что понравилась ему. Но Артур не шел. Через пару минут девушка отругала себя за эти мысли и выключила воду.

В ванной её ждало огромное махровое полотенце и фен.

Вытершись и высушив волосы, она вновь натянула красное платье на голое тело и поежилось. Ткань прошлась по напряженным на прохладном воздухе соскам, неприятно потерев их. Мира посмотрела на себя в большое овальное зеркало над раковиной.

– Мирка, – сказала она своему отражению, – во что ты вляпялась…

Но платье было красивым, сама она тоже была красивой, несмотря ни на что. Жива, почти здорова. Так что отчаиваться было рано. Мира внимательно оглядела свое лицо и фигуру. Что ж, вполне неплохо. Не помешала бы косметика…

О чем я думаю, одернула она себя. Еще раз поправила волосы и вышла в комнату.

Артур, видимо, воспользовался другим санузлом, потому что уже стоял перед ней в новой одежде и без признаков крови на руках. Мире он показался очень красивым.

– Ты прекрасна.

– Ты тоже ничего, – вырвалось у нее.

В его взгляде сейчас читалось желание. В другое время ей бы это, наверное, было бы приятно. Но после всего произошедшего последнее, чего бы Мире хотелось сейчас, это чтобы у кого-то было желание, направленное на нее. Видимо, все это отобразилось у нее на лице, потому что его взгляд изменился.

– Что мне нужно будет делать? – спросила Мира, чтобы сгладить неловкость.

– Ничего.

– Ничего? – переспросила девушка. – Мне, если честно, представилась роль Маргариты на балу у Воланда.

– Прости, но я не могу предложить тебе роль королевы. У нас нет королев. У нас есть Самка Вожака. Но у нее нет власти.

– И у тебя уже есть такая?

– Нет. – Мира не понимала, почему после его слов испытала такое облегчение. – Я только что вернулся с перерождения, выбор самки займет некоторое время.

Кобель, подумала она, самку он выбирает…

– Так что мне делать?

– Просто держись рядом со мной и моей семьей. Ты мой подарок, не забыла? Но не суйся в центр внимания.

– Как ты себе это представляешь? Ты тут главный, все взгляды будут на тебе. Я буду рядом. И при этом мне не соваться в центр?

– Ты не одна из нас. Ты привлечешь не столько внимания, сколько тебе кажется. Просто держись скромнее.

– У меня сейчас главное желание – проснуться в своей кровати, и чтобы ничего этого не было!

– Ты можешь остаться в этой комнате. А вскоре попадешь домой.

– Идем, – Мира взяла его под руку. – Ты говоришь, что мне ничего не грозит, и я тебе верю.

Он аккуратно высвободил руку.

– Прости, но ты не моя дама на этом приеме.

Мира вспыхнула от досады, но промолчала.

– Хорошо.

Он внезапно развернул её к себе и поцеловал.

Дыхание было сладким. Мира отшатнулась, было, но Артур крепко держал её плечи. Его напор был мягок, но настойчив. С каждой секундой её сопротивление таяло. Наконец она разжала свои, и их губы слились.

Поцелуй его был неторопливым. В нем не было необузданной страсти, когда партнеры мнут друг другу губы. Нет. Мира чувствовала, как он, словно неопытный любовник, постепенно исследует ее, с каждым прикосновением проникая все дальше, будто завоевывает новые территории. Мира ни с кем не целовалась, кроме Ромки, но её муж делал это с веселым задором, торопливо, в те считанные мгновения, пока лихорадочно стягивал с нее одежду. Артур же делал это основательно, словно столбил за собой каждый миллиметр.

Он оторвался от нее и заглянул в глаза.

– Это чудесно. Но нам пора.

После чего повернулся и двинулся по коридору.

Мира поплелась следом. На губах её еще оставался сладкий привкус их поцелуя.

В зале за время их отсутствия почти ничего не изменилось.

Это впечатление создалось тем, подумала Мира, что, казалось, гости остались на своих местах.

