Текст книги "Ошибка уравнения (СИ)"

Автор книги: Соня Нельсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Когда у Клауса только обнаружили рак, начался уже третий по счету Конец Света для Седьмой. Было слишком тяжело смотреть на улыбающееся лицо твоего лучшего друга детства, когда они оба знали, что осталось слишком мало времени. Она мечтала, чтобы он начал лечиться, начал бороться с этим недугом, но его кудрявая макушка всё время отнекивалась. Клаус – человек, способный развеселить её лишь одной гримасой. Человек, спасший её от мрака этого мира, который обошелся с ним так. Человек, которого остановить не смогла даже скорая смерть. Он не был законопослушным человеком. Кем-кем, но он уж точно не был из послушных. Правила всегда подстраивал под себя, и даже когда его легкие черпали свои последние вдохи, он не пытался хоть что-то изменить.

Чертов год этот ходячий ураган пытался заполнить свои последние дни как только мог. Ходил в парк аттракционов, слетал в Нью-Йорк, еле как смог незаметно прокрасться на крышу высотки. И это только самая малая часть всего. Лиса пыталась сделать всё, чтобы это время он провел не зря. Зная, что завтра он сможет не проснуться, Клаус продолжал смеяться во весь голос, чтобы позже в тишине засыпать в её объятиях. Каждый день без лечения становилось только хуже. Худощавое тело напоминало лишь кости, плотно обтянутые кожей. Ночью он просыпался от сильного кашля, выплёвывая сгустки крови. И если факт его скорой смерти хоть как-то можно было понять, то его веселое настроение никак.

И однажды он уехал куда-то ночью, оставив одну записку.

” Запомни, я ни о чем не жалею. Надеюсь, что ты проживешь эту жизнь так, как когда-то мечтала. Ведь каждый твой вздох, каждый твой взгляд несет последствия. Проживи эту жизнь не зря, учись на моих ошибках, которых было полно. Проживи эту жизнь за меня. Прощай. Твой верный друг – Клаус~”

Это было последнее, что от него осталось.

Это были слишком жестокие дни, каждый из которых хотел разнести её сердце в клочья. Собирать разбитые его остатки слишком тяжело, когда ты остаёшься в смертельной тишине мегаполиса. А может, в тишине своего же сознания.

Пятый остался последним, кто был с ней рядом. И стоя прямо перед ним, перед меняющим всю её историю жизни шагом, она не может и пальцем пошевелить. Она устала, сил не хватает как сильно ей хочется вернуться в детство, когда Грань даже и представить не могла через что ей придется пройти. На губах появляется улыбка, она протягивает руки к парню, который ниже её ростом всего на пару сантиметров, после чего притягивает его в крепкие объятия. Пятый опешил, не зная как поступить в этой ситуации, потому что прежде Алиса никогда к нему не прикасалась так близко за гранью.

Девушка сжимала его пиджак, уперлась носом в его плечо и пыталась не обращать внимание на всепоглощающий холод, из-за которого уже спустя пару секунд она перестала чувствовать свои руки. Но как бы ей не было больно прижиматься к мертвой душе Пятого, её сердце вспыхнуло огнём, который сильно контрастировал с её чувствами. Горячий поток слёз заставлял парня вздрогнуть, ведь он мог его почувствовать. Она уже не могла понять из-за чего плачет. Из-за сильной боли, связанной с контактом с мертвым, или же из-за чего-то другого. Но ей было ясно, что отступать было некуда.

– Надеюсь, что всё выйдет, – прошептала девушка у его уха, после чего покинула его мир. – Как вы сможете переместить меня? – обратилась та уже к заждавшемуся мужчине.

– Ну… так скажем, не только Пятого взяли в Комиссию со способностью, – усмехнулся Хейзел, отложив свой чай. – Я бы с радостью подкинул тебя с чемоданчиком, но увы, даже они не долговечны. Комиссия всё время экономит на сотрудниках, – прошептав последнее предложение, он продолжил, – Мне нужна твоя фотография. Тогда я смогу отправить тебя в тот момент, когда эта фотография была сделана. Мне нужен лишь кадр из твоей жизни.

