Текст книги "Неисправная Система. Том II Грехопадение (СИ)"

Автор книги: Станислав Коробов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

Без колебаний Грегор пожал протянутую руку. Нестерпимой болью отозвалась моя ладонь. На ее тыльной стороне черным пламенем выжгло три метки. И точно такие же метки появились у Грега.

– Возвращай Русса.

– Я обещал знания, знания ты и получишь. Успех же будет зависеть лишь от тебя.

Грегор пусть и был готов к подобному ответу, не смог полностью сдержать закипающей ярости. Его рука едва дрогнула, сминая мою кисть в кашу. И только черная пелена не позволила разложению поглотить мою конечность.

– Говори, – сквозь стиснутые зубы голос Грегора больше напоминал рык. – Что надо делать.

– Заставить их верить, – без особых усилий, сущность вырвала мою руку из стальной хватки Грега, и жестом обвела всю толпу выживших, забрызгивая их кровью. – Эмоции живых – страшная сила. Злоба, похоть, страх, ненависть, любое чувство, любая живущая в сердце мысль, связывает между собой души. Этот закон един не только для смертных. Потому боги так возятся со своей паствой. В вере их сила. В вере же причина, по которой этот странник не может вернуться. Если точнее, в ее полном отсутствии.

Сущность сплюнула кровавое крошево, мешающее нормально говорить.

– Люди, орки, женщины, дети, сколько их здесь? Сотни уже точно не будет. Но явно более пяти дюжин, более пяти дюжин голов, наполненных переживаниями и страхами. Зачем мы здесь? Почему именно мы? Некоторые помышляют о самоубийстве, другие о битве до смерти, кто-то склонился ниц в молитве ложным богам, иные ищут возможность побега, единицы же, – улыбка на моем лице переросла в оскал. – Единицы же рьяно, подобно фанатикам, желают смерти всем странникам. И никто, ни единая душа не вспоминает о твоем друге. Все усилия, что он приложил ради их спасения, все его жертвы, все пережитые им боль и страдания не стоят для этой толпы ровным счетом абсолютно ничего. Словно его никогда и не существовало. А если человека никогда не существовало, то и вернуть его нельзя.

– Мастер Грегор, – Крамер одним ударом располовинил мертвеца, подставляя под удар другого заменяющее руку лезвие. – Мастер! Нам нужна помощь!

– Значит, если все о нем вспомнят, захотят чтобы он вернулся, поверят что это возможно, все выйдет? – Грегор, поглощенный словами сущности, проигнорировал крики парня.

– Вспомнят? Из памяти ты вырвешь лишь обрывки души. Жалкое подобие разумного существа. Здесь нужна вера – слепая и абсолютная, яркий след, что шрамом останется в сердцах и истории. И чем ярче он будет, тем выше шансы у души на полноценное перерождение, – с этими словами мрак, окружающий мою руку рассеялся.

– Не смей останавливать исцеление, – посмотрев мне в глаза, Грег направился к толпе, на ходу преображаясь в монстра. – Я заставлю их вспомнить.

Слишком хорошо мне знаком этот взгляд. Он принадлежит человеку, готовому пойти на крайние меры. И боюсь, я догадываюсь, каким образом он заставит людей уверовать. Слишком часто сам прибегал к нему, открывая еретикам глаза на истину. Не убеждением, но страхом он заставит людей отречься от всего значимого в этой жизни. И когда внутри у них не останется ничего, Грег вложит в их головы идею, что заполнит собой пустоту. Худшее из известных орудий веры, за использование которого всем нам однажды придется поплатиться.

Худшее… но самое эффективное.

– Грег, – не отвлекаясь от исцеления, я окликнул его. – Уверен, что хочешь сделать задуманное? У нас нет гарантий, что все сработает…

– Уверен? Я уже ни в чем не могу уверен. Не хочу быть уверен, – он поднял руку с отметинами. – Но это непреложное свидетельство правдивости его слов, – на мгновение, всего лишь на жалкое мгновение его фигура осунулась, словно он постарел лет на сорок. – Русс всем рискнул ради них, рискнул по моему приказу. Неужели он не заслуживает ответной услуги? Почему они заслужили право выжить, а он – нет? И ведь до этого могло не дойти, будь эта безмозглая толпа хоть капельку благодарна за спасение… – сквозь обиду в его голосе проскальзывала ненависть.

