Текст книги "Белая тетрадь"

Автор книги: Софья Ролдугина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Внезапно я с необыкновенной остротой осознала, что от привычного мира меня отделяют не только километры – что-то большее. Как будто дома нет. Это не экскурсия и не пикник. Я могу не вернуться. Перед глазами всплыло мамино лицо… И мой последний день рожденья: мы с девчонками сидим в кафе, мороженое в стаканчиках уже растаяло, а кто-то – Айне, кто же кроме нее… – украдкой пытается нас сфотографировать. И то далекое лето в домике целителя, когда я впервые пробовала свои силы в магии, а Дариэль учил моего брата играть в шахматы…

Воздуха внезапно стало слишком мало, я судорожно втягивала его, стараясь себя не выдать.

– Эй, малыш, что ты трясешься? Или ты решила намочить нас изнутри слезами, если с грозой не прошло?

Я не ответила, изо всех сил вжимаясь лицом в жесткую натянутую ткань. Не думать, не думать…

Если тебе есть, ради чего жить – тебе есть и что терять…

Вампир мягко развернул меня, мягко прижал к плечу… Я вяло отбрыкивалась, бормоча что-то обиженно-несуразное.

– Что случилось? Тебе кошмар приснился, да? – он ласково провел рукой по волосам. – Про эти подземелья?

Я всхлипнула. Ну как он не понимает? Все эти змеи, пещеры, скелеты – просто глупые страшилки. Настоящий кошмар – потеряться. Когда никого нет рядом.

Если тебе есть, ради чего жить…

– Как это – никого? А я что, пустое место? – горло болезненно сжалось, и слезы хлынули с новой силой. – Ну не плачь, хватит, перестань, все будет хорошо…

Он еще что-то говорил, постепенно переходя на странный шипящий язык, похожий на шелест опавших листьев… И пахло от него тоже листьями – нет, травой, высушенной за день под жаркими лучами. Свежий, чуть горьковатый запах… Успокаивающий.

Вспышка. Раскат грома. Хлынул ливень, и шорох водяных струй смешался с древним певучим наречием. Я затихла, убаюканная ласковым тоном и осторожными прикосновениями. И меня совсем не беспокоило, что кожа его уже не была холодной. Я уткнулась ему в шею, не думая ни о чем, не вспоминая, растворяясь в его запахе.

Вот бы дождь не кончался…

– Найта? – тишайший шепот у меня над ухом.

– Что…

– Нет, ничего особенного… просто… – он осторожно перебирал когтистыми пальцами пряди моих волос. – Просто…я когда-нибудь попрошу тебя о чем-то…. о чем-то очень важном для меня… Так вот, скажи мне тогда «нет», ладно?

– Ладно…

– Только не в коем случае не соглашайся…

Но я уже засыпала. И последнее, что я услышал перед тем, как провалиться в сон было горькое, болезненно-нежное:

– Ребенок…какой же ты еще ребенок…

А потом пришли сны.

Здесь заканчивается история,

записанная в Белой тетради.

ЧЕРНАЯ ТЕТРАДЬ

Глава 1.

Этот день сулит Овнам резкие перемены. Возможно, вы решитесь сказать или сделать что-то, на что в другой день вы бы никогда не отважились. Но опасайтесь делать скоропалительные выводы – это может Вам дорого обойтись в дальнейшем.

Из гороскопа

Моя свадьба была великолепна.

Гости в ярких нарядах. Корзины цветов. В торжественную музыку вплетаются трели птиц.

И он ждет меня в конце бархатной золотистой дорожки. На губах – счастливая, чуть насмешливая улыбка. В пронзительно-синих глазах – любовь и абсолютное доверие.

– Согласна ли ты, Найта, взять в мужья Максимилиана из Северного клана?

– Да, – как можно отказаться, потерять такое чудо, как ты? Ксиль… Моя мечта. Моя звезда…

Моя рука в твоей руке…

В него можно было бы влюбиться уже за это безмолвное обещание защиты и спокойствия. Даже если бы твоя кожа не мерцала, как снежная пыль, в солнечном свете. Даже если бы этот горький запах не сводил с ума. Даже если бы…

И ты рядом. Со мной. Навсегда…

– Согласен ли ты, Максимилиан, взять в жены Найту, Сердце звезды?

