Текст книги "Правоверный"

Автор книги: Станислав Олейник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Продолжая сверлить взглядом Сулеймана, он с трудом переводил дыхание.

– Кто бы мог подумать? – пробормотал он, промокая платком выступивший на лбу пот.

– А вы хорошо держались, мистер Джексон, – улыбнулся Сулейман. И Филиппу показалось, что он почувствовал в этой улыбке искреннюю теплоту человека, неожиданно ставшего ему близким.

– Это вы вытащили меня из Пули Чархи? – решительно отбросив нахлынувшие сантименты в сторону, спросил он закуривая сигарету, – и кивая на лежавшие на столе пачку сигарет и зажигалку, добавил, – курите.

– Команду на проведение операции по вашему освобождению дал сам Ахмад Шах, – ответил затягиваясь сигаретой Сулейман. – Игорю Михайловичу было известно, что американцы хотят обменять на вас перебежавшего к ним советского сержанта. Но эта процедура засветила бы вас… Газеты, фотографии… А это было совсем ни к чему. Надеюсь, причина вам понятна. Вас бы просто отправили в США. А вы нужны именно здесь, в этом регионе. Вот и была проведена соответствующая операция по вашему освобождению. Ахмад Шаху нужно было выводить из Пули Чархи своего человека. За ним давно работал ХАД, уже готовился его арест, а тут и вы, как раз кстати… На мое предложение освободить вас, используя этого человека, Ахмад Шах дал свое согласие…

– Этот человек, лейтенант из охраны Пули Чархи? – спросил Филипп вспомнив улыбку этого офицера, когда, сразу после освобождения, они рассаживались по разным машинам.

– Да, это он, – утвердительно ответил Сулейман, резко переводя разговор на тему поставок моджахедам продовольствия и медикаментов. К их столику подходил Али Хан.

– Может быть почтенным господам еще что-нибудь нужно? – спросил он, слегка наклонив голову.

– Чай, – коротко бросил Сулейман, и подождав, когда тот удалится на безопасное расстояние, продолжил:

– Вы не слишком ему доверяете? – кивнул в сторону удаляющегося Али Хана Филипп.

– Кто вам сказал, что я доверяю этому ничтожеству? – презрительно усмехнулся Сулейман. Да он у меня в кармане вместе с потрохами. Как вы знаете, в Пакистане довольно жесткое наказание для тех, кто повязан с наркобизнесом. А он именно им и занимается. Пакистанская контрразведка завербовала его как раз на этом бизнесе. Ему прямо сказали: «Или сотрудничаешь с нами, или сгниешь в тюрьме». И ваши ребята, из ЦРУ, тоже на этом его взяли. Али Хану наркотики поступают из Афганистана, с заводика по переработке опиума в героин. Помните, мы с вами там были? И я его взял на этом, и еще кое на чем…

– Помню, – кивнул Филипп, тогда с нашим караваном была отправлена крупная партия героина…

– Ну, тот героин был чистейшей переработки, и предназначался вашим коллегам из ЦРУ. А там уже один Аллах знает, куда он пошел.

– Ну, а на это ничтожество, – Сулейман кивнул головой в сторону бара, – не стоит обращать внимания. Он уверен, что обсуждаем мы с вами, именно тему героина.

Али Хан принес два фаянсовых чайника с зеленым чаем и две пиалы. Наполнив пиалы чаем, он почтительно склонил голову, и молча удалился.

– А теперь давайте к делу, – Сулейман сделал глоток, и отставил пиалу слегка в сторону.

Его примеру последовал и Филипп.

– Наш источник в Лэнгли сообщает, что Пакистанский филиал ЦРУ под руководством Яна Камински, разрабатывает операцию по срыву готовящегося перемирия между Кабулом и афганской оппозицией. Поэтому Центр ставит вам задачу, выяснить, характер этой операции, силы и средства, которые будут задействованы по ее осуществлению и конкретную дату. – Произнеся эту фразу, Сулейман пристально посмотрел на Филиппа.

Филипп задумался.