Неумолимо Грегор приближался к выжившим. С каждым шагом пары его дополнительных конечностей становились все крупнее, разрастаясь до непомерных размеров. И рост этот не прекращался, пока одна единственная рука не оказалась способна похоронить под собой половину оплота.

Даже если он не собирается их убивать, после сегодняшней ночи о прежнем доверии придется забыть. Вся его история как лидера поселения будет перечеркнута, едва огромная рука поднимется во взмахе.

– Мастер Грегор… – Крамер выглядел растерянным.

Он просто не мог поверить, что человек, которым он все это время восхищался, способен сломаться. Однако вскоре лицо парня озарилось идеей. Простой, не самой гениальной, но свойственной именно ему. Идеей, которой он сможет помочь.

– Мужик не может отступиться от цели, – парень проскрежетал наращенными на руках клинками. – И если он шагнул на кривую дорожку, всегда должен быть друг, что поможет вернуться на верный путь. Даже если для этого придется разбить ему лицо.

С неба заморосил слабый дождь.

– Хорошие слова парень, надеюсь, ты сможешь уберечь своих друзей, – в руке Грегора появился огромный валун. – В отличие от меня.

Крамер только и успел, что поставить блок. Со звоном сталь столкнулась с камнем. Да только масса была явно не на его стороне. Куклой Крамер отлетел в толпу, среди которой уже кружился рой насекомых. Словно по команде они разом кинулись к парню, на ходу формируя из своих тел пухлую человеческую фигуру.

Без особых усилий толстяк поймал парня одной рукой, второй же раскрошил камень на части.

– Хороший парнишка, правильный, наивный, потерянный, из такого получится хороший центурион для моей возрождённой империи, – он аккуратно опустил бессознательное тело парня. – И он же станет первым глашатаем, что будет нести в народ легенду, о победе Бессмертного Императора над вторженцами, монстрами, тварями, что почти полностью разорили великий город. И только воля Императора позволила людям спастись.

Непомерная рука тут же обрушилась на мужчину. Удар вдавил его в землю по самую голень. И все же это нисколечко не волновало толстяка. Он видел способности Грегора и прекрасно осознавал его пределы. Пределы, которые толстяк давно превзошел. И отсутствие даже царапины от удара, заставляющего осыпаться пылью любого человека, лишь подтверждало это. Теперь же все его внимание приковали к себе грядущие перспективы.

Бессмертие…

И тут же подвернувшаяся возможность создать о себе первую из множества легенд…

На его заплывшем жиром лице появилась улыбка.

– Ферон I Бессмертный, – кричал он толпе за спиной. – Император, что спас вас от гибели; император, что усмирил пустыню и покорил монстров; император, что милостиво позволил вам пасть ниц перед его величием. Восхваляйте мое имя! Восхваляйте, если хотите жить!

Толстяк тряхнул руками, позволяя черной лапе приблизиться к людям. Грегор пытался остановить свою руку. Ему нужны испуганные, а не мертвые люди. Да только император уже вцепился в черную лапу, не позволяя ей сдвинуться с места.

Слишком выгоден для него стал затеянный Грегом спектакль. Посеянный им страх толстяк заполняет верой в себя. Верой, что предназначалась Руссу.

В ярости Грегор ударил второй рукой. Замах, грозящийся смести всех под него попавших, был остановлен одной рукой. Остановлен, и тут же зажат в тиски жесткой хваткой. Трещали сжимаемые ею кости, да только хруст этот заглушался гулом толпы, что громче от слова к слову люди скандировали имя ублюдка.

Простые люди, не видевшие творящихся в подземном городе ужасов, приняли его если не как героя, то как шанс на спасение. Это не первый раз, когда одни попаданцы у трона сменят других. И если сейчас для выживания достаточно раз из раза повторять одно имя, они сделают это. Даже если выбор неверен, сейчас им главное выжить. Так или иначе и этого попаданца однажды сменят другие.

