Текст книги "Cын Снежной Королевы (СИ)"

Автор книги: Станислав Палитко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

   – И запомни: сегодня за завтраком ты будешь сидеть не со старостами, а с нами, – поучительно добавил Джордж. – Рождество – семейный праздник.

   Близнецы натянули на него свитер так что руки не попали в рукава, а оказались прижатыми к телу. И, ухватив старшего брата за шиворот, вытолкали его из спальни.

   Маг Воздуха покачал головой – это семейство такое шумное.

   ***

   Рождественский пир оказался интересной, хотя и излишне расточительной по мнению Арриса трапезой. На столе красовались сотни жирных жареных индеек, горы жареного и вареного картофеля, десятки мисок с жареным зеленым горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливки, – и башни из волшебных хлопушек. Хлопушка, которую опробовал Фред, не просто хлопнула, но взорвалась с пушечным грохотом и, окутав их густым синим дымом, выплюнула из себя контр-адмиральскую фуражку и несколько живых белых мышей.

   За учительским столом тоже было весело. Дамблдор сменил свой остроконечный волшебный колпак на украшенную цветами шляпу и весело посмеивался над шутками профессора Флитвика.

   Вслед за индейкой подали утыканные свечками рождественские пудинги. Пудинги были с сюрпризом – Перси Уизли чуть не сломал зуб о серебряный сикль, откусив кусок пудинга. Все это время Аррис краем глаза наблюдал за Хагридом. Тот без устали подливал себе вина и становился все краснее и краснее, и наконец он поцеловал в щеку профессора МакГонагалл. А она, к великому удивлению мага, смущенно порозовела и захихикала, не замечая, что ее цилиндр сполз набок.

   Когда Аррис наконец вышел из-за стола, его руки были заняты новыми подарками, вылетевшими из хлопушек, – среди них были упаковка никогда не лопающихся и светящихся надувных шаров, набор для желающих обзавестись бородавками и комплект шахматных фигурок. А вот белые мыши куда-то исчезли, и маг подозревал, что они закончат свою жизнь на рождественском столе миссис Норрис.

   Что ж, кошкам тоже надо что-то есть, даже если это что-то – призванные одноразовым артефактом грызуны.

   ***

   На следующий день немногие оставшиеся в Хогварсе школьники устроили на улице яростную перестрелку снежками, быстро выбравшуюся за пределы двора и только разросшуюся, когда кому-то первому пришло в голову подправлять полет своих снежков при помощи магии. Конечно, скорострельность от этого страдала, но точность возрастала невероятно. В теории, так как на практике выяснилось, что левитировать снежки одновременно быстро и точно очень и очень сложно.

   Снежное сражение продолжалось довольно долго и уже затянуло в себя большинство представителей всех факультетов, когда битва, наконец, докатилась до продолжавшего создавать статую изо льда Арриса.

   Первый снежок врезался в самого скульптора. Второй и третий в его творение, к четвертому раздраженный маг Воздуха поставил-таки защиту, так что снежок по причудливой траектории улетел в сторону и врезался в одну из огромных куч снега, по какой-то причине лежащих неподалеку.

   Куча снега распахнула глаза, поднялась на все четыре лапы и встряхнулась, разбрасывая снег во все стороны. После чего рявкнула. Невдалеке начал вставать и отряхиваться второй волк рока.

   Ученики на некоторое время ошеломленно замерли перед гигантскими зверьми. А потом ведомый кем-то из первокурсников снежок ударил Бешеную прямо в нос, от чего волчица фыркнула, отшатнулась и обдала ближайших учеников Хогвартса потоком леденящего дыхания.

   И эпическая битва началась...

   ***

   Итоговая диспозиция оказалась похожей на типичную осаду. В задних рядах стояли старшекурсники, накладывая согревающие и размораживающие заклинания на пострадавших и выполняя роль катапульт, метающих огромные шары снега в верткие цели. В передних рядах крутились ученики младших курсов, вооруженные снежком в одной руке и палочкой в другой.

