Текст книги "Ребенок для плохого парня (ЛП)"

Автор книги: Сосси Фрост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

По крайней мере, она восприняла это хорошо.

Беременная.

Мы сделали это.

Я хотел завести ребенка.

Озарение сошло на меня. Я сел на скамейку, и меня чуть не стошнило. Тренер Томпсон крикнул мне, чтобы я вернулся к тренировке.

Нихуя себе.

Какого черта мне теперь делать?

Тренер снова закричал.

– Тащи свою задницу на поле, Джек!

Адреналин выплескивался из меня. Я сделал то, что мне сказали, и протолкнулся через толпу.

И я играл даже лучше, чем раньше. Теперь у меня было две причины, по которым моя игра улучшиться.

Ничто не помешает получить мне все, что я когда-либо хотел.

Но я не был уверен, что чемпионат – это все, чего я хочу.

Глава 13
Лия

Я не знала, что делать.

Мне не нужен был доктор. Наверное, мне нужно было просто присесть. Я должна была выпить чего-нибудь крепкого, но это было плохой идеей.

Тренеры сказали подождать, выпить немного газировки и позволить скорой отвезти меня в больницу. Я отказалась, оставаясь до тех пор, пока головокружение не остановится, и я смогла бы добраться до своего врача без СМИ.

Если это не абсолютной точно, то это была не та история, которую я хотела бы распространить.

Доктор с улыбкой подтвердил наши подозрения.

Я ей не поверила. Я ушла из ее офиса и купила еще три теста, прежде чем отправиться к Джеку. Если раньше я не была обезвожена, то сейчас это так.

Все тесты говорили одно и то же.

Беременная.

Святой. Ад.

Мне всегда было интересно, как это будет, когда это случится. Однажды я представляла себе совсем другую жизнь. Муж. Стабильность. Ужин при свечах, и я поглаживаю руку Уайатта, нашептывая свое волнение. Это был роман, который я планировала. Я представляла себе, как играет мягкая музыка, пока я показываю ему, как изменится наша жизнь. Я думала, мы потанцуем при свечах и просто насладимся этим чудом.

Я могла бы приготовить Джеку ужин. Может быть? Но он уже знал об этом. Больше не было большой тайны, и я не знала, как оформить это благословенное открытие. Или какую музыку проигрывать. Что мы будем делать после того, как беременность подтвердится…

И, Боже, и не может быть никакого сравнения Джека и Уайатта, даже если каждый раз, когда я представляла себе этот нежный танец, я видела, как покачиваюсь в руках Джека.

Это было не так, как я планировала свою жизнь, но я не сожалела об этом. Не в последнюю очередь – и это было более странно, чем все. Последние шесть недель «знакомства» с Джеком днем и поездок в его постели ночью не были структурированы или запланированы.

Но это было весело.

Жизнь должна была быть веселой? Рождение ребенка было серьезным, изменяющим жизнь событием. Мы должны спланировать и организовать все, и подготовиться к множеству изменений и событий.

Я схватила ручку, бумагу и ноутбук. Мне необходимо составить список вещей, которые нужны немедленно. Врачи и еще витамины, поменять страховку. Как-нибудь днем, а пока я могу, по крайней мере, наметить нашу жизнь на первый триместр. Вероятно, сегодня я займусь вторым…

Автомобиль Джека пронесся по подъездной дорожке. Он не ждал, когда откроются двери гаража. Джек выскочил, как только припарковался, и побежал в дом. Входная дверь захлопнулась за ним, и он позвал меня, как будто это было рождественское утро, а я была подарком, ожидающим его под елкой.

– Кисс? – он протянул руки, телефон в руке. Я уже отправила ему сообщение. Он хотел большего. – Скажи мне, что это правда.

Я провела три домашних теста на беременность.

– Это правда.

Его улыбка дрогнула лишь на мгновение.

– Это действительно грубо. Брось это, пока не поцеловала меня.

– О, да ладно тебе, Джек…

– Поцелуй меня, Кисс!

Я уронила блокнот, бумагу и тесты, но Джек набросился на меня, прежде чем я смогла двигаться. Его руки обхватили меня. Я сдержала дыхание, чтобы снова выпустить его.

