Текст книги "Только дружба?"

Автор книги: Стелла Фуллмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

6

Паркер сгреб Девон в охапку – заодно с одеждой, которую успел схватить.

– Что ты делаешь?

Ей было хорошо и не хотелось двигаться – она лежала под его приятно тяжелым телом, наслаждаясь интимностью затишья, наступившего после шторма. А какой был шторм! Еще недавно Девон и представить не могла, что способна забыть природную сдержанность и вести себя с восхитительным распутством. Обычно Девон не требовалось больших усилий, чтобы владеть собой, силы воли у нее было в достатке. Она никогда не понимала женщин, которые, даже будучи во всех остальных отношениях сильными и уверенными в себе, могли позволить – и охотно позволяли! – мужчине обрести над ними власть. Но теперь Девон на собственном опыте поняла, как это происходит.

Воспоминание о всепоглощающем желании сдаться, принадлежать мужчине, обрело какую-то сюрреалистическую окраску. Но сладостное удовлетворение, согревавшее ее изнутри, было очень реальным. А осознание, что Паркер не меньше нее подвержен власти желаний и столь же беспомощная их жертва, как она сама, избавляло Девон от ощущения, будто она потерпела поражение. Она и не мечтала испытать такое блаженство, более того, до сегодняшнего дня не подозревала о его существовании!

Девон смутно подозревала, что должна чувствовать смущение, но не чувствовала – возможно, оно еще придет, когда к ней вернется способность мыслить трезво. Сейчас же Девон не находила подходящего слова, чтобы описать состояние блаженного удовлетворения, которое ее окутало. И это ощущение было ей внове. И не только оно. Девон улыбнулась своим мыслям.

– Я отнесу тебя в кровать.

Паркер не вкладывал в эти слова сексуальный смысл, но Девон затопила теплая волна. Может, это глупо, но желание охватывало ее от одного только звука его низкого бархатного голоса.

– Тебе не кажется, что это запоздалая мера? – спросила Девон, наблюдая, как Паркер запирает дверь. – Все равно, что запирать конюшню, когда лошадь уже украли.

– А ты хочешь, чтобы кто угодно мог зайти сюда и увидеть тебя распростертой на кухонном столе?

Поразительно точное описание! Первые признаки неловкости омрачили ее радужное настроение.

– Какое безвкусное замечание.

– Грубое, зато точное.

На это Девон было нечего возразить. Паркер воспользовался ее молчанием, чтобы развить свою мысль.

– Представляешь, как быстро слух о нашей связи разнесся бы по деревне?

Девон поморщилась: еще бы ей не представлять.

– Придется переехать, – сказала она наполовину в шутку, наполовину всерьез.

– Неплохая мысль, – загадочно произнес Паркер, опуская ее на кровать.

– Что ты имеешь в виду?

Не спеша прикрыть свое нагое тело, Девон обдумывала его слова. Но Паркер посмотрел на нее сверху вниз, и при виде выражения его лица она потеряла нить рассуждений. А еще она вдруг обостренно осознала, что лежит перед ним обнаженная. Еще бы ему не смотреть! Он – мужчина, а она – женщина, и обнажена. Когда есть возможность, любой мужчина пялится на обнаженное женское тело – на любое. В борьбе инстинктов и хороших манер, как правило, побеждают инстинкты.

– Не смотри на меня так, – нахмурившись, попросила Девон.

– Как?

– Так, словно у тебя слюнки текут. Он принужденно рассмеялся.

– Надеюсь, не в прямом смысле?

– О нет, ты никогда не делаешь ничего некрасивого!

Небрежная элегантность была присуща Паркеру от природы, он не прилагал никаких видимых усилий к тому, чтобы двигаться грациозно. Неудивительно, что Девон порой чувствовала себя рядом с ним неуклюжей.

– Ты, наверное, выглядел бы эстетично, даже если бы по твоей физиономии размазали торт с кремом.

Замечание Девон больше смахивало на критику, чем на комплимент, но это не мешало ей пожирать Паркера глазами, восхищаясь мельчайшими деталями его облика, например, маленькой овальной родинкой над его правым соском или... Господи, что со мной происходит?! – ужаснулась Девон. Можно подумать, я в него влюбилась! Этого не может быть... только не в Паркера, только не сейчас!

