Текст книги "Дикарь (ЛП)"
Автор книги: Сойер Беннетт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)
Глава 25
Зак
Мои глаза блуждают по строчкам с объявлениями о работе, просматривая раздел «требуются», я понимаю, что или не обладаю достаточным уровнем образования или люди уже приняты.
Ничего. Ни единого звоночка с предложением прийти на собеседование.
Я чувствую себя долбаным неудачником, когда заполняю все эти графы анкет о приеме на работу, я могу лишь предоставить три пункта с достоверной информацией: мое имя, точный адрес и две ссылки на близких мне людей.
Мойра и Рэнделл. Моя любовница и крестный отец.
Ни образования. Ни опыта.
Ни единого звонка в ответ.
Входная дверь открывается. И я поворачиваюсь из-за стола в кухне, где я сижу и просматриваю варианты работы, и вижу, как в дом входит Мойра, она подобна яркому солнечному лучику, который освящает все своим мягким и теплым светом. У нее в руках два пакета с продуктами, когда она поднимает на меня свои глаза, они горят от радости.
– Я купила пару отличных стейков для нас, мы могли бы завтра приготовить их с тобой. Можем устроиться на заднем дворе, выпить пива и сделать стейки на гриле. Рэнделл сказал, что придет завтра к ужину. О, кстати, купила кое-что для тебя, моего неисправимого сладкоежки, – шоколадные кексы и хрустящие утренние завтраки Lucky Charms для себя.
Мне так хочется рассмеяться от ее наивной и глупой радости от того, что она сходила в супермаркет и удачно все купила, но в Мойре словно зажегся невидимый огонек изнутри с того момента, как мы переехали в этот дом. Она наслаждается ролью домохозяйки, легко смогла привыкнуть жить со мной и видеть, терпеть меня день за днем. Мойра готовит, убирает, ухаживает за садом, даже посадила цветы перед домом, и мы сделали маленький ремонт на кухне и в спальне.
Укладывая пакеты с продуктами на столешницу, она мило болтает безумолку о том, что встретила девушку в супермаркете, и у нее двое малышей близнецов. Я не слышу растерянности или печали в ее голосе, но также не замечаю счастья, она продолжает щебетать о том, какие они милашки, как одеты в одинаковые бодики, даже их крошечные сосочки и те одинаковые.
Мое настроение резко портится, я чувствую себя хуже, чем до этого, все возвращается к тяжелой давящей безысходности, которая одолевает меня. Мойра выглядит такой счастливой, потому что я здесь, с ней, но чем счастливее она, тем несчастнее я. Не могу объяснить это состояние на сто процентов точно, но дни будто слились в череду однотипных серых будней, я погряз в печали и скуке.
Конечно, я не сижу целыми днями дома, мы с Мойрой ходим, смотрим и знакомимся со всем, что вокруг нас. Мы ходим за покупками, смотрим иностранные фильмы, посещаем галереи, музеи, также выбираемся на пикники в парк, вместе читаем газеты и обсуждаем самые интересные статьи. Мы ездим в пригород, смотрим, какая тут замечательная природа, обедаем в маленьких закусочных, где подают домашнюю еду. Я занят каждый день, каждую минуту, но в данный момент для меня все утратило свою серьезность.
Конечно, за исключением тех моментов, когда мы занимаемся сексом. Это меня успокаивает и придает сил. Мне становится лучше, когда я прикасаюсь к ней, целую ее, ласково поглаживаю ее кожу, а она шепчет нежные слова в ответ. Это то, что помогает мне держаться, не чувствовать себя настолько гребаным неудачником, который не может содержать свою женщину. Именно ее нежность придает мне сил, дает мотивацию найти какой-то выход, не опускать руки.
– Ну как сегодня с поиском работы? – спрашивает она как бы между прочим, когда убирает стейки и молоко в холодильник.
Отбрасывая газету, я издаю раздраженный вздох.
– Нет никаких сдвигов. Все так же, как и каждый день.
Затем я слышу ее веселый и оптимистичный голос.
– Так не время отчаиваться, все будет хорошо. Ты что-нибудь обязательно найдешь. Я в этом уверена.