– Джек, я…

Он не дал мне закончить.

Его поцелуй переполнял меня, крадя слова, смакуя правду и скрывая ее от мира, чтобы она могла быть только нашей.

Я не ожидала поцелуя, но мое тело не желало ничего, кроме его губ, его прикосновений, его члена. Шесть недель полной и абсолютной страсти сделали меня жаждущей любого контакта, любого внимания от человека, который действовал на чистом тестостероне. Я предупреждала его, что забеременеть будет сложнее, чем кажется, и что это может занять несколько месяцев попыток. Я думала, он будет деморализован.

Джек воспринял это как личный вызов.

Я не должна была сомневаться в нем.

Он трахал меня каждое утро. Каждую ночь. Иногда между ними. Моя жизнь стала чуть больше, чем часы ожидания, когда меня не было в его постели.

Его член затвердел. Мое тело откликнулось, плавясь в его объятиях и вздыхая в поцелуе. Я застонала напротив него и позволила его доминирующему языку заманить меня в этот туманный, горячий мир, где я потеряла контроль.

Боже, что мы делаем?

Руки Джека скользили по моим изгибам, притягивая меня, как будто он не чувствовал мягкость моей кожи в течение десятилетий, а не часов. Мы трахались утром. Страстно. Быстро. Требовательно. Я объезжала его, ловя удовольствие, которое он доставлял мне. Снова и снова. Мой оргазм был бешеным, и я знала, что что-то изменилось.

Я просто понятия не имела, насколько.

Что мы делаем?

Я выбралась из его рук и выпустила дрожащее дыхание.

– Джек, мы должны… поговорить.

– Поговорить? – он не знал значения этого слова. – Кисс, мы должны отпраздновать!

– Отпраздновать?

– Чертовски верно! Мы должны попасть в город. Выйти на ужин. Черт, мы пойдем куда-нибудь вдвоем. Почту за честь доставить тебя в ресторан. Что ты думаешь? Итальянский и суши?

– Я… Я не думаю, что могу есть суши сейчас…

– Мы должны рассказать всем!

Не очень хорошая идея.

– Джек, мы пока не можем объявить об этом. Еще слишком рано. Мы ничего не скажем, пока не исполнится двенадцать недель.

– Двенадцать недель? – застонал он. – Это долго, Кисс! Какой смысл, если мы никому не скажем?

– Мы просто хотим быть в безопасности, – я прикусила губу. – Так чтобы нас не… ты знаешь, не сглазили.

– О… мы все еще должны волноваться?

Боже, он был таким милым.

– Конечно.

Он ухмыльнулся.

– Отлично. Тогда… мы пойдем куда-нибудь. Сходим в клуб. Потанцуем. Ты не можешь пить сейчас, но я куплю бутылку игристого виноградного сока. Или… еще лучше… – его ухмылка стала озорной. – Я возьму в аренду самый большой, шикарный и роскошный отель в городе.

– Почему?

Глаза Джека заблестели возбужденно и дико, и он смотрел на меня, как будто я была либо выигрышем, либо куском мяса, который можно съесть.

– Почему? – он приблизился, отбросил волосы с моей щеки. – Потому что ты носишь моего ребенка!

Я не должна была так сильно дрожать, согревая свое сердце.

Я не должна была раздвигать губы для очередного поцелуя.

Я определенно не должна была позволять ему снова одолеть меня. Он подхватил меня на руки и отнес в спальню. Я лежала на кровати, где мы трахались, где я прошептала так много секретов, но никогда не раскрывала, что я действительно чувствовала.

– Ты знаешь, как я хочу отпраздновать это с тобой, Кисс? – Джек прижал губы к моему уху. Его губы щекотали мою шею. У меня снова закружилась голова, но не от жары или новостей. – Я хочу обнажить тебя… поцеловать каждый дюйм этой красивой, темной кожи… услышать, как ты стонешь мое имя, пока ты кончаешь, и кончаешь, и…

– Джек… – мое тело естественно сдалось, когда он разместился надо мной. Я вцепилась пальцами в его рубашку, обхватывая твердые мускулы. Сколько раз я цеплялась за его мышцы, когда он трахал меня всю ночь? – Действительно… мы должны поговорить…

Его руки уже были у меня на талии, спуская мою юбку и удивляясь маленьким черным трусикам, которые я надела.

