Текст книги "Великолепная страсть"
Автор книги: Стефани Блэйк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
Глава 10
Тремя неделями позже Майра и Брэд распрощались с полковником Каллаханом и Би Картер на железнодорожном вокзале. Полковник обнял дочь, глаза его увлажнились.
– Мне будет недоставать тебя, дорогая. Ведь первый раз в жизни мы с тобой расстаемся надолго.
Она поцеловала его в мокрую щеку.
– Я тоже буду скучать по тебе, папочка. – Майра улыбнулась Би: – Не знаю, как он теперь сможет жить один, без женщины, которая могла бы позаботиться о нем.
Би подмигнула:
– Я попытаюсь убедить его, что не сможет. Надеюсь, теперь, когда вы предоставите его самому себе, он будет более восприимчив к моим намекам и знакам внимания.
Полковник покраснел, как школьник.
– Право же, Би, нам пора садиться в вагон.
Он снова поцеловал Майру и пожал руку Брэду.
– Еще раз поздравляю вас с новым назначением, мой мальчик. Такое бывает раз в жизни – настоящая удача. Не говоря уже о том, какие последствия это может иметь для вас.
– Благодарю вас, сэр. И поверьте, я полностью использую этот шанс.
Би и Майра расцеловались, и старшая пара поднялась по ступенькам в пульмановский вагон.
Они стояли на задней смотровой площадке и махали молодым людям платками, пока поезд громыхал, покидая станцию.
Брэд взглянул на свои карманные золотые часы.
– Куда тебя подбросить, дорогая? В полдень у меня деловой завтрак с замминистра иностранных дел.
Майра подняла брови:
– Замминистра иностранных дел? А разве ты служишь в министерстве иностранных дел?
– Не совсем так. Я должен оставаться независимым и знать все, что хоть в какой-то степени, даже в самой малой, может отразиться на деятельности министерства обороны. Таковы указания Стэнтона.
Майра была смущена и даже ошарашена.
– Возможно, я возьму кеб и поеду в Джорджтаун посмотреть тот дом, о котором Уэнди прожужжала нам все уши. Если мы еще некоторое время просидим взаперти в нашем отеле, я просто рехнусь.
– Прекрасная мысль! Если он тебе понравится, договорись об аренде. Я согласен с любым решением, которое ты примешь.
Он окликнул проезжавший мимо кеб и усадил в него Майру.
– Возможно, сегодня вечером я буду поздно – особое заседание всего штата министерства иностранных дел в шесть вечера. Почему бы тебе не поужинать сегодня без меня?
– Я ненавижу есть одна, но подумаю об этом.
Глядя вслед экипажу, увозившему Майру, Брэд облегченно вздохнул.
– Замминистра иностранных дел, – пробормотал он с печальной улыбкой, – как бы не так! А впрочем, в известном смысле она и есть замминистра иностранных дел.
В полдень он прибыл в старую английскую гостиницу, точнее постоялый двор, носивший название «Таверна Джона Пила», на окраине Вашингтона. Внутри помещение было тускло освещено газовыми рожками, и полумрак еще усиливался тем, что стены были обшиты темными деревянными панелями, а балки потолка вызывали ассоциацию с темной пещерой.
На мгновение Брэду, вошедшему туда с яркого солнца, показалось, что он ослеп, настолько темно было внутри. Метрдотель, одетый в ярко-красную бархатную куртку, плотно облегавшие ноги черные штаны до колен и белые чулки, низко поклонился.
– Чем-нибудь могу быть полезен, сэр? – спросил он, и Брэд заметил его легкий акцент.
– Да, можете. Я должен здесь встретиться в полдень с мисс Шарлоттой Коллинз.
– Конечно. Должно быть, вы капитан Тэйлор. Пожалуйста, пройдите сюда, сэр.
Он провел Брэда в кабинку в самом темном углу обеденного зала, где уже расположилась Шарлотта. Она потягивала шерри и курила длинную турецкую сигару. Шарлотта протянула ему руку, над которой он почтительно склонился и поцеловал ее.
Она улыбнулась и кивнула метрдотелю:
– Благодарю вас, Джимми. Пожалуйста, подайте бурбон и воду для капитана.
Когда Джимми удалился, она перегнулась через стол и взяла Брэда за руку.
