Текст книги "Ребенок для плохого парня (ЛП)"

Автор книги: Сосси Фрост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 18
Лия

Джека беспокоило, что будет после его вывиха колена. Это украло его жизненную цель.

Мне было больно видеть его расстроенным, разочарованным и запаниковавшим. Я даже не могла ничем помочь.

Я никогда не чувствовала себя более беспомощной, чем, наблюдая, когда его товарищи по команде уносили его с поля. Боль захлестнула его, когда он добрался до раздевалки. Он лежал на смотровом столе, руки прикрывали его лицо во время осмотра.

И что испугало меня больше всего?

Он не сопротивлялся, когда его немедленно отправили в больницу.

К счастью, он перенес только растяжение связок. К сожалению, это заставило его пользоваться костылями вне поля и всю остальную часть тренировочного лагеря.

Не лучший способ начать сезон.

Но он все еще надрывал задницу, даже когда мы с докторами говорили ему успокоиться. Он не мог выполнять упражнения, но он тренировал верхнюю часть тела в тренажерном зале, изучал тактику и помогал предложениями игры на тренировке, чтобы помочь команде.

Джек был полон сюрпризов.

Его машина въехала в гараж, но ему потребовалось больше времени, чтобы войти в дом. Я стояла на кухне, пока он шел, прихрамывая. Он устремился в кабинет, но, поднявшись всего на одну ступеньку, сдался. Его пальцы вцепились в перила, и я бросилась в его сторону, чтобы помочь, прежде чем он сделал бы что-то глупое.

– Могу я тебе что-нибудь принести? – я указала на холодильник. – Я приготовила ужин… но ребенку сегодня не понравился запах курицы. Я могу разогреть для тебя ее в духовке. Она будет готова минут через двадцать. Могу я предложить тебе что-нибудь более удобное, чем костюм? Тренировочные штаны подойдут?

Джек сжал свои губы. Его спортивная сумка опустилась у его ног.

– Я не ношу треники, пока не заболею. Я не болен. Я найду свои спортивные вещи.

Я сделала шаг навстречу к нему, прижав руки к его груди. Я не была с ним на уровне глаз, даже близко. И я даже близко не была напугана, особенно с моим животиком, достаточно округлившимся, чтобы быть заметным под майкой, но он услышит меня. Я заставлю его.

– Джек Карсон, иди, сядь на диван и отдохни.

– Я не в настроении отдыхать.

– Прошла всего неделя. Нельзя торопить выздоровление. Перестань хандрить, сядь и согни колено.

Глаза Джека сузились. Никогда не думала, что буду скучать по его снисходительной улыбке. Этим вопящим гневом был не он. Угрюмый, раздражительный, обескураженный мужчина не был тем, кто мог очаровать шепотом и порадовать поцелуем.

Это была не просто травма, это было все. Тренерский штаб играет с ним. Средства массовой информации. Боль.

Я.

Как я могу вернуть его?

Он попытался проскочить мимо.

– Я должен выполнить некоторую основную работу.

– У тебя сейчас не получится это сделать.

– Я должен… Кисс, – его слова были слишком резкими. Он извинился. – Послушай, команда зависит от меня. Им нужно, чтобы я был здоров. Я должен продолжать тренироваться независимо от того могу или…

Он говорил с болью в голосе, и выражение его лица исказилось.

Господи, он чувствовал за собой вину.

Джек чувствовал за собой вину, что пострадал.

И все обвиняли его в эгоизме. Включая меня. Насколько я ошибалась насчет этого человека?

Я провела руками по его лицу, касаясь его окаменевшей линии челюсти и его щек. Ничто на Джеке никогда не было мягким – ни его тело, никогда его член, но на этот раз, я видела что-то, что было.

Его сердце.

Я приласкала его, заставляя эти глубокие, стальные голубые глаза смотреть на меня.

– Джек, с тобой все будет хорошо. Береги эту ногу, чтобы вернуться в команду…

– Я скучаю по лагерю. Я пропускаю предсезонные игры.

– Но ты будешь готов к обычному сезону. С первой же игры начнешь свою работу. Обещаю. Тебе просто нужно расслабиться.

Его губы искривились.

