Текст книги "Только дружба?"

Автор книги: Стелла Фуллмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

4

– Весьма опрометчивое заявление, – заметил Паркер, поглаживая ее нижнюю губу подушечкой большого пальца.

Умом Девон понимала, что глупо, нелепо, даже опасно стоять столбом и позволять Паркеру все эти вольности, но почему-то не могла пошевелиться. А еще она обостренно ощущала тянущую боль где-то глубоко внутри.

– Сама подумай, ангел мой, как глупо ты будешь себя чувствовать, если я напомню тебе эти слова в следующий раз, когда мы снова окажемся в постели.

Может, Паркер и сказал это в шутку, но во взгляде его сквозило такое высокомерие, что у Девон дух захватило. К сожалению, этим ее реакция не ограничилась. Ее груди отяжелели, соски проступили через тонкую ткань футболки. Она отчетливо, слишком отчетливо представила их обнаженные тела, сплетенные вместе между смятых простыней... Кажется, у нее даже температура поднялась.

Девон резко вдохнула и усилием воли подавила дрожь. Не без труда оторвала взгляд от глаз Паркера – они не отпускали, гипнотизировали, обволакивали теплом. Она не ожидала, что ей когда-нибудь доведется увидеть знаменитое обаяние Паркера Холлинза в действии, да еще применительно к себе, но ей ни на секунду не приходило в голову, что это произошло случайно. Слов нет, Паркеру пришлось нелегко, он не привык получать отказ, но нечестно использовать ее, как лекарство для своего раненого самолюбия! Негодование в смеси с возбуждением образовали крепкий коктейль, от которого у Девон закружилась голова.

Вот возьму и укушу его, подумала она с не характерной для нее злобой, пока палец Паркера нежно поглаживал внутреннюю сторону ее нижней губы. И тут же ей в голову пришла другая мысль: какие у него красивые руки, сильные и вместе с тем нежные... Злость ее внезапно испарилась, зато возникло желание лизнуть палец Паркера. С приоткрытых губ Девон сорвался тихий стон. Прекрати это, Девон, прекрати немедленно!

Она отпрянула, но Паркер еще успел погладить ее шею. Только когда он опустил руку, Девон вздохнула с облегчением.

– Неужели один-единственный отказ подействовал на тебя так сильно, что тебе срочно понадобилось доказать, что ты по-прежнему способен...

– А я способен? Как, по-твоему?

Девон не смогла придумать ни одного честного ответа, который не выдал бы ее с головой. Ее спасло то, что за дверью раздались голоса.

– Забери свои ключи, ни за что больше не сяду за руль твоей драгоценной машины! Я же не виновата, что дорога такая узкая! Тетя Девон!

Сара! Как я могла о ней забыть?! – ужаснулась Девон. Впрочем, ответ стоял тут же – ростом в шесть футов с лишним, и его, похоже, появление гостей ничуть не смутило. Девон с трудом отогнала сексуальное наваждение. Чтобы подойти к двери, Девон пришлось пробираться сквозь туман вожделения, окутавший ее сознание. Это было все равно, что плыть против сильного течения.

– Первая ссора влюбленных? – Обращаясь к гостям, Паркер смотрел не на них, а на Девон.

С трудом вырвавшись из плена его насмешливых глаз, Девон повернулась к племяннице. Сара застыла с открытым ртом, переводя ошеломленный взгляд с Девон на Паркера и обратно. Судя по всему, ей не нравилось то, что она видела. Полные губы, умело подкрашенные яркой помадой, задрожали.

Девон мельком отметила, что ее племянница выглядит еще эффектнее, чем в их прошлую встречу, но ее мысли тут же переключились на более неотложные вопросы. Догадалась ли Сара, что произошло? Если так, может, она объяснит ей самой? Девон отбросила эту эксцентричную мысль.

– Это ваша машина во дворе?

Спутник Сары состроил виноватую гримасу, придавшую его лицу нечто детское. Паркер посмотрел на ключи, которые мужчина совал в карман, затем на Сару.

– Что, ей досталось? – спросил он. Сара отмахнулась.

– Ерунда, на ней всего лишь царапина!

