сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
— Слушай, то, что я теперь твоя девушка, это не значит, что ты…
— Китнисс, всё хорошо?
Женский голос в трубка заставляет меня подскочить на месте. Джоанна Мейсон. Я еще большая идиотка, чем себя считала.
— Извини, — смущаюсь я, — я… думала, что мне кое-кто другой названивает.
— Да уж понятно, кто, — через трубку чувствую усмешку Джо, — Финник не удержался, рассказал, что вы с Катоном вместе.
А кто-то ещё говорит, что девчонки — сплетницы!
— Я вот что звоню, — продолжает подруга, — раз в месяц, кроме других экстренных случаев, мы всей компанией собираемся и идём развлекаться в торговый центр. Так как ты теперь с нами, то тоже приглашена.
С одной стороны, я бы предпочла отсидеться дома, переосмыслить произошедшее и посмотреть очередной сериал, но… Друзья, как никак. А теперь ещё и парня на свою голову заимела.
— Ну… Я согласна.
***
Около одиннадцати в дверь звонят, и, не успеваю я толком открыть, как в дом вваливаются Джоанна и Катон. Причём последний, наверное, считает своей обязанность моего парня обязательно при встрече меня пощекотать. Хорошо, дома нет никого — Прим к Руте ушла, родителей на работу срочно вызвали, а то пришлось бы им слушать нечеловеческие звуки, ибо я верещу аки умирающий поросёнок.
— Слава богу, ты уже одета и даже довольно сносно, а то повторения вчерашней истории мне ну никак не хочется, — с шумом выдыхает Мейсон, — побежали, все ждут.
Перед домом две машины — Джоанны и Финника. Нам с Катоном «заботливо» выделили два места на заднем сидении джипа Одэйра. Залезая в машину, легонько отвешиваю водителю дружеский подзатыльник.
— За что?
— А не надо было всему свету рассказывать о чужих секретах.
Энни на переднем пассажирском сидении тихо хихикает.
— Ну прости меня, Китнисс, — жалобным голоском просит Финник.
— Не прощу никогда в жизни, — шутя отвечаю я, поправляя свитер.
— Ладно. Не хотел я этого делать, но ты меня вынуждаешь. Сейчас будет моська.
Страннее и смешнее выражения лица, чем которое следует за этими словами, я в жизни. Стараясь не захлебнуться от хохота, я произношу:
— Ты, — хаха-хаха, — прощён, — ха-ха-ха-ха-ха-ха.
— Но если ещё раз что-нибудь растреплешь, то я расскажу ребятам, где ты в зале заначку с сахаром сделал, — добавляет Катон, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, как я.
— А ты откуда знаешь? — округляет глаза Одэйр.
— Агенты ФБР не раскрывают профессиональных тайн, — мой парень даёт мне «пять», и мы все вчетвером снова смеёмся.
***
Последний раз в торговом центре я была ещё в Орландо, и, судя по тому, что я вижу сейчас, я многое упустила в своей жизни. Если в моём родном городе торговым центром называлось несколько магазинчиков и кафе в одном здании, то здесь — это целый город, с фитнес-клубом, кинотеатром, бутиками, ресторанами и даже ночным клубом. Кстати, Джоанна сказала, что там по воскресеньям специальные дискотеки для школьников.
Девочки чуть ли не за руки утаскивают нас в отдел магазинов одежды. Мне в голову приходит мысль, что я как будто парень какой-то — совершенно не интересно мне по десять платьев перемеривать. Пока Ди, Джо и Энни пропадают в примерочных, периодически устраивая «показ мод», я собиралась отсидеться на пуфике, но как же, моим любимым подругам и парню приспичивает меня нарядить. Джоанна силой запирает меня в примерочной и заставляет одеть кигуруми розового кролика, почти такое же, как у Прим, а когда я вылезаю на свет божий, проклиная все магазины и розовый цвет, Катон нахлобучивает мне на голову сомбреро. Я еле сдерживаюсь, чтобы не засунуть ему эту чёртову шляпу кое-куда пониже спины, но с недовольным лицом (я уверена, что недовольное — ещё мягко сказано) разрешаю сделать друзьям несколько фоток, взяв с них клятву никуда не выкладывать. Хрен с ними, главное, что я это покупать не буду.
Самое интересное начинается потом. Действительно, с утра в воскресенье продуктовые магазины пустуют, и наш клуб неадекватных личностей решает заняться тем, что, как объяснил Финник, называется «пошалить». Как выяснилось, шалости заключаются в катании на тележках.
— Итак, во имя святых конфет с ликёром, мы начинаем величайшие в мире гонки на магазинных тележках, и сегодня в жаркой битве сразятся чемпион Новой Зеландии по ритуальным танцам со шваброй Катон Уэлш и мастер спорта по убиванию мух с закрытыми глазами Марвел Тэйт!
