Текст книги "Сети Поднебесья (СИ)"

Автор книги: Софья Вель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Из мистического омута на девушку смотрела незнакомка. Солео показалось, что она немного выше ростом: наклон зеркала и одежда удачно скрадывали чрезмерную миниатюрность. Солео выдохнула, отражение повторило это вслед за ней, позволяя удостовериться в подлинности видения.

Луч заходящего солнца выхватил черты контрастней и острей. Правильные, тонкие – Солео можно было бы заподозрить в примеси крови «нелюдей», но математика оставалась человеческой, живой и мягкой.

Серые глаза, залитые ярким светом, казались скорее в цвет потали или обесцвеченным золотом, зрачки сузились, становясь схожими с глазами льва. Свежевымытые длинные, ни разу в жизни не стриженные русые косы золотились под касанием солнца.

Девушка смущенно и довольно улыбнулась себе. Отражение легко поймало и этот жест. Приблизившись на два шага, Солео протянула руку, желая коснуться поверхности, но рука коснулась ряби. Через миг из омута-отражения на нее смотрел огромный темно-красный с оранжевыми жилками глаз. Узкий зрачок едва помещался в широкую оправу зеркала, солнце слепило и его…

Солео шарахнулась в сторону, забыв, как дышать.

Не помня себя от ужаса, девушка взбежала по ступеням лестницы и бросилась к центральному коридору. Что это? В замке живет монстр? Нет. Солео казалось, она слишком хорошо знает правильный ответ. Это ОН… Зверь…

Очутившись в спальне, она бросилась на кровать. Тихо всхлипывая, не заметила, как уснула.

Солео понимала, это сон, но от того становилось только жутче. Она слышала странную песнь. Разве такие поют люди?

И слышала голос, тихий, шепчущий, голос из забытой жизни.

В новом кошмаре девушка снова стояла у огромного зеркала, только уже луна выхватывала призрачные, размытые контуры. Солео смотрела на себя в отражении и в то же время видела все со стороны.

Видела, как ее двойник танцует в неверном холодном свете луны и играет с чем-то в пальцах. Амулет. Амулет горел сиреневым пламенем, притягивая взгляд, распускаясь разводами в воздухе, точно краска в воде. И девушка смотрела на танец, на амулет, на фиолетовые разводы в сером сумраке ночи…

Солео очнулась от прикосновения. Над ней стояла незнакомка. Солео резко отпрянула.

– Не бойся, – гостья говорила с акцентом, но Солео легко ее понимала, – я пришла проведать тебя. Я тебя не обижу. А ты меня?

– Кто вы? – потребовалось несколько секунд, прежде чем Солео смогла заговорить. Она недоверчиво смотрела на гостью-нелюдя, похожую скорее на богиню, чем на бессмертную Старшую.

И никак не могла оторвать взгляда от глаз незнакомки, словно бы тлевших фиолетовым огнем – таким горел и амулет во сне. Солео подумала, что одно продолжение другого.

– Я Элеонора, – ответила незнакомка. – Но вот что ты тут делаешь в такой час?

– Живу, – неуверенно ответила девушка.

– Живешь, здесь? В этой комнате? – изумилась гостья.

Солео огляделась по сторонам и с удивлением обнаружила себя в комнате с зеркалом. Она замерла, не понимая, как очутилась здесь, и как там оказалась гостья.

Незнакомка с фиалковым огнем в глазах дружелюбно и мило улыбнулась.

– Ни за что не поверю, что Лорд Алион держит тебя в проходной… – гостья строила догадки. – Гуляешь во сне?

Солео совсем позабыла об этой особенности… Она зарделась. В приюте все давно привыкли и не будили гулену. Как правило, к утру девушка сама возвращалась в кровать.

– В Аэр'Дуне это может быть опасно. – продолжила Нора, не обращая внимания на смущение Солео. – Пойдем, я провожу тебя.

– Кто вы? – снова спросила Солео, уже поднимаясь с пола и позволяя гостье ей помочь.

– Ну… надеюсь, друг, – очаровательно улыбнулась Нора. – Как тебе живется в Аэр’Дуне? – Продолжила она, уже очутившись в комнате девушки. Солео не поняла, как они так быстро там оказались.

– Хорошо… госпожа, – растерянно пробубнила Солео.

