Текст книги "Предатель. Секреты прошлого (СИ)"

Автор книги: Стася Бестужева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 12

– Он в беде, да? – перебивает она. – Поэтому он не приехал сам?

Я смотрю на неё в замешательстве.

– Он звонил мне вчера, – объясняет Катя. – Сказал, что у него проблемы, что скоро за мной приедут, и я должна собрать вещи.

Мы с Ульяной переглядываемся. Максим звонил дочери? Предупреждал её?

– Когда именно он звонил? – спрашивает Антон, подходя ближе.

– Вчера вечером, – отвечает Катя, с подозрением глядя на него. – А вы кто?

– Друг, – коротко отвечает Антон. – Что еще сказал твой отец?

Катя колеблется, затем решается.

– Сказал, что мне нужно уехать из страны. Что здесь опасно. Что... – она запинается, – что мама погибла не случайно.

В комнате повисает тяжелая тишина. Смерть матери Кати не была случайностью? Это значит...

– Они убили ее, чтобы добраться до Максима, – тихо говорит Ульяна. – И теперь Катя следующая.

– Кто вы? – требовательно спрашивает Катя, обращаясь к Ульяне.

– Друг твоего отца, – отвечает та после паузы. – Катя, у нас мало времени. Нам нужно уезжать. Сейчас же.

– А папа? Где он?

Я смотрю в глаза этой девочки, которая так похожа на Максима, и не знаю, что сказать. Как объяснить ей, что её отец одновременно и жертва, и преступник? Что он бросил её в детском доме, но потом вдруг решил спасти?

– Твой папа... – начинаю я, – он сейчас не может быть с нами. Но он хочет, чтобы ты была в безопасности.

– Вы разводитесь, да? – спрашивает Катя прямо. – Он мне и об этом рассказал.

– Да, – отвечаю я честно. – Но сейчас это неважно. Важно то, что нам всем нужно уехать отсюда.

Катя долго смотрит на меня, затем кивает.

– Мои вещи уже собраны, – говорит она. – Я ждала.

Она выходит и через минуту возвращается с небольшим рюкзаком. Так мало вещей для целой жизни.

– Я готова, – говорит она.

Антон выглядывает в окно и резко отшатывается.

– У главного входа машина, – говорит он напряженно. – Черный джип.

– Максим? – выдыхает Ульяна.

– Нет, – Антон качает головой. – Его люди. Нам нужно уходить через черный ход.

Мы быстро выходим из комнаты. Антон идет впереди, затем Катя, мы с Ульяной замыкаем шествие. Проходим через столовую, кухню, выходим во внутренний двор.

– Стоять! – раздается окрик сзади.

Оборачиваюсь и вижу двух мужчин в черных костюмах. Один из них держит руку под пиджаком… там явно оружие.

– Бегите! – кричит Антон и бросается на мужчин.

Мы с Ульяной хватаем Катю за руки и бежим к воротам. Сзади слышны звуки борьбы, затем глухой удар. Оборачиваюсь и вижу, как Антон падает на землю.

– Антон! – кричит Ульяна.

– Бегите! – хрипит он, пытаясь подняться. – Я задержу их!

Мы выбегаем за ворота и видим машину Антона. Ключи у Ульяны. Она быстро открывает двери, мы запрыгиваем внутрь. Ульяна заводит мотор и выжимает газ.

Машина срывается с места, оставляя за собой облако пыли. В зеркало заднего вида я вижу, как из ворот детского дома выбегают преследователи. Они что-то кричат, один достает пистолет.

– Пригнитесь! – кричу я, толкая Катю вниз.

Раздается выстрел, но мы уже далеко. Ульяна ведет машину на предельной скорости, умело маневрируя в потоке транспорта.

– Куда теперь? – спрашивает она напряженно.

Я достаю телефон, включаю его и набираю номер своего адвоката. Быстро объясняю ситуацию, говорю о флешке с доказательствами.

– Мы едем в прокуратуру, – говорю я. – Прямо сейчас.

Ульяна кивает и поворачивает в сторону центра города.

– А что будет с Антоном? – спрашивает Катя тихо.

Мы молчим. Я не знаю, что ответить этой девочке, которая за один день потеряла последнюю надежду на нормальную жизнь.