– Я не знаю, как расслабиться без…

– Без чего?

– Прогулок. Выпивки. Ночевки с моими друзьями, – он пожал плечами. – Я не могу сделать этого после драки в баре…

Я надеялась, что не только драка в баре помогает ему вести себя хорошо.

Я надеялась, что это я и ребенок, и работа, которой мы занимались в детской после того, как он возвращался домой с тренировки, больной и разбитый, но стремящийся установить карусели и прыгунки.

Я надеялась, что это перспектива хорошего ужина, спокойной ночи, молочного коктейля мокко с горстью клюквы. Кроме этого, Джек имел большую странную тягу к беременности, чем я.

Но я сомневалась, что что-то действительно может изменить его. У меня не было причин заставлять его жить так, как я мечтала. Вместо этого, я должна была заинтересовать его возвращением домой так, чтобы он не отправился на ночь неприятностей и веселья.

Я могла развлекаться во время беременности.

И я, конечно, могла бы составить ему компанию в погоне за неприятностями…

Я потянула его за руку, закусила губу, чтобы привлечь его внимание.

– Пойдемте со мной, мистер Карсон.

Он сопротивлялся моему первому рывку, но он никогда не мог устоять перед мерцающим обещанием моих бедер. Только Бог знает, как долго я смогу использовать свои хитрости. Скоро мне придется использовать свой округлившийся животик.

У меня было чувство, что ему хотелось бы этого больше всего.

– Что ты делаешь? – глаза Джека потемнели, когда я поманила его на диван. Он хромал, но не жаловался, даже поморщившись перед тем, как сесть.

– Просто расслабьтесь, мистер Карсон.

Он ухмыльнулся.

– Кисс, я думаю, ты пытаешься соблазнить меня.

– Я думаю, что ты прав.

– Это какая-то странность при беременности?

– Если бы это было так, это имело бы значение? – я опустилась на пол перед ним, руки на колени. – Честно.

– Абсолютно нет, – его голос усилился, когда я нежно поцеловала его больное колено. Он должен был поднять его, но только одна его часть поднялась вертикально. Его член выпирал из штанов. – Мне кажется, ты мне нравишься такой.

– Какой такой?

– Изголодавшейся. На коленях. Прислуживающей мне.

– Прислуживающей тебе? – я выгнула бровь дугой. – Я не обслуживающий персонал. Я… забочусь о твоих потребностях.

Джек хмыкнул, когда я потерла рукой о его заметную выпуклость в штанах.

– В чем разница?

– Это совсем другое дело. Я не отстану от тебя. Я буду заботиться о тебе.

Больше, чем просто о его теле.

Даже в том, в чем я еще не была готова признаваться.

Я медленно расстегнула молнию на штанах, удивленная тем, как мой рот наполнился слюной, и моя сердцевина сжалась, просто представляя, что скрывалось глубже. Я выпустила его чудовищный член. Он был толстым и твердым, и это было совершенным удовольствием и абсолютным преимуществом совместного использования его кровати. Ничто не было лучше, чем его руки на моих бедрах, губы на моей шее и член, похороненный внутри моей желающей щели.

Джек застонал, когда я, прижавшись к его бедру, сжала его, приблизив к своему рту. Прошло не так много времени с тех пор, как мы последний раз прикасались друг к другу, но и от этого недолгого времени нам было больно. После битвы на сборе средств и его травмы у нас не было времени говорить ни о чем опасном. Мы отрабатывали наше обычное эмоциональное перемирие в объятиях друг друга.

Джек ожил в моих руках. Я не понимала, как ему нужно что-то физическое, чтобы чувствовать себя здоровым.

А может, это было больше, чем просто удовольствие?

Может, это было мое прикосновение?

Это была рискованная надежда для и без того хрупкого сердца.

Его рычание взволновало меня, когда я неторопливо взяла его член в рот, позволяя моим губам мягко дразнить головку. Я щелкнула шаловливым язычком по чувствительной нижней стороне. Ему это понравилось. Мне нравилось, что я сделала это для него. Очень понравилось, что я, посмотрев на него, руководила им и ублажала его так, чтобы он получил наслаждение.

Он застонал мое имя.

