Текст книги "Только дружба?"

Автор книги: Стелла Фуллмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Нужно довольствоваться тем, что есть, подумала Девон, нытье и жалость к себе еще никому не помогали.

– Думаешь, Сара согласится не форсировать события? – усомнился Паркер.

На лице Девон появилось выражение железной решимости, не вязавшееся с ее нежными чертами.

– Согласится, не волнуйся!

Девон выудила из груды белья и одежды несколько предметов и посмотрела на Паркера.

– Надеюсь, ты сам найдешь дорогу до двери?

Ей ни к чему лишние отвлекающие моменты, а в том, что Паркер будет отвлекать ее внимание, она не сомневалась.

– Может, хоть душ принять разрешишь?

Девон фыркнула. Глупо смотреть в глаза этаким трогательным спаниелем, когда внешне куда больше походишь на холеного мускулистого добермана.

– Так и быть, прими, – нехотя согласилась она. – Паркер... думаю, ты сам понимаешь, что я не хотела бы, чтобы ты кому-то рассказывал... о том, что я тебе рассказала. – Девон смешалась. – Я чувствую себя так глупо...

Она поёжилась, вспомнив, как рыдала на его груди. Это воспоминание потянуло за собой другое: запах его кожи вспомнился Девон так отчетливо, что она почувствовала себя еще более неуютно.

– Честно говоря, звонок Сары застал меня врасплох... я была не в себе.

На щеке Паркера задергалась жилка, ноздри затрепетали. Вот тебе и дружба, вот тебе и доверие!

– Иными словами ты просишь меня не бегать по деревне с громкоговорителем? – саркастически уточнил он.

У Паркера было много знакомых, но он, будучи весьма разборчивым, далеко не всех считал своими друзьями, однако тем, кого считал таковыми, доверял безоговорочно. Ему казалось вполне естественным ожидать такого же доверия в ответ.

Девон вздохнула. Пожалуй, Паркер вправе обижаться, ей нужно было выразить свою просьбу более тактично. Но сейчас у нее полно других забот, думать о том, как не задеть чувства Паркера, – не самая первостепенная из них.

– Ну, хорошо, хорошо, не сердись, я сказала просто на всякий случай.

– Может, ты не заметила, но прошлой ночью не ты одна открыла свою душу. Возможно, мне тоже стоило бы попросить тебя подписать пакт о неразглашении.

– О, я уже все забыла, – живо солгала Девон.

Она не знала, в чем причина, но почему-то сама мысль о том, что Паркер может и дальше откровенничать с ней о своей личной жизни, вызвала у нее желание убежать и скрыться. Когда речь шла о его многочисленных любовных интрижках, ей было легко шутить, посмеиваться, посматривать на него свысока, но в том, что Паркер влюбился и собирался жениться, она, как ни старалась, не могла найти ничего забавного.

– Как у тебя легко получается. – В серых глазах мелькнула боль, и Девон поспешно отвела взгляд. – Все забыла.

Она вдруг поняла, что не желает ничего слышать о женщине, которая завоевала сердце Паркера только затем, чтобы его разбить.

– Паркер я не хотела бы показаться бесчувственной, но... – Ей вдруг пришло в голову возможное объяснение событий прошлой ночи, которое Девон решила тут же проверить. – Так ты вчера ночью не хотел быть один? Поэтому ты не уехал?

– Хочешь сказать, что я впал в детство?

Паркер задумчиво поскреб подбородок, темный от отросшей за ночь щетины. Девон доводилось целоваться только с гладковыбритыми мужчинами. Интересно, каково было бы... Покраснев, Девон приказала себе не отвлекаться.

– Думаешь, я искал убежище? А что, пожалуй, это логично. Разве в детстве я не забирался в твою постель всякий раз, когда мне нужна была нежная материнская забота?

Паркер задумчиво посмотрел ей в глаза. Сердце Девон неожиданно забилось громче и как будто неровно.

– Очень смешно! – пробормотала она.

– Да, просто обхохочешься, – подтвердил Паркер без малейшего намека на улыбку.