– Нет повода для разговора. Нам просто нужно трахаться. Мне нужно быть внутри тебя, Кисс.

– Зачем?

Я не знала, на какой ответ я надеялась и почему даже спросила это.

Это был не просто секс, когда мы пытались сделать ребенка. Теперь у нас был один, растущий внутри меня, безопасный и теплый, наш маленький секрет.

Теперь нам не нужно было заниматься сексом. У нас не было причин продолжать, кроме нашего жаждущего удовольствия.

Но я этого хотела. Его. Нас. Вместе.

И Джека тоже.

Это напугало меня.

– Ты думаешь, мне нужна причина, чтобы трахнуть тебя? – Джек припал к моему горлу, покусывая там, где, он знал, я люблю, когда меня кусают. – Почему, как ты думаешь, Кисс? Потому что ты самая сексуальная женщина, которую я когда-либо видел? Потому что, когда ты кончаешь, ты практически сжимаешь мой член, а я люблю рисковать?

– Это не то, что я имела в виду.

– Тогда как насчет самой главной причины? – Джек разорвал мои трусики, глядя на мои мягкие лепестки. – Как насчет того, что ты носишь моего ребенка. Что я взял тебя, посадил семя, и теперь ты делаешь самую потрясающую вещь, о которой я мог мечтать, из-за меня. Я поимел тебя. Я заложил в тебя ребенка. И если я не получу тебя снова, то сойду с ума, потому что это самая горячая вещь, которую я когда-либо слышал в своей жизни.

Джек опустился между моих ног, начиная воплощать его желания, когда его язык прижался к моей дрожащей киске и ударил жестко, быстро, полностью втягивая меня в рот.

– Но… как насчет…

Почему я все еще разговариваю? Его язык находился внутри меня, вылизывая, смакуя и обводя мою каждую маленькую щелочку с полным намерением подготовить меня к траханию с ним.

К его размеру.

Только теперь у нас не было реальной причины делать это. Я не могла оправдать траханье с ним, не тогда, когда у нас уже был ребенок, и мы убедили прессу, что мы пара.

Секс может все испортить.

Особенно, когда я не понимала, что я чувствую к нему.

– Что это значит? – попыталась я снова, мой рот высох и слова исчезли, когда язык Джека щелкнул над моим клитором. Он погрузил мое тело в ту же беду, которая впервые связала нас. – Мы… мы уже… я не знаю, что это означает.

Джек ухмыльнулся в меня, опустошая мою киску своим языком и зарабатывая мое содрогание.

– Это означает, что я больше не могу без скольжения внутри тебя. Это значит, что единственное, что я хочу сделать, это зарыться глубоко в твою киску и отпраздновать то, что мы сделали.

И, Боже, я тоже этого хотела, я просто понятия не имела, к чему это приведет в конечном итоге.

Насколько это будет опасно.

И мне было все равно. К черту списки. К черту планы.

Он был прав. Пришло время отпраздновать. Я раздвинула ноги и поприветствовала еще один круг его языка напротив моего яростно горячего центра.

Он точно знал, как дразнить меня, как заставить кричать его имя, когда его зубы задели мой клитор. Он никогда не был грубым, но Джек был слишком большим, слишком сильным и слишком бушующим с его собственным желанием никогда не быть по-настоящему пассивным. Его поцелуи должны были ослабить мою защиту. Его

вылизывание моей самой чувствительной области – преднамеренная попытка ослабить меня к его командам.

И когда он трахал меня?

Я могла цепляться за кровать, или я могла держаться за него, но не было спасения от этой мужской, анималистической войны между его человечностью и первобытной потребностью насытиться мной.

Я дрожала и приветствовала первый прилив тепла, наполняющий мою щель, награду для него за то, что почти довел меня до оргазма. Я заскулила, когда Джек остановился. Его движения стали преднамеренными.

Я смотрела, как его рука прошлась по моему бедру над моей чувствительной щелью. Он провел пальцами по моему животу, но коснулся слишком высоко того места, где ребенок был внутри меня.