Алиса достала свой мобильный, который к счастью не оставила дома, после чего начала листать свою галерею. Ей нужно найти определенный снимок, больше шанса она вряд ли встретит. Нужно хорошо подумать, прежде чем выбрать одну из них. Но она знает лишь одну фотографию, сделанную в Академии с живым Пятым.

Дурацкий снимок, сделанный собственноручно Клаусом, который запер их тогда в ловушке. В голове вертятся моменты из прошлого, которые казались мечтательно близко к ней. Это её шанс всё исправить.

***

– Было приятно познакомится, Алиса Харгривз, – слова мужчины эхом отозвались в её сознании, погрузившемся во тьму.

Комментарий к XX: Сквозь время 2/2

Тем временем фанфик спешит к завершению.

========== XXI: Лютер ==========

Не все люди таковы, как вы думаете.

Лютер никогда не казался Алисе другом, а тем более братом. Слишком много времени было потрачено на остальных братьев, слишком мало времени потрачено на разговоры с блондином, который на самом деле хотел с ней подружиться. Но он знал, что сестры Харгривзов недолюбливают друг друга. Причиной тому стала зависть или взаимное отторжение общения друг с другом, Лютер так и не смог понять. И если он примкнул на сторону Третьей, к которой не ровно дышал, то Алиса ему же казалась идеальным другом, даже если и не дружил с ней напрямую. Первый наблюдал на всё это со стороны, но если его уже и звали поиграть вместе, то тогда его детское счастье невозможно было описать словами.

И даже сейчас, когда им всем почти тридцать лет, у каждого из них многолетний опыт в общении с обычными людьми, он так и не смог найти настоящего друга. Как он недавно выяснил, отцу было наплевать на его службу вне Земли, но он уже был к этому готов. Каждый отчет был написан с полнейшим безразличием, в некоторых случаях он присылал пустые бланки, так что эта новость не стала для него сенсационной.

Оставалось ждать дня, когда ему будет велено отправится обратно. Он до сих пор помнит, в каком шоке находился при вести о смерти отца. Вот эта новость и стала для него неожиданной. Но, как выяснилось позже, отец совершил самоубийство, наглотавшись таблетками. Всё наследство перешло ему. Пого вряд ли возможно что-то завещать, потому что он мутант, а Грейс и вовсе робот. Только от этого Лютеру не становится легче.

В последнее время в голове одно сплошное разногласие с желаниями и реальностью. Как бы сильно он не желал обычной жизни, он продолжает находится в доме, подобном цирку. Уже не сосчитать сколько раз он молил Клауса перестать брать чужие вещи под предлогом, что он их просто одалживает. И если он хотел найти утешение в Диего, который должен был его понять, то тот же был занят своей любовью.

В то время как он не может спокойно поговорить с Эллисон, будто какой-то подросток.

Первый расхаживал по ночному поместью Харгривзов, когда воспоминания нахлынули красочными картинками в голове. Может так на него действует полнейшая тишина в здании, а может, потому что он встал с кровати только несколько минут назад. Да, последнее время он страдает от бессонницы, если вечно мешающий спокойно спать поток мыслей можно было так назвать. Приход Пятого из альтернативной Вселенной, появление всех псевдо-родственников, а также желание наладить контакт с первой любовью. Он не спец в таких делах, особенно если учитывать то, что он четыре года прожил в полном одиночестве, каждый день которого сопровождался смертельной тишиной космоса.

Шаг за шагом, коридор за коридором, пока он и вовсе не решил вернуться обратно. Он не видел смысла в этом пройденном пути, но почему-то продолжал заворачивать туда-сюда, чтобы потом забыть, где он уже проходил, а где нет. Ему нужно развеять мысли. Нет, ему это необходимо.

Но когда он проходил мимо одного из коридоров, где находились их спальни, то внезапно для себя скрылся за поворотом, выглядывая из-за него только своей головой и плечом, размеры которого уже не спрятать. Подглядывать не хорошо. Да, но жутко интересно.