– Сегодня, Брэд, вы выглядите ошеломляюще.
– И вы ослепительно красивы.
Взгляд Шарлотты, брошенный за спину Брэда, остановился на двух женщинах, только что вошедших в ресторан. Одна из них была светлокожей блондинкой, другая оливково-смуглой и темноволосой. Обе были элегантно одеты в платья, сверкавшие отделкой из полудрагоценных камней, с низким вырезом, обнажавшим пышную грудь. Их лебединые шеи обвивали боа из страусовых перьев, а широкополые шляпы были украшены павлиньими перьями.
– Простите, Брэд. Мне надо перемолвиться парой слов с Кэрол и Эйлин.
Шарлотта поднялась, наклонилась поцеловать его в щеку и удалилась, покачивая соблазнительными бедрами. Пятью минутами позже она вернулась к их столику, сияя улыбкой.
– Кэрол и Эйлин – мои банкирши, – пояснила она. – Они владеют Федеральным банком Джорджтауна.
Брови Брэда изумленно поднялись.
– В высшей степени странно. Не часто можно услышать о женщинах-банкирах.
Она доверительно наклонилась к нему:
– Они в высшей степени необычные женщины. Немногие знают то, чем я собираюсь поделиться с вами. Хотя сейчас они вращаются в высшем обществе столицы, ходят слухи, что когда-то они были совладелицами борделя в Балтиморе. Однажды ночью несколько лет назад один из богатейших и влиятельнейших людей в Вашингтоне случайно убил одну из девушек во время пьяной оргии и в обмен на замалчивание этой трагедии и помощи в избавлении от трупа они получили огромные деньги от этого джентльмена.
Она рассмеялась.
– Пока они устраивались здесь, в Вашингтоне, объявив себя богатыми вдовами, случилось так, что они вышли замуж за братьев Уиллоуби, прежних владельцев Федерального банка.
– Прежних?
– Несомненно, прежних. Едва ли через год после этого двойного брака братья Уиллоуби в одно прекрасное воскресенье отправились порыбачить на реке Потомак и не вернулись. Их лодку нашли перевернувшейся двадцатью милями ниже по течению, но тела их так и не были обнаружены. – Ее глаза блеснули недобрым огнем. – Я думаю, что человек или люди, которые могли избавиться от мертвой проститутки, «позаботились» о братьях Уиллоуби.
Брэд был в ужасе.
– Вы хотите сказать, что…
Он замолчал и повернулся взглянуть на веселых вдовушек, мило болтавших с крупным мужчиной сурового вида с густыми черными волосами и бровями, только что присоединившимся к дамам за столом.
Шарлотта кивнула:
– И меня бы не удивило, если бы оказалось, что Бен Калуччи, один из упомянутых мною лиц, – тот, кто проделал для них всю грязную работу. Он сидит с ними за столиком. А ирония заключается в том, что Бен – федеральный маршал[9]9
Маршал – начальник полиции.
[Закрыть] округа. Он особая личность, этот маршал Калуччи, уроженец острова Сицилия. Всем известно, что ему пришлось бежать с родины после того, как он соблазнил жену и дочь одного из могущественных главарей организации «Черная рука». По какой-то причине близкие друзья называют его Большим К.
Ее глаза снова блеснули недобрым огнем.
– Понятия не имею почему.
Брэд отхлебнул добрый глоток своего бурбона:
– У вас довольно странные друзья.
– Они намного живее и интереснее этих сладкоречивых фанфаронов-политиков вроде моего братца. По правде говоря, «Таверна Джона Пила» может похвастаться множеством странных посетителей. Здесь их целая галерея. Взять, например, Джимми, метрдотеля. Как и Бен, он был выслан из своей страны, Греции, за то, что бросал помидоры в короля во время парада. А бармены?
Это пестрая шушера, доложу я вам. Джорджа выслали из Португалии за то, что он делал непристойные предложения послушницам в каком-то монастыре. Валентина приговорили к повешению за то, что он мутил воду и подстрекал кубинцев к революции. В конце концов ему посчастливилось бежать. Есть тут еще Билл. Он отбывал наказание в Австралии, в Новом Южном Уэльсе, за попытку ограбления лондонского Тауэра. Освободили его всего год назад. Вон Мики – славный молодой человек, уже долгие годы служит в «Таверне Джона Пила». Он проматывает все заработанные здесь деньги до последнего цента в Джорджтауне в борделе, который когда-то принадлежал ему. Поэтому-то «Таверна Джона Пила» – мое излюбленное место. Это злачное, пожалуй, самое злачное и грязное местечко. И сегодня здесь с вами, дорогой, я и сама чувствую себя ужасно порочной.
