Текст книги "Ребенок для плохого парня (ЛП)"

Автор книги: Сосси Фрост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11
Лия

Я проснулась напряженной, измученной и… липкой.

Очень липкой.

Везде. На моем бедре. В моей киске. Простыне.

Слава Богу, Джека не было в постели. Я выскользнул из одеяла, встала на шаткие ноги и осмотрела беспорядок. По крайней мере, я могу оценить ущерб без него, наблюдающего и сверкающего его знающей улыбкой.

Не то, чтобы я не заслужила это после прошлой ночи. Эта великолепная, дерзкая ухмылка ошеломила меня, когда я была под ним, покорила меня, когда я объезжала его, или когда он управлял мной, даже когда расположила свое тело напротив него, чтобы еще раз сделать его член твердым. Я хотела, чтобы он брал меня снова и снова.

Я добилась своего.

Три раза. Может четыре?

Я даже не могу вспомнить. Ночь была размытым пятном радости, энергии и неоспоримой, неутолимой потребности. Я никогда, никогда не испытывала ничего настолько эротического или безумного, или невероятно сексуального.

Теперь взошло солнце. Я должна была вернуться в обычное состояние уважения и пресечения.

Но как я могу справиться с человеком, который превратил меня из ответственной, контролируемой Лии в сумасшедшего сексуального котенка? Я вспомнила свои требования. Голый член. Погружение. Оргазмы.

Дети.

О, Боже. Я была не в себе. Моя сердцевина по – прежнему горячая. Она тоже липкая.

У меня был незащищенный секс. В большом количестве.

Но у меня не было никаких сожалений. Это была странная часть, тем более что я обычно сгорала от стыда после моих ночей с Уайатом. Даже после долгих свиданий мы занимались сексом только под одеялом, осторожно, медленно и всегда с презервативом. Последнее, чего мы оба хотели, это ошибки, которые разрушат наши разумные жизни.

Ну, этот план жизни разрушен до того, как успел начаться. Теперь у меня будет ребенок в двадцать четыре года со звездой, защитником, плейбоем из Рэйветсов. Это был такой же хороший план, как и любой другой, тем более, что это означало секс с мужчиной, который управлял моим телом с той же легкостью, что и руководил на футбольным полем.

Я проверила свой телефон. Восемь часов. По крайней мере, это была суббота, или я чертовски повеселилась бы, объясняя Джолин свое опоздание. Нет, извини, вчера вечером

Джек Карсон выебал мне мозги. Нет, мы совсем не были осторожны! Я приняла в себя так много его семени, что оно все еще вытекает этим утром…

Господи, эта мысль не должна меня возбуждать. Но это так. Ужасно. Позорно.

Я позволяю своим пальцам скользнуть по влажности между ног – часть из меня, но большинство из Джека. Клитор пульсирует от моего прикосновения, и малейшее прикосновение едва не вытесняет воздух из моих легких.

Я все еще была чувствительной. Все еще желающей.

Я была бомбой замедленного действия, и мне придется выйти из спальни, чтобы столкнуться с самим нарушителем спокойствия.

Я помылась в его дорогом, красивом душе с большим количеством мыла и масел, циферблатов и температурных параметров, в каких когда – либо нуждался такой человек, как Джек Карсон. Спа-ванна выглядела удобной. В понедельник утром эта замечательная ванна была лучшим другом защитника. Также как и баночка аспирина. И я вспомнила, что Джек говорил мне, что он часто, конечно же, добавлял минет к своим рекомендуемым рецептам.

Не стоило мне думать, что, может быть, я буду той, кто даст ему такое маленькое утешение после тяжелой игры.

Мне нечего было надеть, поэтому я решила позаимствовать у него одну из его рубашек, первую, которую найду на ощупь в ящике. Конечно, это была майка. Если после прошлой ночи надену ее, то это только повысит его эго? Может быть, он заслужил это.

Майка была достаточно длинной, чтобы прикрыть мою попку. На нем черные и малиновые полосы выглядели лучше, но, по крайней мере, это защищало большую часть моей наготы от этого человека.

Не то, чтобы он не запомнил меня.

Он-то точно навсегда останется в моей памяти.