– Почему происходит какая-то херня? – спросил Пятый у тишины, которая ничем не ответила.

Лютер видел силуэт своего немного повзрослевшего брата, схватившегося руками за корни волос, немного оттягивая их. Парень расхаживал из стороны в сторону, будто не находил себе места. Даже в темноте он мог заметить его взгляд, который не мог устоять на одной точке и секунды. Он явно был чем-то озадачен. Чем именно брат не мог и предположить, если этот мальчишка прошел вековое выживание в руинах планеты, то что же могло вызвать такие эмоции он понятия не имеет. Но на расстоянии десяти метров от него были слышны усталые вздохи и неразборчивое бормотание.

Космобой уже почти сделал ему шаг на встречу, чтобы выяснить происходящее, но в это же время Пятый широкими шагами начал приближаться в его сторону. На секунду Первый даже испугался, но стоило ему моргнуть, как брат уже стоял возле двери Алисы. Он смотрел на что-то, расставив руки на поясе.

Но сейчас, когда его взгляд зациклился на одном объекте, он успокоился. Глубоко дыша, парень не отрывался от своего занятия. Если во время его прихода в поместье он вел себя совсем невозмутимо, то сейчас только по его виду можно было видеть резкие перемены в этом непредсказуемом парнишке. Если секунду назад он чуть ли не рвал на себе волосы, то сейчас будто смотрит на одну из картин, которые развешаны чуть ли не на каждой стене дома. Так же спокойно, так же безразлично.

В конце концов, Харгривз не выдержал и решил всё-таки узнать о происходящем. Лютер сделал пару шагов назад, после чего спокойно направился к брату, по пути делая вид, что зевает.

– Что случилось? – спросил Первый, будто минуту назад не подглядывал за ним.

Подросток явно опешил, не ожидал встретить кого-то кроме себя. Первый бросил взгляд в сторону, куда ранее смотрел Пятый. Дверь в комнату Седьмой была полузакрытой, так что он мог увидеть свернувшуюся калачиком спящую сестру. Но… что здесь делает Пятый?

– Она н-напилась и мне пришлось переместить её в комнату. Будто бы мне нечем заняться, чем возиться с бухой сестрой, – резко выпалил Пятый, после чего телепортировался в свою комнату, не забыв закрыть за собой дверь.

Вновь резкая смена поведения, которая для Люта останется загадкой.

Если ранее он желал поскорее лечь в постель и наконец-то найти желанный сон, который в последнее время тщательно его избегает, то в данный момент его ноги сами ведут его в комнату когда-то сбежавшей сестры. Харгривз стоит у входа, не смея тревожить личное пространство девушки, даже если уже и нарушил его. В комнате пахло то ли виски, то ли другой жидкостью, которую обычно распивает Четвертый. Алиса и правда пьяна, как и сказал Пятый.

Но почему же он был таким раздражительным даже и думать не стал. Легче уже самому овладеть даром перемещения во времени, нежели понять хотя бы одного из члена его сумасшедшего семейства.

И, продолжая смотреть на Грань, он перестал отбиваться от воспоминаний о прошлом, даже если уже пытался похоронить их с отцом. Как уже стало ясно – неудачно.

***

Первый, несшийся со всей дозволенной собой скоростью, ворвался в кабинет Монокля, который даже на этот выпад одного из самых прилежных сыновей не повел и бровью. Парень держался за грудь, пытаясь хоть как-то успокоить расшалившееся сердце, но оглушительные удары всё не переставали заполнять эхом его голову.

– Алиса сбегает, – как можно четче пытался произнести Лютер эти два слова.

– Пусть делает всё, что хочет, – хмыкнул отец, но этот холод поверг парня в ступор. – Если она готова отказаться от еды, крова и умереть на улице от холода, то такие дети в моей Академии не нужны.

– Но как же…

Он сомкнул губы в тонкую полоску, уже предполагая его дальнейший ответ. Ладони уже по привычке сжались в кулак, когда парень сам понесся в обратную сторону к куче обескураженных братьев, столпившись рядом с сестрой.

