Текст книги "Дао хаоса"

Автор книги: Стефен Волински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава 20
Стратегия 7
Я хороший, если я живу ПОЛНОЙ ЖИЗНЬЮ; ты хороший, если ты помогаешь мне жить полной жизнью

Здесь, как и в других случаях, пара наблюдатель—личность страдает от чувства утраты бытия и гнетущей внутренней пустоты; при этой стратегии стимулом для первого движения маятника служит ощущение скудости. Вслед за этим возникает острое желание любой ценой восполнить этот дефицит. Палмер называет эту стратегию Эпикур, Ризо – всеядный, Наранхо – корыстный идеалист. Такой человек пытается заполнить пустоту с помощью обжорства, секса или наркотиков. Он может также жадно поглощать интеллектуальные или духовные ценности – лишь бы жизнь стала полнее и богаче. Для него очень важно, чтобы всего было как можно больше. Эта стратегия требует пышности и великолепия, чтобы скрыть глубокое чувство никчемности и убожества. Нередко такое чувство компенсируется мнимой духовностью или мнимым же изобилием. Он так старается скрыться от собственной пустоты, что в конце концов сам начинает верить в свой шикарный имидж. Поэтому к нему прирастает маска пресыщенного гедониста.

Обжорство, вещизм, пьянство – все что угодно, лишь бы заполнить пустоту. Внимание наблюдателя направляется на фальшивый образ богатства и изобилия. Приверженцы стратегии 7, равно как и стратегии 2, могут всячески превозносить свои способности и таланты. Они так упиваются собственным имиджем, что превращаются в самовлюбленных Нарциссов. Они принимают свой имидж за самих себя, и в результате этого у них стирается грань между вымыслом и реальностью, между планами и их воплощением, между возможностью и действительностью. Глубинное их состояние – страх, что им чего-то не хватит. Поэтому основной транс при этой стратегии – любой ценой взять от жизни как можно больше. Из-за этого они могут иногда чувствовать себя мошенниками, так как их великолепный имидж никогда не скрывает до конца их внутренней пустоты. Кроме того, они видят мир как иерархическую структуру. Поскольку пара наблюдатель—личность вешает на Сущность и пустоту ярлык скудости и дефицита, «семерки– стремятся заручиться поддержкой тех, кто стоит выше их на социальной лестнице в надежде получить от них помощь. Иногда пустота воспринимается как недостаток благоразумия, мудрости или здравого смысла, и тогда в качестве компенсации «семерка» становится идеалистом, причем идеализм зачастую служит средством приобретения более высокого профессионального или социального статуса (см. рис. 13).

Терапия.

Шаг 1. Составьте список субличностей сопротиивляющихся ощущению пустоты.

Шаг 2. Почувствуйте, где именно внутри вашего тела находится пустота.

Шаг 3. Войдите в пустоту и почувствуйте ее.

Шаг 4. Осознайте, что, хотя субличностям пустота напоминает смерть, изнутри пустота ощущается как состояние мира, покоя и безмятежности.

Шаг 5. Из состояния пустоты спросите каждую субличность: «Чего ты хочешь на самом деле и к чему ты стремишься больше всего на свете?»

Шаг 6. После того как субличность ответит вам, осознайте это качество в состоянии пустоты.

Шаг 7. Когда вы поговорите со всеми субличностями, возвратите их назад в пустоту и позвольте им раствориться в пустоте Сущности.

Вариант 1

Шаг 8. Представьте себе, что субличности находятся на переднем плане, а вы на заднем, и рассматривайте субличности, плавающие в пустоте.

Шаг 9. Оставаясь на заднем плане, испытайте и переживите сущностное качество.

Шаг 10. Осознайте, что и субличности, и пустота состоят из одной и той же субстанции.

Вариант 2

Шаг 11. Снимите ярлыки с субличностей и представьте себе, что субличности состоят из энергии.

Шаг 12. Позвольте энергии раствориться в глубине Сущности.