В глазах вспыхивают и опадают смешливые серебряные искры.

Мое сердце сжимается в предчувствии кошмара.

Глядя на меня, он не выдерживает и хохочет уже в полный голос. Тонкие пальцы обхватили плечи, полночный шелк волос разметался беспорядочной гривой, но даже сгибаясь от хохота пополам, утирая невольно выступившие слезы, он умудряется выдавить:

– Ну, ведьма… Я от тебя всего ожидал, но такое…

В глазах моих темнеет от стыда, я оступаюсь, падаю…и просыпаюсь.

И, конечно, этот вампир продолжает ржать как ненормальный.

Если бы я могла провалиться под землю, я бы это сделала. Если бы я могла сгореть со стыда, я с удовольствием стала бы кучкой незаметного серого пепла. Если бы я могла испариться… Но, к сожалению, силенок не хватает.

Угораздило же меня разделить с эмпатом сон. Тем более такой. Тем более с таким эмпатом.

…Яркое солнышко едва-едва пробивалось сквозь плотную ткань. Ноги затекли. Щеки горели. Максимилиан продолжал хохотать.

В общем, начинался очередной чудесный день нашего безумного путешествия.

Все утро я старательно игнорировала князя, не обращая внимания ни на насвистывание марша Мендельсона, ни на сдавленное от едва сдерживаемого смеха «любовь моя», ни на вопросы о том, кого бы я хотела видеть на нашем «празднике» – иными словами, ни на одну выходку, неподобающую князю. Надеялась, что ему вскоре надоест. В конце концов, напоминать о своих гастрономических пристрастиях ему наскучило уже на третий день пути… Зря, как оказалось. Наверно, вампир получал эстетическое удовольствие от вида моих ненормально красных ушей – кто их знает, этих кровососов, какие у них вкусы. Очевидно, что единственно верной тактикой было бы пропускать все шуточки мимо ушей. Но после очередного «оригинального» подкола я не выдержала:

– Да хватит уже! Еще неизвестно, кому должно быть стыдно, тебе или мне!

– А мне-то почему? – искренне удивился вампир.

– Потому что спать в чужих снах – хуже, чем подглядывать в ванной! – прошипела я. – Это уже не просто извращение, это особо мерзкое извращение!

– Я случайно, – промямлил он. Ишь, смутился!

– Третью ночь подряд? Что-то не верится…

– Ну и не верь, – фирменная мерзкая усмешка. Взглянул на обиженную меня, смягчился и добавил: – Я и в самом деле не так уж виноват. Трудно сдерживать свои…способности, когда ты так близко.

Повисло неловкое молчание. Действительно, ближе некуда. Все из-за дурацкого «кокона». Не спорю, вещь полезная, но уж больно…тесная. Дневные переходы выматывали меня до предела, и сил хватало только на то, чтобы, зевая, запихать в себя ужин. Максимилиан каждый раз терпеливо перетаскивал мою тушку в «гамак», я бормотала что-то благодарное, отворачивалась и тут же засыпала. Просыпалась же я неизменно в обнимку с этим дурным вампиром.

И, как правило, под его истерический хохот.

Первые два дня я свои сны, к счастью, не запоминала. И потому изощренные намеки вампира с чистой совестью пропускала мимо ушей. Но сегодняшний день грозил обернуться кошмаром.

– Если не виноват, попробуй хотя бы не ржать. Или делай это про себя, – огрызнулась я, пряча за злостью смущение. – Нашелся, прекрасный принц…

Максимилиан страдальчески возвел очи к небу. Небо завистливо отразилось в синющих глазах и, посрамленное, принялось напяливать на себя тучи.

– Малыш… Вообще-то я смеялся не над твоим сном и уж точно не над своей ролью в нем.

– А над чем же? – несколько испуганно отозвалась я, спешно припоминая, чего такого еще я могла сделать и сказать.

– Скорее, над твоей реакцией, – ответил вампир и, увидев, как я вскинулась, поспешил объяснить: – Если бы мою свадьбу – даже понарошку, во сне! – кто-нибудь испортил, я бы пришел в ярость. А ты…ты смущаешься, как будто тебя поймали на чем-то постыдном…

– Я не смущаюсь! Я злюсь! – перебила я вампира.