Я краем глаза вижу, как Гейл закатывает глаза после этой «сногсшибательной» речи Джоанны. Сама бы закатила, не хочу парня своего обижать (ох ты ж блин, как непривычно).
А потом происходит ЭТО…
Наверное, мне следовало подальше отойти от «линии забега», или вообще сбежать подальше от всего этого дурдома на улице, но, когда тележки трогаются, я сама не понимаю как, оказываюсь в одной из них, сидя на Катоне. Он хохочет, придурок белобрысый, а я еле сдерживаюсь, чтобы не заорать что-нибудь из серии «Мать вашу, мы тут всё разнесём!», а то точно засекут.
В общем, мы кое-как испарились до появления охранников, и уже оказавшись на безопасном расстоянии, я зарядила Катону под зад коленкой — нечего было меня пугать. А он и не злится, только ещё больше гогочет и даёт Марвелу пять — дружба, оказывается, победила.
— Кстати, а почему такие странные титулы? Мухи, танцы со шваброй?
— Я просто покажу тебе одно видео, и ты всё поймёшь, — Энни протягивает мне телефон. У неё, кажется, видео на все случаи жизни есть.
А на экране я вижу, как Катон танцует в обнимку с обыкновенной деревянной шваброй. Я уже начинаю жалеть, что двинула его по такому красивому месту — он так им вихлять умеет, оказывается!
— Вот какой талантливый кавалер тебе достался, крошка моя, — улыбается Катон.
Да уж, кавалер, ордена деревянной швабры.
— А про мух это ещё давнее история, ещё на первом курсе Марвел заливал, что может по звуку с закрытыми глазами муху поймать. Вот мы ему испытание и устроили, — рассказывает Гейл.
— И как, прошёл испытание? — осведомляюсь я.
— Как же, — прыскает Джо, — он не муху поймал, а Диадему, которая по комнате ходила и жужжала.
Ди краснеет, а Марвел чмокает её в щёку со словами:
— Значит, ещё тогда между нами искра проскочила!
Посидев в кафешке и посозерцая движение, как выразился Катон, «жалких людишек» по территории центра (а, и ещё не надо забывать, что Финник надел пустой рожок от мороженого себе на голову, чем так рассмешил Диадему, что у неё чуть кола носом не пошла), мы направляем свои стопы в клуб.
Если не считать вчерашнего концерта, я в клубе была последний раз ещё с Алексом. Странно, ещё недели две назад я вспоминала о нём с болью и ненавистью, то сейчас только с лёгким разочарованием. Может, скоро всё пройдёт, и я опять стану прежней? Да и зря я так, наверное, на счёт Катона переживаю. Вроде бы и даже нормальный, когда на тележках не катается.
— Эвердин, что стоишь, пойдём-пойдём танцевать! — кто-то, кажется, Энни, утаскивает меня на танцпол. Я не против, да и сопротивляться бесполезно — я просто не выберусь живой из этой кучи танцующей толпы. Но, раз все танцуют, надо и самой двигаться, а то затопчут.
Кадры сменяются как в фотоальбоме. Вот Ди сидит на плечах у Марвела и машет руками в такт песни. Джоанна подпевает во весь голос, чуть не въезжая локтём в лицо Гейлу, который как раз наклонился за упавшим бумажником. Финник заявляет, что ему жарко, покупает воду и выливает на себя, чем жутко раздражает Энни, которой будет, видите ли, неприятно с ним медленный танец танцевать. И только я и Катон более-менее адекватно себя ведём, хотя, заметьте, все трезвые.
Halsey- Sorry
И тут начинает играть медленная песня.
— Принцесса королевства Занзибар, разрешите пригласить вас на танец, — Катон шепчет мне на ухо.
Я без лишних слов разворачиваюсь и чувствую его руки на своей талии. Только сейчас я ощущаю, что на самом деле он пахнет мятой. Всегда любила этот запах.
— Знаешь, что, Китнисс Эвердин? — вдруг так же шёпотом спрашивает мой парень.
— Что?
— Ты действительно метко стреляешь по сердцам.
========== Глава 12. Китнисс ==========
175 дней до свободы
Прошло два месяца.
У нас всё, как обычно. Финник и Энни постоянно целуются и называют друг друга «сладенькими». Джоанна попадает во всякие приключения. Наш физик Хеймитч Эбернети всё так же выпивает и ухлёстывает за историчкой Эффи Тринкет. А Катон ревнует меня ко всему, что движется или не движется.