– Камински мне не доверяет. Как мне сказал однажды Адамс, которому я непосредственно подчинен, у Камински патологическая ненависть ко всему русскому. Его предки еще в те, далекие и смутные времена воевали с Мининым и Пожарским. В 1812 году в составе войск Понятовского, принимали участие в походе Наполеона на Россию. А дед его принимал участие в разгроме Буденного на Польском фронте в 1920 году…

– Я все понял, – перебил его Сулейман. – Вариант с Камински отпадает. Он не доверяет вам. Тогда попробуйте выяснить этот вопрос через Адамса… Вот вам на него компрометирующие материалы, – протянул он Филиппу небольшую капсулу. – Здесь микропленка. Там все, в том числе и связь его с наркомафией… В общем, ознакомитесь сами. Используйте в крайнем случае.

Когда пришло время расставаться, Сулейман заметил:

– Насколько мне известно, связь с Центром у вас надежная, поэтому вопросы на эту тему отпадают. Но при непредвиденных обстоятельствах, да не приведи Аллах к их возникновению, – по усам Сулеймана пробежала усмешка, – запомните адрес. И он вполголоса довольно четко назвал адрес своего человека в Пешаваре.

– Вам он будет доверять и верить, как мне, только вы покажете ему вот этот перстень, и передадите привет от Аслама. – Сулейман протянул Филиппу серебряную печатку. Наденьте, – добавил он, и не снимайте. Адамсу, – если спросит, откуда он у вас, объясните, что купили на рынке. Для этого советую посетить рынок сегодня же, время еще есть, – посмотрел он на свои часы, и купите там какую-нибудь дешевую печатку…

Октябрь, а жара, как в августе. И хотя особняк филиала ЦРУ в Пешаваре и прятался за высоким белоснежным дувалом, а на его территории росли акации и разнообразные фруктовые деревья, прохлады это не приносило. Не приносил прохлады и находившийся недалеко от входа небольшой бассейн с фонтаном. И если бы не медленно шагавший туда-сюда у КПП морской пехотинец, особняк казался бы просто вымершим.

Филипп заканчивал отчет о недавней поездке в центр подготовки афганских моджахедов в Бадабера, который не так давно снова стал функционировать. Лагерь, в результате восстания находившихся там советских и афганских военнопленных в апреле 1985 года, разрушен был практически, до основания.

Он вытер пот с лица. Рубашка прилипла к телу. Было такое впечатление, что и трусы были абсолютно мокрыми. Неожиданно раздался зуммер внутренней связи. Это был его непосредственный шеф Адамс. Руководитель филиала Джек Коллин в настоящее время находился в Штатах, и Адамс теперь замещал и его.

Только вчера уехал к себе в Исламабад и региональный шеф Камински, что принесло наконец, к ним, в Пешаварский филиал, какое ни есть, спокойствие.

– Зайди, Фил, – только эти два слова и успел расслышать Филипп, как сразу раздались короткие гудки. По тому, как была произнесена эта фраза, можно было предположить, что Адамс безнадежно пьян.

– Как там шеф? – спросил Филипп столкнувшись в коридоре с секретаршей мисс Джессикой.

– Как всегда, – махнула та рукой, и явно не предрасположенная к разговору, скрылась в своем кабинете.

Всю последнюю неделю, как только Камински уехал к себе в Исламабад, Адамс пил беспробудно. Нет, на службу он являлся трезвым, как стеклышко. Проводил с сотрудниками обязательную «пятиминутку», давал указания, а потом для всех был занят.

Когда Филипп вошел в кабинет, тот сидел за столом, и жуя окурок сигары, внимательно рассматривал стоявшую перед ним на столе початую бутылку виски и пустой стакан. И если бы перед ним стоял не этот натюрморт, а деловые бумаги, то вряд ли можно было подумать, что он пьян, настолько деловым и сосредоточенным было его лицо. Увидев Филиппа, он приветственно поднял руку, и пробежав по нему вполне осмысленным взглядом, с трудом пробормотал:

– Подожди минутку, Фил, сейчас покончу с этим.

Довольно твердой рукой он вылил остатки виски в стакан, и выплеснул в рот.

Филипп пододвинул свободное кресло поближе к столу и, удобно устроившись, закурил. Выпуская через ноздри дым, выжидательно уставился на шефа.