Когда Паркер принял душ и вышел из ванной, Девон в кухне кормила Джонни завтраком. Малыш, как всегда, не очень-то торопился. Наконец Девон решила, что Джонни сыт, и, оставив его сидеть на высоком стульчике, стала наводить порядок и мыть посуду.

Паркер, который непринужденно общался с самыми влиятельными политиками, терялся, не зная, как разговаривать с малышом.

– Доброе утро, приятель. – И на всякий случай подмигнул.

Джонни улыбнулся и ткнул в сторону Паркера перепачканным в каше пальчиком.

– Дядя!

– Да, малыш, – машинально ответила Девон. К счастью, ограниченный словарный запас Джонни не позволит ему распространяться о том, что он видел в ее спальне.

– Дядя мохлатый, – радостно сообщил мальчик и замолчал, ожидая похвалы.

– Надо говорить «лохматый», дорогой. Посмотрев на Паркера, Девон заметила, что он наблюдает за ней со странным, напряженным выражением на лице, но, когда он перевел взгляд на Джонни, это выражение исчезло.

– Ты меня, наверное, не помнишь. Меня зовут дядя Паркер. – Он снова посмотрел на Девон. – Джонни умеет говорить?

– Умеет, но без переводчика его не поймешь. Вы с ним сами решите, как он будет тебя называть.

Чтобы поставить кастрюлю на верхнюю полку, Девон встала на маленькую скамеечку и приподнялась на цыпочки. Паркер неожиданно для себя отметил, какая у нее маленькая упругая попка. Несмотря на просторную одежду, словно специально предназначенную скрыть как можно больше, он не мог не заметить, что у нее хорошая, пожалуй, даже очень хорошая, фигура. Нахмурившись так, что брови сошлись на переносице, он подошел к Девон сзади и взял из ее вытянутых над головой рук кастрюлю.

– Ты что, не знаешь, что большинство несчастных случаев происходит дома?

– Ой, не надо читать мне лекции о технике безопасности! – огрызнулась Девон.

Обернувшись, она обнаружила, что Паркер стоит к ней почти вплотную. Интересно, поймал бы он ее, если бы она упала? Что бы она при этом почувствовала? С ее онемевших губ сорвался тихий звук протеста. Спустившись со скамеечки, Девон стала пятиться, пока не уперлась в край кухонного стола. Атмосфера в комнате внезапно накалилась, казалось, сам воздух настолько заряжен сексуальным напряжением, что Девон с трудом удавалось его вдохнуть. Заглянув в расширившиеся глаза Паркера, она поняла, что он чувствует то же самое.

– Завтлак! – требовательно пропищал детский голосок.

Взрослые, вспомнив, что они не одни, виновато отпрянули друг от друга и одновременно посмотрели на малыша. Оба, не сговариваясь, решили сделать вид, будто ничего не произошло.

– Отличная мысль, Джонни. Это место не занято? – Паркер с улыбкой шумно пододвинул к столу стул и, оседлав его задом наперед, положил руки на спинку. – Скажи, приятель, Девон по утрам всегда такая ворчливая?

Как будто ты сам не знаешь, насмешливо подсказал ему какой-то голос. С лица Паркера исчезла улыбка.

– Ка-са! – объявил малыш, окуная палец в тарелку с овсянкой.

– Джонни любит есть самостоятельно, – пояснила Девон.

Паркер усмехнулся.

– Правда? А мне показалось, что он любит принимать ванны из овсянки. Овсянка... фу-у-у! Он театрально содрогнулся, чем рассмешил Джонни.

Девон почувствовала, что двое мужчин, большой и маленький, того и гляди заключат против нее союз.

– фу-у-у! – повторил Джонни, довольно повизгивая.

Девон вздохнула. Это самое «фу» теперь на несколько дней станет любимым словечком Джонни. Что ж, могло быть и хуже, философски подумала она. Месяц назад, когда ей пришлось вызвать водопроводчика, Джонни услышал, как тот ругается и несколько дней радостно повторял новое слово всем и каждому.

Но вскоре этот инцидент покажется мелочью, можно представить, какой поднимется шум, когда станет известно, что она – не мать Джонни! Несколько человек, правда, об этом уже знают: педиатр, директриса детского сада...