– Ты очень добра, но я предпочитаю избегать таких ситуаций. Просто на всякий случай.

Девон промолчала. Паркер нахмурился.

– Все нормально?

Кровь отхлынула от ее лица так быстро, что на какое-то мгновение он испугался, что Девон потеряет сознание. Он не привык к тому, чтобы женщина, с которой он занимался любовью, после этого выглядела так, словно ее вот-вот вывернет наизнанку.

– Я в порядке... в полном!

На последнем слове ее голос не к месту сорвался. Паркер, еще сильнее хмурясь, стиснул зубы. Он не желал верить, что она уже сожалеет о случившемся. Более того, он был полон решимости не позволить ей сожалеть.

– Знаешь, – сказал он с усмешкой, – если выставляешь напоказ свое прекрасное тело, не удивляйся, что на тебя будут пялиться.

Усмешка получилась не очень естественной, за ней угадывалось напряжение, и Девон это заметила. Покраснев, она натянула на себя покрывало, хотя, конечно, особого смысла в этом не было: Паркер уже видел все, что только можно, и почти ко всему, что видел, прикасался.

– Однако я не в претензии. – Он вздохнул. – Так нам будет легче разговаривать, а поговорить нам нужно.

Легче – для кого? Сам Паркер, хотя и натянул брюки, застегнуть ремень не потрудился, к тому же не надел рубашку. Вид его обнаженного торса мешал Девон сосредоточиться. И если бы только это! С похотью она еще как-нибудь справилась бы, но как быть с любовью?

– Поговорить... о чем?

Ясно, что не о начале новых, глубоких и серьезных отношений. Паркер, наверное, боится, что она приклеится к нему, так что сейчас не время говорить ему о своих чувствах.

– Не волнуйся, Паркер, я знаю, что это ничего не значит.

Девон даже удалось легкомысленно улыбнуться. Лицо Паркера почему-то исказила гримаса раздражения, хотя, казалось бы, он должен был обрадоваться. Помолчав, он задумчиво проронил:

– Кажется, я понял твою стратегию.

О какой стратегии может идти речь, если ей сейчас трудно выстроить даже простейшую мысль?!

– Стратегию? – переспросила Девон. – Что ты имеешь в виду?

– Когда ждешь удара по самому больному месту, имеет смысл нанести удар первой.

Можно подумать, она его обидела! Девон тут же отбросила это предположение как нелепое.

– С каких это пор ты стал таким чувствительным? Извини, если я выражаюсь слишком откровенно на твой вкус, но сейчас уже поздно притворяться.

– Да, это было бы глупо, – согласился Паркер. Девон закусила губу. Вежливое недоверие буквально сочилось из всех пор Паркера.

– Согласись, ситуация несколько неловкая, когда... друзья становятся любовниками. Я всего лишь стараюсь облегчить тебе жизнь, наверняка у тебя и без того забот хватает, лишние сложности тебе ни к чему.

Девон напомнила себе, что ей нужно думать о Джонни, время для погони за чувственными удовольствиями на редкость не подходящее.

– По крайней мере, нам можно не беспокоиться о нежелательной беременности.

Никогда еще улыбка не стоила Девон таких усилий. И что же она получила в награду? По виду Паркера даже нельзя было сказать, что он испытал облегчение.

– Честно говоря, мне неинтересно говорить о том, насколько пустым и бессодержательным был для тебя секс со мной.

– Я ничего подобного не говорила!

Паркер игнорировал ее протест. Вперив в Девон пристальный немигающий взгляд, он приступил к теме, которая его действительно интересовала.

– Ты упоминала, что у тебя давно не было мужчины... как давно?

Девон постаралась ответить как можно небрежнее, пожалуй, даже перестаралась.

– Ах, это... некоторое время. – И она принялась накручивать на палец бахрому покрывала.

– Да прекрати же ты, наконец! – вдруг взорвался Паркер. Вырвав из рук Девон край покрывала, он сел на кровать рядом с ней. – Нельзя ли поточнее?

