Текст книги "Мистер Сыщик (СИ)"

Автор книги: София Пинчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

–Только без глупостей, иди, успокой ее, а то слишком уж на нервы действует!

Гилберт, тяжело дыша, зашла в соседнюю комнату и бросилась к дочке. Роза плакала, не переставая, ее глаза покраснели, совсем опухли от слез. Ей уже не хватало дыхания на рыдания, но она всхлипывала, ухватившись за бортики высокого деревянного манежа, совсем бледная. Девочка выглядела жутко несчастной.

–Не бойся, милая, все будет хорошо, – прошептала девушка, прижимая к себе крошку и ощущая быстрое биение маленького сердечка, – мистер Зак что-нибудь придумает. Обещаю. Мы выберемся отсюда, – Ирен обняла девочку и беззвучно плакала, чувствуя полную безысходность. Она даже не знала, верить ли собственным словам и могла лишь осматриваться по сторонам, надеясь отыскать какой-то выход.

========== Глава 9 ==========

***

Я сидел и слушал напряженную тишину разграбленного дома. Сердце пропустило один удар… Я сжал в руке мобильник. Но нет, я не имею права рисковать жизнями дорогих мне людей, поэтому я с силой отбросил телефон в сторону. Второй глухой удар… Я, пошатываясь, поднялся с дивана и побрел к холодильнику. Вытащив бутылку с водой, я жадно начал пить ледяную жидкость из горла, пытаясь успокоиться, привести в порядок мысли, охладить голову. Третий удар… Стеклянный сосуд упал и разбился об пол. Лужа растеклась на полу. Я переступил через нее и зашагал к выходу. Похитители писали лишь, что нельзя обращаться в полицию, но они ничего не говорили о Тарреле. Видимо, они все еще думают, что Майк погиб. Что ж, это мне на руку.

Я запер на ключ дверь и сел в Импалу Ирен. Проведя нежно рукой по кожаному рулю, за которым столько раз сидела девушка, я завел мотор и услышал довольное урчание автомобиля. Последний раз, взглянув на дом, в котором я был так счастлив, пусть и недолго, я медленно нажал на газ. Опустив окна автомобиля, я вдыхал морозный ветер, обдувающий мое лицо, и мчался навстречу судьбе. В какой больнице находиться сейчас Таррел?

Снег летел в лицо прохожим, залетал в салон машины, укрывал белым одеялом дороги, старые вывески, которые забыли снять еще с прошлого года, гирлянды, висевшие на домах, украшавшие витрины магазинов и прочие здания. Елка, высившаяся посреди площади, каток, на котором резвились дети – все это напоминало мне о Рождестве, проведенном в компании друзей, о недавних праздниках, еще согревавших души людей, но не меня. Я с болью отгонял от себя воспоминания о недавно прошедших месяцах, которые я провел с Ирен, что похищена, и с Таррелом – моим самым верным другом, находившимся сейчас в больнице и чудом избежавшим гибели.

Мое лицо исказилось от горечи. Я притормозил возле нужного мне здания – «Bridgeport Hospital». Немного потолковав с девушкой на регистратуре, я узнал, куда мне нужно идти и направился в 13 кабинет. Сейчас там должен был находиться Таррел. Так оно и было. Постучав, я услышал недовольный голос доктора и восклицания моего друга. Войдя без разрешения, я увидел, как Майку зашивали царапину на лбу, довольно глубокую. Пациент жалко кривился и ойкал. Увидев меня, он удивленно поднял брови и тут же воскликнул от неожиданной боли.

–Что ты здесь делаешь? – спросил Таррел, чуть повернув ко мне голову так, чтобы не мешать делать свою работу доктору.

–У нас неприятности.

–Я это понял еще утром, – ответил Майк, – Что могло быть хуже, Мистер Сыщик? Неисправность в электропроводке? Серьезно? Я не поверил в это ни на секунду.

– Да, – мрачно произнес я, – но произошло еще кое-что.

Напарник взглянул на меня и, видимо, прочел на моем лице нечто такое, что заставило его тотчас же обратиться к врачу:

–Извините, когда я смогу вас покинуть?

–Через 10 минут. Я зашью рану, осмотрю вас и отпущу, дав некоторые рекомендации, – ответил тот и взглянул на меня из-под нахмуренных бровей, – а молодой человек пусть подождет за дверью.