– Фил, – икнув, начал тот, – ты же знаешь, из всех тех, кто меня здесь окружает, я доверяю и верю только тебе. И не потому, что тебе не доверяет наш шеф Камински, а потому, что ты порядочный парень, ты прошел столько, что этого хватило бы на всех этих вместе взятых подонков, которые окружают нас здесь… Да, Фил… Я не знаю на кого мне можно положиться… Дело в том, что я влип, и влип серьезно… – Как-то сразу, помутневший взгляд Адамса уперся в Филиппа. Какое-то время он молча смотрел, затем, шлепнув здоровенной ручищей по столу, так, что опрокинулась пустая бутылка, и не обращая на это внимания, с трудом ворочая языком, продолжил, – ты мне должен помочь выбраться из этого дерьма.

Какое-то время Адамс вполне осмысленно смотрел на Фила, снова икнул, и неожиданно уронив голову на стол, захрапел.

То что Адамс пьян, сомнений не было. И в том, что тот попал кому-то на крючок, тоже вполне объяснимо. О сомнительных операциях Адамса с героином, Филипп узнал ознакомившись с содержанием микропленки переданной ему Сулейманом.

Филипп осмотрелся. Сейф, стоявший слева от стола, за которым сидел Адамс, был открыт. В дверцах торчали ключи. О том, чтобы ознакомиться с содержанием находящихся там бумаг, нечего было и думать. Над входом, уставившись в сторону сейфа, смотрел глазок камеры наблюдения.

Филипп поднялся с кресла, спокойно подошел к столу, убрал пустую бутылку и стакан в корзину для бумаг. Затем подошел к сейфу, успев увидеть, что там, кроме какой-то общей тетради, и довольно толстой пачки долларов ничего не было, закрыл дверцу сейфа. Опечатал печатью, и подавляя искушение демонстративно взглянуть в глазок видеокамеры, подошел к Адамсу, и с трудом засунул ключи в карман его рубашки. Взглянул на часы. Половина пятого. В принципе, уже был конец рабочего дня. О том, что бы одному вывести из кабинета огромную тушу Адамса во двор к машине, нечего было и думать. Ему пришлось вызвать двух морских пехотинцев охраны.

На вилле, где холостяковал Адамс, жена выехала в Штаты два месяца назад, Филипп был дважды и оба раза ему приходилось подвозить его.

Эта одноэтажный особнячок, с уютным зеленным двориком и обязательным бассейном, был арендован Пешаварским филиалом ЦРУ много лет назад.

Смотритель виллы, он же охранник, средних лет пакистанец, помогая укладывать в постель Адамса, покачав головой заметил, что недавно на виллу сахиба приезжали два китайца. Он слышал, как они кричали на сахиба, обвиняя того в каком-то обмане. После этого мистера Адамса словно подменили. Он стал много пить, а ложился спать только с оружием. Смотритель выдвинул ящик прикроватной тумбочки, где лежал самый обыкновенный полицейский кольт.

Внимательно выслушав пакистанца, Филипп сказал, что эту ночь проведет на вилле мистера Адамса. Пакистанец понимающе кивнул головой и, предупредив, что ужин будет, как всегда, в 20.00, скрылся за дверью.

Оставив Адамса храпящим в его спальне, Филипп прошел в гостиную и осмотрелся. Хотя она была и чистой, но отнюдь не уютной. Он не увидел на столике ни одной газеты, ни одной книги, ни одного журнала. Там только стояла обрамленная в рамочку фотография, где Адамс был изображен с миловидной женщиной и, лет десяти, девочкой. Было ясно, что это его семья. Кроме дивана, двух кресел, столика с фотографией, мебели никакой. Один из углов комнаты занимал большой телевизор. Судя потому, что изображение на экране мерцало, а приглушенный звук сливался с жужжанием торчащего в окне кондиционера, телевизор работал уже не менее суток. Филипп подошел к телевизору и щелкнул выключателем. Затем прошелся взглядом по комнате. Стены были голыми. Ни картин, ни камер наблюдения. Единственным украшением гостиной был пожалуй только бар. Бар был просто великолепен. Орехового дерева, с блестящей лаком стойкой, он был полон разнообразием бутылок.

