Текст книги "Очень гадкая книга (СИ)"

Вместо вступления

Я, лишь, надеюсь; нет, я надеюсь; хотя, опять не то. Я, действительно, лишь надеюсь… И опять не то. Очень странно, что я затрудняюсь выразить мысль, тем более теперь, но возможно это очередной тактический ход моего меняющегося и возрастающего из минуты в минуту интеллекта? Может он таким образом не изготовляется для глубокой работы, как тот леопард для прыжка, подбирая под себя задние конечности, а уже ведёт её? Может. Тогда всё нормально. Без разницы, какими, чтобы одерживать победу за победой в битве за битвой, будут мои действия на пути борьбы с этой гнусной, но наимощнейшей системой. Можно сказать с системой Зла. С теми, кто методично, до и сейчас, нужное низводили до бесполезного, вымещая пагубным; святое очерняли развратом, называя грядущим; кто уничтожал и продолжает уничтожать тела, мысли, душу и Бога людей.

Кому я пишу? Кому читать ли это послание, которое, судя по тому, что предстоит изложить, вполне потянет на целую книгу? Уж точно я не пишу тому, кто находится сейчас от меня в радиусе десяти метров, – хм, этим двум трупам, – равно как и в радиусе десяти километров, и даже двадцати тысяч, то есть – ни одному человеку. Впрочем, и это может быть, может кому-то и из ныне живущих, главное, чтобы этот человек попал в то время, в которое – уж воображу – будет придумана машина времени. Главное, чтобы это прочитал человек или организация, у которых будет возможность донести это до человечества середины второго десятка нашего уважаемого третьего миллениума. А нам – тем, кто обитает в 2049-ом, это ни к чему. Никому. Меньше знаешь – добрее сновидения. Если ты не часть системы – это единственное твоё удовольствие на сегодняшний день.

Я предосудительно даю название этому своему посланию «Очень гадкая книга» на тот случай, если оно попадёт кому-то в руки в виде брошюрки, но и без этого. Хотелось бы, что б человек сначала взглянул на название того, что он держит в руке. Мне представляется, что в таком случае происходит какая-то определённая завершённость первого контакта человека с этим посланием, может и самая подходящая для дальнейшего переваривания описываемого, потому что содержание этого послания на все сто отражает название, а название – полностью оправдывает содержание. Оправдывает – не в смысле задаёт моральную приемлемость отражённым в нём событиям, а просто в нужной, достаточной и необходимой мере указывает на природу того мира, в котором я сейчас буду пытаться раствориться, кануть, но быть, хоть и знаю, как некогда великий Прометей, через какие ужасы и страдания мне придётся пройти под нашим небом. Вот только Прометей, ко всему прочему, знал ещё и то, что спасение придёт, что он совершает благо, что морально он будет оправдан перед потомками, что станет легендой, а я всего лишь надеюсь на второе и третье из этого.

Так что, уважаемые современники, можете смело отложить дальнейшее чтение этого послания (или книги), если у вас под рукой нет устройства, которое вас перенесёт в середину второго десятилетия нашего века. Это для них, не для нас. Ну, а если это читаете сейчас вы, за окном у которого примерно 2017-ый год, я даже не знаю, что и сказать. Значит – сработало! Как – не знаю, даже не представляю, что могло произойти, но сработало ж! И, наконец, ничего не могу сказать тем, кто читает это, живя после 2049-го года – значит, что-то пошло не так. Очень не так. Значит, кому-то очень хочется показать, что всё это не имеет никакого значения.

Только что я опять избежал смерти, потому что запрограммирован на выживание и победу. Ужасно, когда вы не можете сделать, что хотите, но ещё хуже, когда делаете то, что не сделать вы не можете. Хотя, кому как.