Я взяла его за руку. Он посмотрел на меня, и я потеряла дыхание. Его взгляд прожигал меня. Я чувствовала себя раздетой. Не просто голой, а совершенно незащищенной и уязвимой, как будто я ускользаю и раскрываю слова, скрытые в моем сердце.

Я не могла произнести их. Я их не понимала. Я понятия не имела, где их место.

Но я знала, где нахожусь я.

Под ним. С ним. Вбирая его.

Я направила его руку ниже, ниже пупка, и прижала его пальцы там, где я, в конце концов, вырасту. Его тело содрогнулось напротив моего, и я знала, что он себе представлял.

Младенца. Чудо. Небольшую часть его и меня.

Все было так, как мы планировали, но не так, как мы ожидали. Ребенок был нашим маленьким секретом. Что-то, что мы разделили в одиночку.

Это была близость, которая поразила нас обоих.

Джек поцеловал меня, медленно. С благодарностью. Нежная гладкость его губ так отличалась от стремительного, отчаянного столкновения наших тел.

Он освободил свой член, но не сразу окунулся в мою ожидающую щель. Он целовал меня снова и снова, просто наслаждаясь ощущением наших жаждущих губ. Головка его члена ласкала мой клитор. Мягко. Как будто спрашивая разрешения. Как будто желая услышать мой вздох, когда я столкнусь с его твердостью и представлю себе, как прекрасно было бы снова наполниться им.

– Кисс… – прохрипел он. Он смотрел на мое тело, на мой плоский животик. – Ты нужна мне.

– Я есть у тебя.

– Правда?

А он?

Я направила его в мое тело, задерживая дыхание, когда толстая головка его члена прорвалась сквозь меня. Мои глаза расширились, когда он медленно, дюйм за дюймом, вошел в меня. Мучительно терпеливо. Смотря на меня. Наблюдая за мной. Не желая произносить слова, я проглотила и прикусила губу, чтобы замолчать.

Его член наполнил меня полностью, как будто ничего никогда не было и не будет снова. Я схватилась за его руки и выгнулась. Он погрузился глубже, и я потянулась, чтобы приспособиться к медленным толчкам, которые показывали слишком много.

Джек застонал. Я старалась молчать, схватившись за его руки и держа себя на грани здравомыслия, так как его длина доставляла мне удовольствие, радость и опасность, и все, что я не готова была отдать.

Он смотрел на меня, удивляясь тому, как наши тела соединялись, двигались и создавали.

– Ты носишь моего ребенка.

Он начал толкаться. Он не был в бешенстве. Каждый неторопливый выход заканчивался как раз перед тем, как его толстая головка выскочила бы из меня. Он мягко пронзал меня и наслаждался тем, как мое тело в тесноте приветствовало его длину.

– Это значит, что ты моя, Кисс. Ты поняла это? С этого момента ты моя…

Я кончила, задыхаясь от его имени, когда твердость прижалась прямо к моему чувствительному телу. Он не закончил свою мысль. Он застонал, заставляя свой член прорываться через мое сжимающееся тело.

Он тоже взорвался, жар его оргазма был такой знакомый, такой обдуманный, и такой… такой…

Правильный.

Просто идеальный.

Именно так и должно было быть. Именно то, что мне нужно в моей жизни.

Я никогда не представляла себе Джека Карсона как безопасного, надежного и прирученного.

Он упал на меня, прижимаясь бедрами, чтобы наполнить меня всем, что он мог предложить. Он держался на руках, не давая весу упасть на мое тело. Мне нравилось, что он накрывал меня своей силой, своими размерами, своими намерениями.

Я приняла его поцелуй, когда его член вновь затвердел и снова заполнил меня. Его движения оставались нежными. Слишком нежными.

Слишком любящими.

И я подумала, что его ребенок доставит мне больше всего проблем.

Если я была его, то он был моим. И никто из нас не знал, что делать с этим даром.

Глава 14
Джек

Нет ничего лучше, чем женщина, которая ждет меня возле раздевалки.

Было бы лучше, если бы Лия присоединилась ко мне в душе, но это означало бы, что мои товарищи по команде посмотрят на самую сексуальную девушку в мире. А потом они увидели бы, как я до чертиков трахаю ее.