– Я люблю на завтрак яичницу с беконом.

– Нет, нет! – Джонни радостно подпрыгнул в своем высоком стульчике в знак согласия.

– «Нет» у него означает «да», – пояснила Девон для Паркера, – и еще много других слов.

В основном Джонни говорил «нет», когда догадывался, что то, чего он хочет, ему не разрешается.

– Значит, он меня поддерживает, – заключил Паркер.

– Имей в виду, вероятнее всего он не будет есть яичницу, – предупредила Девон.

– Зато я буду.

Она вздохнула с видом великомученицы.

– Паркер, от тебя одни хлопоты! У меня все равно нет ни яиц, ни бекона, – солгала она.

– А, так у тебя сегодня день покупок? Девон пренебрежительно фыркнула.

– Уж не хочешь ли ты пойти вместо меня в магазин?

Сделав вид, что не заметил ее сарказма, Паркер невинно уточнил:

– Нет, я хотел попросить тебя купить заодно бритвенный станок, а то я становлюсь похожим на пирата. – Он потер небритый подбородок. – Я поискал в твоем шкафчике в ванной, но не нашел.

Темная щетина и впрямь придавала его лицу нечто пиратское, пугающее, но отнюдь не делала менее привлекательным. Девон кисло подумала, что некоторым женщинам эта небритость даже нравится, а кое-кому, тем, кто забыл всякий стыд, непременно захочется узнать, что они почувствуют, если колючая щетина коснется чувствительных мест на теле, например, грудей... На щеках Девон проступили два красных пятна. Она с преувеличенным недовольством посмотрела на щетину Паркера.

– Мог бы не утруждать себя поисками, а просто спросить у меня. Между прочим, мне не нравится, когда роются в моих вещах.

– Ладно, не кипятись, я могу потерпеть до дому. – Паркер виновато улыбнулся. – Я просто хотел помочь тебе дельным советом.

– Когда ты в таком настроении, от тебя столько же помощи, сколько от занозы под ногтем! – в сердцах выпалила Девон.

– Ты злишься, потому что напряжена и еще немного страдаешь от похмелья.

Первую часть фразы Девон пропустила, а за вторую ухватилась.

– А кто в этом виноват? Я не пью одна.

– Похвально, я тоже некоторыми вещами не занимаюсь в одиночку, – невинно заметил Паркер.

Невинность его тона не обманула Девон, она решила, что безопаснее будет не развивать эту тему дальше и сделать вид, будто не догадывается о скрытом подтексте его слов. Вот только румянец не желал сходить с ее щек.

– Но питье вина, – продолжал между тем Паркер, – не одно из них. Может, я приготовлю для нас завтрак?

– Во-первых, я не голодна, а во-вторых, не припоминаю, что приглашала тебя остаться завтракать.

– Я думал, ты просто забыла.

– Нет, это не забывчивость, а грубый, преднамеренный отказ.

Но Паркера ее отпор не обескуражил.

– Должна же ты когда-то есть. – Он окинул критическим взглядом ее стройную фигурку. – Ты слишком худенькая.

– К счастью, красота – дело вкуса.

– Возможно, все это к лучшему. Я имею в виду не твою фигуру, а то, что мужчин может отпугнуть перспектива, получить в придачу к женщине чужого ребенка.

Девон презрительно поморщилась.

– Тебе виднее, но мне такие мужчины не нужны! Я вообще прекрасно обхожусь без мужчин.

С такими губами, словно самой природой созданными для поцелуев? Как-то не верится, подумал Паркер.

– Не это ли отпугнуло твоего аптекаря?

– В последний раз повторяю: аптекарь вовсе не был «моим». Мы расстались совсем не поэтому.

Генри никак не мог поверить, что она отказывается выйти за него замуж, Девон пришлось сказать ему правду о Джонни, после этого кавалера как ветром сдуло.

– Он узнал, что ты храпишь?

В глазах Девон что-то блеснуло, и она быстро опустила ресницы. Что сказал бы Паркер, если бы узнал правду? Смутился? Стал бы ее жалеть? Нет уж, жалость ей не нужна! Девон глубоко вздохнула и вызывающе задрала подбородок. Жизнь порой бывает жестокой и несправедливой, но это не повод упиваться жалостью к себе.

