Текст книги "Истинная любовь феи (СИ)"

Автор книги: Соня Лыкова

Соавторы: Ирина Алексеева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Истинная любовь феи

Пролог

Под торжественную музыку я вошла в храм Одноликого. Наверняка он был самым большим и красивым в королевстве, и сейчас здесь не было ни одного свободного места. Десятки, сотни людей смотрели на меня. Женщины утирали слёзы, мужчины – любовались, и я, краснея, прижимала к груди свадебный букет.

Платье, что сшили по настоянию королевы, мне не понравилось: тяжёлое, слишком вычурное, и столько украшений, что я казалась самой себе скорее украшенной новогодней ёлкой, чем невестой, и после нескольких часов упорного труда мне наконец удалось сотворить идеальное. Лишь бы оно не исчезло к полуночи.

В первых рядах сидела королевская семья. Миссис Каварелли рядом с ними сморкалась в белый платок, а по щекам её текли крупные слёзы.

Чуть дальше расположились приехавшие поздравить нас друзья, а у алтаря уже стоял Он.

Не в силах сдержать широкой, счастливой улыбки, я прошла к алтарю, остановилась прямо перед ним и встретилась с его взглядом. Пронзительным, до мурашек.

– Мы все собрались здесь, чтобы перед лицом Единого Одноликого, Создателя нашего… – начал священник свою речь, и она текла, как музыка, почти не откладываясь в памяти, не затрагивая потаённых нот души, потому что сама душа пела сейчас совсем от другого. – … Согласны ли вы взять Лорелею Флорен, герцогиню Ахтахскую, в законные жёны, хранить и беречь любовь вашу от сего дня и до тех пор, пока Грань не разлучит вас?

– Согласен, – ответил Он.

Священник задал тот же вопрос мне и я, чуть запружинив на пятках от нетерпения, выдохнула:

– Согласна!

– Если кто-то против этого союза, пусть говорит сейчас или молчит вечно, – закончил священник официальную часть. Я уже приготовилась к положенному в этом месте поцелую, как вдруг в одном из средних рядов раздалось:

– Я против.

Глава 1

… Во все стороны света понеслись гонцы: Последняя Фея просыпается!

И хмыкнул в усы государь Миркутана:

– Истинная любовь феи станет советником самого короля Ульриха? Отыщите мне претендента!

И рыкнул дракон, выслушав воеводу:

– Значит, я могу выжить?

И почесал затылок удивлённый фермер, встречая у порога посла:

– Как, мой сын родился под счастливой звездой?

И потянулся лениво принц Алорана:

– Фея? Какое совпадение. Может, она и есть моя незнакомка в алом?

И потряс Алхимик над собой кулаками:

– Вот это удача! Невинная фея!

И вскинул бровь ректор магической академии, отложив в сторону вскрытое письмо:

– Почему я должен в этом участвовать?

А древний вампир цокнул языком, поправил жилет и, глядя в зеркало, заигрывающе приподнял бровь:

– Неужто они меня со счетов уже списали? Я ещё могу тряхнуть стариной!

Последняя Фея же коротко вдохнула, и ресницы её едва дрогнули под прозрачной крышкой хрустального гроба.

* * *

– Тише-тише! – раздалось в мерцающей темноте. – Аккуратней, Орм!

Я повернула голову на звук, и голос тут же стих. Веки были такими тяжёлыми, словно отлиты из свинца, и никак не поддавались.

– Она просыпается! – пробасил кто-то таким тоном, словно увидел умилительно потянувшегося котёнка.

– Расступитесь! – велел властный мужской голос.

Я хотела что-нибудь спросить. Узнать, кто они все, какой сейчас день и где я нахожусь, но язык прилип к нёбу, и сквозь пересохшее горло вырвался лишь слабый стон.

Наконец, глаза мои с трудом, но раскрылись, и передо мной возникли мутные цветные пятна. Они двигались, приближались и отдалялись, и время от времени вздыхали.

– Вы пробудились, леди Лорелея!.. – провозгласило тёмно-коричневое пятно уже знакомым властным голосом.