– Невыносимо сложно найти работу, когда у тебя за плечами нет опыта и образования, – раздраженно выплескиваю на нее свой гнев, и затем смотрю, как она вздрагивает всем телом от моих резких слов, будто дал ей пощечину.
Я сижу, сосредоточено смотря на нее. Напряжённо жду ее ответной реакции на мой выпад. Но к моему удивлению она смотрит на меня, а затем ее взгляд становится мягким и нежным. Мойра быстро подбегает ко мне и садится на колени, прижимаясь, оборачивая руки вокруг моей шеи, затем кладет щеку на плечо.
– Прости. Пожалуйста, не нужно так расстраиваться. Да, это может занять определенное время. Даже для людей с огромным количеством опыта и образованием, если и правда это настолько для тебя важно, то Рэнделл может принять тебя в Кеннон.
Горечь от разочарования и обиды, словно яд, разливается по моим венам, отравляя кровь и мое состояние. Я молниеносно вскакиваю, когда слышу слова про Рэнделла. Она почти падает с моих колен.
– Конечно, мать твою, мне это важно. Ты что не замечаешь, насколько я растерян. А ты мне просто кидаешь в лицо, что я могу пойти к Рэнделлу работать. Как ты не понимаешь, что принять его предложение, это как взять у него деньги, которые он поместил мне на карточку. Я. Нахрен. Не. Могу. Их. Принять.
Резко разворачиваюсь, оставляя позади себя шлейф гнева и ярости, направляюсь в нашу спальню.
Да, именно в нашу спальню… мы изменили родительскую комнату, купили большую кровать. Мойра застелила ее новым постельным бельем, нежно-кремового оттенка вперемешку с коричневым. Очень мужское сочетание цветов, нужно заметить. Я открываю шкаф и достаю смокинг, который приготовлен для сегодняшнего званого обеда, что устраивает в мою честь Рэнделл.
Бл*ть. Я совершенно не хочу идти туда, потому что если говорить начистоту, то толпа людей – это совершенно не мое, тем более, когда находишься под пристальным вниманием. Бесконечные навязчивые вопросы просто выводят из себя: каково это быть язычником, почему ты хочешь вернуться. Я чувствую себя не в своей тарелке, мне приходится объяснять каждому что, как, зачем и почему.
Все расспрашивают, достают меня, все, кроме нее, Мойры. Она просто молчит и принимает мое решение, что рано или поздно я уеду, и только незримая грусть в глазах выдает ее чувства.
– Прости меня, Зак, – слышу ее мягкий голос, когда она подходит и обнимает меня сзади за талию. Мойра прижимается щекой к моей спине и крепче сжимает меня. – Я знаю, это заставляет тебя переживать. Скажи мне, как я могу поднять тебе настроение?
Я накрываю ее руки своими и поглаживаю большими пальцами ее бархатную кожу. Мне так нравится, как я ее чувствую, когда она рядом, мне очень легко. Тепло, защита и нежность, уют. Бл*дь, я не представляю, что случится со мной, как я буду без нее, когда уеду. В последнее время я все чаще стал задумываться об этом. Она словно запретное лакомство, что попало мне в руки на краткий момент. Это будет чувствоваться, как чудовищная потеря, с которой мне придется смириться и жить дальше, когда я вернусь к привычной жизни.
В миллионный раз негодую, думая об этой ситуации. Я много лет назад посвятил свое сердце и отдал свою привязанность той маленькой деревушке, не могу ничего поделать, хочу вернуться назад. Это чувство сродни моральной ответственности перед теми людьми, моим приемным отцом. Я знаю, абсолютно уверен, что когда придет время, я буду полностью разбит, оставляя ее здесь.
Нет ни единого долбаного сомнения, что отголоски памяти возьмут меня крепко за яйца, и не только из-за сногсшибательного секса. Нет, сейчас, уже это переросло в нечто большее, чем просто бессмысленный трах. Моя способность говорить с ней часами или сидеть в полной тишине, словно это какое-то редкое богатство, которое я никогда не имел. Даже с Парайлой у меня такого не было.