– Госпожа? – фыркнула Нора в ответ. – Давай без титулов, а то нам будет сложно разобраться, чей тут старше. Так, что твой дядя, очень строг к тебе?

Солео непонимающе взглянула на гостью… Не нужно было читать мыслей, чтобы понять этот взгляд. Нора оторопело смотрела на девушку.

– Солео, что ты знаешь о себе? – Нора перехватила дыхание, прежде чем задать вопрос.

– Меня зовут Солео, я из Восточного Приюта. Сирота, родных не осталось… – первая часть фразы была давно заучена, вторую Солео составила на ходу.

– Ты… безродная сирота?! – Элеонора шумно выдохнула. – Солео ты… – на минуту гостья закрыла рот руками, потом нахмурилась, – Ты не сирота, верней… Родные у тебя уж точно есть! Дядя не рассказал тебе? Но почему?!

От растерянности Рея села на кровать. Потом грозно нахмурилась:

– Ладно, пусть так. Пусть Лорд Алион сам решает, когда и что говорить, но… ты. Ты не безродная! Ты принцесса, как в Поднебесном, так и в мире людей. Твой отец был… конунгом, то есть князем, царем. Последним в своей династии и…

Солео даже прыснула смехом от претенциозности мысли.

Неожиданно за дверьми послышались шаги.

– Солео, я не рассчитывала на беседу с тобой сегодня, хотела просто проведать, как ты живешь. Но раз уж так все вышло… Можно, я буду иногда навещать тебя?

Солео пожала плечами, не видя повода для отказа.

– Мне пора, – заключила гостья. – Не то меня хватятся, а это вызовет слишком много шума. До встречи… Юная княжна.

Солео осталась одна. Девушка потеребила тонкую вышивку сорочки. Выходит, ее болезнь вернулась. Надо ли об этом знать Лорду Алиону? А что, если она снова сделает то, что сделала там… в лесу?

Девушка решила рассказать все Лорду: лучше отвар и путы, чем смерть ни в чем неповинных стражей.

Но Лорд снова покинул Аэр’Дун, оставив ученице только кипу заданий.

Глава 5

Поднебесье. Эль`Ниил. Ссора.

Нора скользнула обратно в портал. Встреча с протеже Сига ее озадачила. Девочка произвела впечатление – со строгими чертами и удивительными глазами, она вызывала теплый отклик в душе. Нора усмехнулась, даже странно, что Сиг еще не штурмует Аэр'Дун – глаза гостьи Поднебесья и правда завораживали, цветом ли, или глубиной?

В Великих чертогах было пусто, Нора смогла проскользнуть незамеченной для элиев. Энед говорил, что им нужно переехать жить сюда. Что так правильней, а Норе было жаль… Жаль их ажурного и уютного мирка…Но она Рея. А Рея…правит.

Нора вышла по тропе из сада на маленький причал, первые лучи солнца окрасили мир в малиновый цвет, утренний туман затянул пространство дымкой. Речной народ уже спал и дивное сияние канала потухло.

Это был самый тихий час в Поднебесном, когда ночная жизнь отступала, а утренние хлопоты еще теплились под крышами домов.

Рея ловко переправила лодку через канал к Озерному Дворцу, и, по-прежнему никем не замеченная, вернулась в свои покои.

– Где ты была? – очень жестко произнес хозяин их общего дома. Нора вздрогнула. Дракон был в засаде. Зачем Энеду прятаться от нее?

– У меня было дело, – растерянно произнесла Элеонора, она так и не смогла придумать достойной причины на случай, если придется оправдывать ночное свидание с Солео.

– Дело? Ночью? – Эндемион почти искрился от злости. Рея не привыкла видеть любимого таким, что произошло в её отсутствие?

– Элен, ответь! – Энед злился, и не на шутку.

– Не смей так говорить со мной! – нахмурилась Нора.

– Ты издеваешься? – Эндемион от неожиданности даже замер. – Это же я гулял полночи неизвестно где?!

– У меня было дело, – уперлась Нора.

– Да какое? Какое дело?! Какое дело могло забрать тебя ночью от меня? Какое такое дело понесло мою беременную супругу ночью в Чертоги?! – взорвался Эндемион.

Нора вздрогнула.

– Энед, ты все не так понял… – выдохнула она.

– Так…объясни, я здесь за этим! – Энед резко встал. Девушка невольно сделала шаг назад. Лараголин или Лакориан – что будет страшнее?

