Текст книги "Дикарь (ЛП)"
Автор книги: Сойер Беннетт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)
Глава 7
Зак
Даже когда я принял душ и дважды помастурбировал, потому что был сильно возбужден из-за того, что делал с Мойрой, я не стал чистить зубы перед нашей встречей и ужином, я хотел запомнить и сохранить ее вкус на своем языке.
Она была слаще и вкуснее, чем я мог себе представить, и я сходил с ума от болезненного желания медленно погрузить свой член в ее киску и трахать ее, после того как она кончила у меня на языке.
Но я обещал ей, что не прикоснусь к ней и не стану ничего больше просить, кроме этого, но когда я буду брать ее, а я точно знаю, это будет, в первый раз будет так, как я хочу. Она будет стоять на коленях передо мной, и я буду крепко держать ее шею, лишая всякой возможности бороться, что она обязательно попытается сделать.
Да, я возьму ее лишь тогда, когда она полностью отдаст свой контроль и доверит себя, когда она подчинится мне, и не раньше.
Мойра выглядит, словно испуганный кролик, когда я выхожу из своей спальни. Пока мы готовимся пойти на ужин, она не смотрит мне в глаза, и моя грудь раздувается от гордости. Она уже на пути к полному подчинению, но она даже и не подозревает об этом.
Внезапно я замечаю, во что она одета. Она сказала, что после ужина мы пойдем в ночной клуб, где будем танцевать, и я так думаю, что она оделась соответственно клубу.
Она одета в платье лазурного цвета, которое плотно облегает ее стройное тело, приподнимая грудь, теперь я точно знаю, что у нее самая красивая грудь с сосками клубничного оттенка, о которых я мог только мечтать. Мой язык сводит от острого желания прикасаться к ее соскам, что я и сделаю, в свое время.
Ее волосы огненной массой рассыпаются по ее спине, и то, что она нанесла на свои губы, делает их такими соблазнительно блестящими. Такими же блестящими, как ее киска, когда она была возбуждена и покрыта влагой для меня во время нашего наглядного урока после обеда.
Оказывается, мне нравится мой новый запас слов. Член, киска и трахаться. Три моих новых любимых слова на английском.
Я хочу войти членом в ее киску и жестко ее оттрахать.
Да, я хорошо преуспел в изучении американского сленга.
– Ты очень красивая, – сказал я ей, и она посмотрела на меня в удивлении. Я никогда не говорил таких слов другим женщинам за всю мою жизнь. У меня никогда не было желания сказать эти слова, до этого момента.
– Спасибо тебе, – тихо говорит она, когда берет свою маленькую сумочку и ищет в ней ключи. – Ты готов к сегодняшнему вечеру?
– Да, я готов, – говорю я ей, следуя за ней до дверей ее машины.
Мойра привела меня в маленький итальянский ресторанчик недалеко от ее дома. Она спросила меня, помню ли и пробовал ли спагетти, когда я был ребенком, и внезапно обрывки моего прошлого всплывают в моей памяти. Я вспомнил, как с удовольствием ел спагетти с томатно-чесночным соусом.
После того, как мы сделали заказ официанту из меню, Мойра была непривычно молчаливой на протяжении всего времени, и я догадываюсь, что она сожалеет о том, что позволила мне сделать с ней. Я не хочу терять связь, что мы успели установить за время нашего общения и недавних событий, потому что у меня в планах сделать с ней намного больше, поэтому я пытаюсь наладить потерянную нить нашего общения, дав ей возможность учить меня правилам современной культуры.
– Я толком ничего не помню о родителях и их миссионерской деятельности, но я точно помню, что мама была со мной дома все время, пока отец был на работе. Я думаю, она не работала нигде, она посвящала все свое время мне.
Мойра сделала глоток воды и кивнула.
– Рэнделл рассказывал мне, что твоя мама была домохозяйкой. Ее работой было ухаживать за тобой.
– Как и карайканские женщины, – сказал я, задумчиво посмотрев на нее. – Их работа – это заботиться о детях, доме и своих мужчинах.