– Я не храплю.

Паркер хмыкнул и, не вставая с места, ногой открыл дверцу холодильника и обратился к Джонни:

– Что ты думаешь, приятель? Бекон и, если мне не изменяет зрение, целая дюжина яиц! Наверное, Девон просто забыла.

Девон с досады громко захлопнула дверцу кухонного шкафа, но это не помогло.

– Единственное, о чем я забыла, – заявила она, – это, каким ты можешь быть толстокожим и несносным!

– Но ведь ты по мне скучала, когда меня не было, правда?

Не задумываясь о последствиях, Девон ответила честно:

– Как ни странно – да.

Паркер быстро повернулся к ней и успел заметить на ее лице изумление. Девон попыталась загладить оплошность:

– Это лишний раз доказывает, как сильно я истосковалась по обществу взрослых.

Поздно.

– Я тоже по тебе скучал. Девон.

В синих глазах Девон появилась настороженность. Молчание затягивалось. Наконец не выдержав, она пробурчала:

– Тебе, наверное, не хватало кого-то, кто тобой командовал бы.

– Немного найдется людей, с которыми можно позволить себе быть самим собой.

– Ты хочешь сказать, мало кто готов простить тебе грубость и вообще несносное поведение?

– Да, я жуткий тип, – с готовностью согласился Паркер.

Девон удалось сдержать улыбку, но это было нелегко.

Паркер с аппетитом уплел яичницу с беконом, которую Девон скрепя сердце все-таки согласилась приготовить, и даже скормил несколько ложек Джонни, когда к дому подъехала сверкающая красная машина.

– Господи, это они! – ахнула Девон. – Слишком рано. Что делать?..

Паркер с непроницаемым видом несколько секунд наблюдал за ее суматошными метаниями, потом бесстрастно предложил:

– А не захлопнуть ли дверь у них перед носом?

– Если не можешь посоветовать ничего дельного, – прошипела Девон, – лучше молчи. В доме жуткий кавардак!

Паркер так не считал, да и не думал, что это важно, но он знал, что женщины придают непомерное значение тому, чтобы вокруг не было ни пылинки.

– Дом сойдет и таким, а вот тебе не мешало бы привести себя в порядок, – сказал он с безжалостной откровенностью. – Дай-ка я тебе помогу.

Девон с опаской наблюдала, как Паркер поднимается со стула и встает во весь свой внушительный рост.

– Для начала надо снять эту штуку.

Он стал расстегивать пуговицы бесформенной шерстяной кофты, которую она надела поверх всего остального. Опешившая Девон даже не сопротивлялась. Впрочем, Паркер освободил ее от лишней одежды очень ловко – вероятно, сказывался большой опыт. У Девон ни с того ни с сего закружилась голова. Все-таки нужно было поесть, запоздало подумала она.

Сняв с Девон кофту, Паркер уставился на простую черную футболку, которая оказалась под ней.

– А ты чего ожидал? – ехидно поинтересовалась Девон. Ей было невдомек, что футболка четко обрисовывает ее небольшие, но хорошей формы груди и тонкую талию. – Я дома не наряжаюсь. Да и вообще, какая разница, как я выгляжу?

– Девон, не будь такой наивной. – Паркер потер небритый подбородок. – Вспомни, когда ты работала, ты пошла бы на важную встречу в потертых джинсах? Нет, потому что ты хотела бы произвести нужное впечатление и чувствовать себя уверенно. Я не говорю, что человека делает одежда, но, согласись, правильный выбор костюма еще никому не повредил. Судя по тому, на какой машине разъезжают Сара и ее жених, они из тех, кто судит по одежке. Если ты будешь хорошо выглядеть, тем самым ты пошлешь Саре сообщение на подсознательном уровне.

– И что же это будет за сообщение?

– «Я владею ситуацией и не позволю мной командовать».

– Не могу же я готовить завтрак в деловом костюме и в туфлях на шпильке! – упрямилась Девон. – Я одеваюсь, как все матери.