   Ну а в центре пытались отбиться от нападающих при помощи своего ледяного дыхания пара молодых волков рока. И пока у них это получалось.

   ***

   Аррис стоял рядом с изготавливаемой статуей с питарном в руке. И едва заметно улыбался, глядя на происходящие события. О, как это напоминало дом, где поиграть с волчатами дети стягивались со всего города, способного себе позволить, конечно держать в своих стенах логово одного из опаснейших хищников тундры и самого верного союзника ледянников, волка рока.

   Впрочем, стоит отметить, что от нападающих Клык и Бешеная отбивались успешно – у магов просто не было опыта в таком деле, да и волки-подростки это все-таки уже не детеныши, у них есть и размеры, и сила, и, что главное, опыт.

   ***

   В конце концов, насквозь промокшие, замерзшие, с трудом переводя дыхание, школьники вернулись в замок. Результат эпического сражения можно было охарактеризовать просто – волки победили по очкам. Но это не значило, что достойные ученики Хогвартса решили сдаться. Нет, каждый факультет уже планировал матч-реванш.

   Равенкловцы уже прикидывали будущий поиск заклинаний в библиотеке, хаффлпаффцы сетовали на приведшую к поражению неорганизованность, слизеринцы строили планы, а гриффиндорцы продумывали ещё более смелы и самоубийственные маневры, которые уж точно позволят им избежать холодного дыхания волков и отправить спрессованный комок снега точно в волчий нос, ухо или глаз. Все шло так, как было заповедано Основателями.

   А волки рока... А что волки? Волки просто играли в снегу.

   ***

   Аррис сидел на кровати и задумчиво смотрел на мантию-невидимку. Нет, в самом артефакте ничего особого не было, основное значение этого подарка было нематериальным. И это было разрешение свободно ходить по замку Хогвартс. Естественно, в некоторых разумных пределах свободно. Проще говоря, Альбус Дамблдор был уверен в способности Арриса не убиться, ходя по замку и не влезая в закрытые зоны вроде запретного коридора.

   Что ж, предоставленной возможностью имело смысл воспользоваться, так что Аррис вытащил из сундука ту самую мантию-невидимку, которая, согласно письму Дамблдора, принадлежала его покойному отцу, которого он никогда не знал. Аррис мог сколько угодно считать своей семьей Артику, но его кровный предок уж точно не обидится, если Аррис воспользуется его артефактом. Хотя бы потому, что мертв.

   И, закутавшись в мантию, Аррис покинул спальню, спустился по лестнице, прошел через гостиную и пробрался сквозь дыру, с той стороны закрытую портретом.

   – Кто здесь? – проскрипела Толстая Леди.

   Маг ничего не ответил и быстро пошел вниз по коридору. Отойдя на некоторое расстояние от входа в башню Гриффиндора, он прислонился к стене и прикрыл глаза, разворачивая Шепот Воздуха. В ближайшие минуты он собирался определить, где сейчас бродит завхоз Аргус Филч и где, соответственно, не стоит появляться ему. Артефакт артефактом, но невидимость никогда не дает абсолютной защиты от обнаружения. В конце концов, помимо зрения есть ещё слух и обоняние. И магическое зрение, наконец.

   Пожалуй, будь на месте Арриса какой-нибудь другой первокурсник, он бы уже вприпрыжку бежал в запретную секцию библиотеки, в надежде получить знания там. Вот только Аррис фактически вырос в башне великой волшебницы и прекрасно знал, по какому принципу формируются 'запретные секции'. Рецепт, собственно, прост – пятьдесят процентов информации, незначительно отличающейся от содержимого основной секции, сорок – откровенной чуши, пять процентов стихийных (или в данном случае нестихийных) заклинаний-поделок, выкидышей процесса создания заклинаний, требующих для своего применения мощи великого мага и имеющих крайне незначительную эффективность, и оставшиеся пять – ловушки для жадных до силы идиотов. Например, какой-нибудь ритуал, превращающий применившего в могучую и смертоносную нежить. О том, что мозгов у полученной нежити будет как у рядового зомби, а также о том, что получившаяся 'очень страшная нежить' будет полностью послушной тому, в чьей цитадели был произведен ритуал, то есть Альбусу Дамблдору, в книге, естественно, не будет сказано ни слова.

