Текст книги "Затмение "

Автор книги: Стефани Майер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава восьмая

Темперамент.

Бесцельно гуляя, мы снова оказались на пляже. Джейкоб всё ещё гордился организацией побега.

– Думаешь, они придут искать тебя? – с надеждой в голосе спросил он.

– Нет, – уверенно ответила я. – Хотя, сегодня вечером они будут в ярости.

Он поднял камень и кинул его в воду.

– Тогда, не возвращайся, – снова предложил он.

– Чарли будет в восторге, – саркастично заметила я.

– Спорим, он не будет против.

Я не ответила. Скорее всего, Джейкоб был прав. Я сжала зубы. Чарли отдавал явное предпочтение моим друзьям квильютам, это было нечестно. Остался бы он при своем мнение, узнав, что на самом деле выбирать приходилось между вампирами и вервольфами, размышляла я.

– Ну, и какой последний скандал в стае? – небрежно спросила я.

Джейкоб резко остановился и потрясенно посмотрел на меня.

– Что? Ты шутишь?

– Эх, – он посмотрел в сторону.

Я ожидала, что он двинется дальше, но казалось, он погрузился в собственные мысли.

– Скандал и правда был? – удивилась я.

Джейкоб коротко усмехнулся:

– Я уже и забыл, каково это, когда никто ничего не знает. Когда в голове всегда есть укромное место, где можно спрятать свои мысли.

Несколько минут мы молча шли по каменистому пляжу.

– Так что случилось? – наконец спросила я. – О чем все уже знают?

Он нерешительно замешкался, раздумывая, насколько много он собирается мне рассказать. Затем вздохнул и сказал:

– Квил запечатлен. Он уже третий. Все наши начали волноваться. Может, это и не такое редкое явление, как гласят легенды… – сказал он и, нахмурившись, уставился на меня. Он смотрел на меня, не говоря ни слова, даже брови свел от напряжения.

– Чего пялишься? – спросила я, чувствуя себя неловко.

Он вздохнул.

– Да так, ничего.

Джейкоб двинулся с места. Бездумно, он взял мою руку в свою. Мы молча шли мимо скал.

Я думала о том, как мы выглядим со стороны, гуляя по пляжу взявшись за руки, словно влюбленные. Должна ли я возмутиться? Но так всегда было с Джейкобом… Зачем все менять сейчас.

– Почему запечатление Квила стало скандалом? – спросила я, сообразив, что он не собирается развивать эту тему дальше. – Только потому, что он новичок в стае?

– Не в этом дело.

– В чем, тогда, дело?

– В легендах. Я всё не перестаю гадать, когда же мы перестанем удивляться тому, что всё в них – правда, – буркнул он себе под нос.

– Ты мне расскажешь? Или мне придется гадать?

– Все равно, ни за что не угадаешь. Понимаешь, Квил не тусовался с нами, ну, до последнего момента. Так что у Эмили он бывал редко.

– Квил тоже запечатлен с Эмили? – выдохнула я.

– Да нет же! Говорю тебе, не гадай. В гостях Эмили были две племянницы… и Квил встретил Клэр.

Он не стал продолжать. Я какое-то время обдумывала ситуацию.

– Эмили не хочет, чтобы ее племянница связывалась с вервольфом? Немного лицемерно с ее стороны, – сказала я.

Но я могла понять ее чувства. Я снова подумала о длинных шрамах, изуродовавших ее лицо и протянувшихся по всей правой руке. Сэм потерял контроль над собой лишь однажды, когда находился слишком близко к ней. Всего один единственный раз… я видела боль в глазах Сэма, когда он смотрел на то, что сотворил с Эмили. Я могла понять, почему Эмили хочет уберечь от этого свою племянницу.

– Прошу тебя, ты можешь перестать гадать? Ты все равно попала пальцем в небо. Эмили совсем не против, просто… ну, ещё слишком рано.

– Что значит «рано»?

Джейкоб прищурился и посмотрел на меня.

– Постарайся не судить строго, ладно?

Я настороженно кивнула.

– Клэр всего два года, – сказал Джейкоб.

Начался дождь. Я ошеломленно заморгала, когда капли стали падать мне на лицо.

Джейкоб молча ждал. На нем, как обычно, не было куртки, дождь оставлял темные пятна на его футболке и мочил его лохматые волосы. Его лицо не выражало никаких эмоций.