Паркер точно уловил момент, когда до нее дошел смысл собственных слов. В ее глазах появилось выражение такой боли, что Паркеру захотелось своими руками задушить Сару и ее знаменитого любовника. Но в следующее мгновение Девон уже овладела собой и тихо сказала:

– Только я, конечно, не мать.

– Девон...

Она замотала головой, молча отвергая его сочувствие. Чуткость Паркера ее даже пугала: Девон боялась поддаться слабости и выставить себя полной дурой.

Паркера разобрала досада. Какого черта она не дает ему обнять ее! Ощетинилась иголками как испуганный ёжик!

– В любом случае, этот разговор не имеет практического смысла. Сейчас уже некогда переодеваться, я не могу... Оставь мои волосы в покое!

Девон шлепнула Паркера по руке, но он уже успел сделать то, что хотел: вытащил из ее волос гребень и сунул в карман. Ее густые каштановые волосы рассыпались по плечам.

– Уже хорошо, – удовлетворенно заметил он. – А вот так... – он запустил руку в ее волосы и слегка разлохматил их, – еще лучше.

– Смотри, что ты натворил! – закричала Девон, запоздало шарахаясь от него.

Она не понимала, почему не прекратила это безобразие раньше, почему не сопротивлялась. Не потому же, что получала удовольствие от прикосновения его пальцев?

– Я и так смотрю.

В голосе Паркера прозвучало странное напряжение, а выражение лица стало таким, что ее сердце сбилось с ритма и бешено заколотилось.

– Я ужасно растрепанная, – прошептала Девон пересохшими губами.

– Хочешь, можешь в отместку разлохматить меня, – милостиво предложил Паркер, поднимая руку к своим блестящим и черным как вороново крыло волосам.

Желание накрыло Девон горячей волной. Она не могла не только дышать, но даже думать, однако ее воображение, наоборот, заработало в полную силу. Представив, как погружает пальцы в массу его волос, гладит Паркера по щеке, она ощутила легкое покалывание под кожей. В расширенных синих глазах застыло потрясение.

Паркер пожал плечами.

– А что, это было бы справедливо. Не хочешь – не надо, но не забывай, что я предлагал.

– Не забуду.

– Я решил, что тебе лучше создать не деловой образ, а сексуальный. – Он задержал взгляд на волнистых каштановых прядях, рассыпавшихся по ее плечам. – Сара почувствует конкуренцию и растеряется.

Жестокая шутка, с горечью подумала Девон, день, когда я смогу составить конкуренцию Саре, не наступит никогда.

– Очень смешно, – пробурчала она.

– Вовсе нет, – возразил Паркер. – Если смыть с Сары макияж и отнять дизайнерские наряды, на нее никто и не взглянет.

Он бесцеремонно взял Девон за подбородок и стал поворачивать ее голову так и этак, разглядывая со всех сторон. У Девон мелькнула мысль, что ей надо бы возмутиться таким обращением, но она почему-то молчала.

– У тебя восхитительная кожа. – Паркер сказал это так, словно обвинял Девон в чем-то. – Везде, – добавил он хрипло.

Девон резко мотнула головой, освобождаясь из его пальцев. От волнения ее глаза потемнели на несколько оттенков.

– А ты откуда знаешь?

Паркер пожал плечами.

– Я ведь относил тебя в кровать, а на тебе под этой... – он поискал подходящее описание ее ночной рубашки, – штуковиной ничего не было.

– Ах ты!.. – Девон задохнулась от возмущения.

– Я непреднамеренно, повторяю, непреднамеренно дотронулся рукой до твоей маленькой попки. Ну да, виноват, что же повесить меня теперь за это? Или ты предпочла бы, чтобы я тебя уронил? Ладно, запомню до следующего раза.

– Никакого следующего раза не будет!

Девон бросило в жар, ей стало тяжело дышать. Так легко представить, как пальцы Паркера скользят по ее телу! Господи, ужаснулась она, неужели сексуальное возбуждение стало в моей жизни такой редкостью, что я, даже жалею, что не проснулась, не почувствовала эту нечаянную ласку?!

– Не знал, что ты такая скромница.

Скромница? Если бы Паркер догадывался, какие фантазии рождает ее воображение, он бы так не сказал!

