Текст книги "Cын Снежной Королевы (СИ)"

Автор книги: Станислав Палитко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

   В школе начались соревнования по квиддичу, воздушному спорту местных волшебников. Если честно, то Аррису, как магу Воздуха, была приятна такая приверженность его стихии, но сам он тратить время на это не собирался, тем более что по правилам требовался не самостоятельный полет, а использование метлы, на которую он садиться не намеревался. Тем не менее, тот факт, что в ближайшую субботу сборная Гриффиндора встречалась на квиддичном поле со сборной Слизерина, юного мага все-таки касался – визит не стоил ему почти ничего, но приносил некоторое ощущение общности со своими однофакультетчиками, что, возможно, положительно повлияет на скорость строительства башни. Да и, в конце концов, Аррису просто было интересно.

   Как ни удивительно, его интерес не остался незамеченным. Впрочем, если учесть, что после той мелкой неприятности с троллем, он очень часто оказывался в компании Гермионы Грейнджер, вовсе не считавшей ту неприятность мелкой, то чего-либо подобного стоило ожидать. Гермиона дала ему почитать 'Историю квиддича', которая оказалась очень интересной.

   Из нее Аррис узнал, что в квиддиче правила можно нарушить семью сотнями разных способов – и все эти семьсот видов нарушений были отмечены во время матча за звание чемпиона мира в 1473 году. Он также узнал, что ловцами становятся самые маленькие и быстрые игроки и что большинство серьезных инцидентов во время матчей связано именно с ловцами. И еще он узнал, что, хотя несчастные случаи со смертельным исходом на поле случались очень редко, известны ситуации, когда посреди матча исчезали рефери, а много месяцев спустя их находили в пустыне Сахара.

   – Рефери, исчезнувший с поля и очутившийся в пустыне? Более чем логично, – прокомментировал Аррис. – И даже сбой во времени тоже понятен.

   – Ты о чем? – поинтересовался Рон Уизли. – О, 'История квиддича'!

   – Я о неожиданно очутившихся в ближайшей пустыне рефери. Представьте себе, толпа зрителей, взбудораженных зрителей, игроки, которые летают на метлах и почти не тратят собственные силы... И тут судья принимает решение, которое вызывает крайнее недовольство одной из сторон. Естественно, они желают, чтобы рефери исчез или куда-нибудь провалился. Учитывая склонность местных магов к манипулированию пространством, коллективного желания и излучаемой магии оказывается довольно для того, чтобы подействовать. Вот судья и отправляется принудительно куда подальше... Ледянники в таком случае в лед вмораживали. К счастью, для других ледянников это почти безопасно. Как, впрочем, и для британских магов безопасна принудительная телепортация в пустыню.

   – Эти 'ледянники' тоже играют в квиддич? – спросил Уизли.

   – Не в квиддич, конечно, мы вообще метлами для полета не пользуемся. Нет, у ледянников есть гонки на волках, ледяных вивернах и мамонтах, но последнее скорее гонка на выносливость, чем на скорость, так как длится несколько дней и дистанции там огромные. Если брать что-то подобное квиддичу, то есть пара игр на поверхности ледяных озер, особенно популярны они у ледяных ведьм, так как там нужно активно использовать магию. Но самое популярное развлечение у нас это не спорт, а конкурсы ледяных скульптур и барельефов. Гораздо долговечнее и красивее, чем спортивный матч.

   – А, – пренебрежительно сказал Рон Уизли и утратил интерес.

   – Скульптуры же тают к весне!

   – У нас не тают. Да и в жарком климате, как здесь, всегда можно приложить немного магии для повышения долговечности. Правда, честно признаюсь, я скульптурой и строительством не увлекался, питарном за всю жизнь пользовался пару раз, в раннем детстве. А уж без него тем более мало на что способен, это мать может, когда нахлынет вдохновение, пробежаться магией по глыбе льда и выточить очередное украшение для своей башни.

   ***

   Утро перед матчем выдалось холодным, но солнечным. Большой зал был наполнен восхитительным запахом жареных сосисок и радостной болтовней – все предвкушали захватывающее зрелище.

