Текст книги "Ошибка уравнения (СИ)"

Автор книги: Соня Нельсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

В этот момент она почувствовала укол в самое сердце. Это… совесть? Да, это точно она, впервые проснувшаяся за последнее время. Раньше её не заботил Космобой, и относилась она к нему как к соседу. Ей всегда казалось, что вся его правильность и послушание было наигранным, лишь бы оставаться для всех лидером, но сейчас она понимает, что не только у неё жизнь дерьмо. Этот эгоизм, который только что был осознан девушкой, заставил её сжаться. Ей стыдно за свои мысли и отношение к брату, ведь сейчас ей жаль его. Она бы и полугода не смогла бы выдержать на Луне в полном одиночестве, а всё из-за отца. Лиса непроизвольно начала щёлкать пальцами, но благодаря Диего она смогла успокоить себя.

– Я всё продолжаю носить эту чёртову маску в память того, что когда-то мы были нужны этому городу. В память о тех днях, когда мы спасали жизни, но после превратились в ничто. Но в моей жизни появилась Юдора, которая означала новую ступень моей жизни. Я даже не знаю как это сказать но, – на его лице появилась счастливая улыбка, которую Хагривзы смогли лишь видеть пару раз за всю прожитую совместную жизнь, – Мы ждём ребенка.

Все будто забыли о негативе, раскрыв свои рты. Визги, крики и обнимашки со стороны женской линии наполнили пространство. Сам же Кракен смущенно улыбался, запустив руку в волосы.

– Видимо, это будет единственная радостная новость, – вздохнула Третья, но это означало новую историю, из-за чего все замолкли. – Я же хочу сказать, что тот соблазн воспользоваться силой слишком велик, что порой я не могу это контролировать, – Эллисон глубоко вдохнула воздух, настраиваясь на речь. – Я заставляла мужа забывать все наши ссоры, а так же внушила ему, что тот влюблен в меня.

Она взглянула на Клауса, давая понять, что настал его черед открывать душу.

– Ой, да ладно. А нет функции, типо пропуск хода? – взвыл кудрявый, но суровые взгляды заставили ему понять, что просто так от него не отстанут. На секунду сердце дрогнуло. У него есть возможность рассказать о своих тайных чувствах. – Я… – его голос был намного тише, чем секунду назад, – Я множество раз чуть не подыхал от передозов, но однажды побывал в том мире на пару минут, – трус.– Нет, я был не за гранью. Всё было чёрно-белое, как в старых фильмах. В общем, тут и там всё скучно.

Настал черёд Пятого, которому было не свойственно рассказывать слишком многого о своей личной жизни. Он знает слишком много, что лучше не знать его семье, чтобы остаться для них всё тем же братом, а не убийцей. Они не знают через что ему пришлось пройти, и лучше никогда не знать всё его путешествие.

Номер Пять убивал не одну сотню людей, но даже если он убьет кого-нибудь ещё, то ему не будет жаль. Он конченный сумасшедший, который может совладать со своим рассудком большую часть времени, но если увидеть его при исполнении заданий от Комиссии, то лучше перед этим посоветоваться с психотерапевтом. Да, он в своём уме, но тот осадок от всего остался, и его уже ничем не стереть. Лучше не видеть его маниакальный взгляд, ведь это будет последнее, что вы сможете увидеть. Но Пятый слишком долго молчит, так что Седьмая начинает первее, чем тот раскрывает рот.

– Никто не знает об этом. Даже от отца я смогла скрыть это, – она на секунду взглянула на Пятого.– У меня нет способности регенерации. Тогда, первого октября вместе со мной на свет должна была появиться близняшка, но она умерла при родах. Это она всё время ходит за мной, Бэн с ней уже знаком.

– Что? И ты мне об этом молчал!? – крикнул Клаус в пустоту. – Ой, и сколько же тогда у вас ещё секретов от меня? – прошло несколько секунд, но за это время его лицо изменилось со вспыльчивого до негодования. – Как это? Вы специально выпустили из дома Гарри!?

– О черт, – выдохнул Диего, вспоминая ту крысу, которую брат пронес в дом.