– Воды, – с трудом просипела я в ответ. Пятна кружились, словно в детской игрушке-колейдоскопе, и от этого чуть подташнивало.

– Принесите же ей воды! – крикнул кто-то. А тёмно-коричневое пятно приблизилось и пробежалось по моему телу тёплыми, даже горячими, пальцами.

– Она в порядке?

– Да… если вы не дадите ей прямо сейчас умереть от жажды!

Пухлая крепкая рука скользнула под мою голову и приподняла её, а губ коснулся прохладный край какого-то сосуда.

– Пейте, леди Лорелея!

И сосуд наклонился, обливая водой мои щёки. Я с трудом сделала небольшой глоток, закашлялась и приподнялась на локте, чтобы продышаться.

Цветные пятна перед глазами наконец начали обретать понятные формы, и через мгновение мне удалось оглядеться. Я лежала на мягкой шёлковой постели в прозрачном гробу, крышку которого бережно поставили рядом, облокотив о крупный, старый дуб. Вокруг столпились мужчины: восемь гномов и один человек. На лицах гномов застыло выражение крайнего умиления, на лице человека – лишь строгость и усталость. Он был немолод. Виски уже подёрнуты сединой, а в уголках глаз выразительные морщинки, но стрижка короткая, дерзкая, боевая. В руках – тяжёлый посох. Должно быть, боевой маг.

– Эрик, – сказала я, попеременно глядя в глаза каждому из них. – Где Эрик?

Гномы переглянулись и дружно пожали плечами.

– Простите, леди Лорелея, – одновременно нежно и твёрдо обратился ко мне человек. – Кто такой Эрик?

Мои губы дрогнули.

– Я не помню…

– Да расступитесь вы! – возмущённо воскликнул один из гномов, самый высокий, но самый тонкий из них. – Дайте же леди хоть немного в себя прийти! Помогите ей подняться и пойдём скорее в дом, вода уже небось согрелась!

– Тебе, Артен, лишь бы самому ничего не делать, – проворчал другой. Но ещё двое уже взяли меня за ладони и локти и помогли приподняться.

– Осторожнее, леди Лорелея, – проворковал один из них, с особенно крупным носом, похожим на огромную свисающую каплю смолы.

Тело не слушалось. Оно казалось ватным на поверхности и деревянным изнутри. С трудом мне помогли выбраться из гроба, и я встала ровно, чувствуя себя деревянной куклой, и всем телом ощущая, как ткань длинного белого платья колышется на ветру.

Мужчины ахнули. Даже человек, серьёзный и сдержанный, непроизвольно выдохнул, бросив на меня долгий взгляд пронзительных синих глаз.

– Позвольте представиться. Дортмунд Клаасский, подданный его величества Ульриха Седьмого и единственного, короля Семигорского.

Я смотрела на него и не находилась с ответом. Кто я? Где я? Что происходит? И почему на языке вертится без конца: «Где Эрик?»

– Моё имя вы уже знаете, – кивнула я и, окинув взором лесную полянку, посреди которой мы стояли, всё же поинтересовалась: – Не подскажете, где мы находимся? Я почему-то ничего не могу вспомнить.

– Это Тёмные Низины, – пояснил высокий гном, подхватывая меня под локоток. – Пойдёмте, леди Лорелея, ванна уже вас ожидает. Вы голодны?

В глубине памяти шелохнулось что-то. Тёмные Низины. Сокрытые среди гор земли, пробраться в которые возможно лишь тоннелями гномов.

– Мы в Новикарре? – спросила я, уцепившись за вспыхнувшее в памяти название.

– Нет, Новикарр за той горой, – пояснил высокий гном, осторожно направляя меня по узенькой тропинке. Под босыми ногами ощущалась прохлада и мягкость влажной свежей травы, а лёгкие заполнялись сладким ароматом свежего лесного утра.

Новикарр. Столица крошечного королевства гномов. Но я… я ведь не гном?

– Что я делаю в Тёмных Низинах?

– Вы ничего не помните, леди Лорелея? – спросил меня один из гномов, что шёл позади.

