Текст книги "Лунный прилив"

Автор книги: Стелла Камерон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Не знаю, что именно тебе рассказал Эндрю обо всей этой заварушке с Кувером. О слушании и так далее. Но ты для него действительно много значишь, и, похоже, это единственное, что может удержать его от того, чтобы выбросить свою карьеру в помойку.

Грир поежилась и вовсе не от холода.

– Продолжай, – спокойно произнесла она.

Внезапно Боб резко поднялся и принялся шагать по комнате.

– Умер мальчик... ты это уже знаешь. Очень печально. Но, черт возьми, никто не сможет ничего сделать, чтобы его вернуть. А Эндрю все никак не может этого понять. Все жаждет крови и возмездия – съехал на чести и тому подобной чуши. – Он помолчал, запустив руку во взъерошенные волосы. – Я пришел сюда, чтобы просить тебя удержать Эндрю от разрушения собственной жизни.

– Боб. – Поднявшись, Грир поравнялась с ним. – Эндрю рассказал мне, как все было. Он верит в то, что сумеет выиграть дело. Почему ты не поддержишь его?

– Поддержу чем? – прокричал он, угрожающе возвышаясь над ней. Взгляд его светлых глаз испепелял ее. – У него нет ни одного доказанного факта, а у Кувера целая колода подтасованных карт. Если Эндрю не остановить, меньше чем через две недели его припрут к стенке. А если его уничтожат, я этого не перенесу. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Она ошибалась насчет Боба Уилсона. Он и правда беспокоился об Эндрю. Да так, что совсем обезумел от переживаний.

– Да, – ответила Грир. Дотронувшись до его руки, она несколько раз провела ладонью по его предплечью. – Я все понимаю. Но не знаю, чем могу помочь. Как ты и сказал, Эндрю настроен решительно. Он искренне верит в то, что делает, и я сомневаюсь, что хоть кто-нибудь в состоянии подорвать его уверенность.

– Но ты попытаешься? – Схватив ее руки, Боб крепко стиснул их. – Правда?

Когда она закрыла за Бобом дверь, в висках у нее стучало. Да, она поговорит с Эндрю – пообещала Грир. Нет, она понятия не имеет о том, что скажет ему и как. И в довершение всего Эндрю никогда не узнает о том, что Боб встречался с ней.

Грир медленно поднялась по лестнице, ощущая ноющую боль в бедре – впервые за все эти дни. Что побуждало Эндрю добиваться слушания? Должно быть, чувство справедливости и опасение, что трагедия, подобная смерти Майкла Дрэйка, может произойти снова. Но и Боб ведь тоже знает все детали, и он не менее принципиален. Само собой, он обеспокоен так же, как и Эндрю, раз видит в Кувере потенциальную угрозу.

После беспокойной ночи и череды сумбурных снов Грир с трудом дождалась времени завтрака и поскорее спустилась в столовую. От мысли о том, что сейчас она увидит суровое лицо миссис Файндлэй, на душе у нее потеплело.

Раздавшийся спустя двадцать минут телефонный звонок уничтожил остатки ее спокойствия, и она с тревогой посмотрела на дверь столовой. Она не готова разговаривать с Эндрю. Или готова? Грир подождала, собирая крошки от тостов вокруг тарелки. И только когда хозяйка принялась с жаром описывать кому-то свои последние проблемы, Грир поняла, что звонят не ей.

День тянулся медленно, и с каждой минутой ее напряжение росло. Единственным, кто мог бы успокоить ее, был Эндрю. Пока Грир не увидится с ним, она будет ощущать себя пешкой в игре, в которую играть вовсе не соглашалась.

Глава 15

Грир постучала в боковую дверь Рингстэд-Холла уже в четвертый раз, затем отошла, чтобы заглянуть в окна Эндрю. Свет не горел. Правда, он бы и не стал включать свет в три часа дня.

Маленький «астон», небрежно оставленный возле гаража, подсказывал, что хозяин вернулся домой. Так где же он? Ей нужно было предварительно позвонить по телефону, прежде чем выкладывать целое состояние за такси, которое высадило ее здесь и уехало.

Может быть, он в душе. Грир в нетерпении дернула за ручку двери. Та легко поддалась, и Грир ступила в коридор.

– Эндрю! – Ее голос эхом отразился от стен. – Эндрю! Ты здесь?