Может так и не скажешь со стороны, но Лютер не хотел, чтобы их дом покидал кто-то как Семь. Может он не дружит с ней как Клаус, не пытался заговорить по душам с ней, зная их натянутое с Эллисон отношение. Но само её нахождение рядом давало ему надежду, что когда-нибудь и у него появится такой же друг. А может и она сама.

Их особая связь с Клаусом внушала ему, что настоящая дружба существует. Алиса была его вдохновителем.

И даже если она сбегает, даже если он ей никто, он не хочет этого допускать. Возможно, он придурок, может он себе преувеличивает, может он эгоист, но он не хочет, чтобы их дом покидала она. И если Лютер осознаёт, что она больше не в силах жить в Академии, которая не раз разбивала ей сердце, почему-то всё же держит её в цепких объятиях.

Она пытается сопротивляться, хоть знает, что его сила в разы превозвышает её. Кусает его ладони, но для него это будто укус от сбежавшей крысы Клауса. Но руки моментально слабеют, когда возле его уха слышится хриплый голос.

– Лютер, я задыхаюсь.

На лбу выступил холодный пот только от мысли, что он причинил ей боль. Может он и самый сильный, но со своей могущественностью сдерживаться практически невозможно, когда происходят непредвиденные ситуации. Алиса падает на колени, руками обнимая свои ребра, которые отразились резкой болью.

Клаус без сомнений сел рядом с ней, пытался дотронутся до её плеча, но Грань отскочила от него со страхом в глазах, снимая чехол с украденного у Диего кинжала.

– Не подходи ко мне… – судорожно проговорила девушка, словно испуганный щенок. – Клау, пожалуйста.

Она с мольбой посмотрела на брата, зная, что она разбивает сердце им обоим. Но она больше не в силах вытерпеть и дня в здании, когда ей нужно беспокоится не только о своём благополучии, но и за Сеансом. Она пыталась его уговорить, но в этот день Амбрелла потеряет только одного ребёнка.

Словно загнанное животное, она отползает от всех подальше, выставляя перед собой лезвие ножа, остриё которого сверкало при янтарном освящении здания. Все смотрят на Эллисон, стоящую в дальней части коридора, но она не желала вмешиваться в её побег. Им остаётся переубеждать её самим, даже не представляя, что происходит на душе у девушки.

Когда Алиса пытается встать, всё так же придерживаясь свободной рукой за больное место, медиум срывается с места, чтобы застать её врасплох, но в момент замирает в метре от неё.

– Кл… – но она замолкает.

Алиса рефлекторно выставила руку вперед, даже не зная кто, на неё надвигается. В тот момент все из присутствующих задержали дыхание.

Клаус сделал пару машинальных шагов назад, открывая её взору окровавленных кинжал. Тело пробила дрожь, а прежняя боль в рёбрах отошла на задний план. Нет, она не могла этого сделать. Это кто-то другой, но уж точно не она. Алиса не могла поранить медиума. Нет, это не правда.

– Алиса… – удивленно прошептал парень, взглянув на неё зелеными глазами, покрывшимися пеленой слёз.

Она знала, что нужно было всё делать за гранью. Знала, что обычное прощание добром не кончится. Знала, что нужно было спокойно покинуть их, но нет, она не могла уйти, не сказав и слова своей семье. Сейчас, когда все держали Четвертого в руках, который хотел наплевать на рану и побежать к ней, Грань застыла на месте, словно статуя. Девушка знает, что Виолетта поможет ему, но сам тот факт, что она его ранила, не давал ей спокойно вдохнуть воздух.

Лютер медленно приближается к ней, пока она смотрела пустым взглядом на брата. Почти было дотронулся до неё, но внезапно та срывается с места и убегает к выходу.

Он бежит за ней, но на удивление девушка оказалась быстрее, чем он предполагал. В момент в него уже летит ваза, которая разбивается об его выставленные вперед руки.