От этих мыслей мое настроение становится еще хуже, я давно уже безмолвно кричу, когда думаю об этом. Внезапно у меня возникает ощущение, что руки, которые так ласково и нежно обнимают, почти душат, не дают мне вздохнуть.
Я разрываю объятья и разворачиваюсь.
– Тебе следовало лучше бы начать собираться, если мы хотим успеть на вечеринку Рэнделла.
Печаль наполняет ее взгляд, но она не произносит ни слова, просто кивает и направляется в ванную. На краткий миг мне приходит мысль присоседиться к ней в душе, но тут же отметаю ее подальше, вероятно сейчас я не буду с ней нежным, я не хочу интимности. Внутри меня дикое стремление причинить ей боль, потому что я в полном отчаянии.
– Тогда священник смотрит на бутылку и говорит: «Господи, он сделал это снова».
Все, кто окружают меня, начинают громко смеяться, но я лишь фальшиво растягиваю губы в улыбке. Я не понял смысл этой глупой шутки, не как эти толстопузые придурки, которые называют себя сливками общества Атланты.
Осматривая огромный банкетный зал, который располагается в восточном крыле особняка Рэнделла, я ищу глазами Мойру. Она отошла пару минут назад в женскую комнату припудрить носик, а мою кожу уже покалывает от желания, чтобы она находилась рядом, с этими людьми у меня нет ничего общего.
Наконец... вот она... входит в комнату уверенной и грациозной походкой. Мойра одета в белое платье без бретелек, которое стягивается хрустальным цветком посредине груди. Когда она, не торопясь, идет, ее идеальная ножка показывается в разрезе платья, обнажая кожу цвета белого шоколада. На ее аккуратных ножках надеты потрясающие босоножки, которые покрыты блестящими стразами, которые прибавляют к ее скромному росту четыре дюйма. Идеальная высота, чтобы трахать ее, не сгибая коленей, потому что между нами приличная разница в росте.
Я молча отделяюсь от группы и направляюсь к ней навстречу, ловко захватывая пару бокалов с игристым розовым шампанским с подноса официанта, который проходил мимо. Когда она смотрит на меня, ее глаза переливаются блеском как дорогие изумруды, излучая теплоту и нежность.
Мы подходим одновременно друг к другу, и я вручаю ей бокал шампанского. Ее аккуратные изящные пальцы держат хрупкий хрусталь, и она делает маленький глоток.
– Мне кажется, ты с этим так ловко управляешься, даже лучше, чем я, – бормочет она смущенно.
– Эти люди… Мойра, они странные, – говорю ей отрывисто. – Если хоть один человек спросит у меня, каковы обезьяны на вкус или как я испражнялся в джунглях, я просто придушу кого-нибудь.
– Все настолько плохо? – говорит она с нотками сочувствия в голосе.
Злость накатывает как мощная волна цунами, но я сдерживаюсь. Этот гнев направлен не на Мойру.
– Эти люди так снисходительны ко мне до отвращения. Они, разговаривая со мной, специально тянут слова или проговаривают по буквам, как будто я какой-то идиот.
На мгновение ярость загорается на лице Мойры.
– Кто так сделал? Я на хрен всем поотрываю яйца. Рэнделл мне поможет в этом.
– Тише, тигрица, – говорю ей нежно, теплота заполняет мою грудь от ее мгновенной реакции. – Я просто пока новичок. Я понял, не переживай. Но я ненавижу эту гребаную вечеринку.
Мойра улыбается, кладет руку мне на плечо.
– Мы скоро уйдем. Думаю, Рэнделл нас поймет.
Я вытягиваю руку и глажу ее по щеке.
– Извини, что чуть раньше вечером накричал на тебя.
Она поднимает руку, чтобы накрыть мою, закрывает глаза, прижимается к моей ласке и говорит:
– Все хорошо. У нас у всех должен быть человек, которому мы можем сказать все, что думаем и немного спустить пар.
– А ты будешь для меня таким человеком? – спрашиваю я, пытаясь подавить явную радость.
Она смотрит на меня серьезным взглядом.
– Я буду для тебя любой, той, который ты захочешь.
Черт, да!!! Я готов кричать как ребенок от радости, я так этого хочу.
