Текст книги "Cын Снежной Королевы (СИ)"

Автор книги: Станислав Палитко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

   То, что приемная мать Арриса – волшебница и правительница, Альбус уже знал. Но прожитые ей тысячелетия оказались сюрпризом. Чему могла научить ребенка такая личность...

   ***

   Ребенок стоял посреди площади и с выражением крайнего удивления смотрел на медные двери Гринготтса.

   – Поправьте меня, если у меня галюцинации начались. Это банк?

   – Банк, – согласно кивнул Альбус Дамблдор.

   – И у входа в него – вооруженные гоблины.

   – Да, гоблины.

   – И работают, там тоже гоблины?

   – Гринготтс – гоблинский банк, – пояснил старый маг.

   – Гоблины – воинственные, кровожадные и златолюбивые карлики из пещер, которые ценят свою и чужую жизни чуть выше, чем никак? Которых не смогла цивилизовать даже Мэб, великая волшебница сферы Земли. Такие гоблины?

   – Не знаю, кто такая Мэб, но характеристика довольно точная, за исключением того факта, что гоблины в последние века довольно-таки цивилизованно себя ведут. Если выкинуть из головы кровавые восстания и любовь к человечине.

   Аррис долго молчал.

   – Гениально, – сказал он в итоге. – Действительно гениально. Подрядить эту бешено плодящуюся головную боль работать банкирами и стеречь золото... Они не только никого к нему не пропустят, но и будут активно грызться между собой за право его охранять и параллельно регулировать свою численность. Так что если решить маленькую проблему с их более чем возможным нежеланием отдать золото законному владельцу, эта идея чуть ли не решает гоблинскую проблему целиком. Да, периодически они будут зарываться и придется отправлять мятежников в, как его там, "Край кричащего эха", кажется, но это меньшая из возможных неприятностей, могущих быть вызванными гоблинами.

   – "Край кричащего эха"? – удивился старик.

   – Загробный мир в гоблинских поверьях Благословенного Края.

   – Да, – согласился старик. – Иногда приходится подавлять гоблинские восстания. Обычно кроваво.

   ***

   С учебниками и ингредиентами для зелий проблем не возникло. Если, конечно не считать ужасный запах в магазине – там пахло тухлыми яйцами и гнилыми кабачками. С ученическими мантиями тоже – ребенок осведомился, все ли время ему придется ходить в них и обязателен ли черный цвет, получил ответ, что только во время уроков и да, обязателен, пробормотал, что становится похож на некоего Некрона, но смирился.

   Питомцы у Арриса уже были, его гигантские волки, так что в зоомагазин можно было не заходить. Таким образом, оставалась только палочка.

   Нужный магазин находился в маленьком обшарпанном здании. С некогда золотых букв "Семейство Олливандер – производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры" давно уже облетела позолота. В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка.

   Когда они вошли внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Помещение было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного длинного тонконогого стула, на который уселся Альбус в ожидании хозяина. Юный маг же заинтересованно рассматривал тысячи узеньких коробочек, выстроившихся вдоль стен от пола до потолка, по коже побежали мурашки – здешние пыль и тишина были полны волшебных секретов и казалось, издавали почти неслышный звон.

   Аррис усмехнулся и из внезапно распахнувшейся двери в здание ворвался порыв ветра, разогнавший пыль. Альбус на мгновение удивленно застыл, но потом вспомнил, как мальчик буквально отшвырнул ту насекомовидную тварь. Право, не стоит удивляться, что он так, походя, может разогнать пыль...

   – Добрый день, – послышался тихий голос. – Пожалуйста, не надо так делать.

   – Прошу прощения, но я чувствую себя довольно нервно в месте, буквально пропитанном чужой силой, – пояснил Аррис.

   – Это не только моя магия, но и моих предков. Впрочем, я понимаю ваши чувства мистер Поттер, они не редки для обладающих повышенной чувствительностью к чужой магии. Вот только в такой обстановке палочки лучше хранятся. Я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер. – Это был не вопрос, а утверждение. – У вас глаза, как у вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы.

   – Я так полагаю, речь идет о женщине, которая меня родила? Та, кого я называю своей матерью у вас в магазине точно не бывала.

   Мастер палочек не ответил, погрузившись в свои мысли.

   – А вот твой отец предпочел палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у твоей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что твой отец предпочел эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника.