– Антон сильный, – наконец говорит Ульяна. – Он справится.

Но в её голосе нет уверенности. Мы все понимаем, что, скорее всего, больше никогда не увидим Антона.

Катя смотрит в окно, и на ее лице застывает странное выражение – смесь детской растерянности и недетской решимости.

– Папа говорил, что всё наладится, – произносит она тихо. – Что скоро мы будем вместе.

Я смотрю на нее и чувствую, как сердце сжимается от боли. Максим лгал даже собственной дочери. Или... или в его словах была доля правды? Может быть, он действительно хотел спасти Катю? Забрать её с собой в Швейцарию?

– Мы разберемся со всем этим, – говорю я, сжимая руку девочки. – Обещаю.

И в этот момент я понимаю, что действительно готова сделать всё, чтобы защитить эту девочку. Дочь человека, который предал меня. Потому что она не виновата в грехах своего отца. И потому что сейчас у нее никого, кроме нас, не осталось.

Машина мчится к центру города, а в голове у меня крутится только одна мысль: “Пожалуйста, пусть мы успеем. Пожалуйста, пусть все закончится хорошо.”

Но глубоко внутри я понимаю, что наши испытания только начинаются.

Глава 13

Дорога в центр города кажется бесконечной. Ульяна ведет машину на предельной скорости, постоянно проверяя зеркало заднего вида. Пока нет признаков преследования, но мы все понимаем… это лишь вопрос времени.

– Сверни на параллельную улицу, – говорю я, вглядываясь в карту на телефоне. – Если поедем по главной, нас быстрее найдут.

Ульяна кивает и резко поворачивает руль. Машина ныряет в узкий переулок между старыми домами.

– Вы уверены, что прокуратура – лучший вариант? – спрашивает она, не отрывая взгляда от дороги. – Что если и там есть люди Максима?

Вопрос заставляет меня похолодеть. После всего, что мы узнали о сети Максима, его связях и возможностях, я уже ни в ком не уверена.

– У меня нет выбора, – отвечаю я. – Мой адвокат обещал встретить нас там с надежным человеком из антикоррупционного отдела. Это наш единственный шанс.

Катя сидит молча, обхватив рюкзак руками. Её лицо бледное, но спокойное… слишком спокойное для шестнадцатилетней девочки, оказавшейся в эпицентре криминальной драмы.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, поворачиваясь к ней.

Она поднимает на меня глаза – глаза Максима, тёмные, глубокие, с каким-то затаённым знанием.

– Папа говорил, что это может случиться, – произносит она тихо. – Что однажды придётся бежать. Он готовил меня.

Эти слова ошеломляют меня. Максим готовил дочь к побегу? Когда? Как давно он планировал всё это?

– Что ещё он тебе говорил? – осторожно спрашиваю я.

Катя колеблется, бросает взгляд на Ульяну, затем снова на меня.

– Что если с ним что-то случится, я должна найти тебя, – говорит она наконец. – Что ты единственная, кому он может доверять.

Я чувствую, как земля уходит из-под ног. Максим говорил дочери, что доверяет мне? Тот самый Максим, который изменял мне, лгал, планировал бросить?

– Когда он это сказал? – мой голос звучит хрипло.

– Месяц назад, – отвечает Катя. – Когда приезжал ко мне в последний раз. После похорон мамы.

Я переглядываюсь с Ульяной. В её глазах то же изумление, что и у меня.

– Но почему тогда он оставил тебя в детском доме? – спрашивает Ульяна, сбавляя скорость перед светофором. – Если он беспокоился о твоей безопасности?

– Он сказал, что так безопаснее, – пожимает плечами Катя. – Что если я буду с ним, меня используют, чтобы добраться до него. А в детском доме я под защитой государства.

Ульяна хмыкает.

– Как мы видели, эта защита не особо эффективна.

– Но тогда почему он не сказал мне? – вопрос вырывается у меня сам собой. – Почему скрывал твоё существование все эти годы?

Катя смотрит на меня с лёгким удивлением.

– Он говорил, что ты знаешь. Что вы вместе решили держать это в тайне для моей безопасности.

Ещё одна ложь Максима. Очередное предательство. Но зачем? Что он пытался скрыть от меня? И что скрывает от Кати?