– Для этого нет причины, – непринужденно возразил он. – В конце концов, это ведь деловой завтрак. Разве не так?
– Ну. – Губы ее сложились в капризную гримаску. – Дело прежде всего, а уж удовольствие потом. Кажется, так принято говорить? Впрочем, одно не исключает другого.
Она погладила его руку, лежавшую на столе.
– Вы находите меня привлекательной, Брэд?
– Вы прекрасно знаете, что нахожу. Я не был бы мужчиной, если бы не признался в этом. Но вернемся к делу. Что вы хотели обсудить со мной?
– Весь Вашингтон только и говорит о вашей связи с министром Стэнтоном. Они гудят, как рой мух. – Шарлотта рассмеялась. – Нет, дорогой, поймите меня правильно. Я хочу сказать только, что за столь короткое время вы сумели стать его помощником в министерстве обороны. И это значит, что репутация ваша уже сложилась.
– Я делаю что могу.
Он вытащил сигару из внутреннего кармана мундира и откусил кончик. Шарлотта достала сигару из изящного золотого портсигара.
Он чиркнул спичкой по ногтю большого пальца, галантно прикрыл рукой огонек, чтобы дать ей прикурить, потом раскурил свою сигару.
– Я это знаю, и мне хотелось попросить вас сделать мне одолжение. Собственно, не мне, а моему доброму другу, служащему министерства иностранных дел.
Брэда это заявление позабавило.
– И насколько вам близок этот друг?
Она улыбнулась:
– Когда-то мы были очень близки, но эти времена давно миновали. Дело в том, что это тот человек, который употребил свое влияние на госсекретаря Сьюарда и под его нажимом в минувшем месяце у русских была приобретена Аляска. Эта сделка произвела в конгрессе просто фурор. Большинство сенаторов и представителей считают, что было невероятной глупостью приобрести земли, единственные ресурсы которых – тюлени, полярные медведи, снег и лед. Они называют Аляску холодильником Сьюарда.
Брэд нахмурился.
– Они просто кучка дураков! Покупка Аляски у русских была одним из самых стратегически правильных действий правительства. Неужели эти идиоты так до сих пор ничего не поняли? Россия раз и навсегда вытеснена с Североамериканского континента. Пока русские владели этим кусочком земли, они были постоянной угрозой и для Канады, и для Соединенных Штатов.
– Да вы просто ясновидящий, мой дорогой! Вы мгновенно схватили суть проблемы и тут же нашли правильное решение. Как вам известно, министры Сьюард и Стэнтон не переносят друг друга и едва разговаривают. Зависть и ревность процветали во времена правления Линкольна, и при Джонсоне сохранилось то же положение. Вы не думаете, что могли бы убедить Стэнтона и министерство обороны поддержать этот шаг и покупку Аляски, а также Сьюарда и моего друга, убедив Стэнтона, что это было сделано в интересах национальной безопасности с целью предотвратить возможную агрессию.
Брэд скорчил мину и принялся массировать себе затылок.
– Это серьезный и непростой вопрос, Шарлотта. Сьюард и Стэнтон такие же разные, как вода и нефть, и попытаться их примирить – все равно, что сделать попытку смешать воду с нефтью.
– Если Стэнтон согласится, что такой шаг был целесообразен, то тогда министерству придется признать, что именно министерство обороны и министр Стэнтон, патриот, обладающий большой мудростью и даром предвидения, вдохновили министерство иностранных дел на переговоры с Россией и таким образом всему делу было положено начало.
– Должен признать, что это умный подход к вопросу. Послушайте, предоставьте мне возможность в течение нескольких дней прощупать Стэнтона на этот счет, и я вернусь к вам с ответом.
– Я глубоко благодарна вам, дорогой, за вашу готовность помочь. И позвольте мне заверить вас, что, если вам удастся перетянуть Стэнтона на нашу сторону, государство и Сьюард никогда этого не забудут.