   Аррис сидел за гриффиндорским столом и являлся своеобразным 'оком бури' – он нисколько не возражал против активного поведения болельщиков, но сам особого предвкушения не испытывал.

   Так что он небрежным жестом пролевитировал себе в тарелку ещё парочку сосисок и вгрызся в них.

   ***

   К одиннадцати часам стадион был забит битком – казалось, здесь собралась вся школа. У многих в руках были бинокли. Трибуны были расположены высоко над землей, но тем не менее порой с них сложно было разглядеть то, что происходит в небе.

   Аррис, Рон, Гермиона, Невилл, Симус и поклонник футбольного клуба 'Вест Хэм' Дин уселись на самом верхнем ряду. С подачи Дина, они развернули огромное знамя, сделанное из той простыни Рона, которую изуродовала Короста, его крыса. 'Вуда в президенты' – было написано на знамени в честь капитана команды, вратаря Оливера Вуда. А Дин, который умел хорошо рисовать, изобразил на знамени огромного льва, эмблему факультета Гриффиндор. Когда они развернули полотнище, Гермиона что-то прошептала себе под нос, и буквы и рисунок начали переливаться разными цветами.

   Аррис чуть заинтересованно на неё посмотрел – мелочь, но знание широкого спектра даже простых заклинаний это совсем неплохо. Похоже, свое время в библиотеке она проводит не зря.

   ***

   Судила матч мадам Трюк. Она стояла в центре поля, держа в руках метлу и ожидая, пока команды выстроятся друг напротив друга.

   – Итак, нам нужна красивая и честная игра. От всех и каждого из вас, – заявила она, жестом приказав всем подойти поближе. – Пожалуйста, оседлайте свои метлы.

   Мадам Трюк с силой дунула в серебряный свисток и взмыла высоко в воздух вместе с четырнадцатью игроками. Матч начался.

   – ...И вот квоффл оказывается в руках у Анджелины Джонсон из Гриффиндора. Эта девушка – великолепный охотник, и, кстати, она, помимо всего прочего, весьма привлекательна...

   – ДЖОРДАН! – повысила голос профессор МакГонагалл, специально севшая рядом с комментатором матча Ли Джорданом, приятелем близнецов Уизли. Она прекрасно знала, что Джордана частенько заносит, а потому решила его контролировать.

   – Извините, профессор, – поправился тот. – Итак, Анджелина совершает отличный маневр, обводит соперников, точный пас Алисии Спиннет – это находка Оливера Вуда, в прошлом году она была лишь запасной, – снова пас на Джонсон и... Нет, мяч перехватила команда Слизерина. Он у капитана сборной Маркуса Флинта, который делает рывок вперед. Флинт взмывает в небо, как орел, сейчас он забросит мяч... Нет, в фантастическом прыжке мяч перехватывает вратарь Вуд, и Гриффиндор начинает контратаку. С мячом охотник Кэти Белл, она великолепно обводит Флинта справа, взмывает над полем и... О, какое невезение... наверное, это очень больно, получить удар бладжером по затылку. Мяч у команды Слизерина, Эдриан Пьюси летит к воротам соперника, но его останавливает второй бладжер... кажется, мяч в Пьюси послал Фред Уизли, хотя, возможно, это был Джордж, ведь их так непросто различить... В любом случае, загонщики Гриффиндор проявили себя с лучшей стороны. Мяч в руках у Джонсон, перед ней никого нет, и она устремляется вперед... Вот это полет!.. Она уклоняется от набравшего скорость бладжера... она прямо перед воротами... давай, Анджелина!.. Вратарь Блетчли совершает бросок... промахивается... ГОЛ! Гриффиндор открывает счет!

   Аплодисменты болельщиков сборной Гриффиндор и стоны и вой поклонников Слизерин заполнили холодный воздух, своими эмоциями повышая его температуру.

   – Эй вы, там, наверху, подвиньтесь! – донеслось до Арриса.

   – Хагрид, – кивнул он.

