Текст книги "Ошибка уравнения (СИ)"

Автор книги: Соня Нельсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Пятый не понял, что это было, но смахнул всё на неудачный сон. Он устало оглядел комнату перед тем, как вновь упасть на кровать, моментально проваливаясь в желанный отдых. Сознание покинуло тело, оставляя его парить в невесомой пустоте, которая была так необходима. Жаль, что его спокойствие не продлится долго.

Алиса просыпается, чувствуя как её тело покрылось мурашками от холода. Ей понадобилась полминуты, чтобы сфокусировать своё зрение. В комнате было слишком холодно, тому подтверждение полностью открытое окно, из-за чего шторы танцевали танец с ветром, сочившегося с улицы. Девушка укрылась одеялом, чтобы после закрыть окно. Когда Седьмая включила свет, не хотя ненароком сбить по пути какую-нибудь вещь, всё внимание с окна ушло на предмет, лежащий на полу. Тиара сверкнула парой своих страз, но девушку это никак не порадовало. Это не был подарок от Клауса, это не могла подложить Эллисон, ведь она и так прекрасно понимала что это за тиара. Дыхание сперло, будто бы Алиса и вовсе забыла как дышать.

Застыв в непонимании, она сразу и не заметила, как одеяло давно сползло с её плеч, упав на ноги. Перед глазами невольно проскакивали моменты из прошлого, заставляющие губы задрожать в немом крике. Последний раз так сильно страшно ей было после недавней встречи с Леонардом в баре, но сейчас же от вида постороннего предмета ощущение его близости было катастрофическое, хоть самого мужчины не было поблизости. Выброс адреналина в кровь отогнал весь сон, а холод в комнате всё не покидал комнату, а лишь прокрадывался прямиком под кожу.

– Ребята, с-сюда! – практически задыхаясь прокричала Алиса. – Пожалуйста, подойдите! – начала умолять девушка, пытающаяся унять дрожь.

На мгновение комнату осветило голубое сияние, после которого можно было узнать появление Пятого.

– Что случилось? – послышался вялый голос рядом. – Алиса? – парня насторожило её молчание, только девушка всё никак не собиралась отвечать, а точнее, не могла.

Страх окончательно сковал её тело, заточил в железобетонную клетку и запер на три замка, предварительно не дав ключа. Перед глазами выстраивалось прошлое, которое девушка мечтала забыть навечно.

Дружелюбный, милый мужчина с добрыми глазами предстал перед ней маяком к новой жизни, помогший бы отбросить все беды к черту. Он казался ей шансом начать всё с чистого листа, но всё вмиг изменилось, когда его приятный голос не стал рычать над ухом каждый раз, когда приближался. У него были настоящие руки мастера. Он был способен делать красивые изделия из дерева, что поражало Алису, но однажды эти руки начали сдавливать её шею, оставляя фиолетовые отметены. Она не забудет, когда игла вонзалась в её тело, после чего выпускала едкую жидкость.

Седьмая не могла сбежать, не могла смириться, не могла забыть. Его бешеный взгляд, наполненный животной злобой, будто еще секунда и он набросится на неё с когтями. Больше всего её пугала неизвестность его границ. Как далеко он готов пойти ради мести и ненависти на мир? Готов ли был он переступит черту невозврата, если бы она не сбежала? Если бы не удачный случай, Харгривз бы не вернулась в Академию, не встретила бы Пятого, не помирилась бы с Клаусом.

Но её не оставляет в покое страх перед холодной водой. Было невыносимо смотреть в темное дно озера, будто там поджидали костлявые руки самой Смерти, чтобы в один момент утащить тебя в самую бездну. Она кричала, но её крик всплывал лишь воздушным пузырем, чтобы безмолвно пропасть на поверхности. Когда девушка не чувствовала лица, а губы были синими. Когда горло разрывается в кашле, а легкие не могли насытится воздухом, она мечтала умереть, ведь это было бы намного легче. Умереть и не возрождаться, чтобы не проживать этот кошмар в очередной раз.