   Вообще, это была типичный способ отбора слишком умных и самостоятельных личностей, применяемый всеми без исключения великими. Разнилось только процентное соотношение заклинаний в библиотеке и мерзопакостность книг-ловушек. Арахна Королева Пауков, например, подобно её подданным, темным эльфам, комплектовала изрядную часть обслуги своей башни из рабов, обычно орочьих, реже гоблинских. В связи со спецификой профессии, в прислугу она стремилась набирать бывших шаманов и их детей, остальные орки даже не умеют читать и считают на пальцах, потому их нельзя за чем-то послать, мозгов не хватит найти нужную вещь. Естественно, каждый из этих рабов считает себя очень умным и надеется набрать сил в очень тайной библиотеке, после чего освободиться и завоевать мир. Естественно, рано или поздно такие деятели превращаются во что-то. Во что именно, меняется от раза к разу, но оно обычно мерзкое и не очень живое. Иногда мерзкое и неживое, а иногда мерзкое и откровенно мертвое кровавое пятно на полу, тут уж как не повезет.

   Собственно, по признанию самой волшебницы Смерти, сделанному семь лет назад, пока единственный считающий себя очень умным орк, который сумел этого избежать – придворный шут Арахны. Этак, если ещё пару десятилетий он не убъется и не вызовет у Арахны раздражения с сопутствующим желанием избавиться от его источника, держать этого Скулкана в рабах будет накладнее, чем устроить ему побег просто для того, чтобы посмотреть, что получится.

   Впрочем, всем и так ясно, что получилось бы – это же орк, их хлебом не корми, дай что-нибудь разрушить и что-нибудь завоевать. Но пришли демоны тени...

   Аррис вздохнул и отвлекся от мыслей о покинутом мире, сейчас они ни к чему не приведут. Итак, библиотека отпадает по понятным причинам. Что ж, надо поискать ещё что-нибудь интересное. Так, а тут, рядом с библиотекой что? И дверь открыта...

   ***

   Аррис обвел глазами комнату. Она была похожа на класс, которым давно не пользовались. У стен громоздились поставленные одна на другую парты, посреди комнаты лежала перевернутая корзина для бумаг. А вот к противоположной стене был прислонен предмет, выглядевший абсолютно чужеродным в этой комнате. Казалось, его поставили сюда просто для того, чтобы он не мешался в другом месте.

   Это было красивое зеркало, высотой до потолка, в золотой раме, украшенной орнаментом. Зеркало стояло на подставках, похожих на две ноги с впившимися в пол длинными когтями. На верхней части рамы была выгравирована надпись: 'Еиналеж еечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя'.

   Аррис, не снимая мантии, подошел к зеркалу, посмотрел на свое отражение. Посмотрел, потер пальцем висок и повернулся к одной из стоящих у стен парт.

   – А что оно вообще должно показывать, профессор Дамблдор? Помимо, естественно, отражения.

   – Ты меня обнаружил? Очень и очень неплохо, – признал старый волшебник. – Видеть через невидимость – полезное умение.

   – Я не вижу через невидимость, да мне это и не нужно, – качнул головой Аррис. – Я просто ощущаю воздух. Весь воздух вокруг. И вы можете хоть обвешаться плащами-невидимками, но пока вы материальны и воздух не проходит вас насквозь, я вас найду.

   – А если я придумаю способ стать нематериальным, как призрак?

   – Это вам тоже не поможет, – ответил Аррис. – Но можете попробовать. Если у вас действительно получится целиком уйти из взора стихии, я очень и очень удивлюсь. Но я бы посоветовал заняться чем-нибудь более реалистичным и полезным.