– Да, но в этом и разница. Здесь, в Америке, твоя мама легко бы могла пойти работать, если бы она этого захотела. У нее была возможность делать то, что она хотела больше всего в своей жизни.
– Ты отличный пример современной независимой женщины, – говорю я ей задумчиво. – Ты занимаешь престижное место в обществе, и ты учишь других. Ты получаешь деньги за свою работу, что позволяет тебе покупать еду и обеспечивать себя. Это было бы похоже на то, как если бы карайканские женщины ходили на охоту с мужчинами и были с ними наравне, мне все еще трудно это понять.
Наконец, Мойра достаточно легко включается в наш разговор и говорит с легкой улыбкой.
– Я могу потратить недели, рассказывая тебе о борьбе женщин за свои права и независимость. У нас до сих пор их нет... мы обладаем ими только частично. Борьба все еще продолжается.
Я задумчиво киваю и продолжаю размышлять:
– Может в том, как живет мое племя, есть определенный смысл. Там все проще, тебе так не кажется? У каждого в племени есть определенная роль и отведенное ему место, никто не стремится получать больше того, что он имеет. Нет ожидания, что что-то пойдет не так, нет страха, что тебя могут предать или навредить. Все люди работают как единый организм – слаженно, на благо племени.
– Это отличный способ, чтобы выживать и жить, – соглашается Мойра с улыбкой. – А теперь скажи мне, пожалуйста, после того как ты тут находишься уже на протяжении двух недель, по кому больше всего ты скучаешь из своего племени?
Закрывая глаза, я переношусь в своих мечтах в Амазонку.
– Я скучаю по многому. По ярким насыщенным краскам, по цветам, которые цветут там круглый год, радости от процесса охоты и удовлетворения от того, что смог добыть еду, по насыщенному влажному воздуху, который успокаивал и дарил ощущение свежести моим легким, – я умолкаю и делаю паузу, улыбаясь ей греховной улыбкой. – Я скучаю по телу Тукабы и ее готовности подчиняться и давать мне то, что я хочу в любой момент.
Ее улыбка исчезает с лица, и уголки губ опускаются в печальном выражении, но для меня нет смысла врать. У меня не было секса на протяжении двух недель, и я, конечно, скучаю по желанию Тукабы находиться в моем полном подчинении, когда я этого хочу. Я продолжил после короткой паузы:
– Но больше всего я скучаю по Парайле. Я бы отдал все, о чем я скучаю, взамен на то, чтобы быть рядом с ним и вернуться домой. Он для меня все… мой отец… он был моим защитником на протяжении долгого времени, потому что в самом начале племя меня не принимало. Он спасал мою жизнь не один раз, он сделал меня тем, кто я есть на данный момент – мужчиной. Да, я скучаю больше всего по Парайле.
Глаза Мойра наполнились грустью, и с чувством стыда она смотрит на меня.
– Прости меня, что я увезла тебя из твоего дома, Зак. Я понимаю, насколько тебе тяжело.
Я пристально смотрю на нее в течение нескольких минут, улавливая и пытаясь почувствовать, насколько искренне звучит ее голос. Я чувствую раскаяние и сожаление за то, что заставил ее пройти, через все мое сопротивление и отрицание нового, и это вызывает во мне гнев за ее участие во всех последних событиях в моей жизни. Конечно, часть моего гнева и злости на нее рассеялось, когда я ласкал ее киску сегодня. Это помогает немного успокоиться и даже простить ее.
Принесли наши блюда, и спагетти оказались такими же вкусными, как я их и запомнил, и я был благодарен себе, что я в свое время сдался ее напору и начал пользоваться столовыми приборами. Это смотрелось бы ужасно, если бы я пытался есть и вытягивать спагетти пальцами. Мойра дает мне попробовать немного лазаньи, и у меня вырывается стон удовольствия, когда я откусываю кусочек. Я точно закажу это блюдо, когда мы придем в итальянский ресторан в следующий раз.