   – Я-то поначалу из хижины своей за игрой следил, – произнес он, похлопывая себя по висевшему на шее огромному биноклю. – Но все ж тут, на стадионе, по-другому совсем, да! Толпа опять же вокруг, болеют все. Снитч не появлялся еще, нет?

   – Нет, – помотал головой младший представитель обширного клана Уизли в Хогвартсе.

   – Мяч у команды Слизерина, – тем временем комментировал происходящее в воздухе Ли Джордан. – Охотник Пьюси уклоняется от бладжера, еще от одного, обводит близнецов Уизли и Кэти Белл и устремляется к... Стоп, не снитч ли это?

   По толпе зрителей пробежал громкий шепот, Эдриан Пьюси уронил переставший интересовать его квоффл и, оглянувшись назад, стал осматривать небо в поисках золотого мячика, который вдруг просвистел мимо его левого уха.

   Ловцы обеих команд одновременно устремились к нему, а все охотники застыли в воздухе, забыв о своем мяче и напряженно глядя, как ловцы соревнуются в ловкости и скорости.

   Гриффиндорец оказался быстрее – он уже видел стремительно летящий перед ним маленький круглый мячик, видел его трепещущие крылышки и увеличил скорость, пытаясь его догнать. И...

   БУМ!

   Снизу, с трибун, донесся возмущенный рев болельщиков Гриффиндор – Маркус Флинт как бы случайно на полном ходу врезался в гриффиндорского ловца, и тот отлетел в сторону, цепляясь за метлу и думая только о том, как удержаться в воздухе.

   – Нарушение! – донеслось с трибун.

   Мадам Трюк свистком остановила игру и, сделав строгое внушение Флинту, назначила свободный удар в сторону ворот Слизерин. Что касается снитча, то когда на поле воцарилась суматоха, золотой мяч, как и следовало ожидать, исчез в неизвестном направлении.

   – Выгоните его с поля, судья! – вопил с трибуны так и не успокоившийся Дин Томас. – Красную карточку ему!

   – Дин, ты, наверное, забыл, что ты не на своем любимом футболе, – напомнил ему Рон. – В квиддиче не удаляют с поля. Да, кстати, а что такое красная карточка?

   К удивлению Рона, Хагрид занял сторону Дина.

   – Значит, им надо правила менять, да!

   Комментатор Ли Джордан, прекрасно зная, что обязан быть бесстрастным, все же не удержался от того, чтобы обозначить свою позицию.

   – Итак, после очевидного, намеренного и потому нечестного и отвратительного нарушения...

   – Джордан! – прорычала профессор МакГонагалл.

   – Я хотел сказать, – поправился Джордан, – после этого явного и омерзительного запрещенного приема...

   – Джордан, я вас предупреждаю...

   – Хорошо, хорошо. Итак, Флинт едва не убил ловца противостоящей команды, но, вне всякого сомнения, такое может случиться с каждым. – В словах Джордана сквозила неприкрытая ирония, но тут профессор МакГонагалл ничего не могла поделать – Гриффиндор исполняет штрафной удар, мяч у Спиннет, она делает передачу назад, мяч по-прежнему у Гриффиндора, и...

   ***

   Квиддич – это спорт волшебников. Большинство же поступивших в Хогвартс маглорожденных с первого взгляда на игру и подчас достаточно тщедушных игроков утверждает, что это вообще не спорт. Меньшинство утверждает, что их кумир Пеле/Ринальдо/Бэкхем мог бы лучше, если бы метлы были пригодны и для полетов маглов.

   Реальность быстро бы опровергла это утверждение – единственное, чего в квиддиче смог добиться магловский спортсмен – рекорда по собиранию бладжеров в процессе падения к поверхности земли. Причина этого довольно проста – квиддич, особенно профессиональный квиддич, хотя и квиддич школьного уровня может впечатлить – это игра чудовищных скоростей на наполненном хаосом поле.

   Ориентироваться на квиддичном поле при помощи глаз и ушей практически невозможно, поэтому, скажем, слепой квиддичист это печально и вызывает сочувствие, но никого не удивляет и тем более не вызывает призывов уйти в отставку из команды.