Я направилась на кухню. Он, обнаженный по пояс, переворачивал блинчики и хрустящий бекон. Это был такой же хороший вид, как и вчерашние напряженные мышцы и темные татуировки, обнимающие мое тело. Я проскользнула на табуретку перед кухонным островком, удивляясь совершенно новой плите, счетчикам и приборам, которые приравняли кухню к профессиональному классу.

Джек собирался сказать что – то умное. Однако после того как взглянул на майку, его ухмылка стала злобной.

– Черт возьми, Кисс, ты понятия не имеешь, как сильно я хочу трахнуть тебя, пока ты это носишь.

Я одернула материал, притворяясь незаинтересованной, как будто передо мной имя его соперника в Лиге.

– Я искала майку Тима Моргана, но подумала, что твоя тоже подойдет.

Поддразнивание над ним не возымело желаемых последствий. Его член затвердел, растянув его боксеры. Лопатка полетела на прилавок, и он набросился на меня, заставив ответить на поцелуй.

Все внутри меня растаяло, но я не была готова снова потерять себя в этой безрассудной, поглощающей страсти.

Наверное, нам нужно было поговорить.

Я так и думаю.

Может быть?

О чем нужно было говорить? Мы договорились завести ребенка. У нас был секс. Теперь горит бекон.

Я выскользнула из его рук, чтобы занять свой пост перед плитой, мои босые ноги охладились на холодном кафеле. Это была моя единственная холодная часть. Все остальное горело, как будто я облила себя жиром.

Я переворачивала блинчики, когда руки Джека обхватили мои бедра. Жар превратился в ад, и я застонала, когда его губы коснулись моей шеи. Он укусил меня там прошлой ночью. Теперь его рот задел чувствительные маленькие синяки и засосы. Пытаясь извиниться. Снова возбудить. Соблазнить меня снова и снова.

Я понятия не имела, что сказать ему или даже с чего начать, когда мои слова растворились в чувственном мурлыканье. Я прошептала его имя. Его хватка усилилась на мне.

– Ты повеселилась прошлой ночью? – от его слов защемило сердце.

Его мускулистые руки обвились вокруг меня, поддерживая, прижимая к его твердой, сильной, вздымающейся, обнаженной груди. Этого было слишком много. Мой рот высох. Вместо ответа я кивнула.

– Ты сожалеешь об этом?

Я облизала губы, желая, чтобы он поцеловал меня вместо того, чтобы заставлять меня говорить.

– Абсолютно нет, – сказала я.

Я услышала ухмылку Джека сквозь его слова, приглушенные чувствительной впадиной у моего горла.

– Я сделал тебе больно?

– Больно мне?

– Я взял тебя сильнее, чем планировал, – он выключил плиту и поднял меня, посадив на стол, снова расположился между моими ногами. Его голубые глаза вспыхнули озорным

взглядом хищника, который смотрит, как бы украсть то, что он уже взял. – Ты превратила меня в животное, Кисс. Не мог сдержать себя.

– Я выжила.

– Я хотел бы того же. Не могу перестать думать о тебе. Если бы ты знала, каким твердым я был…

Я прекрасно знала, каким твердым он был. Я чувствовала, что это давит на меня и прямо сейчас. Я выгнула бровь.

– Ты все еще хочешь большего? – спросила я. – Даже после предыдущей ночи?

– Да, черт возьми, да, – пальцы Джека задели мою голую ногу, щекоча около края майки. – Скажи мне, что это был лучший секс в твоей жизни.

– Разве ты не самодовольный?

– Я заслуживаю этого. Я потряс твой мир.

Я закатила глаза.

– Боже правый, Джек. Ты думаешь, что мир каждого вращается вокруг тебя.

– Скажи мне, что я не ошибаюсь. Скажи мне, что ты все еще слаба в коленях и горячее, чем ад, из-за меня.

Он знал ответ на этот вопрос. Я посмотрела вниз, но мой взгляд упал только на его определенно широкую грудь. Этот человек был голыми мышцами, абсолютно твердым во всех местах, где его тело соприкасалось с моим.

– Ты не ошибаешься, – я не боялась быть с ним честной. – У меня никогда не было такой ночи. Никогда раньше такого не было.

Джек нахмурился.

– Даже с твоим бывшим?

– Особенно с Уайатом.

– А что до него?