– Не ври хотя бы себе, – отрезал князь, – я чувствую тебя. Сначала думал – это со сна, целый день пытался тебя разозлить…

– У тебя это ПРЕКРАСНО получилось! – рявкнула я. Нашелся воспитатель, как же! Экспер-рименты ставит, эмпат чертов!

– Ничего у меня не получилось! – взвился Максимилиан. – Даже сейчас, ты кричишь на меня, а хочешь только одного – чтобы я заткнулся и, шатт даккар, забыл наконец об этом сне!

Я отшатнулась от разъяренного вампира. Злиться на него категорически не получалось. Он орет на меня, он лезет в мои мысли, он говорит гадости…но как же он прав, шатт даккар…чтобы это не значило! Скрывая очередной приступ смущения, я попыталась перевести разговор (или ссору, это как посмотреть) на другую тему:

– Да ладно уже. Ты относишься к этому слишком серьезно.

– Это ты относишься к этому недостаточно серьезно! – я явно задела князя за живое. – Люди вообще патологически несерьезны! А уж в последнее время вы непозволительно измельчали!

– Да ну?! – начала закипать я (все же я не обладала достаточной наглостью, чтобы откреститься от рода человеческого), на этот раз по-настоящему, но договорить князь мне не дал.

– Все самое важное, самое главное, что есть в жизни, обесценилось. Превратилось в набор понятий, дурацких ритуалов, слов, в которые никто не верит! Жена, муж, брат, отец – теперь это обозначение не духовной, а физической связи, или – да простят меня боги! – запись актов гражданского состояния! Государь, истинный правитель, выродился в управленца с меркантильными замашками! Семья…

– Да что ты в этом понимаешь! – не выдержала я. – У тебя вообще семьи нет, и отродясь не было… – я осеклась, вспомнив, что о родителях Северного князя никто ничего не знает.

Максимилиан и бровью не повел.

– У меня есть семья, – обманчиво мягко произнес князь. – Это мой клан. За каждого, кто пришел под мое крыло – неважно, только сейчас или две тысячи лет назад – я готов отдать жизнь. Они – мои братья и сестры…или дети. Не по крови, да, но настоящие, – голос его потеплел, взгляд стал мечтательным. – Близкие. А вы, люди… – почти как оскорбление. – Я уже не говорю о свадьбе, которую вы сделали просто первым этапом развода, поводом для раздела имущества…

Я стояла, испуганно вжал голову в плечи, глядя, как он расхаживает по полян, гневно размахивая руками. Зашибет и не заметит… Внезапно князь остановился напротив меня, властными пальцами запрокинул подбородок, заставляя смотреть в глаза – яростные и печальные одновременно, с неподдельной горечью в глубине ультрамариновой бездны.

– Скажи мне, малыш, сколько сейчас бродит в человеческих городах тех братьев и сестер, что близки не по крови, а по духу? Названых? – я промолчала. Он вздохнул и отвернулся. Когда он заговорил снова, его голос звучал глухо, будто пробиваясь сквозь истлевшие на его глазах века. – Сначала вы забываете понятия, потом сами слова… Все заменяется суррогатом, имитацией, упрощенной версией. Побратим, наставник… Что следующее? Друг? – он усмехнулся. – Хотя уже теперь друзьями называют соучастников по пьянкам-гулянкам, тех, кто скрашивает одиночество.

– Друзья – это те, кому ты прощаешь все. Потому что друг не совершит того, что ты не сможешь простить, – тихо и твердо сказала я. Максимилиан обернулся и посмотрел на меня странным, долгим взглядом.

– Знаешь, малыш… Насчет дружбы я, похоже, погорячился, – он улыбнулся краешком губ, смягчая пафос слов. – Если, конечно, не считать того, что ведьмы – не совсем люди, а лучи звезды – больше, чем даже сестры, не то что друзья…

Я покраснела от сомнительного комплимента и, спасаясь от чувства неловкости, ляпнула первое, что пришло в голову:

– А что такое "шатт даккар"?

Честное слово, я не хотела!

– Э-э… Это я так сказал? – он даже губу закусил от избытка эмоций. На безупречно белой коже отчетливо проступил легкий румянец. – Конечно, я, кто же еще… В общем, никогда так больше не говори.