   Мистер Олливандер попытался подойти вплотную, но нарвался на недовольный и настороженный взгляд сына Артики.

   – А, вот куда...

   Мистер Олливандер вытянул длинный белый палец и коснулся шрама на лбу Арриса.

   – Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку, которая это сделала, – мягко произнес он. – Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках... Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы...

   Он потряс головой, и вдруг заметил директора Хогвартса.

   – Альбус Дамблдор. Вашу палочку я не продавал... Да и свою первую вы брали у моего деда.

   – У вас прекрасная память, мистер Олливандер, – вежливо сказал великий маг.

   – Ладно, а теперь вы, мистер Поттер. Дайте мне подумать. – Он вытащил из кармана длинную линейку с серебряными делениями. – Какой рукой вы берёте палочку?

   – А что такое палочка? – вопросом на вопрос ответил Аррис.

   – Не надо притворятся, молодой человек. Вы же уже использовали магию, вызвав тот порыв ветра.

   – Упрощенно говоря, инструмент мага, – пояснил Альбус, прерывая намечающийся конфликт.

   – Магический проводник для начинающих или даже рядовых магов, понятно. Тогда он мне уже не нужен, я уже вышел из детства. Пусть до того, чтобы колдовать, держа в руке что-нибудь мешающее, вроде меча, я не дорос, но в подпорках уже давно не нуждаюсь.

   Олливандер ошеломленно смотрел на ребенка, который только что, на его глазах отказался от палочки.

   – Мистер Поттер, – начал директор.

   – Я предпочитаю не пользоваться этой фамилией.

   – Хорошо, юный Аррис. Так вот, все обучение в нашей школе рассчитано на использование палочки. В свободное время можете перерабатывать заклинания под себя и использовать без неё, но не надо усложнять жизнь учителям во время уроков, осваивайте заклинания как все, – и, посмотрев на скептическое лицо ребенка, добавил, – Я даже готов вам её оплатить, если вас волнует золото.

   Аррис вздохнул и согласился. Старичок же начал измерять правую руку ребенка. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, колена до подмышки, и еще зачем-то измерил окружность головы.

   – Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, – пояснял старичок, проводя свои измерения. – Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы "Олливандер" индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будет пользоваться чужой палочкой.

   Впрочем, ближе к концу речи мастер палочек уже отошел к полкам, а линейка сама измеряла Арриса, провожаемая его настороженным взглядом.

   – Достаточно, – сказал Олливандер, и линейка упала на пол. – Что ж, мистер Поттер, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите ее и взмахните.

   – Я так полагаю, раз это магический инструмент, нужно пропустить магию, – негромко сказал Аррис.

   – Разумеется, – ответил старик. – Впрочем, обычно это происходит инстинктивно у юного необученного мага.

   – Совсем необученным меня сложно назвать, – сообщил Аррис и взмахнул палочкой.

   Палочка издала глухой треск, с которым раскалывается на части дерево, а потом стала действительно разрушаться. Когда процесс остановился, выглядела она не лучшим образом – вся покрытая трещинами, с отвалившимся кончиком.

   Олливандер со слезами на глазах посмотрел на свое почившее творение и пошел за следующей палочкой.

   – Клен и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлесткая. Пробуйте.

   Она покрылась льдом.

   – Эбеновое дерево и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая. Давайте, давайте, попробуйте ее.

   По третьей пробежал разряд молнии, поджаривший её. Четвертую палочку постигла комбинация судеб первой и третьей...

   Аррис пробовал. И пробовал. И пробовал. Новые палочки одна за другой приходили в негодность, хотя уже и не получая таких повреждений как первые.

   – Гаррик, может быть, попробовать ту палочку, – предложил Альбус Дамблдор.

   – Она разрушится при первом же взмахе, – отмел предложение Олливандер. – Мистер Поттер, что вы делаете с палочкой когда берете её в руки.

   – Пропускаю свою магию, естественно, – пожал плечами Аррис. – Столько, сколько надо на простейшее боевое заклинание, удушение.

   – И кого же им можно удушить?

   – Смотря, какие обстоятельства и против кого применить. Какого-нибудь мечника без магической защиты удушит без труда, но если повезет и вложить побольше сил, можно и дракона так убить.

   – И я так понимаю, обычно вы заклинание это используете без палочки?