Филипп машинально коснулся рукой стойки, и не заметил, как бар медленно ушел в стену. Пораженный увиденным, замер. Пока всматривался в появившийся перед ним темный провал, бар неслышно встал на место. Филипп снова провел рукой по стойке, но бар даже не шелохнулся. И чтобы он не предпринимал, чего бы ни касался руками, бар, как стоял, так и стоял. Опустившись на колени он стал просматривать под стойкой пол. Затем прощупал всю стойку. Бар даже не шелохнулся.

Филипп вздохнул, налил в стакан немного коньяка, выпил. Затем опустился в кресло, закурил, и стал мысленно повторять, как он подошел к бару, где стоял, как коснулся рукой стойки. Вдруг, хлопнув себя по лбу, он вскочил с кресла и подбежал к бару. Внимательно осмотрел стену рядом со стойкой. Он вспомнил, – именно, где-то здесь его локоть коснулся стены. Изучая ее узкую полоску, неожиданно обнаружил там, едва заметную, похожую на шляпку гвоздя, выпуклость. Вытерев с лица пот, осмотрелся. Он подспудно чувствовал, что сегодня ему повезет. Чтобы предотвратить неожиданное появление в гостиной смотрителя, он подошел к двери и защелкнул замок. Затем прошел в спальную, посмотрел на спящего Адамса, и вернулся к бару.

Стараясь быть спокойным, осторожно коснулся выпуклости на стене, и облегченно вздохнул, – бар бесшумно подался внутрь. Филипп осторожно шагнул в темный провал и остановился. Только сделал шаг, как на потолке вспыхнула электрическая лампочка. Теперь он уже не спешил. И чтобы не оказаться вдруг в западне, решил все тщательно проверить. Повернувшись, медленно шагнул в сторону выхода. Лампочка потухла. Он снова развернулся и сделал шаг. Лампочка снова вспыхнула.

– Так, с этим все ясно, – вздохнул он, и повернулся к выходу. Ничего, чтобы говорило о каких-то приспособлениях, Филипп не обнаружил. Бар находился по правую сторону от выхода, и поэтому приспособление могло находиться, где-то за ним. И Филипп решил рискнуть. Он сделал еще несколько шагов внутрь комнаты, и когда повернулся к выходу, в растерянности замер. Перед ним была глухая стена. Он подошел к ней и стал медленно просматривать каждый ее сантиметр. Напряжение и волнение было таким, что он был буквально мокрым от холодного пота. Прощупывая пол у стены, неожиданно обнаружил несоответствие одной из паркетин. Она была меньше других. Поднялся и осторожно поставил на нее ногу и… с облегчением вздохнул, – глухая стена бесшумно подалась внутрь, и когда высветился выход, остановилась.

Филипп покинул комнату, подождал, когда бар встанет на место, налил себе немного коньяка, сел в кресло, выпил. С просмотром потайной комнаты решил не спешить. Посмотрел на часы. Казалось прошло совсем немного времени, а на самом деле на вилле Адамса, он находится уже более двух часов. Через двадцать минут слуга должен принести ужин. Филипп подошел к двери и снял защелку.

Незаметно стемнело. Филипп поднялся с кресла, включил освещение. И почти сразу раздался стук в дверь. Появился смотритель, он принес ужин, – зеленый чай, ячменные лепешки, и орешки. Спросив, не нужно ли чего еще, он попросил Филиппа поставить в известность сахиба, что если понадобится, будет в сторожке. Затем, попрощавшись, вышел.

Филипп закрыл за смотрителем дверь, и прошел в спальную. Адамс спал. Осторожно тронул его за плечо, но тот даже не шелохнулся. И он решился. Достал из потайного кармана миниатюрный фотоаппарат, привел его в рабочее состояние, и положил в карман рубашки.

Оказавшись в потайной комнате, осмотрелся. Окон не было, и освещалась она, помимо уже знакомой лампочки дежурного освещения, закрепленными над столом, двумя лампами дневного света, а вентилировалась системой кондиционирования. Из мебели был только стол, на котором лежали какие-то бумаги. Стоящий в углу сейф был открыт. Внутри были плотные пачки долларов. Около сейфа, на полу, лежал целлофановый мешок, в котором находились пакеты с белым порошком.

