Текст книги "Ребенок для плохого парня (ЛП)"

Автор книги: Сосси Фрост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Глава 24
Лия

– Я не собираюсь этого делать.

Я ожидала сопротивления Джека.

Я поправила ему галстук и расправила складки на его пиджаке. Он сжал в руке речь, которую я подготовила. Если он порвет ее, у меня есть запасные. Копия в моей сумочке, другая в его пиджаке, и у меня все еще были планшет и телефон с копиями, готовыми появиться в любой момент.

Он давал пресс-конференцию.

И он собирался прочитать мою речь.

Даже если он ненавидел это. Если он хотел остаться в Лиге, это был единственный способ.

– Джек, не каждый человек получает третий, четвертый и пятый шанс, – предупредила я. – Тебе повезло с судьей, но только потому, что он закрыл дело с некоторыми глупыми классами управления гневом, это не значит, что твои поклонники или Лига поймут.

Он поднял лист с речью.

– И это должно все исправить?

– Джек, это извинение – единственное, что спасет твою карьеру.

– Как ты можешь быть уверена в этом?

– Потому что это написала я, – я притянула его к себе, чтобы поцеловать. – Прочитай, что там написано. Серьезно, и посмотрим, что будет, когда Лига завершит расследование.

– Но я не это имел в виду! – его голос заострился. – Без вопросов принять отстранение от четырех игр? Полностью поддержать любое их решение, которое они озвучат? Заплатить штраф и пожертвовать столько же на благотворительность?

Я нахмурила бровь.

– Ты жертвуешь деньги больнице.

– Да, – он отрицательно покачал головой. – Но теперь все будут знать. Я позволю обосрать свое имя, но я не хочу, чтобы они говорили что-нибудь о моем младшем брате…

– Они не будут этого делать. Поверь мне, Джек, это покажет, что у тебя есть обязательства помимо себя.

Он взял меня за руку и поцеловал палец, на котором теперь выделялось красивое бриллиантовое кольцо.

– У меня уже есть обязательства. У меня есть ты. У меня Сэм.

– Обаяние не вытащит тебя из этого, плохой мальчик.

– Что, если я опущу тебя на скамейку запасных, пообещаю вести себя хорошо и оближу тебя на всю оставшуюся жизнь?

– Прямо в раздевалке?

– Это всегда было моей фантазией.

– И так оно и останется, – я ткнула его в грудь. – Сейчас речь. Облизывать позже.

– Обещаешь?

– Я все еще держу тебя на поводке, Джек Карсон. Крепче, чем когда-либо.

Его улыбка только увеличилась. Я должна была знать об этом, прежде чем поощрять его, но даже в самые темные моменты он всегда хотел флиртовать.

Он поцеловал меня и погладил животик. Я положила свои руки на его. Джек еще не оправился от нашего страха, и он проводил каждую минуту бодрствования, заботясь о моих потребностях – предлагая мне еду, одеяла, любые забавные шалости второго триместра, которые щекотали мое воображение.

Но его колено исцелилось, и тренировочный лагерь подходил к концу. Никто не знал, кто станет квотербеком. Джек только надеялся, что у него будет место в команде, когда начнется сезон.

Я не могла позволить последнему скандалу разрушить его карьеру. Я написала речь, чтобы показать его сердце, рост и личную ответственность. Он примет любые из выбранных Лигой последствий как справедливые и честные.

Но мы знали, что это будет жестоко. Они не наказывали Джека. Его пример служил уроком для всех других плохих мальчиков в Лиге, но если ему разрешать остаться…

Один из представителей Рэйветс постучал в дверь. Он махнул нам рукой, и я обняла Джека так сильно, как позволил мой живот.

– Просто будь там, – сказала я.

– Раздраженный и саркастичный?

Я поцеловала его.

– Будь мужчиной, которого я люблю.

Он ухмыльнулся.

– У меня это хорошо получается.

– Не будь самоуверенным.

– У меня это тоже хорошо получается.