– А что это?

– Ругательство, – туманно пояснил князь.

Удовлетворенно глядя его виноватое лицо, я решила, что, пожалуй, прощаю ему все издевательства.

"Квиты?" – улыбнулась я одними глазами.

"Квиты!" – насмешливый синий взгляд.

И вправду, чудесный день.

Честно говоря, я уже успела привыкнуть к нашему путешествию. Полюбила неспешную смену пейзажа, страшноватые чудеса, которыми изобиловал Срединный лес, странное ощущение свободы от всего на свете и даже валящую с ног усталость в конце дня. Грозный Северный князь, которым так любят пугать юных ведьм и неопытных Смотрителей, оказался на удивление приятным попутчиком. Он заботился обо мне, смешил, когда было грустно, а прознав, что я обожаю сказки (дурная привычка, подхваченная у Дариэля), взял за правило рассказывать перед сном диковинные истории о том, что было и не было. Правда, иногда князь спохватывался, что вообще-то он законченный мерзавец, садист и чудовище, и начинал изводить по пустякам – как сегодня утром, например, – но это быстро проходило, и в моем распоряжении опять оказывался невероятно обаятельный тип. Не удивительно, что в дополнение к уже имеющимся скверным привычкам я приобрела еще несколько: искоса разглядывать тонкий профиль, любоваться бликами солнца в глянцевых черных прядях, украдкой вдыхать, засыпая, горьковато-свежий аромат. Иными словами, я по уши влюбилась в своего похитителя.

Подобно всем счастливым людям я не замечала, как летит время. И поэтому, когда вечером я обнаружила на небе подозрительно полную луну, то впала в ступор. С меня даже сон слетел.

– Ну и что там интересного? – поинтересовался незаметно подкравшийся князь. – Небо как небо. Или составляешь гороскоп?

– Для составления гороскопа нужны элементарные знания астрономии, которых у меня, как у всякой уважающей себя ведьмы, нет и не будет, – машинально съязвила я. – Просто не верится, что уже целая неделя прошла.

– Слишком быстро? – сочувственно отозвался вампир, делая немудреные приготовления для привала. Как здорово, что он меня к этому никогда не привлекает! С моей врожденной криворукостью… Я помотала головой, вытряхивая из нее посторонние мысли.

– И да, и нет. Иногда мне кажется, что с того злополучного вечера, когда я опоздала на электричку, прошла целая жизнь, – я вздохнула. – И, разумеется, как любая жизнь, прошла незаметно.

Вампир на секунду бросил возню с костром, чтобы окинуть меня внимательным взглядом.

– Что-то мне не нравится твой философский настрой. Или это особо изощренная месть за сегодняшнее утро?

– Да нет, какая месть, – устало отмахнулась я, с размаху плюхаясь на траву. – Мне и самой не нравится. Это полнолуние виновато. Магический фон сбоит, узоры путаются, в воздухе что-то носится, – пожаловалась я вампиру, – короче, творится черт знает что. Обычное такое полнолуние. И кстати, составлением гороскопа можешь заняться и ты. Причем, я подозреваю, с большим успехом.

Князь понятливо ухмыльнулся, откинув со лба темную прядь. Это была наша любимая игра: я всеми силами старалась выцарапать из цепких вампирьих ручонок планы на ближайшее будущее, Максимилиан же щадил мою детскую психику, старательно уверяя, что ничего особенного завтра не произойдет. А на деле нам приходилось пробираться через заброшенные кладбища, форсировать подозрительные водоемы с удручающе неживыми обитателями, а один раз даже карабкаться на склон какой-то горы, невесть откуда взявшейся посреди леса. Самое интересное, что обойти не такую уж широкую гору не представлялось возможным: все тропы старательно уводили нас к вершине. Как потом оказалось, это было первое испытание для желающих найти Замок-на-Холмах. В чем конкретно оно заключалось, я так и не поняла, так как Максимилиан любезно взял прохождение испытания на себя.

– Меньше знаешь – крепче спишь.

– У тебя, похоже, кровный интерес в моих снах, – ехидно отозвалась я.

– Не без этого, – вампир улыбнулся, продемонстрировав классический хищный оскал.

– И все-таки? Ну скажи хотя бы, обойдется без драк с нежитью?