Мы поддерживали непринужденный разговор в течение всего ужина, она рассказывала мне больше о своих друзьях, с которыми мы сегодня должны встретиться. Лекси работает медсестрой в городской больнице, а Келли так же, как и она – профессор в северо-восточном университете, только она преподает английскую литературу. Она убедила меня, что они обе очень милые и очень хотят познакомиться со мной, необязательно было это говорить, чтобы снять некое беспокойство и волнение. Я очень хочу пойти сегодня в то место, про которое она рассказывает мне, «ночной клуб». Она говорит, что люди приходят туда, чтобы веселиться и танцевать, выпивать, но она уточняет, что мы не будем пить. Я никогда в жизни не пробовал алкоголь, и она говорит, что не хочет, чтобы я пробовал это при данных обстоятельствах, потому что это может ослабить мое состояние контроля.
На самом деле я даже и не представляю, что такое алкоголь и для чего он нужен. Но если это что-то подобное тому галлюциногенному растению, которое использует шаман нашего племени, вдыхая его носом, и потом видит огромных комаров размером с наш длинный дом, тогда мне это было абсолютно безразлично. Мне совершенно не нравилась мысль о потере контроля.
После ужина мы с Мойрой едем в ночной клуб, и кажется, что неловкость, которая была за ужином, растаяла, после искреннего извинения прошло не так много времени, и сейчас я чувствую некую эмоциональную и душевную связь с ней. И может даже я смогу насладиться ее компанией, что, черт возьми, никак не входило в мои планы.
Я точно знаю, что мне очень нравится смотреть на нее, и мне понравилось трахать ее своим языком, нежно лаская влажные складочки. И я уверен в том, что мой член будет наслаждаться каждым дюймом ее сладкой киски, но мне кажется здесь уже что-то большее, и я начинаю получать удовольствие от тех вещей, о которых мы говорим.
Когда мы приезжаем в клуб, я ослеплен и оглушен шумом и светом, который повсюду отдается гулким ритмичным шумом у меня в груди. Когда мы входим внутрь, мы идем через темное помещение, затем появляются вспышки света, которые пересекаются в центре клуба на танцплощадке и периодически ослепляют глаза, я не мог ничего видеть вокруг себя. Я сразу задумываюсь, было ли это правильным, прийти сюда.
Много народу толпится в определенном месте этого здания, двигаясь, покачивая своими телами в такт музыке. Само понятие «танец» мне незнакомо, хотя у нас в племени было много танцев и песен, которые мы исполняли. При помощи танца мы показывали нашу радость от завершения удачной охоты или рождения ребенка. И даже отмечали начало первых месячных у девушки и то, что она становится женщиной, это тоже было поводом для праздника. Конечно, на протяжении всего праздника она сидела немного поодаль на подушке из пальмовых листьев, это было ее место, пока у нее был период менструации. Когда она немного позже подходила к женщинам, они должны были надеть ей на голову повязку из чёрных перьев, что обозначало, что она перешла на новую ступень, она стала женщиной и теперь была готова для замужества. Все вокруг неё танцевали и пели, отмечая это событие.
Мойра и я говорили об этом весь вечер. Что в карайканском племени женщина готова к браку и имеет на него право сразу же после наступления ее первых месячных. Наши отношения в племени полигамны, этот термин представила мне Мойра, когда я ей рассказал о том, что у нас принято иметь больше одной жены. Она сказала мне о том, что такая практика проживания в США является незаконной, как и секс с девушкой, не достигшей 18 лет.
Я понимаю, что это правильно, потому что в нашем племени молодая девушка может выйти замуж раньше этого возраста, и чтобы предохраняться от беременности, она должна пить земляной чай с коры дерева яраса. Этот напиток препятствует появлению нежелательной беременности до того момента, пока она не станет старше и войдет в стадию, когда может выносить ребенка. Да, скорее всего, что-то общее было между нашим и их обществом – женщины должны были принимать определенные средства, чтобы не забеременеть.