Пример

Мэри, 30-летняя женщина, жалуется на то, что ее никто не понимает. В отношениях с мужчинами она пытается «подать себя» как можно лучше и начинает строить планы о замечательной будущей совместной жизни. К тому же она страдает от избыточного веса.

Терапевт: С какой проблемой вы хотите поработать?

Клиентка: Мне кажется, что я привлекаю мужчину и нравлюсь ему, но вскоре обнаруживаю, что он меня не понимает. И тогда я начинаю усиленно есть и не могу остановиться.

Терапевт: Где внутри вашего тела находится часть личности, привлекающая мужчин?

Клиентка: В копчике.

Терапевт: А где находится часть личности, которая слишком много ест?

Клиентка: В желудке.

Терапевт: Когда вы приходите вечером домой, что вы чувствуете за минуту до того, как начинаете есть?

Клиентка: Одиночество.

Терапевт: Где оно находится внутри вашего тела?

Клиентка: В желудке.

Терапевт: А где внутри вашего тела находится часть личности, которая постоянно строит планы?

Клиентка: В голове.

Примечание терапевта

Итак, у Мэри три проблемных зоны в теле: голова, желудок и копчик. Хотя эти зоны и связаны с разными субличностями, Сущность всего одна. Поэтому неважно, откуда мы начнем приближаться к пустоте: мы все равно придем к Сущности. В данном случае я решил начать с головы, руководствуясь теорией Вильгельма Райха. Согласно Райху, телесная броня состоит из семи основных блоков: глаза, щеки, горло, грудь, солнечное сплетение, желудок и копчик. Александр Лоуэн добавил также руки и ноги. Райх обычно начинал с области глаз, постепенно спускаясь вниз, так как считал, что самая мощная энергия сконцентрирована в копчике, являющемся точкой бифуркации. С другой стороны, в кундалини-йоге работа начинается с первой чакры, расположенной в основании позвоночника; затем энергия поднимается через семь точек бифуркации (называемых чакрами), пока не достигает макушки. Существует шутка, что последователи кундалини-йоги движутся от секса к Богу (от копчика вверх), а Вильгельм Райх движется от Бога к сексу (от глаз вниз). Конечно, при этом предполагается, что копчик дальше от Бога, чем голова. В данном случае я выбрал технику Райха из-за проблем клиентки с мужчинами.

Терапевт: Если вы отодвинете в строну планирующую субличность, что вы обнаружите за ней?

Клиентка: Страх.

Терапевт: Почувствуйте страх как энергию.

Клиентка: Хорошо.

Терапевт: Если теперь вы отодвинете страх, что вы обнаружите за ним?

Клиентка: Ощущение пустоты и убожества.

Примечание терапевта

Она воспринимает пустоту как убожество, в то время как пустота – это просто пустота. Это означает, что вы так и будете переходить с одного уровня на другой, пока не доберетесь до пустоты.

Терапевт: Если вы отодвинете в сторону убожество, что вы обнаружите под ним?

Клиентка: Пустоту.

Терапевт: Теперь направьте внимание на желудок. Отодвиньте в сторону «обжору» и посмотрите, что находится за ним?

Клиентка: Пустота и одиночество.

Примечание терапевта

Заметьте, что теперь она воспринимает пустоту как одиночество.

Терапевт: Отодвиньте одиночество в сторону и посмотрите, что находится за ним.

Клиентка: Пустая дыра.

Терапевт: Теперь направьте внимание на копчик и отодвиньте в сторону субличность, привлекающую мужчин. Что вы видите за ней?

Клиентка: Сексуальную энергию.

Терапевт: Почувствуйте сексуальную энергию.

Клиентка: Хорошо,

Терапевт: Теперь отодвиньте в сторону сексуальную энергию и посмотрите, что находится за ней.

Клиентка: Неадекватность.

Примечание терапевта

Заметьте, как ее стремление привлекать мужчин скрывает ее неадекватность.

Терапевт: Отодвиньте в сторону неадекватность и скажите, что вы чувствуете?

Клиентка: Я чувствую, что меня не понимают.

Терапевт: Отодвиньте в сторону непонимание и скажите, что находится за ним.