– Я хоронил вас, – внезапно заговорил Пятый, привлекая внимание всех к себе, тем самым разрушил итак натянутую обстановку, – Я хоронил вас четыре раза. Спасал мир четыре раза, побывал в руинах мира четыре раза и хоронил вас четыре раза. Четыре, блять, раза я проигрывал Концу Света и каждый проигрыш я закапывал вас в землю, – он оскалился, со злостью вспоминая те страшные дни. – И каждый раз винил в этом себя, ведь я не могу победить чертов апокалипсис! – он со всей силы ударил кулаком кофейный столик, из-за чего пара кружок, раньше спокойно стоящие на нём, жалко затрезвонили.

По всем прошлись мурашки от понимания, что когда-то и где-то они умирали неоднократно, кроме Алисы. Под кожу подкрался холод, а за этим следовала тишина, которую никто не смел потревожить. Лишь Седьмая, пропитанная сомнениями, сминал края своей кофты. Она решалась. Решалась сказать о своём страхе, о своих чувствах и тайнах, которые девушка никогда не озвучивала при ком-то.

Нервный комок застрял в горле, парализуя язык, но она прекрасно понимала, что ей выдалась возможность наконец-то рассказать свою историю, которую последние годы усердно пыталась забыть. Ей нужно лишь начать, дальше будет легче, только набраться храбрости она не способна.

– Где-то три года назад, – разрушила тишину девушка, разглядывая пальцы, – В кафе я познакомилась с хорошим парнем. Он пригласил меня на пару свиданий, ну я и не смогла отказаться, – она сглотнула, когда воспоминания нахлынули словно волной на неё. – Оказалось, что он не был таким славным, каким казался, – она закусила губу, понимая какой была тогда дурой. – Он как-то узнал, что в нетрезвом состоянии я не могу пользоваться способностью. Мы приехали в лес на пикник, но он… Он накачал меня наркотиками.

Девушка собрала волосы в хвост, открывая вид на следы от иглы на шее. Клаус, сидящий до этого времени спокойно, до боли сжал кулаки. За одну секунду в нем вспыхнул пожар при представлении того, что его сестру мог кто-то тронуть. Остальные лишь заворожённо слушали продолжение, представляя себе худшее.

– Из-за наркотиков я не могла исчезнуть и сбежать, и он неделю издевался надо мной. Он… резал меня, топил в озере, которое находилось рядом с его хижиной, – голос дрожал, но никто не смел прерывать её рассказ. – Те дни для меня были сущим адом. Но когда он ушел по делам, я смогла сбежать. Связанная к стулу, я разбила головой окно, после упала и смогла осколком разрезать верёвку.

– Кто этот ублюдок? Я из него всё дерьмо вытрясу, – подскочил Четвертый, но никто не ожидал от него такой серьезности и злости.

– Я пошла в полицию. Его звали Леонардом Пибоди, но такого человека в городе нет.

– Харольд Дженкинс, – сквозь сжатые зубы процедил Пятый. – Даже здесь не сидится ему на месте, херов триггер.

Он подскочил на месте, но сразу же пожалел об этом. Внезапная головная боль вновь нахлынула, заставляя в очередной раз схватиться за волосы. В глазах начинает темнеть, а голоса родных становились всё тише и тише, пока в голове не остался один сплошной писк.

***

Может тогда, когда слезы смешивались с кровью, они до конца поняли цену этой жизни, которая казалась слишком короткой, чтобы так заканчивать их путь. Когда оставались последние минуты, когда он даже не мог прикоснуться к ней, им остаётся лишь смотреть. Смотреть, не веря в происходящее. Смотреть на их конец…

Комментарий к X: Cорок четвертый ребенок

Глава – сплошной диалог, но мне от них не скрыться.

Хочу попросить вас подписаться на группу о новостях и дополнительной информации этого фанфика. (Например, как я вижу семнадцатилетнего Пятого в одежде Диего) Буду очень рада.

https://m.vk.com/aftoreptafanficof?own=0#wall

¯_(☯෴☯)_/¯

========== XI: Реджинальд ==========

Без добра не существовало бы понятия зла, так же наоборот.