   – Я учту, – сказал старый маг. – Итак, вернусь к твоему вопросу. Как я понял, ты видишь свое отражение? Необычно, я бы не назвал тебя счастливейшим человеком на свете, а только таковой может увидеть в этом зеркале себя таким, какой он есть.

   – Я не счастливейший, – ответил Аррис. – Очевидно, очередной сбой, как тогда с Распределяющей Шляпой. Зеркало, наверное, работает по похожему принципу – отражение-тело-разум.

   – Именно так, – негромко заметил Дамблдор. – Оно показывает нам не больше и не меньше, как наши самые сокровенные, самые отчаянные желания. Ты, никогда не знавший своей семьи, увидел бы своих родных, стоящих вокруг тебя, не знаю только, увидел бы ты родителей или свою приемную мать. Рональд Уизли, скажем, всю жизнь находившийся в тени своих братьев, увидел бы себя одного, увидел себя лучшим учеником школы и одновременно капитаном команды-чемпиона по квиддичу, обладателем сразу двух Кубков – он превзошел своих братьев. Однако зеркало не дает нам ни знаний, ни правды. Многие люди, стоя перед зеркалом, ломали свою жизнь. Одни из-за того, что были зачарованы увиденным. Другие сходили с ума оттого, что не могли понять, сбудется ли то, что предсказало им зеркало, гарантировано им это будущее или оно просто возможно?

   – Страшная вещь, – прокомментировал маг Воздуха. – Многие смертные ломались от одного обещания выполнить их мечты, а тут эта самая мечта на расстоянии вытянутой руки. Я бы даже не стал этим зеркалом проверять соратников, слишком опасно.

   Два великих мага сидели рядом и смотрели в проклятое зеркало.

   – Профессор Дамблдор, – нерешительно начал Аррис. – Могу я задать вам один вопрос?

   – Кажется, ты уже задал один вопрос. – Дамблдор улыбнулся. – Тем не менее можешь задать еще один.

   – Что вы видите, когда смотрите в зеркало? – спросил юный маг. – У вас моего иммунитета нет.

   – Я? – переспросил профессор. – Я вижу себя, держащего в руке пару толстых шерстяных носков.

   Аррис недоуменно смотрел на него.

   – У человека не может быть слишком много носков, – пояснил Дамблдор. – Вот прошло еще одно Рождество, а я не получил в подарок ни одной пары. Люди почему-то дарят мне только книги.

   – И почему именно носки?

   Альбус Дамблдор задумался. Гарри Поттеру, первокурснику Хогвартса, он бы не ответил на этот вопрос никогда, как-нибудь отшутился бы, заморочил голову, что было бы несложно. Но Аррису Северному, магу, который верхом на волке несся спасать последователей своей матери, Альбус мог и ответить.

   – А о чем ещё мне мечтать? Об исправлении своих ошибок? Так прошлое не изменишь, это первый закон магии времени. О планах на будущее? А что о них мечтать, когда надо реализовывать, – вздохнул старик. – О том, что после смерти, отправившись в последнее большое путешествие, я встречусь с семьей? Я и так уверен, что встречусь. О бессмертии? Я уже не подросток, да и если бы захотел, обрести ту или иную форму бессмертия было бы несложно.

   – Бессмертие – это вообще не мечта, это в лучшем случае средство, – заметил Аррис.

   – Вот и остаются носки. Когда-то я был молод, как ты, когда-то я мечтал. И ничего хорошего из этой мечты не получилось, – продолжил старик.

   Два великих мага, старый и только начинающий свой путь, сидели рядом, смотрели в зеркало мечты, что для них было почти обычным, и молчали.

   – Когда-то маленький мальчик больше всего хотел уйти от своих родственников и никогда-никогда к ним не возвращаться, – сказал Аррис. – И сила его желания была такова, что однажды он очутился в другом мире. Дальше мальчику очень и очень повезло, так как его случайно нашли в заснеженной тундре и привезли в обжитые места живым и здоровым. Он не понимал ни слова из того, о чем говорят местные жители, но в госпитале было все-таки лучше, чем у родственников. Так что мечта мальчика сбылась, вот только он очутился в пустоте, без цели, знания языка и понимания, что нужно делать и к чему стремиться.