Телефон вибрирует – сообщение от адвоката.

«Ждём вас у бокового входа. Серая дверь с кодовым замком. Код 4732. Поторопитесь».

– Почти приехали, – говорю я. – Поверни направо у следующего перекрёстка.

Машина сворачивает на тихую улицу, где находится серое здание прокуратуры. Ульяна паркуется в переулке, чуть в стороне от основного входа.

– Выходим по одному, – командует она. – Сначала я проверю обстановку.

Она выскальзывает из машины и быстрым шагом идёт вдоль здания, делая вид, что говорит по телефону. Через минуту возвращается.

– Чисто. Идём.

Мы с Катей выходим из машины и быстро идём к серой двери в боковой части здания. Набираю код – дверь открывается. Внутри нас ждёт Виктор Семёнович и незнакомый мужчина в строгом костюме.

– Слава богу, вы добрались, – выдыхает адвокат, запирая за нами дверь. – Это Сергей Игоревич, из антикоррупционного.

Мужчина кивает и показывает удостоверение.

– У вас есть доказательства? – спрашивает он без предисловий.

Я достаю флешку и протягиваю ему.

– Здесь всё. Банковские переводы, список людей, которых Максим шантажировал, детали его связей с криминальными структурами. И... – я запинаюсь, глядя на Катю, – планы по устранению меня и, возможно, других неугодных ему людей.

Сергей Игоревич берёт флешку и тут же подключает её к ноутбуку, стоящему на столе. Мы все напряжённо смотрим, как он просматривает файлы, изредка присвистывая от удивления.

– Впечатляющий материал, – говорит он наконец. – Здесь достаточно, чтобы начать крупномасштабную операцию. Но нам нужны ваши официальные показания.

– Конечно, – киваю я. – Что нужно делать?

– Сначала подпишем протокол о защите свидетелей, – отвечает он, доставая бумаги из портфеля. – Вам всем придётся на время исчезнуть.

– А что будет с Катей? – спрашиваю я. – Она несовершеннолетняя. И дочь Максима.

Сергей Игоревич смотрит на девочку с сочувствием.

– Мы обеспечим ей защиту как ключевому свидетелю. И найдём временную семью.

– Нет, – твёрдо говорю я. – Она останется со мной.

Все смотрят на меня с удивлением, включая Катю.

– Вы уверены? – спрашивает Сергей Игоревич. – Это большая ответственность. И учитывая вашу ситуацию с Максимом...

– Я была её мачехой шесть лет, даже не зная об этом, – отвечаю я. – Теперь я не оставлю её.

Катя неожиданно подходит и крепко обнимает меня. Я чувствую, как она дрожит, и понимаю, что это первый раз, когда она позволяет себе показать страх.

– Хорошо, – соглашается Сергей Игоревич. – Но это нужно будет оформить официально. А пока нам всем нужно переместиться в более безопасное место.

В этот момент в коридоре раздаются громкие голоса. Сергей Игоревич напрягается и достаёт пистолет.

– Оставайтесь здесь, – командует он и выходит из комнаты.

Мы замираем в напряжённом ожидании. Через несколько минут дверь открывается, и входит Сергей Игоревич в сопровождении ещё одного мужчины.

– Это Олег, мой напарник, – представляет он. – У нас проблемы. Люди Максима окружили здание. Они каким-то образом узнали, что вы здесь.

– Но как? – выдыхает Ульяна. – Мы были очень осторожны!

– Предатель в прокуратуре? – предполагаю я, вспоминая о широкой сети влияния Максима.

– Возможно, – кивает Сергей Игоревич. – Или они отследили ваш телефон. В любом случае, нам нужно срочно уходить. Есть запасной выход через подвал.

Мы быстро собираемся и следуем за мужчинами по узкому коридору, затем вниз по лестнице в полутёмный подвал. Катя держится за мою руку, Ульяна идёт рядом, напряжённо вглядываясь в темноту.

– А что с доказательствами? – спрашиваю я на ходу. – Флешка у вас?

– Да, – отвечает Сергей Игоревич. – И я уже отправил копию в центральный офис. Даже если с нами что-то случится, операция всё равно начнётся.

Мы проходим через подвал к массивной металлической двери. Олег набирает код, и дверь открывается, выпуская нас в узкий технический туннель.