1999 год.

Десятилетняя Алиса, стоящая за одним из книжных шкафов, вслушивалась в каждый звук в здании. Стало так тихо, что порой девочка забывала что дышит, но цоканье каблуков Грейс начинало приближаться. Позже она поняла, что не сразу услышала ещё чьи-то шаги. Седьмая понимала, скоро её ждёт конец, но надежда не покидала её детскую душу. Прижавшись к стене, она закрыла рот ладонью, чтобы не выдать своё участившееся дыхание.

Она играла роль жертвы, когда её хищник ходил слишком рядом, норовясь найти убежище бедолаги. Шаги приближались, но девочка не могла определить точное местонахождение искателя, но точно знает, что сейчас у Клауса обстановка обстоит похуже, чем у неё. Он прятался за идентичным шкафом, но был катастрофически близок к “хищнику”.

– Попался! – крикнул Кракен, видимо нашедший Четвертого.

Будто бы в доказательство этому огорчённо взвыл Клау, явно расстроенный тем, что следующий искатель – он. Детишки Академии любят играть в прятки, но сегодняшнюю игру ребята проводят без Пятого. Он решил, что в этой игре нет смысла как и во всех остальных, в которые они играют, но Харгривзы прекрасно понимают, что когда книжки закончатся, то он вернётся к ним, будто ничего и не было. Им всего десять, они ещё дети, но даже в таком возрасте готовятся на тренировках спасать город от бедствий.

Но факт остается фактом. Они дети, им нужно играть и веселиться, пока у них есть ещё время на детские забавы.

Лиса знает, что рядом с ней прячутся и остальные Харгривзы, но вмиг все затихли, даже ранее ворчавший Клаус. Что-то неладное происходит вне её поля зрения, но всё сразу становится ясным. Осознавшая происходящее девочка сжалась, обняла себя руками и молилась о милости, только небеса не услышали её.

– Номер Семь, тренировка началась восемь минут назад, так почему же ты заставляешь меня ждать?! – громкий, частный голос, заставляющий почувствовать дрожь пальцев всех присутствующих. – Номер Семь, хватит играть и иди за мной – приказал отец, в то время как Лиса не могла ослушаться его.

Девочка вышла из своего временного укрытия, сжимая в руках края пиджака. Рядом стоящим Диего и Клаусу не по себе находится в одной комнате вместе с озлобленным отцом, не говоря уже о самой Алисе, которая мечтала сейчас попасть куда угодно, лишь бы не находиться здесь и сейчас. Ей страшно. Она знает, что ей несдобровать, но как же сильно тогда она ошибалась. Её ждало нечто хуже.

– Номер Семь, за мной! – вновь приказал отец.

Она прошла мимо братьев, которые одарили её взглядом, полным жалостью и состраданием. Девочка натянуто улыбнулась парням, тем самым обещая, что она вернётся к ним и продолжит игру. Скрывшись за поворотом, она услышала шепот вышедших из укрытия остальных Хагривзов, по голосу которых стало ясно, что игру они продолжать не собираются. Через несколько минут они находились в середине тренировочного зала, чьи стены были испачканы в крови, что девочка невольно перестала дышать.

Её тренировки проходили после Бэна, но ей лучше не знать о происходящем в этом месте до этого прихода. По велению Реджинальда, Седьмая закрыла глаза, пытаясь прослеживать его движения по звуку. Страшно находится в большом пространстве в темноте, особенно когда рядом есть личность, которая может появиться из ниоткуда. Она ждала, вертела пальцем кончики косичек и снова ждала, пока сзади не послышался голос.

– Алиса, мне жаль. – но девочка даже не успела осознать смысл произнесенных слов.

К её лицу была прижата тряпка, пропитанная неизвестной жидкостью. Седьмая вцепилась тоненькими ручонками в хватку Монокля, но каждая попытка на сопротивление отзывалась лишь усилением головокружения. Едкий запах затуманивал голову, земля уходила из-под ног. Силы покидали юное тело, пока оно вовсе не повисло в крепких руках Реджинальда, словно тряпичная кукла. Он не мог опустить взгляд вниз, не мог посмотреть на девочку, которой не повезло родиться с даром, но он сделает всё, чтобы узнать полную силу Номера Семь. Закрыв глаза, он медленно опустил ладони к её шеи.