– Квил… запечатлен… с двухлетней девочкой? – я, наконец, смогла сформулировать вопрос.

– Всякое бывает, – Джейкоб пожал плечами. Он нагнулся за ещё одним камнем и швырнул его сторону бухты, – Или, по крайней мере, так говорится в легендах.

– Но она ребенок, – запротестовала я.

Он мрачно посмотрел на меня.

– Квил больше не будет стареть, – слегка язвительным напомнил он. – Просто нужно будет подождать несколько десятилетий.

– Я… не знаю, что сказать.

Я пыталась не возмущаться, но, по правде говоря, я была в ужасе. После того, как я узнала, что зря обвиняла вервольфов в совершении убийств, их привычки абсолютно перестали меня беспокоить. Но теперь…

– Ты осуждаешь, – обвинил он. – Вижу по твоему лицу.

– Прости, – прошептала я, – но это действительно звучит пугающе.

– На самом деле это не так. Ты все не правильно понимаешь. – возмущенно защищал своего друга Джейкоб. – Я видел его глазами, как это случилось. Ничего романтичного в этом для Квила не было, – он глубоко вздохнул, явно расстроенный.

– Это так сложно объяснить. Это совсем не похоже на любовь с первого взгляда. Это скорее … как притяжение. Когда ты видишь ее, силы земли перестают держать тебя. Только она тебя держит. И все, кроме нее, теряет свое значение. И ты можешь сделать все для нее, быть всем для нее … Ты станешь, кем угодно, ради нее. Будешь тем, кто ей нужен – защитником, возлюбленным, другом, братом. Квил будет самым лучшим, самым добрым братом, о котором только мечтает ребенок. На свете не найдется другого такого ребенка, о котором заботились бы лучше, чем об этой девочке. Потом, когда она станет старше и ей понадобиться друг, он будет самым понимающим, преданным и надежным, чем кто бы то ни было. Когда она вырастет, они будут также счастливы, как Эмили и Сэм, – при упоминании Сэма, в его голосе послышалась странная горечь.

– А у Клэр есть выбор?

– Конечно, но почему бы, в конце концов, ей не выбрать его? Он будет ей идеальной парой. Как будто он был создан именно для нее.

Мы шли молча с минуту, пока я не остановилась бросить камень в океан. Камешек упал на песок, не долетев до воды нескольких метров. Джейкоб посмеялся надо мной.

– Не могут же все быть супер-сильным, – пробурчала я.

Он вздохнул.

– Когда ты думаешь, это произойдет с тобой? – тихо спросила я.

Его ответ был прямым и незамедлительным:

– Никогда.

– Но ведь это не возможно контролировать, не так ли?

Он молчал несколько минут. Неосознанно, мы оба замедлили шаг, вообще, почти перестали идти.

– Этому не суждено случиться, – признался он. – Я должен увидеть ее, ту единственную, мою вторую половину.

– И ты думаешь, что если ты ее пока не видел, то она не существует? – скептически заметила я. – Джейкоб, ты совсем не видел мира. Видел даже меньше, чем я.

– Нет, не видел, – глухо сказал он и взглянул мне в лицо неожиданно пронзительным взглядом.

– Но я больше никого не увижу, Белла. Я вижу только тебя. Даже, когда закрываю глаза и пытаюсь представить что-то другое. Спроси Квила или Эмбри. Это всех их сводит с ума.

Я опустила глаза, разглядывая камни.

Мы больше не двигались. Единственным звуком был прибой. Он перекрывал даже шум дождя.

– Наверно, мне лучше вернуться домой, – прошептала я.

– Нет! – вскрикнул он, удивленный моим решением.

Я снова посмотрела на него, и в его глазах читалась тревога.

– У тебя же весь день свободен. Кровососа ещё нет дома.

Я сверкнула на него глазами.

– Без обид, – быстро добавил он.

– Да, у меня весь день свободен. Но, Джейк…

Он поднял руки.

– Извини, сказал он, – Я больше не буду. Я буду просто Джейкоб.

Я вздохнула.

– Но, если ты действительно так думаешь…

– Не волнуйся обо мне, – настаивал он, обезоруживающе улыбаясь. – Я знаю, что я делаю. Просто скажи, если я тебя расстроил.