Сколько у меня времени, чтобы написать всё, что надо? День, два? Неделя? Самому решать, или я уже поступаю не иначе, как то необходимо? И что, и сколько должно быть написано, ведь, кажется, одной правильно написанной страницы уже хватило бы, чтобы на йоту уменьшить все те несчастья, которые потом застанут каждого (это я о тех, кого они уже застали, о нас, живущих сейчас). Немногим мгновением ранее, будучи прозорливым, но нетерпеливым, я, скорей всего, воскликнул бы себе самому: «А какая у тебя проблема? Зачем ставишь перед собой такую задачу? Ведь это личное, это твоё. Тщеславия ради так распространяешься обо всём этом? Зачем ты это пишешь?». Да нет, не тщеславия ради. Потом, когда или если останется время, если посчитаю нужным, во вступлении к этому вступлению или где-то на страницах этого послания, я «попрошу (может быть) для себя награды». А в данное мгновение, сейчас, для меня самое важное быть полезным, а не значимым. Поэтому, только чтобы допустить и принять возможность вообще проворачивать то, что мы провернули с Сержантом, – а таких пар, как мы с ним, в нашей организации было около сотни, – чтобы только представить, что я смогу и сделаю в ближайшее время, и как мне это удастся, и почему, мне лучше своевременно указать на пару-тройку моментов, касательно того, кто я и где я. Я, мы. Мы – те, кто даже если бы захотели, не смогли б повести себя как хлюпики. Да что там, как хлюпики. Мы не можем ни самоуничтожиться, ни дать себя уничтожить. Вот какие мы. Солдаты. Мы – Солдаты тайной организации, её мышцы, её физическая сила; организации, действующей на благо людей в самый гадкий период человеческого существования. Период педокрадии.

Я не знаю, как долго пробудут жизнеспособными ещё те правила, понятия и система вообще, созданные организациями, занимающимися обеспечением «живым» мясом групп-извращенцев, стянувших на свои счета 99% всех денег нашей земли. Я не знаю, кто остановит эту гнусность и беспредел, эту безнаказанность и разврат, и, уже не растление, а полное уничтожение детей. Причём, чтобы было понятно, «уничтожение» здесь надо рассматривать, как действия совершаемые НИЧТОЖЕСТВАМИ! Наверно, только Бог! Наверно только огненный дождь или всемирный потоп. Так как никогда умные не победят глупых, потому что глупые не смогут подняться до уровня умных, а умным, чтобы доносить истину до глупых, придется опускаться до их уровня. А тут-то последние большинством и будут всегда делать первых. Обречены на вечные муки и правильные против бессовестных. Потому что, даже если все правильные соберутся против одного бессовестного, они и то будут думать о том, как тому предоставить возможность самому сделать выбор, каким ему быть дальше, но всякая жалкая кучка бессовестных постоянно будет прибывать в напряжении уничтожать даже самые мысли об правильных. Добрым тоже не повезло против злых. Зло уничтожаемо только злом, ну и временем, пожалуй, которое всё расставляет по своим местам. Добрые долго злыми быть не могут, а у злых эта энергия неиссякаема. А нормальные, к сожалению, часто умны, правильны и добры. Ну это так, вырвалось. Всё-то оно посложнее.

Некоторые объекты, события и людей я не смогу задействовать в описании – опасаюсь создания в будущем более совершенных инструментов преследования таких как мы и членов наших семей. А уж в этом вопросе они не церемонятся – как говорится, до десятого колена потом жить не дадут. Поэтому буду использовать описание событий, через которые нам пришлось пройти, но в обстановке, которую можно встретить в каждом штате Европы – чтобы не было ни толики возможности по событиям определить причастность ни то что тех или иных из нас, но даже наших категорий. По этой же причине имена людей, которых можно будет встретить в этой книге, выдуманы до невозможных, таких и не бывает. Я, кстати, заранее предчувствую, что с этим у меня буду проблемы – сложно будет придумывать имена, чтобы не ошибиться, и у моих жертв не появилась возможность, проанализировав их, выявить какую-нибудь закономерность, и определить территориальную принадлежность людей, с которыми я столкнулся. Но я не допущу ни одной ошибки. Никому не удастся определить человека по моему описанию (и при этом оно будет точным), чтобы потом перебрать тех, с кем он вступал в контакт при упомянутых или похожих событиях, чтобы, опять же, выйти на нас. Всё тайное становится явным? А я всё явное сделаю тайным. 128-битные операционные системы современных компьютеров уже почти обеспечили Большим Дядькам отслеживание жизни каждого человека от рождения до смерти. А что говорить о будущем? Вот поэтому я и пишу эту книгу таким образом. Вроде всё идёт к тому, что в скором времени сетевое пространство исключат из временного континуума. Тогда можно будет послать мэйл в самую середину второго десятка третьего тысячелетия от рождества Христова. Вот почему я продолжаю.