И это было то, чего я боялась. Я засунула речь в его пиджак и позволила ему отвести нас в пресс-центр. Медиа-зал был достаточно большим, чтобы вместить обычную массу местных репортеров, но сегодня он был полностью заполонен, переполнен в коридоре и занят большим количество камер и фотографов, чем во время плей-офф прошлого сезона.

Джек раздавал окружающим улыбки, несмотря на то, что я сказала ему выглядеть настолько торжественным, насколько он мог. Похоже, этого не случиться. Я скрестила пальцы на груди.

– Сегодня много камер, – Джек откашлялся и подошел к импровизированному подиуму. – Не волнуйся, я не побью их.

Блин. Теперь я скрестила оба пальца.

Джек достал речь из своего кармана. Он посмотрел на нее и вздохнул с облегчением. С видом глубокого раскаяния, но я заметила кое-что еще.

Это неповиновение.

Он ненавидел это так сильно. Мое сердце болело за него, но это был единственный способ.

Джек не умолял о пощаде. Он заработал шансы, которые получил, потому что он был лучшим защитником в проклятой Лиге, и все это знали.

Что означает, что он уже принял решение.

Я знала об этом раньше него.

– Добрый вечер, – прочитал Джек из написанной речи. Камеры задвигались и защелкали. Вспышки света захватили жесткий угол его челюсти, его растущий хмурый взгляд. – Я хотел бы воспользоваться этой возможностью, чтобы поблагодарить представителей прессы и моих фанатов за то, что позволили мне в этот момент выразить мое искреннее раскаяние за… – он остановился. Выдохнул. – За…

Я видела, как это произошло. Он передумал.

По крайней мере, он почти произнес первый абзац.

Поведение Джека изменилось. Он покачал головой и разорвал речь. Репортеры бормотали себе под нос.

– Нет, – Джек начал все сначала. – Я не сожалею о том, что случилось той ночью. Да, меня арестовали. Снова. И да, я получил огромный штраф за превышение скорости и чуть не лишился лицензии. Я сожалею о неприятностях, которые это вызвало у команды, Лиги и моей семьи, но я не могу извиниться за то, что это произошло. На самом деле, я бы сделал все это снова, если бы пришлось.

Ни одна пиар-компания этого не спасет. Я ждала, когда Джек столкнется со всеми, кто освежует его заживо за смелость быть честным, когда СМИ понадобится сенсация.

– Той ночью я думал, что потерял нерождённого сына, – его слова были мрачными. – Я думал, что женщина, которую я люблю, была в опасности. Да, я ускорил поездку в больницу. Да, у нас была проблема с журналистом. Но я сделал все, что мог, чтобы поспешить к ней. Я не извиняюсь за то, что отец должен сделать, чтобы защитить своего ребенка.

Комната задвигалась. Больше света и вспышек. Джек пожал мне плечами.

– Мало что еще остается мужчине делать, пока мы ждем рождения ребенка. Я покрасил детскую. У меня есть ночное мороженое. Делал массаж ног. Но это ничего, когда ты понимаешь, насколько ты беспомощен, если возникает проблема, – почувствовав себя увереннее, он ожесточил свой голос. – Я не могу сделать много для него сейчас, но я всегда буду там, если он в беде, независимо от проклятых последствий.

Я обняла живот, встречая взгляд Джека нежной улыбкой.

– Что касается обвинения в нападении, – преданный отец исчез, и вернулся ожесточенный любовник. – Никто никогда не будет терроризировать женщину, которую я люблю, особенно если она в больнице опасается за жизнь нашего ребенка. Если забота о ней, ее защита делает меня преступником, тогда я преступник. Исключите меня из команды. Выгоните меня из Лиги.

В комнате загудело. Джеку было все равно.

– Возможно, я больше не квотербек, но, по крайней мере, я знаю, что буду чертовски хорошим мужем и отцом. За это не нужно извиняться.

Пресса замолчала. Мои глаза наполнились слезами, я была совершенно тронута человеком, которого я любила. Это было не то извинение, которое я ему написала, и это было не то, что потерпит Лига. Это не имело никакого значения. Он совершил ошибку, попал в беду, но на этот раз… это не было чем-то эгоистичным и невнимательным.