–Ты слышал? Я скоро буду свободен, выйди, будь любезен, – сказал Майкл и снова охнул.

Я остался в коридоре. Наблюдал, как на улице маленькие дети лепили снеговика и играли в снежки. Вот кто на самом деле счастлив и беззаботен! У этих малышей еще вся жизнь впереди. Очень надеюсь, что их судьба будет счастливой, и они не попадут в неприятности, подобные моим.

–Беспечное детство – услышал я мужской голос и обернулся.

Мужчина лет сорока с трехдневной щетиной на лице и накинутой на плечи зеленой курточкой стоял неподалеку, также смотря в окно. Одна его рука была в гипсе, на шеи наклеен пластырь.

–Да, – пробормотал я.

–Никогда не знаешь, когда твой последний миг в этой жизни. Хорошо бы жить сегодняшним днем, как те ребятишки. Просто и легко, не строя никаких заоблачных планов, ведь, кто знает, когда смерть постучится в твой дом. Она всегда приходит неожиданно.

–Вы правы, – потухшим голосом пробормотал я. Еще сегодня утром Ирен всецело принадлежала мне, а сейчас я даже не знаю, где она, в порядке ли.

– Слышал о том взрыве в офисе?

–Конечно, моему другу зашивают рану. Хорошо, он хоть жив.

–А я… ты сам видишь, – мужчина пожал плечами, – и ведь как вовремя я вышел покурить, иначе меня постигла бы участь своих коллег. А говорят, курение убивает! – раненый истерически рассмеялся.

Я лишь отвернулся к окну и задумался. Не могу представить, что было бы, окажись Таррел внутри здания. От одной мысли об этом, мурашки бегали у меня по коже, желудок сжимался. А ведь многие женщины сегодня утром стали вдовами, дети – сиротами, матери – несчастными, одинокими старухами… Какой изверг способен на такое?! Это не человек и если смог пойти на подобное преступление, что же он сделает с Ирен?! Кулаки машинально сжались, так что побелели костяшки пальцев.

Тут из кабинета вышел Таррел и я с облегчением прервал свои размышления и вышел на свежий воздух. Оказавшись на улице, я смел с ближайшей лавочки снег и сел, не обращая внимания на мороз, покалывавший кожу.

–Что случилось? – вглядываясь в мое лицо, спросил Таррел.

–Эти ублюдки… они похитили Ирен и Розу.

–Как?! Когда? Зачем??? – воскликнул Майкл.

–Утром. Преступники оставили записку – им нужен диск, и я не должен обращаться в полицию, иначе Ирен умрет. Значит, сотрудники правопорядка все же замешаны.

– Необязательно. Возможно преступники хотят, чтобы мы так думали или отдаленно наблюдают за полицией, или следят за их волной. Это Сандерс был на их стороне. Я узнал… А, впрочем, неважно. Может, подонки просто хотят, чтобы мы поверили в их власть, влияние. Хотят сказать, смотри, мы замяли громкое дело об убийстве журналистки, а уж ты-то нам и подавно по зубам. Запугивают тебя… Но как они вычислили девушку? Насколько я знаю, она поменяла место жительства…

–Это я во всем виноват, – хмуро отозвался я, – и никогда себе не прощу…Я привел их к ее дому.

–Ты видел хвост? Нет? Вполне вероятно, что ты здесь вовсе не при чем, не вини себя, – Таррел положил руку мне на плечо.

–Мы должны быть уверены в том, что, если обратимся в полицию, это не навредит девушке. Ты уверен, что кроме Сандерса никто не был задействован в грязной работе?

–Я ни в чем не могу быть уверен, ты же знаешь. Но у нас нет выбора, тем более теперь.

–Выбор есть всегда, – прорычал я, – Мы можем обойтись без копов?

–Ты спятил?! Они наверняка убьют нас!

–Не нас. Они думают, что ты уже мертв, а значит, мы имеем преимущество.

–Да, – просветлел Таррел, – ты прав! Я ведь жив. Кстати, можно сказать, благодаря тебе, а точнее, твоему ночному звонку. После него я долго не мог уснуть, не выспался и решил посетить свой офис позже. Все-таки иногда нужно совершать глупые поступки – например, не прийти вовремя на работу. Где ты сам являешься начальником! Как бы там ни было, для преступников я не существую. Что ж, это прекрасно, по крайней мере, моей жизни сейчас ничего не угрожает, хотя я все еще в этом сомневаюсь, но вот как ты думаешь поступить?