   – Да, конечно. Мне и рук хватает.

   – И судя по всему, магия впустую не тратится... Что, Мордред побери, вы сделали со своей магией, мистер Поттер, что теперь вливаете в палочку чистую стихию в таких количествах?! Я мог бы поклясться, что сейчас подбираю палочку не человеку, а воздушному элементалю, если бы не тот факт, что вы состоите из плоти и вполне разумны!

   – Посвящение в Воздух, – невозмутимо ответил Аррис.

   – Спасибо, название процедуры это "очень ценное" знание! Ладно, вернемся к нашей более, чем серьезной проблеме...

   – Гаррик, что за проблема? – поинтересовался Альбус Дамблдор. – Да, палочки приходят в негодность...

   – ... и тебе ещё придется за них заплатить, – продолжил его речь Олливандер. – За все, и не кривись так, сам пообещал. Как бы объяснить понятно... Начнем с того, что магия не однородна. И обладающие ей существа тоже имеют те или иные склонности. Их можно так или иначе классифицировать, хотя общепринятой схемы у мастеров палочек нет.

   – Шесть Сфер, – продолжил за него Аррис. – Огонь, Вода, Жизнь, Воздух, Земля, Смерть. И нейтральная сфера, смесь остальных, Космос. Такую классификацию уже очень, очень давно ввели маги Круга Мудрых, после чего она расползлась по всему континенту.

   – Некоторые наверно Жизнь называют Светом и Смерть Тьмой? – поинтересовался мастер палочек.

   – Бывает. Такие необразованные личности действительно встречаются.

   Аррис взмахнул рукой и по полу робко побежала изморозь, оставляя рисунок, грубую копию того, что расположен был у трона, некогда принадлежавшего старому Габриэлю.

   – Хорошая классификация, ей и воспользуемся. Так вот, с магическими существами все понятно – скажем, питомец Альбуса, Фоукс – это Огонь с небольшим количеством Воздуха и Жизни, – взмах палочки Олливандера оставил светящуюся точку на полу. – С разумными расами тоже можно указать предрасположенность. Скажем, вейлы это Огонь и немного Воздуха, гоблины – Земля. А вот мы, волшебники, крутимся где-то в районе центра круга, нам доступны все стихии и ученическая палочка подбирается именно для того, чтобы сделать мага универсалом и фактически дать доступ ко всем видам заклинаний. Скажем, эта яркая искра в направлении луча огня будет изображать тебя, Альбус. К огню у тебя талант, но с учетом твоего опыта и силы, а также хорошей палочки, тебе доступен весь спектр. А вот мистер Поттер... Я не знаю, что это за Круг Магов и что они придумали, но сейчас магия мистера Поттер здесь.

   На кончике луча Воздуха, на самом знаке стихии, зажглась искра чуть тусклее Альбуса Дамблдора.

   – Ну а мать тогда здесь, – сообщил мальчик, добавив рядом со своей искрой гораздо более яркий шарик молнии.

   – В любом случае, – продолжил мастер палочек, – если за палочку для гоблина я ещё возьмусь, то сделать палочку, которая способна выдержать чистый поток Воздуха в количестве, достаточном для того, чтобы беспалочковым заклинанием удушить дракона, и которая может нейтрализовать такой перекос, невозможно.

   – И что это значит? – спросил Альбус Дамблдор.

   – Что мистеру Поттеру придется колдовать руками. И очень внимательно следить за всеми заклинаниями, связанными с воздухом. Потому что его Вингардиум Левиоса может не просто поднять перо в воздух, а ударить столом о потолок. А также за всеми остальными заклинаниями, если они у него, конечно, будут получаться.

   – Получаться будут, – сказал Аррис. – Есть способы... Хотя выучить действительно сложное заклинание чужой стихии это та ещё головная боль, с ученическими приемами я так или иначе справлюсь.

   ***

   Была уже вторая половина дня, и солнце опускалось все ниже, когда Аррис с Альбусом Дамблдором прошли обратно сквозь Косой переулок, потом сквозь стену и вошли в "Дырявый котел", в котором уже не было ни единого посетителя.