– Само собой она ничего не помнит, – мрачно ответил маг. – После долгого сна ни одна фея не пробуждается так, словно уснула накануне вечером.

Фея…

– Не слушайте их, – проговорил гном, который вёл меня под руку. – Они дураки, но службу свою исправно вели, за все триста лет никто вас и пальцем не тронул.

– Триста лет? – слабо пискнула я.

– Вы только не волнуйтесь, теперь всё позади.

Тропинка вывела нас к большому деревянному дому в один этаж с низкой покатой крышей. Неподалёку виднелся колодец, гуляли куры, жевал траву лохматый пони с жеребёнком, а дровяник был набит под самую крышу. Из трубы валил белый дым.

– Орм, Бьёрг! – крикнул мой провожатый. – Сделайте ванну для леди!

Двое гномов сорвались с места и опрометью бросились в дом, откуда тут же раздался грохот. Высокий гном хлопнул себя по лицу и покачал головой.

– Ничего им доверить нельзя… Лорд Дортмунд, вы бы подождали нас в гостиной, ребята вас проводят. А я помогу леди Лорелее привести себя в порядок.

Он снова подхватил меня под локоток и провёл в дом.

Внутри было чисто и аккуратно, хотя заметно, что вся утварь делалась своими руками и подручными средствами. Грубо загибались длинные гвозди, чашки вырезаны из светлой древесины. Я глубоко вдохнула аромат этого дома. Он весь был пропитан природой, чувствовались нотки смолы и хвои, цветов и трав.

– У вас очень уютно, – вежливо, но искренне отметила я, и губы мои невольно растянулись в блаженной улыбке.

– Так ить вы поди всю жизнь в городе прожили, – хохотнул один из гномов, стягивая с себя смешной колпак и обнажая сверкающую лысину. – У нас тут всё своё, родное, к земле близко, солнце, опять же, вода родниковая…

– Лорд Дортмунд, должно быть, устал и проголодался с дороги, – строго отметил высокий гном, прерывая речь своего собрата. – Да и леди Лорелею было бы неплохо накормить.

Оставшиеся гномы кивнули и разошлись в разные стороны, быстро определив между собой, кто пойдёт за водой, кто – в кладовку, а кто займётся кухней. Меня же провели дальше, сквозь дом, пока не вывели на веранду, где уже стояла большая деревянная кадка овальной формы, наполненная тёплой водой, а вокруг на стенах висели веники из разнообразных трав и тонких веточек.

– Позвольте, я помогу вам, – проговорил гном и, повернув меня к себе спиной, начал развязывать ленту, стягивающую лиф. – Мы ещё не представлены. Моё имя Артен, я приставлен к вам двести сорок один год назад, и с тех пор несу службу вместе с моими братьями.

Я удивлённо вскинула брови и хотела уже обернуться к гному, но платье вдруг ослабло и чуть не упало на пол. В последний момент я подхватила его, скрестив руки на груди.

– Вы братья?

– У нас, гномов, не то что у вас. Феи каждый сам по себе. Оно и понятно, вы волшебники, вас мало и вы нужны всем. А мы живём плотно, кучно и привыкли выручать друг друга ещё с тех времён, когда люди истребляли всех, кто не был похож на них. Мы все друг другу братья.

Гном закончил с лентами и теперь, уперев руки в бока, задумчиво оглядывал веранду.

– Но… – я неуверенно посмотрела на платье, настолько тонкое, что трепыхалось от малейшего ветерка. – Простите, Артен, разве вы им не сестра?

Гном повернулся ко мне с таким искренним удивлением, что стало немного стыдно. С чего я вообще взяла?

– Конечно, я слышал, что феи могут чуять истинную природу живого существа, но даже и предположить не мог… – гном подошёл ко мне вплотную и доверительно прошептал: – Эти оболтусы не вычислили меня за двести сорок один год, и я буду признателен, если так всё и останется.

Я понимающе кивнула.

– На вашем месте я бы тоже избегала демонстрировать свою природу. Столько лет в такой глуши с мужчинами…

Артен рассмеялась. Неожиданно, громко и так заразительно, что я расплылась в улыбке, чувствуя себя при этом совершенно глупо.