Наверное именно тогда, когда Алиса увидела со стороны своё бездыханное тело, её детство перестало вспоминаться одними только спасениями города или играми в саду. Рядом с её телом стояла Виолетта, из чьих ладоней появлялись белоснежные нити, устремившиеся прямиком под кожу мертвеца. Близняшка лишь сочувственно посмотрела на сестру, после чего вернулась к своему делу. Она поняла, что находится на границе между жизнью и смертью – за гранью недосягаемого обычными живыми.

Здесь не чувствовалась температура, тяжесть своего же тела и воздух, раньше наполняющий её легкие, будто бы она и являлась им. На тренировках всё чувствуется иначе. Будто ты проходишь через завесу, но продолжаешь дышать, слышать биение сердца, только запах смерти исчез.

Тот запах, к которому можно было привыкнуть за некоторое время, но его отсутствие пугало. Впервые ей стало страшно от того, что нет леденящего душу присутствия смерти, которое была везде, но одновременно нигде. Алиса всегда знала, что ей не рады в этом месте. Не рады живой незваной гостье, чье сердце билось в царстве неупокоенных душ, но эта ненависть со стороны сил извне пропала. Может, потому что смерть взяла своё?

Ей снова страшно. Страшно допускать мысль о собственной смерти в столь юном возрасте, страшно осознавать, что по её щекам уже давно стекают непрошеные слёзы, но она не ощущает их жар или холод. Тот настоящий ужас наполняет её изнутри вязким болотом, который постепенно подползает к самому горлу, чтобы утопить бедную девочку. Она захлебывается, тянет руки к шее, чтобы распутать несуществующие лианы, охватившие шею, но ничего не помогает.

– Папа, Мама… – тихо проговорила Седьмая, не способная говорить громче, – Клаус, Бэн, – вновь пытается найти помощи вокруг, но оглушающая тишина только сильнее надавливает на горло, – Диего, – хрипит девочка, после чего падает на колени. Её же страх накрывает её непробиваемым куполом, что она уже не слышит слова Виолетты. – Пятый, помогите..! – выкрикивает из последних сил, сжимая в кулаках одежду.

Тишину разрезает детский плач, который она не смогла сдержать. Машинально Лиса прикрывает рот ладонью, но после начинает рыдать ещё громче, отбросив руку подальше ото рта. Она хочет, чтобы её услышали, чтобы кто-то пришел на помощь и забрал из этого места.

– Не кричи. Здесь тебя услышат только я и те, кого ты не хочешь встречать, – строго проговорила Вилу, не отвлекаясь от своего дела. – Если я отойду от твоего тела хотя бы на минуту, то возможно не смогу оживить. Либо молчи и не привлекай внимание потерянных, либо оставайся здесь навечно.

– П-п-потерянных? – заикаясь спросила Лис, всё еще шмыгая носом.

– Я их так обычно называю. Это же грань между жизнью и смертью. Тут обитают души, чьи дела не были закончены при жизни, но после долговечного скитания по этому миру они теряют себя, забывают свою цель, а после и вовсе застревают тут и пристают к каждой душонке, будто бы она ему поможет. Обычно к Клаусу пристают, но его я обхожу стороной по договоренности. Испытаний от твоего отца мне еще не хватает, – быстро выпалила сестра, что девочке понадобилась еще минута, чтобы успокоится и переварить информацию.

– Я их порой видела… Меня они не трогают. Почему?

– Принимают за меня, – на секунду Виолетта повернулась к сестре, чтобы увидеть её спокойное лицо. – Так что лучше не привлекай внимание, иначе я не смогу их прогнать от тебя. Если увидишь их, то иди к свету. Многие из них не выдерживают его.