– Здесь проходят коммуникации, – объясняет Сергей Игоревич. – Этот туннель ведёт к соседнему зданию суда. Оттуда мы сможем выйти незамеченными.

Идём быстрым шагом по тускло освещённому туннелю. Воздух затхлый, пахнет сыростью и плесенью. Катя держится мужественно, но я чувствую, как подрагивает её рука в моей ладони.

– Почти пришли, – говорит Сергей Игоревич, указывая на ещё одну дверь впереди.

И в этот момент из-за поворота туннеля появляется фигура. Мы все застываем на месте.

Глава 14

– Максим, – выдыхает Ульяна.

Да, это он. Мой муж. Отец Кати. Преступник, предатель, лжец. Он стоит в нескольких метрах от нас, одетый в тёмный костюм, с пистолетом в руке.

– Алиса, – говорит он тихо. – Я знал, что ты приведёшь их сюда.

Сергей Игоревич и Олег тут же достают оружие и направляют на Максима.

– Воронцов, бросьте оружие! Вы арестованы! – командует Сергей Игоревич.

Но Максим не обращает на них внимания. Он смотрит только на меня и Катю.

– Ты всё-таки нашла её, – говорит он с каким-то странным выражением. – Я надеялся на это.

– Папа, – Катя делает шаг вперёд, но я удерживаю её.

– Не двигайся, – шепчу я.

– Бросьте оружие! – повторяет Сергей Игоревич, делая шаг вперёд. – Или мы стреляем!

– Не советую, – спокойно отвечает Максим. – Туннель заминирован. Один выстрел – и мы все здесь останемся.

В наступившей тишине слышно только наше напряжённое дыхание.

– Чего ты хочешь, Максим? – спрашиваю я, пытаясь говорить спокойно.

– Поговорить, – отвечает он. – Наедине.

– Исключено, – отрезает Сергей Игоревич.

– Тогда мы все умрём здесь, – пожимает плечами Максим. – Мне терять нечего. А вот вам есть что.

Я чувствую, как внутри всё холодеет. Он блефует? Или действительно готов убить всех, включая собственную дочь?

– Хорошо, – говорю я, делая шаг вперёд. – Давай поговорим.

– Алиса, нет! – вскрикивает Ульяна.

– Всё в порядке, – успокаиваю я. – Он не причинит мне вреда.

– Не будь так уверена, – тихо отвечает Ульяна.

Я медленно подхожу к Максиму, останавливаясь в нескольких шагах от него. Вблизи видно, насколько он измотан – тёмные круги под глазами, осунувшееся лицо, дрожащие руки.

– Говори, – командую я.

Максим смотрит мне прямо в глаза.

– Ты думаешь, что знаешь всё, – говорит он тихо. – Но ты не знаешь и половины.

– Так расскажи мне, – предлагаю я. – Объясни, почему ты предал меня, почему скрывал существование дочери, почему связался с преступниками.

Максим бросает короткий взгляд на Катю, потом снова на меня.

– Я не собирался в это ввязываться, – говорит он. – Всё началось как обычная схема ухода от налогов. А потом... потом появились они. Люди, которые предложили реальные деньги за мои услуги. И когда я понял, во что вляпался, выхода уже не было.

– Всегда есть выход, – говорю я жёстко. – Ты мог обратиться в полицию, стать информатором.

– И подвергнуть риску тебя и Катю? – он качает головой. – Ты не понимаешь, с кем мы имеем дело. Эти люди не останавливаются ни перед чем. Они убили мать Кати, когда она начала задавать вопросы.

– И поэтому ты решил сбежать с Ульяной в Швейцарию? – спрашиваю я с горечью. – Бросив меня и дочь?

– Нет, – его голос становится жёстче. – Это был план. Отвлекающий манёвр. Я знал, что за мной следят. Знал, что Волков двойной агент. Мне нужно было заставить их поверить, что я убегаю с деньгами.

– А на самом деле? – я не могу поверить ни единому его слову.

– На самом деле я собирался забрать Катю и исчезнуть. Начать новую жизнь.

– Без меня, – уточняю я.

Максим отводит взгляд.

– Я думал, что так будет безопаснее для тебя. Если бы ты не знала, где мы, тебя бы не тронули.