– Нет, эти ребята самодостаточны, их не смутило бы присутствие женщины! – она склонилась ко мне и с улыбкой сквозь зубы добавила: – Вы же не думаете, что в качестве охраны к вам приставили бы семь обыкновенных мужчин?

– А они – необыкновенные? – прошептала я так, словно мне доверили огромную тайну.

– Ещё какие необыкновенные! – подмигнула Артен. – Позвольте, я помогу вам снять платье.

Нехотя опустила я руки, позволив белому платью соскользнуть по бледной коже. Артен подхватила его и, придержав, дождалась, когда я перешагну через него.

– Вы говорите, меня никто не трогал все эти триста лет… но как же платье не истлело?

«И как я всё ещё жива?» – чуть не сорвалось с моего языка, но память услужливо напомнила, что я всё-таки фея, а феи – бессмертны. Если только… если только – что?

– Вас положили в хрустальный зачарованный гроб, – охотно пояснила Артен, оценивающе оглядывая моё обнажённое тело. Никакого белья, ни панталон, ни чулок, ни рубахи. Я невольно прикрыла руками маленькую грудь. – Раз в несколько лет прибывал к нам королевский маг, чтобы укрепить чары – и мы продолжали ждать. Вот, наконец, срок настал! И служба наша, наконец, подошла к концу. Обопритесь на мою руку, леди Лорелея.

Я неуверенно вложила в мозолистую ладонь Артен свою руку, и с её помощью залезла в тёплую воду. Тело приятно застонало, и я невольно выдохнула, расслабляясь.

– Ну вот, – благодушно протянула Артен низким, бархатистым голосом. – Сейчас станет полегче.

Тут дверь веранды распахнулась, и на пороге появился маг, лорд Дортмунд.

Я молча нырнула, оставив над поверхностью воды только нос и длинные светлые пряди волос, а Артен бросилась на него, размахивая коротким полотенцем.

– Как вам не стыдно, а ещё приличный человек! – воскликнула она. – Дайте девушке спокойно прийти в себя!

Я одними глазами наблюдала за происходящим, словно он меня не заметит, если буду вести себя, как мышка.

– Да я только…

– Вон, вон, вон отсюда! – продолжала басить Артен. – Все дела позже, за обедом!

– Да я платье принёс!

Гномиха выхватила из рук мага свёрток, который он всё это время прижимал к груди, и, сильным движением вытолкнув его в дом, захлопнула дверь.

– Никакого срама человек не знает, – проворчала она. – Вот у нас, у гномов…

Договорить она не успела, потому что в дверь снова заскреблись.

– Всё за обедом! – рявкнула Артен. Дверь открылась, и на пороге показался один из гномов с глуповатой улыбкой на лице.

– Леди Лорелея предпочитает жаркое или суп? – спросил он, подобострастно глядя на меня. Я не шевелилась.

– Готовьте и то и другое.

С этими словами Артен вытолкнула гнома и закрыла веранду на деревянную щеколду.

– Мужчины, – только и фыркнула она.

После ванны тело стало мягким и послушным, каким и должно быть, только навалилась усталость, словно все эти триста лет я не спала непробудным сном, а танцевала на балу у какого-нибудь принца. Платье, что принёс мне лорд Дортмунд Клаасский было бледно-голубым, цвета самого ясного неба, мягким и невесомым, отчего первое время мне было слегка не по себе. Казалось, что оно совсем не прикрывает наготу.

В столовой, куда привела меня Артен, за столом перед пустыми деревянными мисками сидели все семеро гномов. Они синхронно обернулись к нам и так же синхронно расплылись в счастливых улыбках.

– Леди Лорелея, это платье вам чрезвычайно подходит! – воскликнул один из них. Остальные дружно загомонили и закивали. А маг, который в это время стоял у окна и задумчиво смотрел на бегущие по небу облака, медленно обернулся.

– Как вы себя чувствуете? – вежливо спросил он, но в следующее мгновение подошёл и взял меня пальцами за подбородок.