– Я не знаю…

– Брось, Белла. Давай вернемся домой и возьмем наши мотоциклы. Чтобы не растерять навыки, нужно часто кататься.

– Не думаю, что мне это позволено.

– Кем? Чарли или крово – или им?

– Обоими.

Джейкоб улыбнулся, неожиданно становясь тем Джейкобом, по которому я так соскучилась, солнечным и теплым.

Я не смогла удержаться и улыбнулась в ответ.

Дождь превратился в туманную морось.

– Я никому не скажу, – пообещал он.

– Кроме всех своих друзей.

Он серьезно кивнул и поднял вверх правую руку:

– Обещаю не думать об этом.

Я рассмеялась.

– Если я пострадаю, то скажешь, что я запнулась.

– Как скажешь.

Мы катались на мотоциклах по просёлочным дорогам, вокруг Ла Пуш, пока начавшийся дождь не размочил их, и они не стали слишком грязными. Джейкоб стал уверять меня, что потеряет сознание, если не поест. Когда мы зашли в дом, Билли поприветствовал меня так, будто мое внезапное возвращение было совершенно заурядным явлением, обычным желанием провести день с друзьями. Мы съели бутерброды, приготовленные Джейкобом, потом пошли в гараж, и я помогла ему вымыть мотоциклы. Я не была здесь несколько месяцев, с тех пор как вернулся Эдвард, но это не имело никакого значения. Просто, совершенно обычный день в гараже.

– Просто замечательно, – отметила я, когда он достал из сумки с продуктами теплый лимонад. – Я скучала по этому месту.

Он улыбнулся, оглядев пластиковые навесы, скрепленные вместе над нашими головами.

– Да-а, ещё бы. Все великолепие Тадж-Махала без неудобств и затрат на путешествие в Индию.

– За маленький Тадж-Махал в Вашингтоне, – произнесла я тост, поднимая свою банку.

Мы чокнулись банками с лимонадом.

– Ты помнишь последний День Валентина? Кажется, как раз тогда ты была здесь в последний раз, тогда все было ещё… нормальным.

Я засмеялась.

– Конечно, помню. Продаться в рабство за коробку сахарных сердечек. Такое не забывается.

Он рассмеялся вместе со мной.

– Точно. Хм, рабство. Надо подумать об этом, – затем он вздохнул. – Кажется, все это происходило много лет назад. В другой, счастливой эре.

Я не могла с ним согласиться. Моя счастливая эра наступила сейчас. Но я удивилась, осознав, что слишком по многому скучаю из того, «темного» времени в моей жизни. Я уставилась в открытое окно на густой лес. Дождь пошел снова, но в маленьком гараже, в компании с Джейкобом было тепло. От него шло тепло, как от печки.

Он легонько коснулся пальцами моей руки.

– Все действительно изменилось.

– Да уж, – сказала я, вытянув руку и похлопав по заднему колесу своего мотоцикла. – Чарли был мной доволен. Я надеюсь, Билли не расскажет про сегодняшнее… – Я закусила губу.

– Нет, не расскажет. Он, в отличие от Чарли, не волнуется из-за подобной ерунды. Эй, я же не принес тебе официального извинения за ту глупую выходку с мотоциклом. Я, действительно, сожалею, что настучал на тебя Чарли. Я не хотел.

Я закатила глаза.

– Я тоже.

– Я, очень-очень, сожалею.

Он с надеждой посмотрел на меня, его виноватое лицо обрамляли мокрые, спутанные волосы.

– Ладно! Ты прощен.

– Спасибо, Белла!

Мы с минуту улыбались, глядя друг на друга, но затем, его лицо помрачнело.

– Ты знаешь, в тот день, когда я привез мотоцикл… Я хотел спросить у тебя кое о чем, – медленно проговорил он. – Но в тоже время… не хотел.

Я замерла – реакция на стресс. Это была привычка, которую я переняла от Эдварда.

– Ты просто упрямилась, потому что злилась на меня или ты действительно говорила серьезно? – прошептал он.

– Ты про что? – прошептала я в ответ, хотя уже и так знала, о чем он спрашивает.

Он уставился на меня.

– Ты знаешь. Когда ты заявила, что это не моё дело… если… если он укусит тебя, – он съежился, произнеся последние слова.