– Я не хотела этого, – доносится до него голос сбежавшей.

Перед самым выходом, она бросает на него взгляд, от которого по его телу проходят мурашки. Раннее голубые глаза были заполнены лишь стеклянной белизной, которую он мог видеть раньше. Когда Лютер уже догнал свою сестру, она растворяется в воздухе раньше, чем он дотронулся бы до неё.

– Прости, – это было последнее, что донеслось до него, после чего он уже вышел на безлюдную улицу.

Лютер понял, что Эллисон помогла ей сбежать. Наверное, это был единственный раз, когда они помогли друг другу. Только не сплотится вместе, а избавить друг друга от совместного существования.

***

Я бегу, не знаку куда, не знаю за чем. Дыхание сбито, а воздействие от слуха давно улетучилось, из-за чего я больше не “бегу, словно это чемпионат мира по бегу”. Должна буду отдать ей должное, но сейчас голова забита лишь видом Клауса. Я до сих пор не могу выкинуть чертов кинжал, он будто прирос к моей руке. Горло начинает жечь, в легких спазм, в голове полный беспорядок. И если я в школьном пиджаке, сейчас мне холоднее, чем обычно. Тело дрожит, а само сердце будто тоже вот-вот остынет.

Это вышло случайно, я не могла специально это сделать. Это рефлексы, нас так учил отец.

Даже если мне больно это делать, если от каждого вдоха мне становится только больнее, а рёбра до сих пор болят от сильной хватки Лютера, я продолжаю глубоко дышать. Кажется, что если я прекращу это делать, то умру. Это была лишь самооборона. Я даже не знала, что это Клау. Если бы я знала, то точно не стала бы этого делать. Да и Виолетта ему сейчас помогает. Точно, я не задела важные органы, я же не могла так поступить. Да, точно. Это сделала не я. Это не я, не я. Случайность.

Смотрю на кинжал, от металлического запаха крови сознание туманится, а от понимания того, что это кровь родного мне человека, сердце защемило. Почему-то я не в состоянии хоть немного расслабить руку, которая продолжает с силой сжимать рукоять. Твою мать, я его могла убить!

Я же не стану убивать собственного брата ради побега… Так ведь?

Не знаю зачем, но расхаживаю из стороны в сторону быстрыми шагами, будто сумасшедшая по среди ночной улицы. Холодно. Больно. Страшно.

Нет, нет, нет. Алиса, всё в порядке. Виолетта поможет ему, а ты на свободе, как и хотела. Я же этого хотела? Я не взаперти, могу пойти в любую сторону, и никто мне не запретит. Больше не нужно бояться новых смертей, Клаус уже большой, сможет и без меня. Если бы отец хотел бы меня вернуть, я бы уже давно была бы им застрелена. Так что я свободна. Я же этого и хотела.

Отец не ищет меня, значит я ему… не нужна.

Даже не замечаю, как при этой мысли замираю. Но что в этом таково? Да, не нужна. И что? Мне плевать. Теперь я на свободе, я могу начать жить своей жизнью, обычной жизнью. Даже если без Бэна, Клауса, Фитса.

Это же то, на что я завороженно смотрела в фильмах. Независимость, самостоятельность. Впереди столько всего, что я хотела бы попробовать. Это сейчас мне больно, только сейчас. Я же не всегда буду это чувствовать. Комок между рёбрами, боль в груди, чертовы сомнения. Это пройдёт, я верю. И эти дурацкие слёзы, которые лишь на мгновение согревали лицо, чтобы потом остаться ледяной дорожкой на лице. Это свобода. Так ведь?

***

Лютер остановил Клауса перед входом в его комнату, зная, что сейчас там находятся Алиса и Диего. Он осознавал, что там происходит не из легких разговоров и лесть туда не стоит.

– Туда пока что не нужно, – шепчет брат, пытаясь не шуметь. – У неё с Диего серьезный разговор. Лучше их не трогать.

– Окей, Биг Лютс, – поднимая руки вверх, обратился тот к Первому по прозвищу, которое тот сам же и придумал.