– А как же Ульяна? – спрашиваю я, кивая в её сторону. – Она часть твоего плана или просто удобное развлечение?

Его лицо каменеет.

– Ульяна работает на них. Всегда работала. Её отправили следить за мной, когда они начали подозревать, что я хочу выйти из игры.

Я оборачиваюсь к Ульяне. Её лицо бледное, глаза расширены от шока или... от страха разоблачения?

– Это правда? – спрашиваю я её.

Ульяна открывает рот, но не успевает ответить.

Раздаётся выстрел.

Всё происходит как в замедленной съёмке. Максим дёргается, хватаясь за плечо. Из-за его спины появляется ещё одна фигура – высокий мужчина с пистолетом. Я узнаю его – это один из тех, кто преследовал нас в детском доме.

– Никому не двигаться! – командует он. – Или следующая пуля будет в голову!

Сергей Игоревич и Олег застывают с оружием в руках, не решаясь стрелять из-за угрозы взрыва.

– Босс очень недоволен тобой, Воронцов, – говорит мужчина, приближаясь к Максиму. – Ты слишком много знаешь. И слишком много говоришь.

– Не трогай их, – хрипит Максим, всё ещё держась за окровавленное плечо. – Они ничего не знают.

– Но теперь знают, – усмехается мужчина. – Благодаря тебе. – Он переводит взгляд на Ульяну. – И тебе, дорогая. Ты должна была следить, а не помогать им бежать.

Ульяна бледнеет ещё больше. Значит, Максим говорил правду. Она действительно работала на «них». Кем бы они ни были.

– Я не... – начинает она, но мужчина прерывает её:

– Молчать! Босс разберётся с тобой позже. А сейчас... – он переводит пистолет на меня, – мы избавимся от лишних свидетелей.

И в этот момент Максим делает то, чего я от него никак не ожидаю. Он бросается на мужчину, сбивая его с ног. Раздаётся ещё один выстрел, и они оба падают на пол туннеля.

– Бегите! – кричит Максим, удерживая мужчину. – Алиса, забери Катю! Бегите!

Сергей Игоревич реагирует мгновенно:

– Все к двери! Быстро!

Мы бросаемся к выходу из туннеля. Я хватаю Катю за руку, Ульяна бежит рядом с нами. Позади слышится борьба, ещё один выстрел.

Олег открывает дверь, и мы выбегаем в подвал здания суда. Сергей Игоревич запирает дверь за нами и прислоняется к ней, тяжело дыша.

– Что теперь? – спрашиваю я, всё ещё слыша в ушах крик Максима.

– Теперь мы активируем протокол защиты свидетелей, – отвечает Сергей Игоревич. – И начинаем крупномасштабную операцию по задержанию всей группировки.

– А Максим? – спрашивает Катя тихо. – Мы просто оставим его там?

Я смотрю на закрытую дверь туннеля и чувствую, как внутри всё сжимается. Максим солгал мне, предал меня, возможно, использовал. Но он бросился под пулю, чтобы спасти нас. Свою дочь. И меня.

– Мы вернёмся за ним, – говорит Сергей Игоревич, глядя на Катю. – С подкреплением. Обещаю.

Но по его глазам я вижу, что он не верит, что Максим всё ещё жив.

Мы поднимаемся из подвала по узкой лестнице. Впереди нас ждёт неизвестность, новая жизнь под другими именами, постоянная опасность. Но рядом со мной идёт Катя – дочь человека, которого я когда-то любила, которого, возможно, никогда по-настоящему не знала.

И я клянусь себе, что защищу эту девочку любой ценой. Даже если эта цена – моя собственная жизнь.

Глава 15

Я сижу в комнате без окон, сжимая руку Кати. Её пальцы холодные, но хватка крепкая. Уже третий час мы ждём в этом безликом помещении с серыми стенами и казённой мебелью. За столом напротив сидит Сергей Игоревич, перебирая бумаги, а рядом с ним – ещё двое мужчин в строгих костюмах. Они представились сотрудниками программы защиты свидетелей, но я уже не запоминаю имён. В голове туман. Всё происходит как в замедленной съёмке, будто не со мной.