Главное дожить до этого момента.

Орки же…

Оркам было плевать на судьбу жалких людишек и сторону в битве. Не смерть страшит серокожее племя, а бездарная гибель. Толстяк предоставил им хорошую возможность сразиться с врагом, убившим их вождя и обрекшим племя на гибель. О большем они и просить не могли. Покуда в руках воинов есть силы сжимать оружие, они будут сражаться даже без шансов на победу. Под «Граааааа», гремящее эхом из надрываемых глоток, они ринулись в последнюю битву.

Чтобы освободиться из хватки толстяка Грегору пришлось развеять воплощение.

В этот момент с флангов на него накинулись орки. Обученные или нет, но жажда битвы выжигала их изнутри. Она же вела на врага, направляла удары, и помогала сражаться. Без слов и сигналов, они отточенной командой накинулись на окруженного Грега. Покрытые гнилью топоры не блестели в темной ночи, но оркам это нисколечко не мешало. Их верные удары стремились в слабые точки противника. И пока один отряд перерубит противнику ноги, второй снесет голову. От ударов с обоих флангов не защититься без потерь…

Так привыкли считать орки.

Потому к появлению двух огромных валунов, они оказались не готовы. Со звоном их топоры отскочили от камня. И в следующее мгновение запущенные метанием валуны раскидали орков по сторонам.

Выпущенная мной рука помощи даже не пригодилась Грегу, чтобы разобраться с этой мелочью.

В отличие от толстяка.

Он не стал любезно дожидаться в сторонке, пока с остальными будет покончено. Его рука уже занесена для удара.

В памяти тут же всплыло мое избиение. Будь Грегор хоть в десять раз крепче меня, толстяк сделает из него отбивную парой ударов.

Что же с этой угрозой я смогу разобраться старой доброй кислотой. Перед жидкостью легендарного ранга все равны. Едва моя кисть пролетит мимо Грегора, как из открытого ей инвентаря вырвется кислотный поток.

Однако инвентарем умеем пользоваться не только мы.

Рекой посыпались монеты из руки толстяка.

Я только и успел выругаться, как золотой дождь обратил мою кисть в месиво. Грегор же принял на себя основной удар. Он только и успел, что прикрыть руками лицо, когда в его тело острыми лезвиями впились золотые монеты.

Враг не коснулся нас и пальцем, а мы уже покалечены.

Будет чем похвастаться, если выживем.

Потому как толстяк уже занес руку для победного удара.

Ну вот, придется воскрешать на один труп больше…

Нечто черное на огромной скорости пронзило руку толстяка. И силы в нем было достаточно, чтобы повалить гада на землю. Несколько метров его протащило, оставляя глубокую борозду. Из руки же торчал черный стержень, намертво прибивший конечность к земле.

Злобно ударив рукой, он расколол на части камень, к которому был прибит. Однако это уже не требовалось. Стержень растворился в воздухе, оставив после себя лишь сквозное, обожженное ранение.

Короткорослая эльфийка гордо смотрела на нас, наступив ножкой на тело орка. Постамент попытался сопротивляться, но быстро был вдавлен в землю.

Смирись, серокожий, смирись, иначе эта тонкая ножка пробьет тебя насквозь…

Или сделает что похуже. Потому как за ее спиной уже сгущался мрак. Десятками из него появлялись стержни, направленные на толстяка.

Злостью сквозил его взгляд. И даже поза резкими подергиваниями выдавала нетерпение. Но, несмотря на нешуточную угрозу, исходящую от Миры, смотрел он на разбегающуюся толпу людей.

Постоянные угрозы и предательства переполнили их чашу терпения. Куда бы они ни шли, за кем бы ни следовали, что бы ни делали, всюду ждала их смерть. Не та благородная, завещанная предками кончина в огне, а омерзительная, наполненная болью и страданиями в куче гниющих трупов. Нет больше надежды. Не будет встречи с родней под светлым небом посмертия. Одна лишь боль и страдания непокойного духа. И если не некромант доберется до их тел, то это сделает Грегор, которого хоть и боялись, но уважали.