– Паркер Холлинз, не смей говорить со мной в покровительственном тоне!

– А если учесть, что ты сама прижималась ко мне и чуть не душила в объятиях, то мы имеем дело с классическим случаем неадекватной реакции. – Паркер внезапно осознал, что то сонное объятие оказалось незабываемым, и, стремясь скрыть свое потрясение этим открытием, затараторил: – А ты что подумала? Что я, по-твоему, сделал? Мне, между прочим, нужен какой-никакой, а все-таки отклик от женщины, с которой я сплю.

– Ты забыл, что здесь Джонни!

Но Девон зря волновалась – малыш увлеченно катал по столу игрушечную машинку, преодолевая трясину из размазанной каши.

– Его наши разговоры не интересуют, а если я буду говорить еще тише, то мне придется перейти на шепот. Хочешь, поделюсь с тобой одной истиной совершенно бесплатно?

Девон фыркнула и уперла руки в бока.

– С каких это пор твои советы что-то стоят?

Смерив ее неодобрительным взглядом из-под прищуренных век, Паркер покачал головой.

– Знаешь, ты превратилась в сплошной комок нервов! Раньше ты такой не была. Лучше бы мы вчера ночью занялись сексом, это принесло бы тебе куда больше пользы, чем полбутылки ежевичного вина. Скажу больше, – добавил он мрачно, – мне это тоже было бы полезнее.

Если бы Девон попыталась спорить, Паркер запросто мог бы доказать свою точку зрения, и он догадывался, что процесс доказательства будет совсем не скучным.

От возмущения Девон даже забыла, что хотела говорить потише.

– Заняться сексом... с тобой?! – взвизгнула она.

– Можно подумать, тебе это никогда и в голову не приходило!

– Не приходило!

– Вранье! – презрительно выплюнул Паркер. – Ты прекрасно знаешь, что мы все утро только об этом и думали, разве что вслух не говорили.

Девон перестала даже притворяться, будто способна обуздать свою панику.

– А дальше ты станешь рассказывать, какой ты великолепный любовник? – язвительно спросила она.

Паркер с шумом втянул воздух.

– Боже упаси, это было бы нескромно! Но одно могу сказать: если бы ночью мы занялись сексом, сегодня утром ты не была бы такой дерганой, а я бы, наверное, смог немного поспать.

– Думаешь, секс со мной так скучен, что сгодится как средство от бессонницы? – Девон криво улыбнулась. – Возможно, ты прав. Но, хотя в детстве я успешно заменяла тебе сестру, заменять любовницу я не собираюсь! – Мысль, что Паркер закроет глаза и будет представлять, будто с ним в постели не она, а его любимая женщина, была ей невыносима. – Наверняка от бессонницы есть не столь... радикальные средства.

– Таблетка не решит мои проблемы, да и твои тоже.

– А... – Девон покосилась на Джонни и понизила голос до шепота, – секс – решит?

– Нет, – нехотя согласился Паркер, – но он поможет нам обоим на время забыть о них.

И так безысходно он это сказал, что его голос пробил гнев Девон и тронул ее за самое сердце. Она подумала, что, поглощенная своими проблемами, совсем забыла о горе Паркера. Не думая, что делает, она погладила его по щеке.

– Тебе очень плохо, Паркер?

Он накрыл ее кисть своей. Почувствовав прикосновение сильных пальцев, Девон вздрогнула.

– Хочешь сказать, что мне так плохо, что я даже подумываю, не лечь ли в постель с тобой? – Паркер резко рассмеялся. – Ну и ну, Девон, твоя скромность переходит всякие границы! Ты очень милая женщина.

– Милая. Но не красавица?

Девон не слишком переживала из-за того, что черты ее лица не соответствуют классическим канонам красоты, но почему-то именно сейчас ей было трудно говорить о своих недостатках.

– Красота блекнет, а у тебя хорошая основа, – твердо заявил Паркер.

– Ужасно поэтично! – фыркнула Девон.