– Ваши новые документы, – говорит один из мужчин, подвигая к нам плотные конверты. – С этого момента вы – Елена Павловна Соколова, 36 лет, художница-фрилансер. А вы, – он переводит взгляд на Катю, – Мария Андреевна Соколова, 16 лет, ваша племянница. Родители погибли в автокатастрофе полгода назад, и вы стали её опекуном. Подробная легенда и все необходимые документы внутри.

Я беру конверт и заглядываю внутрь. Паспорт, свидетельство о рождении, медицинский полис, банковская карта. Целая жизнь, уместившаяся в бумажный конверт. Странное чувство – будто я умерла, а на мое место пришла другая женщина.

– А что с Максимом? – голос Кати дрожит, но в нём слышится решимость. Девочка, которая слишком рано повзрослела.

Сергей Игоревич поднимает глаза от бумаг.

– Официально Максим Воронцов погиб при перестрелке в служебном туннеле. Тело сильно обгорело при взрыве, идентификация проведена по зубным протезам.

– Но это ведь неправда? – настаивает Катя. – Мы видели, как он был ранен, но он мог выжить!

– Мария, – произносит мою новую племянницу по новому имени Сергей Игоревич, и я вздрагиваю от этой фальши, – иногда лучше, чтобы человек считался мёртвым. Для его же безопасности.

Я смотрю на него внимательно, пытаясь прочесть между строк. Он что-то недоговаривает. Он знает больше, чем говорит. Но я слишком измотана, чтобы настаивать на правде.

– А Ульяна? – спрашиваю я, вспоминая женщину, которая была то врагом, то союзницей.

– Для неё отдельная программа, – коротко отвечает второй мужчина. – Она получит новую личность и будет жить отдельно от вас, но в том же городе. Так безопаснее для всех.

Я киваю. Наверное, это действительно безопаснее. Хотя я до сих пор не знаю, кем на самом деле была Ульяна – любовницей Максима, тайным агентом или просто женщиной, оказавшейся в ловушке, как и я.

– Елена Павловна, – обращается ко мне Сергей Игоревич, и мне требуется секунда, чтобы понять, что это теперь я. – Вам необходимо запомнить свою легенду до мельчайших деталей. Любая ошибка, любая неточность может стоить жизни вам и Марии.

Я снова киваю. Лицо застыло маской, я не чувствую ни губ, ни щёк. Только внутри всё горит огнём. Страх, гнев, отчаяние смешиваются в гремучую смесь. Как я оказалась здесь? Ещё месяц назад я была счастливой женой успешного бизнесмена, а теперь я беглянка, прячущаяся от убийц под чужим именем.

– Когда мы уезжаем? – спрашиваю я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

– Сегодня ночью, – отвечает Сергей Игоревич. – Машина будет ждать вас у чёрного входа в восемь вечера. С собой можете взять только самое необходимое, одну сумку на двоих. Никаких личных вещей, которые могут вас связать с прошлой жизнью.

Я думаю о фотографиях, о памятных мелочах, о всём, что составляло мою жизнь. Ничего этого больше нет. Алиса Воронцова умерла в том туннеле вместе с Максимом. Теперь есть только Елена Соколова, и ей предстоит построить новую жизнь на руинах старой.

* * *

Дорога кажется бесконечной. Мы едем в тёмном микроавтобусе без окон, только узкие щели вентиляции позволяют угадывать, день сейчас или ночь. Катя спит, положив голову мне на колени. Я глажу её тёмные волосы, такие похожие на волосы Максима, и думаю о том, как странно устроена жизнь. Ещё недавно я даже не знала о существовании этой девочки, а теперь она – всё, что у меня осталось. Единственное живое напоминание о человеке, которого я любила, ненавидела и, возможно, снова начала любить в последние дни.

Сопровождающий нас агент изредка проверяет что-то на планшете и игнорирует мои вопросы о пункте назначения. Всё, что я знаю, – мы едем далеко от столицы, в небольшой провинциальный город, где никто никогда не слышал ни о Максиме Воронцове, ни о его жене, ни о грандиозном коррупционном скандале, который вот-вот разразится.

Катя шевелится во сне, что-то бормочет. Кошмар? Не удивительно. После всего, что она пережила, ей будут сниться кошмары ещё долго. Мне тоже.