–Приеду на встречу и уничтожу этих подонков.

–Эй, ей, притормози-ка!

–У меня есть оружие, а если они хоть что-нибудь посмеют предпринять, покуситься хотя бы на волосок Ирен, то…

–У тебя БЫЛО оружие, принадлежащее Ирен, и ты потерял его в схватке на крыше. Да и вообще, не думаешь ли ты, что все это тебе так просто пройдет?! Ты погибнешь!

–Вероятно. Но разве у тебя есть вариант другого исхода событий?

–Конечно есть, – покачал головой Таррел, – ты сначала думай, а потом уже жизнью рискуй! У меня есть идейка, правда, она немного рискованная и не совсем тебе понравиться.

– Я готов умереть ради девушки, давай покончим сегодня с этим, – твердо сказал я.

Таррел вздохнул и наклонился ко мне, втолковывая план. Он был до смешного прост, но все сводилось к тому, кому мы можем доверять.

До назначенной встречи на пляже оставалось 2 часа. Я отправился в свою комнату на Грегори-стрит. Здесь все было по-прежнему. Вытащив диск с кармана плаща (да, улика все это время была со мной), я положил его на стол. Надеюсь, Таррел знает, что делает. Мне же оставалось лишь довериться ему, уповать на судьбу, запастись мужеством перед встречей с бандитами. Достав заранее приготовленные листок, ручку и конверт, я написал письмо, рассказав в нем обо всем. Об убийстве Кассандры, строфантине, видео на диске, подделанной фотографии, губернаторе.… Пусть все это сгорело, но при желании улики можно восстановить, это уже будет не моя забота. Напоследок я написал все о похищении и плане, который придумал Таррел. Если замысел удастся, то данное письмо мне понадобиться в скором будущем, а если нет… То это будет смахивать на предсмертную исповедь. Будем надеяться, что, доверившись мистеру Моффату, Майк не совершил самую большую ошибку в жизни.

В 18:15 я был уже на пляже. Тишина. Кругом – ни души, лишь сильный ветер завывал и пытался сбить меня с ног. Тяжелые, свинцовые тучи висели над землей, небо, казалось, вот-вот рухнет на землю. Я смотрел на реку, которая возле берега медленно покрывалась ледяной коркой, и думал. Возможно, это последние минуты моей жизни, но я все равно так просто не сдамся! Пусть я проиграл эту битву, но еще есть шанс выиграть войну!

Вдруг я увидел, как со стороны шоссе выехал черный джип прямо на пляж, оставляя на снегу следы от шин. Из машины вышел высокий мужчина в смоляном шерстяном пальто и выволок Ирен с дочерью на руках из автомобиля. Девушке было холодно. Она совершенно продрогла на морозе в тоненьком, голубом, цвета ее глаз, свитере, джинсах и угги. Похитители совершенно не заботились о ее здоровье, не дали пленнице даже курточки. Хорошо, хоть девочка была укутана в одеяло.

–Зак, – жалобно пролепетала Ирен и сделала шаг мне навстречу, но дуло пистолета впилось ей в спину. Высохшие слезы оставляли влажную мерзлую дорожку на ее румяных от мороза щеках. Она прижимала к себе Розу, ее словно лихорадило.

–Отдай диск, и заложники останутся живы. Но всегда помни, что мы можем с ними сделать. От нас не сбежать, не скрыться, – ухмыльнулся преступник и приподнял темные очки. Из-под них выглянули черные, блестящие, глаза, как у стервятника.

–Думаешь, тебе удастся запугать меня? – с вызовом ответил я, вздернув подбородок.

–Нет. Ты и так напуган, хоть и стараешься сделать вид, что все в порядке, – оскалился преступник и обратился к Розе, – беги, малая. Ирен, она свободна.

Девушка, находясь под прицелом пистолета, опустилась на корточки и выпустила девочку, оставаясь сидеть и сжимать одеяло. Роуз же, наконец-то свободная от своих похитителей, побежала ко мне, с испугом оглядываясь на мать. Малышка ничего не понимала, но ей было очень страшно. Я присел и обхватил крошку руками. Как же мне хотелось унять дрожь ее маленького тела, успокоить испуганного ребенка. Но пока Ирен у них, я не мог себе позволить такой роскоши. Пленница поднялась, отчаянно глядя мне в глаза и судорожно обхватив себя руками, позволяя тонкому одеялу упасть в снег.