13-ый штат

Наш штат – это штат под номером 13. Это не означает, что мы вступили в Соединённые Штаты Европы как тринадцатая страна. Я уже говорил, что писать буду так, что никто не сможет определить, где произошли описанные мною события. Но не отчаивайтесь, господа соискатели! Вам, как никому известно, что это происходит в каждом штате Европы. И это последний раз, когда я отнимаю время у тех, для кого предназначено это послание, или эта книга, ради вас. Ради вас, чтобы сказать вам, что не пытайтесь по ниже и выше написанному меня, нас, вычислить. Мы запрограммированы на создание среды, исключающей проявление ваших свойств и качеств. Мы делаем это легко, не напрягаясь. Ваши уловки и приёмы не сработают там, где прошёлся один из нас! Последний раз я пишу вам это. И прошу сознание, чтобы оно больше не рисовало мне фиаско этих живодёров, я слишком добр, чтобы не облегчать им путь, видя, как им тяжело, но я хочу, чтобы мой потенциал расходовался для нормальных.

Я начну с маленького предупреждения. В продолжение некоторого времени я буду стараться «остужать» некоторые закипающие головы, потому что не всё, что мне придётся описывать, достойно уважения, мягко говоря. То, что всегда находились «умельцы» качественно воспользоваться нормальной системой для организации своего тёмного промысла и удовлетворения своих низменных наклонностей, и запросто из прекрасного удачно выдавливали демоническое – это один вопрос; а то, что воспользовались высоким уровнем культуры, просвещения и образования современных людей, привнесли под благими намерениями благое, но сделали это прикрытием для вольготного разгула своей извращённости, организовали за наши деньги систему, обеспечивающую беспрерывную пульсацию объектами своих половых извращений – это другой вопрос. Злокачественный, злоносящий и зловонящий. Вот какой это вопрос. Мне придётся описывать некоторые неприятные для нормальных людей ситуации, чтобы ни в момент не оставить мои действия без причинно-следственной связи их с системой моральных ценностей. Поэтому – «Самая гадкая книга». Но чтобы описываемое не стало быть принимаемым, как единственно существующее положение вещей – о, это не так – сейчас же оговорюсь и, может, потом повторюсь ещё, что есть нормальные школы с нормальными учителями, и таковых большинство, а есть только с виду точно такие же, а внутри настолько другие, что волосы дыбом встают. До сих пор думал, что это просто выражение, что на самом деле так не бывает. Бывает.

Итак, 13-ый штат. Ничем особым мы не отличаемся от других. Сотни, тысячи зарегистрированных компаний и фирм, работающих над улучшением среды нашего обитания: что-то строят, что-то рушат. Столько же фирм заботиться о нашем прокормлении. Сотни тысяч людей нас воспитывают, обучают, растят. Сотни тысяч нас охраняют, лечат, хоронят. Весь этот конгломерат официальности, убого выстроенный и вышколенный командами высших живодёров Больших Дядек, представляет огромный интерес для последних. Вернее дети этого «конгломерата». Но какого сожаления заслуживают сами по себе все эти люди, все мы, составляющие официальную статистику, от пробуждения до сна пытающиеся строго следовать всем предписаниям и правилам своего правительства, обкраденные, обделённые, зомбированные, выживающие, но существующие!