Прошептал похвалу.

Я ожидала, что он станет грубым. Его рука запуталась в моих волосах, но он не тянул их. Его пальцы коснулись моей щеки. Он направил меня к месту, в котором были напряжены все его мышцы.

– Кисс… ты так хороша в этом…

Это был не просто талант. Это было обожание. Я взяла больше его в рот, чтобы не говорить.

Боже, я понятия не имела, что делаю с этим человеком. Вдруг, просто ублажив его, попытавшись отвлечь от ужасного дня, сделала его боль чем-то большим.

Я не помогала ему расслабиться. Я поклонялась его члену, запоминая каждый рваный вдох, который проходил по его губам. Я хотела, чтобы ему стало лучше. Я хотела, чтобы он был счастлив.

Я просто…

Хотела его.

Его слова всколыхнули меня, вызывая во мне пожар, который только усложнил все.

– Кисс… раздевайся. Сейчас же.

Его член выскочил из моего рта, скользкий и сияющий от моего внимания. Я продегустировала соленый предэякулят, сочившийся из головки. Вкуснее с каждым разом.

– Чего ты хочешь, Джек?

– Увидишь… – он застонал, когда я встала. – Покажи мне животик. Дай мне посмотреть, что я с тобой сделал.

В этом было что-то абсолютно первобытное. Я прикусила свою губу.

– Но я… становлюсь больше.

Его глаза расширились, став дикими и агрессивными.

– Да. И это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел.

Джек помогал мне, как мог, не двигая коленом. Его пальцы сжимали мои шорты, срывая их вниз. Я ухмыльнулась и сняла майку, дрожа, поскольку его взгляд стал диким, когда лифчик упал с моих плеч.

На моем теле было полно изгибов. Полностью натуральных. Мягких и темных, и округлые груди и животик.

Его член запульсировал сильнее. Стал более жестким.

– Соси меня, – его приказ был резким, и это только еще больше взволновало меня. – Сейчас, Кисс. Соси меня, пока ты голая и носишь моего ребенка.

Я опустилась на колени, оберегаемая его осторожной рукой, чтобы не навредить мне или ребенку. Это только заставило меня еще больше хотеть его.

Я никогда не думала, что Джек Карсон будет заботиться о ком-то другом. Он наслаждался моими устами, но прикасался ко мне с такой нежностью. Он прошептал чувственную благодарность, которую я так хотела, чтобы он снова произнес.

Его член пульсировал у меня во рту. Я лизала и целовала, и ласкала. Сосать его было наслаждением, и я доказала, насколько мне это нравилось, захватив столько его длины, сколько могла. Когда я решила набрать воздуха, его глаза сузились на мне.

Изучая меня.

Восхищаясь моим телом.

Настолько интенсивно. Так утешительно.

Он всегда был таким?

Было ли это изменением? С каких это пор Джек «Создатель проблем» Карсон чувствовал других? Особенно, когда умолял кого-то сосать его член в то время, когда его толстая плоть качалась между ее губами?

Чертовы гормоны бушевали во мне. Я не знала, сидеть ли мне, плакать или признать, что я ошибалась насчет него.

Мое сердце горело. Он был мне нужен. Я не могла продержаться и секунды, не почувствовав его внутри себя.

Я сосала его член, чтобы заслужить его ненормативную лексику. Он отвердел, напрягся и был готов вознаградить мои усилия. Но Джек прочитал мое выражение лица. Он увидел это желание, и оно так же сильно бушевало и в нем. Он помог мне встать на ноги, но я не дала ему пошевелиться. Я опустилась к нему на колени, и он притянул меня к своему влажному члену.

– Посмотри на себя, Кисс. Никто не сомневается, что ты моя.

Кроме меня.

Его шепот прорезал меня насквозь.

– Ты хочешь меня?

– Всегда.

– Насколько сильно?

Только правда.

– Больше, чем я когда-либо нуждалась в тебе.

Его член приблизился к моей щели. Он держал меня на месте, глядя мне в глаза, когда я скользнула по нему.

Один удар, и я была полностью заполнена.

Растянута, повержена и желанна.