О, нет! Я не могу. Не тогда, когда я уже решил, что хочу вернуться домой. Жить на два континента, нет… Нереально.
Вместо того чтобы ответить согласием, я отпускаю наши руки и наклоняюсь, чтобы легко прикоснуться к ее губам. Она так нежно вздыхает мне в губы, как цветок, когда его бутон тихо раскрывается, думая об этом, я так хочу прижать ее к себе.
– Ох, ну разве это не мило? Мои овации, – слышу я женский голос за моей спиной. – Кажется, ваш маленький секретик раскрылся. Поздравляю.
Разворачиваясь, я вижу стерву Кару, моментально подтягиваю Мойру ближе к себе. Удивительно, что у меня вообще были мысли, что она красивая, естественно, чисто с мужской точки зрения наблюдателя. Но зная про нее все, и зная, что она стремится всеми правдами и неправдами опорочить Мойру, я в ответ хочу опозорить ее, открыв ее ужасный секрет про групповой секс, наркотики, интимную связь со своим братом.
Кара одета в ярко-красное платье, на голове что-то непонятное в виде странной прически. В руках она держит полный снифтер янтарной жидкости, и, судя по тому, как она покачивается, могу с уверенностью сказать, что ненормальная сука пьяна.
– Ой, а что ты сегодня одна? А где же твоя пара? – протягиваю я сладко. – А, стой… я знаю, кто твоя пара, которая греет тебе постель – твой брат.
Кара приподнимает в удивлении свои идеальные брови. В то время как я предпочитаю драться на равных, чтобы уложить на лопатки, я кроме этого могу так остро ответить, что у любого может отпасть желание спрашивать.
– Да, как ты смеешь судить меня? – говорит Кара иронично. – Ты, простая крыса из джунглей, приехал в наш мир и пытаешься влиться в наше общество, которое, запомни, никогда тебя не примет. Ты ничто и никогда не сможешь ничего достигнуть, несмотря на то, как бы ты ни старался. Так что наслаждайся оставшимся временем, Тарзан. А затем проваливай в свои вонючие джунгли, и пусть тебя будут преследовать в кошмарах твои неудачи. Я могу поклясться, Мойра еще та шлюшка, она будет рада избавиться от, успевшего поднадоесть, дикаря из джунглей. Я уверена, в скором времени, ее уже будет трахать новый питомец.
– Ты, долбанная стерва, – Мойра кидается на нее, но я успеваю схватить ее и поставить рядом со мной.
Вдруг слышится еще голос:
– Что в тебя, ради всего святого, вселилось, Кара?
Поворачивая голову, я вижу Рэнделла. В его взгляде океан невысказанных гневных чувств. Он подходит, берет Кару за руку и подтягивает к себе, рыча предостерегающе:
– Не смей так разговаривать с Заком. Он – наша семья.
Кара вырывает руку из хватки Рэнделла, ее глаза вспыхивают яростью, и она истерично выкрикивает срывающимся от злости голосом:
– Он не наша семья! Ты слеп, дядя!
– Я все также хорошо понимаю, как и раньше, – произносит расстроено Рэнделл. – Теперь, даже еще лучше. Я думаю, тебе нужно покинуть мой дом и чем быстрее, тем лучше.
– Прости, что? – переспрашивает она. – Ты выставляешь меня за дверь?
– Я прошу тебя покинуть мой дом, пока ты не сказала то, о чем потом пожалеешь. Иди домой и отоспись, и может завтра до твоих глупых мозгов дойдет извиниться перед ними.
– Никогда, – шипит она, разворачиваясь на каблуках, чуть не падая, и направляется быстрым шагом на выход. Я замечаю, как Клинт следует за ней. Он перехватывает ее и заключает в свои объятия, но она отталкивает его. И бежит вперед, Клинт следует за ней. Я искренне надеюсь, что никогда в жизни не увижу этих сумасшедших.
– Прости, Зак, – извиняется Рэнделл. – Она много выпила, я не думаю, что она имела в виду то, что сказала.
Мойра отпускает мою руку, но я чувствую, как ее трясет всем телом. Беспокойство охватывает меня.