   Он печально улыбнулся.

   – И тогда пришла женщина, что говорила с ветром и тем самым говорила на всех языках всех земель, ведь ветер слышит все, и спросила: 'Хочешь, я подарю тебе небеса?'. И мальчик ответил согласием, – продолжил Аррис. – И не разу не пожалел об этом решении. Теперь, видно, пришла пора мне задавать вопрос.

   Аррис на мгновение замер. Что ж, это достойная плата за жизнь его народа, а с последствиями он как-нибудь разберется. В конце концов, на Атле уживалось несколько десятков великих, да и Альбус Дамблдор не слаб и так.

   – Альбус Дамблдор, хочешь, я подарю тебе небеса? Этого мира и всех остальных? Ярость ураганов и буйство гроз? Теплый порыв летнего ветерка, крутящего колеса ветряных мельниц, и леденящее дыхание бурана? Снег, покрывающий землю, и молнии, бьющие с чреватых дождем туч? Полет и скорость существ, что парят в небесах, почти никогда не касаясь земли? Красоту северных сияний и шепот любопытного ветра, что реет над всеми мирами, готов заглянуть куда угодно и с радостью поделиться новостями с умеющим его слушать? Ветер, готовый понести твою волю над мирами и скрепить воедино тех смертных, над которыми будет простираться твое покровительство. Хочешь, я подарю тебе небеса, Альбус Дамблдор?

   Старый маг задумчиво посмотрел в светящиеся глаза воплощения Воздуха, облекшегося в хрупкую оболочку тела первокурсника. И дал ответ.

Глава 9. Небеса.

   К сожалению, сразу после окончания каникул, строительство башни не продолжилось. Причиной этого, как и раньше, была зима. Выросший в городе ледянников Аррис искренне удивлялся теплолюбивости местных людей, но признавал, что это возможно. В конце концов, живут же кошкоподобные тигране в пустыне и даже носа не суют на север, вот и местные не привыкли к нормальным температурам.

   Тем не менее, кое-кто на улице все же показывался, а именно квиддичная команда. Вуд заставлял своих подопечных тренироваться на пределе возможностей. Он увеличивал продолжительность тренировок и их частоту, и даже бесконечные дожди, пришедшие на смену снегу, не могли остудить его пыл. Близнецы Уизли жаловались, что Вуд стал настоящим фанатиком, но симпатии своими жалобами не добились, так как все желали квиддичистам победы, волшебники вообще много внимания уделяли спорту.

   Впрочем, постепенно снег сошел, оставив после себя лужи и дождь, а лето, жаркое и душное лето, начало медленно, но неумолимо приближаться. К счастью, это значило скорое возобновление строительство – как только земля чуть-чуть подсохнет, Аррис собирался вновь созвать добровольцев.

   ***

   – Да хватит вам дурачиться! – орал на входящую в гостиницу квиддчную команду Вуд. – Вот из-за такой ерунды с перекидыванием мечами, которую вы устроили на тренировке, мы вполне можем проиграть матч! Чтобы вы знали, судить игру будет Снейп, а уж он использует любой повод для того, чтобы записать на наш счет штрафные очки!

   Услышав это, Джордж Уизли пошатнулся, и ему пришлось опереться на стену.

   – Судить будет Снейп? – невнятно пробормотал он, восстанавливая равновесие. – Что-то не припомню, чтобы он когда-нибудь судил игры. Да, от него справедливого судейства ждать не придется – он ведь понимает, что в случае победы мы обойдем его любимчиков, что все-таки разгромно продули Равенкло недавно, так как слишком грубо играли, а со снитчем им не повезло.

   Остальные игроки тоже начали возмущаться.

   – А что я могу поделать? – развел руками Вуд. – Теперь мы просто обязаны играть так, чтобы у Снейпа не было ни малейшего повода к нам прицепиться.