Клиентка: Темное, пустое, бессмысленное пространство.

Примечание терапевта

Теперь она считает пустоту бессмысленной.

Терапевт: Отодвиньте в сторону бессмыслицу и посмотрите, что находится за ней.

Клиентка: Пустое пространство.

Терапевт: Войдите в это пустое пространство и скажите, как вы себя чувствуете.

Клиентка: Я чувствую мир и покой.

Терапевт: Войдите в мирное и спокойное пустое пространство и осознайте, что в копчике, желудке и голове находится та же самая пустота.

Клиентка: Да, это одна и та же пустота; я словно нахожусь в пустоте и оттуда вижу все три пустоты одновременно или любую из них.

Терапевт: Хорошо, теперь из этой пустоты спросите планирующую субличность в голове: «Чего ты желаешь больше всего на свете?"

Клиентка: Поддержки.

Терапевт: Спросите ее: «Если ты получишь поддержку, что ты почувствуешь?»

Клиентка: Мир и покой.

Терапевт: Теперь спросите убогую субличность: «Чего ты желаешь сильнее всего на свете?»

Клиентка: Мира.

Терапевт: Теперь почувствуйте мир и спросите субличность в вашем желудке: «Чего ты желаешь больше всего на свете?»

Клиентка: Спокойствия.

Терапевт: Спросите одиночество: «Чего ты желаешь больше всего на свете?»

Клиентка: Целостности.

Терапевт: Оставаясь в пустоте, почувствуйте целостность и спокойствие.

Клиентка кивает.

Терапевт: Теперь идите в область копчика.

Клиентка: Хорошо.

Терапевт: Спросите сексуальную субличность: «Чего ты желаешь больше всего на свете?»

Клиентка: Полноты.

Терапевт: Спросите неадекватную субличность: «Чего ты желаешь сильнее всего на свете?»

Клиентка: Целостности.

Терапевт: Теперь, находясь в пустоте, почувствуйте целостность и полноту.

Клиентка: Да.

Терапевт: Теперь посмотрите на пустое пространство, в котором плавают субличности.

Клиентка: Да.

Терапевт: Теперь представьте себе, что субличности состоят из энергии.

Клиентка: Да.

Терапевт: Теперь ощутите, что Сущность состоит из той же энергии, что и субличности.

Клиентка: Потрясающе! Они соединились!

Терапевт: Как вы себя чувствуете?

Клиентка: Нет слов… только тишина.

Примечание терапевта

Здесь я добавил третий вариант, в котором с субличностей снимаются ярлыки и они воспринимаются просто как энергия, а Сущность ощущается как состоящая из той же энергии, что и субличности. Это позволяет ощутить единство Сущности и пары наблюдатель—личность.

Заключение

Мы снова растворяем субличности внутри Сущности. Травма утраты Сущности ведет к такому количеству подавленной энергии, что растворение субличностей подобно мощному рывку: внезапно возвращается назад энергия, недоступная прежде. Теперь Сущность обладает достаточной энергией для того, чтобы проявить свои подлинные качества; вернее, мы обретаем способность осознать истинную природу Сущности и увидеть ее как энергию.

Глава 21
Стратегия 8
Я хороший, если я отвечаю за все; ты хороший, если ты возлагаешь всю ответственность на меня

При этой стратегии травма утраты бытия выражается в чувстве, будто целостность утрачена и в мире царят ложь и обман. Пара наблюдатель—личность направляет внимание на чувство уязвимости и внутреннего конфликта. «Восьмерка» боится, что окружающие заметят его беззащитность и изломанность, поэтому всячески подавляет любые проявления любви и нежности, считая их признаками слабости. Он пытается скрыть пустоту под маской холодной уверенности и невозмутимости. Утрата Сущности заставляет его остро ощущать фальшь и лживость окружающих; ему кажется, что в мире нет ни верности, ни честности. Поэтому он не позволяет себе ни любви, ни тепла, ни привязанности, в качестве компенсации заменяя их похотью и сладострастием. Он страстно жаждет восстановить справедливость, пытаясь таким образом исцелить боль, вызванную утратой Сущности. Иными словами, он заменяет любовь похотью, а недоверие – гипертрофированным стремлением к справедливости.