– Джейк… – я сглотнула и… не смогла договорить.

Он закрыл глаза и тяжело вздохнул.

– Ты говорила серьезно?

Он слегка дрожал. Его глаза все ещё были закрыты.

– Да, – прошептала я.

Джейкоб вдохнул, медленно и глубоко.

– Я так и знал.

Я внимательно смотрела на его лицо, ожидая, когда он откроет глаза.

– Ты знаешь, что это будет значить? – вдруг взорвался он. – Ты ведь, правда, это понимаешь? Что произойдет, если они нарушат договор?

– Сначала мы уедем, – тихо проговорила я.

Его глаза сверкнули, открывшись; их черная глубина была полна злобы и боли.

– Для договора не существует географических границ, Белла. Наши прапрадеды только потому согласились сохранять мир, что Каллены поклялись в том, что они – другие, и не представляют опасности для людей. Они пообещали, что больше никогда никого не убьют и не изменят. Если они не сдержат слова, договор теряет силу, и они перестают отличаться от других вампиров. Как только это случится, мы найдем их…

– Но, Джейк, разве ты уже не нарушил договор? – спросила я, хватаясь за соломинку. – Ту часть, где ты не должен рассказывать людям про вампиров? А ты рассказал мне. Разве это не является в какой-то степени нарушением договора?

Джейкобу не понравились мое напоминание, боль в его глазах превратилась в злобу.

– Да, я нарушил договор – но прежде, чем во всё это поверил.

И я уверен, им это известно, – он едко всматривался в мой лоб, стараясь не встречаться с моим пристыженным взглядом. – Но это не тот случай, что может развязать им руки или что-то, вроде того. Тут не будет обмена ошибками. У них есть только одна возможность показать, что они против того, что я сделал. Такая же возможность будет и у нас, когда они нарушат договор – нападение. Начать войну.

Он проговорил это так уверенно, что я поежилась.

– Джейк, все может быть по-другому.

Он сомкнул челюсти.

– Все будет именно так.

Тишина после его заявления была оглушающей.

– Ты никогда не простишь меня, Джейкоб? – прошептала я. Как только я произнесла эти слова, я пожалела об этом. Я не хотела услышать его ответ.

– Ты перестанешь быть Беллой, – сказал он мне. – Моего друга больше не будет существовать. Некого будет прощать.

– Значит – не простишь, – прошептала я.

В полном молчании мы с минуту смотрели друг на друга.

– Значит – прощай, Джейк?

Он заморгал, на его сердитом лице появилось изумление.

– Почему? У нас ведь есть ещё несколько лет. Разве мы не можем на это время остаться друзьями?

– Лет? Нет, Джейк, не лет, – я покачала головой, и горько улыбнулась, – Всего несколько недель.

Такой реакции я от него не ожидала.

Он, вдруг, оказался на ногах; в его руке с громким хлопком взорвалась банка лимонада. Лимонад брызнул в разные стороны, окатив меня, словно из шланга.

– Джейк! – жалобно сказала я, но замолчала, когда поняла, что все его тело дрожит от гнева. Он дико смотрел на меня, из его груди поднимался глухой рык.

Я застыла на месте, от испуга позабыв как двигаться.

Волна дрожи прокатилась по его телу, становясь все интенсивнее, пока он не завибрировал. Очертания его фигуры стали размытыми…

И затем Джейкоб стиснул зубы, и рычание прекратилось.

Он крепко зажмурился, пытаясь сконцентрироваться, дрожь почти прошла, только руки все ещё тряслись.

– Недель, – произнес Джейкоб ровно.

Я не смогла ответить, я все ещё не могла пошевелиться.

Он открыл глаза. В них уже не было ярости.

– Он собирается изменить тебя, превратив в грязную кровопийцу, всего через несколько недель! – прошипел он сквозь зубы.

Слишком ошарашенная, чтобы обижаться на его слова, я просто молча кивнула.

Его лицо под красновато-коричневой кожей позеленело.

– Конечно, Джейк, – прошептала я после целой минуты молчания. – Ему семнадцать, Джейкоб. А я каждый день приближаюсь к девятнадцати. К тому же, зачем ждать? Он – все, чего я хочу. Что я могу поделать?

Последний вопрос был риторическим.

Его слова ударили меня, как хлыст.