Филипп посмотрел на часы. В комнате он уже пять минут. Чтобы не терять времени, подошел к столу и стал осторожно просматривать бумаги. Сегодня ему положительно везло. В руках у него была именно та информация, которую от него ждал Центр. И вдруг оцепенел. Перед ним лежали материалы, сравнить которые можно было, разве что, с разорвавшейся бомбой. Оказывается в Кабульской резидентуре КГБ сидит «крот»! Ни хрена себе! – пронеслось у него в голове. Чтобы придти в себя, Филипп крепко закрыл глаза, какое-то мгновение подождал, открыл снова. Не думая, что нужно быстро достать фотоаппарат, и начать съемку всех обнаруженных материалов, он сел за стул и внимательно стал просматривать те, которые сравнил с бомбой. Зная, что вряд ли в материалах будут какие-то наводящие данные о «кроте», он все же решил их внимательно просмотреть. Естественно, ничего, что хотел увидеть, обнаружить не удалось. Он бросил взгляд на часы. В комнате он уже двадцать пять минут. Подойдя к закрытому проему, прислушался. Нет, там, в холле, было тихо. Филипп вернулся к столу, достал фотоаппарат, и начал съемку…

…Адамс появился в гостиной посвежевшим и бодрым. Ничего не говорило о том, что предыдущий день он провел довольно «напряженно». Каких-либо вопросов ни Филиппу, ни смотрителю, который сервировал стол, он не задавал. Завтракали молча. Когда смотритель унес пустую посуду, Адамс пригласил Филиппа в кресло за журнальный столик. Жест, которым он указал Филиппу на кресло, явно был нервозным. Сев напротив, достал сигару, аккуратно подрезал. Дал прикурить сигарету Филиппу, прикурил сам.

– Я вам вчера говорил, Филипп, что мне понадобится ваша помощь, – с легкой хрипотцой, глухо прозвучал его голос. Внимательно посмотрел на него, Адамс продолжил, – я также говорил вам, что влип, не так ли?

Пораженный самообладанием Адамса, его умением напрячь память, даже после такого тяжелого опьянения, – Филипп лишь молча кивнул. Правда, мелькнувшая было мысль, что вчерашняя пьянка Адамса, возможно была наигранной, сразу была отброшена. Так притворяться не может никто, даже профессионал.

– Вы должны помочь мне избавиться от этих людей…

– Каких, мистер Адамс? – вы мне ничего еще не рассказали.

– Это китайцы, Фил… Китайцы из Гонконга. Они являются посредниками в поставках континентальным Китаем афганской оппозиции вооружения, боеприпасов, медикаментов. Моджахеды рассчитываются с ними в основном наркотиком, – героином. Но получилось так, что посредниками в этих сделках, являемся мы…

– Так, значит ты не один, мистер Адамс, – мелькнуло у Филиппа.

– Но крупная партия наркотиков, недавно поступившая из Афганистана, пропала, – Адамс затянулся сигарой, и выпуская через ноздри дым внимательно следил за реакцией Филиппа.

– Уж не та ли, что лежит в потайной комнате у сейфа? – снова мелькнуло у Филиппа.

– Вы, Филипп, в накладе не останетесь, продолжал тот.

– Еще бы, – усмехнулся Филипп, вспомнив сейф набитый толстыми пачками стодолларовых купюр.

– У вас есть при себе оружие? – Сквозь облако дыма блеснули глаза Адамса.

– В машине. А она сейчас в филиале. Вы же знаете, вчера…

– Знаю, знаю, – остановил его жестом Адамс. – Оружие получите у меня… Гостей нужно ждать в любую минуту…

Адамс поднялся с кресла и скрылся в спальной комнате.

– Вот вам оружие, – протянул он уже знакомый Филиппу кольт.

– Почему вы не поставите обо всем происходящем в известность мистера Камински, сэр? – пряча оружие сзади за пояс, спросил он Адамса.

– Не все так просто, Филипп, – покачал тот головой. Эти парни все продумали. Они ведут двойную бухгалтерию. У них имеются подлинные счета, на которые они переводили для меня деньги за неучтенный «товар», – ушел в сторону от ответа Адамс.