Одинокое местечко, подумала она. Холодное и безмолвное.

Пульс в висках бешено стучал. Она покусала губы. Ну, это уж слишком. В последний день на нее обрушилось чересчур много проблем, требовавших мгновенного разрешения.

Грир быстро поднялась по ступенькам, ускоряя движение с каждым шагом, так что в личное крыло ворвалась едва ли не бегом.

– Эндрю! – крикнула она, идя по длинному коридору. Его кабинет, ванная, гостиная и, наконец, спальня. Все двери распахнуты, и везде пусто.

– Ты где? – невнятно пробормотала Грир. Его медицинский портфель и вчерашний чемодан стояли на полу возле кровати. Она подняла чемодан – все еще не разобран. Но плащ и костюм были брошены на стул в углу комнаты, а туфли валялись рядом с распахнутым гардеробом.

Грир подняла шелковый галстук в полоску, соскользнувший на пол, и подошла к окну. Воздух весь день был тягостно неподвижен, как будто перед бурей. Но с приближением сумерек подул легкий ветерок. Шторма не будет, решила Грир. А жаль. Все окружавшие ее вещи и события, казалось, только беспрестанно набирали обороты, вовсе не обещая разрешения.

Чувствовал ли Эндрю такое же напряжение? По идее должен был – учитывая, что приближалось слушание. И вряд ли чувства к ней спасают его. Боже, ведь он окончательно во всем ей признался, и Грир убедилась в том, что ничто человеческое ему не чуждо. Вчера Эндрю пообещал связаться с ней, когда вернется из Салисбери. Очевидно, что-то изменило его планы. Может быть, нежелание снова столкнуться с сексуальной неудовлетворенностью? У Грир не было никакого права ожидать, что терпение Эндрю будет бесконечным. Да она и сама не очень-то довольна таким положением дел. Они просто обязаны как можно скорее привести в порядок весь этот хаос, разрастающийся вокруг них как на дрожжах.

Должно быть, он на улице. Грир повесила галстук Эндрю на костюм. Подняв голову, она заметила шкатулку Гуммеля, наполовину спрятанную за высокой кипой книг на маленьком столе. Пастельные тона ее корпуса нельзя было не узнать. Она застыла на месте, пытаясь справиться с подступавшими слезами. Подбородок задрожал. Когда-то она уже держала в руках эту злополучную, но прекрасную музыкальную шкатулку. Забыв про замечание Симоны по поводу игрушки, Грир не заметила ее той ночью, когда оставалась у Эндрю. Найди его.Эхо ее сбивчивых шагов разнеслось по пустым комнатам, двигаясь вслед за ней по направлению к заднему двору.

Ей еще ни разу не доводилось быть в его саду. Куда мог направиться Эндрю? Она осмотрела рощицу, покрывавшую холм за домом, и двинулась вдоль линии горизонта на восток. Может быть, он там? Грир торопливо взобралась по ступенькам на пологий зеленый лужок с прудом, окруженным высокими стрижеными кустами. Ветер волновал глянцево-зеленую гладь воды, продувая Грир со спины. Все остальное было недвижимо. Этакая мистическая обстановка времен прошлой эпохи.

Колени у Грир подгибались. По небу зловеще крались серые тучи. Еще час, и стемнеет. Грир повернула к тропинке, ведущей к океану. Спуск был крутой, и сила гравитации заставила ее перейти на легкий бег. Ей бы стоило подумать о том, как вернуться в Уэймут, а не бегать по пустынным владениям, разыскивая мужчину, который вполне мог решить, что больше не хочет ее видеть.

Утес, к которому она вышла, обрывался так резко, словно землю отсекли от воды гигантским топором. И здесь Грир увидела Эндрю. Она безошибочно узнала его черные волосы и высокое вытянутое тело. Он медленно двигался вдоль кромки утеса. Даже с большого расстояния было очевидно, что Эндрю расслаблен и никуда не спешил.

Черт бы его побрал.Пока Грир едва ли не разрывалась на части от волнения, он спокойно наслаждался вечерним променадом. Оглядевшись, она обнаружила место, откуда горный козел или еще кто-то, привыкший к рельефу местности, должно быть, спускался к берегу. Ноздри Грир раздулись от ярости. Любой, кто пышет злостью так, как она, с легкостью справится с этим крутым каменистым спуском.