   В нормальных условиях, будь это обычное сопровождение маглорожденного ученика, его следовало бы апарировать к дому и сдать на руки родителям, родственникам или иным опекунам. Проблема была в том, что в применении к бывшему Гарри Поттеру, таковыми можно было бы назвать разве что Дурслей. Вот только старый маг был абсолютно уверен, что если он доставит к этим маглам юного Арриса, то они проживут ровно столько, сколько потребуется ребенку на то, чтобы два или там три раза, если считать ребенка, кажется Дадли, воспользоваться своим "простейшим боевым заклинанием". Учитывая то, какой легкостью ребенок убивал своей магией тех тварей, если он отнесет конкретную тройку маглов к категории врагов, что вполне возможно, то их судьба предрешена, причем Министерство даже ничего не заметит – палочкой Аррис не пользуется, по тому адресу не зарегистрирован, что, конечно, не правильно, но в последовавшее сразу после падения Темного Лорда время, если бы Альбус сообщил Министерству Магии, куда отдал ребенка, маленький Гарри Поттер прожил бы ровно столько, сколько требовалось Пожирателям на то, чтобы вытащить эту информацию из архивов, проще говоря, меньше недели.

   В общем, возвращать ребенка придется в Хогвартс.

   – Том, ты не возражаешь, если я у тебя на некоторое время позаимствую кружку? – спросил старый маг. – Потом верну.

   Бармен согласился.

   – Портус! – сказал Альбус, наведя палочку на кружку.

   Аррис удивленно посмотрел на ничуть не изменившийся предмет.

   – И что это?

   – Я превратил кружку в портал, – пояснил старый маг. – Это такой предмет, который переносит держащихся за него волшебников в то место, на которое зачарован. В данном случае, в Хогвартс. Вообще, он от этого защищен, но меленькие привилегии директора позволяют эту защиту обойти.

   – Интересно, – сказал Аррис. – Очень интересно... И само перемещение, и защита от него.

   – Со временем ты их освоишь, если приложишь должные старания, – ответил Альбус. – Правда, создание порталов это не материал первого курса.

   Юный маг кивнул и взялся за кружку.

   ***

   Альбус Дамблдор стоял у окна в своем кабинете и смотрел на то, как далеко внизу, на выделенном юному Поттеру участке хогвартской земли, послушный юному магу ветер медленно выгрызает котлован – место под фундамент его будущей Башни Мага, что бы ни скрывалось за этими словами. Камня для строительства подготовлено ещё не было, хотя заказ и был сделан. К счастью, Башня Мага, по словам мальчика, не особо требовательное сооружение. Главное, чтобы камень магии не сопротивлялся, остальное не так важно.

   – Чем же ты стал, Гарри Поттер... Я не спрашиваю, почему и как, это и так очевидно – одинокий ребенок, сбежавший от нелюбящих его родственников, сделал все, чтобы порадовать ту, кто назвала его сыном. Ты не Том, его не воспитывала бессмертная королева-колдунья в суровом, средневековом как бы наверняка назвали это маглы, мире. В мире, не менее магическом, и ещё более суровом, чем наш, и я имею ввиду магическую, а не магловкую его часть. Чем ты стал? На что на самом деле способна чистая стихия, воплощенная в теле из плоти и крови, теле мага? Что ты принесешь в этот мир? Что такое на самом деле та Башня Мага, которую я разрешил тебе построить?

   Старый маг ещё немного помолчал, глядя на формирующуюся яму.

   – Надо будет посоветовать мальчику обратиться к Помоне. Кажется, на гербологии учат заклятиям для размягчения земли, они изрядно упростят его работу.

   Альбус постоял у окна ещё пару минут, после чего вернулся за свой стол, взял из вазочки лимонную дольку и кинул её в рот.

   – Скоро что-то изменится. Необратимо изменится, – сказал он, тщательно прожевав и проглотив лакомство. – Буду надеяться, что я не ошибся. Что действительно не станет хуже. Буду надеяться.

   ***

   Аррис медленно формировал котлован для фундамента под Башню. К сожалению, с его точки зрения, слишком медленно. В отличие от Альбуса, он не предчувствовал, что что-то изменится, а был уверен и даже надеялся на это. Впрочем, до изменений мира юному магу не было никакого дела, он просто был ребенком, стремящимся к воплощению мечты со всей яростью детства. Ребенком, лишившимся матери...