– Я могу на это рассчитывать? – спросил Брэд и почувствовал, что сердце его бешено забилось при мысли о будущих успехах и проникновении в круг тех, кто обладает политической властью.
– Даю вам слово. А теперь примемся за еду. – Она сделала знак официанту: – Эллиот. Мы хотим сделать заказ.
Когда официант его принял и ушел, Брэд спросил Шарлотту:
– А что за птица этот Эллиот? Какое преступление совершил он?
– Ничего особенного. Прежде он служил при конгрессе, так же как и здесь. Его обвинили в том, что он подсыпал отраву в суп двум сенаторам от Демократической партии за жирный куш от соперников-республиканцев. Но он был оправдан за недостатком улик.
Брэд широко улыбнулся:
– Рад, что не заказал супа.
За едой Шарлотта пригласила его посетить небольшую вечеринку у нее в доме нынче вечером.
– Благодарю вас, но вы слишком поздно меня пригласили. В три у меня деловое свидание с министром Стэнтоном. К тому же я должен вернуться в отель и предупредить Майру. Как видите, времени на это у меня совсем не остается.
Он чувствовал на себе ее проницательный взгляд – она оценивала, прощупывала его, пыталась определить, насколько велики и необузданны его честолюбивые устремления. Потом обронила как бы между прочим:
– А… почему бы вам не заскочить ко мне ненадолго после свидания со Стэнтоном опрокинуть стаканчик-другой? У меня будет генерал Грант с супругой. И я дам вам возможность познакомиться друг с другом.
Она улыбнулась, сознавая, что он проглотил наживку и не в силах воспротивиться.
– Возможно, это неплохая мысль. Мне бы хотелось заскочить ненадолго и познакомиться с Грантом.
– Отлично. Приходите, когда сможете вырваться. Мы будем вас ждать.
– Я очень сожалею, что с нами не будет Майры.
Как только Брэд вернулся в министерство обороны, он сообщил министру, что встречался с Шарлоттой Коллинз и что она пригласила его к себе, чтобы познакомить с генералом Грантом.
– Отлично, мой мальчик! – Стэнтон поощрительно хлопнул его по спине. – Да, сэр, вы учитесь быстро. Пытаетесь расположить к себе будущего босса еще до того, как он получил назначение. Хорошая мысль.
Брэд решил сделать пробный ход и заговорил об Аляске:
– Кстати, по словам Коллинз, в министерстве иностранных дел ведутся подковерные интриги с тем, чтобы подорвать доверие к государственному секретарю Сьюарду в связи с его переговорами о покупке Аляски.
– О? – Стэнтон хотел добавить, что покупка Аляски – сомнительное дело и едва ли это может прибавить доверия Сьюарду, но Брэд опередил его:
– Говорят, что на Сьюарда оказало воздействие вскользь брошенное вами замечание во время встречи членов кабинета министров с год назад – что-то насчет того, что Аляска вроде буфера, защищающего Канаду и Соединенные Штаты от российского империализма. Есть удивительное сходство между приобретением Аляски и Орегона. Какую проницательность вы проявили, поняв это раньше всех, сэр.
Стэнтон задумчиво погладил бороду.
– Гм-м… кажется, я действительно что-то говорил на заседании кабинета министров о стратегическом значении Аляски. Естественно, что этот идиот Джонсон забыл смысл всего, что я об этом говорил.
Стэнтон был польщен и выглядел теперь крайне самодовольным.
– Итак, люди Сьюарда поняли, что идея приобретения Аляски исходила не от министерства иностранных дел, а извне?
– Скверно, крайне скверно, что для нас нет способа добиться хотя бы частичного признания наших заслуг, – размышлял вслух Брэд. – Видите ли, Сьюард дал запоздалое распоряжение, как только прослышал о мятежных настроениях в министерстве иностранных дел. Поэтому у нас мало надежды получить заслуженное признание со стороны общественности за пределами узкого круга лиц.