Но трупы убрали, а на мраморном полу не осталось никаких следов крови. Зал снова был нарядным, и Мира могла его рассмотреть. Во время развернувшейся здесь недавно кровавой драмы ей было не до зала, но в обрывках памяти он остался вычурно-богатым, как в царские времена.

Все оказалось не так.

Вычурности здесь не было. Точнее не было показной роскоши. Роскошь читалась в старинных, практически антикварных, вещах, разбросанных по залу.

С потолка свисали несколько люстр, красиво расположенных на разных уровнях. Они висели на длинных медных и бронзовых цепях и представляли собой витиеватые конструкции, орнамент, пламенеющий медными бликами от нескольких ламп, искусно разбросанных по каждой люстре. Пока Мира вслед за Артуром спускалась по полукруглому лестничному пролету, люстры были совсем близко, и девушка разглядела, что повторяющийся объемный орнамент на каждом плафоне изображает битву собак с волками или медведями.

По залу, который, как оказалось при взгляде с возвышения, имел трапециевидную форму. Широкое основание занимали окна от пола до потолка, с полукруглым верхом и забранные блестящими затейливыми решетками. Увидев этот блеск, Мира заподозрила, что решетки сделаны из серебра.

По углам зала высились канделябры, орнаментированные аналогично люстрам, так что в целом все представляло собой стильный и цельный ансамбль. В канделябрах вместо свечей были неяркие лампы, дававшие неравномерное свечение, похожее на пламя.

Пол был мраморным, и только с лестницы Мира заметила, что под ногами гостей скрывается мозаика в виде эмблемы с собачьей головой. Кулон, запонки Артура, мозаика – все выглядели одинаково, так что Мира окончательно решила, что видит родовой знак семьи Артура. Ну, или герб его клана.

Она присмотрелась к гостям.

Дресскод если и был, то явно воспринимался каждым по-своему. Большинство было одето для светского раута. Мужчины в дорогих костюмах и галстуках, женщины в коктейльных платьях. Мира заметила, что цвет костюмов и платьев группируется. Можно было предположить, что у каждого рода был свой цвет. А то, что внизу собрались представители родов, Мира не сомневалась. Но среди них было немало и тех, кто на торжество нарядился в футболки и рваные джинсы. В основном это были молодые люди, на которых, впрочем, никто не смотрел с осуждением. Видимо, это общество было достаточно демократическим.

Но, как ни интересно было Мире глазеть по сторонам, другие мысли и эмоции постепенно захлестывали девушку.

Ее страшно задевало безразличие Артура.

Как же так? Сначала все эти трогательные взгляды, потом цветы, подарки. А теперь? Да и все эти знаки внимания – ради чего тогда? Ради того, чтобы просто переспать с ней? Первым? И он при этом готов убивать тех, кто опередил его? Что за бред?

Мира спускалась вслед за ним и кипела от негодования.

Как её ни бесило то, что она стала подарком, девушка сейчас пыталась понять его действия. Подарок принял? Принял. Не отказался, хотя послал нахрен клан, который преподнес ее. Не отправил домой, извинившись. Ну, ладно, допустим, он хочет удержать ее, как свидетеля преступления. Это можно объяснить.

При воспоминании о произошедших на её глазах смертях Миру покачнуло, но она приказала себе быть сильной.

Отомстил – и еще как отомстил! – её обидчикам, предложил выбор, оставил в итоге при себе, взял с собой. И «ты не моя дама»?! Плетись сзади, как безымянный придаток? Как собачонка какая-то?

Девушка сжала кулаки.

Ей хотелось догнать его и взять под локоть или за руку. Но Мира не решилась. Она не знала, как он может себя повести. Артур вполне мог оказаться скорым на расправу, а она уже и так изрядно надерзила ему. Вообще, она удивлялась своей отваге в разговоре с ним. Обычно Мира была тихой и застенчивой, никогда прежде не повышала голоса. И, что уж говорить, не была особо в неприятных ситуациях. Теперь же она радовалась тому, что внутри её существа проснулось нечто новое, нечто, дающее ей возможность – пусть пока и не особо реализованную – постоять за себя.