Возьмём для примера одну семью. Любую. Нет, не любую. Ту, в которой родители разного пола. О, как кому-то сейчас стало плохо, когда он прочитал фразу «разного пола» – ведь написание и произнесение этой фразы отбрасывает угасание института разнополой семьи на десять лет вперёд, как минимум! Так вот, возьмём такую семью. Чем самым охватим их всех, таких. Во-первых – бедняги, мало что добавить или отнять. Им не повезло родиться, вернее, разражаться, в наше время. Как только у них появляется ребёнок, начинается его воспитание. А воспитание детей – это функция государства. Раньше воспитанием детей занимались мамы и папы, а образованием государство, мамы и папы; а теперь всё свалилось на бедные плечи государства.

А как по-другому? Когда столько кругом опасностей, когда того и гляди на нас нападут соседи! А соседи – вы знаете – какие нас окружают. Это хорошо, что у нас с обороной порядок. Это хорошо, что мы такие понимающие и сами предложили половину своих денег отдавать на оборону наших Соединённых Штатов Европы! Это хорошо, что мы вообще объединились вот так в единое целое, чтобы противостоять той чуме, которая распространяется по всей земле! Если бы ни это, мы бы уже давно в виде тушек с печатью на посиневшей коже висели б в каких-нибудь холодильниках. Да-да, наши соседи не просто каннибалы! Наши соседи – аквапофаги. Живые существа, пожирающие всё живое. Собственно – это люди, но вот так сложилась их судьба. Честно, не проверял. Здесь я положился на официальную статистику. Говорят, что у них отсутствует даже растительность. В смысле, фауна. Они настолько обуреваемы голодом, что даже трава не успевает взойти, как её уже пожирает какая-нибудь дикая бродячая шайка. Позвольте тут улыбнуться.

Так что, что касается воспитания новых поколений, то это к государству! Сначала проблема была подвержена научному анализу, потом разработаны теории, потом были проведены исследования. В этой связи было учтено мнение почти всех родителей; в общем, в благости цели сомневаться не приходилось. Да и сейчас не берусь сомневаться. Другое дело – кто, как и зачем свёл всё это в однокоренное с сексуальным воспитанием детей явление, вообще затеял всё это, всю эту гендерную революцию? В какой-то момент экономический кризис подкосил, действительно, наше существование. Многим тогда пришлось изменить свою жизнь. Многих тогда жизнь изменила сама.

Сегодня у нас воспитание (с участием государства!) детей начинается с первых мгновений его жизни. В течение десяти дней, после того как у вас родился ребенок и вы привезли его домой, к вам приедет омбудсмен и увезёт ребёнка. Обратно может не привезти. Как правило, у ребёнка оказывается какая-нибудь болезнь, которая требует специального ухода для его выживания – это не всегда правда (хотя, учитывая самый высокий уровень перинатальной смертности в нашем штате среди прочих, именно в нашем штате такое количество имеющих болезни новорожденных могло бы иметь место в действительности). Ребёнок будет размещён в специально оборудованной для таких целей приёмной семье. Юридически – это так, но фактически всё иначе. Воля родителей не рассматривается, а подминается – это правда. Альтернативные варианты не рассматриваются, потому что речь идёт, на самом деле, о распределении детей по заказам. Могу сказать, сколько семей не хотели бы, чтобы от них забирали вот так их чад. Десять из десяти. Но смысл сопротивляться для вас очень быстро исчезнет. Если ваш ребёнок привлёк внимание живодёров, вас начинает обволакивать система, при которой ваши помыслы об опёке и защите своего ребёнка становятся для вас вашими проблемами и его несчастьем. Не хотите, чтобы ребёнку помогли выжить с помощью специального оборудования? Тогда ему помогут становиться на ноги по месту его жительства. Омбудсмен может появиться у вас в любой момент, и в те, когда это необходимо. А уж в этом случае, например, он может просто поинтересоваться у ребёнка, не обижают ли его родители. И если раньше родитель, на которого первого посмотрит ребёнок после этого вопроса, вынужден был пройти курс психотерапии, то сейчас это достаточное основание установить, что ребёнок содержится во враждебной среде. В садике могут обратить внимание, что у ребёнка не стало зуба. Несчастные родители, если молочный зуб у ребёнка выпал сам, но ещё несчастнее те, кто помог ему избавиться от расшатывающегося зубика с помощью, пусть даже и стерильного, бинта, но не предупредил или не смог донести до ребёнка, что об этом рассказывать никому нельзя. Здесь уже на лицо не враждебная среда, а явный педоцит – ребёнка режут и кромсают у него, его сверстников, соседей, воспитателей и Ювенальной юстиции на глазах. В этом случае у вас отбирают ребёнка и помещают его в приёмную Образцовую семью. И в Специальной семье, и в Образцовой, если изыщите время из своих двадцатичасовых рабочих суток, вы сможете навещать своё дитя, сколько и когда захотите. Увеличение вашего рабочего времени будет напрямую связано именно с этим. Когда живодёры убеждаются, что вы, не посещая, уже с большой долей вероятности и не посетите своего ребёнка, тот начинает свой продолжительный путь. Сначала эти вот семьи со специальным оборудованием или «образцовым» (берём это слово в кавычки) поведением. Только оборудование первых призвано не для поддержки его выживания, а для изъятия анализов на расположенность к венерическим и прочим заболеваниям, а так же на наличие тех, которые могли передаться по рождению, ну или вообще для оценки здоровья ребёнка. Из Образцовой семьи Образцовые родители, когда понадобится, привозят ребёнка на эти анализы.