Сложная, опасная территория.

– До него… никого не было.

Джек сделал шаг назад.

– У тебя был секс только с одним парнем до меня?

– Да.

– Почему?

Я не думала, что он поймет.

Больше книг на сайте – Knigoed.net

– Потому что у меня был план. Мы с Уайатом встречались в колледже, мы собирались пожениться. Я продумала детей, рабочие места и все остальное. Это должно было сработать. Я готовилась к идеальной жизни, ко всему, чего хотела.

Выражение лица Джека помрачнело.

– А потом он изменил тебе.

Мой живот перевернулся. Я все еще не пережила эту боль, даже спустя год.

– Да. Он… хотел немного свободы. Ему больше не нравился этот план, и вместо того, чтобы сказать мне об этом, он решил переспать с моей лучшей подругой. Они… они поженились после того, как она поняла, что беременна.

– Прости, Кисс.

– Все в порядке. Я думала, что смогу просто… прорваться через это. Я бы все равно получила то, что хотела. С тех пор я никому не доверяю.

Он кивнул.

– Это усложняет задачу выйти замуж и иметь детей, не так ли?

Я сдвинулась, мои пальцы сжали стол.

– На этот счет у меня тоже был план.

– Меня это не удивляет.

– Я… получала информацию о донорах спермы.

Джек засмеялся.

– Ты серьезно говоришь?

– Это, наверное, звучит безумно, но я всегда знала, чего хочу от жизни. Я… подумала, что смогу достичь этого без брака и мужа.

– Тогда я не буду чувствовать себя виноватым за то, что хочу оплодотворить тебя, – Джек произнес это как шутку, но я услышала желание в его словах. – Эта договоренность хорошо сработала для тебя.

– Это еще предстоит выяснить.

Джек взглянул на майку, на мои мягкие ноги. Клянусь, он видел сквозь материал мою голую плоть внизу.

– Я позабочусь об этом ребенке, Кисс.

– Сомневаюсь, но спасибо.

– Я серьезно. Я могу справиться с полуночными кормлениями. Со сменой подгузника. Со всеми этими вещами.

– Что ты знаешь о детях?

– Совсем немного, но я могу научиться.

Я потянулась за ломтиком бекона, откусив его на конце. Джек уставился на мои губы.

– Тебе нравятся дети? – спросила я.

– Черт возьми, да, – Джек завернул три ломтика бекона в сложенный блин и окунул импровизированный тако для завтрака в сироп. Он много откусил и удивился, когда я скептически ухмыльнулась. – Конечно, мне нравятся дети. Они великолепны. Они любят веселье. У них нет никаких ожиданий или обязанностей. Им нравится хорошо проводить время. Как и мне.

– Это я уже поняла.

Джек сглотнул, его улыбка исчезла.

– Мой ребенок будет иметь все самое интересное в жизни. Все это. Парки развлечений, игрушки, каникулы и все такое. У него будет все, потому что не каждому ребенку выпадает шанс сделать что-то настолько простое, как побросать мяч со своим отцом.

Я отложила бекон. Джек больше не смотрел на меня. Он сосредоточился только на воспоминаниях, которыми, я думаю, он ни с кем не делился. Все начало обретать смысл.

Он жертвовал деньги непосредственно областной больнице МакГрин. Педиатрическому отделению.

Он не хотел, чтобы кто-то знал о пожертвовании.

Для этого была причина.

– Джек… – я обратила на себя его внимание. – Почему ты был в областной МакГрин?

Он оттолкнулся от стола. Мое тело замерзло без него между моих ног. Свет в глазах потух ненадолго, но я уже скучала по его улыбке.

– Мой младший брат умер, когда ему было девять, – сказал Джек.

Ух. Мое дыхание вырвалось в скорбном вздохе.

– Мне очень жаль.

– Лейкоз. Мне было семнадцать, когда это случилось.

Мое сердце разбилось из-за него. Джек выбросил остаток своего завтрака. Его рука дрожала, и он сжал ее в кулак. Он взглянул на меня, сжав челюсть.

– Он был чертовски хорошим спортсменом. Или мог бы им стать.

– Все в вашей семье спортивные?