Было более разумно взять ее дома, в уединении моей спальни, где ее крики из-за меня повторялись бы только для моих ушей.

Лия боролась со своей блузкой. Только месяц беременности, а ее сиськи уже набухли и выглядели как смешно, так и сексуально. Конечно, они смущали ее. А меня волновали. Эта женщина была прекрасна, особенно зная, что это была моя вина, что ее тело изменилось, смягчилось и в некоторых местах восхитительно располнело.

Я сказал ей, что не могу дождаться, когда увижу, как шевелиться ребенок. Лия не была так взволнована. Она заставила меня поклясться держать беременность в секрете, пока мы не будем готовы объявить официально.

– Когда твой самолет? – спросил я.

Она поманила меня пальцем, чтобы она могла переделать мой галстук, заработав несколько знающих ухмылок от моих товарищей по команде, направляющихся на вечер.

– Скоро. Мне нужно идти прямо сейчас.

Я поморщился. Галстук задушил меня. Она закончила, но я сразу же его ослабил.

– Пошли, Кисс. Я ненавижу эту штуковину. Почему я не могу просто носить нормальную одежду?

– Если ты не в майке, я хочу, чтобы ты выглядел так, как будто ты готов выступить с речью президента.

– Трудно это представить.

Она улыбнулась.

– Хорошо. Я уезжаю из города. Эти штаны должны оставаться застегнутыми, мистер Карсон.

Если бы она попросила, они бы расстегнулись в одно мгновение, чтобы взять ее снова.

– Ты уверена, что должна лететь?

– Это сбор средств в Лос-Анджелесе для некоторых очень важных политических кандидатов. Они хотят заключить сделку на съемку фильма для города, – она не могла скрыть своего волнения. За последние несколько недель я решил, что не хочу, чтобы она что-то скрывала от меня. Никогда. – Я думаю, что это может быть второй клиент, которого я сохраню. Джолин доверяет мне убедить этих людей.

– Не надо их слишком сильно уговаривать.

– Ты боишься легкого ухаживания?

– Боюсь ухаживаний за тобой.

– Ты ревнуешь? – ухмыльнулась она.

Я поцеловал ее.

– Сейчас я должен следить за вами двумя.

Ей это понравилось.

– Единственное, чего мы должны бояться, это то, что меня стошнит на их ботинки. Поверь мне, между утренней тошнотой и полетом со мной будет беспорядок.

Я напрягся.

– Тебе лучше быть осторожнее.

– Да.

– Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Тем более что ты…

Она приглушила меня, когда дверь раздевалки открылась, и несколько игроков вышли, хлопнув меня по плечу и похвалив костюм и женщину, которая выбрала его.

– Не говори этого, – сказала она. – Это все еще наш секрет.

– Ты знаешь, что я не умею хранить секреты.

– Тебе лучше быть хорошим по этому поводу, – она ткнула пальцем мне в грудь. – Всего на пару недель. Теперь пожелай мне удачи.

– Зачем? – скрестил руки я. – Так ты сможешь найти клиента, который станет отнимать у тебя больше времени, чем я? Нет, мэм. Я твой главный создатель проблем.

– Это не то, чем можно гордиться, Джек.

– Говори за себя, – подмигнул я. – Может, мне нравится держать тебя в напряжении.

– Мне нужно идти.

– Особенно, когда ты на коленях.

– Джек.

– На спине…

Она улыбнулась, несмотря на ее лучшие осуждения, почти уверен, что я разрушил все ее убеждения.

– Достаточно.

– Иди сюда, женщина, – я притянул ее поближе. – Я хочу поцеловаться на прощание.

– А если я скажу «нет»?

– Тебя не будет все выходные. Оставь мне что-нибудь, чтобы я не скучал по тебе.

Глаза Лии расширились. Моя реакция меня тоже потрясла. Я трахал женщину, потому что не мог оторвать руки от ее изгибов, представляя, как она будет изменяться из-за меня, и как сексуально, что она беременная. Но я не признался, что хотел бы, чтобы она оставалась в моей постели по какой-либо другой причине, кроме секса.

Но, черт возьми. Я буду скучать по ней.

Она была веселой.

Развлекала меня.

Поправляла меня, хотя бы потому, что я был рабом щели между ее ног.