Приёмные Образцовые (фильтрационные!) семьи подразделены на двенадцать категорий. Последняя двенадцатая – высшая категория. Никакого различия между ними в том смысле, что их наделили категориями, нет – и высшая ничем не отличается от первой. Все двенадцать категорий семей, призванные, под прикрытием дать всестороннее воспитание, обеспечить начальное сексуальное образование приёмных детей, по сути, просто расположены географически максимально отдалённо друг от друга по всем Соединённым Штатам Европы. Документация по распределению и перемещению детей между этими семьями ведётся вручную. Это делается для того, чтобы через известное время найти, где сейчас находится твой ребёнок, становилось настолько проблематичным, что половина родителей должна приходить к отчаянию. А если вы перестаёте отправлять запросы, чтобы найти своего ребёнка, у вас возникают ещё более серьёзные проблемы (ещё бы, вы безответственный родитель, что ли?) или вы подписываетесь в Ювенальной юстиции, что согласны ожидать ребёнка до его совершеннолетия у себя дома. Причём о причине вам следует серьёзно подумать. Для меньших проблем, самой выгодной причиной такого отказа может быть ваше предположение, что своими визитами вы можете расстроить психику ребёнка. Ну или загруженность на работе. Тогда ваше рабочее время уменьшается и вам повышают пенсию.

В Образцовых семьях детей приучают к виду полового акта, к участию в нём (это я ещё слова подбираю); здесь, в Образцовых семьях, дети получают первую сексуальную подготовку. Образцовые семьи составляют низшую, начальную ступень в образовании и становлении детей, как сексуальных объектов. Чаще такие семьи состоят из волонтёров, халявщиков и откровенных насильников, которые, пользуясь прикрытием социального статуса, могут позволить себе разврат. Небольшой. Потому что Образцовые семьи содержаться за счёт государственной премиальной программы – размер премий на такую семью формируется в зависимости от пропорции переданных приёмных детей в Благополучные семьи и психодиспансеры. Образцовые семьи устанавливают психическую устойчивость ребёнка к сексу. Те из детей, которые не выдерживают, отправляются лечиться. Из психодиспансеров их отправляют домой «подлеченными». Эти дети рассказывают, что жили всё это время в сказке. Дети, которые выдерживают и идут на сексуальный контакт, переправляются в Благополучные семьи. И да, не стоит думать, что такое имеет место быть в случае с каждой разнополой семьёй, с каждым её ребёнком. Так, процентов пять-семь разнополых браков, заканчивающихся, вернее начинающихся рождением детей, могут столкнуться с такими проблемами. Все остальные должны прожить жизнь и ничего из этого не заметить.