Девон по-прежнему не знала, много ли Сара успела увидеть и какие выводы сделала, но чувствовала, что племянница не в восторге. Может, она и любила своего спутника, который, как отметила Девон, в жизни выглядел гораздо старше, чем на экране телевизора, но это не помогло ей забыть свою подростковую влюбленность в Паркера. С губ Сары действительно сорвался короткий смешок, но истерический, и она быстро подавила его. Девон заставила себя приветливо улыбнуться.

– Сара, рада тебя видеть! – Даже самой Девон ее приветствие показалось вопиюще неискренним. – А вы, наверное, Клайв?

Только сейчас Девон запоздало осознала, что во время их перепалки Паркер взял ее за запястье. И вот сейчас, заведя ее руку за спину, он прижался к Девон, намеренно или случайно вводя гостей в заблуждение относительно их отношений. В обычной ситуации Девон не придала бы этому небрежно-нежному прикосновению значения, но ведь обычно Паркер не пытался за ней ухаживать. Девон решительно сказала себе, что это пустяки, а что она обостренно ощущает твердость его мускулов, там, где его бедро касается ее бедра – так это вполне понятно и естественно. Но если она начнет бороться с Паркером, то все это будет выглядеть еще хуже, чем выглядит сейчас.

Клайв Монт улыбнулся Девон с искренней теплотой. Этого она не ожидала. Девон думала, что он с первого взгляда вызовет у нее антипатию, и теперь была немного сбита с толку. Впрочем, часть вины за ее растерянность лежала на Паркере: от него исходил слабый запах одеколона и теплой кожи, что ничуть не прибавляло ей спокойствия.

– Джонни, посмотри кто пришел, это мамочка, – проворковала Девон.

Она не видела, какое потрясенное выражение лица было при этом у Паркера. Приклеив на лицо вежливую улыбку, Девон покосилась на него, пытаясь понять, в какую игру он играет. Но Паркер прищурился, и за длинными ресницами выражения глаз было не разглядеть, поэтому Девон опустила взгляд на его губы. Не думай о поцелуе, не думай о поцелуе, твердила она как заклинание.

Сюсюканья Сары «дорогой», «маленький Джонни» и «ну разве он не прелесть» не произвели на малыша никакого впечатления. От влажного поцелуя в пухленькую щечку он тоже не пришел в восторг. Девон с ужасом ждала, что он что-нибудь ляпнет – полуторагодовалые малыши не умеют льстить и не имеют понятия о светской любезности. Хотя словарь Джонни пока и ограничен, выражать свои симпатии и антипатии он уже научился.

Сара выжидательно улыбнулась сыну, тот не проявил к ней интереса, и Девон ринулась спасать ситуацию. Она тараторила, захлебываясь, и сама сознавала, что выглядит жалко, но не могла остановиться.

– Когда я рассказала Джонни, что ты приедешь, он от радости так разволновался, что не мог заснуть, зато утром проснулся очень рано. Он устал и не выспался, но ни за что не признается, ты же знаешь, как это бывает у детей.

Дура, мысленно отругала себя Девон, Сара ничего такого не знает ни о детях вообще, ни об этом конкретном ребенке. Откуда ей знать, что, прежде чем Джонни уснет, нужно обязательно заглянуть в гардероб и проверить, нет ли там Буки? Откуда ей знать, что от сыра у него бывает сыпь или что, когда он перевозбужден, его может вырвать?

– Он всегда немного капризничает, когда привычный распорядок дня нарушается.

– Не в мой ли огород это камешек? – насмешливо спросил Паркер.

Девон была даже рада, что он ее перебил, иначе она, пожалуй, тараторила бы без умолку до вечера.

– Мы удивились, чья это машина стоит возле дома, – проронила Сара.

Она подвергла Паркера детальному осмотру с ног до головы. Ее голубые глаза под длинными накладными ресницами не упускали ни единой мелочи. Девон стало неловко за Клайва. Однако быстрый взгляд в сторону жениха Сары сказал ей, что тот смотрит не на невесту, а на нее. Она неуверенно улыбнулась, испытывая облегчение оттого, что Клайв спокойно отнесся к неприкрытому восхищению его невесты другим, более молодым мужчиной.

– Ты выглядишь великолепно, Паркер, – заключила Сара.

Девон показалось, что после того, как она пялилась на него чуть ли не с открытым ртом, подобное замечание излишне.

– Каким ветром тебя сюда занесло? – пропела Сара.