Спустя два дня

За последние сорок восемь часов Алиса успела обойти всё здание, узнав новые комнаты и места для последующей игры в прятки, в которую девочка надеется сыграть. На койке в отцовском кабинете покоилось её всё ещё бездыханное тело, за которым до сих пор следила Виолетта. Монокль объявил детям весть о болезни Седьмой, когда внутри него уже несколько сотен раз сердце сжималось от страха.

Он боялся ошибиться в способностях Алисы, боялся потерять полезного ребенка, но что-то ещё заставляло его душу вздрагивать от каждой мысли о ней. Девочка чувствовала его ауру, видела яркий огонек внутри него, но приближаться к отцу даже в другом мире она не собиралась. Седьмая никогда не забудет его поступок, не забудет чересчур страшные ночи, да и дни тоже.

Остальные Харгривзы волновались, ведь столь неожиданное исчезновение и запрет приближаться к Алисе напрягало их. Ребята гадали что же с ней, не зная, что всё это время она была рядом с ними. Её детская душа не могла выдержать того, что они не видят её, сколько бы она не пыталась докричаться до них.

Когда она хотела вновь почувствовать тепло объятий, она проходила сквозь них, будто её и нет вовсе. Она надеялась, что это просто её долгий кошмар, но к сожалению это не так.

Алиса стояла рядом с комнатой Клауса, по привычке сжимая края пиджака с фирменной эмблемой Академии. Всё это время она избегала брата, боялась его реакции на вид призрака своей сестры, но больше она не выдержит этого одиночества среди мертвецов. Ей необходимо поговорить с кем-нибудь из мира живых, иначе её психика не выдержит этого. Собрав всю волю в кулак, она зашла в комнату, но перед ней предстал лишь спящий мальчик, чьи кудрявые локоны падали на лицо. Всё то волнение, которое переполняло её ранее исчезло. Она могла спокойно подойти к его кровати и осмотреть комнату.

На стенах находилось множество надписей, сделанные черным маркером. Несмотря на беспорядок, который вечно находился в его комнате, сколько бы раз Грейс не убиралась, его почерк был аккуратен и красив, будто он выписывал каждую букву по минуте, но некоторые слова были написаны небрежно, будто Четвертый писал это на эмоциях. “Я не смогу помочь”, “Простите меня”, “Пожалуйста, прекратите влезать в мою голову!”, “Я не тот, кто вам нужен”, “Замолчите”.

Тогда Седьмая еще не понимала, что это обращения к тем мертвецам, просящих его о помощи. Со временем она поймет, что не только её жизнь была тяжела, но сейчас она пытается найти опору в виде Клауса, ведь только он сможет помочь ей избежать одиночества.

– Клаус, – шепнула девочка, пытаясь разбудить брата. – Клаус, это я. Кла-а-аус, проснись.

– Алиса, дай поспать, – отмахнулся тот, переворачиваясь на противоположный бок.

Вмиг внутри неё всё встрепенулось, когда впервые за долгое время с ней кто-то заговорил, кроме Виолетты. Она была готова закричать и упасть в объятия, но крик снизу заставил её замереть.

– Лис, скоро твое тело оживет! – что есть силы крикнула Вилу.

Сначала она не поняла смысла её слов, но уже через секунду бежала по лестнице. Она уже стояла рядом с близняшкой и своим физическим телом, но рядом с ними стоял… Реджинальд. Он смотрел на свою дочь с волнением, будто чувствовал, что скоро она вновь откроет глаза. Он убил её, заставил пробыть мертвой два дня, заставил почувствовать то, что не пожелаешь другим, но всё еще волнуется.

Оставалось не так долго, поэтому Алиса воспользовалась возможностью и дотронулась кончиками пальцев яркого огонька, находящегося внутри отца, но даже этого мелкого прикосновения хватило, чтобы обрушить на неё волну чужих эмоций. Она чувствует его нерешительность и страх, которые неприятно сковали её тело, но внезапно что-то кольнуло. Это была скорбь отца, который не мог поверить, что убил своё дитя просто так. Перед голубыми глазами проскакивали его воспоминания. Он играл с маленькими детьми, смеялся и щекотал этих крошек. За эти секунды Седьмая смогла понять, что они для Монокля не просто дети со способностями, а его дети.