Сколько мы встречаемся, на самом деле я ни разу не дала Катону повода, чтобы приревновать. Но нет же, по его мнению, меня совращает каждый столб. То я на концерте слишком близко к Финнику стояла, то я Марвелу слишком милым голосом помогала с домашкой по химии (при том, что тогда с нами была ещё и Ди, а она могла бы с Катоном в ревности и потягаться). А с Гейлом вообще отдельная песня — этот субъект вообще должен, оказывается, более чем на три метра ко мне не приближаться.
И вот сейчас мы сидим на истории, мисс Тринкет-будущая Эбернети что-то вещает, а у «Киткатов», как нашу парочку окрестила Диадема, происходит семейная ссора. Так как госпожа Эффи очень строго следит за дисциплиной, нам приходится проявлять чудеса каллиграфии и писать на листе, вырванном из тетради.
Кит: ЧТО ОПЯТЬ НЕ ТАК???
Кат: Нет, всё отлично. Просто ты опять очень мило улыбалась Хоторну. И, да, не повышай на меня буквы!
Кит: УЛЫБАЛАСЬ? Я мрачна, как киллджой 22 марта! И вообще, как хочу, так пишу!
Кат: Вообще-то до марта ещё далеко. А Гейлу ты правда улыбалась.
Кит: Да ладно! Вообще-то, даже если и улыбалась, я имею на это право. Я не твоя собственность! Кому хочу, тому и улыбаюсь. Я же не набросилась на него со страстными поцелуями, в конце концов, а ты опять драму устраиваешь.
Кат: Конечно, это же я главная драма-квин, я же готов убить весь мир, когда сломаю ноготь, а никак не ты…
Кит: Очень смешно. Обхохочешься, Катон.
Кат: А вообще, что-то не устраивает — тебя никто не держит.
Кит: Вот так, да? Значит, не держит? Прекрасно.
— Извините, мисс Тринкет, — с самым невозмутимым видом я поднимаю руку, — можно мне пересесть к Гейлу? Мне плохо видно с последней парты.
— Ну и беги, скучать не буду, — тихо фыркает Катон, когда после получения одобрения от Эффи я собираю свои вещи для переезда, — катись хоть в Африку.
Джоанна и Ди за соседней партой поднимают лист бумаги с надписью РАЗВОД И ДЕВИЧЬЯ ФАМИЛИЯ.
— Ну, я с вами ещё потом поговорю, — шиплю я и ухожу «в закат» — на третью парту к до этого момента одиноко восседавшему Гейлу, который только и рад, что так повернулись события.
***
— То есть, нет больше Киткатов? — огорчённо спрашивает Энни, когда мы на обеде сбегаем в «Рим».
— Ну, не то чтобы совсем нет… — вздыхаю я, — мы решили взять перерыв.
— Ну, One Direction тоже так говорили, знаешь ли, — замечает Джоанна, а Диадема делает вид, что смахивает слезинку (я подсмотрела, у неё до сих пор Зейн Малик на обоях айфона стоит).
— Ну, надеюсь, это действительно перерыв, — я пожимаю плечами, — нам нужно отдохнуть друг от друга, бла-бла-бла…
— Вы же только два месяца встречались, какой отдых, — закатывает глаза Ди, уже по традиции, — это Катон сказал?
— Ага, кто же ещё, — фыркаю я.
— Узнаю нашего Катончика, — поджимает губы Джо, — так, солнышко Эвердин, ты не кисни, мы что-нибудь придумаем.
— Что тут думать, я этого Отелло сама задушу, — злится Ди, — я думала, он изменился, а нет, всё то же.
— Так. Сегодня пятница, моя мама снова в командировке, так что всё говорит о том, что нам судьбой предназначено сегодня затусить у меня, — тоном, не терпящим возражений, провозглашает Мейсон, — кто за?
— Ну о’кей, — я киваю, опустив взгляд в свой, как обычно, горький кофе.
— Я за любой движ, ты же знаешь, — радостно сообщает Диадема.
— Вообще мы сегодня с Финником в кино собрались, но, думаю, он поймёт, если мы перенесём, — улыбается Энни, — я в деле!
— Мы, общество защиты от долбокряков, своих в беде не бросаем! — смеётся Джо, и мы все чокаемся своими напитками.
***
После школы, по дороге заехав к каждой из нас домой, отпросившись у родителей (мои только обрадовались, что я дома не торчу в своей комнате, как обычно, а на вечеринках я с осеннего бала не была) и захватив одежду, мы направляемся к Джоанне домой.
И только по дороге ко мне приходит осознание, что вообще случилось.
Мы с Катоном расстались. Да, на время, но кто знает, как там дальше получится. Я снова одна, и опять могу грохнуться со всей дури в ту депрессию, в которой была два месяца назад. Из которой как раз Катон меня и вытащил.