– Все, что угодно, только не это. Все, что угодно. Было бы лучше, если бы ты умерла. Я бы предпочел видеть тебя мертвой.

Я отшатнулась, будто от пощечины. Это было больнее, чем, если бы он меня ударил.

И потом, как только эта боль просочилась внутрь меня, мое самообладание лопнуло.

– Может быть тебе и повезет, – холодно сказала я, меня пошатывало. – Может, на обратном пути меня собьет грузовик.

Я схватила свой мотоцикл и вытолкнула его в дождь. Джейкоб не тронулся с места, когда я прошла мимо. Как только я оказалась на маленькой, грязной дорожке, я вскочила на мотоцикл и рванула с места. Из-под заднего колеса в сторону гаража вылетел фонтан грязи, и я надеялась, что он заденет Джейкоба.

Я полностью промокла, пока ехала по скользкому шоссе к дому Калленов. Ветер, казалось, замораживал дождь на моей коже, и мои зубы начали стучать ещё на полпути до цели.

Мотоциклы слишком не практичны для Вашингтона. Непременно продам глупую железку при первой же возможности.

Я закатила байк в подземный гараж Калленов и была удивленна, найдя там ожидавшую меня Элис. Она сидела на капоте своего «Порше», нежно поглаживая машину по желтой поверхности.

– У меня даже не было возможности на нем прокатиться, – вздохнула она.

– Прости, – процедила я сквозь, клацающие от холода, зубы.

– Тебе явно нужен горячий душ, – сказала она, спрыгивая с капота.

– Аха.

Она поджала губы, осторожно наблюдая за мной.

– Ты хочешь поговорить о том, что случилось?

– Не-а.

Она согласно кивнула, но в ее глазах блестело любопытство.

– Ты хочешь сегодня вечером поехать в Олимпию?

– Не очень. Можно я пойду домой?

Она скорчила гримасу.

– Не бери в голову, Элис, – сказала я. – я останусь, если тебе будет от этого легче.

– Спасибо, – выдохнула она с облегчением.

В тот вечер я решила лечь пораньше, снова свернувшись на его кушетке.

Когда я проснулась, было ещё темно. Спросонья я сообразила, что ещё не утро. Мои глаза закрылись, я потянулась, переворачиваясь на другой бок. Понадобилась секунда, чтобы понять, что это движение должно было свалить меня на пол. И что засыпала я в менее комфортных условиях.

Я развернулась назад, стараясь разглядеть комнату. Было темнее, чем прошлой ночью, облака были слишком плотными для того, чтобы пропустить лунный свет.

– Прости, – прошептал он так тихо, что его голос казался частью темноты. – Я не хотел будить тебя.

Я медлила, ожидая и своего, и его гнева, но в темноте его комнаты была только тишина и спокойствие. Можно было почти попробовать сладкий вкус примирения, витавшего в воздухе, и отдельно от него аромат его дыхания. Пустота, образовавшаяся, пока мы были далеко друг от друга, оставила свое горькое послевкусие – это было нечто, чего я не осознавала, пока оно не исчезло.

В расстоянии, отделявшем нас друг от друга, не было напряжения. Тишина была мирной, но не как затишье перед бурей, а как чистая ночь, даже нетронутая сном о шторме.

Меня больше не волновало то, что я собиралась на него злиться. Мне было все равно, что я собиралась злиться на всех. Я потянулась к нему, нашла его руки в темноте, и придвинулась к нему поближе. Он обнял меня, прижимая к своей груди. Мои ищущие губы двинулись вверх по его горлу, по подбородку, пока, наконец, не нашли его губы.

Эдвард нежно поцеловал меня и усмехнулся.

– Я все храбрился, ожидая гнева разъяренного гризли, и вот, что я получаю? Мне следует чаще тебя злить.

– Дай мне минуту исправиться, – подразнила я, целуя его снова.

– Я подожду столько, сколько ты захочешь, – выдохнул он мне в губы, запуская пальцы в мои волосы.

Мое дыхание стало неровным.

– Может быть утром.

– Как скажешь.

– Добро пожаловать домой, – сказала я, когда его холодные губы нежно коснулись меня. – Я рада, что ты вернулся.

– Это очень хорошо.

– М-м, – согласилась я, ещё крепче обнимая его за шею.