– Нет. Он был лучше, чем я. Делал такие вещи, когда был ребенком, которые я не мог повторить. Если бы он не заболел, он мог бы заниматься чем угодно. Футбол, соккер, бейсбол. Чертовы Олимпийские игры.

– Похоже, ты действительно любил его.

Джек сглотнул.

– Да. Он боготворил меня по какой-то глупой причине. Он любил ходить на мои школьные игры. Он болел за меня громче, чем моя мама, – он сделал паузу, и я поняла, что, вероятно, это был первый раз, когда он рассказывал кому-либо об этом. – Когда он был не в состоянии приходить на игры, я приносил запись, и мы смотрели ее вместе. Последний раз он улыбался, когда мы смотрели запись полуфинала. Я прослушал сигнал «хат» и пересек базу на линии ворот. Он перемотал этот эпизод так много раз, что я разозлился и сломал DVD. Он думал, что это было весело.

– Как его звали?

– Сэм.

Джек вышагивал по кухне. Я ненавидела, что ему было так больно, но он все равно продолжил рассказывать мне. Это был дар, откровение, которое, я думаю, он никому не доверял.

– Сэм заслужил лучшую жизнь. Я смотрел, как этот маленький ребенок просто… пропадает, – он ненадолго остановился, вспоминая о большем, заставляя меня правильно прочувствовать, прося услышать. – Врачи сделали все, что могли. Они все перепробовали, и о нем всегда заботились. Так что я… – он пожал плечами. – Я думаю, что могу вернуть что-то отделению в его память.

Можно ли его обнять? Я прижала его к себе, потянув за руку, развернув лицом к себе.

– Я не знала, что у тебя был младший брат.

– Я не многим рассказывал о нем.

– Мы могли бы поделиться этой историей. Пусть они увидят, что ты жертвуешь. Это поможет тебе…

– Меня не волнует мой имидж. Это личное. Он был моим младшим братом. Я не стану использовать память о нем.

Я сжала его руку.

– Это не использование. Ты в центре внимания, Джек. Это издержки профессии. Люди должны видеть тебя с другой стороны.

– Почему?

– Потому что такова жизнь. Ты известная личность.

– Я никогда не просил быть образцом для подражания.

Я выгнула бровь.

– А если это сработает? Если у нас будет ребенок?

Джек успокоился. Он изучал мое тело.

– Это сработает.

– Ты должны будешь стать примером для своего сына.

– Это совсем другое.

– Почему?

– Потому что он будет моим сыном.

Я не ожидала такой уверенности. Джек удерживал мой взгляд, приближаясь ко мне.

– Или она будет моей дочерью, – сказал он. – Я буду должен своему ребенку все, но я не должен врать миру какую-то чушь. Меня зовут Джек Карсон. Я не святой. То, чем я занимаюсь в выходные, с кем встречаюсь, чем занимаюсь, кого забираю домой… это мое дело. Я не позволю Лиге приручить меня, потому что они думают, что моя репутация имеет какое-то отношение к тому, как хорошо я играю в футбол.

– Ты не можешь вечно веселиться, Джек. Однажды тебе придется повзрослеть.

– Ты тоже не можешь планировать свою жизнь до минуты и надеяться, что ничто не собьет тебя с курса, – он подмигнул, погладив рукой мой живот. – Или надеясь, что кто-то тебя собьет.

Я ткнула его в грудь, но моя рука прошлась по выпуклым мышцам его грудной клетки.

– Тебе лучше отнестись к этому серьезно, Джек.

– Прямо сейчас я очень серьезен, – его ухмылка очаровывала меня, даже когда я думала, что смогу противостоять ей больше всего. – Думаешь, еще слишком рано делать тест на беременность?

Я засмеялась.

– О, ты ничего не знаешь о женском теле, не так ли?

– Я знаю путь в него. Никто еще не жаловался.

– Еще слишком рано делать тест.

Взгляд Джека остановился на мне. Он схватил подол майки и потянул его, обнажая мои скрещенные ноги. Твердой рукой он взялся за мои колени, раздвинул бедра и уставился на мою припухшую щель, уже намокшую под его взглядом.

Его голос был жарким, диким ревом.

– Еще не поздно продолжить попытки сделать ребенка?

Я вздрогнула, когда он наклонился ко мне, захватил мой рот и уверенно провел пальцем по моей киске. Один маленький щелчок, и мое тело задрожало в ожидании опасного удовольствия.