–Видишь, – продолжил похититель, – это – аванс. Остальное получишь, когда диск будет у нас.

– Зачем вам Ирен, она ничего не знает! – воскликнул я, все внутри сжалось от одной только мысли о том, что подонки могут навредить моей возлюбленной.

–А она нам и не нужна! Ты, ты важен. Твоя актриса была лишь орудием, чтобы достать тебя. Ведь, Таррел погиб, он уже не у дел… Расследование никто не восстановит, кроме тебя. Если ты, конечно, не будешь убит, мистер Сыщик…

Преступник вдруг оттолкнул Ирен и навел курок на меня. Я подумал: как хорошо, что они не знают о живучести Таррела. Мне он сейчас так нужен со своим безумным планом! Свою часть я исполнил, теперь дело зависело от Майка… Приедет ли он вовремя?

–Нет, оставь его, он ничего не расскажет, да, Зак?! – кричала Ирен, но все без толку. Подонок лишь приближался ко мне, а я мог только наблюдать за этим, скрепя зубами. Как мне хотелось всадить ему пулю в лоб! Проклятье, как мне нужен пистолет!

–Вот так, просто убьете меня, даже не сказав всей правды? – усмехнулся я, пытаясь выиграть время.

–А что тебе еще? Не нужно здесь сказки говорить, ты уже давно обо всем догадался.

–Не так давно, как вы думаете, наемники губернатора!

–Да? Неужели? Считай, это твое последнее слово и тайну ты унесешь в могилу! А миссис Симонс лишь злорадно будет потирать руки.

–Что?! – я задохнулся. Осознания сказанного быстро доходило до меня. Корнелия Симонс. Его жена…Как же я раньше не догадался, ведь все улики, связанные с губернатором, так или иначе могли быть и связанными с ней! Женщина присутствовала на фотографии в доме мистера Роуди. Она, по сути, имела тот же мотив, что и мистер Симонс. Власть и деньги не прошли бы мимо нее, стань ее муж губернатором!

–Ах! – Ирен закрыла рот руками. А преступник взглянул на нее и продолжил:

–Твоя девушка все равно не сможет ничего доказать, или же миссис Симонс заставит ее замолчать навсегда. Так же, как она убрала с игры когда-то Кассандру, – преступник взглянул на Ирен, – О… нашей заложнице неприятны эти речи!

–Зачем вы покрываете ее?! Она ведь совершила столько злодеяний! – воскликнул я, наблюдая, как подонок подходит все ближе. Роза своей дрожащей ладошкой схватила мою руку, широко раскрыв глаза на мужчину.

–Правда же, миссис Корнелия – хороший сценарист! Жаль только, Кассандра не вписывалась в его пьесу! – молвил злодей.

–А я тоже не актер, чтобы участвовать в чьих-то представлениях! Вы меня зря недооцениваете! – воскликнул я, высвободив свою ладонь с слабой хватки мелкой, сделал шаг в сторону, и, собравшись с силами, обезоружил ублюдка приемом, которому научился в университете: быстро шагнул вперед к противнику, ударил ребром ладони мерзавца по правому предплечью, а второй рукой схватил ствол, выворачивая руку преступника вверх. Прогремел выстрел. Ирен бросилась на него сзади, обхватив одной рукой за шею и ударяя подонка ногой по коленному сгибу. Ноги мерзавца подкосились, и он рухнул на снег, еле успевая подставить ладони. Пистолет вылетел с его руки и я, подхватив оружие, бросился к девушке. Все это заняло считанные секунды. Я схватил Ирен за запястье, но внезапно с машины вышел мужчина, и, приставив заложнице берету к виску, заговорил:

–Я ожидал какой-то необдуманной попытки к бегству и говорил Харрису, что ты не простой фрукт. Но меня тебе не провести! Брось диск на землю! И оружие!

Поколебавшись минуту, я откинул пистолет куда подальше. Я узнал подонка – это был Коллинз, охранник у коттеджа Ирен. Понятно теперь, как средь бела дня к девушке проникли грабители.

–Диск! Не забывай! Ты должен растоптать его!