Если ребёнок без препятствий (чрезмерного внимания состоятельных родителей) добирается до Образцовой семьи высшей категории и «проходит экзамен», его отправляют в приёмную Благополучную (распределительную(!), обратите, пожалуйста, внимание и на это слово) семью. Именно здесь, собственно, и начинается самое ужасное. Под прикрытием киднеппенга и прочей ерундистики, часто случающихся в этих семьях, детей продают по заказам средней стоимости или по дешёвке, если ребёнок не обещает к восьми-десяти годам вырасти в симпатичного подростка. Если ребёнок показывался красивым и здоровым, приступают к его образованию, и уже серьёзно. Скрупулёзное внимание обращается заботам о его физиологическом состоянии: это и питание, и спорт, и постоянный медицинский надзор. Тщательной обработке подвергается психологическое состояние: с одной стороны, ребёнок должен быть полностью готов к сексуальному контакту, с другой стороны он должен сохранить всю прелесть наивного состояния перед данным явлением – именно за это Большие Дядьки выкладывают огромные деньжищи.

Здесь же, в Благополучных семьях, дети уже получают основательное сексуальное образование. Причём, как правило, бисексуальное. Редко какой ребёнок не поддаётся увещеванию и давлению со стороны педагогов и приёмных родителей, чтобы выступить со своей ярко выпирающей гетеросексуальностью против действующей системы образования. Теоретические занятия в школе, иногда подкрепляются практикой дома. Здесь, как и в Образцовых семьях, тоже имеет место посещения детей биологическими родителями. Правда, в Благополучных семьях это куда белее редкое явление – часто до этого момента родители изводятся мытарствами и препятствиями, учинёнными им системой, и дети находятся в статусе «оставленных на неопределённый срок». Конспиративность достигается институтом охраны тайны личной жизни ребёнка, методическим вдалбливанием детям в головы табу на темы сексуального образования (что удачно достигается и без того самой природной стыдливостью ребёнка) и откровенным запугиванием про лишение всех привилегий, прав и удовольствий в его, и его родителей, жизни.

Благополучные семьи содержаться на отдельную статью из бюджета штата. Здесь дети употребляют в пищу только биопродукты. Мясо каждый день, в отличие от пищевого рациона Образцовых семей, где этот продукт подаётся раз в три-четыре дня. В Благополучных семьях дети носят приличную одежду. Так называемые Благополучные семьи, отражённые в статистике, как дополнительные и альтернативные источники образования и воспитания, становящиеся таковыми, якобы, в результате наисерьёзнейших конкурсов, состав персонала которых, ко всему прочему – родители, няни – контролируется министерством образования штата, по сути является одним из звеньев теневого устройства государства. А для кого-то и теневым, причём коронованным государством, криминалистическим промыслом. Что ни говори, но прошедшие все дебри фильтрации дети, представляют собой наипримечательнейший продукт для удовлетворения сексуальных потребностей, уже одуревших от безнаказанности и постоянного разврата, организаций педофилов.

Вынужден сразу показать внутреннюю и внешнюю сторону тех или иных учреждений или институтов, чтобы потом, когда стану описывать наш с Сержантом путь, никому не приходилось отвлекаться своим вниманием от событий к такого, вот, рода описаниям и пояснениям. К тому же, суть того, с чем нам с моим напарником пришлось столкнуться, выполняя задание, быстрей и легче будет восприниматься, когда заранее известно, что да как, а не приходилось бы быть постоянно отбрасываемым в чтение примечаний, чуть ли не через страницу, где, например, время от времени пришлось бы пояснять, что такой-то и такой-то, сказал так-то и так-то, а на самом деле имел в виду то-то и то-то, потому что он такой-то и такой-то, и так далее.