   Квиддич – это чудовищно тяжелая для магии спортсменов игра и чтобы преуспеть в ней надо быть действительно талантливым и неустанно развивать себя, точнее, свою магию. Например, восходящая звезда болгарского квиддича, Виктор Крам, уже в свои пока ещё юные годы известен тем, что если выкроит минуту спокойствия на поле, то ощутит его все и неминуемо выследит снитч, после чего его взгляд инстинктивно уцепится за него и уже не отпустит. Поэтому этой спокойной минуты Краму никто из соперников не дает.

   Аррис Северный был достойным сыном Артики и великим магом Воздуха, так что по его меркам Крам мог разве что рассчитывать на титул талантливого новичка, поэтому изменение траектории бладжера он почувствовал и начал читать заклинание Опеки Ветров ещё до того, как взбесившийся мяч лег на новый курс.

   ***

   – Так и должно быть? – поинтересовался у своих соседей стоящий в полный рост Аррис, наблюдая за тем, как бладжер в очередной раз бросается на трибуну Гриффиндора только для того, чтобы промахнуться, развернуться и совершить следующий провальный бросок.

   – Нет! – ответила Минерва МакГонагалл. – Кто-то заколдовал его! Ваше заклинание продержится, мистер Северный?

   – Оно отводит в сторону регулярные залпы когорты эльфийских лучников, камни из катапульты, ядра дварфийских пушек. Что ещё вам надо?

   – Ковровую бомбардировку? – робко сказал кто-то из маглорожденных.

   – Это когда с ряда идущих высоко в небе небесных галер скидывают горшки с чем-то взрывающимся? – спросил Аррис. – Тоже держит. И, предвосхищая вопросы, площадь не проблема, я просто обозначил как объекты заклинания только зрителей на нашей трибуне, но при желании могу распространить на всех на поле, правда, тогда ни один бладжер ни по кому из игроков не попадет.

   – Прикрой команду Гриффиндора! – сказал рыжеволосый первокурсник.

   – Мистер Уизли! – возмутилась Минерва Мак Гонагалл.

   – Предложение смухлевать в спорте это, конечно, чудесно, но что с этим мячиком делать? – поинтересовался Аррис, указывая на бладжер.

   – Я сейчас попробую его расколдовать, – ответила профессор. – Если попаду.

   – Это как раз не станет проблемой, – ответил маг Воздуха и вскинул руки.

   ***

   Опека Ветров, подобно всем заклинаниям, используемым на поле боя, характеризовалась тремя словами: мощь, надежность и простота исполнения, позволяющая как великим магам пересылать заклинание на многие мили, так и их героям вообще пользоваться этим заклинанием, если, конечно, у героев хватало на это сил, что бывало далеко не всегда.

   Но когда речь заходила о штурме Башни Мага, когда создавший заклинание великий лично присутствовал на поле боя, простые и надежные заклинания начинали играть новыми красками.

   Повинуясь небрежному движению пальцев Арриса, Опека Ветров все так же продолжила отводить бешеный бладжер от трибуны. И от отлета подальше от неё, и от попытки повернуть вправо. И влево. Порыв ветра прервал попытку заколдованного мяча опуститься к земле, а потом заблокировал попытку подняться к небу и атаковать сверху.

   В конце концов, что мог сделать один несчастный мячик, если сами ветра встали против него несокрушимой стеной?

   ***

   – Держите, – протянул руку Аррис.

   Бладжер тщетно метался у него над головой, пытаясь преодолеть границу рукотворного циклона. Многочисленные ученики Хогвартса стояли на почтительном расстоянии вокруг него и вжимались в свои кресла – ветер, конечно, по какой-то причине их не хлестал, а пляшущее на протянутой ладони Арриса торнадо не пыталась ничего в себя затянуть, но неожиданно оказавшимся лицом к лицу с миниатюрным но таким реальным природным бедствием магам было откровенно боязно.

   А профессор трансфигурации сидела неподвижно и вспоминала принявшее форму феникса Адское пламя, что так послушно сидело на ладони Альбуса Дамблдора пятнадцать лет назад, вовремя одного из самых мрачных эпизодов гражданской войны перед тем, как распахнуть крылья, броситься вперед и подгрести под собой всех, и Пожирателей-победителей и трупы авроров-проигравших.