Любимая в ужасе наблюдала, как накопитель становиться бесполезным хламом. Похититель ухмыльнулся и толкнул девушку на снег. Она охнула и упала; я хотел было подойти к ней, как вдруг услышал позади себя характерный щелчок: кажется, у Харриса было запасное оружие…

Но тут со стороны шоссе послышались сирены полицейских машин, визг тормозов, крики и голос Таррела. Наконец-то Майк выполнил свою часть плана и вмешался в ход дела. Очень вовремя! Мурашки пробежали у меня по коже. Надеюсь, все пойдет правильно….

–Ах ты сволочь! – воскликнули сзади. Я быстро наклонился и пуля, которая должна была подписать мне смертный приговор, влетела во внедорожник похитителей.

Я упал на землю и схватил пистолет, быстро переводя взгляд от преступника, находившегося сзади, на того, который направил дуло своей пушки на Ирен. Но тут полицейские, взяли на прицел подонка. Преступник понимал, что это конец. Он попытался забраться в машину вместе с заложницей, однако мужчине не позволили, капитан выстрелил ему в плечо. Оружие выпало из рук, мерзавец вскрикнул, рукав его джинсовой курточки окрасился в алый цвет… Копы долго с ним не сюсюкались.

Я облегченно вздохнул, наблюдая, как девушка, свободная, бросилась к своей дочери, опустилась возле нее на колени, обнимая бедного ребенка. Она перевела взгляд на меня, одними губами шепча «спасибо», но вдруг ее лицо исказилось от ужаса, и я услышал отчаянный крик любимой:

–Зак, сзади!! – я обернулся.

Все случилось молниеносно. Я отшатнулся и, ощущая резкую боль в правом плече, рухнул прямо в снег. Мгновенно нацелив пистолет на противника, я стрелял, выпускал пули одну за другой прямо в подонка, что быстро поднялся на ноги и бросился бежать, не давая мне прицелится. Кровь обагряла мой новый, бежевый плащ, рана жглась, но я забыл обо всем на свете, кроме мерзавца, пытавшегося убить меня и похитившего мою девушку. Ярость бурлила в крови, я высадил всю обойму в противника, ранил его в ногу, в руку, кажется, пуля просвистела и возле его лица. Преступник с испугом отскочил, не удержался и рухнул на землю, казалось бы, вот он, момент… Но курок бесполезно щелкал под моим пальцем.

–Зак, прекрати, – Таррел приблизился ко мне, осторожно касаясь моего раненого плеча. Я заскрипел зубами и, отбросив бесполезное оружие, поднялся на ноги.

–Все кончено! – зарычал я, вставая, приближаясь к подонку – Я жив, и Таррел жив, и мы возобновим дело, можешь не сомневается, еще не все потеряно. Да кстати… Диск… Он не тот!

–Как? – лицо ублюдка побелело, страх, исказивший его лицо, сменился неистовым гневом.

–Ты поверил ему на слово! – воскликнул он Коллинзу.

–Да, видео уже в руках органов правопорядка, а еще все ваши слова были записаны на этот диктофон, – я вытащил устройство с кармана и усмехнулся, предвкушая победу. Полицейские уже направлялись к преступнику, держа его на прицеле и поблескивая наручниками, висевшими у них за поясом.

Похититель, сидевший в машине копов, завопил ругательства, но уже ничего не мог сделать.

Поверженный враг поднялся на локти, зло смотря на меня. Офицеры уже приближались к нему быстрым шагом, держа под прицелом. Из его рта вырывались проклятия, вместе с прерывистым дыханием. Я отвернулся от подонка, не желая больше его видеть. Я смотрел на Ирен, что, обнимала девочку, улыбалась и прикасалась губами к ее щеке. Она встретилась со мной взглядом. Кристальные глаза, в которых хочется навсегда раствориться.

Внезапно я услышал позади себя выкрик мужчины и уже знакомый мне щелчок. Мгновенно я обернулся – не успел один из полицейских на мерзавце защелкнуть наручники, как подонок вывернулся и выхватил сзади с кобуры копа табельное, его лицо пылало ненавистью и ему уже нечего было терять.

–Будь ты проклят! – воскликнул преступник и направил окровавленную руку, сжимающую пистолет, прямо на меня. Я увидел, словно в замедленной съемке, как среагировали офицеры один из них сбил преступника с ног, а второй выстрелил в Харриса. Но это не помогло. Мерзавец успел нажать на курок. Последний раз в своей жизни. Он промазал, и в этом ему поспособствовал налетевший на него коп; я вздрогнул и обернулся.