– А когда это ты сражалась с нежитью? Насколько я помню, ты всегда скромно стояла в сторонке, ожидая пока я сделаю всю грязную работу, – не остался в долгу князь. – Кстати, если тебе интересно, ужин готов.

Я одобрительно посмотрела разлитое по кружкам варево. Пахло оно съедобно, и даже очень, а большего мне в состоянии хронической усталости и не требовалось. Да и что такого ужасного можно приготовить из стакана крупы и сушеного мяса? Обжигаясь, я отхлебнула и поморщилась: вампир принципиально недосаливал блюда.

– Не поверишь, мне гораздо интереснее было бы узнать, с какой пакостью я познакомлюсь завтра. Хоть морально подготовлюсь…

– Ну, предположим, завтра нас и вправду ждет пакость, – покаялся вампир. Я аж поперхнулась от удивления: я что, его таки переспорила?

– Неужели ты изменил свое мнение? Не боишься, что предоставленная информация повредит твоим гениальным планам? – недоверчиво поинтересовалась я.

– Учти, я тебе это сообщаю, потому что у тебя на этот раз вряд ли получится отсидеться за моей спиной, – невесело вздохнул Максимилиан, вороша палкой угли.

– И во что мне предстоит влипнуть? – предупреждение вампира всерьез меня встревожило. Особенно если вспомнить, о чем до этого он предпочитал умалчивать, считая, что само уладится.

– Во второе испытание, – угрюмо сообщил вампир, подтверждая мои опасения. Вот и жалуйся теперь на недостаток информации! – В чем оно состоит, не знаю, но совершенно точно – там замешан Страж пути и какие-то дурацкие условия. Ну ладно, на месте разберемся. Кстати, есть и хорошая новость, – повеселел князь. – Как и положено всем Стражам, этот добросовестно истребляет остальную нечисть. Поэтому на расстоянии дня пути нам вряд ли встретится что-либо представляющее опасность. Кроме, пожалуй, коварных корней, которые так любят попадаться некоторым под ноги, – злорадно добавил он.

– И это вся хорошая новость? – разочарованно протянула я. Нежить и так не доставляла нам особых проблем, было бы из-за чего радоваться.

– Ну, вообще-то… нет, – ухмыльнулся Ксиль. – Хорошая новость заключается в том, что в связи с отсутствием нежити ты вполне можешь поплескаться в ближайшем ручейке и без моего надзора.

Я вскочила на ноги, сияя от радости. С купанием сложилась интересная ситуация, в действительности скорее смешная, чем трагическая, но мне от этого легче не становилось. Дело в том, что после того, как из-за вампирьей невнимательности я двое суток бродила по катакомбам, Максимилиан всерьез озаботился моей безопасностью. Мне не позволялось отходить от князя более чем на десять шагов, трогать подозрительные растения, даже очень красивые, и, разумеется, соваться в незнакомые водоемы. А в этом древнем лесу таковыми являлись все ручьи и озера без исключения. Но немытые волосы безмолвно вопияли, и я поставила вампира перед фактом: или он дает мне возможность привести себя в порядок, или я покидаю его гостеприимное общество любым доступным мне способом. Князь поразмыслил, и выдвинул ответное требование: он обследует хотя бы прибрежную зону, а во время купания следит за мной с берега. Меня это возмутило до глубины души. Итогом оглушительного скандала стала помывка по компромиссному варианту, то есть я самостоятельно запускаю в водоем поисковый импульс и постоянно отслеживаю его, а вампир подстраховывает меня сидя в тенечке и старательно глядя в любую сторону, кроме моей. Естественно, что на такое сомнительное удовольствие я отважилась только дважды, до минимума сократив время водных процедур.

– Ну и где этот ручеек? – вцепилась я в вампира с неподдельным энтузиазмом.

– Я тебя к нему отведу сразу после ужина, – понимающе усмехнулся князь. – Очень милое место, и достаточно безопасное.

– Что значит "достаточно безопасное"? – подозрительно осведомилась я.

– То, что я не стал выбирать со дна острые камешки, и за состоянием своих ножек тебе придется следить самостоятельно, – фыркнул вампир.