«Восьмерка» скрывает холод и одиночество под маской вожделения; ощущение своей безнравственности он переносит на окружающий мир и считает своим долгом наставить его на путь истинный. Похоть и вожделение могут принимать сексуальные, эмоциональные и даже интеллектуальные формы. Интересно, что при этой стратегии мир и любовь вызывают сопротивление оттого, что они активируют чувство утраты бытия и ощущение тотальной неправды. При малейшей угрозе любви и близости «восьмерка» ощущает такую слабость и уязвимость, что немедленно обращает любовь в похоть. На другом полюсе маятника появляются зависимость и беззащитность. Это заставляет «восьмерку» надевать маску властности и бесстрастия. Ризо называет эту стратегию лидер. Пал-мер – босс, Наранхо – поход за силой. Иными словами, вместо того чтобы признать человеческую слабость, неадекватность и одиночество, «восьмерки» сражаются с этими качествами, пытаясь обрести власть над людьми и силой навязать им идеалы истины, справедливости и праведности. Это развивает у них гордость и высокомерие, часто окрашенные злобой и мстительностью, что, в свою очередь, невероятно усиливает компенсаторную субличность, слабую и зависимую. «Восьмерка* ведет себя так, словно он знает и умеет все на свете. Иногда это проявляется во властности и гордыне. Обычно «восьмеркам» не присуща инт-ровертность. Напротив, они стремятся занять место лидеров, убеждая окружающих в том, что достойны этого как никто другой. «Восьмерка» редко позволяет критиковать свои действия и убеждения, так как считает, что критика делает его уязвимым и напоминает о травме утрате Сущности. Иногда «восьмерка» внезапно переходит от властности к угодливости, превращаясь в «двойку» и пытаясь щедрыми дарами добиться всеобщего признания и похвалы. Все это – попытки скрыть свою слабость и спрятаться от гнетущей внутренней пустоты (см. рис. 14).

На уровне характерологического анализа «восьмерка» стремится к могуществу. Не стоит считать психопата чем-то вроде Ганнибала Лектора, героя фильма «Молчание ягнят». Психопат всего лишь чувствует себя слабым и беспомощным, потому что в детстве он чувствовал себя нелюбимым и нежеланным. Поэтому в качестве компенсации он создает миф о собственном могуществе и власти над любой ситуацией, скрывая от себя и окружающих собственное бессилие.

Общество психопатов

В трагической ситуации сексуального оскорбления девочка может вообразить, что она вовсе не беспомощна, а напротив, властвует над отцом-насильником. Ей кажется, что она смогла соблазнить папу, и поэтому она контролирует его. Она даже может обвинять себя в случившемся. Таким путем она защищается от собственного бессилия. К несчастью, в нашем обществе такие представления всячески поддерживаются. Например, если трое мужчин насилуют женщину, их адвокат будет доказывать, что во всем виновата женщина, заставившая трех несчастных мужичков совершить насилие («Она сама этого хотела!» либо «Почему она вообще там оказалась?»). Безумие современного общества проявляется в том, что жертва считается насильником, а насильник изображается невинной овечкой.

Подобные умозаключения являются свидетельствами социального психоза. Трехлетняя девочка не становится плохой или глупой оттого, что считает себя ответственной за насилие отца, – так работает ее механизм выживания. Пара наблюдатель—личность создает иллюзию

могуществе. Другой отвратительный пример социального безумия – отношение к мальчикам, подвергавшимся в детстве насилию. Двойные стандарты и патологическое мышление, присущие современному обществу, ведут к тому, что мальчик, сексуально оскорбленный женщиной, считается счастливцем. В конце концов, когда взрослая женщина принуждает мальчика к оральному сексу, это помогает ему ощутить себя мужчиной.