Раньше.

Сейчас же он не просто опасный попаданец – он пожиратель душ…

Встреча с ним равносильна концу всего. Худшая и возможных участей.

В попытках спасти хоть кого-то, люди кинулись врассыпную. Мелкими группами, семьями и ближайшими друзьями, они прорвались сквозь нежить. Вне норм и морали погребались тела под ногами спешащей толпы. Слабые скидывались нежити на откуп лишь бы выиграть немного времени, калек роняли в кислотные лужи, дабы по ним могли пройти остальные.

Но таких было не более половины.

Преданные же традициям до самого конца…

Ярко пылал костер из их тел, разгоняя мрак ночи и нежить.

– МОИ РАБЫ! МОЯ ЛЕГЕНДА! МОЯ ИМПЕРИЯ!

Император вновь лишился империи. Второй раз за одни сутки. Второй раз по нашей вине.

Исходящая от него ненависть ощущалась едва ли не на физическом уровне.

На ходу жирдяй покрывался хитином. Броня нарастала на нем слой за слоем, превращая фигуру в монолитный доспех. И не стоит обманываться его видимой хрупкостью. Этот мир успел показать, что даже самая бесполезная способность при правильном подходе может уничтожать города. Тем более создающая на теле броню. Усиль она его и без того непробиваемое тело хоть на десятую часть, нам всем будет несдобровать.

Мира первой оценила степень нависшей угрозы. Мрак за ее спиной затмил собой небосвод. Сотни и сотни черных стержней всевозможных размеров появлялись из него.

На мгновение показалось, что сам мир замер.

А после как из пулемета непрерывным потоком хлынули мрачные стержни в ублюдка.

Увиденное заставило меня усомниться в собственном зрении. Пусть различать удавалось лишь каждое третье его движение, своей скоростью и точностью они поражали воображение. Казавшиеся тяжелыми и неказистыми доспехи абсолютно не замедляли его движений, если не ускоряли их.

Еще на подлете толстяк перехватил первые стержни и, не останавливаясь, отбил последующую партию. Едва же орудия растворились, как он отбросил их в сторону, сбивая рикошетом еще с десяток снарядов, и тут же перехватил новую партию. Создавалось впечатление, будто оружие ни на мгновение не покидает его рук.

Будто оно является их продолжением.

Девушка же продолжала обстрел. Стоит ей остановиться, как все силы прикладываемые ублюдком для самозащиты устремятся в атаку. Уверен, в то же мгновение моя голова разлетится на части. И будет большой удачей, если только голова.

– Грег! Помочь не желаешь?

Да только Грег даже не думал вмешиваться. Все происходящее будто потеряло для него всякий смысл. И даже догорающая в синем пламени рука его больше не волновала. Остолбенев, он игнорировал все полученные ранения и пустыми глазами смотрел на костер из еще живых деревенских.

Глава 45 На дно

Черный стержень вонзился у моих ног, окатив брызгами грязи. Не успел я шевельнуться, как за первым последовал второй. От его попадания в плече осталась сквозная дыра. Но не Мира их запускала. Эти сотканные из мрака снаряды прилетели мне в качестве привета от бронированного ублюдка.

С каждой отраженной атакой он все лучше адаптировался, переписывая под себя рисунок битвы. Отбив первые удары, толстяк привык к силе удара, на первом десятке он уже спокойно мог отражать их, без лишних последствий для своего тела. Сейчас же… сейчас он готов перейти в наступление, обратив против нас нашу же силу. Продолжим медлить, и следующий стержень пробьет насквозь чью-нибудь голову.

И повезет если мою, бессмертную.

Сука.

Прости Русс, если сейчас не вмешаться, то мы все окажемся по одну с тобой сторону.

Сбросив ему на грудь исцеляющий палец, я рванул к Грегору. Его время на самоопределение подошло к концу. Продолжит и дальше притворяться столбом, столбом же и ляжет.

Вопрос в том, смогу ли я привести его в чувство?

Вдох-выдох.

Есть надежный способ. За его использование мне оторвут голову… возможно не один раз. Да только это будут уже совершенно другие проблемы. Проблемы недовольного, но живого меня.