Я спросил Мойру о том, принимала ли она что-нибудь, и она призналась, что принимала. Она назвала это «противозачаточные таблетки», так же рассказала и описала другие способы контрацепции, которые существуют у них. Это был достаточно занимательный диалог, и я был рад узнать, что когда, наконец, я трахну Мойру, мне не придется беспокоиться, не забеременела ли она, тем более, у меня не было никакого желания зачать здесь ребенка, в этом странном мире; ребенок стал бы ниточкой, соединяющей меня с этим миром.
Нет, если я и хотел, чтобы женщина забеременела, ей бы стала Тукаба, с которой я планировал заключить брак по племенным обычаям, как раз, перед тем как меня обнаружили и увезли. Тукаба присоединилась к нашему племени меньше месяца назад, незадолго до приезда Мойры, как раз в то время я осознал, что готов взять свою первую жену. Она была хорошей, готовой к подчинению женщиной, хотя родом из племени Поурно, которое находилось рядом с рекой Амазонкой. Племя Поурно было более современным, чем Карайканское, они поддерживали жизнь в племени, приняв торговые отношения с туристами. Некоторые из их племени даже работали за плату на крупные лесозаготавливающие компании, которые вырубали тропический лес.
– Я вижу Лекси и Келли, – сказала Мойра, схватив меня за руку, и повела через толпу народа.
Это было приятно… ощущать мою ладонь в ее. Ее кожа такая нежная, по сравнению с ощущением, как она держит меня за руку. Я ощущал сладкое наслаждение, когда она толкалась в попытке приблизиться к моему лицу, когда я пробовал ее киску, и даже прижимала мое лицо к себе, когда кончала. Я никогда не смогу представить, что карайканская девушка решится испытать такие смелые ласки, но в этом и была разница, которая мне нравилась в Мойре.
Когда мы подошли к ее подругам, она отпустила мою руку и каждую обняла в теплом приветствии. Этот обычай был принят при приветствии, я заметил это за мое недолгое пребывание тут, но как мне кажется, это применялось только к тем людям, которые знали друг друга достаточно хорошо.
Мойра указывает на дверь позади бара, и две девушки согласно кивают ей. Затем она поворачивается ко мне, приподнимается на носочки и говорит, пытаясь перекричать музыку, так что я, наконец, могу ее слышать.
– Мы пойдем в другой зал, где не так шумно.
Я киваю, следуя за ней и двумя другими девушками. Они одеты так же, как и Мойра. На одной из них обтягивающее черное платье с глубоким вырезом на груди, что позволят видеть ее грудь. У нее длинные светлые волосы, которые свободно струятся по ее плечам, она очень красивая. Другая девушка очень высокая, с короткими волосами, которые рассыпаются облаком кудряшек вокруг ее головы. Ее платье такое же обтягивающее, но ярко-красного цвета. Она тоже очень красивая, и я понимаю, что мне нравятся белые девушки в этом современном мире, тут мое влечение к женщинам сохраняется на таком же уровне.
Тем не менее, мой взгляд сосредоточен только на Мойре, которая идет впереди меня, ее бедра мягко покачиваются. И я понимаю, что она единственная в ком я по-настоящему заинтересован. Это означает, что она является чем-то большим, чем просто красивое лицо и аппетитное тело. У нас с Мойрой было достаточно интимных ситуаций, которые только укрепили и увеличили мое желание к ней. Все началось с того момента, когда наши взгляды пересеклись у костра, пока она смотрела, как я трахаю Тукабу. И за последние недели связь между нами стала только сильнее и крепче. Я понимаю, что я скучаю по Парайле и моему дому, но в тоже время мое влечение к Мойре только усиливается.
Когда мы входим в другой зал, где музыка звучит не так громко, я, наконец, могу снова ясно мыслить. Здесь было несколько довольно интересных столов, покрытых зеленым плотным материалом, и люди стояли, наклонившись над ними, ударяя по небольшим шарам длинными деревянными тросточками.
– Что это? – спросил я Мойру.
Она звонко рассмеялась.
– Это бильярдные столы. Я научу тебя играть.
Девушки нашли свободный столик в углу и, перед тем как сесть, Мойра представляет нас.