   Отмерев, она протянула палочку и расколдовала бладжер, который тут же перестал метаться и пробовать выбриться из вихря.

   Меж тем Ли Джордан, убедившись, что ситуация с бладжером разрешилась, продолжил комментировать игру.

   – Мяч у Слизерина... Флинт упускает мяч, тот оказывается у Спиннет... Спиннет делает пас на Белл... Белл получает сильный удар в лицо бладжером, надеюсь, бладжер сломал ей нос... Шучу, шучу, профессор... Слизерин забрасывает мяч. О, нет...

   Болельщики Слизерина дружно зааплодировали.

   ***

   Матч Гриффиндора и Слизерина закончился сокрушительным разгромом Гриффиндорской команды, что вызвало вспышку траура на факультете. Причину проблемы же с бешеным бладжером выяснить не удалось. То есть, понятно, что его заколдовали, но кто и зачем? И почему направили на трибуну, подыграв обеим командам вместо того, чтобы натравить на одного из игроков?

   ***

   Приближалось Рождество. В середине декабря, проснувшись поутру, все обнаружили, что замок укрыт толстым слоем снега, а огромное озеро замерзло. В тот же день близнецы Уизли получили несколько штрафных очков за то, что заколдовали слепленные ими снежки, и те начали летать за профессором Квирреллом, врезаясь ему в затылок. Те немногие совы, которым удалось в то утро пробиться сквозь снежную бурю, чтобы доставить почту в школу, были на грани смерти. И Хагриду пришлось основательно повозиться с ними, прежде чем они снова смогли летать.

   Все школьники с нетерпением ждали каникул и уже не могли думать ни о чем другом. Может быть, потому, что в школе было ужасно холодно и всем хотелось разъехаться по теплым уютным домам – всем, кроме Арриса, разумеется, который искренне считал погоду правильной. Нет, в Общей гостиной Гриффиндора, в спальне и в Большом зале было тепло, потому что ревущее в каминах пламя не угасало ни на минуту. Зато продуваемые сквозняками коридоры обледенели, а окна в промерзших аудиториях дрожали и звенели под ударами ветра, грозя вот-вот вылететь.

   Увы, помимо всего прочего это означало, что школьников охватило единодушное желание поменьше выходить на улицу. И как следствие, единодушное же нежелание участвовать в стройке Башни Мага. Нет, если бы у Арриса уже была башня или ещё лучше стабильный приток ресурсов и кузница артефактов, он бы эту проблему довольно быстро решил, но об этом оставалось только мечтать. В общем, на некоторое время стройка 'замерзла', и, несмотря на все его недовольство 'мягкотелыми' волшебниками, сделать с этим Аррис не мог ничего, только готовиться к весне, за которую он все-таки надеялся достроить оставшуюся до работоспособного состояния половину башни.

   Хуже всего ученикам приходилось на занятиях профессора Снейпа, которые проходили в подземелье. Вырывавшийся изо ртов пар белым облаком повисал в воздухе, а школьники, забыв об ожогах и прочих опасностях, старались находиться как можно ближе к бурлящим котлам, едва не прижимаясь к ним.

   Когда по окончании урока гриффиндорцы вышли из подземелья, то обнаружили, что путь им преградила неизвестно откуда взявшаяся в коридоре огромная пихта. Однако показавшиеся из-за ствола две гигантские ступни и громкое пыхтение подсказали им, что пихту принес сюда Хагрид.

   – Привет, Хагрид, помощь не нужна? – спросил Уизли, просовывая голову между веток.

   – Не, я в порядке, Рон... но все равно спасибо, – донеслось из-за пихты.

   – На дрова? – поинтересовался Аррис.

   – Ты что!? Большой зал украшать в честь праздника, конечно!

   – Глупо, – покачал головой юный маг. – Слишком быстро осыпаются. Да тратить ценное дерево на такое это просто безрассудство. Украшать зал вечным льдом надо.