   Башня должна быть построена. И чем быстрее, тем лучше. Осталось только надеяться, что ему, несмотря на возраст, хватит сил и на строительство и на то, чтобы сделать её по-настоящему своей. О том, что будет в противном случае, Аррису не хотелось даже думать.

Глава 3. Распределяющая Шляпа.

   В обычных условиях будущие ученики Хогвартса собираются первого сентября на платформе девять и три четверти, едут весь день на Хогвартс-экспрессе до платформы Хогсмид, после чего переплывают озеро на зачарованных лодках чтобы получить возможность полюбоваться на величественную громаду Хогвартса со стороны, после чего прибывают в замок и проходят свое Распределение.

   Там, в занятом первоклашками вагоне разгораются споры, рождаются новые узы дружбы и изредка, вражды. Пусть вполне возможно, что двое подружившихся учеников уйдут в итоге на разные факультеты, это не значит, что их дружба умрет не родившись. Зачастую новорожденные узы выживают и служат потом сплачиванию факультетов. К тому же, именно знакомства в поезде иногда определяли выбор учеником того или иного факультета, а древний артефакт Основателей, заведовавший Распределением, прислушивался к мнению учеников. В конечном итоге тонкая паутина связей сковывает Хогвартс воедино, несмотря на соревнование между факультетами. Во всяком случае, так должно быть в теории. На практике же в разные годы бывало по-разному. Скажем, сейчас, спустя десятилетие после окончания кровопролитной гражданской войны, особого единства Альбус не ждал.

   В таких условиях было особенно важно, чтобы Мальчик-который-Выжил поступил на нужный факультет. Проблема была в том, что Аррису до факультетского распределения не было никакого дела. Абсолютно никакого дела, все его внимание сейчас занимал уже сформированный котлован под фундамент Башни Мага, добытый для строительства камень, а также, изредка, библиотека Хогвартса. Вопрос о факультетах он для себя закрыл в тот момент, когда узнал, что образовательная программа у всех одинаковая.

   Учитывая, насколько глупо было бы отправлять ездить на Хогвартс-экспрессе того, кто и так живет в замке, возможность ненавязчиво повлиять на него через знакомства в поезде отпадает. Хорошо что, насколько Альбус успел понять, мальчик вряд ли подходит для Слизерина. Хорошо потому, что в этом случае его не примут ни слизеринцы как победителя Темного Лорда, ни учащиеся трех других факультетов как слизеринца. А с остальными факультетами таких проблем не будет.

   ***

   Аррису было все равно, что директор Хогвартса думал о нем и его будущем факультете – он готовился уложить в фундамент первые камни. Сейчас, после того, как фактически сама простая часть строительства была выполнена, темп работы, к сожалению, должен был упасть. Но это была не причина не спешить.

   ***

   Сын Артики стоял в углу постепенно заполнявшегося учениками Большого зала Хогвартса и рассматривал зачарованный потолок. Благо, больше смотреть в тот момент было не на что. Старшекурсники его не интересовали, с преподавателями он уже был заочно, а иногда и очно, знаком, а вот потолок вызывал уважение к Основателям и интерес. Нет, его мать могла сделать лучше, достаточно вспомнить то северное сияние на все небо... Но для столь молодых магов, а Основателям на момент основания школы не исполнилось и века, отображающий небо потолок был очень впечатляющим творением.

   Меж тем, профессор МакГонагалл, учитель трансфигурации, привела-таки первокурсников, сейчас оглядывавшихся по сторонам, рассматривающих убранство зала и зачарованный потолок. Аррис ещё раз осмотрелся и неспешно двинулся к шеренге первокурсников, в которой, теоретически, должен был стоять.

   К тому моменту, когда он добрался до сгрудившихся у входа в зал детей, Минерва МакГонагалл поставила перед шеренгой первокурсников самый обычный на вид табурет и положила на сиденье остроконечную Волшебную шляпу. Шляпа была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная.

   Он огляделся, заметив, что все собравшиеся неотрывно смотрят на Шляпу, и тоже начал внимательно ее разглядывать. На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина. А затем Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела:

   Может быть, я некрасива на вид,

   Но строго меня не судите.

   Ведь шляпы умнее меня не найти,

   Что вы там ни говорите.

   Шапки, цилиндры и котелки

   Красивей меня, спору нет.

   Но будь они умнее меня,

   Я бы съела себя на обед.

   Все помыслы ваши я вижу насквозь,

   Не скрыть от меня ничего.