Не успела она сделать первый осторожный шаг вниз, как маленькие камешки стали осыпаться у нее под ногами. На следующем шаге она споткнулась и с глухим звуком упала, больно ударившись о землю. Черт, черт, черт.Она до него доберется – и выскажет все, что думает о нем.

Вокруг нее прыгали разноцветные солнечные зайчики. Они с Кейси детьми обожали бегать: когда спускаешься по склону горы, можно наслаждаться скоростью и ни о чем не думать. Цепляясь за ветки деревьев, Грир продолжала разгоняться. Мышцы икр и бедер тянуло, но она не сбавляла шага. Пару раз она поскользнулась и ободрала кожу на руках. В сторону Эндрю она не смотрела.

Вот и подножие. Остановившись, Грир глубоко вздохнула. Легкие обожгло воздухом, словно она долгое время была под водой. Гравий колол ступни, пока Грир не дошла до песчаной полоски. Эндрю теперь был справа от нее, неподалеку. Она поравнялась с ним, но пробежала мимо, спускаясь ближе к океану.

– Грир! Остановись!

Ее захлестнул порыв дикой злобы. Почему она должна останавливаться? Потому что он так велел? Волны прибоя лизнули ее ботинки.

Эндрю догнал ее.

– Ради всего святого! – прокричал он. – Остановись. Что с тобой такое?

– Тебе виднее. – Слова обдирали пересохшее горло. – Не ты владелец этого пляжа, а мне хочется бегать.

– Твое бедро недостаточно окрепло, – не отступал Эндрю. – Должно было, но не окрепло.

Грир разразилась слезами, уже не таясь. И что такого?

– Не говори мне, что должно быть, а чего не должно. И что я могу! – пронзительно выкрикнула она.

– Прекрати, – твердо сказал Эндрю. – Если не хочешь, чтобы я силой заставил тебя остановиться.

Морщась от боли в бедре, Грир все же продолжала бег. Впереди нее в океан спускалась длинная скалистая коса. Но прежде чем она добралась до нее, Эндрю подбежал и преградил ей дорогу. Столкнувшись с Грир, он остановил ее бег, упершись кулаками в бедра.

– Отойди с дороги, – угрожающе произнесла она. Спотыкаясь, она попыталась обойти его сначала с одной, затем с другой стороны и шумно выдохнула, когда он поймал ее за руку.

– Довольно, Грир! – кричал он, в гневе тряся ее за плечи. – Хватит.

Бросив на нее пристальный взгляд, он резко отпустил ее. Из-за мощного толчка задник ее ботинка попал в мягкий гравий, и она стала падать вниз.

– Вот дуреха, – вспылил он, когда его попытка схватить ее не увенчалась успехом и он сам потерял равновесие. – О господи.

Оттолкнувшись всем весом своего тяжелого тела, Эндрю задел ее левым предплечьем, причинив тем самым нестерпимую боль. Он быстро перекатился вбок, и Грир смогла свернуться в клубок возле него.

Тут же перегнувшись через нее, Эндрю откинул назад ее волосы, бережно держа ладонью затылок.

– Милая, – прошептал он. – Лежи спокойно. Где болит?

– Живот, – прохрипела она.

Его пальцы сразу же ощупали ее тело.

– Все в порядке, слава богу, – произнес он. – Просто задержка дыхания. Но какого черта ты все это устроила?

– Я в бешенстве.

– И поэтому ты решила спуститься сюда и бегать, как маньячка? Из-за чего ты в бешенстве? И хорошо бы ты сказала правду.

Дыхание возвращалось к Грир – вместе с новой волной гнева.

– Когда звонил, ты не мог говорить ни о чем, кроме Симоны.

Эндрю подхватил Грир на руки и поднялся с колен, продолжая сжимать ее.

– Ты ревнуешь к маленькой девочке, к которой я испытываю нежные чувства? И вот так меня наказываешь?

– Отпусти меня, – потребовала она. Но из его мертвой хватки было не вырваться. – Я ни к кому не ревную.

Но все навалилось слишком внезапно. Еще один день – и я просто сойду с ума, не понимая, что происходит и как со всем этим разбираться.