Все эти мысли пронеслись в её голове всего за один долгий полукруглый пролет лестницы. Артур шел очень медленно. Выглядело это весьма торжественно, но Мира заметила, как он почти незаметно вздрагивает, ставя левую ногу на очередную ступень. Девушка поняла, что рана, полученная в поединке с Яном, была не такой безобидной, как он старался показать остальным. Бедный Артур, подумала она, как и любому правителю, ему нельзя проявить или показать слабость. И тот факт, что она стала причастной к его слабости, пусть и временной, дало ей ощущение какого-то превосходства надо всеми, кто собрался здесь и кто знал Артура намного дольше ее.

Он остановился на площадке, где по-прежнему находились члены его семьи, так и не оглянувшись на нее ни разу.

Мира в замешательстве притормозила, злясь от непонимания, где, согласно местному этикету, должны находиться живые подарки. Но Герман, стоявший неподалеку, обернулся и протянул к ней руку. Девушка с облегчением подошла.

– Расслабься, – шепнул он с улыбкой. – Эта мутотень скоро кончится.

Мира улыбнулась в ответ. Юноша показался ей единственным островком надежности в этом зале.

Герман поставил её справа и чуть позади себя. Оглянувшись, не мешает ли она кому, Мира наткнулась на пристальный взгляд черноволосой красотки в красном. Та стояла с бокалом шампанского в точеной руке и не сводила с нее глаз. Мире стало не по себе. Она торопливо отвернулась.

Артур провозгласил продолжение церемонии.

В течение следующего часа Мира смотрела на однообразную процедуру принятия родов в клан. Торжественное объявление рода, присяга в верности, взнос. Изредка – подарки. Людей среди подношений, кроме неё, не было. Возможно, что они и были задуманы ранее, но печальный опыт предшественников заставил дарящих торопливо пересмотреть свою политику. И все это время она чувствовала затылком неприятный, давящий взгляд.

Наконец, последние представители прошли процедуру без сучка без задоринки, и было объявлено об окончании торжественной части. Громче заиграла музыка, гости перемешались в пеструю толпу, в которую спустился Артур.

Мира не знала, что делать.

Но Герман свободно взял её под руку и сказал:

– Пойдем, я тебе все тут покажу.

Они прошли по стильно обставленным комнатам, заполненным беседующими гостями. Тут и там были сервированы столики, на которых стояли вазы с фруктами, блюда с канапе и подносы с бокалами. Миловидные девушки-официанты разливали напитки. До Миры вдруг дошло, что их униформа представляла собой белые гипюровые платья, под которыми ничего больше не было. Вышивка была стилизована под манишку с галстуком, от которой в обе стороны отходили два завитка, должные закрывать соски просвечивающей сквозь ткань груди, но, напротив, лишь подчеркивающие их. В какой-то момент прямо на глазах Миры один из гостей что-то сказал своей спутнице, потом протянул руку и взвесил в ладони полную грудь девушки, наливавшей ему в этот момент напиток. Девушка улыбнулась, а мужчина повернулся к своей даме и сказал что-то, что Мира не расслышала. Женщина рассмеялась и сделала тоже самое со второй грудью официантки. После чего оба надели ей на руки по браслету.

Ничего себе, подумала Мира, ну и порядочки.

– Что они себе позволяют? – шепотом спросила она у Германа.

– Они столбят свое право на посев.

– Блин, – вскинулась Мира, – да что значит в конце концов этот ваш посев?

Герман смутился.

– Давай выйдем на улицу и отойдем куда-нибудь.

Он приобнял её за талию и увлек к широким входным дверям.

Ей давно нужен был повод попасть наружу. Пока они гуляли по дому, девушка прикидывала свои шансы на побег, и они были неутешительны. Повсюду была охрана. Крепкие рыжеволосые парни в черном, малоприметные на своих постах. Неподвижно стоя в укромных местах, они внимательно следили за всем вокруг. Оружия, кроме шокеров, она не заметила, хотя ей не сразу пришло в голову принять за оружие бухты серебристых тросиков, висевшие у каждого на поясе.

Охранник, стоявший возле входных дверей, коротко, но весьма почтительно склонил перед ним голову. Мира заметила, как покраснел и едва не смутился юноша.