Я ослабела из-за него, но Джек был рядом, чтобы удержать меня. Он схватил меня на руки и застонал со мной, когда наши тела соединились в той же отчаянной потребности, которая впервые соединила нас вместе.

Его рука двинулась к моему животику, замерев над крошечной выпуклостью. Его голос бушевал, жесткий и приглушенный на фоне моих поцелуев.

– Нет ничего сексуальнее этого… – он качнул бедрами. Я ахнула, когда его член погрузился еще глубже. – Ты будешь седлать меня, трахать меня, пока… пока…

Я выгнулась, пытаясь подавить необходимость взорваться над ним.

– Пока?

Он двигался, как мог с поврежденным коленом.

– Пока ты беременна моим ребенком. Боже, ты такая охуенно красивая. Настоящая. Такой ты должна быть сейчас. Всегда. Сводив меня с ума.

Я двигала бедрами напротив него, упиваясь тем, насколько большим был его член, когда он полностью пронзил меня.

– Я ждала тебя…

Он усмехнулся.

– Ты хочешь этого члена?

– Да.

– Хочешь, чтобы он был внутри тебя?

– Каждую минуту этого дня.

Его удовлетворенное шипение прервалось, когда он шлепнул меня по бедрам.

– Нет ничего лучше в этом проклятом мире. Давай будем делать это всегда, Кисс. К черту проклятый чемпионат. Я хочу только тебя.

Я успокоилась. Это не так. Его признание подпитывало его восторг. Он поднимал меня только для того, чтобы снова и снова насаживать на свой член. Мы оба были напряжены и изнемогали, и бормотали потерянные слова в наших поцелуях.

Что-то изменилось. Все изменилось.

Но я понятия не имела, что делать и как это остановить.

Или если бы я даже хотела остановить его.

Не имело смысла бороться с тем, что я чувствовала, когда единственное, что имело значение в этом мире, это ребенок внутри меня и Джек, погруженный в мой дрожащий центр.

Он бы отказался от чемпионата ради меня.

Что бы я отдала ради него?

Это было легко.

Себя. Всю себя. Все, что я считала важным, и сердце, которое я боялась отдать раньше. Джек был страстью, романтикой и чувственностью, и каждая секунда, проведенная с ним, наполненная его членом и его ребенком, заставляла меня чувствовать себя…

Желанной.

И с ним я была желанной. Желаемой. Оберегаемой.

Может, когда-нибудь. Может, однажды. Может, если бы мы оба доверяли друг другу и себе?

Мои чувства были тайной для Джека, но сейчас я могу просто наслаждаться его объятиями, пока он движется внутри меня.

В то время как я кончаю с ним.

Только с ним.

Никто другой не сравнится.

Мы кончили вместе, мои слова разрывались во вздохе, который он сорвал поцелуем с моих губ. Я изнемогала и горела, и выпустила все в знойный стон, когда его руки держали меня устойчиво, твердо и плотно.

Я опустилась ему на грудь и вцепилась в его мышцы. Его сердце ворвалось в мое тело, и я приветствовала каждую струю его семени, когда он застонал мне в шею.

Я была тронута до слез, но я обыграла это.

– Гормоны, – прошептала я. – Это ничего не значит.

Большой палец Джека смахнул влагу с моей щеки. Он смотрел на меня, молчал, в то время как его член вздрогнул при еще одном приливе тепла.

Молчание.

Слова, которые не приходили.

Я отдышалась, нежно прислонив свои губы к его губам. Он встретил мой поцелуй с той же неуверенностью.

За исключением того, что я была более уверена в том, что я чувствовала, чем когда-либо.

И я надеялась, что это не разрушит нас обоих.

Глава 19
Джек

«Резервный защитник Рэйветс, Мэтт Харрингтон, делает игру захватывающей»

Телевизор отбрасывал слабый свет в кабинете. Это было третье шоу, восхваляющее заменившего меня защитника. Больше ничего не было, даже проклятой игры в бейсбол. Все, что у меня было, это Эйнсли Рупорт, пока он устно сосал член Мэтта для миллионов людей, наблюдающих за национальным спортом.