– Я искала Сига, – ложь отчего-то показалась проще, предсказуемей. Энед замер, словно бы переставая дышать, а Нора продолжила. – Мне… стало нехорошо. Подумала, он сможет помочь…

– Нашла?

– Что?

– Нашла Сига?

– Нет.

Эндемион резко выдохнул, он не поверил:

– Нора, я спрошу тебя один раз и… ты ответишь мне правду. Зачем ты ходила в Чертоги?

– Я искала дракона, – уверенно ответила Рея. Эндемион повел плечами. Нора не врала, или делала это невероятно искусно.

– Как бы то ни было, тебе нужен телохранитель. Оли теперь будет с тобой неотлучно.

И только теперь Нора заметила, как из тени выделилась вторая. Олейя подняла на Рею глаза, тёмные в утренних сумерках.

– Нет. – Очень четко произнесла Элеонора. – Опека и, уж тем более, контроль, мне не нужны.

– Это мое Слово. – Энед посмотрел на жену грозно.

– Мое Слово пока старше твоего. Я Рея. И я говорю вам обоим нет.

Эндемион впервые за много лет получил от Норы такой отпор. В первый момент он растерялся, но потом побагровел от ярости:

– Ты Рея…потому, что я – Наследник! – жестко и четко произнес он.

– Но я… уже Рея, а ты еще не Владыка, и пока мое Слово старше твоего.

– Ты так в этом уверена? – зло выплюнул Эндемион. Нора вздрогнула. – Оли будет сопровождать тебя даже к Сигу, особенно к Сигу. Это все.

Эндемион быстро вышел, а Олейя полными ярости глазами посмотрела на Нору:

– Ты спятила? – прямо начала темная принцесса. – Ты совсем спятила?

– Оли, умоляю… – Нора потерла виски и присела на кровать. Сколько лет они не ссорились с мужем, тем более так? Ей показалось, что так они не ссорились никогда.

– Мы дико испугались! Кто он? Скажи мне, кто он? – Олейя бесновалась хуже Энеда.

– Оли, если б даже был некий «он», неужели ты думаешь, я бы тебе сказала? – попробовала отшутиться Нора. Сцена ревности от Оли была бы невыносима. – Ты убьешь любого, кто посмеет подойти ко мне.

– Я ничего не значу для тебя? Ты не любишь меня? – с рук Темной Феи Поднебесья срывались маленькие молнии. Ее качало.

– Оли, успокойся, все не так! – Нора испугалась за подругу и крепко ее обняла, но Оли резко оттолкнула:

– Кто он?! – голос Олейи сорвался на крик… – Или… или… это… она?

– Оли, ты с ума сошла? – Нора посмотрела на девушку с укором. – Что ты такое говоришь? Ну что ты такое говоришь? Зачем ты даже думаешь так?

Оли всхлипнула, Нора снова притянула ее за руку, уже нежно гладя по тонким, но невероятно сильным пальчикам.

– Оли, я Рея. И у меня могут быть дела, только мои дела. Не все должно быть явным.

– Даже для меня? – Олейя выразительно вздернула подбородок.

– Да, даже для тебя и Энеда. Но сегодня я просто плохо себя чувствовала, испугалась и решила попросить Сига о помощи. Что в этом страшного?

– Почему ты ничего нам не сказала? Мы бы позвали его сюда!

– Захотела прогуляться. Мне так легче, и…ты забыла? Он не должен переступать порог этого дома.

– Ну…Они помирились. – Оли явно успокаивалась, Нора продолжала перебирать тонкие пальчики, словно бы принадлежащие не грозному ассасину Поднебесья, а маленькой девочке.

– Это и мой дом. Я не хочу, чтоб Сиг переступал его порог. Для меня ничего не изменилось, – уверенно ответила Нора, уже приобнимая Оли и целуя точеный лобик маленькой убийцы. – Ты слышишь, все хорошо. Ничего не изменилось. И я люблю тебя, люблю только тебя и Энеда.

Олейя шмыгнула носом и прижалась головой к Рее, позволяя перебирать не собранные в косы смолянистые пряди.

– Элен, я просто буду рядом, я умею быть незаметной, ты же знаешь, – прошептала убаюкиваемая Олейя.

– Оли, я Рея. И мне нужно, чтоб ты была рядом с Энедом. Слышишь меня?