– Хорошо. – Эндрю набирал шаг. – Я знаю, что ты чувствуешь. Мы высушим твои ноги и поговорим о наших проблемах. Ну или о твоих.

Грир в ярости металась у него на руках.

– Я тебе не безмозглая малолетка, Эндрю, – проговорила она. – Тебе недостаточно просто погладить меня по головке, чтобы все разрешилось. Ты находишься в таком же эмоциональном раздрае, как и я, и, чтобы решить твои проблемы, нам остается только заняться любовью.

– Заняться чем? – Эндрю чуть не уронил ее. – Ушам своим не верю. – Он словно говорил сам с собой. – А впрочем, теперь верю.

Подтянув Грир к груди, он прижал ее голову к своему плечу и ускорил шаг.

Грир попыталась что-то сказать, но ей помешали ткань его черного спортивного свитера и их быстрое движение по неровному гравию. Она ожидала, что Эндрю отпустит ее, взойдя на утес. Но он только еще крепче прижал ее к себе, обхватив одной рукой талию, а другой – ягодицы, и, не замедляя шага, принялся взбираться дальше.

И только когда они добрались до кабинета Эндрю, он позволил Грир встать на ноги. Усадив ее на одно из кожаных кресел, стянул обувь с ее ног.

– Эндрю... – начала она.

– Ничего не говори.

Гнев испарился, и ему на смену пришли сожаление и стыд. Грир беспомощно наблюдала за тем, как Эндрю вышел из комнаты и тут же вернулся с полотенцем в руках.

– Мне так жаль, – выпалила она. Должно быть, он считает ее сумасшедшей. По крайней мере, она-то считала себя сумасшедшей. Или хотя бы на время потерявшей рассудок.

В ответ на это Эндрю лишь посоветовал ей как можно тщательнее растирать ноги полотенцем.

Она шумно вздохнула и тяжело откинулась на спинку.

Эндрю уселся на пол, скрестив ноги и не выпуская ее ступни из рук. Он принялся аккуратно растирать их ладонями.

– Ты чертовски напугала меня там, Грир. А потом привела просто в дикое бешенство. – Эндрю помолчал, чтобы его слова дошли до нее. – Но в одном ты права, – добавил он. – Так не может продолжаться. Нам нужно разобраться в себе – поодиночке или вместе.

– Да, – только и смогла ответить Грир.

– Готова спокойно поговорить обо всем?

– Да.

Он поднял одну ее ступню.

– Какая крохотная ножка. – Его губы слегка коснулись подъема стопы. – Давай, ты первая.

– О, Эндрю. – Грир на ощупь нашла теплое тело Эндрю, обвила руками его шею и стала опускаться на пол, пока они не соприкоснулись бедрами.

– Скажи мне, – сказал он охрипшим голосом. – Что случилось?

И наконец она излила ему душу. Пересказала встречу с Расти. То, как он пытался убедить ее не видеться с матерью. Каково это – знать, что ее брат жив и здоров, но она, возможно, никогда больше его не увидит. Все это время Эндрю нежно прикасался к Грир, гладил по спине, пока ее слова не смешались со слезами и торопливыми влажными поцелуями, которыми она, изредка всхлипывая, покрывала его подбородок и скулы.

– Я так и не спросила, как их зовут, – огорченно пробормотала она.

– Кого? – задавал Эндрю наводящие вопросы.

– Мальчиков. Сыновей Расти. Моих племянников. Или его жену. Наверное, у него с собой были и фотографии. По крайней мере, я могла бы узнать, как они выглядят.

– Иногда не стоит ворошить прошлое.

Грир резко отстранилась и опять села в кресло.

– Все так говорят. Но кто это решает, Эндрю? Кто решает, что стоит ворошить, а что нет? Ты?

Нахмурившись, он попытался взять ее за руку.

– Нет. – Грир выпрямилась. – Твоя собственная жизнь тоже идет кувырком.

– Тут тебе не о чем беспокоиться, – сказал Эндрю.

– Разве? Думаешь, я не переживаю из-за всего, что с тобой происходит? Меня дико волнует то, что тебя расплющат на этом идиотском слушании. Ты так любишь свою работу; а если все поверят в то, что Уинстон Кувер прав, а ты ошибаешься, и он вывалит всю эту ложь, в которую только рада уверовать кучка его приятелей, – говорила она, и ее дыхание сбивалось. – Тогда они отберут у тебя возможность заниматься любимым делом, а ты этого не вынесешь.