   Наденьте меня, и я вам сообщу,

   С кем учиться вам суждено.

   Быть может, вас ждет

   Гриффиндор, славный тем,

   Что учатся там храбрецы.

   Сердца их отваги и силы полны,

   К тому ж благородны они.

   А может быть,

   Хаффлпафф ваша судьба,

   Там, где никто не боится труда,

   Где преданны все, и верны,

   И терпенья с упорством полны.

   А если с мозгами в порядке у вас,

   Вас к знаниям тянет давно,

   Есть юмор и силы гранит грызть наук,

   То путь ваш – за стол Равенкло.

   Быть может, что в Слизерине вам суждено

   Найти своих лучших друзей.

   Там хитрецы к своей цели идут,

   Никаких не стесняясь путей.

   Не бойтесь меня, надевайте смелей,

   И вашу судьбу предскажу я верней,

   Чем сделает это другой.

   В надежные руки попали вы,

   Пусть и безрука я, увы,

   Но я горжусь собой.

   Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырем столам. Рот ее исчез, она замолчала и замерла.

   – Значит, каждому из нас нужно будет всего лишь ее примерить? – прошептал какой-то рыжеволосый мальчик. – Я убью этого вруна Фреда, ведь он мне заливал, что нам придется бороться с троллем.

   Аррис на мгновение представил, сколько бы грязи оставил в зале даже один тролль, после чего поморщился. Нет, убить тварь было не то, чтобы затруднительно, но чистоплотностью тролли никогда не отличались, скорее, напротив, грязнотой и непередаваемой вонью.

   Профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента.

   – Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, – произнесла она. – Начнем. Аббот, Ханна!

   Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. Шляпа, судя по всему, была большого размера, потому что, оказавшись на голове Ханны, закрыла не только лоб, но даже ее глаза. А через мгновение...

   – ХАФФЛПАФФ! – громко крикнула Шляпа. Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. Аррис заметил, что крутившийся у стола Толстый Проповедник приветливо помахал ей рукой.

   – Боунс, Сьюзен!

   – ХАФФЛПАФФ! – снова закричала Шляпа, и Сьюзен поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной.

   – Бут, Терри!

   – РАВЕНКЛО!

   Теперь зааплодировали за вторым столом слева, несколько старшекурсников встали со своих мест, чтобы пожать руку присоединившемуся к ним Терри.

   Мэнди Броклхерст тоже отправилась за стол факультета Равенкло, а Лаванда Браун стала первым новым членом факультета Гриффиндор, вследствие чего крайний слева стол взорвался приветственными криками.

   – Булстроуд, Милисента!

   – СЛИЗЕРИН!

   На этот раз ликовал четвертый стол.

   – Финч-Флетчли, Джастин!

   – ХАФФЛПАФФ!

   Юный маг Воздуха заметил, что иногда Шляпа, едва оказавшись на голове очередного первокурсника или первокурсницы, практически молниеносно называла факультет, а иногда она задумывалась. Так, Симус Финниган просидел на табурете почти минуту, пока Шляпа не отправила его за стол Гриффиндора.

   – Грейнджер, Гермиона!

   – ГРИФФИНДОР!

   Ещё не прошедшие распределение ученики нервничали все сильнее. Скажем, когда вызвали Невилла Лонгботтома, тот умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета.

   Шляпа серьезно задумалась, прежде чем выкрикнуть "ГРИФФИНДОР". Невилл, услышав свой вердикт, вскочил со стула и бросился к столу, за которым сидели ученики факультета, забыв снять Шляпу. Весь зал оглушительно захохотал, а спохватившийся Невилл развернулся и побежал обратно, чтобы вручить Шляпу Мораг МакДугал.

   Не прошедших отбор первокурсников оставалось все меньше. Малфой, Мун, Нотт, Паркинсон, девочки-близнецы Патил, затем Салли-Энн Перке и, наконец...

   – Поттер, Гарри!

   Аррис покачал головой на ожидающий взгляд профессора МакГонагалл.

   – Поттер, Гарри! – повторила она.

   – Имена, – негромко сказал юный маг, но послушный воздух донес его голос до всего зала. – Бесчисленная череда имен, характеризующих одно и то же существо в устах различных разумных. Имена рождаются, умирают, обретают смысл и теряют его... Профессор МакГонагалл, назовите правильно, так как использованное вами имя давно ушло в небытие. Отрекаться от него я не вижу смысла, от прошлого отрекаться глупо, но и отзываться не собираюсь.