– Русс ожил!

От услышанной новости Грег обернулся на мой голос.

Прости, будет больно.

[Наслаждайся]

[Наслаждайся]

Не сейчас, но когда он узнает правду. Надежда, что столь ярко разгорелась в нем под влиянием способности, своим выгоранием навсегда заберет часть его души.

– Он без сознания, но живой, – не давая обернуться, я толкнул его к толстяку. – Сейчас главное позаботиться об этом ублюдке. Если ты не вмешаешься, то от нас всех останется только кучка обглоданных насекомыми костей.

Не прошли мы и пары шагов, как Грег замер.

– Я сам позабочусь о гаде, ты же спаси людей.

Просветление подействовало на него даже лучше, чем можно было надеяться. И заодно вынесло с собой часть мозга.

– Не глупи, он уже избил каждого из нас поодиночке.

– Будет тебе лишней причиной поторопиться, – схватив меня за плечо, он одной рукой поднял меня вверх. – Ты, кажется, так предпочитаешь передвигаться…

Без капли человечности он метнул меня в огонь.

И пусть в некотором роде он прав, я все равно чувствую себя несколько оскорбленным.

За вздымающимися в небо языками пламени проглядывались фигуры Ристы и Крамера. Стена огня отсекла их от внешнего мира. Из последних сил девушка старалась вытащить из ловушки своего парня и здоровенного орка. Однако лишенные сознания тела словно якорь не позволяли ей сделать и шагу. Обожженными ступнями девушка топталась на месте, не желая ни сдаваться, ни бросать товарищей.

Кубарем я вкатился в огонь. Риста даже не заметила моего появления. У нее попросту не осталось сил, чтобы отвлекаться на посторонние звуки. Расслабится и уже сама не сможет подняться.

Потому когда моя ладонь легла на ее обожженное плечо, девушка даже не вскрикнула, продолжая безуспешно тащить парней за пределы огненной преграды. Только пришедшее вместе с исцелением облегчение заставило ее обернуться…

…и отпустить нож, вошедший мне под ребро по самую рукоять…

– Здесь хоть кто-нибудь умеет говорить спасибо?

Внимание! Совесть не обнаружена. Фиксируем провал попытки самобичевания.

Сука.

– Помоги им! – задыхаясь от дыма, девушка попыталась перевести мою руку на пару обожженных тел. – Они живы! Дышат! Сердца бьются, я чувствую! Их еще можно…

Успокоилась она, только когда я подхватил Крамера за руку и начал лечение.

– Спокойнее, сейчас вытащим вас отсюда, – покрепче перехватив Крамера, я взглядом высмотрел свободное от нежити место за пределами костра. – Грегор показал мне, как надо людей спасать.

[Метание]

Недалеко, метров на пять-семь, туша парня вылетела из огня прямиком в небольшую лужицу.

[Метание]

Девушка только и успела ойкнуть, как чуть подлеченное тело орка приземлилось рядом с товарищем.

– Что… – Риста запнулась, правильно поняв мои мысли. – Я сама!

– Сама ты сильно обгоришь.

[Метание]

Делая скидку на ее второй уровень, девушку я кинул заметно слабее. Все же она единственная оставалась в сознании, ей же и выхаживать инвалидов. И речь сейчас не только о тех двоих. Тела под моими ногами то и дело норовили вскрикнуть от боли…

Одного за другим я выкидывал людей из огня, ограничиваясь лишь минимальным лечением. Их болезненные крики служили мне доказательством не пустой траты сил. Пусть орут. Боль не позволит им сдаться.

Однако многим было уже не помочь. Их почерневшие тела обратились растопкой для полыхающего костра. Но были и те, кто не желал покидать пожарища. Они крепко цеплялись за догорающих людей и кричали, но не столько от боли, сколько в фанатичном припадке.

И хриплыми голосами, сквозь смог и кашель пробивались их последние слова.

Был пройден путь долгий,

Невзгод и бед полный,

Из теплых и ярких моментов печальных,

Навстречу единой судьбе…

Чертовы фанатики. Одно радует, по голосам их проще искать.