Подойдя к Паркеру, она положила руки ему на плечи и с недюжинным актерским мастерством изобразила, что целует его в обе щеки. Поцеловать его, а не воздух в полудюйме от каждой щеки она не решилась – наверное, предположила Девон, ее отпугнула щетина. Меня бы это не отпугнуло, скорее наоборот.

Паркер посмотрел на Девон поверх плеча Сары и улыбнулся. Девон покраснела – как тут не покраснеть, когда тебя застукали пожирающей глазами мужчину.

– Я всегда слыл чудаком.

Сара не уловила иронии в его словах, да Паркер этого и не ожидал.

– А, ты, наверное, приехал навестить деда! – Найдя разумное объяснение присутствию Паркера в доме ее тетки, Сара заметно обрадовалась и запоздало поинтересовалась: – Надеюсь, он не заболел? Впрочем, что я говорю, твой дед – местная знаменитость, если бы с ним что-то случилось, об этом передали бы в новостях.

Паркер с трудом сохранял серьезную мину.

– Да, я приехал навестить деда. Точнее я приехал вчера ночью, но до деда, как видишь, пока не добрался.

Девон внезапно поперхнулась слюной и раскашлялась так, что слезы выступили. Паркер заботливо похлопал ее по спине. Сквозь слезы Девон наблюдала, как с лица Сары сползает улыбка. Метнув недобрый взгляд на тетку, Сара взяла под руку жениха – так, чтобы всем было видно кольцо с бриллиантом у нее на пальце, – и торжественно провозгласила:

– А это Клайв!

Может, мне полагается сделать реверанс или захлопать в ладоши? – гадала Девон. Ей стало ясно, почему Клайва не встревожило повышенное внимание его невесты к Паркеру – Сара явно боготворила своего жениха.

– Дорогая, можешь не представлять, я знаю, кто такой Клайв. Я не пропускаю ни одной серии с его участием.

По невозмутимому лицу Клайва было непонятно, поверил ли он не слишком убедительной лжи Девон. Мужчины пожали друг другу руки, и Девон показалось, что Паркер пожал руку гостя крепче, чем следовало. Ей захотелось лягнуть его. С какой стати Паркер вообразил, что должен сражаться за нее как благородный рыцарь?

Клайв наконец переключил внимание на невесту.

– Дорогая, ты не говорила, что знакома с Паркером Холлинзом. Странно, что мы до сих пор не встречались, Паркер.

– Да, удивительно, – согласилась Девон, сердито покосившись на Паркера. – Учитывая, как много Паркер крутится возле знаменитостей в надежде, что его примут за одного из них и сфотографируют для таблоида.

Едва сказав это, Девон пожалела, что позволила Паркеру спровоцировать ее на проявление дурных манер. Понимающий взгляд Клайва напомнил ей, что она знает о женихе племянницы только с ее слов, значит, часть истинной информации могла затеряться или исказиться. Так, например, у Девон сложилось впечатление, что Клайв не блистает умом, зато обладает непомерно раздутым самомнением. Похоже, она ошиблась по обоим пунктам.

– Надеюсь, Джонни не настолько устал, чтобы ехать с нами? – спросил Клайв.

– Я заказала корзину для пикника в «Одеоне», – вставила Сара.

Неужели она думает, что полуторагодовалый малыш оценит еду из модного лондонского ресторана? – изумилась Девон.

– Джонни любит зверюшек, правда, малыш?

Девон предвидела осложнения. Если набор для пикника не включает булочки с ветчиной, любимое лакомство Джонни, он может закатить грандиозный – конечно, по его меркам – скандал. По-хорошему, следовало бы предупредить Сару, но Девон, не желая признаваться в этом даже самой себе, втайне надеялась, что парочка сцен, устроенных Джонни, заставит Сару еще раз задуматься, так ли уж ее привлекает материнство.

– Больше всего он любит змей, – сымпровизировала на ходу Девон и зашипела по-змеиному: – Шшш.

– Шшш! – радостно повторил Джонни, включаясь в игру.

– Мы непременно найдем террариум! – рассмеявшись, объявил Клайв.