Они вышли на прохладный ночной воздух, и Мира внезапно почувствовала, насколько она устала. Покинув прием, она словно вернулась в нормальную жизнь. Ноги налились тяжестью, низ живота запульсировал тупой болью. Девушка вдруг пошатнулась и едва не упала. Как будто в доме её поддерживал какой-то силовой корсет, который внезапно пропал.

Герман заметил её состояние и обхватил за талию.

– Пойдем.

Он помог ей добраться до симпатичной беседки, совмещенной с кирпичной печью для барбекю, где Мира со стоном опустилась на широкую лежанку, заваленную небольшими вышитыми подушками.

– Господи…Как же я устала.

– Ты могла не выходить с Артуром к гостям, – заметил Герман.

– Могла. Но мне показалось, что ему это нужно. – Сказав это, Мира нахмурилась. – Хотя то, как он вел себя дальше, вынудило меня в этом засомневаться…

Герман вздохнул.

– Ему нельзя по-другому. Не сегодня. Да и вашу встречу он планировал совсем не такую. Мне кажется он просто в шоке и никак не придет в себя.

– В шоке? – удивилась Мира. – Да он просто образец каменного спокойствия!

– Ты его не знаешь, – усмехнулся Герман. – Поверь мне, он страшно переживает по поводу всего случившегося.

– Вот вообще не заметно, – недоверчиво покачала головой Мира.

– Тем не менее, это так.

Герман искоса взглянул на неё.

– А ты хорошо держишься.

– Ты это о чем? – спросила Мира.

– Обо всём, – усмехнулся он. – Сегодня ты узнала, что мир не совсем такой, каким ты его себе представляла. Узнала про… про таких, как мы.

– Так себе радость открытия, – вздохнула девушка. – Лучше бы и не знала.

– Тогда тебя бы просто изнасиловали, а потом продержали бы взаперти, пока не прошли бы все следы. Потом увезли бы куда-нибудь подальше и…

– Не продолжай, – попросила Мира, – мне это уже объяснили. Людовичи…

– Прости.

– Зато теперь, после твоих слов, я знаю, что, если бы это произошло, это было бы не просто изнасилование. А… посев?

– Да…

Герман встал и скрестил руки, глядя в сторону.

– Мы называем это посевом, потому что вынуждены делать попытки постоянно… И везде… Именно поэтому никто не осудил бы Людовичей, если бы у тебя не было браслета.

Мира посмотрела на него почти с отвращением.

– Значит… Вы насилуете женщин? Постоянно?

– Нет… – Он явно избегал её взгляда. – Я… не должен тебе рассказывать, но думаю…

– Расскажи! Артур… Он же отобрал меня для… Посева… – При этих словах Мира горько усмехнулась. – Так что я имею право знать, думаю.

– Хорошо.

Герман сел рядом с ней и глубоко вздохнул.

– Мы вырождаемся.

– Вырождаетесь?

– Именно. Наши женщины, я имею в виду сваргов…

– Кого?

– Сварги. Так называется наш народ. Так вот, наши сам… женщины все реже беременеют. Их овуляция происходит в среднем сейчас раз в четыре – пять лет. И этот цикл не постоянен и не поддается прогнозу. А у наших мужчин большие проблемы со… хм… спермой. Некроспермия, астенозооспермия, акиноспермия… На нас наслали все возможные беды. Так что у мужчины и женщины сваргов шанс зачатия практически нулевой, и уже очень давно. ЭКО с нами не работает. Природа словно жаждет стереть нас с лица Земли. Мы – её ошибка…

Герман смахнул невидимую пылинку с безупречно выглаженных брюк.

– Но пару сотен лет назад выяснилось, что человеческие сам… Я хотел сказать, обычные женщины – имеют шанс родить от наших мужчин настоящего сварга, а не полукровку. Наш ген мутировал в древности, передался людям. В латентном состоянии он присутствует у многих, о чем они даже не подозревают. Мы зачастую способны почувствовать его.

– Как?

– Ну, например, в твоем запахе.