– Я пока терплю твои шпильки, но, смотри, когда-нибудь ты доиграешься! – мрачно предрек он. – Как я уже говорил, когда мужчина оказывается в постели с привлекательной женщиной, его сознание автоматически переключается на... – Во всяком случае, именно так он оправдывал эротические фантазии, посещавшие его этой длинной-длинной ночью.

– На то, что ниже пояса? – подсказала Девон.

Может, она просто истосковалась по мужскому вниманию? Пожалуй, этим вполне можно объяснить ее слишком острую реакцию на его небрежное высказывание. В конце концов, она же понимает, что это только слова. Если бы между ними действительно проскакивали искры, она заметила бы это еще много лет назад. У них и раньше была возможность заняться сексом, просто они этого не хотели.

– Девон, в том, чтобы дать другому немного утешения и получить то же в ответ, нет ничего плохого.

Паркер всмотрелся в ее лицо. На этот раз в его голосе не слышалось столь ненавистного Девон цинизма. Он сумел сказать это так, что если бы она с ним не согласилась, то выглядела бы жестокой и бессердечной. Паркер определенно умеет обращаться со словом! И дело было даже не в самих словах, а в том, как он их произнес, как он на нее смотрел, пустив в ход все свое знаменитое обаяние. Неудивительно, что она утратила способность мыслить трезво.

– Нет... то есть да... ты меня смущаешь, – пробормотала Девон.

– Чем больше я об этом думаю, тем больше склоняюсь к мысли, что для нас обоих было бы лучше закрыться в спальне и послать весь мир к черту! – Он погрузил пальцы в тяжелую массу ее волос и приблизил ее лицо к своему. – Кому от этого будет плохо?

Девон точно знала, что на этот вопрос должен существовать вразумительный ответ, даже, наверное, несколько, но именно сейчас ни один из них не приходил ей в голову.

– В данный момент ты делаешь больно мне.

Паркер разжал пальцы, но тут же переместил их ниже и положил руку на шею Девон. Это прикосновение подействовало на Девон как электрический разряд, все ее нервные окончания ожили и затрепетали, дыхание стало частым и поверхностным. Девон стала поворачивать голову из стороны в сторону, но не столько, чтобы освободиться от его рук, сколько для того, чтобы оценить нежность их прикосновения к своей коже.

Никогда еще Девон не испытывала такого наслаждения – может, потому что она неполноценна как женщина, потому что для ее возраста у нее постыдно мало сексуального опыта?

Паркер почувствовал, как по ее хрупкому телу прошла чувственная дрожь, и его глаза потемнели.

– Я знал, что ты согласишься.

Неожиданно для себя Паркер испытал неимоверное облегчение. Предвкушение до предела обострило все его ощущения.

Девон не понравилось, что в его тоне послышался подтекст: «А я что говорил?» Она открыла было рот, чтобы поставить его на место, и непременно так и сделала бы, но Паркер в ту же секунду накрыл ее рот своим.

Глаза Девон потрясенно расширились, взгляд остановился на лице Паркера. Оно было так близко, что Девон могла бы разглядеть каждый волосок на коже – если бы была в настроении и в состоянии разглядывать. Но выражение его глаз вышибло из ее головы все мысли. Она глубоко вздохнула и сомкнула веки, скрывая пылающий взгляд. Наслаждение было настолько острым, что она застонала, ее стон смешался с другим – низким, мужским, от которого вибрировала грудь Паркера.

Девон сжала пальцы в кулаки, чтобы побороть искушение схватить Паркера за рубашку и потянуть на себя. Да, именно этого мне больше всего хотелось, поняла Девон в то мгновение, когда Паркер поднял голову.

Открыв глаза, Девон крепко прижала руку к губам. Даже так она по-прежнему ощущала его вкус, но она не собиралась говорить ему об этом.

– Ты меня поцеловал.

– Да, я был бы разочарован, если бы ты не заметила. И каков твой вердикт?

– Мой вердикт: ты сошел с ума, если подумал, что я соглашусь заниматься с тобой сексом!

Девон собиралась сказать: «с какой стати мне заниматься с тобой сексом», – но в самую последнюю секунду передумала и правильно сделала, не то Паркер мог бы попытаться показать ей на деле с какой стати.

– Прошлой ночью ты оказался в моей постели в последний раз!