Но так же её устрашал его маниакальный взгляд, когда он смотрел на то, как она ест, спит, существует. Каждый день он расчесывал её волосы, одевал на голову тиару и целый час смотрел на неё. Но самое страшное было в том, что Леонард развязывал её руки, даже порой давал какое-нибудь оружие в виде ножа, но Алиса не могла встать и уйти. Её тело было ослаблено, мысли были затуманены из-за наркотиков, но даже если бы она и встала, но только не перед его взглядом хищника на добычу.

Он прекрасно знал, что она не сможет осмелиться, поэтому играл с ней в свою игру. Его веселила её беспомощность, завораживал вид заживляющих ран, из-за чего порой любил царапать её кожу кончиком ножа и наблюдал, будто за лабораторным экспериментом. Пибоди – человек с такой обманчивой внешностью, который нашел легкую мишень для своей второй расправы.

– Алиса, черт возьми, ответь! – Пятый кричал ей прямо в лицо, несильно потрясывая за плечи.

Только сейчас она заметила, что почти все уже пришли и непонимающе смотрели на неё. Голубые глаза осмотрели всех присутствующих, но не нашли родных зеленых и всегда веселых глаз.

– Где Клаус? – тихо произнесла Алиса, но за секунду её глаза шокировано расширились.

Она растворилась в руках Пятого, который как и все мало чего понимал. Лиса встретилась с тревожным Бэном, который, видимо, уже долгое время пытался вызвать сестру.

– Черт, Алиса, я не знаю где он. После кинотеатра он ушел в магазин. Я думал, что он догонит вас, поэтому и пошел с вами. Я волнуюсь, Лис, – слишком быстро произнес запыхавшийся Бэн. Как бы он не хотел этого признавать, но Шестой сильно переживает за несносного брата.

– Алиса! – выкрикнул Пятый, из-за чего девушка машинально перенеслась обратно.

– Что? – испуганно взглянула Алиса на парня, но тот непонимающе взглянул на неё. – Ты звал меня? – но в ответ она получила еще более недоумевающий взгляд.

“Странно, я отчетливо слышала его голос.”

– Ради чего ты всех собрала? Я спать хочу, – подал голос Диего, который уперся плечом в дверной проём.

– У нас проблемы, – серьезно сказала Седьмая, пытающаяся не впасть в истерику. – Леонард. Он скоро придет за кем-то.

И даже если это его последняя минута жизни, он хочет провести её вместе с ней, в последний раз взглянув в голубые глаза.

========== XIII: Безумие ==========

Первое октября, шикарная ночь, их день рождения, ужасная ночь. И тот бывалый сладкий сон угнался прочь, затерявшись в мысленном вихре. И где-то в голове прячутся жуткие мысли, внутри их в собственном мире. У каждого встречались бессонные ночи, даже если завтра рано вставать. Все дела канут в забвение Леты, задев водную гладь. На вас набежит сама Смерть, пронесёт через царство Аида. Взмахните уже красную ткань, это коррида.

Харгривзы, чьи веки казались с каждой секундой тяжелее и тяжелее, выслушали рассказ Алисы, но толком мало чего поняли. Сколько бы она не уговаривала пойти на поиски Клауса, они все отмахнулись, мол, опять где-то шляется. Возможно так оно и есть, но что-то все равно не даёт ей покоя. Все разошлись, решив всё обсудить днём на здравую голову, только Алиса не может успокоить себя. Казалось, что этот день ничего не сможет испортить, но чертова тиара, к которой она даже подойти не может, будто смотрела на неё, знала её страхи. Словно запуганное животное, она сидела с включенным светом в углу кровати, не отрывая взгляда от тревожащего предмета. Что-то мешает дышать полной грудью, когда в голове прокручиваются предположения, и одно страшнее другого.

Именно от этого она и бежала. Прожужжать уши Леонарду про мечтательную Калифорнию, чтобы не заставить искать её в Торонто. Она прекрасно помнит день её приезда. Помнит её последний шанс оставить себя в тени, лишний раз не попадаясь на глаза тех, для кого она мертва. В итоге она перешла порог Академии, невольно загнав себя в ловушку. Ей не стоило приходить, ведь из-за неё может пострадать её семья. Впервые за долгое время она может назвать это сборище абсолютно разных людей семьей. Казалось, что они только что стали одним целым, чтобы после этого всё рухнуло в небытие. Её глупая ошибка была чревата опасностью последних родных ей людей. Вмиг она принимает решение, что ей нужно сбегать. Седьмая на скорую руку собирала чемодан, выбирая только теплую одежду. Одержимая своими мыслями о побеге, она не замечает появившуюся тень рядом с ней, вслед за которой послышался голос Пятого.