Мира вспомнила, что и Артур и Герман при встрече с ней словно принюхивались. От мысли, что в ней может быть ген, способный превратить её в кровожадное чудовище, Миру передернуло. Она постаралась взять себя в руки и сосредоточиться на словах Германа.

– Ну, а как ты знаешь, – продолжал он, – женщины овулируют каждый месяц. Так что, фактически, сварги могут иметь детей только с людьми. Когда это выяснилось, на молодых девушек началась настоящая охота. Родов сваргов довольно много, а количественный популяция в нашем мире очень важна. Женщин насиловали, похищали, держали взаперти годами в надежде заполучить потомство.

Представив этих несчастных девушек, Мира почувствовала озноб и обхватила плечи руками.

– Знаешь, я недавно смотрела сериал, «История служанки», и там все очень…

– Да, – усмехнулся Герман, – знаю. Маргарет Этвуд – сварг. Она из тех, кто ведет политику невмешательства, чистоты крови. Маргарет написала роман, где способная к деторождению женщина описывается жертвой. Но в том же романе довольно много посвящено трагедии женщин-сваргов, не способных иметь детей. Но, как ты понимаешь, человеческая мораль не будет на стороне подобных женщин, жаждущих приобщиться к материнству подобным путем… Так что на протяжении романа Маргарет постаралась обелить это желание.

– А вы до сих пор… Ну, насилуете и держите взаперти?

– Так делают только идиоты вроде Людовичей. Они трахают всё подряд, даже не пытаясь понять, что большинство девушек, забеременев, постараются избавиться от такого ребенка.

– И как же поступают остальные? Вы, например?

– Мы платим за это. И немало.

– Платите женщинам за то, что рожают вам детей?

– Да. Делать искусственную инсеминацию постоянно – это излишнее привлечение к себе внимания. Поэтому мы пользуемся услугами суррогатных матерей, гарантируя хорошее вознаграждение им и пожизненную обеспеченность ребенку, если он родится сваргом. Поэтому мы платим многим и многим чужим за возможность самим стать родителями. В некоторых родах такие перспективные женщины живут на полном пансионе. Но многие сварги, как Людовичи, и таких большинство, просто насилуют всех подряд. А потом разыскивают и воруют новорожденных. Многие из похищенных в мире детей – сварги. Их крадут, чтобы воспитать… хм… правильно.

– А если получается… Обычный ребенок?

Герман некоторое время молчал.

– Это происходит не так часто. И тогда вознаграждение получает только мать. Ну, это в случае, когда была договоренность, разумеется. А дальнейшая судьба ребенка уже её дело, в которое мы не вмешиваемся. Когда же женщина беременеет против своей воли, то тут, как правило, получаются нежеланные или отказные дети, естественно. Мало какая захочет оставить ребенка от насильника.

– Это уж точно! – вырвалось у Миры.

– А то и нескольких, когда вообще непонятно, кто отец, – добавил он. – Некоторые роды даже основали или просто поддерживают детские дома, в качестве своеобразного покаяния. Ну а некоторые, как, например, азиатские кланы, создали целые фабрики по производству детей. У них там сотни суррогатных матерей, живут в ужасных условиях. Что происходит с нежелательными детьми там, мне страшно предположить. Но сильно это не помогает, у азиатов ситуация с репродуктивностью еще хуже, чем у нас. Чего нельзя сказать о людях того региона.

– Точно! – Мира вспомнила. – Я видела в новостях. Прямо подпольный цех с кучей беременных девушек накрыли недавно! Был создан сайт по поиску клиентов для суррогатных матерей… И эти бедняги их вынашивали…

– Да их сотни, подобных компаний. Там вообще никакого надзора нет.

Он вздохнул.

– Но наш клан предпочитает цивилизованный подход. По взаимному расположению, согласию, и выгоде.

Он посмотрел на Миру.

– Так что никто тебя тут насиловать не станет.

Девушка отвернулась, чтобы Герман не увидел выражения её лица.

Никто насиловать не станет… Только удерживают против воли, выставляют на всеобщее обозрение с тавром на осеменение, как какую-то породистую свиноматку…

Мире внезапно до омерзения захотелось снять проклятый браслет, так что она схватилась за застежку.