– Мы, вероятно, могли бы… – я втянула воздух, когда он закружил по моему клитору, но его рука немедленно исчезла, чтобы освободиться его от шорт. Я встретила его взгляд. – Увеличить наши шансы…

Его член был жестким, горячим и более чем готовым попробовать еще раз. Я задохнулась, когда толстая головка пронзила мой центр, все еще опухший и влажный после прошлой ночи. Он зарычал, предупредив меня, прежде чем погрузить свой каждый дюйм в меня. Я застонала, схватившись за его плечи, крепко держась, когда он начал двигаться.

Я обхватила своими ногами его талию и попросила поцеловать меня. Джек не был человеком, который отказал бы мне. Я таяла от его губ и наслаждалась ощущением его тела на моем.

Горячего.

Сильного.

Близкого.

Каждым движением Джек исследовал мое тело и доставлял мне удовольствие, и воровал у меня последнюю защиту, которую я создала от него. Я ничего не могла от него скрыть, пока его член растягивал меня, мучил и восхищал. Я никогда не представляла, что испытаю такую страстную близость с ним.

Никогда не думала, что мне так это понравится.

Что я буду нуждаться в этом.

Что я буду так сильно этого желать.

Я быстро кончила вслед за ним, дрожа от своих внезапных открытий.

Было бы слишком легко влюбиться в Джека Карсона, желать непостижимого и рисковать разбить свое сердце высокомерным создателем проблем.

Я должна быть осторожнее, я отдам ему только свое тело.

Я не могу рисковать, отдав ему еще и свое сердце.

Глава 12
Джек

Команда зааплодировала, когда я повернулся, немного расслабился и бросил бомбу, которая поразила нашего полузащитника на отметке шестьдесят ярдов.

Если бы это был не тренировочный лагерь, мы, действительно, закрепились на нашей площадке и стали играть в настоящую игру, это побило бы мой личный рекорд.

Только что это дало мне цель на этот сезон. Это был хороший пас. Это было хорошо. Это выглядело хорошо для кричащих болельщиков и прессы, посещающих наш тренировочный лагерь.

Я чувствовал это. Это будет мой сезон.

Мой год.

Мой чемпионат.

Брайан закончил свои растяжки и накинулся на меня.

– Детка, ты на ступеньку выше в этом межсезонье.

– Черт возьми, я знаю это, – я взял бутылку у тренера и выпил прохладной воды. Проклятый август убивал меня, и это была только первая неделя лагеря. – Просто превью того, что грядет, джентльмены.

Брайан оживил команду.

– Осторожно!

– Лучше начните создавать новые прозвища. Создатель проблем станет воплощением мечты.

Ребята засмеялись. Брайан насмехался надо мной, подняв руки.

– Проповедуй это, Джек.

– Я самый плохой ублюдок на этом поле. Тебе лучше позвонить мамочкам в понедельник. Никто не будет укладывать тебя спать в воскресенье вечером после того, как ты трахнешься со мной.

Команда ликовала, моя наступательная линия была предвестником еще одного выстрела ненормативной лексики. Мой запасной толкнул меня.

– Чувак, здесь есть дети, – Мэтт не был палкой в грязи, он был проклятой кучей грязи. – Лучше следи за языком.

– Иисус Христос, это тренировка. Как будто они не слышали этого дерьма раньше…

Голос тренера Томпсона был пронзительным, как свисток. Это заставило всех на поле замолчать.

– Карсон!

Что за хрень. Я был в определенном ритме. Какого черта мы остановились?

Я бросил тренировку и побежал к тренерскому штабу, разрабатывая стратегию с тактикой. Остальная часть команды жужжала на поле: некоторые бегали, некоторые играли, большинство новобранцев показывали себя, пытаясь произвести хорошее впечатление.

Думаю, я был в таком же положении. Мои переговоры по контракту еще не начались. Я сомневался, что они позволят мне погрязнуть в том, что я изначально подписал в прошлом году. Это была бы грандиозная дерьмовая идея для команды, особенно после того, как я посмотрел на тренировочный лагерь в этом году.