Но с их взрослением он начинал скрывать это, пока вовсе не стал для них отцом-тираном. Она бы хотела узнать большего, но внезапная темнота окутала её, пока и вовсе не заполнила весь разум.

Комментарий к XI: Реджинальд

Эм… Я жива..!

Глава задержалась надолго, а в итоге вышло сыровато. Это я уже такая жепа деградирую на карантине и смотрю мафию на Твиче. Честно, очень сильно не люблю эту главу за то, что трудно писалась(больше трех часов, но и итог ясен). За время её написания я написала двенадцатую и скажу, что вот там то и начнется весь сок(^◇^;) Она выйдет где-то на выходных, и вы обязаны её прочесть, ведь именно с той главы начнётся жэсть.

========== XII: У нас проблемы ==========

Комментарий к XII: У нас проблемы

Ура, я здесь. Надеюсь, что вновь не пропаду. За первый день публикации прошлой главы у меня 4 ждущих и три оценки нравится. Ребята, что вы делаете со мной? Ладно, не буду вас задерживать, а просто оставлю фотографию для главы (с группы, где все новости, алло, почему вы еще не там?)

『 https://vk.com/wall-190331479_25 』

У всего есть начало и конец.

Было непривычно разгуливать по ночному городу вместе с членами необычной семьи, которой ночью было запрещено гулять. Алиса всегда любила ночную загадочность больше дневного света. Помнит, как забиралась на самую крышу с Клаусом, который вечно жаловался на холод, и смотрела вместе с ним на темное полотно, усыпанное яркими жемчужинами. Девушка не знает созвездий, но выдумывала свои, пока детские забавы незаметно переросло в настоящее влечение к завораживающим звёздам. Она готова разорваться от красоты обычных вещей, на которые мало обращают внимание. Алиса не смотрела на дорогу, лишь на небо, но Лютер не разделял её увлечение, ведь на звезды он уже насмотрелся. Не так часто она позволяла себе взглянуть на ночное небо, обычно ложась спать, когда не зажглась даже первая звезда. Клаус шел позади неё, ухмыльнувшись старым повадкам девушки. Он никогда не перестанет обожать свою младшую сестру, которая всегда выручала его, даже когда получала выговоры отца.

После откровенного застолья у всех было облегченное чувство внутри, которое разливалось по телу родным теплом. Клаус осознал, что это его настоящая эйфория. Лучше всяких наркотиков, ночных клубов или секса с едва знакомым человеком под теми же наркотиками. Ему по-настоящему хорошо, как и остальным, что взаимосвязано. Им было плевать на холодный воздух, на безлюдные улицы, странных взглядов редких прохожих. Прикрыв веки, Четвертый пытался не отставать от остальных с легкой улыбкой на лице.

– С тобой всё в порядке? – едва слышим голосом спросила Лиса, всё так же продолжая смотреть на звёзды.

– Да, – кратко кивнул Пятый, который в отличие от Седьмой разглядывал сырой асфальт, порой пиная встречавшиеся камешки. Видимо недавно был небольшой дождь.

Сколько бы они не продолжали делать вид, что всё хорошо – каждый скрывал тревогу, спрятанную куда-то вглубь, чтобы не испортить донельзя прекрасный момент легкости и свободы, которые давно не сопутствовали Харгривзам. Именно сейчас они все-таки смогли с необычайной легкостью вдыхать свежий воздух, чувствовать поддержку от окружающих и отсутствие той стены, которая за долгие годы стала практически непробиваемой. Но она дала слабину, треснула, сломалась. Не до конца, но сейчас им этого хватает, чтобы насладиться ночным Торонто.

Уличные фонари льются янтарным светом, окна в многоэтажных зданиях одни за другими угасали, давая ощущение полного отсутствия чего-либо вне их разума. Эллисон взглянула на наручные часы, после чего затормозила, привлекая всеобщее внимание.

– Ребята, поздравляю с днём рождения! – воскликнула Номер Три и радостно вытянула кулаки вверх.