– Ты просишь меня не доводить дело до конца? – Его голос был так же спокоен, как и взгляд золотистых глаз.

Грир устало склонила голову набок.

– Конечно же нет, – медленно проговорила она. – Все, чего я хочу, – это быть уверенной в том, что, когда ты выйдешь на ринг, исход битвы не будет предрешен. – Она ощутила, как ее окутывает паника. – Эндрю, – сказала она, наклонившись к нему. – Все ведь будет хорошо? У тебя достаточно доказательств, чтобы обосновать обвинение? И есть ли шанс у Кувера уничтожить твою репутацию?

Несколько мучительных мгновений Эндрю хранил молчание. Затем опустился в кресло напротив и оперся подбородком на кисти рук.

– Все будет хорошо, – устало проговорил он. – Я сам – лучшее доказательство и своей репутации, и всего дела. И на каждом шагу я буду думать о рыжеволосой женщине, которая... которая болеет за меня. – Эндрю потянулся к ней и взял ее за руки. – Я не могу сказать, что тебе делать с матерью, так же как и ты не можешь решить за меня мои проблемы, – продолжил он. – Но мне кажется, что тебе следует дать себе время подумать, а потом следовать интуиции. Расти, похоже, милый парень. Я рад, что вы встретились, даже если вы больше не увидитесь, – но все равно он не может принимать решения за тебя. Это ведь звучит разумно?

– У тебя все звучит разумно, – сказала Грир, криво усмехнувшись.

– Отлично. А теперь осталось хорошенько поразмыслить над этим. После того как в ту ночь уехал от тебя, я много думал о нас. – Он встал и принялся шагать по комнате. – На обратном пути из Салисбери я заехал на паромный причал в Уэймуте и купил два билета до Гернси и обратно.

Грир потерла переносицу.

– Это один из Нормандских островов? – спросила она.

– Верно. В четырех или пяти часах езды отсюда.

– Что ты пытаешься мне сказать?

– Грир. Мы со всех сторон окружены проблемами, которые нас отвлекают. Но они все ничто по сравнению с одной, и мы оба знаем какой. Мы нужны друг другу не только в качестве сострадательных друзей. Это желание, сексуальное желание, ведь не проходит ни на секунду, когда мы вместе. И когда не вместе. Ты, конечно, не отдаешь себе отчета в том, что тебе не хватает секса, но истерика, которую ты устроила на пляже, доказывает, что не только у меня от всего этого едет крыша.

Отвернувшись, Грир принялась разглядывать золу в камине.

– Я не устраивала истерику, – ответила она.

– Это уже не имеет значения. – Он поднялся с пола и теперь возвышался над ней. – Паром, на который я купил билеты, отправится во вторник после обеда. Поехали со мной в Гернси, Грир. Там очень красиво – и уединенно. Нам нужно побыть только вдвоем, полностью забыв о том, что отвлекает нас от...

– От подлавливания меня на попытках устроить истерику, – выпалила Грир, заливаясь краской. И мгновенно ощутила знакомый прилив желания. Она знала, что Эндрю прав.

Его пальцы коснулись ее щеки.

– Я скорее имел в виду – от того, чтобы любить друг друга, – ласково произнес он.

– Я и так люблю тебя, Эндрю, – прошептала Грир и закрыла глаза.

Она почувствовала, что Эндрю пошевелился. Его рука скользнула по ее шее, но она отстранилась.

– Грир. Дорогая, – проговорил он, очевидно с трудом сохраняя спокойствие. – Я не понимаю тебя. Что тебя сдерживает? Ведь это уже не Колин, верно? – спросил он так, словно сам боялся ответа.

– Черт возьми, да нет же, – только и ответила Грир. Прямо сейчас она обязана рассказать Эндрю... рассказать все, и позволить ему самому разобраться в своих чувствах. – Эндрю...

– Да. – Он поцеловал ее в висок.

– Я поеду с тобой во вторник.

Глава 16

– Если бы не холод, можно было бы притвориться, что сейчас летний вечер, – проговорил Эндрю с улыбкой. Он сидел на дощатой скамейке на верхней палубе парома, закинув локти за спинку и прищурив глаза.

