сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
— Что? — боже, что за ахинею он несёт? — О чём ты?
— О том, — Катон снова превращается в жёсткого и холодного парня, — вчера ты сказала, что в принципе не готова к новым отношениям, а сегодня с Хоторном целуешься. Браво, Эвердин! Сто очков за актёрскую игру! Я даже тебе поверил.
— Но я не хотела его целовать! — возражаю я в попытке хоть что-то исправить, — Мы фотографировались у озера, а потом…
Парень не даёт мне договорить:
— Что потом? Ты случайно на Гейла упала? Прямо в его куртку и под его губы?
— Куртку он мне дал, потому что холодно стало, а поцелуй я и сама не ожидала! — я почти ору — так меня переполняет злость на Катона, Гейла и вообще весь мир, — я не знаю, с чего ты такой ревнивый, я не твоя девушка, в конце концов, ты меня совсем не знаешь!
— Ты права, — сухо отвечает он, — но ты тоже кое-чего не знаешь. Хотя, думаю, это так очевидно, что ты не могла заметить это в двух случаях: либо ты слепая, либо полная идиотка. Но не думаю, что у тебя что-то со зрением, поэтому сама делай выводы.
И с этими словами он срывается с места и растворяется в пёстрой толпе проспекта.
— Китнисс… — голос Гейла как будто бы шелестит опавшими листьями через пелену злости. Не хочу его видеть. Но срываться тоже не хочу. Поэтому выдыхаю, медленно разворачиваюсь к нему и говорю:
— Отвези меня домой.
***
246 дней до свободы
Будильник вырывает меня из царства Морфея. Вскакиваю, накидываю халат и, зевая, спускаюсь вниз. И так и замираю, открыв рот и подняв ногу над ступенькой. Ибо на кухне сидит Прим, мило болтающая с Гейлом и Катоном!
— Доброе утро! — кивает сестра, хихикая.
— П…п-привет, — выдавливаю я и пулей залетаю в ванную, захлопнув дверь. Какого чёрта Катон делает здесь? Ладно, Гейл, он каждое утро меня подвозит на репетицию, и Прим пускает его подождать меня внутри. Но Катон? Вот только его мне сейчас не хватало. Я так и не поняла, что вчера случилось, а тут новые заморочки.
Приведя себя в порядок и убедившись, что я выгляжу настолько сносно, как это позволяют пижама, халат и тапочки, на трясущихся ногах выползаю в кухню.
— Бонжур, красавица, — фыркает Катон, окинув меня критическим взглядом.
— Да уж, ты-то точно мир своей красотой не спасёшь, — в тон ему отвечаю я. Что-то мне эти взаимные упражнения в сарказме нашу первую встречу напоминают.
— Как мне приятно такую красоту с утра созерцать, — ухохатывается парень. Ну, всё, друг мой, ты напросился.
— Знаешь, что? — я не выдерживаю и упираю кулаки в стол, исподлобья смотря на этого нахала, — не хочешь — не созерцай, могу прямо сейчас дорогу к двери показать. Не порть настроение с самого утра.
— Кит, ты уж извини, у него машина барахлит, вот и попросил меня подвезти, — виновато произносит Гейл.
Сзади раздаются какие-то странные булькающие звуки. Я оборачиваюсь и обнаруживаю их источник: Прим, сидящую на подоконнике и помирающую со смеху.
— Нет, ну что смешного? — вопрошаю я, скрестив руки на груди.
— Нет, нет, ничего, — продолжает ржать сестра, но с подоконника слезает и перед тем, как выйти из кухни, смотрит на меня, потом на Гейла, затем на Катона и выносит вердикт:
— Милые бранятся — только тешатся.
И с гордо поднятой головой Примроуз удаляется.
***
— Сегодня я видел тебя в пижаме. Это новый уровень отношений, Эвердин.
Катон идёт позади меня — надеялась, так он не будет меня доставать «остроумными» подколками. Ага, как же. Кажется, он сможет достать даже каменную статую льва перед крыльцом школы.