– Что они от вас сейчас требуют?

– Вернуть товар, который, я по их предположению, утаил…

– Но если это не так…

– Видите ли, Фил, я уже вам говорил, что не все так просто. В реализации этого товара заинтересован и…мистер Камински, – помолчав мгновение, тихо произнес Адамс.

Фамилия эта для Филиппа, который естественно не ожидал ее услышать, прозвучала как выстрел.

С трудом справившись с замешательством, он с неимоверной быстротой прокручивал перспективы, которые появятся у него, если он поможет вылезти из этого дерьма Адамсу.

– Сэр, известно ли мистеру Камински, в каком дерьме вы оказались? Если да, то что он вам сказал?

– Он все знает. Я вынужден был ему все сообщить. В ответ он посоветовал выпутываться мне самому… Я все продумал, и решил обратиться к вам за помощью.

– Хорошо, сэр, – Филипп внимательно посмотрел на Адамса, – что требуется от меня?

– Сейчас, Филипп, минуточку, – Адамс достал из лежавшей перед ним папочки топографическую карту и развернул ее на столике.

– Меня интересует вот этот район, – обвел он концом потухшей сигары граничащий с Афганистаном участок.

– Сэр, но здесь же сплошь минные поля. – Филипп поднял удивленный взгляд на Адамса.

– Именно это меня и интересует. Насколько мне известно, еще в бытность инструктором по подготовке моджахедов, вас привлекали по установке минных полей в этом районе.

– Да, сэр, но я не пойму…

– Сейчас все поймете, Филипп, – Взгляд Адамса стал острым, а голос жестким. Вам должны быть известны проходы в этих полях?

– Да, – кивнул тот.

– Вот и хорошо, – повеселевшим голосом продолжил Адамс. Мы поедем по этим проходам, и примерно здесь сделаем остановку, – ткнул он снова в карту. – Выйдем из машин, и я им покажу место, где спрятан героин…

– Но именно здесь заложены противотанковые мины! – воскликнул Филипп, изумленно уставившись на Адамса.

– Именно этого я и хочу, – жестко усмехнулся тот. – И не мучайтесь угрызениями совести, Филипп. На этих мафиози очень и очень много крови…

Сообщения утренних газет Филиппу были чрезвычайно интересны… Он сидел в своем рабочем кабинете и внимательно читал статью с сенсационным заголовком: «Предприниматели из Гонконга, без уведомления пограничной службы Пакистана проникли в запрещенный район и подорвались на минном поле. Проводится расследование»…

Адамса в офисе не было. Он час назад, сославшись на неотложные дела, уехал к себе на виллу.

Филипп связался с ним по телефону и рассказал о сообщении в газете. Какое-то время Адамс молчал, затем коротко попросил его приехать к нему на виллу. Он так и сказал: «Приезжай ко мне на виллу. Есть серьезный разговор».

Встретил Филиппа все тот же пакистанский смотритель.

Голос Адамса был слышен в прихожей. Он говорил напористо. Когда Филипп зашел в комнату, Адамс, немедленно прервал разговор, и спрятал мобильник в карман брюк. Он жестом указал на кресло и подошел к бару. Налил в два бокала виски с содовой, подошел к столику за которым находился Филипп, и поставив бокалы на столик, сел в кресло напротив.

Только Филипп протянул Адамсу газету о происшествии с предпринимателями из Гонконга, как неожиданно со стороны прихожей послышался какой-то странный звук:

– Вы не слишком ему доверяете? – кивнул в сторону удаляющегося Али Хана Филипп.

Сразу последовал оглушительный грохот. Следом за этим раздался душераздирающий крик, а затем звон разбивающегося стекала. Взрывная волна ворвалась из прихожей в гостиную. Шторы подняло взрывной волной, осколки стекла полетели как стрелы, вонзаясь в стену, в мебель, во все, что встречалось на их пути. Спасла Филиппа с Адамсом натренированность. Они оба, не сговариваясь, оказались на полу, закрывая руками головы.

Сквозь весь этот кошмар, до Филиппа донесся до странности бесплотный голос Адамса:

– С тобой все в порядке, Фил?