– Папа, – шепчет она, и моё сердце сжимается.

Я наклоняюсь и тихо говорю ей на ухо:

– Всё хорошо, Катя. Ты в безопасности. Я рядом.

Она успокаивается, снова погружаясь в глубокий сон. А я продолжаю смотреть в никуда, перебирая события последних дней.

Я до сих пор не могу поверить, что Максим бросился под пулю, чтобы спасти нас. Последнее, что я видела, – его окровавленное тело на полу туннеля и огонь, который начал распространяться после взрыва. Сергей Игоревич буквально вытащил нас оттуда, не дав попытаться спасти Максима. "Он уже мёртв," – кричал он, когда я вырывалась. А теперь говорит загадками. Что произошло там, после нашего ухода? Возможно ли, что Максим всё-таки выжил?

Микроавтобус замедляется, затем останавливается. Я слышу шум мотора, скрип открывающихся дверей гаража.

– Приехали, – коротко бросает агент. – Разбудите девочку.

Я осторожно тормошу Катю. Она открывает глаза – тёмные, как у отца – и несколько секунд смотрит на меня с непониманием.

– Мы на месте? – спрашивает она хриплым со сна голосом.

– Да, – я пытаюсь улыбнуться. – Наш новый дом.

Дверь микроавтобуса открывается, и я вижу обычный гараж в многоквартирном доме. Ничего особенного, никаких признаков того, что здесь находится конспиративная квартира программы защиты свидетелей. Агент ведёт нас к лифту, потом по коридору к неприметной двери.

– Квартира 73, – говорит он, вручая мне ключи. – Запоминайте дорогу. Теперь вы здесь живёте.

Я открываю дверь и вхожу внутрь, крепко держа Катю за руку. Обычная двухкомнатная квартира, чистая, но безликая. Мебель, посуда, даже одежда в шкафах – всё новое, ничего личного. Как декорация в театре, а не настоящий дом.

Агент проходит следом и начинает инструктаж:

– Ваша квартира оборудована системой безопасности. Видите эту кнопку у входа? В случае опасности нажимаете её, и к вам немедленно выезжает группа. В телефонах есть экстренные номера. Куратор будет проверять вас раз в неделю. Никаких контактов с прошлой жизнью, никаких выходов в социальные сети, никаких фотографий в интернете. Вы меня поняли?

Я снова киваю. Кажется, это всё, что я сейчас могу делать – кивать и слушать.

– Завтра в десять утра приедет ваш куратор, расскажет о городе, о работе, о школе для Марии. А пока отдыхайте, – с этими словами агент уходит, оставляя нас одних в чужой квартире с чужими вещами.

Как только дверь закрывается, Катя оседает на пол и начинает плакать. Не громко, не истерично – тихие, отчаянные слёзы человека, который потерял всё. Я сажусь рядом и обнимаю её за плечи.

– Он жив, я знаю, – шепчет она между всхлипами. – Папа жив. Он придёт за нами.

Я не знаю, что ответить. Хочу ли я, чтобы Максим был жив? Да, безусловно. Несмотря на всё, что он сделал, несмотря на предательство и ложь, я не хочу его смерти. Но хочу ли я, чтобы он нашёл нас? Это сложнее.

– Мы должны быть сильными, Катя, – говорю я наконец. – Ради него. Ради нас. Мы должны выжить, что бы ни случилось.

Она поднимает на меня заплаканные глаза.

– Ты останешься со мной? Обещаешь?

Я крепко обнимаю её.

– Обещаю. Что бы ни случилось, я с тобой. Мы справимся.

Не знаю, верит ли она мне. Не знаю, верю ли я себе. Но это всё, что у нас сейчас есть – друг друг и неопределённое будущее в чужом городе под чужими именами.

* * *

Утро встречает нас серым светом из окна. Я просыпаюсь на узкой кровати в маленькой комнате, которая теперь моя. Катя спит в соседней, но среди ночи я слышала, как она плачет. Не стала мешать – каждому нужно выплакать своё горе по-своему.

Часы показывают 8:30. Через полтора часа приедет куратор, а я даже не представляю, как теперь жить. Медленно встаю, иду на кухню. Открываю холодильник – он полностью укомплектован. Кто-то позаботился, чтобы у новых жильцов было всё необходимое. Достаю яйца, сыр, зелень. Готовить – это то, что я умею. То, что даёт ощущение нормальности в этом безумном мире.