Поэтому…

Психодиспансер. Здесь психотерапевты особо не напрягаются. Да и кому? Посредственные студенты средних и высших учебных заведений психологии в прошлом, за неимением выстроенной стимулирующей программы в дальнейшем, так и не превратившиеся в талантливых врачевателей душ социальные изгои – вот типичный состав персонала этих диспансеров.

Поступающие сюда из Образцовых семей дети, порой настолько травмированы, что даже добрый дедушка Фрэйд с ними бы не справился. Поэтому статистику пятьдесят на пятьдесят следует рассматривать за огромное достижение. Просто какую-то половину детей удаётся восстановить трудолюбивым интернам, которые никому никогда не расскажут, что они слышали от детей, потому что первое время будут «невыездные», а потом станут либо свои, либо мёртвые, либо, вот как в случае с нашим преподавателем по гипнозу, окажутся в нашей организации. А если и отловите такого, да возьмёте и премините к нему новейшие виды пыток, то он расскажет вам правду – как через него прошли десятки и сотни изнасилованных, но спасённых из лап аквапофагов, детей. Даже их самих прилично обрабатывают. А вот те из детей, с которыми никто справиться не может, представляют собой самое несчастное и жалкое зрелище и среду. Это самые несчастные дети. Они содержаться в неухоженных бараках, никакого мяса, одна синтетика, как в пище, так и в одежде. Ужасную картину дополняют откровенные звери, которые приставлены для надзора за ними, и которые издеваются над ними, кто как может. Данная «топка», благодаря своей антисанитарии и угнетающей, а скорее умышленно убивающей атмосфере, призвана довести ребёнка до болезни с летальным исходом. Массовый мор в таких бараках представляет для их надзирателей, как это у них называется, «передышку». Тогда можно, отчистив помещения от фикалий, блеватни и прочего…нет, даже писать этого не хочется, и не могу. Отмечаем, что и здесь находятся «дельцы», которые умудряются продавать какое-то количество деток всяким нищебродам, за которых те выкладывают мелочь, зарабатываемую с трудом или воровством. Благодаря системе, эти чудовища могут позволить себе быть. Они не беспокоятся о наказании, которого в девяноста девяти из ста случаев не следует, потому что, зачастую, жертвы насилий признаются виновными в совращении своим поведением. Да, так с какого-то времени повелось, и теперь не останавливается, а ещё и распространяется. Какой-нибудь нищий промежуточный суд за бутылку коньяка может любому извращенцу, который случайным образом нарисовался высунутой головой из песка, вынести предварительный оправдательный приговор. Поступать так представляется единственной возможностью для судьи, чтобы удержаться на своём рабочем месте, не говоря уже о карьерном росте, поэтому мало кто из них устремляется против системы. Судебному приставу потом, по таким оправдательным извращенцев бумажкам, ничего не стоит найти родителей настоящей жертвы и взыскать с них средства за судебные издержки. «А где ребёнок?» – спрашивают родители. «Где ребёнок? – переспросит пристав. – А кто знает? Сбежал, ищем, найдём, разберёмся; а сейчас, пожалуйста, заплатите». А где ребёнок-то, на самом деле? Может позже, если смогу, если написанного покажется недостаточным для того, что я хочу сделать этим своим первым шагом, напишу.

Да, диспансер своей «отстойной» функцией, именно всем, что с ним связано, представлял самое ненавистное мною территориальное пространство нашего штата. Там я устроил бойню, полную лишней жестокости; там я был счастлив, уничтожая очередную проклятую ячейку мирового зла, и очень надеюсь, что бог есть, и не всё можно, и мы ещё с ними будем иметь возможность встретиться, и времени для беседы у меня с ними будет чуть больше, чем тогда. Но, даже если это всё-таки и не так, я спокоен, зная, что своими ужасными смертями эти морально гниющие уроды заставили пережить таких же, как они, все те страдания, жестокость и ужас, которым подвергали сами всё своё рабочее время детей.