– Мы вроде обсудили, что всё будем решать утром, – как обычно серьезный и сконцентрированный, смотрел на неё сверху.

– Пять, ты не понимаешь. Он – псих, – нервно жестикулируя, она попутно застегивала молнию чемодана. – Он придёт за всеми. Эта херь, – она указала на тиару, всё еще лежащая на своем месте, – Эта херь не есть хорошо. Он знает где я, следил за мной всё это время. Он чего-то ждал… – неожиданно тихо произнесла девушка последние слова.

Только сейчас до неё дошел весь смысл действий Харольда. Он выжидал момента, когда она сблизится с Харгривзами, что рано или поздно бы случилось. Ждал до последнего момента, чтобы неожиданно отнять у Алисы последнее, что у неё осталось. Из-за новой волны будоражащих эмоций, ее руки вновь начали трястись. Только сейчас она поняла, что паника накрывает её с головой.

– Эй, эй, эй, – парень сел на колени, чтобы находиться вместе с сестрой на одном уровне. – Послушай, сейчас ты в безопасности. Здесь Лютер, чей подзатыльник может тебя убить. Даже Диего с его ножами и Эллисон, которая заставит любого подчиняться, – он аккуратно положил свои руки на её плечи, несильно сжимая их. – Здесь я, так что никто тебя не тронет, – его тихий и спокойный голос заставлял немного успокоится, а его пронзительный взгляд на секунду начал гипнотизировать её. – Поверь, мне приходилось убивать множество раз, так что защитить тебя от какого-то психопата будет для меня легче легкого. Если тебе будет спокойнее, то я лягу спать здесь на полу.

– Но он не просто псих, у него… – но ей не дали договорить. Возможно, если бы он дослушал, то не допустил бы дальнейшего исхода.

– Я буду здесь, и никакой Леонард Пибоди или Харольда Дженкинс не тронет тебя. Хорошо? – он улыбнулся ей, после чего та не смогла отказаться. – Вот и славно.

Алиса успокоилась, смотрела в его зеленые глаза, которые впервые посмотрели на неё с какой-то теплотой и переживанием. Ему не так просто дается познавать все прелести социума, но по всей видимости его речь смогла помочь ей. Парень не отпускал её, забыл или же вовсе не хотел. Смотрел, а она в ответ, не зная что ответить. Пятого… Пятого тянет к Алисе. Он не может полностью описать это чувство словами, но что-то заставляет его совершать такие несвойственные ему поступки. Прекрасно понимает, что она явно дала понять, что не хочет продолжать этот обман самой себя, но Пятый уже вовлечен в это. Он приближается к её лицу, минуя полуметровое расстояние. Не сдерживает себя, хочет вновь ощутить соприкосновение их губ, но замирает перед точкой невозврата.

Он видит её непонимающий взгляд, понимает, что это далеко не самая лучшая ситуация, после чего пропадает в голубой вспышке. Он оказался в своей комнате и накрыл лицо ладонями.

– Дурак, дурак, дурак, – шептал себе под нос парень, попутно резкими движениями собирал одеяло, – Дебил.

Когда все нужные вещи еле умещались в его руках, он вернулся обратно к Алисе, как и обещал. Она уже убрала ранее собранные вещи. Девушка сидела на кровати, не придавая особого значения выпада Пятого, ведь её голова была всё так же забита мыслями о кудрявом братце. При виде Пятого она спрятала что-то в карман, после чего выключала свет, автоматически погружая комнату во мрак. Не было сомнений, что она сильно привязана к этому ходячему безумию, хоть их первый разговор за её приезд был неудачен. Тогда Клаус с силой прижал сестру к стене, его голос был пропитан злобой, но… Он сказал, что не злится на неё.