Два месяца, а сколько событий…
Вечер после осеннего бала, мы на балконе Джоанны, я плачу и рассказываю о своей жизни, а он смотрит на меня своими голубыми глазами и молчит. Просто слушает, понимает, что тяжелый случай.
Вот мы в тележке в супермаркете, когда Катон меня каким-то образом подхватил в «свободный полёт», едем и орём как ненормальные, Кат потом ещё сказал, что у меня волосы ему нос щекотали, и от этого он смеялся ещё больше.
Вот мы стоим под дождём в конце сентября, на крыльце моего дома.
— Китнисс Эвердин, твои волосы пахнут мокрым асфальтом, — сказал он тогда.
Я удивилась, а Катон ответил, что это его любимый запах. И поцеловал меня. И я забыла про дождь, про капли, льющиеся за шиворот, про Финника, сидящего в машине и ждущего, когда уже Катон он меня отлипнет. А мы всё стояли и целовались под проливным дождём. И насморка, как мне пророчила Прим, не было.
Закат, и мы катаемся по городу. Я не выдержала и встала, как в фильмах, руки в стороны, голову вверх. А потом мы просто сидели в машине, и Кат сказал:
— А давай уедем в этот закат?
— Я бы с радостью, — ответила я, — только ты и я. И красный кабриолет.
К сожалению, мы вовремя вспомнили про зачёт по физике, поэтому вернулись обратно.
А если вспоминать просто все милые моменты, как мы держались за руки на уроках, как Катон заплетал мне косички, как мы писали смешные записочки…
Такого не было даже с Алексом.
Если это не любовь, то что же?
А когда я только познакомилась с Катоном, подумала, что он придурок, каких мало. Первое впечатление обманчиво, как выяснилось. Действительно, каких мало. Прекрасный, каких мало. Необыкновенный, каких мало.
Китнисс Эвердин, ты ещё большая дура, чем о себе мнишь. Обещала же себе дожить до окончания школы без приключений. А тут вот оно, приключение, в виде Катона Уэлша на голову свалилось. Мало Алекса и Мелларка? Думаю, достаточно было. Нет, опять, на те же грабли. Ничто не вечно. А любовь — вообще выдумка для маленьких девочек.
Вот мы уже дома у Джоанны. Девочки думают, чём бы заняться, Ди предлагает снова утащить курицу, но мы все дружно орём «НЕЕЕТ!» В итоге все решают устроить «кулинарное шоу» — ни малейшего понятия, что это, я, конечно же, не имею. Но тут, видимо, и иметь ничего не надо.
Джо и Ди за белы рученьки уводят меня на кухню, по дороге объясняя, что мы будем готовить пиццу. О’кей, пицца — дело хорошее. Но только мы начинаем, в кухню влетает Энни с камерой — точно, она всё снимает.
— Здравствуйте-здравствуйте, с вами Энни Креста и моё шоу «Готовим на радость животу!» Сегодня у нас в гостях три потрясающих повара — Китнисс Эвердин, Джоанна Мейсон и Диадема Флоренс. И готовить мы будем пиццу с ананасами!
В общем, дело закончилось тем, что мы все были в муке, Джоанна съела почти целую банку ананасов в процессе готовки (благо ещё одна банка нашлась), Ди на волосы прилетела ветчина, а у меня «взяли интервью» на тему «Как вы относитесь к ущемлению прав дрожжей». Зато — довольные.
Но это ещё не конец.
Диадема, которая, как выяснилось, решила поступать на модельера, взялась сооружать нам наряды. И ладно бы она ограничилась вещами, заботливо предоставленными (читайте — с кровью от сердца оторванными) Джоанной, так нет, надо ещё подручные материалы использовать. В итоге получилось нечто такое, за что Мейсон её чуть не поколотила, Энни почти в обморок хлопнулась, я покрутила пальцем у виска, а сама модельер осталась жутко довольна.
У меня на голове красовалось полотенце, завязанное, как у индуса, огромная белая рубашка брата Джоанны, а из-под этого всего кокетливо выглядывала розовая метёлка для пыли (Ди объяснила, что я Киса, поэтому надо мне хвостик). Энни намазали лицо чёрным скрабом, завернули в пёстрый огромный шарф и на голову надели пластиковую миску (принцесса племени Тумба-Юмба). Джоанне, наоборот, лицо натёрли пудрой, нарисовали жуткие синяки под глазами, с головы до ног обмотали мусорными мешками и в руки для устрашения всунули швабру (на что Мейсон верещала, что если смерть, то только с топором, никаких швабр, и это вообще по части Катона, на что я снова загрустила). А сама Диадема завернулась в розовый халат, в волосы воткнула несколько карандашей, вместо веера прихватила веник и заявила, что уезжает в Японию.
И тут, по закону подлости, кто-то звонит в дверь…