– Но Энед велел…

– Слово Энеда младше моего, ты должна приглядывать за ним.

– Я могу приглядывать за обоими… – Олейя почти засыпала, разморенная нежными прикосновениями.

– Нет, только за Энедом…

– Нора…ты больше не любишь меня? – Оли повернулась к Норе лицом, луч солнца окрасил глаза Темной Феи в кобальтово-синий. Девушка была изумительно красива, и утренний свет лишь подчеркивал нежность и тонкость черт. Нора залюбовалась бы, если б не знала этот взгляд.

– Я Рея, и я велю тебе подчиняться мне, – уже жестко произнесла Нора. В немой дуэли она выиграла. Оли отвела глаза и резко встала с кровати.

Как и Эндемион прежде, Темная Фея быстро вышла.

Нора проводила девушку долгим взглядом. Ей подумалось, что Оли все хуже управляет собой. Нора еще сильнее разозлилась на Эндемиона, неужели он этого не видит?!

За мыслями об Оли Нора забыла о своей нужде. Ей действительно было нехорошо весь вечер… И сейчас это «нехорошо» грозило стать настоящим плохо.

Нора быстро встала и подошла к секретеру, достала почти пустой флакон с вязкой алой жидкостью.

Рея с грустью и досадой поняла, что крови почти не осталось, а значит… Значит, встречи с Сигом не избежать.

Привычным движением Нора порезала себе вену и позволила нескольким каплям из флакона упасть на рану. Через минуту тошнота сменилась легким головокружением. Чары тонкой иглой зашивали разрез, а укрывная магия прятала все за иллюзией невредимости.

Нора выдохнула и бережно коснулась низа живота. Маленькая драконица требовала сна.

Сны Драконицы.

Сильвия молчала. Она пустыми глазами смотрела на великолепные пейзажи, стелящиеся лоскутами под летящей ладьей: густые леса, серебристые реки, шахматные узоры возделанных полей, прекрасные замки и уютные города. Смотрела и не видела. Пустой и чужой мир. Холодный и безразличный. Такой же, как и его Владыка. Безразличный и жестокий.

В детских сказках Излаима Старшие Братья были не такими… Не такими…

Сильвия вздрогнула. Что Старшие совсем не такие, как в сказках, она знала давно. Но в глубине души надеялась на ошибку. Верила, будто высокомерие и жестокость одного не означает всех. Она ошиблась…

И все же даже в самых темных мыслях, она не могла предположить, что Старшие куда извращённей в своей жестокости, чем степняки.

Стал бы степняк обрекать здорового жить с одержимым? Человеческой природе чужды такие затеи. Убить – да, унизить – тоже да. Но степняки были последовательны: смерть означала смерть, война – войну, а мир значил конец войне, и одно не выдавалось за другое. Все было предельно просто, и прежде Сильвия ненавидела и презирала их за эту простоту. Примитивность. А теперь?

Сильвия вздрогнула, невольно образы заполнили мысли, вызывая ноющую боль в обиженном теле…

Она знала, что будет. Знала, еще когда они вышли из Чертогов Владыки, знала, когда они сели в лодку на причале Эль`Ниила, знала, когда они, оставшись одни, без приставленного болтливого проводника «способного словом влюбить в город любого», шли по полю.

Сильвия брела, едва касаясь рукою травы. И смотрела невидящим взглядом на стелившееся вокруг поле.

Конунг любил брать княгиню с собой, когда отправлялся на границу. И все, что было невозможно в темном тереме степняка, становилось правдой в льняном шатре. Прикосновения, взгляды, слова.

Словно бы скрип седла и огненные блики от костра превращали замкнутого и осторожного конунга, чтящего закон и традиции превыше всего, в ласкового и теплого Сига. Княгине казалось, что она живет от поездки к поездке. Как будто только там, в кочевом шатре, они могли быть друг у друга.

Воспоминание о конунге заныло занозой в памяти. И ей стало искренне жаль, что он скачет по степи Вечности один, оставив её в чужом и холодном мире.

Легкий ветерок донес аромат полыни. Тонкий и горький. И призрак почившего конунга поблек, уступая давно забытому, спрятанному так далеко, что и не достать.

Ночь пьянила. Чудилось, что в отражении огней Эль’Ниила узнается далекий Излаим. Его скромная тень. И Сильвия невольно оглядывалась на огни, не в силах спрятаться от воспоминаний. Она шла вперед, давно забытое возникало и растворялось.