– Ну-у... довольно давно, – нехотя признала она.

Понаблюдав несколько мгновений за ее выразительным лицом, которое сказало ему все, Паркер выругался.

– Довольно давно – это никогда?

– Даже если так, что с того? – с вызовом спросила Девон.

– А вот тут мы с тобой расходимся во мнениях.

– Ну и что? Когда это мы с тобой соглашались?

С Паркером и дружить-то было сложно, неужели ей могла прийти в голову мысль, что быть его любовницей окажется легче? Впрочем, Девон в тот момент вообще ни о чем не думала, так что надо вести речь о похоти, об ослеплении, о неистовой страсти, а не о каких-то размышлениях.

Ноздри Паркера затрепетали, губы сжались в тонкую линию.

– Не могу поверить, что ты этак небрежно, между делом отдала то, что так высоко ценила!

Ему ли учить ее морали и нравственности?!

– Это было не между делом!

Девон встала на колени, придерживая простыню у самого подбородка. Во взгляде Паркера появилась настороженность, и Девон вдруг спохватилась, что ее слова могут быть истолкованы превратно. Она попыталась исправить положение.

– Я хочу сказать, что это было не совсем небрежно... Мне кажется, это очевидно.

– Очевидно? – без улыбки переспросил Паркер.

– У нас обоих был тяжелый день.

Неподвижно застывшее лицо Паркера ничего не выражало. Он явно не спешил проявить понимание и разделить ее точку зрения. Девон досадливо вздохнула.

– Мы оба испытывали напряжение.

– И неутоленное желание, – подсказал он.

– Ну, хорошо, пусть будет так, неутоленную похоть! Ты доволен? Разве тебе не стало легче?

Ей-то стало лучше, намного лучше, но своим дурацким допросом Паркер все испортил.

– Дело не в том, что я ждала Прекрасного принца, – сказала она с иронией.

– Еще бы, конечно, ты его не ждала! – бросил Паркер.

– А теперь ты на что намекаешь?

– На то, что роль жертвы тебе не к лицу, – с жестокой откровенностью заявил Паркер.

От мысли, что кто-то может подумать, будто она строит из себя великомученицу. Девон пришла в ужас.

– Я вовсе не примериваю на себя роль жертвы!

– Неужели? – Паркер скептически выгнул бровь. – Тогда почему ты говоришь о себе, как о калеке, как о неполноценной женщине?

Как же больно ранит его язвительность!

– Паркер, я просто смотрю на вещи реально. Мне жаль, если тебе от этого неловко.

– Реально?! – Паркер вдруг рассвирепел. – Да ты упиваешься жалостью к себе! Но не жди, что я сделаю тебе скидку на «неполноценность». Тысячи людей живут полной жизнью, будучи действительно калеками, инвалидами. Да, ты не можешь иметь детей...

– И что из этого?! – вскричала Девон. – Ты это хотел сказать?

– Нет, не это. Я хотел сказать, что жизнь часто бывает несправедливой, но это жизнь. То, что ты не можешь родить ребенка – часть твоего физического облика, как, например, цвет волос или фигура, но это не определяет твою человеческую сущность.

Голос Паркера стад удивительно нежным, горло Девон сдавил спазм. Слезы, которые она пыталась сдержать, все-таки выступили, и Девон поспешно сморгнула их. Паркер напряженно наблюдал за борьбой чувств на ее лице.

– Ты ведь можешь усыновить ребенка? Как бы то ни было, для меня ты – настоящая женщина, – закончил он таким тоном, словно Девон нарочно пыталась его разозлить.

– Правда?

Не хватало еще замурлыкать от удовольствия! – ужаснулась Девон, услышав свои интонации. Неужели у меня совсем нет самолюбия? Придавать значение вскользь оброненной фразе, которая, наверное, только для того и сказана, чтобы меня подбодрить!

Девон приказала себе не раскисать и чопорно сказала:

– Прошу прощения, но мне как-то не хочется следовать советам мужчины, который считает вполне приемлемым для себя вступить в связь с замужней женщиной.