Он пожертвовал всем ради меня.

Джек кивнул.

– Теперь я прошу прощения за юридические проблемы, которые это вызывает. Мое вождение было безрассудным, и я ударил парня, – остановился он. – Я знаю, как мое поведение отражается на Лиге и команде. Черт, я знаю, что это заставляет Лию извиваться, потому что я отказался от ее речи. Просто позвольте мне сказать, я приму наказание. То, чего хочет Лига. И я не буду жаловаться, потому что это заслуженно. Но я не буду извиняться за то, что защищаю свою семью. Я люблю ее. Я люблю своего ребенка. И я сделаю все возможное, чтобы они были защищены и в безопасности.

Джек засунул мятую речь в карман. СМИ стояли, выкрикивая вопросы и называя его имя. Он игнорировал их, протянув мне руку. Он вытащил меня из этого зверинца и увел, пока мы не оказались в тихом, тусклом угловом офисе. Я потерялась в его руках.

Его поцелуй украл мое дыхание.

– Выходи за меня, – сказал он. – Если моя карьера заканчивается, по крайней мере, я буду знать, что у меня есть ты, Кисс. Давай поженимся сейчас и будем счастливы.

Я смотрела в эти бандитские голубые глаза.

– Ты, действительно, плохой, не так ли?

– Готова сделать что-то безрассудное?

– Любить тебя не безрассудно.

– Ты уверена?

– Это свидетельство моего терпения, но это не безрассудство. Все просто.

Джек улыбнулся.

– Это «да»?

Я поцеловала его снова, ослабляя напряженность его тела простым касанием своих губ.

– Я люблю тебя, – прошептала я. – Давай поженимся.

Эпилог
Джек

Его кроватка была теплой и удобной. Сэм смотрел на меня большими глазами цвета шоколада, такими же выразительными, как и у его матери. Ему нравилось, когда я слонялся вокруг него без дела, он ворковал и пинался ногами так сильно, что я надеялся, что он хочет играть в футбол и станет игроком.

Я не был уверен, сколько ночей я провел, наблюдая за маленьким парнем. Лия доставила мне с этим много хлопот. Она сказала, что Сэм не может перестать смотреть на меня, когда я рядом, и что я завожу его, когда он должен уже спать.

Аналогично, малыш.

Я не мог все время следовать всем правилам. Мой сын стоил того, чтобы сломать их все.

Я засунул маленький футбольный мяч ему под подбородок. Он улыбнулся. У него была моя улыбка. Теперь Лия имела дело с нами обоими.

– Так, – я положил мяч на дно его кроватки. – Ты пропустил чемпионат, приятель. Я имею в виду, ты был там, в своей маме, но у тебя там было не много места. Это была хорошая игра. Я сказал твоей маме, что буду играть за нее, и я заслужил звание лучшего игрока.

Сэм выдул пузырь слюней. Я воспринял это как комплимент.

– Это твой первый урок, – я ткнул в его пухлый животик. – Когда ты выигрываешь, ты будешь вести себя так, как будто делал так всегда. Ты меня слышишь, Сэм? Всегда.

Он булькнул и немного завизжал. Его пальцы пошевелились, и это были самые удивительные вещи, которые я когда-либо видел в своей жизни. Я положил на него руку, удивляясь, как я создал что-то такое маленькое и в то же время абсолютно пугающее, потрясающее и совершенное.

– Прошлый год был для твоей мамы, – сказал я. – Мне нужно было ей что-то доказать. В этом году? Это все для тебя, Сэм. Каждую игру, каждый драйв, каждую победу. Это все из-за тебя. Ты являешься моей причиной.

Я мог сказать, что он мой ребенок, потому что у него не было ни капли смирения в этих розовых щеках. Я улыбнулся.

– Знаешь, не повредит, если ты скажешь своей маме, что… я думаю, услышав это от тебя, я заработаю несколько очков…

Лия хихикнула с порога. Я подмигнул ей, когда увидел, что она ждет меня. Ее руки скрещены.