Когда Катя выходит из своей комнаты, омлет уже готов, а на столе стоят чашки с горячим чаем.

– Доброе утро, – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал бодро.

Она смотрит на меня воспалёнными от слёз глазами, но уголки губ чуть приподнимаются в подобии улыбки.

– Доброе.

Мы завтракаем молча. Что говорить? "Как спалось на новом месте? Какие планы на день?" Все обычные фразы кажутся неуместными, фальшивыми.

Ровно в десять раздаётся звонок в дверь. Я открываю, предварительно посмотрев в глазок – там стоит женщина средних лет с папкой документов.

– Елена Павловна? – спрашивает она. – Я Наталья Викторовна, ваш куратор по программе. Можно войти?

Я пропускаю её внутрь. Она улыбается Кате, ставит папку на стол и достаёт бумаги.

– Итак, давайте знакомиться с вашей новой жизнью. Город Сосновск, население около 100 тысяч человек. Вы здесь недавно, переехали после смерти вашего брата и его жены, чтобы начать новую жизнь. Вы художник, работаете фрилансером, в основном иллюстрации для детских книг и журналов. У вас есть клиенты в нескольких издательствах, с которыми вы работаете удалённо. Вот список изданий и контактные данные редакторов, которые в курсе вашей ситуации и готовы предоставить вам работу.

Я беру список, пробегаю глазами. Детские журналы, книжные издательства. Логично – я когда-то работала дизайнером интерьеров, рисовать умею.

– А школа? – спрашивает Катя, и я с благодарностью смотрю на неё. Девочка держится.

– Школа №8, в пятнадцати минутах ходьбы отсюда, – Наталья Викторовна достаёт ещё одну бумагу. – Вы переведены в 10-й класс. Директор знает о вашей ситуации, но учителя и одноклассники – нет. Для них вы просто новенькая ученица, которая переехала с тётей после трагедии в семье.

Катя кивает, изучая документы. Я смотрю на неё с гордостью – в свои шестнадцать она проявляет больше выдержки, чем многие взрослые.

– Что ещё нам нужно знать? – спрашиваю я.

– Стандартные правила безопасности, – Наталья Викторовна раскладывает перед нами схему города. – Вот ваш дом, вот школа, вот основные магазины и учреждения. Старайтесь не отклоняться от этих маршрутов без необходимости. Никаких фотографий в соцсетях, никаких упоминаний о прошлом. Если кто-то из соседей или знакомых проявляет излишнее любопытство – вежливо уходите от разговора. В случае любых подозрительных ситуаций немедленно звоните мне.

Она оставляет нам свою визитку, телефон экстренной связи и ещё кипу документов. Потом пожимает нам руки и уходит, оставляя наедине с нашей новой реальностью.

Как только дверь закрывается, Катя смотрит на меня с решимостью.

– Мы не останемся здесь навсегда, – говорит она твёрдо. – Мы найдём папу.

Я не спорю. Сейчас не время разрушать её надежды. Вместо этого я говорю:

– Давай сначала освоимся. Познакомимся с городом, с людьми. А потом будем думать, что делать дальше.

Она кивает, хотя я вижу, что ей не терпится действовать. В этом она так похожа на Максима – та же решительность, та же целеустремлённость.

Мы выходим на балкон нашей новой квартиры. Перед нами расстилается небольшой, уютный город: невысокие дома, парк вдалеке, церковь с золотыми куполами. Место, где никто не знает, кто мы такие. Место, где нам предстоит начать всё заново.

Я смотрю на небо – такое же, как в столице, как в любом другом городе. Где-то там, под этим небом, возможно, Максим всё ещё жив. Думает ли он о нас? Ищет ли способ связаться? Или для него так безопаснее – считаться мёртвым, начать новую жизнь вдали от всех, кого он когда-то любил?

Ветер треплет мои волосы, забирается под лёгкую кофту. Я обнимаю Катю за плечи и чувствую, как она прижимается ко мне. Мы стоим так долго, не говоря ни слова. Две женщины, связанные судьбой и человеком, который перевернул наши жизни.