Она также неплохо разговаривала за ужином. И у нее был хороший вкус в кино и музыке. Ей также нравилось сидеть в бассейне, пока я наматывал круги.

И она была мягкой, блядь, и горячей, чтобы сохранить ее в своей кровати и просыпаться с ней по утрам.

Она была единственной женщиной, с которой я просыпался.

Лия была для меня опасной территорией, но я еще не был готов отступить.

Я вонзил в нее пальцы и прижал ее к себе. Она наградила меня застенчивой улыбкой, когда я поцеловал ее, долго и глубоко, даже в то время как некоторые из моих товарищей по команде прогремели из раздевалки и загудели. Она отодвинулась с очаровательным смущением, скрывая глаза от других игроков.

– Увидимся в понедельник утром, – она указала на меня. – Держись подальше от неприятностей.

– Возможно.

Она раздражалась.

– Я серьезно.

– Что я могу наделать, пока тебя нет?

Она робкими шагами отошла от меня.

– Это то, о чем я спрашивала себя все утро.

– Ты не веришь в меня.

– Докажи, что я ошибаюсь.

– В этом нет ничего веселого.

Она пошла к двери, виляя этой красивой задницей. Я не ожидал, что рука хлопнется мне на плечо. По крайней мере, Брайон знал, что нужно подождать, пока Лия не уйдет, прежде чем повиснуть на мне.

– Я не нравлюсь этой сучке, – фыркнул Брайон. – Что я ей сделал?

– Не называй ее «сучкой», – я сбросил его руку и застегнул свой костюм. – Может быть, арест за сексуальное насилие дал ей неправильное представление.

– Они освободили меня.

– И сколько будет стоить этот гражданский иск?

– Мужик, какого черта с тобой происходит? – нахмурился Брайон. – Эта девушка получила всего тебя, и теперь ты не преследуешь киску, ты становишься одиночкой.

– Просто гоняюсь за правильным.

– И как долго, по-твоему, это продлится?

Я не думал об этом, но позволил себе надеяться. Наверное, больше, чем следовало бы. Я сомневался, что Лия вписала Джека «Создателя проблем» Карсона в свой план жизни.

Надеюсь, она потерпит Джека «Создателя ребенка» Карсона вместо этого.

В течение долгого времени.

Я не привык думать о женщине как о чем-то другом, кроме одноразового развлечения. И я не был уверен, что, черт возьми, я чувствовал, когда смотрел на нее, видел ее, чувствовал ее. Я смотрел, как она спит по утрам.

И когда мы узнали о беременности?

Секс стал нереальным. Больше, чем праздник, лучше, чем тот первый раз, когда я похоронил себя в ней и выпустил струю моего семени. Теперь она знала меня и предвидела, что мне нравится и что мне нужно. У меня никогда не было женщины, которая действительно заботилась бы о том, чтобы научиться.

Господи, мне было жаль, что она уехала на выходные. Я ненавидел одиночество. Ненавидел быть без нее.

– Чувак, сегодня пятница, мы должны выйти, – сказал Брайон. – Вылезай из этого проклятого костюма и давай прошвырнемся.

– И разозлить Лию? Да, точно.

Я не мог игнорировать ее единственную просьбу. Она знала, что делает. Лия была единственной причиной, по которой Лига не отстранила меня за то, что я сломал камеру журналиста на первом свидании, на котором мы были. Я заплатил ему десять штук, чтобы он держался от меня подальше, и этого было достаточно.

– Ты позволишь этой женщине надрать тебе задницу? – подтолкнул меня Брайон. – Ты с ней не встречаешься. Не корми меня этим дерьмом. Чувак, я был с тобой в ту ночь, когда ты чуть не забрал трех похотливых шлюшек. Ты говоришь мне, что у тебя были отношения, когда ты поставил их на колени?

– Это очень сложно.

– Либо ты трахаешь исключительно ее, либо ты трахаешь весь город, – пожал он плечами. – И ты знаешь, что ты, скорее всего, сделаешь.

Может быть, когда-то. Теперь я не был так уверен. Мне понравилось то, что у меня было с Лией, это было трудно и странно. И, Боже, я обожаю обнимать эту женщину, прекрасно зная, что она спрятала в своем животике.