– За чем в это время будешь следить ты, хотелось бы знать, – пробормотала я, усаживаясь на место и поднимая кружку с остывшим ужином.

– В это время я буду обустраивать место ночлега, – насмешливо отозвался Максимилиан, – так что у тебя будет примерно полчаса. И если за это время не успеешь, – он подло ухмыльнулся, – пеняй на себя.

Полчаса! Это же прорва времени! Спасибо Стражу, кем бы он ни был. Ужин я прикончила в рекордные сроки, отказавшись даже от соблазнительного предложения попить чая с какими-то сладкими ягодами. Максимилиан из одной врожденной вредности смаковал свой чай еще довольно долго, игнорируя мои жалобные стоны. В конце я была готова придушить вампира голыми руками. Останавливала меня только мысль, что без него я вряд ли отыщу обещанный ручеек.

– Ладно, – сжалился наконец надо мной князь. – Идем.

Я с готовностью подхватила с земли заранее приготовленные полотенце и шампунь. Максимилиан отвел меня к небольшому ручью с каменистым дном, нехарактерным для леса. Несколько валунов перегородили течение, образуя природную запруду. Берег порос осокой вперемешку с камышом. В одном месте колючая трава оказалась аккуратно примята и присыпана хвощом.

– Ты постарался? – подозрительно осведомилась я.

– Нет, Святая инквизиция, – ехидно ответил вампир. Я с удивлением посмотрела на него. – Толку от твоего купания, если ты потом будешь до ночи обрабатывать царапины.

Н-да. Что-то мне подсказывает, что на дне – по крайней мере, запруды – острых камней не так уж много. Теперь.

– Спасибо, – повернулась я к вампиру, но он уже направился к нашей временной стоянке.

– Вернусь через полчаса, – предупредил он на прощанье. – Если что, кричи, я буду неподалеку, услышу.

Хотелось бы знать, где это самое неподалеку. Но адресовать вопросы покачнувшимся веткам и темноте леса было бы бесполезно, поэтому я аккуратно сложила одежду на берегу и, вздрагивая от холода, осторожно вошла в воду. Бр-р-р! Похоже, на дне бьют ключи. Ну ничего, за полчаса замерзнуть не успею. Задержав дыхание, я окунулась с головой. Вынырнула, вытрясла воду из ушей и выдернула нитью оставшийся на берегу шампунь.

Хорошо-то как!

Намыливая свою густую шевелюру, я раздумывала над полученной от князя информацией. Что-то мне определенно не понравилось в его словах. Страж пути… Похоже на легенду, на одну из сказок Дариэля. Вспомнить бы еще, о чем он тогда говорил. Я замерла, машинально накручивая на палец мокрую прядь. Нет, не вспомню. Но…в моем распоряжении не только моя память. Я несколько раз глубоко вдохнула, стараясь расслабиться. Сама по себе техника несложная, надо только найти ту тонкую ниточку, которая тянется к матери…дальше…к ее матери…в глубь…туда…где меня…нет…

Это было похоже на океанскую бездну без конца и края, давящую, плотную, сминающую хрупкую плоть и увлекающую на самое дно. То, что сначала казалось слитным шумом волн, распалось на отдельные голоса – шепот, крик, вой, высокая пронзительно-грустная песня… Звуки сплетались в невесомые узоры, обретая смысл… Тысячи имен сливались в единый стон и снова разлетались сияющими осколками.

…Найта, Элен, Элиза, Селия, Катерина, Хельга…

…Арлен, Нэйя, Хлоя, Сирин, Александра, Свен, Ксения…

…Марина, Анжела, Тори, Саайен, Лея, Мирра…

Вглубь, в темноту, в бездну, до потери себя, чтобы услышать, наконец, среди бесконечного повторения имен еще живых и уже давно ушедших один-единственный вопрос:

Зачем ты здесь, дочь?

Мне нужен ответ.

Спрашивай.

Кто такой Страж пути?

Тот, кто отбирает достойных.

В чем состоит второе испытание?

Придется выбирать между путем и спутником.

Что…что это значит?

Из двух чужаков через портал пройдет только один. Второй заплатит за это своей кровью. Лишь тот, для кого нет ничего важнее пути, сможет на него вступить.

Я…благодарю за ответ.

Используй это знание верно.