–Ирен? – неуверенно спросил я.

Девушка, оттолкнувшая свою дочь, медленно осела на снег. Она прикоснулась к груди и ее пальцы окрасились в алый цвет. На свитере проступили красные пятна. Я видел, как тяжело вдруг стало ей дышать, сидеть, держать глаза открытыми…

–Мама!! – Роза в слезах поползла к ней, а я не мог пошевелиться. Мир замер, застыл. Как будто кто-то остановил на паузу и выключил звук. Я лишь слышал собственное дыхание и биение своего заболевшего сердца. Боже, лучше бы мир и правда, остановился! Лучше бы не настало следующего мгновения, когда до меня дошло все происходящее…

Нет, этого не может быть! Я бросился к любимой. Почему?! Почему так долго тянуться секунды?

–Ты бессовестный ублюдок!! – закричал полицейский и быстро заговорил по рации, вызывая «скорую» для девушки.

Это ругательство было обращено к убитому преступнику, но я словно ощущал всю грязь на себе. Моя мнимая победа, которая была так близко, завершилась полным крахом, он перед смертью отнял у меня самое дорогое! Лучше бы он убил меня, застрелил, лучше бы его никто и не пытался остановить, лучше бы он не промазал…

Таррел подбежал ко мне, пытался помочь. Девушка лежала на снегу, не двигаясь. Я зажал ей рану, металлический запах крови ударил в нос, а на губах ощущался солоноватый привкус… Слезы? Нет-нет, нельзя терять надежду! Майкл схватил Розу, оттаскивая малышку прочь, а я все еще пытался зажать рану, остановить кровотечение… Проклятье! Почему я не доктор? Где эти врачи?! Они нужны прямо сейчас, пока искорка в глазах любимой еще не угасла. Теперь бы я хотел, чтобы секунды длились вечно, но время решило компенсировать свой ход и неслось вперед с бешеной скоростью.

Я снова прижал руку к ее груди:

–Только не умирай, слышишь! Ты должна жить! Эй, – мой голос понизился до шепота, – ты ведь слышишь меня?

Ее кровь растекается по снегу, окрашивает его в алый цвет… Ирен беззвучно зашевелила губами. Она хотела что-то сказать, но из ее рта потекла красная струйка. Веки отяжелели, тонкая рука, безвольно опустилась на снег. Я сильнее надавил на рану. Я не сдамся! Где эти проклятые врачи?!

–Мистер Фостер, отойдите, нам нужно отвезти девушку в больницу, – отозвался сотрудник полиции, – да и вам не помешает медицинская помощь. Я не заметил, как доктора столпились возле девушки и спешно отошел, машинально вытирая окровавленные руки о собственный плащ.

–Раз-два-три, взяли! – они быстрыми, заученными движениями поместили Ирен на носилки. Я заметил, как кто-то из докторов сокрушительно покачал головой.

–Я поеду с ней, – решительно отозвался я.

–Извините, в машине больше нет места, – взял меня за руку полицейский, – мистер Фостер, нам очень жаль…

–Вам жаль?! Вам только очень жаль?! – я кричал, меня всего трясло, хотелось схватить пистолет и уничтожить… убить их всех!

–Зак, успокойся, – подошел ко мне Таррел, – ты ничем ей не поможешь. Врачи сделают все, что смогут, чтобы спасти ее. Мы поедем, но другом автомобиле, тебе ведь самому нужно в больницу, прошу, послушай меня!

–Поехали, немедленно! – я зарычал и направился к машине, – они должны сделать даже то, чего не могут! Они должны вернуть ее мне. Она будет жить…

За окном машины кружили снежинки в своем печальном танце, а мне сейчас хотелось умереть. Вместо нее… Я не обращал внимания на физическую боль, игнорировал протянутые мне салфетки, попытки Майкла зажать мою рану… Душевная боль, вот она – куда сильнее, она не вещественна, никакая анестезия здесь не поможет. Она жжет изнутри, заставляя выть, словно собака. Я не верил, проклятье! Этого просто не может быть! Еще вчера я видел лукавую улыбку девушки, прикасался к ее шелковой коже, ощущал ее горячее дыхание… Острая боль, куда сильнее физической, пронзила мою душу. Ирен не должна умереть.