   – Может быть, вы будете столь любезны и дадите мне пройти, – произнес кто-то сзади, растягивая слова. Разумеется, это мог быть только Малфой. – А ты, Уизли, как я понимаю, пытаешься немного подзаработать? Я полагаю, после окончания школы ты планируешь остаться здесь в качестве лесника? Ведь хижина Хагрида по сравнению с домом твоих родителей – настоящий дворец.

   Оскорбленный гриффиндорец прыгнул на Малфоя как раз в тот момент, когда в коридоре появился профессор Снейп:

   – УИЗЛИ!

   Рон Уизли неохотно отпустил Малфоя, которого уже успел схватить за грудки.

   – Его спровоцировали, профессор Снейп, – пояснил Хагрид, высовываясь из-за дерева. – Этот Малфой его семью оскорбил, вот!

   – Может быть, но в любом случае драки запрещены школьными правилами, Хагрид, – елейным голосом произнес Снейп. – Уизли, из-за тебя твой факультет получает пять штрафных очков, и можешь благодарить небо, что не десять. Проходите вперед, нечего здесь толпиться.

   Малфой, Крэбб и Гойл с силой протиснулись мимо Хагрида и его пихты, едва не сломав несколько веток и усыпав пол иголками. И ушли, глупо ухмыляясь.

   – Я его достану, – выдавил из себя Уизли, глядя в удаляющуюся спину Малфоя и скрежеща зубами. – В один из этих дней я обязательно его достану...

   Аррис едва заметно покачал головой, какие же они все ещё дети.

   ***

   – Как там мистер Северный? – поинтересовался у своей заместительницы директор Хогвартса.

   – Я бы сказала, что страдает от безделья. Он посмотрел недавно на то, как Филеус украшает эти пихты, взял пергамент, нарисовал на нем какой-то совок, подошел ко мне и попросил трансфигурировать.

   – И что?

   – Я мастер трансфигурации, так что справилась, конечно, – чопорно ответила Минерва МакГонагалл. – Он сказал, что 'сойдет за питарн' и сейчас вроде с этим гигантским совком с той ледяной глыбой из озера возится.

   – С глыбой, сплавленной из нескольких вырезанных льдин, ясно. Правда, я бы уже не назвал это глыбой.

   Альбус повернул к собеседнице зеркало, на котором застыло изображение ледяной глыбы из которой торчали аккуратно выточенные хвост и задние лапы какого-то дракона, достоверные вплоть до мельчайшей чешуйки.

   – А что, неплохо получается, как на мой взгляд. И главное, все тихо и спокойно, не то, что шуточки близнецов Уизли. Лучше пусть он с ледяными скульптурами возится, чем идет по стопам своего отца и его приятелей, – прокомментировала декан Гриффиндора.

   – С такой точки зрения, да... – вздохнул старик.

   Впрочем, все его планы насчет Гарри Поттера все равно провалились, так что какое дело в том, что вместо спорта тот увлекается ледяными скульптурами?

   ***

   Аррис стоял, опираясь на вонзенный в снег питарн и медленно вел левой рукой по уже выточенному куску драконьего тела. Послушный ветер дрожал под пальцами и ласково полировал ледяную чешую до зеркального блеска.

   Завтра ученики разъедутся, да и сегодня они не желали покидать теплый замок, так что на стройке делать было нечего. Местное домашнее задание обширным не было, так что зимних каникул на него хватит с лихвой. Делать, по существу, было нечего, вот юный маг и взялся за лед и питарн.

   В конце концов, даже он не мог заниматься делами все время.

Глава 8. Зеркала и лица.

   Когда каникулы, наконец, начались, Хогвартс практически обезлюдел. В спальне для первокурсников Гриффиндора их вообще осталось только двое – сам Аррис и Рон Уизли, да и в Общей гостиной было куда меньше народа, чем во время учебы. Аррису просто не нужно было куда-либо ехать, а родители Уизли отправлялись в Румынию, к своему второму сыну, так что четверо обучающихся в Хогвартсе братьев Уизли там на каникулы и оставались.