Едва я шагнул вперед, как одним голосом стало меньше. Тяжким вздохом отозвалось обгоревшее тело. Да только под ногой был мертвец. Своим телом он прикрывал ребенка.

Видимо не все из затянутых в пламя разделяли идею самосожжения. Были и те, кто оказался в плену у толпы.

Откинув мертвое тело в сторону, я подхватил на руку плачущего ребенка. И вместе с ним повалился на кучу трупов. Обгоревшие, но не мертвые люди цеплялись за меня, не позволяя уйти. Стоило скинуть одно тело с ноги, как на нее цеплялась пара других, заставляя топтаться на месте.

Едва удалось подняться, как один из горящих напрыгнул на меня со спины. В мгновение мир потемнел. Горелыми пальцами безумец впился в мои глаза. Ребенок же на единственной руке мешал сбросить ублюдка, напевающего знакомый мотив…

Где ждут тебя предки,

Где светлое небо,

Где встретимся снова,

Однажды мы все…

Внезапно с тяжесть с руки исчезла. И тут же на нее навалилась горящее тело. Метанием я сбросил помеху. И прежде чем освободившуюся руку вновь кто-то захватит, я резко согнул ее в локте, ударяя под ребра прицепившегося на спину урода. Пальцы его лишь сильнее впились в глазницы, отчего я чуть не упал на спину, в кучу мертвецов, что никак не могут погибнуть.

Сука.

Я положил руку себе на лицо, поверх ладоней погорельца, и выпустил немного кислоты. Лишившись конечностей, он свалился с меня, позволяя восстановить зрение.

Горящие люди, не желающие спасения ни себе, ни другим, напирали на меня со всех сторон. «Оставь», «сгинь», «ублюдок» – доносились эхом их крики. Несмотря на боль, смерть в огне виделась им спасением.

И только едва слышное «помогите» не позволило мне все бросить…

«Помогите», что стихло в горящих объятиях. Ребенок, что не хотел умирать, навечно остался с семьей, взгляд которой сквозь боль отражал высшую степень блаженства.

Ненавижу фанатиков.

Спасать таких выйдет себе дороже. Им нужно не спасение, а одно лишь благословение, что вдолбили им в головы. Рядом с ними никто не будет в безопасности. И даже уже спасенные из огня люди рискуют никогда не проснуться. Фанатик один раз перешагнувший порог крайности, не будет медлить. Огонь будет казаться ему единственным выходом из ситуации. Больной мозг просто откажется воспринимать иные варианты, возвращая хаотичные мысли в прежнее русло. Русло, ведущее на костер.

Таких людей невозможно спасти.

Потоком из руки хлынула кислота, растворяя тела безумцев. Не так как хотели, но они получат свое.

Все и каждый.

На выходе из кислотного облака меня уже дожидалась небольшая группа уцелевших. Не только погоревшие в огне, но и беглецы были здесь. Колючими лозами они отгородились от мира и монстров. Едва нежить приближалась к терновой стене, как огромная цветочная пасть с радостью принимала доставку.

Потому когда из растительной гряды появился Марк я не удивился. Почти все тело парня ушло на создание баррикады. Голова же и туловище свободно перемещались на лозах.

– Вы это видели? Там, тут нежить, а я ее ух, и нет головы, все за мной закричал, и они действительно пошли за мной, а потом… – радость успехов в голосе парня постепенно стихала. – Больше никого спасти не удалось?

Я отрицательно покачал головой.

– Я-ясно, – на его лицо наползла маска из дерева.

Парень двигался мне навстречу, постепенно отделяясь от растительной баррикады. Тонкие деревянные ноги неуверенно несли его к ядовитому облаку. Корни глубоко впились ему в плечо, выкачивая тело Марка словно прикормку. Однако не похоже, чтобы он хоть немного сопротивлялся процессу. Даже наоборот – он выступал в роли инициатора. Так из его кисти вырос короткий, деревянный меч, больше напоминавший собой неотесанную палку. Его тупое, искривленное лезвие совершенно не годилось для битвы.