   – А в чем собственно проблема? – поинтересовался Аррис, отвлекаясь от книги, которую читал. – Исключительно в Снейпе?

   – Да, – раздраженно ответил Вуд.

   – Так он декан. Сходите к хаффлпаффцам и равенкловцам, прямо скажите, что если Снейпа не остановить сейчас, ближайшее десятилетие кубок никто, кроме Слезерина не получит. И командами трех факультетов придите к Дамблдору и официально попросите, чтобы деканы не могли судить матчи из-за заинтересованности в результате. Спраут, МакГонагалл и Флитвик ущемленными себя не почувствуют, так как они сами на метлы не рвутся. Скорее всего, Дамблдор с вами согласится или же сам предложит другое решение проблемы. Только не жалуйтесь прямо на Снейпа, это можно воспринять как обвинение, только одинаковый запрет для всех деканов сразу.

   – Но ведь Снейпа уже утвердили в судьи матча и Дамблдор его утвердил...

   – Вы правда считаете, что председателю Визенгамота и Великому Магу Британии нечего делать, кроме как лично определять, кто будет судить школьный матч? У него для этого мадам Трюк есть.

   – Может сработать, – задумчиво сказала Кэти Белл. – Слушай, ты точно уверен, что это решение не Дамблдора?

   – Я уже жил у престола Великой и прекрасно знаю, что даже им приходится делегировать полномочия довольно часто. В данном случае речь идет о квиддиче. Не знаю, чем Снейп повлиял на преподавательницу полетов, но Дамблдор в это дело не лез почти наверняка.

   В этот момент в комнату ввалился Невилл – ввалился в самом прямом смысле слова. Непонятно было, как ему удалось пробраться сквозь дыру за портретом Толстой Леди, потому что его ноги прилипли одна к другой, словно на Невилла наложили специальное заклинание. Должно быть, ему пришлось прыгать всю дорогу до башни Гриффиндора.

   Все дружно расхохотались, кроме Гермионы, которая подскочила к Невиллу и произнесла формулу, снимающую заклятье. Ноги Невилла тут же разъехались в разные стороны.

   – Что случилось? – спросила Гермиона, подводя его к креслу.

   – Малфой, – ответил Невилл дрожащим голосом. – Я встретил его в коридоре у библиотеки. Он сказал, что ищет кого-нибудь, на ком можно попрактиковаться.

   – Немедленно иди к профессору МакГонагалл! – подтолкнула его Гермиона. – И расскажи всё, как было!

   Невилл покачал головой.

   – Хватит с меня неприятностей, – пробормотал он.

   – Но ты должен это сделать, Невилл! – возмутился Рон Уизли. – Он вечно пытается втоптать всех в грязь, а ты сам в нее ложишься и облегчаешь ему работу!

   – Не надо объяснять мне, что я недостаточно смел для того, чтобы быть членом Гриффиндора. – Невилл всхлипнул. – Малфой мне уже это доказал.

   – Отказаться вступать в бессмысленный конфликт, это не трусость, это здравомыслие, – негромко заметил Аррис. – Тем более, что ты ничем не рисковал и ничто не защищал. Полноценная дуэль закончилась бы хуже, у тебя были бы проблемы после твоей победы, ты бы покалечил его.

   – Покалечил!? – ошеломленно переспросил Невилл. – Но я не знаю таких заклинаний.

   – Зато зелья варишь великолепно.

   – Ты издеваешься!? У меня половина котлов взрывается, а вторая оказывается расплавленной получившейся кислотой.

   – Вот поэтому я и говорю, что ты зелья варишь великолепно. Да, всякие лекарства от прыщей это хорошо, но без них можно прожить или купить у профессионала. А вот яд, взрывчатое зелье или кислота это вопрос жизни и смерти, когда твой город штурмуют. Они как раз у тебя получаются великолепно, нужно только освоить заклинание для метания результата твоих трудов как зельевара точно во врагов. Думаю, на старших курсах есть какое-нибудь отталкивающее заклинание, левитация слишком уж медлительна. К тому же, ты ещё и неплохой герболог, а как важно выращивание продовольствия и тех же трав для зелий, думаю, объяснять никому не надо. Так что ты, Невилл, на самом деле совершенно зря принижаешься, ты демонстрируешь все задатки очень неплохого волшебника, когда обучишься и станешь постарше, наличие такого специалиста как ты в городе будет очень полезной вещью, за которую неплохо и регулярно лично я готов заплатить золотом. Когда, естественно, будет куда тебя нанимать.