Добродушная реакция жениха повергла Сару, чуть ли не в ужас. Девон испытала двойственные чувства: она была рада, что Джонни повезло с будущим отчимом, и в то же время понимала, что шансы на то, что Сара передумает и со слезами благодарности на глазах скажет: «Девон, Джонни должен остаться с тобой», уменьшились.

– Джонни, а тебе не нравятся маленькие пушистые зверюшки? – с надеждой спросила Сара. – Такие, как... как...

– Зайцы, – подсказал Паркер, мысленно посмеиваясь над Сарой.

Если бы не осознание, что Девон страдает, он получил бы от этого спектакля подлинное наслаждение. Сара, не заподозрившая подвоха, благодарно улыбнулась Паркеру.

– Да-да, зайчики! Джонни, тебе нравятся маленькие миленькие зайчики?

– Шшш! – радостно прошипел Джонни. Возникла пауза. Торопясь ее заполнить и пользуясь случаем отойти от Паркера подальше, Девон бодро предложила:

– Кто-нибудь хочет кофе?

– Спасибо, но нам пора ехать, – ответила за всех Сара. – Мы вернемся к вечернему чаю.

Джонни протянул ручонки к Девон, но она, как ни хотелось ей взять его на руки, покачала головой.

– В другой раз, Джонни.

– Спасибо, Девон, – поддержал Сару Клайв, – но нам действительно пора. Надеюсь, вы не против, что я не называю вас «тетей».

– Как угодно, только не тетей! – шутливо ужаснулась Девон.

Он улыбнулся.

– Я представлял вас совсем другой.

Несмотря на подавленное настроение, Девон не могла не улыбнуться в ответ.

– Попробую угадать. Вы представляли меня старушкой в меховых шлепанцах, сидящей в кресле-качалке?

– Ну, во всяком случае, я не ожидал увидеть тициановские волосы и огромные синие глаза.

Он окинул ее беспристрастным взглядом знатока, но эта «беспристрастность» не обманула Паркера.

– Вы хорошо смотрелись бы на экране, – продолжал Клайв, – у вас очень выразительное лицо. Вы не пробовали играть на сцене?

Видя по лицу Сары, что племянница готова вцепиться в ее «тициановские» волосы, Девон, и так чувствовавшая себя весьма неуютно, поспешно перебила Клайва:

– Боюсь, только приятной внешности недостаточно, чтобы стать актером.

– Признайтесь, Девон, вы ведь на самом деле не смотрите мой сериал, вы так сказали, чтобы только польстить мне? – спросил Клайв. – Что ж, по крайней мере, никто не обвинит меня в высоколобом снобизме и в элитарности.

В ответ на это замечание, пронизанное самоиронией, Девон просто не могла не улыбнуться.

Сара выразительно посмотрела на перепачканные кашей ручонки Джонни и стала нетерпеливо постукивать ногой по полу.

– Тетя Девон, сделай же что-нибудь с его руками и с лицом, чтобы мы могли его забрать.

Девон подавила в себе естественный порыв позаботиться о малыше. Если Сара решила стать мамочкой, пусть начинает учиться прямо сейчас. Чем скорее она поймет, что материнство – не только сюсюканье и пикники на природе, тем лучше для всех.

– Сара, ты знаешь, где находится ванная. Стиранные подгузники лежат в бельевой корзине, а чистую одежду ты найдешь в детской.

– Подгузники? – переспросила Сара, бледнея.

Она все-таки взяла ребенка и с видом великомученицы, немного неуместным в данной ситуации, удалилась из комнаты. Клайв наблюдал за этой сценой с непроницаемым выражением лица и, пробормотав:

– Думаю, я должен ей помочь, – вышел следом.

Девон подумала, что, хотя в жизни Клайв не так молод и красив, каким выглядит на экране, зато гораздо теплее и человечнее. К сожалению, мужское внимание – это то, чем она в ближайшем будущем, а может быть, и никогда не могла бы обеспечить Джонни.

– Он милый, правда? Лучшего отчима для Джонни и пожелать нельзя.

—Ми-и-илый? – с сарказмом переспросил Паркер. – Неужели ты клюнула на всю эту чушь насчет «тициановских» волос? – Он расхохотался и добавил еще более язвительным тоном: – К тому же твои волосы совсем не похожи на тициановские, они у тебя каштановые.

– Как шерсть твоего старого пони? – дерзко уточнила Девон.