Я был лучше, чем в прошлом сезоне. Более сильный. Здоровый. Я знал о своих преступлениях лучше, чем планировку моего дома. И у меня была причина победить – не только потому, что я был самым безумно одаренным защитником, который вошел в Лигу за двадцать лет.

Мне нужно было вернуть свою гордость. Я старался забыть о проигранных играх. И они это знали.

– Карсон, ты так и собираешься смотреть на поле, – тренер Томпсон указал на меня толстым пальцем. – На самом деле, ты собираешься закрыть этот рот. Бросай чертов мяч и делай свою работу.

Обида поднялась из глубины. Я сузил глаза.

– Разве я этого не делал?

– Ты будешь выпендриваться, когда у тебя будет кольцо на пальце, чтобы показать, что ты горячее дерьмо. Ты хвастаешься минутами после финальной победы. Что на данный момент? – он постучал по своим часам. – Новый сезон, Создатель проблем. Ты сейчас в моем времени, и пока нет ни победителей, ни проигравших. Ты должен проявить себя, как и все остальные.

– Ты ведь шутишь, верно?

Тренер был мускулистым человеком, бывшим судьей на линии, который забыл, что он больше не сжигает, упражняясь, тысячи калорий в день. Он пытался запугать меня. Не имело значения, лицом скольких листовок он был, он не выведет меня.

Я выпил еще и надеялся, что из-за жары я стал таким раздражительным. Я поставил бутылку с водой у ног и повернулся к своей команде.

Тренер Томпсон фыркнул на меня.

– Ты думаешь, что ты особенный, Джек?

Я бы засунул этот свисток ему в горло. Я столкнулся с ним, глаза сузились, каждая мышца в моем теле напряжена и готова доказать, что я был спортсменом один-на-миллион, который больше не будет терпеть его дерьмо.

– В чем, черт возьми, твоя проблема? – я указал на поле. – У меня пятьдесят два человека, которых я верну в чемпионат. И знаешь, что я собираюсь получить?

– Победу на этот раз?

– По-блядь-беду. Не говори мне, что я должен проявить себя. Я точно знаю, что мне нужно делать.

Он кивнул на других тренеров, поддерживая их, когда я почувствовал, что мое самообладание – наживка, контролируемая или вызывающая ярость. Он похлопал меня по плечу, но этот сукин сын не имел права раздражать меня, настоятельно призывая прислушаться к нему, чтобы позже насрать на меня.

– Ты хорошо справляешься последние несколько недель, Джек. Держись подальше от неприятностей.

– Не покровительствуйте мне.

– Не давай мне повода относиться к тебе, как к ребенку.

Я хорошо знал, о чем это говорит. Если я дам волю чувствам, меня услышат СМИ, нависшие слишком близко. Они всегда обрушивались, когда думали, что будет фейерверк.

Нахуй их. Я не давал им никаких материалов, чтобы привести их к Лие. Было достаточно плохо, что она все еще имела дело с автомобильной аварией и инцидентом с камерой. Эти скандалы усложняли мои ночи с моим публицистом, когда она должна была жаловаться на меня, прежде чем я бросал ее на кровать и пытался сделать беременной.

Однако это были хорошие пару недель попыток. Киска Лии была в большом стрессе. Что-то типа того, что такая девушка, как она, попала в беду, даже если она дала мне разрешение, было достаточно сексуально, чтобы возбуждать меня каждую минуту каждого дня.

Тренер Томпсон схватил меня за плечо. Это был плохой ход, но я позволил ему вернуть меня.

– Послушай меня, Джек. Ты не высовываешься. Ты делаешь хорошую работу. Ты пришел вовремя. И ты не был с Брайаном, когда он попал в центр этой неразберихи со шлюхой. Ты делаешь то, что должен делать. Ты меня понимаешь?

Так почему же я сопротивлялся этому?

– Да. Я новейший пес Лиги. Ты научил меня не лаять в доме, но все равно хочешь, чтобы меня кастрировали.

– Чертовски верно, так мы и сделаем. Ты останешься на этом пути.

– Я?

– Да, ты. Я не знаю, почему мы всегда ссоримся с тобой, – он указал на поле, наблюдая, как мужчины бегают, играя без меня. – Ты один из самых одаренных спортсменов,

которых я когда-либо видел, но ты отказываешься сотрудничать с кем-либо. Ты агрессивен. Ты устраиваешь истерики. Ты настаиваешь на том, чтобы использовать свой член для принятия важных решений.