«Он, действительно, активизировался и взял под свой контроль опустошенную команду. После этой первой предсезонной игры я сомневаюсь, что Айронфилдсы будут беспокоиться о своих проблемах с защитником». Мерзкая ухмылка Эйнсли заполнила экран. «И если бы я был главным тренером Томпсоном, я бы рассматривал реальную замену защитника. С проблемным имиджем Джека Карсона и столкновениями с законом, стоит ли ставить под угрозу всю команду ради одного игрока?» Он подмигнул в камеру. «Эта травма колена, возможно, приняла решение за Рэйветс»

Я бросил пульт дистанционного управления. Он ударился об плоский экран и расколол стекло. Полетели искры, и телевизор рухнул на пол. Я стоял, ослепленный яростью, и нацелился ударить диван.

– Джек!

Лия остановила меня, прежде чем я ударил больной ногой диван. От моего глупого прыжка боль отдалась в ногу. Я чертыхался, пока агония бушевала во мне. Лия поспешила на помощь.

Как будто мне нужна ее жалость. Я махнул рукой. Она обследовала кабинет, телевизор, меня.

И я знал, что она скажет.

– Неужели ты такой идиот?

Похоже на правду.

Она попыталась поднять телевизор, но остановилась, нагнувшись. Ее животик еще не был достаточно большим, чтобы помешать ей, но ее рука погладила живот. Она вздохнула.

– Возможно, мне придется попросить тебя помочь с уборкой.

– Кисс, я все сделаю. Сядь. Ты, блядь, беременна.

– Я в порядке.

– Ты выглядишь усталой.

– А ты выглядишь так, будто только что бросил пульт в телевизор.

Я фыркнул.

– Я куплю новый, если меня не выгонят из команды.

– Джек, не говори так.

– Почему нет? Это правда. Лига рассчитывает на это.

Я не должен был ходить, но сидение в одной и той же проклятой комнате ночь за ночью сводило меня с ума. Колено не заживет без движения, и я не смогу жить, пока не вернусь на поле. Мои ноги требовали бежать. Моя рука – бросать. Я больше не мог смотреть записи прошлого сезона. Я хотел читать реальную защиту.

Я мог справиться с тремя стремительными полузащитниками, но эта неопределенность была хуже, чем атака. Я понятия не имел, что случится с моей карьерой или как я могу это исправить.

Или можно ли это еще исправить.

Возможно, я все испортил.

Возможно, я уже все проебал.

– Это была всего лишь предсезонная игра, – Лия прислонилась к дивану. Она обмахнула лицо и рухнула на подушку, уронив сумочку на ноги. – Только одна. Новички играли только в первой четверти. Если бы ты был там, ты бы выглядел также впечатляюще, как Мэтт.

– Да, но меня там не было. Я был в стороне от этого. В чертовых трениках.

– Джек…

– Он был пятым. Пятым! Я был первым в общем зачете. Я побил рекорды. Я провел команду от одного из худших рекордов в Лиге до плей-офф в первый год. Мы второй год держим первенство. Это должен был быть мой сезон.

– Это все еще так.

– Ерунда. Это не так. Лига ищет причину, чтобы выгнать меня. Тренер Томпсон смотрит мне в лицо каждый чертов день и ждет, когда он сможет сделать звонок. И, Господи… – я указал на разбитый телевизор, – СМИ истекают слюной, ожидая момент, когда я совершу одну маленькую, чертову ошибку.

Лия сложила руки на коленях.

– Ты знаешь, что совершил много ошибок в прошлом.

– Я изменился!

– Нужно время, чтобы восстановить репутацию. Ты не можешь щелкнуть выключателем, решить, что ты изменился и ожидать, что все это примут, – она ухмыльнулась. – Если бы это было так, я бы осталась без работы.

– Но ты знаешь, что я изменился, – я уставился на нее, наблюдая, как ее идеальные губы приоткрываются. – Не так ли?

Эти большие шоколадные глаза слишком быстро отвернулись.

Этого-блядь-не может быть!

Мое сердце колотилось так сильно, что кровь чуть не капала из ушей.

– Ты не веришь, что я изменился.

Лия протянула руку.

– Я этого не говорила.

– Ты ничего не говорила.

– Мы только что… – она прочистила горло. – Я знаю настоящего тебя всего несколько месяцев.