– Келли… Лекси… Познакомьтесь, это Зак!
Блондинка сделает шаг вперед, протягивая свою руку. Я видел этот обычай неоднократно, пока Мойра и я посещали разные места последние пару недель, и я протянул руку, чтобы пожать ее в ответ.
– Привет. Я – Келли. Очень рада, наконец, с тобой познакомиться. Мойра много рассказывала нам о тебе.
Я смотрю на Мойру и вопросительно, приподнимая бровь. Мне было интересно, рассказала ли она своим подругам, что я делал с ней сегодня.
Другая девушка также сделает шаг вперед и жмет мне руку.
– А я – Лекси. Добро пожаловать домой.
Крошечный укол боли поражает грудь при упоминании слова «дом», но я вежливо улыбаюсь девушке, пожимая ее руку.
После того, как мы все размещаемся за столом, Мойра садится рядом со мной, а девушки по обе стороны от нас. Подходит официантка и спрашивает, что бы мы хотели выпить. Для меня и себя она заказывает по стакану воды, она знает, я не люблю газированные напитки, которые я пробовал еще в далеком прошлом. Лекси и Келли заказывают себе по бокалу вина.
– Итак, Зак, – спрашивает Лекси. – Как ты уже приспособился к жизни здесь?
Справедливый вопрос.
– Я замечаю, что узнаю много вещей, которые вижу. Я думаю, это все воспоминания, которые остались с того момента, когда я был ребенком здесь. Но остальные вещи довольно интересно узнавать для меня.
– Какие именно вещи для тебя в новинку и удивили тебя? – спрашивает Келли.
– Например, интернет, – говорю я ей с улыбкой. – Вы не можете себе представить, какие вещи можно узнать, если ввести в строку поиска интересующие тебя слова.
Мойра практически задыхается, смотря на меня, она старается сохранить терпеливый взгляд. Келли и Лекси очевидно даже и не представляют, насколько у меня был сегодня творческий настрой на поиск, но я нашел всего лишь лишний повод напомнить Мойре о тех грязных пошлых штучках, которые я теперь знаю, умею делать, и которые еще очень приятно делать.
– Так какие же вещи ты сегодня узнал из интернета? – спросила Лекси. – Что тебе больше интересно, исторические события, или то, что происходит сейчас, а может быть современные вещи? Я представляю, как современная техника тебя поразила, я права?
Ох, она даже и не представляет себе, какие вещи я сегодня узнал, и насколько они удивили меня.
Прежде чем я смог что-то ответить ей, Мойра перебивает меня и отвечает:
– Зак впитывает все, как губка. Ему интересно все. Даже когда мы находимся с ним в ресторане, и он наблюдает за людьми. Он узнал несколько культурных норм поведения, которые я и не думала объяснять ему. Я думаю, что именно посещая разные места и знакомясь с тем, что происходит вокруг, он получает самые ценные знания.
– На самом деле, Мойра права, – говорю я девушкам, смотря озорным взглядом на Мойру. – На днях мы ходили в ресторанчик, и я наблюдал, как целуется влюбленная пара, я не понял, зачем они это делают, так как у нас в племени не было никаких поцелуев. Так что Мойра показала мне парочку видео, а затем она заставила меня посмотреть фильм, чтобы я смог понять, что такое страстный поцелуй. Это было очень познавательно, – говорю я, подмигивая Мойре.
Лекси начинает хихикать и, шутя, хлопает Мойру по руке, говоря:
– Отличная работа, доктор Рид. Твои антропологические знания сводятся к тому, чтобы научить Зака смотреть сопливо-мелодраматичные фильмы.
Мы все смеемся, включая меня, теперь я знаю, что такое сопливо-мелодраматичные фильмы, благодаря Мойре.
Официантка приносит наши напитки, и Мойра протягивает ей деньги.
– Так, этот раз был за мной. Лекси, ты следующая.
– Ммм, чудесно, – говорит Лекси, делая глоток вина. – С тобой и Заком, пьющими воду, этой ночью я могу себе позволить все.