Может, сравнение с женщинами с полотен Тицана и впрямь было не точным, зато «тициановские» звучало куда поэтичнее, чем «каштановые».

Паркер задержал взгляд на ее макушке. Как же ему хотелось пропустить эти мягкие шелковистые пряди между пальцами! Он даже поднял руку, но почти сразу опустил, подумав, что сейчас не самый подходящий момент для импульсивных жестов.

– Твои более блестящие. А Клайв – просто ловкий льстец. Ай-ай, Девон, я и не знал, что ты так наивна!

– Уж не хочешь ли ты сказать, что я настолько уродлива, что меня и похвалить нельзя искренне?

Она подошла к зеркалу и, подбоченясь, критически осмотрела свое отражение. На бледном лице, обрамленном пушистыми каштановыми волосами, выделялись огромные синие глаза. Несмотря на то, что после разговоров с Сарой Девон всегда чувствовала себя этакой матроной средних лет, выглядела она даже моложе своих двадцати семи.

– Да ты просто рассердился, потому что он тебя сразу раскусил!

– Я имел в виду, – раздраженно уточнил Паркер, – этот тип прекрасно понимает, что ты при желании можешь очень сильно осложнить ему жизнь, вот и пытается тебя задобрить. И ему это удалось, однако, если он и дальше будет продолжать в том же духе, у него возникнут проблемы с Сарой. Она позеленела от ревности, и я ее не упрекаю.

– Ты ее не упрекаешь? – недоверчиво переспросила Девон. – Ушам своим не верю! Я, знаешь ли пока не настолько истосковалась по мужскому вниманию, чтобы растаять от нескольких лестных слов! Я всего лишь высказала беспристрастное наблюдение.

– Беспристрастное, как же!

– Да, черт возьми, я более объективна, чем ты! Что это ты хмуришься?

– Да вот пытаюсь понять, как у тебя язык повернулся назвать Сару «мамочкой» при Джонни.

Интересно, он на самом деле бестолковый или притворяется ей назло? – подумала Девон.

– Но она же и есть его мать! Это не секрет!

– Ты хочешь сказать, что Джонни знает? – Паркер нахмурился еще сильнее.

– Конечно. То есть он понимает это, насколько может понять ребенок его возраста. Мне бы и хотелось быть его матерью, но ведь это не так. Я не настолько эгоистична или глупа, чтобы лгать ребенку! – с жаром воскликнула Девон. – Если кто-то принимает меня за мать Джонни, я никогда не разубеждаю, но если меня спросят напрямик...

– То есть если бы я спросил?..

– Я, конечно, тебе ответила бы. Но ведь ты не спрашивал. Насколько я помню, за последние два года мы с тобой вообще мало общались.

Девон впервые видела, как Паркер растерялся, не находя слов. Наконец он взорвался:

– А ты чего ожидала?!

– Будь любезен, говори потише.

Куда там!

– Если ты согласна шептать в своем доме, – продолжал кипятиться Паркер, – то я не собираюсь!

– Будь этот дом твоим – ради Бога, ори сколько угодно. Но он мой, хотя ты ведешь себя так, словно ты здесь хозяин.

Паркер небрежно отмахнулся.

– Твой дом, мой дом, разве в этом дело? Дело в том, что ты даже не сказала мне, что беременна! И это притом, что я считался твоим лучшим другом!

– Наверное, я не сказала тебе потому, что никогда не была беременной. Не моя вина, что ты поспешил вынести мне приговор.

Паркер со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

– Нет, вы только подумайте! Я пытался поддержать тебя, а ты меня словно холодной водой окатила. Помню, ты улыбнулась этой своей покровительственной улыбочкой, от которой я сразу почувствовал себя никчемным, и спряталась за бутылочкой с молочной смесью!

– Но ты и есть мужчина и от тебя мало толку.

– Однако сейчас ты уже не спрячешься от меня за детской бутылочкой.

– Это угроза? – Девон воинственно вскинула голову.

Она с ужасом услышала в собственном голосе хрипловатые нотки, из-за которых вопрос превратился в приглашение.

– Нет, не угроза, просто наблюдение.

– В таком случае, лучше держи свои наблюдения при себе, а заодно и руки. Не знаю, что за игру ты ведешь...

– Знаешь, я все гадал, почему ты не кормила ребенка грудью.