Герман мягко положил ладонь на её пальцы, лихорадочно возившиеся с замком.

– Не надо.

– Я хочу снять его! Не хочу быть намеченной на ваш дурацкий посев!

– Тебе не стоит переживать. Считай его защитным оберегом.

– Оберегом? – возмущенно вскинулась Мира. – Оберегом? Ты серьезно? Да если бы не этот гребанный оберег…

– То что? – спокойно спросил Герман.

– То… – лишь сказав это, Мира задумалась. Потом вариант ответа всплыл в её голове. – То сегодня не убили бы Людовичей!

– Да, не убили бы. И они продолжили бы насиловать и дальше.

Мира посмотрела на него расширившимися глазами.

– И тебе не жалко своих? Даже в вашей хреновой демографической ситуации? А ведь они были, по-вашему, вправе сделать со мной то, что сделали.

Герман помолчал, покусывая губу.

– Артур все равно убил бы их. Нашел бы повод. Ну или потом убил бы их без повода. – Он посмотрел Мире в глаза. – Или это бы сделал я.

Девушка отшатнулась от его окаменевшего лица.

Слова про убийство прозвучали так обыденно, что Мире стало страшно. А скольких людей, или, как их там, сваргов, убил сам Герман?

– Герман, а ты когда-нибудь…

– Ты задаешь слишком много вопросов.

– А почему? – она осеклась, было, от его взгляда, но упрямо продолжила: – А почему вы с Артуром все равно убили бы Людовичей? А если бы у меня не было браслета?

– Потому что это ты, – просто сказал он. – Артур после возвращения только о тебе и говорил. Грезил тобой две недели. Но ему нужно было принять дела, поэтому он ограничился подарками и цветами. Поездка к тебе была запланирована после церемонии. Но получилось, как получилось.

– Да уж…

– А ты?

– Я?…

Герман отвернулся.

– Я… Просто следую интересам клана.

– Понятно, – чуть суше, чем планировала, ответила Мира. И поспешила спросить: – Герман…

– Да?

– Если Артур так меня… отметил… Да еще столько про меня говорил… Почему он так сух со мной? Почему я здесь, а не рядом с ним?

– Он лидер. Лидеры себе не полностью подвластны. И потом, он не хочет ставить тебя под удар.

– Что?

– Он только вернулся с перерождения. Он Вожак клана. На ближайшие тридцать лет ему нужна самка. Ею может быть только сварг. Среди гостей много потенциальных претенденток от других родов. Если бы он сейчас проявил к тебе особенный интерес на глазах у всех, многие могли бы посчитать это попиранием традиций. Последствия могут быть непредсказуемыми.

Она опустила голову.

– Тогда почему он не отпустил меня домой?

– Мира, послушай, – Герман повернулся к ней, и Мире показалось, что юноша хотел взять её за руки. Но не взял. – Артур очень хотел с тобой встретиться. Но он не рядовой человек. Поэтому он не проявляет чувств на виду. Но все церемонии скоро закончатся…

Ей показалось, что голос юноши дрогнул.

– И начнутся новые. На которых мне тоже не будет места.

Мира горько усмехнулась.

– Итак, Артур, который столько говорил обо мне, дарил цветы, ждал встречи, отводит мне роль безродной фаворитки и почвы для своего высокородного семени?

Герман молчал, и Мира не могла понять выражения его лица.

Но резюме, которое она вывела относительно себя, вернула её к действительности.

Она обвела взглядом двор. За рассказом о сваргах девушка совсем позабыла о своем первоначальном плане сбежать. Но теперь даже беглого взгляда хватило, чтобы понять: сделать ей это не удастся.

Повсюду была охрана. Вдоль высокого забора торчали видеокамеры. Парковки тоже охранялись, да и вряд ли машины были не заперты. Правда, возникшая, было, мысль сбежать, спрятавшись в одной из них теперь показалась Мире глупой. Можно легко было очутиться в машине каких-нибудь очередных Людовичей. Которые уже не стали бы её никому дарить…