Не могу поспорить с этим, но когда мой член привел меня к неправильному?

– В прошлом месяце ты вел себя так, и да, я говорю вел себя, потому что ты единственный взрослый человек, которого я должен рассматривать как подростка. У меня дома дети, Джек, мне не нужна еще одна команда неблагодарных говнюков, понял? – он посмотрел на меня, но все равно не попытался меня уважать. – Ты не так часто посещал вечеринки.

Да, потому что я был ночью по самые яйца глубоко в Лие, пытаясь изо всех сил сделать ее оргазм настолько сильным, чтобы она упала в обморок на мой член. Каждому мужчине снится сон. Этот был новым. Не включал в себя игру чемпионата, но занимал много моих ночей.

– Ты сосредоточен, Джек, – сказал он. – Ты сконцентрирован. Ты в отличной форме. Ты не прячешься за солнечными очками от бушующего у тебя похмелья. Теперь ты понимаешь? Ты готов возглавить эту команду так, как она должна быть возглавлена, и ты становишься человеком, которым ты должен был быть три года назад. Я не знаю, что изменилось, но что-то повернуло этот переключатель в твоей голове. Это приведет нас к победе.

Я не изменился. Ничего не изменилось. Боже, люди так отчаянно хотели увидеть связи и истории в моем поведении. Ничего необычного не произошло.

Ничего, кроме Лии.

Ничего, кроме притворства в отношениях с богиней с шоколадной кожей. Женщиной класса, изящества и абсолютной чувственности, которая не хотела ничего, кроме меня, берущего ее снова и снова, пока я не заполню ее моим ребенком.

Я догадался, что все по-другому.

Тренер Томпсон вышел на поле, чтобы покричать на защиту. Тренер Уоллес, тренер защитника, подмигнул мне. Он похлопал меня по плечу, прежде чем схватить книгу, чтобы посоветоваться с Мэттом.

– Джек, ты играешь лучше. Значительно. Разве ты этого не чувствуешь?

Да.

– Наверное.

– Тогда я бы продолжал делать то, что ты делаешь, независимо от того, кому это нравится. Пока ты получаешь результаты, какое, черт возьми, имеет значение, если это делает Лигу и тренера Томпсона счастливыми? Держи этот талисман удачи или новую тренировку. Это работает.

Только это была не удача или я.

Это была Лия.

Черт возьми, они были правы. Это был не просто мой образ. Это была Лия.

Я схватил еще одну бутылку воды и смыл пот. Мои глаза просканировали толпу. Достаточно людей и прессы, детей и болельщиков, заполняющих тренировочный центр. Тренировочный лагерь был большим событием, и посмотреть открытые тренировки приходило много людей.

Сегодня я знал, где искать. Лия обещала зайти во время обеда. Я оглядел лица в толпе, пока не нашел ее. Она воспользовалась моим советом и ждала рядом с полем, за веревками, оцепляющими болельщиков от тех, кто получил разрешение, чтобы быть ближе к игрокам.

Боже, она была прекрасной.

И улыбающейся.

И, обмахиваясь от жары, она искала тень в стороне от поля. Она скрутила пропуск посетителя и использовала его, чтобы охладить лицо. Ее взмах стал нерешительным, и она споткнулась.

Попятилась.

Мой живот сжался, когда она снова покачнулась. Я закричал, пересекая поле и расталкивая своих товарищей по команде. Я перепрыгнул через ограждение, установленное рядом с боковой линией. Мои ноги напряглись сильнее, чем, когда я бежал за сорок, и я был уверен, что побил свои проклятые рекорды, бросившись к Лие.

Я не добрался до нее вовремя.

Лия упала в обморок, прежде чем я сумел сделать это, но она очнулась, как только ее задница опустилась на землю.

– Кисс! – я поднял ее с газона и отнес на ближайшую скамейку. Я указал на тренера. – Ты! Тащи свою задницу сюда!

Лия отмахнулась от меня, потирая голову. Она вспотела, но ей удалось слабо улыбнуться.

– Мне просто жарко, – сказала она. – Мне очень жаль. Я в порядке. Я горячая.