Будто по телепатической связи в этот же момент Четвертый тоже вспоминал свой самый необдуманный поступок. Как бы сильно он не был привязан, как бы сильно он не любил её, он был зол. Злился на неё, когда та не видела его настоящих чувств. Безумно злился на её любовь к чертовому недоноску с той ямочкой. Ненавидел разговоры о нём, ненавидел себя за такие мысли. Но он полностью обезумел, когда Алиса бросила его в этой Академии. В те дни он впервые задался вопросом: “А зачем мне, собственно, просыпаться?” Он не увидит её голубые глаза, ослепительную улыбку и не сможет перебирать пряди волос, когда о чем-то задумался.

Это же он помог ей покрасить волосы, чуть не сжег их, но в итоге получилось неплохо. Обожал засыпать с ней в обнимку, увлеченные слишком поздним разговором. Никогда не забудет её защиту внутри и за пределами дома. Боялся каждый раз, когда Алиса прикрывала остальных на заданиях, боялся увидеть её слезы, которые разрывали его нутро на части. Парень был влюблен в её смех, который заставлял внутри него зажигаться бенгальские огоньки, но наступил момент, когда эти искры потухли.

В итоге же зажглось настоящее пламя, которое сожгло его изнутри. Будто обиженный миром, он стал всё чаще и чаще пить спрятанный под кроватью алкоголь, но уже не из-за неотступных мертвецов. Словно захлебываясь в своих же сожалениях, он добивал свой организм сильнее, в последствии чего это превратилось в настоящую зависимость. Больше всего он ненавидит себя за столь хуёвое обращение к самому же себе. Забылся, потерялся, раскололся. Сейчас же ничего не изменить. Ему остается лишь закрыть глаза, поддаваясь внезапному желанию спать. А ведь ему просто хотелось вновь услышать ласковое: “Клау, сладких снов…”

– Обещай, что завтра же пойдём на поиски Клауса, – прошептала девушка, уставившаяся на потолок.

– Обещаю, – так же тихо ответил парень, сильнее укутываясь в одеяло.

Ночная тишина, в которой были слышны только редкие порывы ветра, дошла и до них. Темнота поглощала поле зрение, если вовремя не образумить себя. Каждый из них не спал, думал о своём. Алиса отгоняла ненужные переживания, порой вслушивалась в дыхание Пятого, который лежал рядом на полу. В его окружении всё не казалось настолько страшным, и если бы он не остался с ней, то она бы уже давно начала задыхаться от собственного страха. Парень же старался успокоить уже себя. Он не мог понять причину своих действий. Зачем он приблизился к ней, ради чего? Неужели, он хотел поцеловать её?

– Блять, Пятый. Только не говори, что ты запал на неё? – обратился тот сам к себе. – Ты же понимаешь, как это смешно? Она сама поцеловала тебя, после отшила, а теперь сам же наступаешь на эти грабли? – внутренний голос был холоден, безжалостен к своему хозяину. – Эти ебанные годы, нет, десятилетия в руинах не научили тебя, что лучше не привязываться, иначе терять то больно?! – внутреннее “я” начало кричать громче, жестче, пропитанным презрением голосом. – Не вздумай, поживи для себя. Помни, либо ты, либо тебя.

Чертова фраза, заставляющая его когда-то совершать страшные поступки. Сейчас убийство считается для него не таким уж и большим грехом, но каково ему было взглянуть в глаза своей первой жертвы? А ведь правда, он давно не вспоминал переломные моменты. Тогда ему пришлось перерезать некоторые провода в машине, чтобы спровоцировать аварию женатых политиков. Повторяя эту фразу, он пытался не задумываться об этом, но на протяжении месяца ему снились наполненные слезами глаза их дочери.

Она была одета в черное платье, на котором сверкала золотая брошь в виде феникса. Дрожащими руками девушка брала в руки лопату и закапывала своих же родителей. Он толком не знает, что произошло с ней дальше, но чувство совести не покидало его до тех пор, пока эта фраза не стала его путеводителем в несладкий мир. С каждой новой жертвой становилось тяжелее найти в себе чего-то человечное, пока он не вбил себе в голову, что это уже не изменить. Можно лишь только предотвратить, но, к сожалению, к этому времени за его плечами стекали багровые реки, стекающие к его ногам, полностью запачкав ранее белые гольфы. Поистине настоящее море жертв.