Аромат пленил. И вдруг юная Сильвия проснулась в памяти, отодвинув чужую и холодную жену конунга. Её отчаяние, её надежда. Княгиня обомлела от внутреннего стона. Так старательно спрятанные, заколоченные плотиной, чувства прорывались наружу. Стало сложно дышать, княгиня протянула руку к траве, надеясь обрести опору в прикосновении к гибким и хрупким стеблям.

Тонкий аромат становился терпким, огни становились ярче, а иллюзия сходства очевидней.

Что, если обернуться? Обернуться к незнакомцу, идущему шаг в шаг прямо за ней? Что, если позволить себе вспомнить?

«Кто ты, неведомый?».

Резкий рывок и падение на землю вышибли дух, стало страшно. Платье с жалобным, предсмертным треском разорвалось. Вместо ласки и страсти были боевая ярость и гнев. Сильвия заглянула в глаза. И отшатнулась: не было Алеона, не было и «неведомого». Было безумие. Безумие и ненависть к врагу. И этот враг – она…Нефриловый огонь не пощадит, он спалит дотла.

Серый рассвет расстелился холодным туманом. Нефриловое безумие отступило.

Сильвия сжалась в клубок, её била крупная дрожь, сухо давило в глазных яблоках, но она не плакала. Казалось, что все кости сломаны, а кожа сожжена.

Алеон встал. Бросил взгляд на разодранное платье и, не глядя, кинул ей плащ. Сильвию передернуло. Алый плащ занял место на плечах, спасая от внешней наготы, но не даря защиты.

Холодно прошелестело: «Пошли». Княгиня повиновалась, ей некуда было бежать.

Они оба молчали.

Молчали в сонном утреннем городе, погруженном в туман. Молчали в небесной ладье.

Алеон ненадолго оставил вожжи, чтобы налить пиалу вина. Он сделал долгий глоток и, не глядя, протянул спутнице. Княгиня шарахнулась в сторону. Он залпом допил.

Прекрасные леса сменились широкими долинами, а затем холмами, ладья поднималась выше.

Теперь они летели среди скал и облаков. Земли не было видно. Острые скалы зубами дракона щерились в небо. Облака, словно бы насаженные на острые зубья скал, безвольными клочьями колыхались по ветру.

Неожиданно в мороке холодного тумана возник высокий каменный лес. В приближении лес оказался замком. Витиеватый, устремленный вверх, состоящий из ажурных стен, башенок, террас и переходов. – казалось, замок летит по воздуху.

– Это Аэр’Дун, – неожиданно заговорил Алеон, – дом нашего рода. Дом последней династии Темных Владык. Теперь ты будешь жить здесь.

Глава 6

Примирение.

Нора устало расплетала косу, когда легкое колыхание воздуха выдало гостя. Энед тихо прикрыл за собой дверь и замер, не решаясь сделать следующий шаг. Он весь день промаялся от чувства вины и обиды, никак не желая выбрать верную сторону.

Днем Эндемион встретил Сигнорина. Сиг удивился, узнав о неожиданной Воле Реи видеть его этой ночью. Изобличить брата во лжи не получилось, его прекрасные любовницы давно искали новых ухажёров. Сиг не посещал ни одну из старых подруг уже несколько месяцев. Тогда…Выходит…Но в это верить не хотелось, слишком низко.

Нора обернулась к гостю и мягко улыбнулась, "озвучивая" так приглашение. Энеду потеплело на душе – в улыбке были шалость и хитринка.

Дракон понял улыбку верно, и через секунду оба уже лежали на кровати. Эндемион ласково целовал, распуская шнурки корсажа. Нора, выдохнув, откинулась и казалась совсем расслабленной. Вдруг она ловко и быстро, как кошка в игре, поймала длинную золотистую косу, всего несколькими движениями расплела сложное плетение, стянула камзол и тонкую рубашку. Эндемион едва слышно застонал. Нора выдохнула, отвечая на стон поцелуем и легким укусом.

Через миг уже Нора лежала на спине с заведёнными за голову руками. Он ловко избавился от платья. Теперь уже Нора посмотрела на него темными от страсти глазами. Эндемион лукаво улыбнулся и, удерживая ей руки, достал припасенное перышко. Оно мягко заскользило по обнаженному телу.