Задумчивый взгляд Паркера остановился на упомянутой части тела. Девон инстинктивно захотелось прикрыться руками, она сдержалась, но для этого ей понадобилось напрячь всю волю. Девон вздохнула.

– Ну вот, теперь ты знаешь.

– Теперь знаю.

Что ж, пусть, подумала Девон, главное, чтобы он не узнал другого: какая буря поднялась в моей крови.

– Сара, наверное, гадает, спим ли мы вместе.

Судя по тону, Паркеру хотелось, чтобы так и было. Девон готова была его задушить. Она взглянула на его шею и представила, как обхватывает ее пальцами... Жажда крови внезапно сменилась совсем другой, куда более опасной жаждой.

– Интересно, почему? – насмешливо протянула она.

– Я рассудил, что уж лучше пусть ты будешь волноваться из-за того, что я скажу или сделаю, чем расстраиваться из-за Джонни. Звук мотора их машины поверг тебя в панику.

От возмущения Девон даже забыла, что собиралась говорить шепотом.

– Даже если ты лапал меня из чисто альтруистических побуждений, суть дела от этого не меняется: ты меня лапал!

– Ну... я бы так не сказал. Мне удалось тебя отвлечь, но чтобы «лапать»... Мне больше нравится другое слово – ласкать. А ласкал я тебя потому, что не мог сделать того, чего мне на самом деле хотелось. – Насмешливая улыбка сбежала с его лица. – А ты не хочешь спросить, чего именно?

– Нет! – Девон отчаянно замотала головой. Послышались шаги. – Хватит, замолчи, они возвращаются!

Глядя, как Джонни устраивают в машине, Девон с грустью думала, что в этот раз малыш вернется, но уже в следующий она, наверное, попрощается с ним насовсем. Думать об этом было так больно, что Девон, не дожидаясь, пока машина отъедет, бросилась в дом. Едва она вошла в кухню, как туда же вбежала запыхавшаяся Сара.

– Я... я забыла сумку.

В подтверждение своих слов она показала Девон изящную сумочку из крокодиловой кожи, такую маленькую, что в ней не уместилась бы даже расческа. Но следующие слова племянницы явно были рассчитаны на то, чтобы причинить боль, и Девон поняла, что сумочка – только предлог.

– Тетя Девон, я же не бессердечная, я понимаю, как тебе тяжело терять ребенка. – Сара театрально вздохнула. – Но я его мать. Когда-нибудь, когда у тебя будут свои дети... – Она ахнула и поднесла руку ко рту, словно спохватившись. – Прости, я совсем забыла, ведь ты не можешь иметь детей...

– Да, не могу.

В прекрасных голубых глазах Сары промелькнуло нечто похожее на раскаяние, но затем она, по-видимому, вспомнила, как бесстыдно Девон монополизировала внимание обоих мужчин.

– Паркер знает?

– Знает – что?

– Что ты не можешь иметь детей?

– Ему незачем об этом знать, – безучастно проронила Девон, гадая, когда же Сара, наконец решит, что вонзила нож в рану достаточно глубоко.

– Значит, вы с ним не любовники?

Девон, конечно, любила честность, но не настолько, чтобы доставить Саре удовольствие прямым ответом.

– Я не зачитываю каждому своему любовнику выписку из своей медицинской карточки, – отрезала она.

– И еще одно, тетя Девон. Мне показалось, Паркер был немного смущен, когда ты бросилась ему на шею. Я говорю это только...

– Только по доброте душевной, – сухо подсказала Девон, – я понимаю. Мне приятна твоя забота, но, честное слово, Сара, еще не придумано такой ситуации, которая могла бы смутить Паркера. Рассердить, раздосадовать, привести в бешенство – да, но смутить – нет!

– Ты так хорошо меня знаешь.

Сара чуть не подпрыгнула от неожиданности, услышав прямо над ухом голос Паркера. Короткой фразы было достаточно, чтобы Девон безошибочно уловила в его тоне все признаки раздражения. Сара круто развернулась к Паркеру, но самая чарующая из ее отработанных улыбок увяла на губах, как только она прочла в его глазах презрение и ярость.

– Я тебя не заметила.

– Так я и понял. Кстати, Сара, на всякий случай неплохо бы тебе уяснить, что твоя тетка не из тех, кто болтает о своих связях на каждом углу.