Дети боятся монстров, прячущихся за их спинами. Взрослые мало чем отличаются. Их страхи пропитаны неуверенностью в себе, мысленных пороков, а также рамок и запретов, но на то мы и люди, чтобы испытывать страх, голод, усталость, боль, счастье, грусть, любовь. Чувств на самом деле более тысячи, просто мы не можем их четко описать, и даже не хватит всех языков мира, чтобы описать хотя бы половины. Прямо сейчас ребята спали тревожным сном. Пятый еле различал чьи-то голоса, которые звучали до боли знакомо.

Он ухватывался за фразу, но её тут же уносило потоком неразборчивого говора. Жаль, что он был слишком сильно увлечен сном, а не тем, что происходило вне его черепной коробки. Часы показывали номер Алисы, чьи брови были тревожно сведены у переносицы. Возможно, при пробуждении она бы сразу пошла на поиски Клауса, как когда-то давно искала пропавшего Пятого, но планы были разрушены при самой первой ноте голоса, эхом разносящимся в сознании девушки, но настолько громко, что та подскакивает на кровати, с опасением повернула голову в сторону. В эту же секунду все опасения резко потеряли смысл, ведь они переросли в явь. Даже в темноте комнаты она узнала его.

– Алиса, давно не виделись, но прежде чем ты хоть двинешься, знай, что я тут же выпущу его мозги подышать свежим воздухом.

Он мягко улыбнулся, в то время как пистолет в его руке был направлен на спящего парня. Указательный палец опасно зажат у курка. Ей было страшно смотреть в его карие глаза, а еще больше страшнее осознавать весь вес настоящего. Страх за свою жизнь переродился в страх за жизнь Пятого, который всё так же спал, его дыхание было размеренным, в отличие от Седьмой, чьё сердце и вовсе застыло. Леонард, не открывая рта, вновь пронзительным эхом разнесся по закоулкам разума.

– Вижу, что ты нашла себе компанию. Дура, я думал, что ты сразу куда-то сбежишь, как обычно. Вновь бросишь свою родню наедине с сумасшедшим. Как и ожидалось, твоя привязанность только увеличилась к этим недоумкам. А теперь, подойди, но без всяких фокусов, иначе…

– Не трогай его, – голос предательски дрогнул, выдавая переполненные чувства. Она встала, с опасением следила за дулом огнестрельного, но Дженкинсу это не понравилось, судя по в тот же момент снятому предохранителю. – Стой, – девушка подняла руки вверх, стараясь унять дрожь во всём теле, – Дай… дай попрощаться с ним, – она прикрыла глаза, глубоко наполнив легкие воздухом.

Лиса знает, что не победит его, а смерти Пятого она никак не должна допустить, даже если нужно вернуться в его капкан, вонзающийся в её конечность. Всё происходит слишком быстро, что она не в состоянии придумать план. Ей остается ждать его кивка, чтобы после аккуратно сесть на колени рядом с парнем, чья грудная клетка равномерно вздымается. Глаза наполнились слезами, то ли от страха, то ли от горечи осознания того, что это конец истории Алисы и остальных Харгривзов. Она больше не увидит Пятого, никогда не узнает всей его истории, больше не ляжет спать в объятиях Клауса, вряд ли заговорит с Бэном и Виолеттой, разве что только после смерти.

В один момент ей стало катастрофически мало времени. Больше никаких спокойных разговоров с Диего, больше никакого кофе с любимыми кексами Четвертого, никаких минут успокающего молчания с Грейс. Она не узнает получше Лютера и Эллиссон, которые так и остались для неё закрытой книгой. Казалось, что её жизнь только началась в этом доме, но тут же обрывается. Смотреть на брата стало невыносимо больно. Внутри неё появилась дыра, пожирающая её изнутри. Больно от осознания того, что их ждала возможная лучшая жизнь. Ей страшно, грустно, больно, обидно. Её ошибки доверия привели врага в дом. Теперь ей остается склониться над Пятым, пряча выбившуюся прядь волос за ухо. Она чувствует на себе пристальный взгляд карих глаз, поэтому как можно аккуратней вытаскивает из кармана скомканный кусочек бумаги. Седьмой тяжело сдерживать слезы, а больше сложнее не разбудить брата своим дыхание.