   На практике это значило, что Рон Уизли придвигал кресло как можно ближе к камину и сидел там часами, нанизывая на длинную металлическую вилку принесенные из Большого зала кусочки хлеба, лепешки и кругляши зефира, поджаривая их на открытом огне и с аппетитом поедая. Ещё он пытался научить мрачного Арриса, страдающего от вынужденного безделья своей любимой игре, шахматам, но добился довольно странной реакции.

   – Так не бывает, – сказал юный маг Воздуха когда Рон пытался объяснить ему, как ходят фигуры. – Так просто не бывает.

   – Что ты имеешь ввиду? Таковы правила.

   – Да очень просто. Во-первых, даже самые тупые пехотинцы умеют разворачиваться. Потому что жить хочется. Причем, скорее всего, каждая фигурка символизирует не одного воина, а их отряд, это драконы на поле боя учитываются поштучно. Так что кому прикрыть спину, найдется. Вот у тебя эта фигура в виде всадника, 'конь', кажется. Итак, он может телепортироваться, наверное, символизирует эльфийских всадников на единорогах. То есть, в армии эльфы. А где тогда стрелки? Также, речь идет об армии с магической поддержкой и, очевидно, король символизирует великого мага. Тогда его на поле боя быть вообще не должно. Нет, великий маг может лично повести в бой армию, но шанс, что он встретится с такой же армией, ведомой другим великим, равен нулю, так просто не бывает. Теперь о начальном построении, если ты так поставишь войска, их снесут парой заклинаний. Дальше, я тебя разочарую, но единственный случай, когда войска встречаются на сравнительно ровном поле – это когда у обеих сторон переизбыток конницы, колесниц, единорожьих наездников и так далее. Но согласно приведенным фигурам, это не так. Далее, у войск есть такая вещь, как дальность передвижения, а никак не возможность тараном пролететь по прямой через все поле боя. Фигурки конницы и пехоты в этом плане реалистичны, всех остальных можно выкинуть. В итоге, в качестве игрушки для детей подходит, лет до шести, дальше они хоть раз увидят реальное боевое столкновение. Но детям лет до шести есть чем заняться помимо стратегических игр.

   Аррис осмотрел доску, покосился на недовольно галдящие анимированные фигурки.

   – Итого – мусор, а создатель лучше бы вместо производства подобного сделал бы одного голема нормальных размеров. Качество зачарования впечатляет, здравый смысл зачарователя – нет.

   Рон Уизли, открыв рот, смотрел на Арриса и пытался сообразить, как реагировать на того, кто только что оскорбил его любимую игру, если, конечно не считать квиддич. С людьми, негативно относящимся к квиддичной команде 'Пушки Педдл', он уже встречался и что с ними делать знал, но человек, откровенно считающий шахматы бредом, ему встретился впервые.

   ***

   В канун местного зимнего праздника, Рождества, Аррис лег спать, предвкушая вкусную еду в достаточном количестве, но, естественно, никаких подарков. Практика показала, что он был не прав – проснувшись наутро, он первым делом заметил свертки и коробочки у своей кровати.

   – Доброе утро, – сонно произнес Рон, когда Аррис выбрался из постели и накинул на пижаму халат.

   – И тебе того же, – автоматически ответил тот, уставившись на то, что лежало у его кровати. – Однако, подарки!

   – А я-то думал, что это тыквы, – пошутил Рон, свешиваясь со своей кровати. Подарков около нее стояло больше, чем у кровати Арриса.

   Маг спокойно распаковал верхний сверток, предварительно убедившись в том, что там нет ничего зачарованного, следовательно, нет магической ловушки. Подарок был завернут в толстую коричневую оберточную бумагу, на которой неровными буквами было написано: 'Гарри от Хагрида'. Внутри была флейта грубой работы – скорее всего, Хагрид сам вырезал ее из дерева. Аррис поднес ее к губам и извлек из нее звук, похожий на уханье совы, после чего поморщился.

   Оставался второй сверток. Аррис поднял его с пола, отметив, что он очень легкий, почти невесомый. И, проверив на ловушки и неожиданно активирующуюся магию, в результате чего были найдены только пассивные чары, неторопливо развернул его. Нечто воздушное, серебристо-серое выпало из свертка и, шурша, мягко опустилось на пол, поблескивая складками. Уизли широко раскрыл рот от изумления.