Первый пропустил мимо ушей слова несносного брата, выдумавшего для него очередное прозвище. Ему нужно научиться терпеть Сеанса, если он хочет научиться находится в его обществе. Хоть трепать нервы тот умел лучше, чем разговаривать с мертвецами.

Комментарий к XXI: Лютер

Еще одна арка персонажа перед финалом. Думаю, что после завершения фанфика я позже напишу и про Диего. Прошу прощение за множественное “***”. Увы, не смогла без них.

========== XXII: Конец, который должен быть ==========

Алиса ненавидит сигареты хотя бы за то, что когда-то они убили Клауса. Ненавидит из-за столь сильную привязанность, которую однажды она смогла одолеть. Но сейчас делает затяжку уже третьей по её счету сигареты. Ненавидит так же сильно, как думать о том, что всё может повториться. Пальцы уже болят из-за множественных попыток ими хрустнуть, и даже если это не выходило, она продолжала до боли сжимать их. Семь терпеть не может ожиданий, а также мысль, что она не сможет ничего изменить. Уже нет той, казалось бы, ранее мечтательной жизни начинающей карьеры певицы, нет дома в приличном районе Нью-Йорка, вновь появился страх встретиться с Леонардом. Но когда появилась возможность бросить это ради спасения двух важных для неё человеков – она, не обдумывая, согласилась.

Если даже она всеми силами пыталась отречься от угнетающих мыслей, они сами вновь и вновь появлялись жирным шрифтом у неё перед глазами. Она всегда была слаба перед навязчивыми мыслями, сдержать которых практически невозможно.

Пятый тоже пытался спасти свою семью, тоже пожертвовал своей жизнью, даже намного больше, чем Алиса. Но как бы сильно он не старался, апокалипсис наступал вновь и вновь, как единственный конец его существования. Если Пятый не смог, то сможет ли Грань пройти через это каждый раз, чтобы всё же встретить лучшее из возможного будущего, или же она потеряет надежду? Она не знает и проверять не желает. Ей осталось собрать трясущуюся по швам веру и сделать всё, чтобы Пятый и Клаус смогли ощутить другой финал.

Скоро на неё нахлынет неописуемая паника, присутствие которой словно комом накатывает на неё. Самое главное, что она не может объяснить это. Поперёк горла встал несуществующий комок, в то время как в груди осел груз предстоящего будущего. Она спасёт их. Она обязана, если она Алиса Харгривз. Алиса никогда не была храброй, никогда не была самоотверженной. Скорее всего, ей всегда овладевал страх, которому та всегда повелевалась.

Если она прикрывает семью своим же телом на задании, то это не самоотверженность, а страх за здоровье немаловажных ей людей. Она осталась дома с Пятым, когда могла сбежать? Она боялась оставлять его одного. Каждый её взгляд, каждый вдох, каждое действие сопровождаются инстинктами. Даже сейчас она не может заснуть, потому что боится нового возвращения Леонарда.

Оперившись локтями на периллах, она уже стала игнорировать прожигающий сзади взгляд зеленых глаз. Смотрит на ночное полотно, звезды которого уже перестали быть завораживающими огнями. Они стали для неё тусклыми блестками среди всех этих событий, но она мечтает вновь посмотреть на них на крыше Академии, взявший за руки с Клаусом, как они любили делать это раньше. Только после того, как она разберется с Дженкинсом.

Ночной легкий ветер только сильнее создавал ощущение ностальгии о той ночи, когда она покинула Академию. Воспоминания не оставили никого в покое, даже некоторых Харгривзов, через чьи окна был виден тусклый янтарный свет. Не только они сейчас не могут спокойно заснуть.

– Почти четыре утра, – устало выдохнула девушка, выпуская изо рта новый клубок дыма. – Тебе не пора спать? – она обратилась к брату, даже не посмотрев через плечо.

– Могу задать тот же вопрос к тебе, – парень скрестил руки у груди.