Не успела Девон закончить, как ее охватило раскаяние, но было поздно. Глаза Паркера будто подернулись ледком, он усмехнулся одними губами.

– Не в бровь, а в глаз.

– Извини...

– Не извиняйся, ты права. Видимо, дети, в конце концов перевесили.

Если она предпочитает видеть во мне морального урода, подумал Паркер, я вполне могу доставить ей такое удовольствие. Пусть задирает свой курносый носик еще выше. Он посмотрел на носик Девон, и в его сердце шевельнулась нежность. Ну вот, с Девон всегда так. То мне хочется ее задушить, а то вдруг через секунду я хочу ее... Паркер оборвал мысль на середине. Строго говоря, до вчерашнего дня ничего такого ему не хотелось.

– У нее есть дети? – ахнула Девон.

– Двое. Но мы отклонились от темы. О чем мы говорили? А, вспомнил, о твоей девственности!

– Давай оставим эту тему, – взмолилась Девон. – Говорить особенно не о чем, я просто не очень сексуальна.

Паркер громко расхохотался, запрокидывая голову.

– Ну и ну, Девон, с тобой не соскучишься!

– Я рада, что сумела скрасить тебе день, – пробурчала она.

И заодно осложнить мне жизнь, мысленно добавил Паркер. Интуиция ему подсказывала, – а своей интуиции он доверял, – что эта ночь повлечет за собой такие последствия, о которых он пока и не догадывается.

– Пойми, я не старалась сохранить невинность, – пустилась в объяснения Девон. – Более того, у меня был серьезный роман с одним парнем, и я уже собиралась... собиралась с ней расстаться, как ты выразился, когда врач сказал, что я не могу... ну, ты уже знаешь. Я сказала Алану. Не то, чтобы мы собирались пожениться, просто я подумала, что он имеет право знать. Воспоминания вернули Девон к событиям пятилетней давности, взгляд стал отсутствующим.

– И что же сделал этот Алан? – спросил Паркер обманчиво равнодушным тоном.

– Он сказал, что ему жаль, но он...

– Подонок тебя бросил! – проскрежетал Паркер, вне себя от ярости.

Девон пожала плечами.

– Болезни многих отталкивают. Я, конечно, не больна в прямом смысле слова, но...

– Наконец-то я понял, откуда в твоей головке взялись эти бредовые идеи!

– Паркер, не говори ерунды! Конечно, тогда мне было обидно, больно, но сейчас это уже неважно. Алан фактически оказал мне услугу...

– Что, он спрыгнул с крыши ближайшего высотного дома?

Его зловещая улыбка давала повод предположить, что он охотно помог бы Алану осуществить этот сценарий. Но Паркер – наверное единственный, у кого даже зловещая улыбка выглядит сексуальной, пришло в голову Девон. Однако продолжать думать в этом направлении опасно, особенно когда он рядом и достаточно лишь протянуть руку, чтобы коснуться его...

Девон сомкнула дрожащие пальцы в кулак и облизнула пересохшие губы.

– Я не это имела в виду. Благодаря Алану я поняла, что бессмысленно завязывать с кем-то серьезные отношения, потому что у них нет будущего. Я решила, что мне остается ни к чему не обязывающий секс, – призналась она.

– По-моему, мы все за такой секс, – непринужденно заметил Паркер.

Ни к чему не обязывающий – значит не сопряженный с ненужными сложностями, с головной болью, с эмоциональными потрясениями и с душевными травмами.

Девон взяла в рот конец рыжеватой прядки волос и принялась лениво теребить ее губами. Давление у Паркера подскочило сразу на несколько пунктов.

– Только для него мне не хватало духу, – задумчиво призналась она.

– До сегодняшнего дня?

– Это другое дело.

Девон стиснула зубы, моля Бога, чтобы Паркер, наконец сменил тему, но у него были иные намерения.

– Ты все время это повторяешь, вот я и хочу понять почему?

Мне бы самой понять! – с отчаянием подумала Девон.

– По-твоему, я должна была тебя предупредить? Честно говоря, в тот момент я как-то об этом не подумала... я вообще ни о чем тогда не думала. – Девон со стыдом вспомнила охватившее ее нетерпение. – Ни о чем... кроме... ну, ты сам знаешь.