Грир щурилась на пунцово-красную линию горизонта, вдоль которой клубились, вытягиваясь в линии, перисто-кучевые облачка.

– У такой формы есть свое название?

– М-м-м, – проговорил Эндрю, рассматривая облака. – Я слышал, в этих краях их называют скумбриями. В честь рыбы. Не знаю почему. Не моя область. Нам бы лучше забрать багаж.

– Не может быть, что мы уже добрались.

Он кивнул через плечо:

– Это Гернси. Скоро зайдем в порт Сент-Питер.

Обернувшись, Грир увидела берег и гавань с прибрежной линией, усеянной разнообразными постройками. Желудок у нее словно перевернулся. Порт Сент-Питер и отель, где они с Эндрю остановятся. Впервые после того вечера в Рингстэде они увиделись, только когда Эндрю заехал за Грир, чтобы довезти ее до парома. Время перед поездкой они договорились провести раздельно, чтобы все взвесить и закончить дела. Так что эти два дня Грир бродила по городу неприкаянная, тщетно ища вдохновения и новых идей для «Бритмании» и думая только об Эндрю – или, когда не получалось избегать этих мыслей, о Руби Тиммонс Хоукер.

– Я бы не удивился, если бы хозяйка пансионата сказала, что тебя нет, когда я приехал сегодня вечером, – вдруг признался Эндрю.

Грир обернулась к нему:

– Если бы я передумала, то позвонила бы тебе. К тому же номер в отеле, как ты помнишь, заказала я. И не смогла бы бросить тебя одного без комнаты для ночлега.

– Ты думаешь, я поехал бы без тебя? – Встав со скамейки, он потянул ее за собой. – Где мы остановимся? Я до сих пор не понимаю, почему ты так настаивала на том, что поиск жилья – твоя стезя.

Она в смущении сглотнула.

– Ты меня уже раз пятьдесят спрашивал об этом. И, как я уже неоднократно повторяла, это сюрприз. – Для меня, вероятно, тоже.Это была не лучшая идея – выбрать из списка туристического агентства самый дешевый вариант. Но ни в коем случае нельзя позволить Эндрю оплатить более половины счета, а если он будет составлен на имя Грир, то ей будет гораздо проще подсчитать, сколько она потратила. – У меня получается находить настоящие, скрытые для глаз рядового туриста жемчужины в области гостиничного бизнеса, – увильнула она. – Вот почему мне так хотелось сделать это самой.

Лицо Эндрю выдавало овладевшее им сомнение.

– Такие, как «Белль Виста»? – донимал он ее.

– Мне там нравится.

– Ах да, конечно, – проговорил Эндрю, и в его глазах засветились искорки смеха. – Ты мне уже говорила – должно быть, с возрастом становлюсь забывчив. Я оставлю тебя в очереди на выход и заберу наши вещи.

Очевидно, далеко не все пассажиры были туристами. Бизнесменов, одетых в соответствии с дресс-кодом самого обычного офиса, было не отличить от американских; семьи, не проявлявшие никакого интереса к окружающей обстановке, судя по всему, возвращались домой. И только иногда слышалась иностранная речь, создававшая туристическую атмосферу. Грир различила немецкий и английский с сильным французским акцентом, а также какой-то язык, напоминавший вариант французского, – возможно, один из местных говоров нормандского острова, о котором упоминалось в путеводителе. Острова не являлись частью Англии – когда-то они провозгласили себя Герцогством Нормандия.

– Как тебе? – спросил Эндрю, поставив сумки и опершись на перила рядом с Грир. – Мне здесь все напоминает скорее Европу, чем Англию.

Она наблюдала за чайками, с криками проносившимися над головой.

– Я никогда не была в Европе. Но город похож на фотографии в туристических брошюрах по Франции и Испании. Пока что мне нравится, как выглядит прибрежная полоса.

– Можно мне, наконец, узнать, где располагается наш отель? Чтобы разведать, на какой автобус нам нужно сесть от причала?

– Мы остановимся в «Фелпс», на улице Смит, – ответила Грир.

Эндрю стоял близко, касаясь локтем ее запястья. Угасающие солнечные лучи отбрасывали тени, делавшие резкими черты его лица. Аромат соли, витавшей в воздухе, казалось, был неотделим от него. И на этом зеленом острове, расположенном в кобальтовых водах моря, они впервые займутся любовью. Грир молча рассматривала его профиль, пока Эндрю не обернулся к ней.