Подобные психопатические трансы, рожденные общественным мнением, гипнотизируют мальчика; часто они приводят к тому, что он сам становится насильником. В гешта л ьттера п и и существует выражение: – Делать с другими то, что когда-то сделали с тобой*. Исследования подтверждают, что почти все насильники в детстве подвергались насилию. До тех пор пока общество гипнотизирует нас и удерживает в состоянии психопатического транса, немногие приходят к терапевту с целью избавиться от сексуального расстройства, будь то преждевременная эякуляция, импотенция или перенесенное в детстве насилие.

Психопатические структуры и психопатология

Здесь я хочу прояснить разницу между наличием психопатической структуры, или транса, и собственно психопатией. Маленький ребенок, ощущающий себя оскорбленным и беспомощным, представляет себе, что он обладает властью над насильником и ситуацией в целом. Таким способом он защищается от того, чтобы ощущать себя беспомощной жертвой. Это называется психопатическим трансом, или структурой. У психопата подобные структуры не просто являются одной из субличностей, а образуют саму основу их личности. Пара наблюдатель—личность направляет основное внимание на утверждение собственной власти и отрицание любого намека на слабость и бессилие. Настоящий психопат во всем обвиняет других и никогда не раскаивается в своих действиях. Полная уверенность в своей правоте и обвинение окружающих во всех смертных грехах являются признаками психопатии.

Иными словами, всем нам в той или иной степени присущи психопатические структуры и трансы, с помощью которых мы неосознанно сопротивляемся собственному бессилию; но до тех пор, пока мы в состоянии принимать на себя ответственность за свои действия и испытывать угрызения совести за причиненное нами зло, мы еще не психопаты. Настоящий психопат – это одна большая психопатическая структура. "Восьмерка* компенсирует бессилие и беспомощность, представляя себя более сильным и властным, чем он есть на самом деле. В глубине души он, подобно «шестерке», ощущает себя жертвой и крайне болезненно реагирует на все. что связано с его властью и авторитетом. Чув ствуя себя жертвой, он бросается в бой и жаждет мести. В отличие от "шестерки», глубинным состоянием «восьмерки» является не страх, а злость и ярость. С помощью этой ярости он защищается от чувства несправедливости, возникшего в результате травмы утраты Сущности. Часто он сочиняет различные истории, оправдывающие его гнев и мстительность.

В психотерапии редко уделяется внимание более широкому пове денческому контексту клиента. Семейные терапевты первыми начали изучать поведение детей и взрослых в контексте семьи и работать с целой семьей, а не только с самым неблагополучным ее членом.

Как и семья, общество в целом часто вынуждает своих членов вести себя как психопаты. Например, во время войны во Вьетнаме пилотам приказывали бомбить деревни. Пилоты были загипнотизированы общественным мнением, внушавшим им, что «жизнь азиата ничего не стоит». Для того чтобы сбрасывать бомбы на женщин и детей, человеку нужно поверить, что они не люди. Этот бесчеловечный процесс является психопатическим по своей природе. Более того, часто пилот, разбомбивший деревню, считался героем и его представляли к награде. Так, адмирал Стокдейт, некоторое время находившийся в плену, считался жертвой вьетнамцев, а не психопатом, убившим тысячи женщин и детей. Правительство приписало злодеяния и несправедливость вьетнамцам, чтобы оправдать убийство мирных жителей. Согласно данным журнала «Тайм», количество убитых, раненых и оставшихся без крова вьетнамцев составило около шести миллионов.

Недавно я беседовал с одним из основателей семейной терапии д-ром Карлом Уитекером. Я спросил его: «Карл, не странно ли, что психопаты никогда ни в чем не раскаиваются?» Карл ответил: «На самом деле они подавляют свое раскаяние, и впоследствии это приводит их к краху – так случилось с Гитлером, Наполеоном и Линдоном Джонсоном». Я спросил: «Разве Линдон Джонсон совершил массовые убийства?» Доктор Уитекер ответил: «Да, потому что он занимался массовым гипнозом».