Он безмолвно встал со скамейки и расположился рядом с ней, в то время как Алиса же стала смахивать подальше от него дым от сигареты. Пятый не стал говорить ей, что уже когда-то пробовал их, решил, что сейчас это будет не к месту. По привычке руки сами оказались в карманах, глаза прищурились, но что-то в его привычной позе было не так. Закусив губу, он невольно вспомнил ту ночь, когда Алиса сидела с той же стороны в кинотеатре. Как бы он не пытался это отрицать, только от этих воспоминаний его сердце забилось чаще.

– Нужно будет дать Хейзелу должное. Не знал, что у него есть способность, – он поднял взгляд на Семь, но тут же отвел его, когда внезапно встретился с голубыми глазами. Она это заметила.

Но решила промолчать, лишь в очередной раз примкнула губами к фильтру. Он видит, как она нервничает даже при тусклом свете неоновых ламп мотеля, которые порой начинали настораживающе мигать, будто в любой момент и вовсе погаснут. Лиса вытянула в его сторону свою ладонь, задавая немое предложение.

Пятый встал в ступор, впервые за долгое время ему представился такой до боли простой выбор, но почему-то настолько сложный, что рука стала словно скованная чугунными наручниками. Прошла примерно минута, когда парень смог осознать, что подозрительно долго стоял без действий. На одном дыхании накрыл её руку своей, ощутив щекотливое тепло её тела. Теперь же его неугомонное сердце игнорировать стало невозможно.

Грань скрестила их руки одним движением, из-за которого Харгривз еле смог не вздрогнуть.

– Чувствуешь? – внезапно с теплотой проговорила девушка, выбрасывая вниз уже выкуренную до корня сигарету.

И он чувствовал, правда то, что он за всю свою долголетнюю жизнь не мог разобрать. Если же он ручался жизнью за Долорес также как и за Алису, то от обычного прикосновения пластмассы к телу он не мог ощутить тепло, заставляющее кончики пальцев покалывать, а область груди разорваться от трепыхающегося чувства.

Он не мог знать, что именно она имела в виду, поэтому просто кивнул, пытаясь сделать вид, что его сильно заинтересовала парковка на первом этаже. Остальные же члены семьи сейчас спокойно спят в бронированных на два дня номерах мотеля. Сейчас Пятый мог им позавидовать, потому что то, что он сейчас испытывает для него кажется нездоровым.

– Да, ты чувствуешь. Ты живой, – она пыталась разомкнуть веки, которые в блаженстве сомкнулись от желания поскорее пойти спать. – Надо бы и дальше тебе оставаться живым, – Алиса внезапно потянула его за собой на скамейку, вероятнее всего, просто забыв отпустить его руку, – Так было бы намно-ого лучше, – она с великий усердием открыла глаза и с усталой улыбкой посмотрела на него.

Пока Пятый пытался утихомирить хлынувшие на него волной эмоциями, Алиса сама заметила за собой, что ощутила мелкую дрожь в теле. Было ли это очередным приходом ветра или… она слишком давно не чувствовала живую плоть брата. Раньше она могла обойтись только смертельно-леденящим прикосновением кончика указательного пальца, когда тот делал ей щелбан.

Только от одного разговора с ним ей стало намного спокойнее, в то время как с Пятым всё же было наоборот. На этот раз он не пытается отвести взгляд, а лишь продолжает смотреть в по усталому счастливые голубые глаза, за которыми скрывался животный ужас потерять родных, и он видел это лучше, чем кто-либо другой. Он прожил с ней более пяти лет, мог всё это время наблюдать за ней, даже когда она этого и не подозревала. Ночью, отвернувшись к стене, тихо плакала, но призраки не спят. Будь то малейшее вздрагивание, подступающая истерика или дрожь в руках – Пятый всё видел.

Может он не мог с ней встретится до этого, но те разговоры бессонных ночей спасали его от подступающего к горлу комка отчаяния после смерти. Если же Алиса не могла справится с тем, что он умер по её вине, то Пятый же продолжал жить даже за гранью благодаря ей. И как бы она не спорила, она остаётся его ангелом. Именно, она помогает ему и сейчас, когда увела всю семью в мотель на первых секундах возвращения в прошлое.