   Женщина странным взглядом посмотрела на сына своих покойных учеников.

   – Северный, Аррис, – сказала она в итоге.

   – Северный это титул, но сойдет, – сказал Аррис, идя к табурету.

   – Тот самый Гарри Поттер? – сказал кто-то в зале. – Но почему...

   – Без родового имени? – презрительно сказал слизеринец-первокурсник, кажется, тот самый Малфой.

   – Нужды как-то не было выдумывать, – пожал плечами маг Воздуха. – Мать и так узнают, а мне хватало назвать её имя.

   Аррис взял грязную шляпу из рук женщины и чуть скривился.

   – Я понимаю, что невзрачность для могущественных артефактов – норма, но хоть почистить можно было?

   – Норма? – удивленно спросил кто-то из равенкловцев.

   – Конечно, – кивнул Аррис, все-таки надевая Распределяющую шляпу. – А зачем украшать впустую? Чтобы внимание привлечь? Великий маг, создавший артефакт, знает, что это и для чего нужно, а остальным и не надо. Взять хотя-бы топор Фангира – выглядит как вполне обычный боевой топор. До тех пор, пока по какой-нибудь стене им не стукнут.

   – И что тогда?

   – Если это стена дома, дом сложится внутрь. Если это крепостная стена, в ней образуется приличных размеров брешь. А ворота просто снесет с петель. Личное оружие великого мага стихии Земли все-таки, – пожал плечами Аррис. – Говорят, последнее столетие Фангир пытался придать топору ещё и функции кузнечного молота, так как ему надоело менять инструменты, но пока вроде бы безуспешно.

   – Мистер Аррис, это все, конечно, интересно, – оборвала его Распределяющая Шляпа, – какого Мордреда я вообще не вижу ваш разум? Такое впечатление, что меня надели на камень, тут даже защиты от вторжения, которая и могла бы мне мешать, и той не видно. Никогда ещё не была вынуждена говорить вслух с распределяемым первокурсником!

   – Очевидно потому же, почему маги Круга Мудрых иммунны к какому-либо влиянию на разум. Учитывая, что для мысленного общения тебя, артефакт, нужно надеть, очевидно используется стандартная сильная связь тело-разум. Которой у меня по определенным причинам нет.

   – Аррис, ты о чем? – спросил директор.

   – Разумные существа в самом грубом описании устроены просто: тело, разум, душа и магия. Последний компонент, в общем, опционален, встречаются несчастные, совсем лишенные магии. Для большинства рас это редкость, но есть и исключения, расы, где, напротив, маги редки. За примером далеко ходить не надо – магов среди людей этого мира непредставимо меньше, чем маглов. В любом случае, все четыре компоненты связаны между собой. В норме речь идет о трех сильных связях, каркасе-основе: тело-разум, разум-душа и душа-магия. Собственно, сильная связь тело-разум и используется для различного влияния на разум. Я в результате длительных тренировок, подобно матери и другим великим, передвинул-таки сильную связь с тело-разум на магия-разум, поэтому мой разум и не прочитать.

   – Но зачем? – спросил удивленный старик. – Зачем так извращать естественный ход вещей?

   – Жить знаете-ли хочется. Долго. Да и вообще это один из необходимых шагов к статусу мага Круга Мудрых. Тело – такая хрупкая вещь... Впрочем, я здесь не для диспутов в теории магии. Так что там с моим факультетом, раз шляпа меня, похоже, распределить не в состоянии?

   – Гриффиндор? – предложил Альбус. – Учитывая обстоятельства нашей встречи и тот штурм, я бы сказал, что на факультете храбрецов тебе самое место.

   – Гриффиндор так Гриффиндор, – пожал плечами Аррис, снял шляпу и направился к столу своего факультета.

   – С нами Поттер! С нами Поттер! – вопили во весь голос какие-то рыжие близнецы.

   Похоже, ему придется долго пожимать руки как тут принято.

   ***

   В конце концов распределение закончилось. Профессор МакГонагалл скатала свой свиток и вынесла из зала Волшебную шляпу. Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развел руки. На его лице играла лучезарная улыбка. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы.