Текст книги "Дикарь (ЛП)"
Автор книги: Сойер Беннетт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)
Глава 11
Зак
Выйдя из парикмахерской, я прохожусь пальцами по своим, теперь уже коротким, волосам. Я подвергся минутному порыву, покинув библиотеку около получаса назад, и не спешил возвращаться домой к Мойре. На улице была отличная теплая погода, и я чувствовал, что мне нужно немного пространства, нужно отгородиться от рыжеволосой соблазнительницы.
Я вспоминаю прошлую ночь…
Нет слов, чтобы описать это. Ни на английском, ни на португальском мне не хватит слов, чтобы показать, как это было невероятно опьяняюще, когда я впервые погрузился в ее тело. Я почувствовал внутри свободу. Говоря это, я имею в виду не только оргазм, поразивший меня с такой силой, что могу уверенно сказать, такого у меня еще не было. Я ощутил, как что-то внутри меня уступило напору нашего желания, почти разбивая мою душу на части.
Я был чертовки напуган и поражен тем, что произошло, я попытался найти что-нибудь, за что я могу схватиться в своих мыслях в надежде на спасение. Я подумал на короткий момент о тропическом лесе и добрых глазах Парайлы. Я попытался вспомнить захватывающее ощущение от охоты и общения, дружбы, как я делил это все со своими соплеменниками в Карайканской деревне. Я напрягал свой разум снова и снова, пытаясь вспомнить то состояние комфорта, которое вызывали эти воспоминания, но я понял, что это пустая трата времени.
Затем я повернул голову на бок и посмотрел на Мойру, лежащую рядом со мной на ковре. В ее красивых глазах еще пылал огонь желания, а выражение прекрасного лица светилось удовольствием. Как только чувства во мне стали утихать и успокаиваться, один взгляд на эту женщину пробудил во мне неистовое желание прикоснуться к ней.
Ласкать ее языком.
В этом желании не было особого смысла и, через мгновение я совершил действие, похожее на бросок змеи, я оказался у нее между ног, пробуя ее… пробуя себя… снова теряясь в удовольствии.
Наш второй секс был таким же страстным, но все же и более интимным, более личным, чем до этого. У меня была прекрасная возможность смотреть ей в глаза и наблюдать мириады эмоций, которые сменялись на ее лице яркими вспышками удовольствия, когда я погружался в нее. Я чувствовал, как контроль уходит из моих рук, и пытался из последних сил схватиться за него, для этого я приказал ей потрогать свой клитор, но этим только продлил свои мучения, когда она отказалась, и мне пришлось отстраниться от нее. Но, в конце концов, она все-таки подчинилась мне, и я мог позволить себе трахать ее тело разными другими способами.
После этого я толком не знал, что мне делать. Внутри меня все кричало от желания прикоснуться к ней. Возможно, даже крепко обнять ее, но сейчас я не знал, было ли это приемлемо. Еще остается так много вещей, которых я не знаю. Так много вещей, которых мне предстоит узнать. Я четко понимал свои инстинкты насчет того, что мне нужно делать с ее телом, они казались мне совершенно естественными, но что мне делать и что говорить ей, когда ослепительный момент нашего соединения погас, я не имел ни малейшего понятия.
Вместо этого я просто поднялся и ушел от нее, надев маску безразличия, так же, как я покидал Тукабу после нашего взаимного удовлетворения. Но сейчас я не чувствую, что поступил верно, потому что я никогда не делал таких вещей с Тукабой. Я не хочу делать все эти вещи с Тукабой.
Я хочу делать их лишь с моей Мойрой.
И сейчас я не могу понять: это новая культура так повлияла на меня, или я просто нахожусь под чарами обаяния Мойры? Для меня оба варианта кажутся привлекательными.
Поэтому, когда я проснулся утром, я оделся, взял деньги, которые Мойра оставляла мне на всякий случай, и просто ушел прогуляться. Дверь в спальню Мойры была все также плотно закрыта, и я не стал беспокоить ее и оставлять записку. Она сказала мне, что я могу приходить и уходить, когда мне захочется, ну и кроме этого, я не знал, что сказать ей.
Моя первая остановка была в кофейном магазинчике, который находился несколькими кварталами ниже библиотеки. Я вошел туда и был ошеломлен обилием выбора, который был доступен покупателям. Мокко, латте, капучино. Я не понимал, что все это могло означать, поэтому я просто заказал чашечку черного кофе и оплатил свой заказ. Я разместился на улице перед магазинчиком за маленьким столиком, который находился под зонтиком, чтобы хоть как-то защититься от палящего солнца, наблюдая за людьми, которые торопятся по своим делам. Я пристально рассматривал женщин, сравнивая их всех с Мойрой. Пытаясь понять, что делает ее такой особенной, что делает ее столь интригующей для моих чувств…
Я так и не смог ответить себе на этот вопрос.
Наконец, я допил свое кофе и направился в библиотеку. Я просто бесцельно бродил между книжных стеллажей, вытаскивая одну за другой книги с полки и читая на обороте содержание, затем ставил ее назад. Ничего так и не приглянулось мне, поэтому я ушел.
В тот момент, когда я заметил парикмахерскую на другой стороне улицы, протискиваясь через плотный поток машин, я направился быстрым шагом по направлению к ней.
Смотря через большое окно, я видел, как парикмахер подстригал мужчину. Я растерянно провел по своим длинным волосам, думая о гордости, с которой носил свои длинные локоны, как караец. Что это могло значить, если я подстригусь? Будет ли это связывать меня с моими корнями? За исключением того, что это не было моим истинным наследием. Не совсем верно. Все-таки я американец, отсюда берут начало мои истинные корни. Хотя, я замечал, что много мужчин, которые приезжают в Америку, ходят с различными прическами. Кто-то с длинными, кто-то с короткими, а у других и вообще что-то среднее между этими двумя прическами. Это никак не связано с определением мужской природы. Это ведь все лишь… волосы.
Может и в нашем племени это просто волосы…
Я стою еще пару минут, пытаясь решить, что же мне делать. В конце концов, я думаю о Парайле и о том, чему он меня учил, когда я был маленьким мальчиком, когда один из старейшин племени умирал.
По обычаю, на тело наносили символы, которые обозначили, что человек направляется в последнее свое путешествие в этой жизни. Венок из сплетенных бамбуковых листьев помещали над его головой, вкладывали ему в руки цветок дикой орхидеи. Так его помещали лежать в центре погребального костра, и затем его тело сжигали, пока не сгорало все, кроме костей.
Когда угли остывали достаточно, чтобы к ним можно было прикасаться, женщины просеивали золу и собирали кости, которые оставались после сожжения. Затем, их перетирали в каменной ступке, пока они не превратятся в пыль. Добавляли молоко, смешанное с растолченным бананом, и завершался ритуал погребения тем, что каждый человек в племени делал по глотку этого напитка, пока он не заканчивался.
– Почему мы пьем напиток, сделанный из костей умершего? – спросил я Парайлу, когда мне передали сосуд с напитком.
Положа мягко руку мне на плечо, он проговорил:
– Ты знаешь, что дает начало новой жизни, это когда женщина и мужчина ложатся вместе, правильно Кордейро? (прим. Сынок)
Я кивнул, потому что понимал это. Это было одним из первых вещей, которые рассказал мне Парайла, после того как я впервые увидел, как соединяются мужчина и женщина.
– Смотри, этим действием мы возвращаем душу умершего к жизни. Мы употребляем напиток из костей, чтобы сделать его частью нас. Затем, когда зарождается новая жизнь, часть умершей души человека возвращается, и его дух навсегда остается с племенем. Он с нами, жизнь не прерывает своего круга. Ты всегда будешь возвращаться в том или ином обличии. Все возвращается, в конце концов, на свои места.
Пока я смотрел, как парикмахер берет кисточку и аккуратно смахивает остатки волос с его шеи, я думал над тем, чему меня учил Парайла. Все, в конце концов, возвращается на свои места.
Я не стал раздумывать больше ни минуты. Войдя, я спросил, во сколько мне обойдется стрижка и затем отдал нужную сумму.
Когда он развернул меня в кресле, и я увидел себя в зеркале, я ждал, что печаль и сожаление настигнет меня из-за того, что я обстриг свои волосы, потому что именно они обозначали меня, как карайца. Но сожаления не было. Я смотрел на себя с интересом, ничего, что было немного коротковато по бокам, зато он оставил немного длиннее спереди. Мои волосы были волнистыми и без длинных локонов, которые спускались бы по плечам, вытягивая их, они закручивались на концах по-разному, десятками способов. С этой прической я выглядел моложе, я так думал, и, в общем, я был доволен.
Стоя снаружи около парикмахерской, я смотрю налево и направо, пытаясь решить, что мне делать дальше. Нет сомнений, что Мойра уже проснулась, но я все еще не был готов встретиться с ней. Я не знал, на каком этапе сейчас находятся наши отношения, и я определенно не был готов выяснять это прямо сейчас.
Поэтому я разворачиваюсь и иду в противоположном направлении.
Мне необходимо больше времени, чтобы подумать.
Внезапно, я понимаю, что потерялся.
Как, черт возьми, это случилось?
Я ориентировался по Амазонке большую часть моей жизни, прорубая дорожки моим мачете и исследуя неизведанные места. И всегда находил дорогу обратно.
Но после прогулки в пригороде Эванстона штата Иллинойс, черт, если бы я только мог представить, где я нахожусь.
Повернув на новую улицу, я надеюсь увидеть что-то знакомое, но абсолютно ничего, новые достопримечательности и новые звуки. Я прохожу еще пару кварталов, пока не выхожу на новую улицу, на которой находятся всевозможные маленькие магазинчики и кафе. Маленькая закусочная, Антикварный магазин – даже и не представляю, что это может означать, и слесарная мастерская. Так же не представляю, что это может значить.
Ниже по улице находится маленькая парковка, там я вижу две полицейских машины, припаркованные рядом друг с другом и смотрящие в противоположные стороны. Имея представления, что это они, я направляюсь к ним. И тут меня настигает внезапное и точное воспоминание о том, как офицер полиции приходил к нам в школу, когда я был маленький. Я точно не помню, зачем именно он приходил туда, но он общался и вел диалог с нашим классом, и я отчетливо запомнил, что он занимал положение, связанное с властью и защитой. Я понимаю, что они мой лучший вариантом выяснить, как добраться до дома Мойры.
Когда я подхожу к машинам, я вижу, что стекла опущены, и они переговариваются друг с другом. Их взгляды перемещаются на меня, и один из офицеров улыбается мне.
– Могу я вам помочь?
Почесав голову, потому что это неудобно и стыдно спрашивать, я отвечаю ему:
– Да… Я вроде как потерялся и не могу найти дорогу к дому моего друга.
Офицер приподнимает бровь.
– Впервые тут?
– Можно и так сказать, – отвечаю я.
– Скажите нам адрес, и мы укажем вам верное направление?
Адрес? О, черт!
– Ммм… если честно. Я не знаю адреса. Это белый дом с черными ставнями.
Я вижу, как беспокойство появляется на лице полицейского, он открывает дверь и выходит из машины.
– Ты не знаешь адреса? – спрашивает он скептически. – И ты говоришь, это дом твоего друга?
Я улыбаюсь самой дружелюбной улыбкой.
– Хорошо, я знаю, это звучит немного странно… Я вообще-то жил в Бразилии последние восемнадцать лет, и женщина, у которой я сейчас нахожусь, была нанята, чтобы доставить меня на родину в Штаты и помочь мне адаптироваться к новой незнакомой для меня культуре. Я живу в ее доме.
По-видимому, и после моего объяснения дела обстоять лучше не стали, потому что я вижу, как увеличилось недоверие полицейского после того, как он услышал мой рассказ. Сейчас уже другой офицер выходит из своей машины и аккуратно закрывает дверь, находясь лицом ко мне. У меня появляется ощущение, что в любой момент они могут достать пушки или сделать что-то еще, что заставляет меня нервничать. Может это и не такая хорошая идея, но я делаю шаг назад.
– Тебе нужно помочь адаптироваться, в чем? Твой английский достаточно хорош, как по мне, – говорит полицейский.
Я делаю глубокий вдох и затем выдыхаю, пытаясь восстановить дыхание.
– Вообще, я жил на протяжении долгого времени в Амазонке с местным племенем. Это впервые, когда я вернулся в современный мир. Женщина антрополог из северо-восточного университета была нанята моим крестным отцом, чтобы «спасти» и привезти меня обратно в Штаты.
Теперь оба офицера приподнимают брови от удивления. Один из них говорит:
– Ты что разыгрываешь нас?
– Нет, сэр. Я совершенно не шучу над вами, я же не хочу, чтобы вы меня подстрелили, – отвечаю ему с усмешкой.
Другой офицер начал смеяться и направляется к своей машине.
– Я выясню ее адрес, Картер, и отвезу его туда.
Коп, чье имя было Картер, кратко кивает и подходит к своей машине.
– Проходи и садись на заднее сиденье. Он подвезет тебя.
Облегченно вздохнув, я благодарю его и сажусь в машину к другому офицеру. Когда я закрываю дверь, он говорит:
– Я офицер Стивенс. Как твое имя, приятель?
– Захариас Истон, – отвечаю я.
– А имя твоего друга?
– Мойра Рид, – я замолкаю и потом добавляю: – Я, правда, очень благодарен вам за это. Я не могу поверить, что я потерялся.
– Это может случиться с каждым из нас, – говорит он, пока что-то набирает на маленьком компьютере, встроенном в приборную панель автомобиля. – Так ты и, правда, жил в Амазонке восемнадцать лет?
– Да. Мои родители были там миссионерами, и они погибли, когда мне было всего восемь лет. Племя взяло под опеку и приняло меня. Я даже и не имел понятия, что меня кто-то разыскивает в штатах. Я многого не помню о жизни здесь.
– Это просто невероятно, – говорит он задумчиво. – Хорошо, вот оно. Мойра Рид… она живет на Копула стрит.
– Точно! – добавляю я, услышав знакомое название.
– Хорошо, – говорит он и завел машину. – Пристегни ремень, парень, и я довезу тебя за считанные минуты до дома.
Когда мы подъезжаем по подъездной дорожке к дому Мойры, чувство абсолютного облегчения проходит по всему телу. Это долбанное чувство того, что ты потерялся, и у тебя нет контроля над ситуацией, начинает покидать меня. Я пытаюсь открыть дверь, но она заблокирована.
– Подожди, – кидает мне офицер Стивенс. – Я открою ее снаружи.
Он выходит из машины, пока я отстегиваю ремень и, когда дверь открывается, я выхожу следом на бетонную подъездную дорожку.
– Спасибо вам, я действительно это очень ценю.
– Не беспокойтесь, – говорит он с улыбкой. – Но я все-таки провожу тебя до двери.
Аххх. Понятно. Он хочет убедиться, что Мойра действительно меня знает, и что я ни какой-то ненормальный, пытающийся убить ее. Очень впечатляюще.
Прежде чем мы успеваем подняться на крыльцо, дверь открывается и выбегает Мойра. Она выглядит сногсшибательно. Ее волосы собраны в высокий хвост. Она одета в нежно-желтый сарафан с белыми цветами, которые расположены по кайме.
– О, слава Господу, Зак. Я безумно волновалась о тебе. Где ты был? Что произошло?
Она моргает и ее взгляд мечется между мной и полицейским, и когда она опять смотрит на меня, говорит удивленно:
– Ты подстригся?
Я поднимаю руку и провожу пальцами по коротким волосам.
– Да… Похоже на то.
Она быстро улыбается и говорит:
– Мне нравится.
Поворачиваясь к офицеру полиции, она говорит:
– Все в порядке?
– Да, отлично, мэм, – заверяет он ее. – Он просто потерялся и не мог вспомнить, как добраться сюда. Я решил убедиться, знаете ли вы его.
– Да, он живет у меня, после приезда из Бразилии.
– Он рассказал мне историю. Это невероятно, – говорит дружелюбно полицейский. – Так, мне пора уезжать. Вы двое, берегите себя!
Мы вдвоем говорим «до свидания», стоя на крыльце и смотря, как офицер отъезжает. Когда он совсем скрывается из виду, я поворачиваюсь и смотрю на Мойру.
– Прости меня за то, что ты волновалась. Я пошел прогуляться и не знаю, как я потерялся.
Прежде, чем я понимаю, что происходит, Мойра быстро обнимает меня, прижимаясь своим соблазнительным телом к моему. Ее голова покоится на моей груди, а ее руки обнимают меня за талию. Крепко держа меня в объятиях, она говорит мне:
– Я чуть не сошла сума от волнения. Я не знала, что произошло с тобой.
Я поднимаю руки и неуверенно обнимаю ее. То, как смело она прикасается ко мне, немного смутило меня. Это совсем не сексуальное прикосновение, а больше теплые объятия облегчения. Все-таки приятно иногда теряться.
– Вот что, – говорит она решительно, когда отпускает меня из объятий и тянет в дом за собой. – Мы прямо сейчас пойдем и купим тебе сотовый телефон, и тогда ты мне сможешь позвонить, если что-то подобное случится еще раз.
– Звучит отлично, – отвечаю ей с усмешкой. – Я знаю, что на каждом перекрестке меня не будет поджидать полицейский, который всегда будет готов мне помочь.
Мойра поворачивается и направляется обратно в дом. Я следую за ней, ее плечи все еще выглядят напряженными, поэтому я догадываюсь, что ее что-то тревожит. Она заходит на кухню и берет свою кружку с кофе, которая стояла на столе. Я наблюдаю, как она выливает содержимое в раковину и ополаскивает ее.
Я тихо подхожу к ней сзади и, когда она поворачивается, я не сомневаюсь ни секунды. Я нежно беру ее лицо в свои руки и притягиваю ее ближе. Ее глаза становятся большими от удивления, и рот медленно приоткрывается.
Идеально.
Я немного опускаю лицо и касаюсь своими губами к ее.
Наш первый поцелуй.
Мой самый первый поцелуй с женщиной.
Мойра вздыхает от легкого прикосновения, и мои инстинкты берут верх. Я скольжу языком между ее губ. Она открывается мне, и, когда мой язык нежно касается ее языка, я издаю стон наслаждения ей в рот. Мои губы нежно прикасаются к ее, наши языки переплетаются. Она на вкус, как кофе и сахар. Невероятно, насколько нежные ее губы.
Обнимая меня за шею, Мойра притягивает меня немного ближе, и наши губы сплелись в более диком и яростном поцелуе. Моя кровь быстрее несется по венам, разливаясь жаром, когда я ласкаю прикосновениями ее тело и, опускаясь с ее лица, останавливаюсь на бедрах, в попытке прижать ее тело ближе к моему. Мой член становится твердым от желания, и теперь я понимаю… как нежный и сладкий поцелуй может превратиться в более смелый, становясь чувственным, что секс может быть следующей ступенькой этих ласк.
Да… Секс, определенно, следующий в списке. Это не было моей первоначальной целью, когда я впервые поцеловал ее, но определенно об этом мои мысли сейчас.
В действительности, это единственная мысль, которая на данный момент пульсирует в моей голове.
Опуская руки, я быстро приподнимаю край сарафана, и мои пальцы начинают ласкать внутреннюю сторону бедра. Мойра задыхается от ощущений, постанывая мне в рот, ее бедра прижимаются ближе ко мне, умоляя о моих прикосновениях. Я не спеша приближаюсь к краю кружевных трусиков, отодвигаю нежную ткань в сторону, и мой палец прижимается к ее киске. Горячая и влажная… чертовки идеальная.
Я проскальзываю пальцем в нее, Мойра вздрагивает под моими прикосновениями. Она прерывает наш поцелуй и кусает меня за нижнюю губу. Я смотрю на нее немного с удивлением, и ее глаза бросают мне вызов продолжить наши сладкие поцелуи.
Черт, да! Я могу принять ее игривый укус. Когда мой палец продолжает двигаться внутри, входя и выходя из нее, я обрушиваюсь на ее губы в дикой потребности.
Руки Мойры тянутся к кнопке на моих шортах, и она действует с безумной страстью, почти разрывая молнию, она резко опускает замок вниз. Ее нежная, теплая ручка тянется к моему члену и о, черт… неземное ощущение.
Никогда еще женская рука не прикасалась к моему члену. Это чертовки потрясающе.
Мойра гладит и сжимает мой член, от чего я начинаю сильнее проникать в ее тугую горячую киску, моя голова кружится. Я чувствую, что могу кончить, если она еще пару раз проведет по моему члену своей рукой, поэтому я отстраняюсь от нее, моя грудь тяжело вздымается в попытке удержать контроль.
Мойра стоит передо мной, нежный румянец покрывает ее щеки, ее взгляд затуманен от желания, и дыхание такое же тяжелое как у меня.
Я перевожу взгляд на свои руки, и они дрожат.
Черт, дрожат.
– Зак? – говорит мягко Мойра.
Мои глаза поднимаются к ее лицу.
– Я хочу кое-что сделать для тебя, – говорит она еле слышно, хриплым голосом. – Я хочу взять тебя в рот.
Черт!
От того, что я услышал, дрожь проходит по всему телу, по масштабам похожая на землетрясение. Да, да, да. Я очень хочу этого. Чтобы ее сладкий ротик был вокруг моего члена – сосал, ласкал, облизывал – так же, как я видел в том видео. Образы, как Мойра делает это со мной, это слишком, чтобы спокойно принять и позволить ей сделать это. Я не уверен, что смогу сохранить контроль. Я почти уверен, что эти ласки сломят меня.
– Нет! – грубо отвечаю ей. – Не сейчас.
– Что? – спрашивает она потрясенно. – Но я хо…
– Развернись, – четко приказываю ей. – Нагнись над кухонным столом, руки на стол.
– Зак? – говорит она неуверенно.
– Просто сделай это, – повторяю свой приказ. – Я хочу трахнуть тебя сзади.
Потому что, долбанный боже, это слишком интимно, смотреть в ее лицо, когда я глубоко в ней. Я не смог бы сдержать чувства, которые хотели прорваться сквозь остатки контроля.
Горькое разочарование наполняет ее глаза, на краткую долю секунды, я передумал, я хотел кричать «да». Но я не мог отдать в ее руки контроль. Это единственная вещь, которая осталась нетронутой от моей настоящей сущности, и если она заберет это, тогда она отнимет все, что еще осталось у меня.
Мойра пытается восстановить дыхание, она медленно вдыхает через нос и выдыхает не спеша через рот, прежде чем отвернуться от меня. Но она не подходит к столу, она не делает то, что я приказал, вместо этого она проходит мимо меня к столику у двери, чтобы взять свою сумочку. Она расстроено хватает ее и резко отрывает дверь.
– Я пойду покупать тебе сотовый телефон. Буду чуть позже.
Она даже не оборачивается посмотреть на меня, когда выходит на улицу и закрывает за собой дверь.