   – Только не говори, что ты собираешься лично завоевать какой-нибудь город! – сказала Гермиона Грейнджер. – Статус Секретности...

   – Статус это всего лишь договор. И зачем именно завоевывать, если есть много других способов. Да и сами придут, в конце концов.

   – Почему?

   – Потому, что единственное, что способно защитить как от природных катастроф, так и от великого мага – это другой великий маг. Иначе приходится месяцами устранять, например, последствия урагана или торнадо, который мать могла бы развеять за пять минут, и все равно, естественный это ураган или его кто-то вызвал.

   – Энергия одного-единственного торнадо четвертой-пятой категории по шкале Фуджиты превышает энергию взрыва самой мощной ядерной бомбы, созданной человечеством, многократно превышает, – помертвевшим голосом выдавила весьма начитанная маглорожденная девочка. – Даже слабейшее торнадо сопоставимо с этой самой бомбой, пусть его энергия и распределена на все километры пути. А если взять такое явление, как супершторм...

   – Вот поэтому на Атле и магократия. Всем хочется жить... – улыбнулся Аррис.

   – Я не в курсе этих магловских штучек, но торнадо, это насколько мощно? – спросил Уизли.

   – Оно сносит города.

   – Адское Пламя тоже сносит, Великий Лондонский Пожар тому доказательство, а его может применить кто угодно, – скептически заметила Алисия Спиннет.

   – Адское Пламя можно остановить, не кормя, скажем, пустив встречный пал. В результате сгорит лишь район. Как остановить торнадо никто пока не придумал, – ответил ещё кто-то из старшекурсников. – Если оно вошло в город, то будет просека шириной в несколько километров, на протяжении которой не уцелеет ничто.

   – Если великие маги способны на такое, то мне понятно, почему Того-Кого-Нельзя-Называть так боялись все, кроме Дамблдора, – присвистнул рыжий первокурсник.

   ***

   Аррис стоял на продуваемой всеми ветрами вершине астрономической башни замка Хогвартс и смотрел на север.

   – Вы пришли, – негромко заметил он, когда дверь открылась.

   – Да, – подтвердил Альбус Дамблдор. – Я планировал сейчас быть на матче, но твое послание изменило мои планы.

   – Я так и думал. Сейчас как раз удобное время, так как ни один из нас не занят чем-нибудь действительно важным.

   – Боюсь, игроки квиддичных команд с тобой бы не согласились.

   – Возможно, – сказал юный маг Воздуха. – Но они могут пережить отсутствие на матче директора школы и великого мага без особого труда. А другие ваши дела будут более важны. И уж тем более, они способны пережить мое отсутствие среди болельщиков.

   – Пожалуй, квиддичная команда Гриффиндора с тобой не согласится. Не думаю, что их восхищает тот факт, что судьей является профессор Снейп.

   – Скорее наоборот, они уже успели нажаловаться всем, кто согласен слушать. Но, думаю, на это были причины.

   – Разумеется, – согласился старый маг. – Причины есть всегда. В данном случае, то происшествие с бладжером, Северус обладает существенно большим знанием Темных Искусств, чем Роланда, так что он быстро заметит, если кто-то снова заколдует мячи.

   – И, учитывая, что атаковали трибуну Гриффиндора, а сейчас этот факультет снова играет, он был назначен на этот матч. Понятно. Что ж, приступим. Для начала, несколько слов о том, почему я решил провести урок магии Воздуха именно на этой башне. Есть догадки?

   – Она открыта всем ветрам?