– Да, знаю, – сухо подтвердил Паркер. Мужчина, овладевший девственницей, да еще в момент, когда она была наиболее уязвимой, должен чувствовать себя последним подонком – Паркер и чувствовал, но это чувство быстро прошло, когда в нем шевельнулось желание. Шевельнулось – это еще мягко сказано точнее было бы сказать, что сексуальный голод скрутил узлом его внутренности.

– Если честно, по-моему, потеря невинности – не велика важность, я не чувствую себя оскверненной или как-нибудь в этом роде. – Девон принужденно рассмеялась, пытаясь показать, как мало ее волнует это событие. – Скорее, наоборот, я чувствую себя свободной, словно расправила крылья. Давно надо было расстаться с невинностью.

На лице Паркера застыло мрачно-задумчивое выражение.

– Тебе надо было только попросить.

На этот раз смех Девон был искренним, хотя и приправленным горчинкой.

– Да ты же никогда мною не интересовался! – Вероятно, только поэтому их дружба не оборвалась в период полового созревания. Девон наставила на него палец. – Ты же не станешь с этим спорить?

Паркер схватил ее палец и поднес к губам. Поцеловал его кончик, а потом медленно втянул его в рот. В животе Девон сжались все мускулы – даже те, о существовании которых она до сего момента не подозревала. Глаза потемнели. Она глубоко вздохнула.

– Я тебе уже говорил, все меняется.

Но только не его голос, он всегда был и будет невероятно сексуальным, подумала Девон.

– Не все, – хрипло возразила она, вырывая палец. У нее возникло подозрение, что Паркер над ней смеется.

– Тогда почему ты дрожишь? – спросил он с беспощадной проницательностью.

– Я же не говорила, что ты не привлекателен, особенно... – сделав паузу, Девон добавила суше: – Когда так стараешься.

Но почему он старается быть привлекательным? – вот вопрос.

– Ангел мой, если ты думаешь, что я сейчас старался...

– Ну, хорошо, хорошо... – Девон не на шутку испугалась, что Паркер пожелает продемонстрировать ей свое мастерство обольстителя. – Успокойся, я не подвергаю твой статус жеребца сомнению.

– Корова, – нежно проворчал Паркер.

– Ты оказался рядом в нужный момент. – И я не собираюсь проливать слезы над разбитым кувшином, добавила про себя Девон, точно зная, что ни о чем не сожалеет. – Но сейчас ситуация изменилась.

– Теперь ты осознаешь, что делаешь, – догадался Паркер.

– Вот именно.

Девон даже слегка огорчилась, что полностью владеет своими чувствами.

– Погоди, я еще тебе об этом напомню, – загадочно пообещал Паркер и тут же пояснил: – Когда мы будем в следующий раз заниматься любовью.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что мы будем заниматься этим э-э-э...

– Регулярно? – с готовностью подсказал он. – Пружины кровати заскрипели: Паркер лег и вытянулся во весь рост. – А почему нет? Назови хотя бы одну разумную причину.

– Я могла бы привести тысячу причин, по которым нам не следует это делать.

– Я сказал «разумную». У нас обоих есть потребности, которые в данный момент больше негде удовлетворить.

– Ты говоришь так, словно пишешь научную статью по демографическим проблемам! Между прочим, я не собираюсь предлагать тебе свои услуги всякий раз, когда тебя занесет в наши края! Это унизительно! – Девон передернулась от отвращения и не заметила, что Паркер будто окаменел от гнева. – По-моему, тебе всего-навсего нужна постоянная любовница.

Он перевернулся на бок и решительно вырвал из рук Девон простыню. Затем так же целеустремленно схватил ее за руку и, потянув вниз, уложил рядом с собой лицом к лицу. В его глазах горела яростная решимость. Окинув обжигающим взглядом все ее гибкое тело, Паркер посмотрел ей в глаза.

– Кто мне нужен, так это ты.

Девон затопила волна жара, перед глазами заплясали красные точки.