Хорошо, чертовски отлично для нее. Я же продрог до глубины души.

– Сиди здесь, – я поискал тренера. – Принеси ей, блядь, воды!

– Язык, – Лия указала на детей поблизости, а также на спортивного репортера, преследующего нас на поле, чтобы получить фотографию. – Нужно быть осторожным.

– Черт побери, быть осторожным. Ты в порядке?

Тренер поспешила на нашу сторону – любопытная, маленькая, рыжеволосая, держащая парней за яйца и имеющая дурную привычку выносить им мозги. Она отодвинула меня и предложила Лие воду и прохладное полотенце.

– Мисс? – тренер прощупала ее пульс и дала ей попить. – Сегодня очень жарко. Вы слишком долго были на солнце?

– Посмотри на нее – она молодец, – попытался пошутить я. Это не облегчило скручивания в моем животе.

Лия ухмыльнулась, когда я ткнул в ее темную кожу.

– Я просто горячая штучка.

– У тебя могут быть какие-то судороги, может быть, истощение. У тебя болит голова?

– Нет, у меня закружилась голова.

– Тошнит?

Она взглянула на растущую толпу фанатов и прессы. Мои товарищи по команде и тренеры также начали толпиться, проверяя, почему Звездный защитник испугался, нахмурился и пробежал пятьдесят ярдов, чтобы помочь девушке подняться с земли.

Если ничего другого нет, фотографии меня, поднимающего ее и помогающего тренеру, создадут из меня этот очаровательный образ принца, которого Лия так отчаянно культивировала. В последнее время ее окружали утечки историй о ресторане и танцах, а также длинные стеблевые розы. Это не была история для СМИ. Я отправил ей дюжину роз в качестве извинений после каждого утра траха, из-за которого она опоздала на работу.

Она начала любить получать розы.

– Мисс? – спросила тренер. – Вас тошнит?

– Когда все эти люди смотрят на меня… да.

Я ухмыльнулся.

– Ты привыкнешь к этому. Просто посквернословь немного. Помаши бутылкой шампанского. Они любят ненавидеть это.

Тренер с нетерпением посмотрела на меня.

– Вас тошнило до того, как вы упали в обморок?

– Может быть? Теперь я в порядке.

Она кивнула.

– Мы должны проводить вас внутрь и охладить. Вы пострадали, когда упали?

– Нет.

– Что-нибудь пили сегодня? Что-нибудь алкогольное?

– Сейчас только одиннадцать часов? – она указала на меня, прежде чем я пошутил, что где-то это счастливый час. – И ничего не говори.

Тренер снова прощупала ее пульс.

– Какие-нибудь заболевания? Диабет? Болезнь сердца?

– Нет.

– Есть вероятность, что вы беременны?

И вот так просто Лия замерла.

Я тоже.

Мы оба посчитали дни, хотя я понятия не имел, от какого дня я должен был начать считать или почему. Лия сказала, что некоторые ночи были благоприятнее, чем другие, увеличивая наши шансы. Я трахал ее без перерыва, чтобы убедиться, что все они будут благоприятными.

Лия закрыла рот рукой, уставившись на меня широкими, испуганными, абсолютно красивыми глазами цвета мокко. Она ничего не сказала, но я знал ответ.

Да.

Это не шанс, что она может быть беременна.

Она была беременна.

Она должна была быть беременной.

Она с визгом вскочила мне на руки, уткнувшись лицом в мое плечо, когда волнение обернулось слезами. Я крепко держал ее, ухмыляясь, как гребаный идиот, на тренера, которая, вероятно, думала, что Лия была худшим пациентом в мире.

– Ты должна пойти провериться, – сказал я. – Что, если что-то…

– Я в порядке… – Лия отстранилась, разделяя мою ухмылку. – Я знаю, что со мной все в порядке.

– Сходишь к врачу? – спросил я. – Пожалуйста.

– Прямо сейчас.

Я взглянул на поле.

– Я тоже пойду.

– Все в порядке, – она встала на цыпочки и поцеловала меня, заработав хлопки от выросшей толпы. – Я обещаю. Я пойду прямо сейчас. Встретимся у тебя дома?

– Да…

Тренер предложила ей руку, и Лия взялась за нее, сияя красивой улыбкой, которая высосала из меня все мужество.