Его рука обвилась вокруг моего локтя, двигаясь медленно вниз по руке, ребрам и талии, потом переместилась ниже, скользя по бедру и ноге, обвиваясь вокруг моего колена. Там он задержался, обвивая рукой мою икру. Неожиданно он закинул мою ногу на свое бедро.

Я перестала дышать. Этого он себе обычно не позволял. Несмотря на его холодные руки, я внезапно почувствовала тепло. Его губы переместились к углублению у основания моего горла.

– Пока ты не начала гневаться, – прошептал он. – Может, объяснишь, чем тебе не нравится эта кровать?

Прежде, чем я смогла ответить, прежде, чем я смогла сконцентрироваться достаточно, чтобы понять смысл его слов, он перекатился на спину, подтянув меня на себя. Он держал мое лицо руками, повернув под таким углом, чтобы его рот смог достать до горла. Мое дыхание было слишком громким, что даже смущало слегка, но я была не в том состоянии, чтобы испытывать стыд.

– Кровать? – спросил он снова. – Я думаю, что она прелестна.

– Она бесполезна, – смогла выдохнуть я.

Он вновь притянул мое лицо к себе, и наши губы слились в поцелуе. На сей раз медленно, он перевернулся, и снова оказался надо мной. Он был осторожен, стараясь, чтобы я не чувствовала его веса, но могла чувствовать холодный мрамор его тела, прижимающийся ко мне. Мое сердце стучало так громко, что я с трудом расслышала его тихий смех.

– Спорно, – не согласился он. – Нам будет трудновато делать то же самое на диване.

Его язык, холодный словно лед, осторожно обвел контур моих губ.

Моя голова шла кругом, воздух входил в легкие слишком быстро и не глубоко.

– Ты передумал? – спросила я, задыхаясь. Может, он изменил мнение, вопреки всем своим осторожным правилам. Может быть, под этой кроватью он подразумевал что-то более значительное, чем я думала. Моё сердце стучало почти болезненно, пока я ждала его ответа.

Эдвард вздохнул, перекатившись в сторону.

– Не глупи, Белла, – сказал он, с сильным разочарованием а голосе, очевидно, сообразив, что я имела ввиду. – Я просто хотел попытаться продемонстрировать тебе преимущества кровати, которая, похоже, тебе не нравится. Не увлекайся.

– Слишком поздно, – пробурчала я и добавила. – И мне нравиться кровать.

– Хорошо, – я услышала улыбку в его голосе, когда он поцеловал меня в лоб.

– Мне тоже. Но я все ещё думаю, что в ней нет необходимости, – продолжила я. – Если мы не собираемся увлекаться, какой в ней тогда смысл?

Он снова вздохнул.

– В сотый раз говорю тебе, Белла, увлекаться – опасно.

– Я люблю опасности, – настаивала я.

– Я знаю, – сказал он с едкими нотками в голосе, и я поняла, что он видел мотоцикл в гараже.

– Расскажу тебе, что на самом деле опасно, – быстро проговорила я, пока он не переключился на новую тему. – В один из таких дней я собираюсь спонтанно воспламениться – и ты не сможешь винить в этом никого, кроме себя.

Он стал отталкивать меня от себя.

– Что ты делаешь? – запротестовала я, цепляясь за него.

– Защищаю тебя от воспламенения. Если это для тебя слишком …

– Я в состоянии сдерживаться, – настаивала я.

Он позволил мне вернуться в свои объятия.

– Прости, ты не правильно поняла мои действия, – сказал он. – Я не хотел делать тебя несчастной. Это было некрасиво с моей стороны.

– Вообще-то это было очень-очень хорошо.

Он глубоко вздохнул.

– Разве ты не устала? Надо дать тебе выспаться.

– Нет, не устала. Я не возражаю, если снова пойму тебя не правильно.

– Возможно, это плохая идея. Ты не единственная, кто может увлечься.

– Нет, единственная, – проворчала я.

Он засмеялся:

– Белла, откуда тебе знать. Но это вовсе не означает, что твоя настойчивость может подорвать мой самоконтроль.

– Я не собираюсь извиняться за это.

– А я могу извиниться?

– За что?

– Ты сердилась на меня, помнишь?

– Ах, это.