Голоса вновь слились в невыносимый, скрежещущий, ржавый, пожирающий разум звук. Я отшатнулась и изо всех сил рванулась вверх, по невидимой нити, соединяющей меня с моим «я», безжалостно обрывая хрупкую связь с давно ушедшими, вверх, к осознанию себя… и к поверхности воды. Оказывается, во время поисков истины я потеряла контроль над собой и основательно притопла. Интересно, сколько времени прошло? Судя по посиневшим ладоням и изрядно затекшим конечностям – порядочно.

Боги, о чем я думаю!

Он же хочет меня использовать. Просто как откуп, входной билетик, только живой и дышащий. Пока еще живой.

Теперь все встает на свои места. И самоотверженность, с которой он искал меня в эльфийских катакомбах, и его неземное обаяние, и слова о том, что в этот раз не получится отсидеться. Все ясно. Покидая Зеленый, он просто прихватил с собой жертву. Достаточно сильную, чтобы пройти часть пути – поэтому человек и не подошел бы, достаточно слабую, чтобы не встретить сопротивления в нужный момент, достаточно наивную и влюбчивую, чтобы пожертвовать собой добровольно.

Похоже, я идеально подхожу по всем параметрам.

Я до боли стиснула зубы. Ну почему, почему… Почему эта тварь… Изворотливый, подлый…прекрасный. Уверенный в себе и своих силах. Не побоялся намекнуть мне, что когда-то я должна отказать ему в какой-то важной просьбе. Уверенный потому, что уже тогда знал, что я не смогу отказать.

Я беспомощно обхватила себя за плечи, уже давно покрывшиеся мурашками от холода. А ведь он прав. Если он попросит, то я с радостью жертвопринесусь ради его сомнительных целей. Стоит только приложить к дивным синим глазам чарующий голос. И все – прощай, разум.

Выхода нет…

– Малыш? – встревоженный голос.

Я вздрогнула и, мгновенно забыв обо всех своих терзаниях, нырнула в воду. На поверхности осталось только пылающее лицо и мокрые пряди волос, похожие на водоросли.

– Ты!!!

Невидимый вампир завозился, и из шевелящихся кустов донеслось смущенное:

– Я не смотрел, честное слово. Просто тебя уже час нет, я забеспокоился и решил проверить…

– Ча-ас? – нехило я задумалась. Или это погружение в память матерей… Впрочем, неважно. Вопрос: сказать или нет? Ответ: да какая разница. Пусть знает.

– Ксиль… Я обращалась к памяти матерей… В общем, я знаю, как пройти второе испытание.

– Правда? – искренне обрадовался вампир. – Здорово. Я не знал, как тебе все объяснить…так, чтобы ты поняла и приняла это.

Я чуть не заплакала от обиды. Дура. Еще на что-то надеялась… На что, интересно? На то, что он прослезится и благородно пожертвует собой, заранее просветив меня насчет целей своей миссии, а на прощанье шепнет тихое «люблю»?

Ладно, хватит истерик. Раз ничего нельзя изменить – надо принять судьбу с поднятой головой. И получить от этого удовольствие.

– Если ты смотришь в мою сторону, Ксиль – а мне почему-то кажется, что это именно так – отвернись, пожалуйста. Мне нужно выйти и одеться.

В ответ послышались шорохи, и я различила в прибрежных кустах спину вампира. Он терпеливо сидел, с интересом рассматривая темный лес, и не делал попыток обернуться. Я с опаской прошлепала на берег, вздрагивая от порывов ветра. Быстро растерлась жестким полотенцем, натянула на все еще мокрое тело одежду, непроизвольно ежась, наклонилась за вещами…

На плечи мне опустился нагретый плащ из мягкой ткани. Я возмущенно обернулась, наткнувшись на нахальный синий взгляд.

– Не могу смотреть, как ты дрожишь.

– Смотреть?!

Максимилиан неопределенно пожал плечами – мол, что такого? – а потом вдруг расхохотался, подхватил меня на руки и закружил по поляне. Я бешено рванулась – безрезультатно.

– Отпусти меня! Сейчас же!