Все улыбнусь тому факту, что забыли этот чертов день рождения. Они не сильно любили этот день, в отличии от всех остальных детей, ведь это день только именинника, делающий его особенным. Но им приходится делить этот праздник вместе с другими Харгривзами, что детская зависть заставляла их недолюбливать семью. Сейчас же они не дети. Им далеко не десять, а кому-то из них вообще больше века. Чудо-семейка выросла, оставив все обиды прошлого позади. Этот по ненастоящему сказочный момент каждый отметит в календаре красным кружочком, запомнив по своему.

Кто-то как самую спокойную ночь за последние годы, кто-то как за первые тихие раздумья, из-за которых голова не превращалась в тяжелую наковальню. Может быть кто-то так и запомнит этот момент как смотрящий за всеми со стороны, а кто-то как ночь откровений и правды. Эту ночь Харгривзы запомнят надолго, ведь больше такого события им не будет суждено встретить. Клаус вырвался вперед всей группы, направляясь в сторону кинотеатра, и все тут же поняли мысль кудрявого братца. Одолжив денег у Диего, который уже понимал, что денег обратно ему не вернут, Четвертый раздал всем билеты, радостно захлопав в ладоши.

– Все же любят кино! – игриво произнес кудрявый, опасно сверкнув зелеными глазами.

Смирившись с натурой их брата, все зашли внутрь. Конечно, кудрявый выбрал всем места по парам, чтобы добавить этому моменту искры, а сам устроился в уголочке зала вместе с Беном и Диего. Устроившись в самом конце зала, Алиса надеялась, что Клаус в этот раз её вновь не подставит, но давать ему выбор билетов была не самой лучшей затеей. Рядом с ней сел Пятый, который всё так же продолжал смотреть себе куда-то на ботинки. Может он нашел там что-то интересное?

– Ты что-то умолчала, – прошептал подросток, из-за чего на них пали осуждающие взгляды со стороны других зрителей. – На счет Хар… Леонарда.

Алиса ничего не ответила, устремив свой взгляд на огромный экран, по которому шла реклама. Она сделала вид, что ничего не услышала из-за громкого звука, а парень же в ответ не стал ничего говорить. Он всё не забывал того факта, что пообещал Лисе забыть все те выходки, но как такое забыть? Это были чертовы ошибки, да и как все вокруг, но они заставили его задуматься. Седьмая не может справиться с пропажей настоящего брата, что заставляет её идти на такие поступки, но что же делать ему?

Он сам согласился притворяться лишь из-за того, что девушка устала от всего этого, но Пятому не понять всю полноту её чувств и ясность мыслей. Что же делать, если ему не хотелось прекращать ту игру, которые они сами же и начали? Будто застряв на очередном сложном уравнении, он пытался найти неизвестный корень, когда ответ был слишком близко, но находился в слепой зоне его разума. Сам того не замечая, он уже несколько минут смотрел на девушку, которая не выдержала этого пристального взгляда, прожигающего в ней дыру. Алиса опустила на него взгляд, в который раз поражаясь его изменением. Да, он остался всё тем же Пятым, но он был старше на несколько лет.

Он вырос, его взгляд стал еще более серьезным и проницательным, но в груди неожиданно кольнуло. Она не ожидала этого чувства, от чего парень заметил, как дрогнула её бровь. Ей стало грустно от того, что она не увидела его взросление. Седьмая тихо вздохнула, развеивая ненужные мысли, чтобы не испортить эту ночь новым погружением в себя. Она улыбнулась брату, после чего вновь вернулась к просмотру неизвестного ей фильма.

– Ты прав… – прошептала девушка, но больше ничего не произнесла.

Вступительные титры были пройдены, после чего Пятый уже не вникал в сюжет. Он продолжал вглядываться в лицо сестры, но кроме пустых голубых глаз, в которых отражался экран, он ничего не смог уловить. Впервые за долгое время он не способен прочитать эмоции этой девушки, когда обычно они выдают её.