– Вам не нужно извиняться за ее действия и слова, Рэнделл. Ну, и кроме того, ее слова по большому счету верны.
– Ты что, это совершенно нелепо, – задыхается Рэнделл. – Ее слова были не больше, чем бред пьяной девушки.
– Тем не менее, – говорю я ему по-доброму, когда тянусь и легонько сжимаю его плечо. – Это не ваша вина, и не вам извиняться за ее поведение. А сейчас, если вы не против, мы с Мойрой, наверное, пойдем.
Мойра берет меня за руку, и мы переплетаем наши пальцы.
– Спасибо вам за вечеринку в честь Зака. Это было мило.
Я понимаю, что Мойра расстроена, и это самое доброе, что она может сейчас сказать Рэнделлу. Его взгляд наполняется горечью.
– Это была ужасная идея. О чем я только думал? Эти люди не твои друзья. Черт, девяносто девять процентов из них и не мои тоже.
– Все нормально, – заверяю я его. Этот прием был знаком приличия, приветствием.
– Прости, – еще раз произносит Рэнделл, его взгляд наполнен теплом. – Я просто хотел представить тебя всем. Я, правда, Зак, горжусь тобой. Ты единственный, кем я так горжусь из всей семьи. Это все.
Страх, который зародился у меня в сердце, грозит взять надо мной верх. Не было сомнений, что он говорит все честно. От его слов во мне просыпаются теплота, любовь, уважение и огромная благодарность за то, что он подарил мне замечательную возможность вернуться сюда, познакомиться с Мойрой. И теперь я отчетливо понимаю, что он еще один человек, по которому будет тосковать мое сердце…
Сильно.
***
Мойра сидит на мне, когда мы направляемся домой в роскошном лимузине. Ранее она нажала на кнопку, и стекло-перегородка автоматически поднялась, отделяя нас от водителя, затем она приподняла платье и уселась сверху, упираясь коленями в сидение.
Я, не раздумывая ни секунды, стягиваю вниз лиф ее платья, обнажая ее молочную кожу. Мойра оборачивает руки вокруг моей головы, проводя руками по волосам. Я поддразниваю ласками ее соски, то прикусывая губами, то посасывая напряженные вершинки.
Руками провожу по бедрам, собирая и приподнимая платье, пока не показывается белый крохотный кусочек шелкового кружева, который прикрывает ее киску. Оттягиваю тоненькую преграду в сторону и раздвигаю ее влажные складочки и внутренние лепестки, проскальзывая уверенно в ее влажность пальцем. Мойра выгибает спину и откидывает назад голову.
– Так прекрасно, – еле слышно бормочет она.
Стоны и слова, которые срываются с ее губ слишком тихие, чтобы удовлетворить мои потребности. Поэтому в следующий раз я толкаюсь в более жесткой манере и глубже. Она вскрикивает от удовольствия.
– А как тебе это? – я откидываюсь на сидение и наблюдаю, как палец скользит внутрь и наружу ее лона.
– Ох, черт… как же это потрясающе, – протягивает Мойра, затем я прибавляю еще один палец и трахаю ее двумя, она стонет, извивается под моими чувственными нападками, затем добавляю третий, ее стоны переходят во всхлипы.
Этого недостаточно. Я хочу слышать больше ее криков, склоняюсь в сторону, и ложусь спиной на кожаные кресла, придерживая Мойру свободной рукой за талию.
– Оседлай меня детка, – говорю, когда вытаскиваю из горячей узенькой киски пальцы. – Я хочу трахнуть тебя языком.
Мойра забирается на мою грудь, поддерживает платье руками, поворачиваясь в сторону перегородки, говорит:
– Зак, мы в пяти минутах от дома.
– Более чем достаточно, – заверяю ее, хватая за бедра и подтягивая ее к моему лицу.
Когда она распологается на уровне моего рта, я говорю голосом, который не терпит возражений:
– А теперь, опустись киской на меня, я хочу попробовать мою сладенькую девочку.
Опираясь руками о дверь, она опускается на мой рот. Я вытаскиваю язык, чтобы коснуться ее киски. Когда она полностью располагается на мне, я проскальзываю языком в горячее лоно.