– Да, – с трудом пробормотал Филипп. Тяжело поднявшись на ноги, ощущая шум в голове и звон в ушах, он через дыры в шторе, увидел, как вокруг пылающей машины Адамса бегают морские пехотинцы. Повернув голову в сторону шефа, увидел, как тот стоит около бара, и внимательно смотря на то, что от него осталось, вызывает по мобильнику скорую и группу экспертов.

Пошатываясь, Филипп прошел туда, что недавно было прихожей. То, что он увидел, потрясло его: почти всю одежду лежащего перед ним человека, который совсем недавно был смотрителем виллы Адамса, сорвало взрывом. На нем осталась только одна штанина и один ботинок. Левой рукой он сжимал поднос, на котором он нес для них закуску. Волосы, ресницы и брови у него были обгоревшие. В дверь вошли двое морских пехотинцев, врач и санитары. Осмотрев лежащего на полу смотрителя, врач махнул санитарам рукой. Те погрузили его на носилки и вынесли.

– Сэр, – спросил один из солдат, – с мистером Адамсом все в порядке? Помощь нужна?

– Все нормально, – Филипп посмотрел на пехотинцев, и махнул рукой. – Помогите экспертам, которые сейчас приедут.

Когда он вернулся в комнату. Адамс стоял у окна.

– Там… – начал Филипп.

– Я знаю, коротко ответил Адамс. – Я видел, как его увозила скорая. У него есть шанс выжить? – он повернулся к Филиппу.

– Не знаю, – Филипп пожал плечами, и жестом показал шефу на очищенное им от осколков стела кресло.

– Вы догадываетесь, чья это работа? – Спросил он Адамса, подождав, когда тот опустится в кресло.

– Да. Моих друзей из Гонконга. – Адамс подошел к креслу и тяжело в него опустился. – Только не понятно, когда они все это проделали? До или после того, что про них написано там, – он показал рукой на валявшуюся на полу принесенную Филиппом газету. Если после, это плохо. Значит кто – то их них остался в живых. Будем ждать заключения экспертов.

– И без них ясно, что бомба была заложена в вашей машине, которую вы почему-то оставили сегодня напротив входа в виллу… – Филипп протянул пачку сигарет Адамсу, угощая того сигаретой.

Позднее, Филипп ознакомился с заключением экспертов, где говорилось, что бомба была заложена в «тойоту» Адамса, за два дня до ее приведения в действие. То есть, до того, как исполнители погибли на минном поле…

На следующий день почти сразу после совещания в офисе, когда Филипп выехал по делам за город, в Центр ушло сообщение…

«Лидеры «альянса семи» в Пакистане и «альянса восьми» в Иране, не намерены поддерживать предложения Кабула о перемирии и национальном примирении. В своих контактных встречах они приняли решение сорвать эти намерения всеми способами, в плоть до нанесения провокационных ударов по территории СССР».

Ушло сообщение и «кроте» в Кабульской резидентуре…

Неизвестно, как отнеслись к этой информации в Центре, но свое намерение афганская оппозиция выполнила.

Вот как прокомментировало тогда развитие этих событий афганское информационное агентство Бахтар:

«В попытке нанести удар по процессу примирения контрреволюционные банды осуществили два нападения на территорию СССР. Они обстреляли реактивными снарядами поселок Пяндж, расположенный вблизи афгано-советской границы. В результате этой бандитской акции погибло несколько советских граждан. Банда экстремистов из так называемой Исламской партии Афганистана нарушила границу СССР и атаковала советский пограничный пост. Пограничники дали достойный отпор нападавшим, однако при этом погибло два советских воина».

Сообщение же о «кроте», которое пришло в Центр несколько позднее, вызвало в «Ясенево» настоящий переполох. Зверев несколько раз просмотрел справку, убедился в отсутствии опечаток, кинул ее в папочку для докладов, и почти бегом бросился в кабинет генерала.

– Разрешите, Василий Маркович, – Зверев вошел в кабинет, и в нерешительности остановился. Генерал Гришин поднял глаза и внимательно посмотрел на своего подчиненного.

– Что там у тебя, Игорь Михайлович. Что-то срочное?

– Да, – коротко ответил Зверев, и решительно подойдя к столу, открыл папочку, и положил ее на стол перед генералом. – От «Правоверного».