Сейчас она была спокойна, она поймала свою меланхолию и даже не вникала, а просто смотрела в пустоту. Никто не мог сказать точно сколько прошло времени, но все поняли, что фильм был несильно интересный, потому что Клаус, Алиса и Лютер уже мирно спали, пока остальные продолжали держать свои веки открытыми, не сдаваясь перед желанием спать. Возможно, даже не фильм так на них подействовал, а позднее время, но это мало что меняло.

Пятый всё так же продолжал смотреть уже на спящую девушку, будто бы так он выбьет из неё больше информации, но в ответ она лишь спокойно посапывала, порой просыпаясь из-за неудобной позы. Парень знает, что если она и дальше продолжит спать, склонив голову чуть ли не на девяносто градусов, то с пробуждением её шея будет больно отзываться спазмом. Закусив губу, Пятый одной рукой прикоснулся к щеке Седьмой, нечаянно задев светлые волосы. Она в ответ что-то промычала, но продолжала разглядывать сны, в то время когда Пятый уложил её голову на своё плечо.

Он стал убеждать себя, что сделал это в бескорыстных целях, но обманывать самого себя не удалось. Ему захотелось почувствовать ту тяжесть её головы на своём плече, чувствовать её тепло и размеренное дыхание, но кто бы мог подумать, что девушка уляжется поудобней на парне и обнимет левой рукой его вокруг торса? У парня пропал дар речи, дыхание сперло, а в голове на секунду появилась пустота, но позже он накрыл её руку своей. Было слишком приятно находится рядом с ней, хоть чувствует неправильность своих действий, но соблазн слишком велик перед девушкой, которая является для него открытой книгой, но одновременно и недосягаемым ответом того самого уравнения. Окутанный теплом чужого тела, Пятый медленно засыпал.

Веки становились тяжелее обычного, звуки динамиков уже не были такими громкими, а едва ощутимое биение сердца девушки только сильнее заставляло закрыть веки и отдаться желанию.

Прошел примерно час, после которого яркий свет заставил раскрыть слипшиеся веки. Кто-то усердно тряс Алису за плечи, но первые пару секунд она не могла сфокусировать зрение на нарушителя такого сладкого сна.

– Алиса, либо ты проснешься, либо я оставлю спать тебя в кинотеатре, – знакомый голос послышался над ухом, видимо, принадлежащий Диего. Но Седьмая лишь что-то недовольно пробурчала себе под нос и вновь заснула. – Черт.

Со стороны остальных зрителей, раньше сидевших вместе с ними в зале, было странно смотреть на то, как огромных габаритов человек нес на руках семнадцатилетнего парнишку, спокойно посапывающего во сне. Позади них шел парень со шрамом, на руках которого была бессознательная девушка, чья голова свисала вниз вместе с её белокурыми волосами. Всю эту картину дополняла Эллисон, пытающаяся до конца разбудить Клауса, который еле плёлся позади всех, раскрыв свою пасть в зевке. Вот и вся семейка Харгривзов в полноценном составе.

Никто не мог сомневаться, что каждый из них будет спать этой ночью самым спокойным сном, но это не продлится долго. Пятый, уже давно принесенный в свою комнату, скинул одеяло на пол. Он поворачивался, пытался найти удобную позу, но что-то продолжало нарушать его покой царства Морфея. Какие-то голоса, смешанный в один непонятливый, слышались со всех сторон, но мало напоминали очередной сон. Звуки становились отчетливей, но ощущение заложенности ушей, будто он находился под водой, не покидало Пятого. Он пытался связать отрывки слов в предложения, но только смог на секунду уловить знакомый тембр.

– С ним … … будет в пор..? Он … … не просыпался, – послышался где-то сверху голос Лютера.

– Мы не … … отправить … в больницу, – в ответ сказал Диего, – Эй, Пятый, ты как? – прозвучало слишком громко и разборчиво.

Но как только парень открыл глаза, он заметил вокруг себя лишь темноту, и только лунный свет, пробившийся через окно, освещал маленькое пространство посередине комнаты. Лоб был покрыт испариной, в то время когда пальцы немного дрожали. Обычно равномерное дыхание сбилось, стало более прерывистым, а в горле внезапно пересохло.