Это прикосновение словно обожгло меня, и я отшатнулась, спиной уперевшись в закрытую дверь.

– Не нужно меня бояться, – произнёс он и сделал шаг вперёд.

Сказать, что мне было не по себе от его близости – ничего не сказать. Я завела руки за спину, и наощупь отыскала ручку, в которую вцепилась, словно она была залогом моей безопасности. А когда маг сделал ко мне ещё один шаг, зажмурилась, мечтая тотчас же оказаться на другом конце кухни, подальше от лорда Дортмунда.

Он снова подцепил пальцами мой подбородок. Сердце ёкнуло… и вдруг раздался грохот.

Открыв глаза, я обнаружила себя на противоположном конце кухни, за моей спиной косо лежала на шкафу дверь, а по полу рассыпались пустые чашки. Сам маг растянулся на полу в пустом дверном проёме. Потирая ушибленные места, он сел и с улыбкой резюмировал:

– Полагаю, леди Лорелея в полном порядке.

Я растерянно огляделась. Гномы не обращали внимание не устроенный мной погром, вместо этого они радостно заулюлюкали и захлопали в ладоши. Артен взяла меня под руку и подвела к свободному стулу, на который заботливо усадила и положила в тарелку салат из овощей и трав.

– Ну вот и слава Одноликому, – говорила она. – Всё хорошо, что хорошо кончается. Вон другая фея, мисс Мэридет проснулась уже совсем без дара… А вам, лорд Дортмунд, следовало бы помнить, чем чревато смущать юную фею! Это она вас ещё пожалела!

Гномы одобрительно захмыкали.

– Я не в обиде, – обворожительно улыбнулся маг, присаживаясь напротив меня. – Главное, что с вами всё хорошо, и король не отрубит мне голову.

Он почему-то коротко рассмеялся, словно это было смешной шуткой, но я его веселья не разделила и робко поинтересовалась:

– А почему он должен был отрубить вам голову? Вы ведь ни в чём не виноваты…

– О, – воскликнул гном с колпаком набекрень. – Король Ульрих справедлив, но когда дело касается плодородности его земель, может быть несдержан. Он рассчитывает, что с вашей помощью его королевство наконец станет независимым и сможет прокормить себя самостоятельно.

– Ничего не понимаю, – я растерянно переводила взгляд с одного мужчины на другого, а они, казалось, не могли решить между собой, кто же будет отвечать. Только лорд Дортмунд, прожевав кусок сочного мяса и утерев обрамлённое короткой бородкой лицо, принялся с уверенностью отвечать.

– Позвольте я поясню. Вы являетесь членом королевской семьи Семигорья, главой которого сейчас является король Ульрих. Он вам годится в прапрапрапрапраправнуки… или что-то вроде того. Но по действующему указу трёхсотлетней давности официально он считается вашим отцом.

– Но постойте, – возразил самый серьёзный гном, поправив на носу овальные очки в тонкой металлической оправе. – Леди Лорелея не относится к королевской семье по крови. Лишь только на бумаге.

– И на бумаге же она считается дочерью короля Ульриха, – с нажимом ответил маг и продолжил: – Он искренне считает вас своей дочерью. С двадцати лет раз в несколько месяцев он лично приезжал в Тёмные Низины, чтобы удостовериться в вашем покое и здоровье, и с детства готовился принять на себя роль вашего отца. Можете быть уверены, он сделает всё для вашего благополучия. И именно поэтому, если бы с вами что-то произошло, не сносить мне головы.

– О, король бы очень расстроился, – заметил гном с колпаком.

– Не то слово, – закивали другие. – Да-да!

Я задумчиво поковырялась в тарелке. Несмотря на то, что целых триста лет у меня во рту не было ни крошки, аппетит не приходил.

– Но вы сказали, что по крови я ему не родственница, так почему же?..

Сформулировать вопрос не получилось, и я жалобно замолчала, но маг всё понял и улыбнулся, пережёвывая очередной кусок мяса. Вот у него с аппетитом явно всё было в порядке, он поглощал жаркое так, словно оно было самым вкусным блюдом в его жизни.