– Ну-ну, мой мальчик, не будем уж так уверены в этом. Как вам известно, в конгрессе есть расхождения во мнениях относительно приобретения Аляски. Очевидно, что мы не можем обнародовать свою точку зрения открыто, но что может помешать министерству обороны распространить среди членов конгресса свое мнение о том, что за переговорами о покупке Аляски стоим мы, которые все время инспирировали эти переговоры? Что задолго до того, как эта мысль пришла в голову Сьюарду, мы в министерстве обороны предвидели, какое стратегическое значение может иметь Аляска для обороны США в будущем?
– Блестяще, господин министр! Я и сам не мог бы выразить это лучше.
– В таком случае все прекрасно.
Министр потирал руки и сиял при мысли о столь неожиданном обороте дела.
– Давайте-ка примемся за работу над этим немедленно, сейчас же. Брэд, набросайте черновик письма сенатору Бертону. Он влиятельный человек в конгрессе. И полностью на нашей стороне. Он намекает кое-кому, что мы с самого начала держали под контролем этот вопрос о приобретении Аляски.
– Да, сэр!
Брэд с трудом пытался не выдать своего ликования. Он-то воображал, что пройдут дни и дни, прежде чем он сумеет осторожно внушить эту мысль Стэнтону, а на деле на это не потребовалось много времени и оказалось достаточно одного замаскированного намека.
– Я этим тотчас же займусь, сэр.
Когда он уже выходил из кабинета Стэнтона, министр окликнул его:
– Миссис Тэйлор будет вас сопровождать к Шарлотте?
Брэд повернулся, смущенный и нерешительный.
– Нет… Майра сегодня занимается поисками дома, который мы могли бы снять. Встречается с агентами. Думаю, она слишком устанет.
– О?
Стэнтон поднял бровь, и его многозначительная улыбка была красноречивее любых слов.
Брэд поспешил выйти из кабинета.
После того как Брэд усадил Майру в наемный экипаж, она назвала кебмену адрес, записанный для нее Уэнди на визитной карточке. К ее удивлению, он сказал:
– Это ведь дом Клинтона, мэм?
– Да, а вы его знаете?
– Да, мэм, все в Вашингтоне знают Сэма Клинтона. Говорят, Сэм сделал состояние на контрабанде во время войны, служил и нашим и вашим, обеим сторонам. Молва идет, но доказательств нет. Пошла!
Он огрел кобылу вдоль широкой спины.
Поездка в пригород заняла больше времени, чем Майра предполагала. Наконец экипаж повернул с главной улицы на проселочную дорогу, с обеих сторон усаженную кленами.
Их ветки сплелись над дорогой, образуя арку, и у Майры возникло ощущение, что они проезжают через собор, созданный самой природой. Когда они вынырнули из этого зеленого тоннеля, Майра при виде великолепия, которое открылось ее глазам, воскликнула:
– О Господи! Это дом Клинтона?
– Да, мэм.
– Боже милостивый! Моя сестра говорила мне, что это городской дом. Но этот дом больше походит на особняк какого-нибудь аристократа.
Дом представлял собой впечатляющее зрелище. Это было приземистое строение в стиле времен короля Георга, расположенное в центре обширной лужайки и походившее на огромную гемму, положенную на зеленый бархат. Верхний этаж поражал бесчисленными окнами и небольшими балкончиками. Почти по всей длине фасада шла широкая веранда, поддерживаемая мощными дорическими колоннами. Терраса и балконы были наполовину прикрыты зарослями розовых миртов, магнолий и вистерии с пурпурными, белыми и желтыми гроздьями цветов.
– Должно быть, здесь какая-то ошибка, – сказала Майра. – Уэнди дала мне не тот адрес. Возможно, у Сэма Клинтона есть еще один дом по соседству – поменьше этого.
Скромное капитанское жалованье Брэда не позволяло им снять столь роскошный особняк.
Возница проехал по огибавшей газон главной подъездной аллее и остановил экипаж прямо перед парадным крыльцом.
– Хотите, чтобы я подождал, мэм?
– Непременно. Я задержусь ненадолго.
Кебмен спрыгнул на землю, открыл дверцу экипажа и помог ей выйти.
Набрав в грудь воздуха, Майра поднялась по ступенькам, чувствуя себя ничтожной и совершенно недостойной всего этого великолепия: на ней было простое повседневное платье из серой фланели, а плечи ее окутывала кашемировая шаль. Она пригладила волосы на затылке, уложенные в два узла, потом постучала в дверь медным молоточком.