– Послушай, – я понизил голос и притянул его ближе. – Я должен тебе кое-что сказать. Не стоит больше волноваться.

– О, Господи. Какого хрена ты сделал?

Я не мог скрыть свою улыбку.

– Она беременна.

Брайон ударил рукой по стене.

– Черт побери, дурак. Ты же об этом знаешь все. Упаковывай это блядский член… гребаный член, – выдохнул он. – Ты дашь ей деньги на аборт?

Черт возьми, эта мысль парализовала меня.

– Господи, это было намеренно. Мы хотели завести ребенка.

– О… – моргнул Брайон. – Почему?

Это не обсуждается.

– Потому что мы этого хотели. Я хотел этого.

– Ребенка?

– Да.

– С этим сексуальным шоколадным поцелуем?

– Да.

Брайон ухмыльнулся.

– И ты ее обрюхатил?

– Получил ее в первом цикле.

– Это мой мальчик! – Брайон схватил меня, обнял и хлопнул по плечу. Он толкнул меня в раздевалку и закричал, чтобы наша обычная банда бросила то, что они делали. – Я и мой мальчик собираемся пойти и отметить его последние сиськи и задницу. Кто с нами?

Черт побери. Это было не очень хорошо. Я подтолкнул его.

– Мы пока не объявляем. Это как… рано или типа того. Женщины не говорят это дерьмо раньше определенного времени.

– Это круто, это круто, – Брайон указал на меня. – Мы просто берем нашего «Создателя проблем» в город. Давно не виделись. Собирай вещи, мы идем, – понизил он свой голос. – Ты, девочка, не отрезал себе яйца теперь, когда у нее есть ребенок от тебя?

Я сжал челюсть.

– Нет.

– Тогда то, чего она не знает, не причинит ей вреда. Мы получим выпивку, тост за ваш успешный плод, и каждый сможет улечься в свои кровати в целости и сохранности со шлюхой по своему выбору. Кроме тебя, Папочка, – Брайон останавливает себя. – У тебя есть Мамочка, чтобы держать поводок.

Жаль, что мне нравилось позволять Лие руководить.

Я не следил, но это была долгая неделя. Я не с нетерпением возвращался в пустой дом. Всегда ненавидел тишину, и я надрывал задницу на тренировке. Если бы я даже посмотрел на бассейн, я бы, наверное, утонул.

Я скучал по ней, пока она была в отъезде. Лия была веселой, но музыка и свет, куча людей, умоляющих о моем внимании? Я не мог устоять перед этим. Чему это может навредить? Я не собирался ни с кем встречаться. Черт, я перестал охотиться на киски, потому что больше никого не хотел. Я еще не закончил изучать все, что могла предложить Лия.

И если ее тело будет меняться в течение большей части года? Мне нужно многое изучить. Я планировал провести еще восемь месяцев веселья с моей Мамочкой.

До тех пор, как только появится ребенок.

Так что одна ночь не может закончиться плохо. Выпивка, музыка, немного смеха. Это был просто способ выпустить пар.

Я согласился.

Я приехал в наш бар, но я не смог попасть внутрь вместе с парнями. Вместо этого мой телефон загудел.

Мой агент с плохими новостями – как всегда.

Никаких новых переговоров не было. Генеральный директор «Рэйветсов» даже не ответил на звонок.

Теперь мне действительно нужен был вечер.

Боже, что еще я должен был сделать, чтобы доказать команде, что я был предан?

Я захлопнул дверь своей машины и зашел внутрь. Остальная часть моей команды кричала и махала мне из нашей комнаты. Официантки тянули соломинки, чтобы посмотреть, кто будет обслуживать нас сегодня. Та, кто только что закончила колледж, Мэри или Бет, или что-то в этом роде, вытащила короткую. Она застонала и схватила поднос, чтобы принять наш заказ.

Затем использовала его в качестве щита, чтобы прикрыться, пока рука Брайона ухватилась за ее шорты.

Я ударил его по голове и сказал ему выбрать одну из девушек, сидящих в баре. Они ждали его прибытия. Брайон держал их на гребаном быстром наборе, и я надеялся, что он не заплатил им, чтобы продемонстрировать это.