– Оооохххххх, – Мойра громко стонет, когда начинает двигать бедрами в такт моим ласкам языка.
Я поднимаю руку и раздвигаю припухшие влажные складочки, получая неограниченный доступ к ее нежной розовой плоти и напряженному клитору. Мне нужен ее сладкий клитор между губами, если я хочу, чтобы она быстро кончила.
Втягивая и сильно посасывая его, чувствую, как он пульсирует под моими ласками. Провожу, поддразнивая языком, по ее влажности и погружаю язык в сердцевину ее киски. Мышцы ее ног напрягаются, низ живота подрагивает, и она кричит в наслаждении:
– О, черррттттт... я сейчас… сейчас… кончуууу.
Ее слова заставляют меня сильнее трахать ее лоно языком, увеличивая темп. Я провожу пальцем по ее влажным лепесткам, чувствуя, как мышцы на внутренней стороне бедер дрожат от возбуждения. Затем приникаю губами к твердой пульсирующей вершинке клитора и подразниваю ее, посасывая, в конце придавливая зубами.
Я понимаю, что она сейчас кончит, когда она сильнее придвигается киской к моему рту. Я просто вонзил язык глубоко в ее влажность и позволяю ей двигаться на нем. Дрожь проходит по ее телу, она вскрикивает, киска начинает сильнее пульсировать, выделяя влагу и сжимать мой язык. Когда оргазм идет на спад, Мойра отклоняется и ложится. Ее грудь тяжело вздымается в попытке захватить больше воздуха, дерзкие сосочки смотрят вверх.
– Оохх, Зак… это было фантастически, – медленно говорит она, ее голос пресыщен ласками.
Так мы лежим в тишине в течение некоторого времени, затем я понимаю, что лимузин давно остановился. Я резко сажусь, вытираю влагу лица и губ рукавом смокинга, и замечаю наш дом…
Я понятия не имею, как долго мы были здесь, но вижу, что водитель терпеливо ждет снаружи, повернувшись к нам спиной.
– Черрт, – бросаю я ошеломленно. – Держу пари, что он насладился отличным шоу.
Мойра хихикает, пока поправляет платье и расправляет складки юбки.
– Его машина пахнет сексом и желанием. Он должен ее немного проветрить.
Я тянусь к ней и хватаю за плечо, притягиваю к себе и приникаю к губам легким поцелуем.
– Мне нравится этот запах. В воздухе витает аромат мускуса и сладости. Жду не дождусь, когда мы пройдем в дом, и я смогу взять тебя еще раз.
Отодвигаясь от нее, тянусь, чтобы открыть дверь, но она бросает мне в спину слова.
– Вообще-то… я надеялась, что мы займемся чем-то другим сегодня ночью.
Я поворачиваю голову к ней и приподнимаю брови в удивлении.
– Что такого ты планируешь на сегодняшнюю ночь?
– Нуууу, – тянет она с ответом, поддразнивая меня. – Я сегодня расслаблена, выпила пару алкогольных напитков… ты вылизал мою киску, доставив умопомрачительный оргазм, – подмигивает она мне.
Я смотрю на нее с любопытством, потому что мне самому интересно, что она хочет предложить мне.
– Я расслаблена, – продолжает она, как будто пытается на что-то намекнуть своими словами, открыть какой-то секрет. – Я думаю, что сегодня самое время взять мою попку.
Хриплый стон вырывается из моего горла, похоть тугими ремнями стягивает мое тело. Член упирается в материал брюк, эрекция настолько твердая, что напоминает стальной стержень. Я хватаю ее за руку, распахиваю дверь так, что водитель, напугавшись, отскакивает от машины, и выпрыгиваю из машины, вытягивая спешно за собой мой рыжий огонек.
– Спасибо, что подвезли, – кричу водителю, когда резко нагибаюсь и подхватываю Мойру на руки, закидывая ее на плечо. Она пищит и смеется.
Разворачиваюсь и быстро иду к дому.
– Спасибо вам за поездку, – смеясь, выкрикивает Мойра водителю. Когда я поднимаюсь по ступенькам и подхожу к входной двери, я практически вышибаю ее пинком.