Он привык к ней, привык к её окружению, что он уже мало представляет жизнь без неё. Настолько сильно он успел к ней привязаться.

И сейчас при виде засыпающей возле него Алисы, его сердце закололось в приятной истоме, которая заставляет его на секунду задержать дыхание. Нет, он врёт самому себе. Ему известно, что означает это чувство. Знает, но не признаёт. Почему именно? Потому что для Алисы он не тот Пятый, которого она хотела бы видеть. Он никогда не произносил этого вслух, но тогда у лестницы и в бункере она поцеловала не его, а Фитса. Он буквально не вписывается в её жизнь хотя бы гранями Вселенной, но, а что это судьба, он не верит. Пятый забыл значение этого слова с тех пор, как устал закапывать изуродованные тела своих близких.

– Ты мне… нравишься, – еле слышимо прошептал парень, устремив взгляд куда-то в небо.

Завтра им нужно поговорить с Юдорой и придумать хоть какие-нибудь доводы на поиски Леонарда. В брехню о путешествиях во времени мало кто сможет поверить, поэтому придется опираться на давнее дело о похищение Алисы. Тогда уже ей вновь придется встретится с ним только уже в суде. Придется вновь ворошить старые раны и пытаться доказывать его виновность. Но учитывая, что есть хотя бы малейшая вероятность провала, парень готов вновь убить его, даже если Алиса категорически против этого.

Пять поворачивает голову, но видит перед собой уже во всю спящую девушку, что вызвало у него смешок. Без лишних слов он накрыл её руку своей, в то время как второй рукой придержал её за затылок, чтобы в следующее мгновение телепортировать их двоих на кровать и аккуратно уложить девушку. Пока его голова ещё не совсем забита мыслями о ней, он решил тоже пойти спать. В конце концов он уже забыл каково это не быть мертвецом и чувствовать потребность во сне.

Он остаётся на плаву только из-за неё, ведь если бы она не пыталась его так усердно спасти, он давно бы уже отправился со спокойной душой на тот свет. Как бы сильно он не хотел бы отправится туда и наконец-то попрощаться с этим миром, он продолжал те ночные разговоры на крышах гаражей. Продолжал наблюдать за девушкой, каждый раз напоминал ей поесть или поспать. Продолжал указывать ей на вещи, которые были слишком теплые или легкие для погоды.

Он не мог покинуть грань, что-то продолжало его там держать. И, скорее всего, это была Алиса. Из-за неё он здесь, из-за неё он вновь жив, из-за неё… Всё произошло по вине этой белокурой макушке, к которой он в последнее время всё чаще и чаще хотел прикоснуться. Будь то случайное касание, будь то умышленное трепание волос. Со временем он привыкнет к тому, что уже давно перестал ровно дышать к ней.

***

Утро, которое могло начаться с теплых лучей солнца и бодрящего кофе. Утро, которое началось с тревожного зова Диего. Только от его зова, пропитанного явно плохой вестью, Алиса встала на ноги и пошла в его номер, игнорируя только просыпающихся Харгривзов. Нет, она бежит. Семь не может пропустить хоть какую-нибудь весть, в особенности от Диего, связанного с Юдорой уже больше, чем просто связью. Как никак, у них будет ребенок.

– Диего, что-то случилось? – она попыталась сфокусировать свой еще сонный взгляд на разочарованном лице брата. – Пожалуйста, скажи, что всё в порядке.

– Мне жаль, – одна лишь фраза, заставляющая её сердце замереть на мгновение. – Дора сказала, что вчера его видели в аэропорту. Скорее всего он улетел в Австралию. Его поиски продляться.

Семь не знала как на это реагировать. С одной стороны причина её кошмаров сейчас находится далеко от неё, но она не может этому быть рада. Он всё ещё на свободе. Всё ещё может убить их. Но, на сегодняшний день она может перестать беспокоится о безопасности своей семьи.