Я изо всех сил – и магических, и физических – ударила взбесившегося вампира. Уж не знаю, какая из многочисленных «подножек» сработала, но Максимилиан запнулся и полетел, не отпуская меня. Я сопротивлялась, и мы, сцепившись, покатились по траве. Подурачившись немного, он легко одержал верх и прижал мои руки к земле, нависая над самым лицом. Моим. Злобным.

– Зачем?

– Ну ты же согрелась, – со смехом отозвался вампир, наклонившись еще ниже. Его пальцы пылали ненормальной для человека, но, несомненно, обычной для охотящегося вампира температурой, в глазах плясали безумные искорки.

– А тебе-то что от этого?

– Весело, – коротко ответил князь и неожиданно поцеловал в губы. Пока приходила в себя, судорожно хватая ртом воздух, легко поднялся на ноги и отправился к чернеющей на фоне неба линии деревьев. Обернулся, почти неразличимый в темноте, холодно произнес:

– Так ты идешь?

Я с трудом встала и поплелась вслед за вампиром. Голова шла кругом. Н-да, денек…

Идти было не далеко – всего минут десять. Потом он остановился, бесцеремонно закинул меня на плечо и, как белка, взлетел по дереву. "Высоковато", – подумала я, с опаской глядя далекую землю. Тем временем меня аккуратно сгрузили в «гамак», гибкая тень скользнула следом, полог сомкнулся с краями. Ставший привычным покой «кокона», тепло, накопившаяся усталость накатили разом, утягивая в черную бездну без сновидений.

Но не тут-то было.

– Ты злишься на меня, мелкая? – виновато спросил он, проводя горячими пальцами вдоль позвоночника.

– Нет, – буркнула я, мгновенно просыпаясь. – Попробуй позлиться на такого. Не понимаю только, что на тебя нашло.

– Я сам не понимаю, – задумчиво протянул Максимилиан, продолжая выписывать на моей спине узоры. Я недовольно повела плечами, и обжигающие пальцы тут же исчезли. – Наверно, полнолуние.

– На вампиров не действует полнолуние…

– Я могу загладить свою вину? – внезапно перебил он.

– Можешь. Если дашь мне спокойно выспаться хоть один раз – будешь прощен, – неуклюже пошутила я, пряча за шуткой беспокойство. Что с ним, в самом деле? Неужели совесть мучит за мое предстоящее убийство? Что-то не верится…

– Я серьезно, – он приподнялся на локте. – Хочешь посмотреть мои сны?

Что-о? Я ослышалась? Торопливо перевернулась с боку на бок, пытливо уставилась в синевато мерцающие во мраке глаза. Похоже, не шутит.

– А…можно?

– Можно, – улыбнулся он в темноте.

– Что нужно для этого сделать? – хрипло от волнения спросила я, пока он не передумал. Увидеть его сны… За это и умереть не жалко.

Впрочем, я и умру. Завтра. Спасибо за прощальный подарок, князь…

– Тебе – ничего, – просто отозвался он. – Просто закрой глаза и доверься мне.

Я послушно сомкнула веки. Вампир притянул меня к себе, прижимая к раскаленной коже, и через мгновение я почувствовала, как чужая, незнакомая воля заполняет мои мысли.

– Спи… – выдохнул он мне в ухо. Я дернулась…и заснула.

Я стояла, опершись на каменные перила. Далеко внизу лежала долина, затянутая серебрящимся в неверном звездном свете туманом. Холодный горный ветер трепал мои волосы, забирался под плащ, пробирая до самых костей. Иногда его порывы срывались с острых замковых шпилей и, вырывая из туманного моря белесые пряди, обнажали черные верхушки исполинских елей. Я задумчиво провела рукой по шероховатому, чуть теплому камню. Такая глубокая, звенящая тишина бывает только ночью высоко в горах, когда прозрачное иссиня-черное небо наклоняется к самой земле, и звезды, похожие на хрупкие хрустальные сосуды, наполненные холодным светом, парят среди заснеженных вершин. Вокруг на тысячи километров – никого, даже этот замок кажется заброшенным. Прикрыв от наслаждения глаза, я полной грудью вдыхаю холодный влажный воздух, но не могу уловить ни запаха дыма, ни живого человеческого тепла, которое остается, даже когда дом уже давно покинут. Только пронзительная озоновая свежесть, в которую вплетаются иногда земляные ноты и острый смолистый привкус мокрой хвои.