– Он должен был спать.

Попались.

– Он скоро уснет.

– Рассказываешь ему историю?

– Просто даю обещания, – я провел рукой по его щеке и ухмыльнулся. – Он искупался и ложится спать.

– Я могла бы тебе помочь.

Малыш еще не спал, но скоро будет спать. Я встал с кровати и взял Лию за руку, потащив ее из детской в нашу спальню.

– Сборы начинаются завтра, – я возвышался над ней, но она была готова для меня. Я знал, чего она хотела. Она ухмыльнулась, позволив мужу отвести ее к кровати. – Меня не будет рядом так часто.

– Как будто я могу оттащить тебя от этого ребенка.

Я бросился на нее, опустил ее на кровать и атаковал ее шею, губы, подбородок жадными поцелуями.

– Говори за себя…, – я засунул пальцы ей под юбку. – Что ты собираешься делать завтра, когда все новостные команды и пресса прибудут в лагерь?

– Преимущество работы на дому. У меня все подготовлено в детской комнате.

– О, да?

Она встала, позволяя мне стащить блузку с ее плеч.

– У меня в десять назначено интервью со спортивной нацией о твоем новом пятилетнем контракте. После тренировки в больнице в педиатрической палате будет фотосессия. В этот раз ты должен принести детям только одну футболку.

– Но им нужны дом и соответствующие ему цвета.

– У тебя большое сердце, ты знаешь это?

Я ухмыльнулся.

– У меня есть очень много всего большого.

– Например?

– Продемонстрировать?

Она хихикнула.

– Твоя последняя демонстрация закончилась маленьким ребенком в детской.

– И ты видела, как это было весело…

Ее тело было мягким, теплым и абсолютно совершенным. Я прижал ее руки к голове, прижавшись к ее ногам.

– Ты же знаешь, что я люблю тебя, правда? – прошептал я.

– Ты уже женился на мне и завел ребенка, Джек Карсон, – поддразнила Лия, двигая бедрами. – Не надо мне больше льстить.

– Я серьезно, – я наклонился к ней, поцеловал, попробовал на вкус, пораженный ею. – Я сделаю для тебя все, что угодно. Что угодно. Только назови это.

– Займешься со мной любовью?

– Я уже собирался это сделать.

– Тогда мне легко угодить.

– И ты знаешь, я люблю смотреть, как ты радуешься, – я поцеловал ее снова. – Ты счастлива?

– Очень.

– Как тебе такой грандиозный план?

Руки Лии нашли мои, теребя молнию. Она касалась моего члена, наблюдая, как я вздрагивал от каждого идеального поглаживания ее руки.

– Замужество. Ребенок. Работа… – ее выражение лица замерцало, когда я раскрыл ей ноги, надавливая на ее вход, дразня ее влажность. Я толкнулся внутрь, чтобы услышать, как она ловит воздух. – Страсть.

Черт, да. Я застонал, когда я пронзил ее полностью.

– Любовь.

– Любовь.

– Ты знаешь, что ты совсем не такая, какой я себе тебя представлял, – прошептал я.

– На самом деле?

Я наслаждался ее тугостью, отступив и заработав ее вскрик.

– Я не против быть неправым.

– Хорошо, – ее руки сжались на моих руках. – Потому что я всегда права.

– Ты – все, чего я хочу.

Красивая улыбка Лии только усложнила мне жизнь.

– Я тоже.

– Докажи это, – я схватил ее и перевернулся на спину. Лия балансировала на моих грудных мышцах, но она знала, чего я хочу. Ее бедра упирались в мои, когда она стала объезжать меня так, как мне нравилось. – Сегодня мы докажем это друг другу.

– Всю ночь?

Я трахал самую красивую женщину в мире – любовь всей моей жизни и мать моего ребенка. Какой лучший способ доказать, что нам не нужно ничего другого?

– Всю ночь напролет, – я крепко прижал ее бедра к своим. – Это мой любимый способ повеселиться, Кисс.

Конец.

Больше книг на сайте – Knigoed.net