Уделив Саре лишь несколько секунд, Паркер переключил внимание на Девон, но успел заставить Сару почувствовать себя неловко – настолько, насколько она вообще позволяла себе подобные чувства.

– Я, пожалуй, пойду, – пробормотала Сара.

– Да, думаю, так будет лучше, – не глядя на племянницу, бросила Девон.

Паркер плотно закрыл за Сарой дверь.

– Это правда?

Если у Девон и оставалась слабая надежда, что он услышал не весь разговор, то теперь она испарилась.

– Я думала, ты ушел. – Девон взяла со стола тарелку, но тут же выронила ее – тарелка разлетелась на кусочки. – Видишь, что ты со мной сделал! – Ее голос дрожал.

– Я задал тебе вопрос.

– А я решила на него не отвечать. – Девон опустилась на колени и стала собирать осколки.

– Прекрати, порежешься!

Паркер шагнул к Девон, обхватил ее под мышками и заставил встать. Стряхнув несколько прилипших к ее джинсам мелких осколков, он выпрямился и, взяв Девон за подбородок, всмотрелся в ее лицо.

– Мне не нравится, что ты надо мной нависаешь.

– Что я могу поделать, такой уж я вырос.

– Отпусти меня, – прерывистым шепотом взмолилась она.

– Это правда, что ты не можешь иметь детей?

Девон закрыла глаза.

– Правда. Я бесплодна.

Или почти. «Не невозможно, но мало вероятно», – так сказал врач, терпеливо объяснивший Девон, какие осложнения дало перенесенное ею заболевание. Он говорил о разных способах лечения, но Девон не покидало ощущение, что под сомнение поставлена сама ее женственность, и поэтому она слушала невнимательно. До этого она считала само собой разумеющимся, что когда-нибудь встретит хорошего человека и у них будут дети. И, только услышав, что вероятнее всего ей не суждено родить ребенка, она осознала, насколько велико было желание стать матерью.

– Ты мне не говорила.

Негодование в голосе Паркера вызвало у нее горький смех.

– Ну, знаешь ли, о таких вещах не говорят походя, словно о погоде! Когда я только услышала приговор врача, мне не хотелось ни с кем об этом говорить, а позже... как-то ни разу к слову не приходилось.

Паркер поморщился, представив, каково женщине услышать такой приговор.

– Давно ты об этом узнала?

– Пять лет назад.

– И так долго скрывала?! – ахнул он.

– Что бы Сара ни говорила, даже если бы я могла родить сотню детей, это ничего не изменило бы, никто не заменит мне Джонни.

Девон смотрела с вызовом, словно ожидая, что Паркер станет спорить. Он чертыхнулся и тихо сказал:

– Я знаю.

Его взгляд, в котором сквозили доброта и нежность, растопил ее враждебность, осталась только печаль.

– Я знаю, что ты знаешь, – пробормотала Девон.

Вздохнув, она наконец позволила себе расслабиться в объятиях Паркера.

– Нужно было рассказать мне.

– Да, я уже жалею, что не рассказала.

Вероятно, в глубине души Девон боялась, что, если Паркер узнает правду, его отношение к ней изменится. Она не плакала, но обнимала Паркера так крепко, словно от этого зависела ее жизнь. Паркер гладил ее по голове, по спине и что-то говорил. В смысл слов Девон не вдумывалась, ее успокаивал сам звук его голоса.

– Спасибо.

Девон вдруг застеснялась и испытала потребность высвободиться из сильных рук Паркера. Тот без труда понял причину внезапно сковавшего ее напряжения. Отойдя от него и избегая смотреть ему в глаза, Девон принялась зачем-то приглаживать волосы.

– Знаешь, возможно, и к лучшему, что Джонни будет жить с Сарой и Клайвом. Если бы он остался со мной, ему пришлось бы расти без отца. А мальчику нужен мужчина в семье... образец для подражания, и все такое...

– Ерунда! – вдруг рассердился Паркер. – В один прекрасный день ты выйдешь замуж, и твой муж будет, куда лучшим образцом для подражания, чем зануда, с которым спуталась Сара.

Помня о неприязни Паркера к Клайву, Девон решила не придираться к слову «зануда».

– Нет, я никогда не выйду замуж.