– Никакого контракта пока нет, – я сделал глоток пива и взял горсть крендельков. Бар был тусклым, но официантки застонали, принеся кувшин пива, когда двое из моих наступательных защитников решили заняться армрестлингом. – Они, блядь, не хотят меня.

Брайон хлопнул официантку по заднице.

– Продолжай одеваться в костюмы и занимать место для Мисс респектабельность, и ты получишь сто миллионов.

– Да. Дело не в деньгах.

– Конечно, речь идет о деньгах.

– Речь идет об уважении.

Я взялся за крендельки. Пивная бутылка была бы следующей, если бы она не опрокинулась на стол и не пролилась на меня. Брайон разнял защитников, когда армрестлинг перешел в драку.

– Они не уважают меня, – пиво пропитало мою рубашку. Я ругнулся. – Думаю, они могут подрочить мне. Они думают, что я проблема, как и она.

– Кто?

– Кисс.

– Твоя девушка? – засмеялся Брайон. – Чувак, она тебя так взбила, что ты даже не видишь у себя перед носом. Она причина, по которой ты не можешь получить уважение. Ты Джек-ебаный-Карсон. Ты не извиняешься за то, что привел трех шлюшек домой. Ты не одеваешься в чопорно-жопошные костюмы и не притворяешься подражателем высокого класса. Ты должен быть собой, чтобы получить уважение. Если они поймут, что могут заставить тебя пресмыкаться… – Брайон заказал мне еще одно пиво, чтобы заменить то, что впиталось в мой костюм. – Ебать, чувак, ты можешь кастрировать себя.

Он был прав. Конечно, это полностью противоречило школе мысли Лии.

Но не то, чтобы игра по правилам меня куда-то привела. Последний год я заключил свой контракт с командой, которая ожидала, что я выведу их за пределы чемпионата и в династию. Но эти ублюдки даже не предложили продлить сроки. Если я отрежу яйца, сломаю руку и выйду за них сезон, выебут меня. Вот и все. Ни у кого не будет причины подписывать со мной контракт в следующем году, если они подумают, что я поврежден.

Линейные уже были пьяны. Они били пинбольный автомат в углу. Он съел их четвертак, и, по-видимому, за это заслужил два удара ботинком по боку машины. Кулак стучал сверху по стеклу. Официантка поспешила спросить, нужна ли им помощь.

Я видел, как это произошло, но я был слишком медленным, чтобы остановить это.

Один из моих игроков, подхватив ее за талию, усадил на автомат. Он ухмыльнулся на нее.

– Привет, детка. Игра сломана. Как насчет того, чтобы я сегодня вечером покрутил твои пуговички?

– Отпустите меня! – она дала ему пощечину. – Сейчас же!

Я крикнул своему линейному, но какой-то рыцарь в сияющих доспехах выскочил из бара и ворвался в отдельную комнату. Он позвал моих линейных, но он был просто каким-то панком из колледжа, который действительно должен был посмотреть, кого, черт возьми, он побеспокоил.

Я выскочил из-за стола, когда началась ругань.

– Отстань от нее, мужик! – зарядил парнишка.

Я оттолкнул его. Оба моих линейных взревели. Я закричал, но даже если бы я был в униформе перед восемью тысячами кричащих поклонников, им было бы наплевать, что я скажу, когда киска была на горизонте.

Я бросился на обоих трехсотфунтовых мужчин, но это были не мои товарищи по команде, которых я должен был устранить. Я получил свое за то, что пытался предотвратить избиение мудака ими.

Придурок нанес удар, направленный на одного из парней.

Он промахнулся.

Он ударил меня в щеку, едва пропустив мой нос, но хрустнуло еще что-то ценное, то, что мне нравилось в моем лице. Я получал удары гораздо сильнее, чем этот, но обычно я был в полном обмундировании. Я немного пошатнулся, ругаясь. У меня не было времени, чтобы остановить остальную часть моей команды от разрядки.

За считанные секунды бар погрузился в хаос.

И в течение нескольких минут мигающие огни и сирены бушевали на стоянке.

Я надеялся, что Лия улетела надолго. Эта туфта не выглядела для меня хорошо.

Как и наручники, надеваемые на мои запястья.