Она оставила на его щеке легкий поцелуй, точно такой же, как однажды другая его личность поцеловала её в медпункте. Девушка никогда не умела прощаться, а сейчас у неё отсутствует возможность взглянуть в его зеленые глаза. Ужасающая смесь эмоций проверяла её на прочность, но ещё чуть-чуть и она прогнётся под тяжестью реальности. Стараясь запомнить это мгновение на всю оставшуюся жизнь, она со скрежетом в груди отстранилась от него. Её ждал всё тот же холодный взгляд, но улыбка сползла с лица.

– А теперь подойди ко мне.

Девушка глубоко дышала, старалась не потерять сознание, но всё же пошла в сторону Леонарда. В слабом свете луны сверкнула игла в свободной руке Пибоди, что означало ничего хорошего. Каждый шаг приближал её к тому, кого боится больше смерти. Стоять и смотреть ему прямо в глаза – внутреннее самоубийство. Его ледяная рука соскользнула к её шее, чтобы убрать светлые волосы, всё ещё держа оружие. Скованная его аурой, ей оставалось закрыть глаза, до последнего надеясь, что это лишь сон.

Но проникновение инородного предмета в шею было слишком реальным для кошмара. Он делал всё слишком медленно, что она чуть ли не сходила с ума. Впервые Алиса задумалась, что это того стоило. Пройти через этот путь, чтобы вновь увидеть не своего, но хотя бы другого Пятого. Помириться с Клаусом, вновь обнять его. Вернуться в семью после столь неудачного расставания, сыграть на гитаре Бэна, узнать, что с остальными тоже всё в порядке. Возможно, эта ночь и была настолько прекрасной, чтобы закончить на красивой ноте. Уйти в небытие, раствориться в помутнении рассудка, и желательно, не возвращаться обратно.

***

В блаженной темноте появляются трещины, впускающие во мрак ослепляющий свет. Легкость и удовольствие, которое она давно не чувствовала, покинуло её. Ей стало мало, слишком мало, как вдруг девушка узнала это чувство. Она открыла свои покрасневшие глаза, и перед ней предстало кафе, в котором они когда-то семьей посещали в детстве. Она сидела на стуле и из-за неудобного положения шея неприятно хрустнула. В углу заведения лежала спящая официантка, чей рот был перевязан белой тряпкой. Окна закрыты железными ставнями, что нельзя было определить день сейчас или ночь. Дышать стало гораздо труднее, а в горле царила настоящая пустыня, и каждый глоток слюны больно отзывался. Алиса неосознанно начала хрустеть пальцами пока не поняла, что её руки привязаны за спинкой стула. Это паршивое чувство всё никак не покидает её, и вряд ли покинет в ближайшее время.

Лиса понимает, что у неё ломка. Слишком долго она была под завязкой этих веществ, чтобы вновь вкусить их незабываемый, но недолговечный эффект. Трудно принять факт того, что наркотики дарили ей спокойствие на пару мгновений, даже если их вкалывал тот, кого она невероятно боится. Лицо замерзло из-за высыхающих слёз.

– Для тебя у меня есть подарок

Сзади неё послышались шаги, что она невольно сжалась. Семь чувствует его, слышит чужое дыхание. В этот момент веревка теряет свою хватку, пока вовсе не сползает с её запястий на пол. Леонард указал на дверь, ведущую в кладовую, давая указание. Девушка медленными движениями приближалась к двери, будто ждала подвоха. Плохое самочувствие увеличивалось с каждым шагом, словно отчитывая секунды до её потери сознания. Когда она зашла в комнату, то дверь сильным хлопком закрылась за её спиной. Окна были защищены железными прутьями, так что в этот раз она не сможет сбежать от его плена. На стульях висели платья, а рядом с ними надпись: “Надень меня”. Белое платье, чей шлейф был слишком длинным, короткое розовое и легкое голубое.