   – Я слышал о таком, – произнес он сдавленным голосом, роняя на пол присланную матерью коробочку с домашними сладостями и даже не замечая этого. – Если это то, что я думаю, – это очень редкая вещь, и очень ценная.

   – А что это?

   Аррис подобрал с пола сияющую серебристую ткань. Она была очень странной на ощупь, как будто частично состояла из воды.

   – Это мантия-невидимка, – прошептал Рон с благоговейным восторгом. – Не сомневаюсь, что это она, попробуй сам.

   Маг внимательно осмотрел трофей и набросил мантию на плечи.

   – Это она! – неожиданно завопил Уизли. – Посмотри вниз!

   Когда Аррис последовал его совету, то не увидел собственных ног. Маг спокойно подошел к зеркалу. Лицо его, разумеется, было на месте, но оно плавало в воздухе, поскольку тело полностью отсутствовало. Когда он натянул мантию на голову, то его отражение исчезло полностью.

   – Смотри, тут записка! – окликнул его Рон. – Из нее выпала записка!

   Маг Воздуха снял мантию и поднял с пола листочек бумаги. Надпись на нем была сделана очень мелким почерком с завитушками – такой Аррис уже однажды видел в исполнении Альбуса Дамблдора. 'Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне.

   Пришло время вернуть ее его сыну.

   Используй ее с умом.

   Желаю тебе очень счастливого Рождества'

   Подписи не было. Аррис изучал записку, написанную директором, а Рон все восхищался мантией.

   – Да, за такую я бы отдал все на свете, – признался он. – Все, что угодно. Эй, да что с тобой?

   – Это не мантия, – ответил юный маг, убирая подарок.

   – Как же это не мантия, и выглядит как мантия и невидимым делает.

   – Я не совсем правильно выразился, подарок – это не мантия, – повторил Аррис. – Сам такой артефакт пусть редок, но не уникален. Кольца невидимости при рабочей кузне артефактов можно по штуке в неделю штамповать.

   – Но кольца же не мантии, они ничего не закрывают...

   – При правильно наложенных чарах кольца делают невидимым все тело. Да, дорого, но ничего уникального. Мантия является не подарком, а символом подарка.

   – А что тогда подарок? – спросил Уизли.

   – Право.

   – Какое право? – спросил тот, но задумавшийся Аррис не ответил.

   Тут дверь в спальню распахнулась, и в нее ворвались Фред и Джордж Уизли.

   – Счастливого Рождества! – прокричал с порога Фред.

   – Эй, смотри! – воскликнул Джордж, обращаясь к брату. – Вот и Ронни получил фирменный свитер Уизли!

   На Фреде и Джордже были новенькие синие свитеры, на одном была вышита большая желтая буква 'Ф', на другом – такого же цвета и размера буква 'Д'.

   – А ты почему не надел свой свитер, Рон? – возмутился Джордж. – Давай-давай, они ведь мало того что красивые, так еще и очень теплые.

   – Ненавижу бордовый цвет, – то ли в шутку, то ли всерьез простонал Рон, натягивая на себя свитер.

   – А на твоем никаких букв, – хмыкнул Джордж, разглядывая младшего брата. – Полагаю, она думает, что ты не забудешь, как тебя зовут. А мы ведь тоже не дураки – мы хорошо знаем, что нас зовут Дред и Фордж.

   Близнецы расхохотались, довольные шуткой.

   – Что тут за шум?

   В дверь протиснулась еще одна рыжая голова, принадлежавшая Перси Уизли, вид у него был не слишком счастливый. Судя по всему, он уже успел распечатать свои подарки, по крайней мере частично, потому что держал в руках свитер грубой вязки, который тут же выхватил у него Фред.

   – Ага. Тут буква 'С', то есть староста. Давай, Перси, надевай его – мы все уже надели наши.

   – Я... не... хочу, – донесся до Арриса хриплый голос Перси, которому близнецы уже успели натянуть свитер на голову, сбив с него очки.