– Я хотел бы быть каждой пушинкой пера, касаясь тебя, – шепнул принц хриплым от желания голосом. Нора вывернула кисть из хвата и притянула возлюбленного к себе, уже не думая отпускать, целуя и вплетаясь пальцами в густые волосы. Но он снова поймал ее руку и завел за голову. Другая рука скользнула по гладкой коже, жадно лаская грудь, нежно скользя по животу, опускаясь все ниже и находя самую желанную часть и цель путешествия.

Нора тихо застонала, а кожу покрыли мурашки. Энед помедлил минуту, обретая так контроль над собой, заодно дразня и упиваясь возникшим напряжением. Насладившись моментом, он осторожно скользнул самым кончиком пальцев в магнетическую пропасть, где оба теряли голову. Нора прикусила губу, пробуя высвободить руки, но Эндемион не дал. Ласки нежных лепестков бутона, раскрыли суть, Нора прогнулась, уже не вырывая рук. Волна побежала по телу, а пальцы возлюбленного перестали касаться самой нежной части девушки лишь кончиками, теперь они искали и находили удивительное место, точку, способную подчинить волю, мысли, и желания только одному. И чем уверенней пальцы касались самой сокровенной и спрятанной части Реи, тем меньше Воли у нее оставалось.

Эндемион уже крепче сжал заведенные руки жены, чуть закусив губу, он наблюдал за ее полной капитуляцией и любил в этот момент необыкновенно.

Не давая сладкому разрешению обойтись без него, Наследник уступил танец пальцев самому себе.

Нору выгнуло, и она застонала уже в полный голос. Теперь и Энед терял волю, понимая, что для того и затеивалась вся игра.

Он завидовал природе возлюбленной – она отдавалась без остатка, – если он отпустит себя настолько, то удовольствие обоих кончится за несколько секунд.

Оттого как мог оттягивал момент пьянящего разрешения, пока дурман удовольствия не лишил Воли и контроля, сводя суть самым сладким спазмом, даря звенящую легкость теперь уже им обоим.

Он так увлекся, что не заметил, как Нора прикусила его в кровь. Впрочем, Ларона он тоже не заметил. Дракон занял опьяненное сознание и тело наполовину, честно позволяя Энеду быть главным, но не упуская своего.

Энед отер кровь, боясь, что Нора успела слизнуть несколько капель. В тревоге за неё он быстро повернулся к возлюбленной. Ресницы плотно сжатых век вздрагивали. Энед услышал легкую хрипотцу в сбившемся дыхании.

Принц улыбнулся: нет, все хорошо…

Он взял чашу со столика и протянул любимой. Норе потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и удержать сосуд. Эндемион сам забрал чашу из рук жены, зная, что сейчас Элен её точно уронит. И снова притянул возлюбленную к себе. Нора еще дрожала, она доверчиво откинула голову ему на грудь. Энед приложил руку к низу её живота, уже сноровисто различая биение маленького сердца.

– Ты по-прежнему думаешь, что ее зовут Мелитель? – уткнувшись лицом в волосы, спросил Эндемион.

– Да, – Норе пришлось прочистить горло, чтобы ответить. Эндемион притянул любимую еще ближе и, крепко обняв, раскинулся с ней на кровати.

– Элен, прости… за утро, – тихо прошептал он. – Я был очень резок и груб, я не думал, что говорю.

– Ты тоже прости, я должна была предупредить.

– Так где ты была? – он привстал на локтях.

– Я бы пошутила про любовника… – Улыбнулась Нора, – Но…

– Но…это не шутка? – с нотой иронии спросил Эндемион, снова чувствуя зыбкость.

– Но это глупо… Да и ты не поверишь. Я правда искала Сига.

– Врушка. Сиг был в Чертогах всю ночь.

– Он так сказал? – Нора скептически подняла бровь.

– Я виделся с ним сегодня. – Эндемион отпустил Ларона, ища в жене обман. Но Норе было просто откровенно хорошо.

– То есть, твоего брата поймали на горячем: дома Сиг не ночевал, он не сознается, а ты ему и поверил? – Парировала Нора. Эндемион внимательно смотрел на праведное и честное лицо жены, она лгала… Зачем?

– Элен, я не поверю, что ты добровольно встретилась бы с ним. – Энед почувствовал, что ступает по тонкому льду. Соврет или нет?