Она поняла, что этот психопат вновь придумал свою игру, а она же в ней пешка, которой тот управляет. Оставив свой вариант на последнем платье, она переоделась. Ей неизвестны правила, неизвестно есть ли в этой игре конец, или же она будет продолжаться до бесконечности. Но, как и все пешки, ей остаётся лишь идти вперёд.

Она вернулась, уже смирившаяся с началом её второго круга ада, но кто бы мог подумать, что разум короля намного извращенней? Простая игра в шахматы, в которой он в любом случае в преимуществе, ему скучна. Нужно продлить этот момент победы на максимум, чтобы в итоге его задержала полиция, но перед этим он желает насытить свою конченную потребность разрушить семейство Харгривзов. Это его лучший подарок на день рождения. В ранее пустом кафе появился дополнительный стул, на котором сидел связанный Клаус. Его кудри были спутаны пуще прежнего, даже для него. Бровь была рассечена, в следствии чего на его лице засохла струя крови. Когда он посмотрел на сестру уставшими и такими же покрасневшими глазами, то будто проснулся после долгого сна.

Медиум начал вертеться на стуле, чтобы высвободиться, но его попытки были тщетны. В одно мгновение в нём разжегся огонь. Ненависть к Харольду росла со скоростью света только об одной мысли, что тот вновь навредит одному из членов семьи. Не так давно, когда Бэн ночью смог отыскать брата в одиночку, брат сказал, что именно Леонард убил его. Клаус хотел вырваться из его хватки, разбить лицо к чертям, а после избить до смерти, но он его опередил, вонзая иглу в шею. Его уже бешеные зеленые глаза посмотрели на мужчину, который смотрел на это со стороны с игривой улыбкой. Кудрявый продолжал брыкаться на стуле, когда девушка сделала первый шаг к брату, но виновник торжества вытащил уже знакомый пистолет из-за спины.

– Ещё один раз брыкнешься, – он направил дуло в сторону Алисы, – И я ей бошку снесу.

Четвертому остаётся лишь с силой сжать кулаки. Он не может допустить такого исхода, даже если девушка сможет возродиться. Алиса вздрогнула, когда звонкий голос в её сознании приказал сесть на место, что та и сделала. Седьмая сидела параллельно брату, сдерживая слёзы. Из-за неё в эту историю ввязался Клаус, который стал для неё одним из самых родных людей.

– Ох, как же ваш отец ошибался, – усмехнулся Пибоди. – Я не просто так родился в один день с вами. Если бы не он, то я бы тоже спасал город от нападков, может стал бы для вас хорошим братом, но в итоге мы здесь, – он весело взмахнул руками. – Ну а сейчас, прошу прощения, я отлучусь, – он достал из кармана две дозы сильного снотворного. – У меня ещё остались дела с Харгривзами…

Комментарий к XIII: Безумие

Спасибо за резкий актив. У этого фанфика впервые девять ждущих.

P.S. Если кто не понял(просто я плохо описываю), то у Леонарда есть способность. Он, так скажем, может внедряться в чужое сознание. Просто моя бета призналась, что ничего не поняла, вот я и стараюсь объяснить.

P.P.S. Честно, писать по шесть страниц так геморройно, но оно само так вышло.

========== XIV: Клаус ==========

Детство не заканчивается определенным количеством прожитого времени. Человек может его лишиться даже в самом раннем возрасте, в то время как пожилые люди отправляются на покой с той же невинной, детской душой.

2004 год. Им всего пятнадцать, но уже оба ясно понимали, что они части друг друга. Её теплые руки согревали его зимними ночами, обнимали перед сном, чтобы не снились те кошмары, которые мучают его на протяжении многих лет. Её голубые глаза заменяли ему синеву неба, а смех от его шуток согревал изнутри сильнее любого огня. Алиса была его музой, вдохновителем, лучшим другом, защитником на заданиях и, в конце концов, недосягаемой звездой, сияющей среди тех, на которые они ночью засматривались, променивая сон на мгновение уединения самим с собой в окружение любимого тебе человека.