Почему можно считать Линдона Джонсона убийцей и психопатом? На президентских выборах в 1964 году Барри Голдуотер критиковал Линдона Джонсона за симпатии к коммунизму. Джонсон прекрасно знал, что, завоевав наибольшее количество голосов в истории, он опровергнет обвинение Голдуотера. Поэтому он сознательно использовал ложную информацию о положении в заливе Тонкий для оправдания военной истерии. Он бомбил Ханой днем и ночью и убил бесчисленное множество людей ради завоевания абсолютного большинства голосов, ему недостаточно было просто одержать победу на выборах – ему нужно было набрать максимальное число голосов за всю историю Соединенных Штатов. Это признак психопатии. И что самое поразительное: большинство американцев восприняли действия этого психопата как нечто само собой разумеющееся.

Ложь

Я привел в качестве примера этот крайний случай, поскольку все мы часто вынуждены противостоять нашим психопатическим структурам. Когда мы относимся к другим людям как к нелюдям и обвиняем их во всех наших несчастьях, мы обманываем себя. Поэтому мы не слышим голоса своей совести или подавляем его, пытаясь этим психопатическим путем защититься от собственного бессилия.

Чтобы обрести Сущность, нам следует честно осознать нашу ложь. Сопротивление слабости и бессилию поддается осознанию с очень большим трудом. Я хочу напомнить, как на суде над четырьмя полицейскими, избившими мотоциклиста Родни Кинга, адвокаты изображали полицейских (четверо из которых били Кинга, а двадцать три наблюдали за избиением) жертвами этого чернокожего. Это поддерживало стереотип, в силу которого негры обладают сверхчеловеческой силой, а полицейские, вооруженные дубинками, электрошокерами и пистолетами, являются невинными жертвами. Вот пример психопатического мышления.

Иными словами, «восьмерки» обладают психопатической структурой, способствующей оправданию их злобы и мстительности. Однако эти оправдания не территория, а карта. Территория – то, что есть на самом деле; карта – организация личности вокруг Сущности с целью защиты против чувства несправедливости, возникшего в момент утраты бытия.

Терапия

Шаг 1. Составьте список субличностей, сопротивляющихся ощущению пустоты.

Шаг 2. Почувствуйте, где именно внутри вашего тела находится пустота.

Шаг 3. Войдите в пустоту и почувствуйте ее.

Шаг 4. Осознайте, что хотя субличностям пустота напоминает смерть, изнутри пустота ощущается как состояние мира, покоя и безмятежности.

Шаг 5. Из состояния пустоты спросите каждую субличность: «Чего ты хочешь на самом деле и к чему ты стремишься больше всего на свете?»

Шаг 6, После того как субличность ответит вам, осознайте это качество в состоянии пустоты.

Шаг 7. Когда вы поговорите со всеми субличностями, возвратите их назад в пустоту и позвольте им раствориться в пустоте Сущности.

Вариант

Шаг 8. Представьте себе, что субличности находятся на переднем плане, а вы на заднем, и взгляните, как субличности плавают среди пустоты.

Шаг 9. Оставаясь на заднем плане, испытайте и переживите сущностное качество.

Шаг 10. Осознайте, что и субличности, и пустота состоят из одной и той же субстанции.

Субличности: Жертва. Отсутствие власти над своей жизнью.

Глубинное состояние: Нет в мире справедливости, и это требует мести. Отрицание и вытеснение

Компенсаторные субличности: Праведник. Борец за справедливость. Ответственный за все. Агрессия.

Пример

Я собираюсь представить тщательно разработанную стратегию работы с посттравматическим синдромом. Я решил поместить ее в этом разделе по двум причинам. Во-первых, я не хочу вводить людей в заблуждение, уверяя их, будто растворение субличностей происходит легко и просто. Как субличности, так и контекст, в котором они возникли, требуют тщательного изучения; следует избавиться от любых иллюзий и заблуждений, связанных с ними, так как «истина делает нас свободными». Сущность не может растворить опыт, который человек отвергает и боится пережить. Чтобы освободиться от каких-либо переживаний и матриц, следует сначала их принять. Это хорошо видно на примере последователей нью-эйдж, считающих, что они освободились от своих проблем с помощью медитации. Однако зачастую сразу после окончания медитации проблема возникает вновь и даже усиливается.[43]43
  См. Волински С Темная сторона внутреннего ребенка, глава 14.