– Болезнь – это не добрая воля, – улыбнулась Нора. Энед выдохнул, Нора не лгала.

– Пожалуй. – Эндемион притянул любимую ближе.

– Позовем Оли? – игриво улыбнулась Нора.

– Нет, лучше отдыхай, сейчас это лишнее. Оли ждет Ларона, а их игры иногда удивляют даже меня.

– Да, об этом… Ты не боишься, что он ее загрызет? Укус был очень глубоким.

– Ларон испугался больше моего. – Эндемион смущенно улыбнулся, но Нора заметила тревогу в глазах мужа.

– Энед…с Оли… не все хорошо, она…

– Она всегда была сложной, – прервал Эндемион. – А сейчас у нее нет тебя, отсюда все беды. Я попросил её отказаться от утренней затеи, я тебе доверяю. Хоть и очень за вас боюсь. – принц выразительно коснулся низа живота, потом встал, и Нора почувствовала, как напряглась тонкая нить между ними. Эндемион порылся в карманах камзола и достал новый пузырек.

– Выходит, кровь больше не помогает? – тихо спросил он.

– Помогает, просто…

– Элен, я должен знать!

– Помогает, просто она слишком быстро кончилась.

– Говори заранее, я буду приносить хоть литрами. Если надо, загрызу хозяина, и ты сможешь принять целую ванну.

– Гадость, – фыркнула Нора, а Энед улыбнулся.

– Я так хочу остаться. – Эндемион снова подлег к возлюбленной и уткнулся лицом ей в шею. Она ласково запустила руки в расплетённую косу, чувствуя накатывающуюся дурноту… Увы, Энед тоже почувствовал, он замер, потом резко отодвинулся.

– Не уходи, не надо! – прошептала Нора. Энед тяжело вздохнул, поцеловал, ласково и нежно.

И ушел.

Сны Драконицы.

Сильвия потерялась во времени, паря в прозрачном, небесном эфире. Казалось, что прошла целая вечность или одно мгновение? Все стало неважно. Тишина и пустота, ни мысли. Ничего.

Чудилось, что она сливается с замком, и что он ей тихонько поет. Ведь звезды поют? Или шепчут? Она часть замка – эта странная мысль понравилась. Тишина, а в ней тонкая мелодия. Красиво. Удивительно. Захотелось быть слогом в колыбельной. Все осталось позади: страхи, разочарования, боль, обида – все это стало неважно. Она спала, укачиваемая волнами песни. Рассветы сливались с закатами, ночь светилась днем.

Неожиданно рыбка-мысль вплыла в спокойное сознание княгини. «А ведь это волшебно, прожить так остаток жизни, покачиваясь в тихом омуте сна. Надо поблагодарить…».

И мысли растворились.

Глава 7

Вторая встреча. Сны или явь?

Рея огляделась по сторонам, проверяя, точно ли за ней нет хвоста. Было странно и непривычно вести себя так, но ссора с близкими укрепила мысль об осторожности. По осколкам фраз, по так и оставшимся без ответа вопросам, Нора поняла, Солео умудрилась стать черной овцой даже для своего стада, верней стаи.

Девочка-дракон и пугала, и притягивала Рею. Если девочка действительно так опасна, то кто, как не Рея, защитит Поднебесный? А если нет…то, кто, как не Рея, должен позаботиться о сироте?

Когда Нора пришла в Аэр’Дун во второй раз, Солео сидела перед пустым листом, положив голову на обхваченное рукой колено. Теплый свет кристалла мягко выхватывал письменный стол, полный пергаментов. Несколько перьев лежали, так и не тронутые чернилами.

– Привет, – начала Нора, видя, как встрепенулась хозяйка комнаты. Солео сильно испугалась, никак не ожидая, что видение из сна придёт наяву.

– Помнишь меня?

Солео медленно качнула головой в знак согласия.

– Как твои дела? – продолжила Нора, видя растерянность и недоумение девушки. – Я уже забываю твой язык. Когда-то мне довелось выучить много языков младших, но мы с отцом так давно перебрались в Поднебесье…

Нора склонилась над пергаментом:

– Ох, фу, ну и нудятина!

Солео недоуменно смотрела на гостью снов, зачем она пришла? Почему ей все это снится?

– У меня кое-что есть для тебя, – продолжила Нора и перед глазами девушки легла толстая книга с великолепными цветными иллюстрациями, оживавшими от прикосновений. Нора начала осторожно листать, а Солео не смогла скрыть участившегося дыхания.