– Извини, я был не прав. Мне намного легче, когда ты здесь, у меня, в безопасности, – его руки сжались вокруг меня. – Я схожу с ума, когда покидаю тебя. Не думаю, что снова уйду так далеко. Оно того не стоит.

Я улыбнулась.

– Ты не нашел парочки кугуаров?

– Вообще-то нашел. Не волнуйся. Прости меня, что я попросил Элис держать тебя пленницей. Это была плохая идея.

– Да, – подтвердила я.

– Я больше не буду.

– Хорошо, – просто сказала я. Он уже был прощен, – Но пижамные вечеринки действительно имеют свои плюсы… – я придвинулась ближе к нему. Крепче обвилась вокруг него, прижимая губы к его ключице. – Лично ты, можешь держать меня пленницей, сколько захочешь.

– Мм, – прошептал он, – ловлю тебя на слове.

– Ну что, теперь моя очередь?

– Твоя очередь? – спросил он удивленно.

– Извиняться.

– За что ты?

– Ты на меня не злишься? – спросила я моргая.

– Нет.

Звучало правдоподобно.

Я нахмурила брови.

– Ты видел Элис, когда пришел домой?

– Да – а что?

– Ты заберешь назад «Порше»?

– Конечно, нет. Это подарок.

Жаль, что я не видела выражение его лица. Но голос звучал так, будто он оскорбился.

– Ты не хочешь знать, что я сделала? – спросила я, начиная удивляться явному отсутствию интереса.

Я почувствовала, как он пожал плечами.

– Мне всегда интересно то, что ты делаешь, но ты можешь мне не рассказывать, если не хочешь.

– Но, я ездила в Ла Пуш.

– Знаю.

– И прогуляла школу.

– Я тоже.

Я смотрела в сторону его голоса, касаясь пальцами его лица, и пыталась понять его настроение.

– Откуда столько терпимости? – потребовала я объяснений.

Он вздохнул.

– Я решил, что ты права. Моя проблема была в… предрассудках по отношению к вервольфам. Я постараюсь быть более объективным и доверять твоим суждениям. Если ты говоришь, что там безопасно, значит так оно и есть.

– Ух-ты.

– И … самое важно… я не хочу, что бы это мешало нашим отношениям.

Я положила голову ему на грудь и закрыла глаза, чувствуя себя полностью удовлетворенной.

– Итак, – прошептал он будничным тоном. – Ты уже спланировала, когда снова вернешься в Ла Пуш?

Я не ответила. Его слова вернули воспоминания о Джейкобе, и мое горло непроизвольно сжалось.

Он не правильно истолковал мое молчание и напряжение.

– Это я к тому, чтобы успеть спланировать занятие и себе, – быстро объяснил он. – Не хочу, что бы ты чувствовала, что должна спешить обратно, потому что я сижу здесь и жду.

– Нет, – сказала я, и не узнала свой голос. – Я больше не собираюсь возвращаться туда.

– О, тебе не стоит этого делать ради меня.

– Не думаю, что меня там все ещё ждут, – прошептала я.

– Ты задавила чью-то кошку? – весело поинтересовался он.

Я знала, что он не хочет вытягивать из меня историю, но за его словами слышалось жгучее любопытство.

– Нет, – я тяжело вздохнула, и затем быстро прошептала, объясняя: – Я думала, Джейкоб должен был догадаться … Я не думала, что это удивит его.

Эдвард ждал, пока я соберусь с духом, чтобы продолжить.

– Он не ожидал … что это произойдет так скоро.

– А, – тихо сказал Эдвард.

– Он сказал, что предпочитает видеть меня мертвой, – мой голос сорвался на последнем слове.

Пытаясь скрыть от меня свою реакцию, Эдвард на время притих. Затем он нежно притянул меня к своей груди.

– Мне так жаль.

– Я думала, ты обрадуешься, – шепнула я.

– Радоваться тому, что тебе больно? – пробормотал он, зарываясь в мои волосы. – Не думаю, Белла.

Я вздохнула и расслабилась, устраиваясь поудобнее в объятьях его каменного тела. Но он снова напрягся и застыл.

– Что случилось? – спросила я.

– Ничего.

– Можешь мне сказать.

Он помолчал с минуту.

– Это может разозлить тебя.

– Я все равно хочу знать.

Он вздохнул.