[Закрыть]

Иными словами, они приближаются к Сущности, а затем резко отбрасываются назад прямо в гущу субличностей. Я не устаю повторять, что нельзя убегать от своих проблем. Для того чтобы утвердиться в пустоте, мы должны осознать и пережить свои травмы и соответствующие им структуры, а не отворачиваться от них. Поэтому проблемой является не то, что нам известно, а скорее то, о чем мы даже не догадываемся. Например, те, кто регулярно занимается медитацией, часто демонстрируют самую обычную диссоциацию. Когда я жил в Индии, я, как и многие мои знакомые, во время медитации пребывал в состоянии покоя и блаженства, казавшемся мне подлинной пустотой. На самом деле это была диссоциативная пустота амнезии, служившая защитой против травмы, а вовсе не ПУСТОТА. Иными словами, у меня в сознании была черная дыра, в которой скрывалась память о травме. Я годами медитировал, пытаясь достичь гармоничного и благостного состояния, которое я считал ПУСТОТОЙ. Спустя годы диссоциативная пустота амнезии исчезла, и, к моему ужасу, всплыло воспоминание об инцесте. Я встретился с моей травмой лицом к лицу и вновь пережил ее; после этого я сумел войти в состояние истинной пустоты – безграничного пространства, незримо присутствовавшего в глубине моего сознания. Парадокс заключается в том, что когда вы по-настоящему готовы к медитации и способны избавиться от диссоциативной пустоты амнезии, защищающей вас от травмы, и осознать вашу травму, тогда вам больше не нужна медитация. Как ни странно, но медитация становится ненужной, когда вы действительно готовы к ней.

Это объясняет, почему после окончания медитации человек часто чувствует, что окружающий мир «выбивает его из колеи». Почему так происходит? Потому что он выходит из диссоциативного транса амнезии, принимаемого им за пустоту, и оказывается в мире, где его травма, подобно пятну, вновь проступает сквозь радужный покров диссоциативной пустоты амнезии, окрашивая мир в мрачные цвета.[44]44
  Здесь можно вспомнить сказку о Синей бороде, где текущая из ключа кровь, несмотря на все попытки героини остановить ее медленно и неумолимо пропитывает ее одежду (символизирующую личность). Великолепная психоаналитическая интерпретация этой сказки приводится в книге Клариссы Пинколы Эстес «Бегущая с волками-. – Прим. пер.


[Закрыть]

Во-вторых, я хотел показать случай, в котором растворение субличностей было непростым. Я не собираюсь демонстрировать вам успех за успехом. Напротив, я хочу показать, что, несмотря на действенность процесса, следует изучить целиком и полностью субличности и контекст, в котором они возникли, прежде чем приступать к растворению. Проще говоря, растворение – это последний шаг в интеграции, а вовсе не первый. Поэтому, если вы психотерапевт, вам не следует обманываться насчет того, что вы обрели панацею от всех болезней. Процесс растворения субличностей действует только после предварительной терапевтической работы, после преодоления диссоциативной пустоты амнезии и признания своей травмы. И даже после этого для растворения и интеграции требуется некоторое время. Как говорил мой учитель Нисарга-датта Махарадж: «Чтобы упрочить это состояние, требуется некоторое время, но вам нужно крепко держаться за ваше истинное бытие».

Теперь, понимая, что поглощение – это часть процесса, но не весь процесс в целом, рассмотрим следующий случай.

Пример

Том – преуспевающий 40-летний бизнесмен. Его проблема – неадекватная ярость и злость по отношению к окружающему миру.

Терапевт: С чем вы хотите поработать?

Клиент: С реакцией на мою подругу.

Терапевт: Где внутри вашего тела находится эта реагирующая субличность?

Клиент: В солнечном сплетении.

Терапевт: Если вы отодвинете ее в сторону, что вы обнаружите за ней?

Клиент: Ощущение утраты.

Терапевт Если вы отодвинете его в сторону, что вы обнаружите за ним?

Клиент: Унижение.