   – Именно, – подтвердил Аррис. – Вообще, у всех шести Стихий есть свои, как бы это сформулировать... места силы. Места, где их влияние на мир особо значительно, где чаще всего формируются источники маны соответствующей стихии. Для Огня это пустыни, выжженные небесным огнем, и вулканы с озерами лавы, средоточия огня земного. Для Воды это разнообразные озера, реки и моря. Для Жизни это леса, для Земли – глубокие пещеры в корнях гор. Для Смерти местом силы будут мертвые пустоши, где нет ничего живого, да старые заброшенные могильники. А для Воздуха это вершины гор и ледяная тундра на севере, где ветер может гулять днями и так и не наткнуться на препятствие. Вам, да и мне, ещё предстоит подняться на высочайшую из гор этого мира, прогуляться по ледникам того крупного северного острова, Гренландии, да и Исландии тоже, пройтись по льдам Северного Полюса. И это только то, что я могу назвать сходу, ведь тут никогда не было мага Воздуха, который бы составил бы карту мест силы, так что придется искать Воздух методом проб и ошибок. Но это все на следующий год.

   – А на этот хватит этой башни?

   – Да. На этот год у нас запланирована боевая магия, которая Посвящения в Воздух не требует, и доступна даже какому-нибудь талантливому магу, до титула Великого и строительства собственной Башни Мага не дотягивающего, но способного стать героем на службе Великого мага. Это, конечно, не само высокое искусство стихийной магии и, в определенном смысле, достаточно неэффективная вещь, но начинать с неё довольно удобно, к тому же, так мать учила меня, а у неё вполне могли быть причины, которые я сейчас не понимаю.

   Аррис замолчал, повел ладонью, по которой побежали разряды молний, свиваясь в причудливый клубок, после чего метнул получившуюся шаровую молнию в крышу соседней башни.

   – Для начала, под боевой магией я имею ввиду отнюдь не такие примитивные фокусы, а более серьезные вещи. Поэтому сразу предупреждаю – не используйте стихийные боевые заклинания ни при каких условиях, если вы хотите взять противника живым. Это не чары для показательной дуэли, которые так любит профессор Флитвик, большая часть стихийной боевая магия предназначена ровно для одной цели – убить. И, как вы прекрасно знаете на примере этого искореженного Луча Смерти, который вы называете смертельным проклятьем, стихийные заклинания тратят много сил, но взамен пробивают навылет все магические щиты.

   – Причина в стихийной природе и большом количестве вложенных сил? Поэтому Авада неотразима? – поинтересовался старый маг.

   – На самом деле, нет. Как бы это объяснить... Представьте, что у вас есть две больших кучи бревен. Из одной вы собрали таран, потратив все бревна. Из второй, такой же по размеру, вы пытаетесь сделать деревянную стену для деревни. На что у вас хватит дерева? Правильно, не на частокол, а максимум на штакетник, который таран даже не заметит. И даже если бревен во второй куче будет в сотню раз больше, от удара тарана получившийся забор не спасет. С магией точно так же, так что щиты против стихийных боевых заклинаний бесполезны, только стойкость к магии и сопротивляемость отдельным её видам. В конце концов, луч смерти, что одним попаданием убьет человека, дракона тоже потреплет, но отнюдь не насмерть.

   – То есть, стихийная магия почти неотразима и мне в ближайшее время предстоит выучить целый набор 'воздушных авад'?

   – Грубо говоря, да. Но это касается боевых заклинаний, от глобальных, вроде призыва шторма, щиты все-таки спасают. Стационарные городские щиты, которыми прикрывают поселения. Чудовищно энергоемкая и мощная вещь, заякоренная на полностью отстроенную Башню Мага. То, ради чего многие города добровольно идут под руку Великих. От боевой магии и штурма не спасает, конечно, но природные катаклизмы подчас намного разрушительнее любой войны. Итак, начнем собственно урок. Точнее, для начала отложим палочку и вспомним давно забытое – вы ещё не разучились свободно выпускать в окружающий мир магию, как это делают дети?