Потянувшись к Грир, он взял ее за руки:

– Не нервничай, милая. Мы восхитительно проведем здесь время. И это будет только началом того восхитительного времени, которое отведено для нашей любви.

– Я надеюсь на это, Эндрю, – прошептала Грир. Ее губы раскрылись, чтобы встретить его нежный поцелуй, и в этот момент борт парома стукнулся о док. Она вцепилась в Эндрю, дрожа всем телом и молясь, чтобы он не заметил ее явного смятения.

Наведя справки, они узнали, что улица Смит находится в шаговой доступности от пристани. Грир любовалась пейзажем, в то время как Эндрю нес их сумки. По обеим сторонам узких мощеных улиц тянулись линии магазинчиков и кафешек с самыми разнообразными и затейливыми фасадами. Наверное, такие же, как где-нибудь в Бретани, решила Грир. Все рисунки и фотографии с изображением северо-западного мыса Франции, которые ей доводилось видеть, демонстрировали похожие виды.

– Потрясающе, – задыхаясь проговорила Грир, сосредоточенная на ухабистой дорожке. – Давай притормозим, а то все пропустим.

Эндрю немедля поставил сумки на тротуар.

– Присядь, – предложил он ей, указав на свой кожаный чемодан. – На меня упали две капли дождя, к тому же очень быстро холодает и темнеет. Но я тебя не тороплю. Как раз переведу дыхание, пока ты наслаждаешься видами.

– Шутник, – усмехнулась Грир, игриво ткнув его в ребра. – Наверное, мы сможем вернуться сюда завтра – или, может быть, после того как зарегистрируемся в гостинице?

Проницательный взгляд Эндрю, казалось, добирался до ее самых потаенных мыслей.

– Завтра, само собой, – ответил он. – Не думаю, что мы еще куда-нибудь выйдем сегодня. Уже почти шесть. Давай лучше купим бутылку вина, немного хлеба и сыра и попозже перекусим в номере.

– Звучит прекрасно, – сказала Грир, стараясь не обращать внимания на участившееся сердцебиение. Она подняла сумку, но Эндрю тут же перехватил ее.

Они остановились у прилавка с фруктами и овощами, и Эндрю купил пару яблок и гроздь винограда. В булочной пекли французский хлеб с толстой коркой. Потом Грир заметила маленький продуктовый магазин, где они выбрали упаковку камамбера, а затем, пройдя мимо нескольких белых сортовых вин, остановились на бутылке очень сухого шампанского. Когда Эндрю добавил в корзину пластиковые стаканчики и ножи, кассир, казалось, заинтересовался. Посмотрев на Грир, он ухмыльнулся, и она тотчас же залилась краской.

– Ты бы видела себя там, – сказал Эндрю, рассмеявшись, когда они вышли из магазина. – Покраснела как рак только из-за того, что какой-то незнакомец догадался о наших планах устроить вечеринку.

– Он не об этом подумал.

Склонившись к Грир, Эндрю прошептал ей на ухо:

– Он подумал о том, какой я счастливчик, что собираюсь на вечеринку с такой прекрасной женщиной. А ты себе воображаешь непонятно что.

Его дыхание щекотало щеку Грир. Вскинув бровь, она посмотрела на него и, ускорив шаг, быстро сменила тему.

– Улица Поллет. Ле Поллет. Зачем они дублируют название улицы? – поинтересовалась она.

– Чтобы поддерживать не только английские, но и французские традиции. Думаю, это наш поворот.

Когда Грир увидела «Фелпс», ей только и осталось, что в ужасе раскрыть рот и, лязгнув зубами, снова закрыть его. Еще один «Белль Виста», только более ветхий. Белая штукатурка облупилась, обнажая бетонную стену под провисшей шиферной крышей. Выступающая застекленная терраса на уровне улицы могла бы выглядеть неплохо – если бы каждое окно не было наглухо занавешено облезлым тюлем. Грир в смятении прижала к груди пакеты с едой.

Задрав голову, Эндрю изучил здание снизу доверху и добродушно улыбнулся.

– Я мог бы догадаться, что это оно и есть, даже если бы ты мне не сказала, – заявил он. – Настоящая жемчужинав стиле Грир. У тебя точно нюх на лидеров среди гостиниц.