Примечание терапевта

Здесь у него всплывают воспоминания о том, как 17-летний двоюродный брат принуждал его к оральному сексу, когда ему самому было пять лет. Я упоминаю об этом, поскольку при воспоминаниях об унижении и бессилии у него появляются невербальные признаки ярости и сопротивления.

Клиент (продолжает): Я ощущаю невероятную злость; когда-нибудь я убью этого ублюдка Билла. У меня было отличное настроение, я смотрел на Билла и хотел понравиться ему – и вдруг он повалил меня, уселся мне на плечи и сунул свой член мне в лицо, а потом заставил меня сосать его пенис, и я не знал, что мне делать. Когда-нибудь я доберусь до него.

Примечание терапевта

В этом монологе не ощущается и половины ярости, обуревавшей клиента в тот момент. Я переключил его внимание на поиски адекватных реакций на изнасилование. Употребляю слово "адекватных-, потому что с недавних лор у терапевтов принято называть сильную эмоцию высвобождением подавленной энергии. Я же считаю ее не высвобождением энергии, а адекватной реакцией на происшедшее.

Я считаю воспоминания о случившемся очень важными, но еще важнее понять, какая реакция возникла в тот момент.

Терапевт: Можете ли вы сейчас мысленно посмотреть кино?

Клиент Да.

Терапевт Начните с начала ситуации насилия и подробно опишите, что вы видите. Описывайте происходящее от третьего лица: говорите не «я», а "ребенок»,

Клиент: Хорошо. Ребенок играет со своим двоюродным братом, которого он идеализирует и пытается ему понравиться. Двоюродный брат ребенка начинает бороться с ним, валит его на пол и садится на него верхом. Затем двоюродный брат ребенка вынимает пенис из штанов и прижимает к моему лицу…

Терапевт К его лицу.

Клиент Да, к его лицу.

Примечание терапевта

Это кульминационный момент, или точка бифуркации, первого травматического эпизода. Я должен помочь ему рассказать эту историю от третьего лица, чтобы он мог увидеть фильм со стороны, а не в качестве героя фильма. Фильм разбивается на отдельные эпизоды, и в каждом эпизоде ведется работа сточкой бифуркации.

Терапевт: Какие мысли возникают у ребенка?

Клиент «Что происходит?»

Терапевт: Пусть ребенок в фильме думает: «Что происходит?»

Клиент Хорошо.

Терапевт: Какие чувства испытывает ребенок?

Клиент: Растерянность и страх.

Терапевт: Пусть ребенок в фильме почувствует растерянность и страх.

Клиент: Хорошо.

Терапевт: Что представляет себе ребенок в этот момент?

Клиент: Ему кажется, что он застыл и ничего не может себе представить.

Терапевт: Пусть ребенок в фильме замрет и прекратит представлять себе что-либо.

Клиент: Хорошо.

Терапевт: Теперь давайте посмотрим кино дальше.

Клиент: Двоюродный брат смеется и приказывает ребенку сосать его пенис.

Терапевт: Давайте остановимся. О чем думает ребенок?

Клиент: Он растерян: он хочет угодить двоюродному брату и не знает, как это сделать.

Терапевт: Пусть ребенок в фильме почувствует растерянность и же лание угодить двоюродному брату.

Клиент: Хорошо.

Терапевт: Что чувствует ребенок?

Клиент: Отвращение, тошноту и бессилие.

Терапевт: Пусть ребенок в фильме почувствует отвращение, тошноту и бессилие.

Клиент: Хорошо.

Терапевт: Что представляет себе ребенок?

Клиент: Ничего.

Терапевт: Давайте посмотрим дальше.

Клиент: Ребенок испытывает ярость, безумие и предательство; он смотрит на двоюродного брата и не знает, что делать, поэтому берет его пенис в рот.

Терапевт: Давайте остановимся. О чем думает ребенок?

Клиент: Он отгораживается от своих мыслей.

Терапевт: Значит, он создает барьер.

Клиент: Да.

Терапевт: Пусть ребенок в фильме поставит барьер перед своими мыслями.

Клиент: Хорошо.