– Садись, – генерал кивнул на стул и внимательно стал просматривать принесенную информацию.

Зверев наблюдал, как побурело лицо генерала, как побелело, как пришло в нормальное состояние. И за все время, что тот читал информацию, он ни разу не поднял глаз на Зверева.

Зверев давно работал с генералом, но увидев, как тот умеет сдерживать свои эмоции, был искренне удивлен.

Наконец генерал поднял глаза на Зверева. Молча перевел взгляд в сторону окна и какое-то время молчал. Затем снова посмотрел на Зверева, и тихо проговорил:

– Да-аа, Игорь Михайлович, – протянул он осипшим голосом, – ты-то сам веришь в то, что мне подсунул?

– От «Правоверного» всегда поступала информация, которая не вызывала никаких сомнений в ее достоверности, – ушел от прямого ответа Зверев.

– Что это, еще один «Гордиевский»? – генерал в упор смотрел на Зверева, и лицо его снова начало буреть. И какая это информация, если в ней ничего нет о «кроте», Кто он?

– Ну почему же нет, – попытался ответить Зверев. – В информации говорится, что «крот» завербован за рубежом…

– И сколько там сотрудников резидентуры, которые были за рубежом? – глухо спросил генерал. И повысив голос, почти сорвался на крик:

– Да там почти все сотрудники уже были за рубежом! Это же иголка в сене!

– Не совсем, товарищ генерал. Вы упустили там небольшую пометку, – Зверев, кинул на папочку, – там говорится о бывшем сотруднике военной контрразведки.

– Генерал пристально посмотрел на Зверева, потом еще раз внимательно пробежался взглядом по информации, и снова уставился на окно.

– Ладно, Игорь, не обижайся. Я верю «Правоверному». Но и ты пойми меня. На нашем направлении, это впервые… И еще, голос генерала снова стал жестким. Об этой информации пока забудь. Придет время, я тебе скажу, что делать. Этим вопросом я займусь лично. А сейчас иди. Папка останется у меня. И потянувшись к телефону внутренней связи добавил, – Я к шефу.

Время не могло остановиться. Оно неумолимо катилось и катилось вперед. Вот уже и 1989 год… В связи с предстоящим выводом Советских Войск из Афганистана, рабочая нагрузка заметно усилилась. Но неожиданно для Филиппа и естественно, Центра, пришло распоряжение убыть в Западную Германию…

Он сидел около иллюминатора и не обращая внимания на появившегося в соседнем кресле пассажира, деловито привязывался ремнями. Когда стюардесса закрыла дверь ведущую во второй салон, только тогда он обратил на него внимание. Ничего особенного. Обыкновенный средних лет коммивояжер, который к тому же дремал.

Самолет свечой пошел в набор высоты. Филиппу нравилось, как поднимались эти «Боинги». Они шли вверх, словно протыкая небо. Вот включилось световое табло: «Не курить, застегнуть привязные ремни». Филипп откинулся в кресле и прикрыл глаза. Он думал о том, что его ждет. Это вопрос встал перед ним еще в Пакистане…

Февраль 1989 года. Вывод советских войск из Афганистана. Предательство Советского руководства по отношению к своему сателлиту Наджибулле, который, в отличие от своего предшественника Бабрака Кармаля, убывшего в СССР, был оставлен в Кабуле, в последствии был казнен талибами вместе со своим родным братом.

Связь с Центром была прервана. Как она будет восстановлена, он не знал. Филипп с ужасом и болью следил, что происходит на его далекой Родине. Кровопролитие в Азербайджане, война в Абхазии, события в Молдавии, Прибалтике. Затем пакистанское телевидение говорит о том, во что он долго не мог поверить… С экрана телевизора трое пьяно улыбающихся людей объявляют, что Союза Советских Социалистических Республик больше не существует. Все, что цементировалось долгими десятилетиями вдруг в одночасье рухнуло. Судьбу миллионов и миллионов своих сограждан, не спрашивая их согласия, решили эти, так называемые лидеры, теперь уже новых государств. Принимая это решение они проигнорировали не только своих граждан, но и лидеров других союзных республик. Как будто это были не люди, а простая биомасса…