Клаус не знает, когда это началось, но будто длится больше вечности. Прямо сейчас он обнимает себя за колени, прижавшись спиной к ледяной стене ненавистного склепа, который убил в нём большую часть счастливого детства. Крики мертвецов, зовущих о помощи, разносятся эхом по всей черепной коробке. Они просят его о помощи, зовут по имени, а их уродливые тела будут уже не первую ночь снится в кошмарах. Ему остаётся лишь сжать темные волосы и молить о помощи отца, который уже давно ушел по делам. Медиум ненавидит свою способность, ненавидит мир за то, что ему далась эта чертова способность.

Он не метает ножи, не может заставлять людей подчиняться себе. В этой судьбоносной лотерее ему достался несчастливый билет, который вжился в него и не отпустит вплоть до самой смерти. Порой его сжигает изнутри горечь обиды и зависти за других Харгривзов, которые сейчас, наверное, едят оладьи, приготовленные Грейс. Разрывая глотку, он кричит. Пытается выместить хотя бы малую часть всего того, что так усердно накапливалось внутри. Может быть, так он спугнёт призраков, но на его голос приходят всё больше и больше духов, окружая бедного медиума. Кажется, что он не выдержит этого.

Умрёт от сердечного приступа, повеситься от этой невыносимой способности, или как минимум поседеет в двадцать. Но больше всего его мучает неспособность помочь им. Каждый раз, когда он хочет помочь и поднимает на них глаза, то тут же упирается головой в колени, чтобы вновь не взглянуть на них. Ему надоело переживать это раз за разом. Он бы давно не выдержал бы этого мучения, если бы не она.

Теплые руки обняли парня, что тот невольно вздрогнул, но тут же расслабился. Девушка прижалась к брату, начиная шептать успокоительные слова. Клаусу нужна была одна секунда, чтобы прижать сестру к себе, вдыхая запах её волос. Слёзы облегчения впитались в её пиджак, но её это никак не смущало. Алиса казалась ему спасательным кругом в этом конченном мирке. Он чувствовал её запыхавшееся дыхание, а сердце было готово вот-вот взорваться. Её руки поглаживали его спину, а он же уперся лбом к её плечу.

– Прости, что опоздала. Тренировки… задержались, – она аккуратно отстранилась, беря его лицо в ладони. – Всё хорошо, я рядом. Не смотри на них, смотри лучше на меня. Смотри, я из кухни кекс стащила.

Она достала выпечку, закутанную в салфетки, чтобы не испачкать ничего ненароком. Седьмая пыталась улыбнуться, но по её взгляду было видно, что она скоро заплачет от сильных переживаний. Ей безумно жаль, что не смогла прийти раньше. Ей не понять чувств брата, когда тот часами находится один на один со своим страхом.

– Времени не так много. Отец может увидеть пропажу ключей, – она вновь прижалась к брату, оставляя долгий поцелуй на его лбу, вкладывая всё тепло, которая та может подарить ему. – Обещаю, что больше такого не повторится.

В её нежных руках, крепких объятиях, он чувствовал себя в безопасности. Будто никакие мертвецы не окружают их, а только они вдвоём находятся здесь. Ему кажется, что не выжил бы без её поддержки. Только она может понять его страх, его ужас при виде изуродованных ходячих тел, чьи глаза были пустыми, будто там находились обычные стеклянные шарики.

Алиса видела их, она была одной из них, хоть и на пару часов в неделю. Клаус общался с ней, когда та была мертва. Он общался с ней в маске, под одеялом, порой даже за шкафом. Она не разрешает посмотреть на себя, ведь тоже боится. Вдруг он начнет бояться её, вдруг не сможет больше посмотреть в её глаза, но больше всего ей страшно, что она будет сниться в его кошмарах, из-за которых он просыпался в холодном поту. Нет, она не должна позволить брату мучаться ещё больше. Когда ей грустно, он веселит её своими шутками, глупыми затеями. Наряжается в яркую одежду, устраивает модельный показ, чтобы отвлечь себя и её от предстоящих трудностей. Когда же пропал Пятый, он не отходил от неё. Чуть ли не каждую ночь навещал её, чтобы вновь утереть горячие слёзы.