– Кстати о том, что могу позволить, – Келли протягивает с загадочной улыбкой. Лекси и Мойра улыбнулись так же, как будто Келли собиралась им рассказать большой секрет. Я делаю также, чтобы не пропустить что-то важное, что она может сказать. – Я просмотрела пару симпатичных красных лодочек на Нордсторме[1]1
Нордсторм интернет–магазин
[Закрыть], они будут смотреться потрясающе с тем черно-белым сарафаном, который я купила на свадьбу.
Лекси пищит и хлопает в ладоши.
– Серьезно, я просто не могу дождаться, чтобы посмотреть, как это будет выглядеть вместе.
Мойра кивает и отвечает:
– Я тебе говорила, что красный будет отлично смотреться вместе с тем сарафаном.
Я смотрю, не понимая, о чем они говорят и спрашиваю:
– Что такое «лодочки»?
Все три девушки уставились на меня в удивлении, потом начинают смеяться. Мойра кладет свою маленькую ладошку ко мне на колено и нежно гладит, тепло улыбаясь.
– Добро пожаловать на девчачьи посиделки, Зак. Это когда мы говорим о всяких глупостях, например, обувь – что и значит слово «лодочки» – это туфли, а все вместе это называется мода.
– И горячие сексуальные красавцы, – добавляет Лекси.
– И секс, – говорит Келли. – Да, да, мы много говорим о сексе.
– Нет, мы не говорим, – быстро говорит Мойра, но я уже наклонился, потянувшись через стол к Келли.
– Давайте поговорим о сексе, – говорю я ей. – Мойра меня научила кое-чему.
– Нет, я не учила его никаким вещам. – Мойра практически завизжала, отрицая мои слова.
– Да, ты учила, – говорю я рядом с ней. Смотрю на нее решительным взглядом и поворачиваюсь опять к девушкам. – Мойра смогла понаблюдать за нашими сексуальными обычаями в деревне, кстати, надо сказать, что она очень терпеливый учитель, когда дело доходит до объяснений различий между культурами.
– О, расскажите, – говорит Лекси.
– Серьезно, может, не будем об … – начинает Мойра говорить, но я ее перебиваю.
– Хорошо, – соглашаюсь я, надеясь, что достаточно смог напугать Мойру тем, что могу раскрыть наш маленький секрет, чем мы занимались сегодня. Но я не собираюсь этого делать, потому что это очень личные и интимные моменты, которые могут обсуждаться только между нами. В то время как публичное проявление доминирования имеет место быть там, откуда я родом, я знаю, что здесь это будет неприемлемо из-за разности культур и взглядов на те или иные вещи. – В моем племени, мужчина – это доминант, подчиняющий себе женщину. Женщина удовлетворяет его за то, что он обеспечивает ей безопасность и благополучие.
– Что это значит? – спрашивает Келли. – Доминант?
– В моем племени это значит, когда я хочу женщину, я беру ее прямо здесь. Никаких вопросов. Никаких отказов. Она становится на руки и колени передо мной, я рукой прижимаю ее к земле, держа за шею и тут же трахаю.
Лекси шумно втягивает в себя воздух, а Келли прерывисто вздохнула:
– О. БОЖЕ. МОЙ. Это звучит горячо.
Мойра стонет и закрывает лицо руками. Я не могу удержаться и смеюсь, но потом я решаю успокоить ее, переводя все в шутку.
– Но Мойра очень терпеливо обучала меня нашим культурным отличиям. Даже когда у меня миллион вопросов, она всегда отвечает на них, тщательно все объясняя. Она дала мне парочку интересных книг, которые оказались достаточно познавательными.
Мойра смотрит на меня благодарным взглядом, и я подмигиваю ей.
– Так, так минуточку, – вмешивается в разговор Лекси. – Я хотела бы вернуться к вопросу доминирования, потому что как-то я встре…
– Так, хватит разговоров о сексе, – перебивает ее Мойра, поднимаясь из-за стола, и берет меня за руку. – Пойдем, Зак, я научу играть тебя в бильярд.