– Отец в свое время вырезал мне такой же. Я тогда еще жаловался, что хочу лук. Мирей же наоборот, все канючил, чтоб ему такой же вырезали… – из-под шлема его голос становился практически неразборчивым. Марк поднял меч высоко вверх, будто вспоминая что-то. – Пойду, сделаю брату подарок.

Я отломил одну из веточек ограждения и воткнул на место потерянной руки. Беня, признав хозяина, тут же впился в меня корнями, отращивая бутон неприличных размеров.

– Позаботься о парне. Облажаешься – оставлю питаться подножным кормом.

Судя по шевелению корней под кожей, угроза на цветочек подействовала. Марку сейчас мешать не стоит, но и оставить одного в таких условиях его будет идиотизмом. Компромисс же с Беней меня вполне устроит. Растение сможет позаботиться о любой здешней угрозе.

Любой, кроме толстяка…

Трехрукое, черное нечто свалилось сверху прямо передо мной, пробурив за собой глубокую канаву. Из-под кучи земли торчали только запрокинутые ноги да ветвистые рога.

– Ты как? – свет исцеления уже появился на моей ладони. – Не сдох там?

Появился, но в дело пущен не был. Я еще не забыл последствия контакта с воплощением Грегора. Левая рука до сих пор не желает вырастать. Потому решил ограничиться словами поддержки.

– Превосходно, – стряхивая с себя землю, он выбрался наружу. – Просто великолепно. Однако досталось не только мне. – Грег поднял согнутую под неестественным углом черную руку. На ее когтях висел толстый кусок мяса с торчащими ребрышками. Хитиновый же покров не позволял сомневаться в бывшем хозяине мясца.

Толстяк с огромной, сквозной дырой в животе, из которой уже нечему было вываливаться, руками удерживал черный стержень непомерных размеров. Мира же все продолжала вливать в него силу, делая все крупнее от каждого паса руки. Девушка поставила все на эту атаку. Было видно, что каждое движение отзывается болью по всему ее телу, буквально выкачивая последние соки. Ее и без того худое тело стало напоминать истощенного мертвеца. И все равно она продолжала увеличивать сотканный из мрака стержень.

Этот удар поставит точку в их битве. Сдавшийся первым – умрет, победитель, хоть и будет потрепан, останется жить.

Однако никто не говорил, что это обязательно должна быть дуэль.

– Грег, подбрось меня, – подлить немного кислоты в открытую рану ублюдка будет не лишним.

С оглушительным треском позвоночник толстяка переломился пополам. В то же мгновение стержень впечатал его останки в землю, забрызгав грязью все на многие метры в округе.

– Отмена миссии?

– Отмена миссии.

Толку теперь лететь-то.

Еще какое-то время девушка не решалась развеять способность. Один раз она уже позволила гаду вернуться. Второй такой ошибки не будет.

И только когда мы с Грегором подошли к ней, эльфийка расслабилась и совершенно случайно, сделав всего три шага навстречу, упала мне в руки.

– Дорогой, позаботься обо мне.

– Я же говорил… – но эльфика уже сопела носом.

На изнеможенном лице, сквозь бледную кожу которого проглядывали кровеносные сосуды, отразилось подобие покоя.

– Дай ей отдохнуть, – идя рядом, Грегор с каждым шагом все больше напоминал человека. Мрак его воплощения стремительными темпами рассеивался. – Она заслужила. Будь даже Русс жив, сомневаюсь, что мы смогли бы так легко разобраться с этим.

Он достал из инвентаря странный бурдюк, обвязанный красной лентой, и жадно приложился к выпивке.

– Ты все знал?

– Не знал. Догадался по ходу битвы. Ты у нас, конечно, не самый умный, но и не такой идиот, чтобы бросать живого человека посреди поля боя без присмотра.

– Не злишься?

– За последние пару дней, я потерял все что имел. Почти все доверявшие мне люди умерли в муках. Выжившие же всем сердцем ненавидят меня. Сейчас я не впал в отчаяние только из-за эйфории от твоей способности. Мне хочется орать, рвать на голове волосы, рыдать как девчонка, а получается только лыбиться как пубертатный подросток при виде голых сисек, – он устало, с толикой прорывающейся истерики рассмеялся. – Я не злюсь, я просто в бешенстве. Едва пройдет действие твоей способности, как я оторву кому-нибудь голову.