“Она была актрисой. И что я мог ей дать, кроме своей любви? Абсолютно ничего, но этого хватило сполна”.

========== Глава 10 ==========

На улице неожиданно потеплело, и пошел дождь. Плотные свинцовые тучи заполонили небо, спрятали солнце, тяжелым покрывалом опустились на город. Вода с шумом лилась на асфальт, смешивалась со снегом, который мокрыми некрасивыми комьями грудился на обочине, грязный и липкий. Под сапогами людей неприятно хлюпали его растаявшие, отнюдь не белые хлопья, вперемешку с дождевой водой. А в лужах невозможно было что-либо увидеть, лишь хмурые, пасмурные небеса.

–Я люблю тебя, – прошептал я, подставляя лицо, тяжелым каплям. И не знал, что в этот момент Ирен перестала дышать. Усталое сердце перестало биться. Кровь навсегда застыла в жилах. Никогда не смогу простить ее смерть. Ни себе, никому. Почему она покинула этот мир? Почему уходят только лучшие? Я больше никогда не увижу ее улыбку, не услышу ее смеха, заливистого, словно перезвон серебристых колокольчиков, не утону в ее глазах, закрывшихся навеки. Я ведь даже не был с ней в последние секунды ее жизни. Я должен был сидеть у ее кровати, держать девушку за руку и просить прощение, до последнего ее вздоха!

Через три дня после похорон, на котором присутствовали ее друзья, поклонники, знакомые, но не близкие – ее родные погибли, умерли. А теперь и она… я стоял возле ее последнего пристанища, держа Розу – ее девочку, ее малышку на руках. У могилы, заваленной букетами цветов, стояла белая каменная статуя ангела с распахнутыми крыльями. Именно ангелом была прелестная девушка, именно среди них ей было, наверное, и место… Но почему же она не мог задержаться на земле чуточку дольше? Почему именно сейчас она раскрыла свои крылья и улетела на небеса, к своей семье?!

–Я пришел попрощаться, – начал я, – никогда больше не увижу тебя. Ты… ты видишь оттуда, наверное, как мне больно. Прости меня, ведь если бы не встреча со мной, возможно, ты была бы жива. Тебя бы не похитили и.… Даже крохотная надежда на то, что ты могла бы жить сводит меня с ума! – я запнулся и опустил глаза, – Прости, зачем я это говорю?! Ты ведь счастлива там? Мм… на небе? Вероятно, уже встретилась с Кассандрой, передавай ей привет…Ах, Боже, что я несу?!

Я сжал кулаки и глубоко вздохнул. Я не приходил на похороны, не появлялся на кладбище, не мог себя заставить прийти сюда. А теперь, найдя в себе силы, не понимал, что я здесь делаю. Мне казалось, Ирен не тут нет, она дома, готовит тыквенные оладьи или жареную фасоль, будет упрекать меня, в том, что я простыну, если не оденусь потеплее и заставит есть здоровую пищу, смеясь с того, как я кривлюсь от одного только упоминания о полезной еде. Я присел, отпустив девочку, и положил цветы. Две алые, словно кровь, розы.

–Догадываюсь, какие ты любишь, – снова заговорил я. Не знаю, зачем. Ведь, Ирен не может лежать здесь, она ведь задохнется, а значит, ее здесь нет, – вот, розы, такие же прекрасные, как и твоя дочь. Я никогда не забуду тебя. И буду заботиться о малышке. Прощай.

Я закусил губу и посмотрел на голубое морозное небо. Она не здесь… но и дома ее нет, она не встретит меня нежными объятиями, не возьмет на руки свою дочь. Ее нет нигде. Это сводило с ума, казалось безумием. Человек не может просто взять и исчезнуть! Белоснежные тучи медленно плыли вперед в неизвестность, постепенно растворяясь в воздухе. Да, ведь она и не исчезла, только вернулась к семье. Это успокаивало, наверное. Мне бы тоже пора вернуться к родным, но я обязан закончить одно дело…

Неделю спустя я стоял у порога отчего дома. С чемоданом вещей в одной руке и держа маленькую хрупкую ладошку своей дочери в другой. Я взглянул в бездонные, голубые глаза девочки, погладил ее по черным волосикам и грустно улыбнулся. Она так похожа на Ирен!

С комнаты послышалось шуршание и миссис Фостер отперла замок, распахнула дверь и застыла в проеме.