– Да. С тех пор как ты носишь моего ребенка.

Лия замерла.

– Это несправедливо.

– Я был достаточно хорош, чтобы сделать тебе ребенка.

– Я никогда не говорила, что ты плохой человек.

– Ты никогда не говорила этого вслух, – я ходил, несмотря на боль в колене. – Команда не верит в меня. Лига считает меня куском дерьма. Что насчет тебя?

Она замолчала, ее рука коснулась живота и ребенка. Моего ребенка. Я не дал ей время на обдумывание. Это был несложный вопрос.

Мой голос ожесточился.

– Скажи мне, что ты думаешь обо мне.

– Зачем?

– Потому что мне нужно это услышать.

– Почему?

– Потому что по какой-то проклятой причине твое мнение имеет значение больше, чем чье-либо другое.

Молчание Лии ответило за нее. Она полезла в сумочку и достала фотографию – глянцевое изображение чего-то черно-белого, слишком нечеткого, чтобы разобрать.

– У меня сегодня был прием у врача, Джек, – сглотнула она. – Помнишь?

Нет. Я не помню. Я должен был помнить. Верно? Может быть?

О, черт.

– Что это? – спросил я.

– Сонограмма, – она говорила слишком тихо. Не то, чтобы она обидела меня, но как будто она уже сказала мне свой ответ. – Все в порядке. Ребенок здоров и подрастает.

– Почему ты не сказала мне, что у тебя назначена встреча с врачом?

– Я говорила. Ты сказал, что встретишь меня там.

Я смотрел на нечеткие линии на фотографии, пока они вдруг не обрели смысл. Голова. Тело.

Младенец.

Мой ребенок.

И меня там не было, чтобы увидеть это.

– Ты должна была напомнить мне, – я кипел от гнева. Я хотел разозлиться, но ни за что в аду я не стану рисковать помять хоть уголок самой удивительной картины, которую я когда-либо видел в своей жизни. – Почему ты мне не напомнила?

– Напомнила, прошлой ночью в постели… – скрестила руки Лия. – Но ты был расстроен. Я не настаивала на этом. Я знала, что ты хочешь попасть в тренажерный зал этим утром раньше остальных членов команды…

– И что?

– Я не думала, что ты сможешь приехать.

– Нет, дело не в этом, – я направил фотографию на нее. – Не ври мне, Лия. Ты думала, что я не захочу приходить.

– Я не собиралась заставлять тебя выбирать между работой и каким-то обычным приемом врача, и не тогда, когда ты так беспокоишься о потере своей позиции.

– Это не обычный прием. Это мой ребенок!

– И все в порядке. Нормально. Я не нуждалась в тебе там.

– Ты вообще хотела, чтобы я был там?

Она ответила быстро, твердо.

– Это несправедливо.

Я засунул УЗИ в карман, прежде чем мои дрожащие пальцы случайно порвали бы бумагу.

– Ответь на вопрос.

– Конечно, я хотела, чтобы ты был там. Боже, Джек. Каждый раз, когда я хожу туда, я боюсь, что что-то будет не так. Я бы хотела, чтобы ты был там, чтобы ты держал меня за руку, пока я не услышу биение сердца. Но я пытаюсь облегчить твою участь. Я понятия не имею, как привлечь тебя или что ты ожидаешь…

– Так спроси меня!

Я не должен был кричать на нее. Святой Христос, единственный человек в мире, который заставлял меня чувствовать, что я, блядь, что-то значу, не доверял мне с проклятым ребенком, которого мы создали.

– Ты такого плохого мнения обо мне? – я смотрел на женщину, которая внезапно стала моим миром, моей мечтой, моим желанием. Она была скорее фантазией, чем реальностью. – Будь честной.

– Как ты можешь спрашивать меня об этом? – прошептала она. – После всего этого, ты все еще не знаешь, что я чувствую?

– Нет, – сказал я. – Ты не даешь мне шанса выяснить это.

– Я никогда не отталкивала тебя.

– Ты делаешь это каждый день. Ты думаешь, что я какой-то гребаный неудачник, который не может держаться подальше от неприятностей.

– Я никогда этого не говорила.