– Я почти готов убить его за то, что он сказал. Я хочу его убить.

Я нерешительно засмеялась.

– Я думаю, это прекрасно, что ты так хорошо умеешь себя контролировать.

– Я могу не сдержаться, – задумчиво заметил он.

– Если ты собираешься потерять контроль, я могу найти более подходящий повод для этого, – я потянулась к его лицу, пытаясь поцеловать его. Его руки обняли меня сильнее.

Он вздохнул.

– Ну почему я всегда должен быть ответственным?

Я улыбнулась в темноте.

– Не должен, позволь мне взять твою ответственность на несколько минут … или часов.

– Спокойной ночи, Белла.

– Подожди. Я кое о чем хотела спросить тебя.

– О чем?

– Я разговаривала с Розали прошлой ночью…

Его тело снова напряглось.

– Да. Она думала об этом, когда я пришел. Она дала тебе много пищи для размышлений?

Его голос был взволнованным, и я поняла, что он думает о тех причинах остаться человеком, которые Розали назвала мне. Но я была заинтересована кое в чем более важном.

– Она немного рассказала мне… о том времени, когда твоя семья жила в Денали.

Возникла короткая пауза. Начало удивило его.

– Да?

– Она упомянула что-то о клане женщин вампиров… и о тебе.

Он не ответил, хотя я ждала долго.

– Не волнуйся, – сказала я, когда тишина стала давящей. – Она сказала, что ты никому не… выказал какого-либо предпочтения. Но мне просто любопытно, было ли что-то с их стороны. То есть, проявляли ли они к тебе интерес.

Он снова ничего не сказал.

– Которая их них? – спросила я, пытаясь заставить звучать мой голос буднично и равнодушно. Попытки не очень удались. – Или их было несколько?

Нет ответа. Мне бы хотелось видеть его лицо, тогда можно было угадать, что означает его молчание.

– Элис расскажет мне, – заявила я. – Я пойду и спрошу у нее прямо сейчас.

Его руки сжали меня так, что я не смогла сдвинуться с места.

– Уже поздно, – сказал он. – Его голос звучал немного резковато, нечто новенькое, немного нервно, может, немного смущенно. – Кроме того, думаю, Элис ушла…

– Плохо, – сказала я. – Это очень плохо, не так ли? – Я начала паниковать, мое сердце усиленно забилось, когда я представила прекрасную бессмертную соперницу, о которой никогда не подозревала.

– Успокойся, Белла, – сказал он, целуя кончик моего носа. – Твое поведение абсурдно.

– Неужели? Тогда почему ты не расскажешь мне?

– Потому что нечего рассказывать. Ты делаешь из мухи слона.

– Которая? – настаивала я.

Он вздохнул.

– У Тани был некоторый интерес. Я в очень вежливой, джентльменской форме дал ей понять, что не отвечаю ей взаимностью. Конец истории.

Я, как могла, пыталась придать голосу спокойствия:

– Расскажи мне – как она выглядит?

– Как все мы – белокожая, с золотыми глазами, – слишком поспешно ответил он.

– И, конечно, потрясающе красивая.

Я почувствовала, как он пожал плечами.

– Для человека, наверно, – сказал он равнодушно. – Хотя ты знаешь, что?

– Что? – спросила я нетерпеливо.

Он прошептал мне в ухо, его холодное дыхание щекотало меня: – Я предпочитаю брюнеток.

– А она блондинка. Вот тебе и причина.

– Рыжеватая блондинка – совсем не в моем вкусе.

Я обдумывала это некоторое время, пытаясь сконцентрироваться, пока его губы медленно двигались по моей щеке, потом вниз по горлу, и возвращались назад. Он успел проделать это три раза, прежде чем я заговорила.

– Тогда, думаю, все в порядке, – решила я.

– Хмм, – прошептал он, касаясь губами моей кожи. – Ты так прелестна, когда ревнуешь. Оказывается это приятно.

Я сердито уставилась в темноту.

– Уже поздно, – снова почти беззвучно прошептал он, его голос был нежнее шелка.

– Спи, моя Белла. Сладких снов. Ты единственная тронула мое сердце. Я всегда буду твоим. Спи, моя единственная любовь.

Он стал напевать мне колыбельную. Уступить ему было делом времени, поэтому я закрыла глаза и теснее прильнула к его груди.