–Ну, здравствуй, мама…

Женщина поправила очки и недоверчиво наклонила голову.

–Зак? – одно имя, произнесенное тихим голосом и губы матери, дрогнули, чтобы вот-вот растянутся в улыбке, зеленые глаза неестественно заблестели.

–Да, – я сделал шаг навстречу.

Не сказав больше ни слова, она порывисто обняла меня и тихо всхлипнула. Позади нее возник постаревший отец. Все такой же суровый, всегда прямой, словно доска, с глубокими морщинами тревог на лбу. Его сухие губы дрогнули в ужасно знакомой, еле заметной улыбке.

–Ну, как дела, сынок? – он снова напустил на себя грозный вид, – может ты наконец расскажешь, где пропадал все это время?

Этим вечером мы снова, всей семьей сидели на кухне. Я рассказал почти все, что произошло со мной в Бриджпорте – о расследовании, падении с крыши, похищении… Может, какие-то детали я упускал, рассказывал сухо, опираясь лишь на факты и не упоминая о… собственной боли. Я не хотел говорить об этом. Умолчал я лишь об убийстве наркомана (хоть и понимал, что все и так об этом знают) и своей разгульной жизни до того, как устроился на работу в детективное агентство. Когда же дело дошло до маленькой Розы – нового члена нашей семьи, малышке мисс Фостер, над которой я недавно оформил опеку, огромными усилиями с моей стороны и не без помощи и связей Таррела, я рассказал все, что знал. У девочки умерли все близкие, отцу она не нужна – он официально отказался от малышки. Роуз должна была попасть в детский дом, откуда, я уверен, ее бы удочерили… Но разве я мог бросить ее? Ту, мать которой была мне так дорога…

–Бедная девочка! – Мама погладила малышку по волосам, – не волнуйся, Зак, у нее будут самые лучшие бабушка и дедушка.

–Мы не дадим ей скучать – вставила Анна, обменявшись с Эбигейл взглядами.

Я грустно улыбнулся. Роза сколько всего пережила! Врачи, психологи – и те только ненамного улучшили состояние ребенка, что уж говорить о надоедливых журналистов и папарацци, которые так и горели желанием узнать все подробней о судьбе бедняжки. Они так хотели заполучить фотографию Роуз и интервью со мной, с Таррелом или кем-то еще, кто так или иначе связан с делом, что им было даже плевать на все те ужасы, которые пережила девочка, на ее состояние.

–А что стало с губернатором? – спросил отец.

–Он в шоке. Симонс не мог поверить, что его жена убила мистера Трея, ведь он ее так любил. Больше всего на свете. А она соблазнила бывшего губернатора, опоила вином и.…Но она получила по заслугам, как и все остальные – например, Коллинз, признавшийся в поджоге и заговоре, Харрисон, убитый за свою подлость. Но когда правда всплыла, и самому губернатору досталось… Самое интересное, в чем заключалась ирония, если бы миссис Симонс не начала заметать следы, уничтожать всех, знающих ее тайну и хоть как-то угрожающих ей, мы бы никогда не узнали истину, не расследовали преступление, так как мы вышли на кровавый след лишь благодаря смерти Джошуа. На протяжении всего дела, нам очень помог мистер Моффат и его отделение. Как оказалось, ему и правда, можно было доверять.

Перед моими глазами возникла картинка с ареста миссис Симонса. Журналисты, фотокамеры, вспышки… Жену губернатора вывели прямо из зала заседания и повезли в полицию. Сколько было проблем по этому поводу – самые лучшие адвокаты были наняты, чтобы вытащить преступницу из этого дерьма, ордер на обыск, восстановление улик, показания свидетелей, в том числе опрашивали и меня с Таррелом. Но наибольшее раздражение вызывала пресса. Красные заголовки по всему городу: «Губернатор – лжец, а его жена – убийца!», «Невинная кровь на руках губернатора!», «На что идут люди ради власти? Все тайны мистера и миссис Симонс!»… И это еще самые неброские фразы. После всего происшедшего губернатор подал в отставку и покинул город, несмотря на то, что, по сути, был всего лишь жертвой, марионеткой в руках женщины. Он не мог всего этого терпеть, кроме того, чувствовал себя не только виноватым, но и униженным. Ведь его так легко обвела вокруг пальца собственная жена, строила козни за его спиной.