Дальше, или параллельно, школы. Ещё одно примечательное «мероприятие» во всей этой цепочке, отмеченное полноценным сотрудничеством учителей уроков по сексуальному воспитанию и родителей Благополучных семей. Или чтобы посмеяться, или чтобы не запутаться, но кому-то показалось кстати называть такие школы Образцовыми. Так уж «получалось», но группы продлённого дня в Образцовых школах происходят в кабинетах сексуального воспитания – все остальные кабинеты по окончании учебного дня должны быть закрыты. Дети делают домашнее задание, резвятся и играют среди фалоимитаторов, резиновых вагин, манекенов, изображающих половой акт и соответствующей тематики плакатов. Но при этом ни-ни о назначении содержания интерьера – строгое соблюдения программы образования: если это физкультура, то не математика, если это «продлёнка», то не секс. Самих уроков сексуального воспитания хватает: на один урок физкультуры в неделю, в начальной школе, три – уроки секса; на два урока математики в основной школе, также в неделю, шесть – уроки секса. Вот уже лет тридцать, как по всем штатам Европы дети так и не перестают терять сознание на таких уроках оттого, что им время от времени демонстрируют; эти же тридцать лет дети выжигают нервные клетки родителей, когда приходят домой с очередными рассказами, вопросами, порой истеричные, а иногда просто, как огорошенные, не идут на контакт, закрываются в своих комнатах. Но заданное направление продолжается, несмотря на протесты граждан, сверхраннее нравственное разложение человека и очевидность аморальной составляющей затянувшихся «пилотов». Помните, чуть раньше я написал, что «вот тут нормальная школа, тут нормальная, а тут – такая, что волосы дыбом встают». Так вот, этот абзац был именно о такой, от которой волосы дыбом встают.

Справедливости, унятия возмущения и, даже, популяризации ради отмечу «нормальные» школы, где сексуальным просвещением детей, действительно заняты профессионально квалифицированные педагоги. Те, кто работают по двадцать часов в сутки, сидят на тематических форумах, делятся опытом и сочувствием, потому что им, а не то, что обычным родителям и людям без соответствующего образования, не просто приходится сформировать в мышлении детей объективное восприятие порнографических рекламных плакатов, развешанных по улицам городов, или корректировать различного рода предположения у них о назначении тех или иных предметов, действий и явлений, касающихся сексуальной стороны нашей жизни, на которые тут и там им приходится напарываться на улице или видеть по телевизору. Следует выдать порцию уважения таким преподавателям, которые устанавливают видеокамеры в своих классах, чтобы родители онлайн могли отслеживать, как просвещают их детей по вопросам, которые одинаково вызывают смущение, как у детей, так и у их родителей, в результате чего последние часто не в состоянии оказываются популярно объяснить своему ребёнку, откуда берутся дети, почему одни писают стоя, а другие – сидя, когда, стоя на автобусной остановке, ребёнок вынужденно рассматривает описание этих процессов в комиксных картинках на висящих там рекламных баннерах. Надо говорить тем некоторым преподавателям «спасибо», которые додумываются сказать детям, что они могут написать свой вопрос на бумажке, не подписываясь, и бросить его в «белый ящик», а преподаватель потом отвечает всему классу доступными соответствующему возрасту детей понятиями на эти анонимные вопросы, и им не приходиться черпать из общения со сверстниками информацию, которая может насоздать столько фобий и комплексов, что потом не один специалист не «разгребёт». Такие педагоги на своих уроках могли бы получать столько же стресса, сколько и их ученики, не продумывай они до чёртиков, учитывая возрастные и индивидуальные особенности своих подопечных, методологию преподавания такой «осторожной» темы. Кто любит детей, тот желает им благости и веселья – и это встречаешь в таких школах, и это присутствует в нашем обществе, и об этом можно написать много. Но важно отметить сейчас же, не отступая: возникновение такого нормального явления – не есть результат деятельности администрации нашего штата, это не его заслуга (по крайней мере, не сегодня); такие люди и школы, и вообще такое, появляются вследствие природного устройства Высшим разумом нашего бытия, как естественная реакция доброй и разумной половины человечества на действия злой и больной. Вот так.