Дверь тотчас же открыл одетый в ливрею чернокожий дворецкий.
Майра с трудом сглотнула и произнесла:
– Мне хотелось бы поговорить с миссис Клинтон. Меня зовут Майра Каллахан Тэйлор.
Вслед за дворецким появилась рыжеволосая женщина.
– Все в порядке, Эмос. – Она протянула Майре обе руки: – Входите же, входите, миссис Тэйлор. Ваша прелестная сестра Уэнди столько рассказывала мне о вас. Нам было так жаль, что мы не могли присутствовать на ее свадьбе. Карла и Сэма связывает очень давняя и близкая дружба. К сожалению, Сэму пришлось в день их свадьбы уехать в Нью-Йорк по важному делу. Мы только что вернулись. Входите, и я познакомлю вас с Сэмом. В патио нас ожидает мятный джулеп.[10]10
Джулеп – прохладительный напиток, настоянный на ароматных травах.
[Закрыть] Кстати, меня зовут Тельмой.
Она провела Майру через гостиную, обстановка которой вполне соответствовала внешнему виду дома. При их появлении Сэм Клинтон поднялся с шезлонга. Жена представила его Майре.
– Ваше появление делает обычный скучный день настоящим праздником. Для меня большое удовольствие познакомиться с вами, миссис Тэйлор.
Он внимательно оглядел ее с головы до ног с такой же невозмутимостью, с какой, вероятно, оглядывал приглянувшуюся ему скаковую лошадь, которую собирался купить.
Он был необычайно привлекательным мужчиной, хотя совсем в ином роде, чем Брэд. Казалось, черты его лица высечены из твердого дерева или камня. У него были орлиный нос и твердый подбородок. Его коротко подстриженные светлые волосы вились. Синие глаза совсем не походили на глаза Брэда, а острый взгляд поражал своей проницательностью. На нем были замшевая куртка, расстегнутая у горла, бриджи и сапоги для верховой езды.
Он пододвинул ей стул:
– Садитесь, миссис Тэйлор.
– Благодарю вас. И пожалуйста, называйте меня Майрой.
– Прекрасно, Майра. В таком случае я славный старина Сэм.
Он щелкнул пальцами, и словно по волшебству появился чернокожий мальчик-паж в темных брюках и белой куртке, как принято у слуг.
– Томас, пожалуйста, принеси джулепа миссис Тэйлор.
– Пожалуй, для меня еще слишком рано пить, – смущенно возразила Майра.
– Чепуха. Никогда не бывает слишком рано глотнуть классического кентуккийского джулепа. Видите ли, мой родной штат Кентукки.
Ей бы никогда не пришло это в голову. В его выговоре, в тембре голоса и манере говорить были изящество и галантность – ничего похожего на обычное для южан растягивание слов и проглатывание некоторых слогов, к которым она привыкла.
– Чем мы обязаны честью видеть вас, Майра?
– Думаю, я догадалась, дорогой, – сказала Тельма, поглядывая на Майру. – Как я понимаю, речь идет об аренде дома.
– Да, это так, но… – Майра смутилась и осеклась. – Я и представления не имела ни о чем подобном. Дом такой большой, такой великолепный! Боюсь, мой муж и я имели в виду что-нибудь поскромнее.
Сэм широко улыбнулся, показав ослепительно белые зубы.
– Зачем же пить пиво, если есть шампанское? Я уверен, что вашему мужу будет здесь удобно. К тому же здесь есть лошади. Я слышал, вы любительница верховой езды?
– Видите ли, мы стеснены в средствах.
Сэм и Тельма обменялись взглядами и разразились хохотом.
– Прошу прощения? Не понимаю, – ледяным тоном осведомилась Майра.
– Послушайте, дом не будет стоить вам ни цента, пока вы будете жить здесь, в Брайерклиффе, а мы с Тельмой в это время будем в Европе.
– Дело в том, Майра, что с вашей стороны это будет одолжением Сэму и мне, – добавила Тельма.
– Мы хотим, чтобы за домом присматривал кто-нибудь серьезный и ответственный, чтобы слуг держали в строгости, чтобы все шло гладко, как при нас.
Майра была ошеломлена. Она поднесла руку к горлу, потому что на мгновение лишилась дара речи. Когда же наконец обрела его, смогла сказать только:
– Думаю, я все-таки не откажусь от мятного джулепа.