– Боже мой, – выдохнула она. – Мы все еще можем подыскать какое-нибудь другое место. Я понятия не имела, что...

– И слышать не желаю. – Его самодовольная ухмылка окончательно смутила Грир. – Если ты выбрала этот, я уверен, что он будет шикарен.

Маленький вестибюль внушал хоть какую-то надежду. На полированном круглом столике поблескивала медная ваза с бордовыми хризантемами. В воздухе витал приятный запах лимонного масла. Стоило им только раз тронуть звонок на столе приемной, как к ним тут же вышла запыхавшаяся тучная женщина, которая объяснила, что она и есть та самаямиссис Фелпс. И что она сама проводит их наверх.

Каждые несколько шагов женщина останавливалась, чтобы взглянуть на Эндрю и Грир, оценивая их прозорливым взглядом маленьких черных глаз, и сыпала на них град услужливых предложений:

– Вы уверены, что вам не понадобятся бутыли с горячей водой... Да? Я с удовольствием разложу кровать, если вы дадите мне знать, когда отправитесь на ужин.

Показав им номер, миссис Фелпс вернулась спустя несколько минут с ежедневной газетой, а затем еще раз – с чаем и печеньем на подносе. При этом она каждый раз мялась в комнате, с жадным интересом следя за гостями и их вещами.

– Вы уверены, что я больше ничего не могу для вас сделать, миссис?..

– Нет. Но спасибо за чай, – сказала Грир, заведя руки за спину. Эндрю не заметил, что с ее руки исчезло обручальное кольцо, – зато миссис Фелпс заметила. Без него палец казался Грир огромным и голым. Но не могла же она использовать кольцо Колина как прикрытие, создавая иллюзию благоприличия.

– Большое спасибо, миссис Фелпс, – говорил Эндрю, постепенно вытесняя женщину в прихожую. – Мы обязательно дадим вам знать, если нам что-нибудь понадобится.

Грир прислонилась к закрытой двери, вслушиваясь в удалявшиеся шаги хозяйки.

– Как думаешь, каким будет следующий предлог?

– Кто знает? Если она решит снова наведаться, мы не откроем. – Потерев ладони, Эндрю поежился. – А здесь прохладно, – пожаловался он.

– Наверное, потому она и принесла чай. Знала, что мы захотим согреться. – К щекам Грир прилила кровь. Она уставилась на потертый ковер с цветочным узором, избегая взгляда Эндрю.

Он подошел к Грир, не успела она и заметить, и обнял ее за плечи.

– Чего ты боишься, Грир? – нежно спросил Эндрю. – Меня?

От поцелуя, который он запечатлел на подбородке Грир, ее натянутые нервы дрогнули.

Ей захотелось сказать: «Себя, Эндрю. Я боюсь себя». Но вместо этого Грир легко коснулась ладонями талии мужчины и юркнула под его левую руку, выскользнув из объятий.

– Не смеши меня, – сказала она, и голос дрогнул. Она чувствовала на себе взгляд Эндрю, когда шагала по комнате, притворяясь, что изучает мебель.

– Тогда в чем дело?

– Ни в чем, – чересчур поспешно отозвалась Грир. – Просто такое ощущение, как будто мы в ловушке.

– В ловушке? – Его короткий смешок отнюдь не был радостен. – Это значит, что ты жалеешь о том, что согласилась? И тебе кажется, будто я заманил тебя в эту... поездку?

Слабость, обрушившаяся на ее ноги, завладевала всем телом.

– Нет, нет. Я рада быть здесь с тобой, – заверила она его. – Я ведь даже сама забронировала номер, помнишь? Если уж кого винить в тщательном планировании обстановки, то меня ничуть не меньше, чем тебя.

Эндрю подошел к окну и, отдернув занавеску, устремил взгляд в темноту сквозь стекло, испещренное каплями дождя.

– А что, кстати говоря, заставило тебя выбрать это прекрасное заведение?

– Пожалуйста, Эндрю. Не сейчас.

– Серьезно, – настаивал он. – Почему именно это?

– Как можно так менять тему разговора? – проговорила она и сжала зубы, чтобы унять дрожь.

Он обернулся:

– Ну расскажи.

Грир присела на край обитого ситцем кресла возле незажженного газового камина.