– А тебе нужен я, – авторитетно заявил он. – Мы оба не стремились к тому, что случилось, но это случилось. – Большой ладонью Паркер накрыл одну маленькую упругую грудь и почувствовал, как по телу Девон прошел трепет. – Я не пытался забыться от своих проблем в сексуальном безумии, – хрипло сказал он.

В безумии? Он так и сказал? Девон стало трудно сфокусировать взгляд на его худощавом смуглом лице. Она никогда не считала себя женщиной, способной вызвать у кого-то приступ безумия. Приятно услышать, что не только она потеряла голову.

Паркер стал нежно потирать подушечкой большого пальца ее торчащий сосок. Девон вздрогнула и выдохнула его имя. Следующие его слова показали, что он не меньше нее озадачен происшедшим.

– Я не ожидал, что смогу столь скоро испытать сильнейшее влечение к другой женщине, тем более к тебе.

Девон поморщилась, словно проглотила что-то горькое. Она злилась на себя за то, что лежит вот так и позволяет Паркеру прикасаться к ней, как ему вздумается, но беда в том, что в глубине души ей самой хотелось того же не меньше, чем ему. Девон фыркнула.

– А вот тут, Паркер, у меня перед тобой есть преимущество. Я всегда знала, что ты мелкий, поверхностный тип, но тебя это открытие, похоже, потрясло.

Положив руки на его плечи, она попыталась его оттолкнуть. Безрезультатно. Девон попробовала еще раз – с таким же успехом – и оставила попытки.

– Паркер, тебе не кажется, что для легкого флирта все это несколько... тяжеловато?

– О да, мне стало тяжело в тот самый миг, когда ты начала срывать с меня одежду.

Но Девон не собиралась брать всю ответственность на себя: Паркер и сам немало постарался, чтобы раздеть их обоих.

– Это ты срывал одежду.

– Кстати, раз уж мы об этом вспомнили... – Он завел ее руку за спину и расстегнул застежку бюстгальтера, который давным-давно перестал выполнять свою функцию, потому что болтался под грудью. Взяв двумя пальцами полоску черных кружев, Паркер бросил ее на пол.

– Ты просто отлетел ко мне рикошетом. Девон старалась говорить уверенно и слегка насмешливо, словно все случившееся ее забавляло. Но вместо этого ее голос слегка дрожал – в основном потому, что правая рука Паркера по-хозяйски лежала на ее бедре, а пальцы неспешно поглаживали нежную кожу. Возможно, ее слова прозвучали бы более весомо, не откликнись она с такой страстью на долгий поцелуй, который Паркер запечатлел на ее приоткрытых губах.

– Уж если отлетать рикошетом, то лучше в твою сторону, Девон, это безопаснее, чем к какой-нибудь посторонней женщине, которая может подумать...

– Что это что-то значит? – подсказала она и сердито провела по губам тыльной стороной руки, словно пытаясь стереть следы поцелуя.

– Конечно, это что-то значит! – Паркер передвинул руку, и теперь его пальцы скользили вверх-вниз по спине Девон. – Это значит, что я хочу тебя, а ты хочешь меня.

– А ты не выдаешь желаемое за действительное?

Из-под полуопущенных век Девон беспомощно наблюдала за тем, как Паркер разглядывает ее налившиеся томлением груди. Бесполезно отрицать очевидное! Неудивительно, что у него такой самодовольный вид.

– Неужели?

Девон запоздало поняла, что не может лгать, глядя ему в глаза.

– С твоих слов все кажется таким простым...

Девон еще спорила, но ее не покидало ощущение, что они оба знают, что это лишь для проформы. Она проиграла уже в ту минуту, когда Паркер признался, что хочет ее. Может, у нее какой-то врожденный дефект, не позволяющий ей сопротивляться его желанию?

– Ничего подобного, мы только и делаем, что спорим да ссоримся...

– Мы всегда с тобой спорили.

– И обычно мне было на это плевать. Взгляд Паркера стал задумчивым. Девон едва удержалась, чтобы не вскрикнуть от досады. Выхватив из-под головы подушку, она просунула ее между собой и Паркером – защита, конечно, слабая, но все же лучше, чем никакой.