Сэм обнял жену за талию, и они оба весело рассмеялись.
Внезапно Майра вспомнила о кебе, дожидавшемся ее у ворот поместья. Она заторопилась:
– О Боже, мой кебмен! Я просила его подождать меня. Я не ожидала, что пробуду здесь так долго.
– Я позабочусь о нем, – успокоил ее Сэм, стараясь снова усадить ее на стул. – Пейте свой джулеп. Я сейчас вернусь.
Он покинул патио и вошел в дом.
Майра покачала головой:
– Я все еще не могу поверить! Такой роскошный дом, и не надо платить арендной платы. Брэд будет просто ошарашен.
Тельма улыбнулась:
– Вы сможете въехать в любой день после первого числа следующего месяца. Собственно говоря, мы будем рады, если ваш муж и вы поселитесь вместе с нами, пока мы еще здесь и не уехали в Европу. Здесь, как вы видите, места много.
– Это очень благородно с вашей стороны. Сегодня вечером я поговорю об этом с Брэдом.
Мальчик-паж принес напитки, а Сэм вернулся в патио.
– Все улажено. Я отослал его обратно в город.
– Но как же я вернусь в Вашингтон? – спросила Майра.
– Ничего сложного. Я отправляюсь на ужин со своим деловым партнером в отель «Мэйфлауэр». Вы можете вернуться вместе со мной в моем экипаже. – Он поднял стакан: – Хочу произнести тост. Я пью за то, чтобы вы и ваш муж были счастливы в Брайерклиффе, и за то, чтобы мы все стали добрыми друзьями. А теперь, если дамы извинят меня, я приму ванну и переоденусь к ужину.
– Не желаете ли осмотреть дом, дорогая? – спросила Тельма.
– О! С удовольствием.
К тому времени когда хозяйка показала Майре дом и великолепный сад, расположенный позади дома и занимавший четыре акра, Сэм Клинтон объявил, что готов отправляться.
– Вы готовы, Майра? Один из мальчиков позаботится подать экипаж к крыльцу.
– Готова.
Она не смотрела на своих хозяев, пока Сэм обнимал и нежно целовал жену в губы.
– Ты потрясающе выглядишь, дорогой. Я хотела бы поехать с тобой, – сказала Тельма.
Майра не могла не согласиться с тем, что он выглядит отлично. Он казался веселым и жизнерадостным. На Сэме были фрак из парчи цвета бургундского вина и мягкие замшевые сапоги. Высокая обтянутая шелком шляпа была в цвет фраку, молодцевато сидела на его львиной голове и была слегка сдвинута набок.
Тельма стояла на передней веранде и махала рукой, пока экипаж не сделал круг по подъездной аллее и не нырнул на затененную деревьями проселочную дорогу.
– Ваша жена – очаровательная женщина и такая добрая, – заметила Майра.
– Это верно, – бесстрастно отозвался он. Теперь его чеканный профиль казался особенно суровым и мрачным. – Не знаю, что бы я делал без Тельмы.
Почему-то его манера разговаривать подавляла Майру. Она не ответила.
После продолжительного молчания он сказал:
– Но мне придется научиться обходиться без нее.
– Не понимаю.
Он повернулся к ней, и, к своему ужасу, она увидела, что по щеке его сползает слеза.
– В чем дело, Сэм?
– Тельме суждено скоро умереть, если не случится чуда. Поэтому мы и едем в Европу. В Швейцарии есть туберкулезный санаторий, который считается лучшим в мире. Это наша последняя надежда.
Майра была потрясена и подавлена.
– Не могу поверить! Тельма кажется образцом совершенно здоровой женщины… О, я уверена, что она поправится.
Его улыбка была бледной и безрадостной.
– Молитесь за нее, Майра. Чахотка – очень коварная болезнь. Сейчас она отступила – у Тельмы ремиссия. Но период обострения болезни после каждой ремиссии становится все более опасным для ее жизни.
Майра неловко сидела на своем месте, чувствуя себя совершенно несчастной.
– Ничего не понимаю! Вы двое, такие молодые, счастливые и любящие друг друга! Вас привязывает к жизни столь многое… Это так несправедливо.