На всякий случай я отошел от Грега на пару шагов.

– Не боись, – он вновь усмехнулся. – Как отпускать начнет, я сам сбегу куда подальше. Хватит, натворил уже. Одна просьба – людей до города доведи.

– В любом случае я туда направлялся, только…

– Карта? Давай отмечу. За пару дней доберетесь до патрулируемых участков. Оттуда уж вас заберут.

Значок крепости замерцал на краю карты и тут же пропал. Если не присматриваться, то его и вовсе видно не будет.

– Я так-то хотел про обещанный кулон напомнить.

– За это нас, попаданцев, никто и не любит, – он протянул мне обещанный артефакт, но рука замерла на полпути. – Сработало?

Казалось, Грег и сам не верил в сказанное. Не верил, но все равно, не желая отпускать надежду, побежал.

Туда, где я оставил валяться мертвого Русса.

Туда, где сейчас на карачках ползло тело. Потрепанное, задыхающееся и харкающее кровью, но все же живое тело.

Грег поставил другу плечо и помог подняться.

– Быстрее!

Однако звать меня не требовалось. С эльфийкой, совершенно случайно перебравшейся мне на спину, я бежал следом, едва заметил Русса.

– По*кхм*озови*кхмкхм* всех*очень кхмкхм*, – закашливаясь и хрипя, он пытался что-то сказать нам.

– Альберт, сможешь его вернуть в нормальное состояние?

– Не знаю, – я направил на Русса исцеление, но ничего не произошло. Исцеление работало, но совершенно не оказывало влияния на него. Словно он уже такой, каким и должен быть. – Не работает, не лечится. Тут только пересадка либо же протезы как у Марка. Сначала бы понять, что с ним, что надо менять.

– Всех *кхыгкхг* позовите, – надрывистым голосом, Русс все пытался дозваться до нас. – Где *гхе* парень, с рас*гхуэ*тением и другой, с *гкхыг* клинками?

– Марк и Крамер? Зачем они…

Звонкий хлопок разнесся по пустоши.

И его источник меня совершенно не радовал.

Там, где минутой раньше черный стержень размозжил толстяка, торчали его сведенные вместе ладони. Следом за ними на свет показался и сам хозяин конечностей. От прошлых ранений на нем и следа не осталось. Ни сквозной дыры, ни расколотого позвоночника, ничего. Словно он только что попал в этот мир.

Но судя по спешно наращиваемой хитиновой броне, попали здесь только мы.

Ублюдок получил новый уровень.

– Твоя девушка еще не очнулась?

Я тряхнул пару раз ее тело, но не добился никакой реакции.

– Тогда у нас большие проблемы, – Грег переложил на меня тело Русса. – Не дай ему умереть второй раз. И лучше не задерживайся. Я долго не протяну против этой твари.

Обвесив меня телами словно елку, он двинулся в последний бой. На ходу его фигура становилась заметно крупнее, покрываясь мраком.

– Остановись! – Русс, закричавший не своим голосом, попытался схватить Грега за плечо. От контакта с воплощением его рука осыпалась прахом, но ни единого крика не вылетело из его рта. Только озлобленные ругательства. – Сука! Дред! Выполняй условия сделки! Забираем всех, кого можно, за остальными вернемся позже!

Почуяв неладное, я попытался оттолкнуть скинуть с себя тело Русса, но его рука намертво приросла ко мне.

– «На дно-о-о-о!»

Глава 46 Зарываясь глубже некуда

– Маша, история одной девушки-

Торчащая из ноги кость приносила серьезные неудобства. Еще в родном мире я привыкла терпеть боль, потому пустяки вроде сквозного ранения бедра меня не пугали. Даже простой человек не умрет от этого сразу. Попаданец же…

Об этом и рассуждать бессмысленно. Даже без склонности к регенерации само пройдет, если особо не шевелиться и хорошо кушать. Проверяли.