Картинки двигались – так золоторунный олень убегал от псов охотника, прекрасный рыцарь обнимал принцессу, маленькие феи танцевали прямо на книжных узорах.

– Новоэльдарийский тоже может быть интересным.

Солео резко отвернулась от движущихся иллюстраций:

– Мне не надо! – она отодвинула тяжелую книгу.

Нора присела рядом. Солео спрятала лицо, уронив голову на сложенные руки.

– Ладно, дружить ты пока не настроена, – подытожила Нора. – Но хоть расскажи о себе. Говорят, ты маленькая воровка.

Рея удивилась себе, прежде она никогда бы не начала разговор с подобного, но теперь провокация показалась уместной. Солео вздрогнула и затравленно посмотрела на гостью.

– Я тоже однажды украла, – созналась Нора. – Еще маленькой, мне была всего пару сотен лет.

Гостья Поднебесья не сдержала улыбки.

– Зашла в лавку на рынке, а там… халва.

Солео продолжала смотреть на гостью.

– Мама только умерла, а отец был слишком занят горем. Он забывал о сладостях. Он вообще много о чем тогда забывал.

Нора поймала внимательный взгляд.

– И я бегала с бродячей детворой по улицам города. Помню, было грязно, душно и пыльно. А еще очень хотелось есть… Или просто сладкого? – Нора сделала вид, что задумалась. – Столько лет прошло, тысячи? Сколько цивилизаций успело сменить одна другую, а я до сих пор помню вкус взвеси пыли восточного базара и маслянистый аромат халвы…

Нора повернулась к Солео.

– Ты пробовала халву?

Собеседница молчала. Солео не знала, что такое халва, она просто посмотрела в пол.

– Ну что ж, чувствую, ты сегодня не в настроении. Может, в следующий раз? – вздохнула Нора, готовая уйти.

Но молчаливая собеседница вздрогнула и порывисто потянулась навстречу:

– Не уходи! – Солео растерялась от того, что сказала это вслух, она резко закрыла рот руками. Нора остановилась, выжидая. Прошло несколько мучительных для обеих мгновений.

– Ты жила с людьми? – напряженно спросила Солео, глядя в спину Норы.

– Да. Я достаточно долго жила среди людей. – Нора обернулась к Солео. – На востоке. Помню базары Шадизара: тонкий шелк, пестрые ковры, запах разгоряченного мускуса, имбиря и корицы, сладкие финики с капельками сока на провяленных боках, лукум и пахлава… – Нора мечтательно повела рукой по воздуху. – И… халва. Ее пряный, терпкий вкус, так ты пробовала?

Солео помотала головой, в приюте халвы не было.

– Мне нравилось жить в Мире Младших… до поры. Твой черед. Расскажи о себе.

– Что рассказывать? – Солео пожала плечами.

– Как жила, что видела…

– Зачем? – Солео наконец смогла задать главный вопрос. – Зачем? Если я монстр, зачем со мной говорить? Впрочем, ты всего лишь плод безумия, откуда тебе знать…

Нора обдумывала все сказанное девочкой.

– Безумия? И что же безумие?

– Все это, – неопределенно произнесла Солео, махнув рукой. – Ты, все вокруг, весь этот странный, бредовый мир.

– То есть, если я верно понимаю, ты сейчас не в Аэр'Дуне? Не рядом со мной? Так?

Солео уверенно качнула головой.

– Где же тогда?

На этот вопрос девушка уже не ответила.

– Тебя не взял к себе Лорд Алион, и ты не учишь новоэльдарийский? – продолжила Нора, заставляя Солео поежиться. – Так, где же?

– Я.… я не знаю. Это все глупые, дурацкие сны.

– Хорошо, но где же реальность?

Солео снова пожала плечами. Нора пытливо смотрела на невольную гостью Поднебесья.

– А ты упрямая! – улыбнулась Нора. – Выходит, ты думаешь, что я – это сон?

– Ничего я не думаю, – буркнула Солео, пожимая плечами и втягивая голову.

– Ладно, предположим, мы все сон. Где же реальность?

– Дома… В нашем приюте, – нахмурившись, огрызнулась Солео.

– У тебя есть хоть что-то из приюта? – Солео мотнула головой и рефлекторно потянулась к шее. Нора заметила жест.