– Это ты сейчас так говоришь, а когда ты кого-нибудь полюбишь...

Девон рассердилась: он просто говорит ей то, что, как ему кажется, она хотела бы услышать! Пустые слова, они оба знают, что ни один мужчина не захочет на ней жениться, если узнает о ее бесплодии.

– Я сказала: никогда! Брак для того и нужен, чтобы обеспечить детям любовь и заботу, дать им ощущение безопасности. Мужчина женится, чтобы иметь детей.

– Это только женщины так считают, – возразил Паркер. – Вы практичнее нас. Мужчины женятся по другим соображениям.

– Ах, Паркер, не пытайся меня утешить! Я смотрю на вещи трезво и давно привыкла к мысли, что у меня не будет семьи.

Теперь рассердился уже Паркер.

– С каких это пор, интересно, ты заделалась экспертом по мужчинам?!

Его горячность озадачила Девон.

– Я, конечно, не эксперт, но...

– Никаких «но»! Я понял: ты вбила себе в башку, что должна быть стойкой и мужественной. Честное слово, мне хочется свернуть тебе шею!

– Это я заметила, – тихо обронила Девон.

– Я – мужчина...

– Это я тоже заметила.

Девон предпочла бы не развивать эту тему, но сбить Паркера было не так-то просто.

– И потому я чуточку лучше разбираюсь в том, что думают мужчины. Так вот, нормальный мужчина, собираясь жениться, думает в первую очередь о любви, а не о том, достаточно ли у его избранницы широкие бедра, чтобы произвести потомство...

Чуть задержавшись на ее тонкой талии, взгляд Паркера скользнул ниже... Он поспешно отвел глаза – и вовсе не потому, что задумался о способности или неспособности Девон к деторождению.

– Паркер, ты говоришь о сексе. Ради секса мужчине нет необходимости жениться... Ты и сам это знаешь.

– Даже мы, жалкие ничтожные мужчины, понимаем, что любовь и секс – не одно и то же! – Паркер мрачно усмехнулся.

Девон опешила от сердитого напора, прозвучавшего в его голосе, но тут же вспомнила: Паркера бросила любимая женщина! Неудивительно, что он принимает этот разговор близко к сердцу.

– Так вот почему ты хотел жениться? Паркер нахмурился.

– Речь не обо мне.

– По-моему, это несправедливо, мы целый день только и говорим, что о моих потаенных чувствах, – проворчала Девон.

– Уверяю тебя, ты еще встретишь мужчину, которому будешь нужна ты сама, а не то, что он может от тебя получить.

– Мысль, конечно, приятная...

– Но ты мне не веришь?

Девон скрестила руки на груди и посмотрела на него в упор.

– Если честно – нет. Когда я сказала Генри, что не могу иметь детей, он умчался с такой скоростью, какую только смог выжать из своего автомобиля.

Она не стала уточнять, что именно такого результата и добивалась.

– Ты сказала ему?

Почему-то известие, что Девон поделилась своей тайной с другим мужчиной, и не просто с другим, а с жалким аптекарем, в то время как он, Паркер, оставался в неведении, привела его в ярость.

– Ну да... потому что он сделал мне предложение.

– Наглец! – пробормотал Паркер, – Это лишний раз доказывает, что он за субъект.

Ну, это уж слишком! Как он может судить о Генри, если разговаривал с ним от силы пару раз?

– В чем дело, Паркер? Тебе из принципа отвратительны все мужчины, которые мне нравятся? А я-то думала, что нелогичность свойственна только женщинам.

– По-твоему, я нелогичен? – изумился Паркер.

– Сначала ты ругал Генри, потом тебе не понравился Клайв... Бедняга старался быть милым.

– Этот, как ты выразилась, «бедняга» уже лысеет и толстеет...

– Ничего подобного я не заметила.

– Еще бы! Он тратит бешеные деньги на то, чтобы этого никто не замечал.

– Какой же у тебя злой язык!

– Это мое оружие, ангел мой, – ничуть не раскаиваясь, согласился Паркер. – Твой Клайв отхватил первую попавшуюся доступную красотку, которая оказалась настолько глупой, что связалась с мужчиной, по возрасту годящимся ей в отцы. Естественно, он доволен! Еще бы: ровесники изойдут слюной от зависти! Случай классический.