– А кто сказал, что жизнь справедлива? – Он похлопал ее по колену. – Но хватит говорить о мрачном. Расскажите лучше о себе и своем муже. Вы не похожи на типичную офицерскую жену.
Она рассмеялась:
– Я «армейский постреленок» и жена солдата. Впрочем, Брэд – ведь не типичный офицер, и карьера у него необычная. У него далеко идущие планы.
Она коротко рассказала ему свою историю – детство и юность в штате Мэриленд, потом жизнь в Техасе, о том, как она и Брэд встретились и поженились.
– И вот теперь он помощник министра обороны Стэнтона. Весьма солидная должность. Я хорошо знаю Эдвина. Он мастер выжимать соки из своих подчиненных. Я знаю также вашего зятя Карла Коллинза.
– Да, мне это известно, – отозвалась Майра равнодушно.
Он задумчиво посмотрел на нее и спросил, внезапно поняв ее отношение к Карлу:
– Вы ведь его не любите, верно?
Она пожала плечами:
– Я его едва знаю.
Его смех был звучным, искренним и мужественным.
– Да не притворяйтесь же. Вы его терпеть не можете. Просто не переносите. И я тоже.
Майра была смущена и даже потрясена.
– Тельма сказала, что вы близкие друзья.
– Политика и большой бизнес иногда приводят к странным связям. Так сказать, к браку по расчету. Знаете ли, я был бы рад, если бы вы и Брэд въехали в наш дом, пока мы еще не отбыли в Европу. Тельма так одинока и полна горьких предчувствий. Вы могли бы многое сделать для нее – поднять ее настроение. В лечении туберкулеза так важно вдохнуть в человека надежду и поддержать его. Что вы на это скажете?
Его рука лежала на сиденье экипажа между ними, и она положила свою поверх и улыбнулась:
– Я поговорю с Брэдом, но уверена, что он отнесется к этому с пониманием. Я дам вам знать завтра.
– Хорошо. Я заеду к вам в отель около полудня.
К тому времени, когда они добрались до Вашингтона, Майра уже много знала о Сэме Клинтоне. У нее возникло такое чувство, будто они были старыми добрыми друзьями. У него была весьма разнообразная жизнь – и чем он только не занимался! Началась его карьера с того, что мальчишкой десяти лет он бежал из дома и нанялся юнгой на клипер. Он дослужился до офицерского чина, когда ему не было еще и двадцати, но отказался от дальнейшей службы и предпочел стать импортером чая и специй из стран Дальнего Востока, а потом стал десятником на плантации на острове Борнео, где занялся спекуляциями каучуком и оловом и поставками этих товаров на европейский рынок. К началу Гражданской войны он уже стал миллионером. И тут его рассказ о собственных делах приобрел какую-то неопределенность и уклончивость.
– Я был чем-то вроде посредника между Севером и Югом и европейскими рынками, особенно английским.
Она предпочла не задавать лишних вопросов и не проявила неподобающего любопытства.
– Ну, вот и мой отель. Время бежит незаметно, когда его проводишь с приятностью.
Он улыбнулся:
– Благодарю вас за добрые слова, дорогая Майра. Я получил огромное удовольствие от беседы с вами.
Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал в ладонь. Майра вздрогнула и почувствовала, как кровь ударила ей в голову – покраснели ее лицо, стройная шея и щеки. Она отдернула руку и сказала отрывисто:
– Благодарю вас и Тельму за все. Вы очень щедры и благородны.
– Проводить вас до вестибюля?
– Благодарю вас. В этом нет необходимости.
Швейцар помог ей выйти из экипажа.
– Не забудьте о моем приглашении на завтра! – крикнул Сэм ей вслед.
Майра была зла на себя за то, что так бурно отозвалась на, в сущности, невинный поцелуй, дань вежливости. Он поцеловал ей руку. И что же? Она была уверена, что Сэм заметил ее смущение. В конце концов ей пришлось признаться себе в том, что причина, почему общество Сэма Клинтона оказало на нее столь сильное воздействие, заключалась в том, что они оба ощутили очень сильное взаимное физическое влечение. Он был привлекательным мужчиной. Да, размышляла она, он, несомненно, был искусным любовником, человеком, который мог помочь женщине постигнуть вершины собственной сексуальности.