– Послушай, Паркер, я ценю нашу дружбу, но она не выживет, если мы...

– Станем любовниками? По-моему ты сама себе противоречишь. Только что ты говорила, что мы вечно спорили, а через секунду заявляешь, что наша дружба – это такая драгоценность, что ее нужно сохранить любой ценой... включая мой рассудок! – Голос Паркера перешел в рык.

От неожиданности Девон забыла, что ей ни в коем случае нельзя на него смотреть, и встретилась с ним взглядом. Двух секунд оказалось достаточно. Желание, горевшее в потемневших глазах Паркера, почти парализовало ее волю. Девон еле-еле удалось связать несколько слов:

– Ты должен ехать к деду... а я...

– А ты будешь сидеть тут в одиночестве и думать о своей несчастной жизни. Нет уж, Девон, у меня есть идея получше. Я знаю, как заглушать боль. Предлагаю тебе свое тело и свой опыт, кстати, немалый...

Это звучало как шутка, но Паркер говорил совершенно серьезно. Он точно знал, что Девон наслаждалась их первым неистовым соитием, реакция ее тела была красноречивее всяких слов. И он понял, что хочет обучить ее всяким тонкостям, показать, какое наслаждение может подарить сдержанность. Я буду сдерживаться до тех пор, пока Девон не станет умолять овладеть ею, решил Паркер и, глядя в ее раскрасневшееся от возбуждения лицо, улыбнулся с мрачной решимостью. Возможно, мне придется самому умолять ее, чтобы она поняла, что в этом нет ничего плохого.

Девон вдруг рассмеялась и стукнула его по голове все той же подушкой.

– Ах ты...

– Это не пустое бахвальство!

Во взгляде Паркера смешались смех и тлеющая страсть, это сочетание оказалось очень мощным оружием, улыбка сбежала с лица Девон.

– Я не сомневаюсь, что у тебя большой опыт, только избавь меня от подробностей.

Паркер взял ее за подбородок, не давая отвернуться.

– Девон, по сравнению с тобой даже новорожденный котенок, и тот опытен, но я намерен это исправить.

– А я не хочу ничего менять.

– Вот как? Ты что, собираешься делать вид, будто мы никогда не занимались любовью? Притвориться, что не получила от этого такое же удовольствие, как и я? – Он неодобрительно покачал головой. – Слишком много притворства для одной женщины. Девон, избавься от своей давней привычки, попробуй жить одним днем...

– Это очень опасная философия.

Однако невероятно заманчивая, но об этом Девон умолчала.

– Ты страстная, чувственная женщина. Девон знала, что это неправда, но Паркер умел говорить очень убедительно, а то, что его рука при этом ласкала ее грудь, придавало его словам еще больше веса. Сомнения стали таять. Не сдержав любопытства, Девон прошептала:

– Паркер, это было так очевидно?

Палец Паркера нашел ее сосок, и она застонала.

– Мне было ясно, что ты создана, чтобы делать это со мной, – хрипло ответил он. – Как только я раньше этого не понимал? Черт его знает.

– Что «это»? – не поняла Девон.

– А вот что.

Он взял ее руку, положил на «молнию» своих брюк, и Девон сразу поняла, о чем речь.

– На тебе слишком много одежды.

– Ты могла бы что-нибудь предпринять по этому поводу. Хочешь? – Он отвел с ее щеки прядь волос.

– Так хочу, что сил нет, – скороговоркой ответила Девон.

Ответ Паркера был таким, о каком она могла только мечтать. Он глубоко вдохнул аромат ее тела, смешанный со слабым запахом духов.

– Ты можешь делать все, что захочешь.

Он стал осыпать поцелуями ее лицо, шею, вскоре на ее коже не осталось ни дюйма, которого Паркер не коснулся бы своими губами. Девон хотела только одного: любить этого мужчину, человека, которого она знала почти всю жизнь, но по-настоящему открыла лишь сегодня. Может, она изменилась? Или он? Впрочем, это было не так уж важно, главное – и в этом Девон была уверена как никогда – ничего хорошего из их новых отношений не выйдет.