– Ну же, Кисс. Ты сомневалась, что я сдвину небо и землю, чтобы пойти с тобой к врачу. Черт, ты с трудом верила, что я могу сделать ребенка быстрее, чем гребаные деньги.

Лия прикусила свою губу.

– Ты хочешь сказать, что ты из тех, кто может остепениться? Завести семью? Держаться подальше от неприятностей?

– Да.

– На самом деле? – она раскинула руки, голос ее был сбит с толку. – Ты был тем, кто лгал Лиге и использовал фальшивые отношения, чтобы защитить себя.

Дерьмо.

– Смотря…

Она еще не закончила.

– Ты захотел завести ребенка после того, как увидел, насколько хорошо это работает у другого защитника, – ее голос понизился. – Дело не в том, чтобы исправить твою репутацию, Джек. Все дело в переменах, потому что ты хочешь быть другим человеком. Фальшивые отношения и ребенок убедили СМИ, но кого ты пытаешься убедить сейчас?

Боже, эта женщина. Если бы она знала, как легко она задавила меня одним вопросом.

– Все между нами фальшивое? – спросил я.

– Я не знаю, что между нами.

– Конечно, – и я знал, почему это так. – Зачем доверять мне, если можно верить во все скандалы.

– Что это значит?

Мои слова были горькими на вкус.

– Хоть раз, я хочу, чтобы ты забыла о моей репутации. Судила меня как человека, которым я являюсь, стоя здесь, умоляя тебя дать мне шанс.

– Джек…

К черту. Я перебил ее, слишком отчаянно желая услышать слова, которые никогда не сорвутся с ее губ.

– Сейчас я себя не очень люблю, – сказал я. – Но если ты…

Ее глаза расширились. Я заткнулся прежде, чем скажу какую-то глупость.

– Забудь об этом, – я вытащил свой телефон и написал Брайону. – Я ухожу.

Ее плечи поникли.

– Что?

– Мне нужно выбраться отсюда. Очистить голову.

У нее не было сил бороться. Ее слова смягчились, умоляя.

– Не с такими друзьями, Джек.

– Что не так с моими друзьями?

– Не притворяйся. Ты знаешь, что не так, – она встала, вцепившись пальцами в диван. – Не выбрасывай все, потому что ты расстроен…

– Я просто хочу выйти и повеселиться. Мне нужно выкинуть это из головы.

– Ты не очистишь свою голову. Ты уходишь, потому что это то, что делало тебя счастливым в прошлом.

– И что?

Она поймала мой взгляд.

– Не попадай в неприятности, потому что ты предполагаешь, что это все, что тебе нужно.

– О, избавь меня от проповеди, Кисс. Ради всего…

– Я серьезно. Не встречайся с этими парнями сегодня. Не стоит рисковать, драться или с женщиной…

– А если я сделаю это? – я переступил черту. – Ты боишься, что я пойду к ней домой? Что я буду трахать ее в туалете? Что я возьму столько шлюх, сколько смогут влезть в мою машину…

– Ты переходишь все границы.

Я вырвался из кабинета, ковыляя через весь дом. Лия последовала за мной, но я проигнорировал ее.

– Не жди меня.

Глаза ее наполнились слезами, а голос заострился.

– Если это то, как ты изменился, тебе не придется беспокоиться о том, что я буду ждать тебя. Меня здесь не будет, когда ты вернешься.

Страх разрывал мне кишки, но какая разница? Лия сказала свое слово. Нет необходимости говорить ей, что страх потерять ее был более ужасающим, чем, если бы я был уволен из команды и никогда не подписал контракта снова.

Но если она не доверяла мне, если я не мог доказать, что я хороший человек для нее?

Почему меня должно волновать, что остальной мир думает обо мне?

– Я хотел измениться, – сказал я. – Для тебя. Из-за тебя. Мне жаль, что ты этого не заметила.

Лия потянулась ко мне.

– Джек, подожди…

Я захлопнул за собой дверь.

Поездка в город не была самой большой ошибкой, которую я мог совершить.

Я был идиотом, что не сказал Лие, что влюблен в нее. Я не мог справиться с тем, что она не любила меня.

И это было больнее, чем любая травма.