– Семигорье расположилось на крайне бедных землях, – пояснил он, но его перебил носатый гном.

– Возражаю! Семигорье богато минералами, драгоценными металлами и камнями!

– Я говорю о самой земле, – терпеливо продолжил лорд Дортмунд. – На ней трудно взрастить богатый урожай, а дожди и ветра не позволяют разводить сладкие плодовые деревья. Даже с помощью магической поддержки прокормить всё королевство не представляется возможным.

Я посмотрела на свои ладони, словно в них заключался ответ на все загадки и проговорила:

– А я, стало быть…

– А вы фея, – пожал плечами маг, отправляя в рот очередной кусок. Но говорить с набитым ртом он себе не позволил, поэтому на несколько секунд воцарилось молчание. Гномы тоже ели, и только я не могла решиться начать трапезу. – Ваша сила способна пробудить землю.

– Но почему именно я? Король Ульрих так ждал моего пробуждения, чтобы именно я занялась его землями?

Лорд Дортмунд отложил в сторону грубую деревянную ложку.

– Леди Лорелея. Вы – последняя фея в Фоэре.

– Как… последняя? – с заминкой спросила я, чувствуя, как задрожали мои губы.

– Никого больше не осталось, – пожал плечами маг.

– Но мы же бессмертны!

Маг посмотрел мне в глаза долгим внимательным взглядом и покачал головой:

– Увы, это не совсем так.

– Но мы же бессмертны!

Маг посмотрел мне в глаза долгим внимательным взглядом и покачал головой:

– Увы, это не совсем так.

Аппетит, которого не было и так, пропал окончательно.

– Что вы имеете в виду?

– Есть несколько причин для гибели феи, – подумав, ответил он. – Неужели вы не помните даже таких элементарных вещей?

Я отрицательно покачала головой. Моя память не подчинялась мне, она то подсовывала какую-то совершенно неожиданную информацию вроде названия столицы Тёмных Низин, то наотрез отказывалась рассказать о чём-то важном и насущном. Например, о том, почему имя «Эрик» продолжает вертеться на языке.

Тут уже и Дортмунд отложил в сторону ложку и, сложив локти на столе, на несколько секунд отвернулся. Подбирал слова.

– Насколько мне известно, – осторожно начал он, – ваше бессмертие довольно условно. Во-первых, хоть вас и не берут обычные хвори, фею вполне можно обезглавить, утопить, задушить или…

– Полегче, лорд Дортмунд! – возмущённо воскликнула Артен. – Вы что, не видите, как побледнела девочка? Да она же сейчас сознание потеряет!

– Кхм… простите. Я хотел сказать, что никто не отменял обычного физического убийства. Кроме того, стоит помнить и об эффекте первой ночи, который, как известно, судьбоносен для обоих участников процесса, а также…

Его речь тянулась тяжело и нудно, так что я с трудом соображала, о чём маг говорит, и звучала она так убаюкивающе, что брови мои начали жалобно выгибаться.

–… а также близость без глубокого эмоционального вовлечения, которая несёт характер непоправимого ущерба…

– Лорд Дортмунд, – пискнула я. – Можно попроще?

Он глубоко вдохнул и, почесав затылок, вскинул брови.

– Знаете, обо всём этом лучше расскажет ваша наставница. Мы сегодня же к вечеру прибудем во дворец короля Ульриха, и там вы познакомитесь с миссис Каварелли. Она знает о феях побольше моего, её ведь специально готовили к этому дню.

Я схватилась за голову и уставилась в свою тарелку. Легла вздремнуть, называется. Столько людей чуть ли не всю жизнь готовились встретить меня в мире бодрствующих, словно я божество какое-то.

– А моя мать? – решилась я на последний вопрос. – Если я – последняя… то что же с моей матерью?

– Ваша мать осталась в легендах, – ответил маг и снова принялся жевать, так внимательно глядя в свою миску, что сомнений не возникало: продолжать тему он не хочет.

Артен коснулась моей ладони и мягким мужским баритоном произнесла:

– Кушай девочка. Кушай. Тебе надо набираться сил.