— У нас с тобой нет никаких отношений, — отрезаю я, поправляя волосы и разглядывая своё отражение в стеклянной двери. Сегодня на мне серо-красная клетчатая рубашка, тёмно-серые джинсы, любимые ботинки на шнурках. Губы решила накрасить красной помадой — аж странно даже.
— Твоя очаровательная сестрёнка, видимо, решила иначе, — в «зеркале» видно, как на лице парня появляется нахальная ухмылочка.
— Ты, кажется, на репетицию опаздывал, — как будто бы игнорирую его слова.
— Не я, а мы. Ты в нашей стае, конфетка. Кстати, в пятницу мы выступаем, — сообщает мне Катон, пока мы идём к залу. Гейл придёт чуть позже — сказал, заехать куда-то надо, — и я уже сказал нашему агенту, что у нас новенькая вокалистка, и он жаждет с тобой познакомиться.
Странно. Как только Хоторн испарился из поля зрения Катона, тот как-то… подобрел, что ли. Не подкалывает больше, ведёт себя более-менее дружелюбно. Неужели действительно ревность? Тогда всё ещё страннее.
— Ты же говорил, бэк-вокалистка.
— Не задавай слишком много вопросов, кисонька, — парень открывает передо мной дверь в зал, — мне понравилось, как ты поёшь, поэтому почему бы не петь дуэтом?
Да уж, быстрое продвижение по карьерной лестнице.
— Заманчивое предложение, — я киваю, — а ты ребятам уже сказал?
— Вот прямо сейчас и скажу! — Катон присвистывает, и парни, стоящие на сцене, оборачиваются, — Друзья, я решил организовать повышение нашей Кисе-Китнисс, и теперь она второй солист. Поздравьте эту красотку!
— Уэлш, ты точно рехнулся, — вздыхает Марвел.
— Ничего не знаю, я уже обещал Ричарду, что она будет. Репетируем в усиленном режиме, и к пятнице она будет готова.
— Кубики сахара, за что нам такое наказание в виде вас обоих! — восклицает Финник.
***
Наверное, я никогда не пойму этого человека. То он на меня орёт и ревнует к каждому столбу, хотя мы даже не встречаемся, теперь проявляет ко мне такое великодушие. И его ещё девочки нормальным парнем называли?! Если ЭТО — нормально, то я боюсь представить, что же наоборот.
Не общалась бы с ним вообще, да как можно — больше мест свободных нет. А меняться никто не хочет. Опять странности: Катон сидел один. Все по парам, а он один. Сам так захотел? Или просто не хочет никто с таким идиотом сидеть? Когда уже кончатся эти загадки и тайны?
Но для начала мне самой надо кое-что исправить.
После репетиции я первая вылетаю из зала не обращая внимания, что кто-то меня зовёт — нужно найти Гейла. На репетиции он так и не появился, но на уроки-то должен прийти.
Так и есть — я встречаю его возле кабинета английского.
— Привет, — Хоторн еле заметно улыбается при виде меня, но в глазах парня просматривается печаль. Что-то случилось?
— Привет, Гейл. Я хотела поговорить, — сглатываю я непонятно откуда взявшийся комок в горле. Спокойно, Китнисс, ты просто скажешь несколько слов и всё, — на счёт… того, что было вчера.
— Я весь во внимании, — произносит он, наверное, догадываясь, о чём пойдёт речь.
— Наш поцелуй вчера… Он был ошибкой, — тихо говорю я, — не знаю, как ты ко мне относишься, но я пока не готова к новым отношениям. Извини. Дело не в тебе. У меня было тяжёлое расставание.
— Понимаю, — кивает Гейл и чуть приобнимает меня, — ничего страшного.
За спиной раздаётся смех. Закатываю глаза и разворачиваюсь. Конечно, Диадема с Джоанной.
— А кто-то нам говорил, что с Гейлом ничего нет… — подмигивает блондинка, — да и вообще, я смотрю, то с Катоном в обнимочку, теперь с Хоторном.
— Замолчи, — говорю я, может, немного грубей, чем нужно, — не нужны мне отношения. Гейл — мой друг, а с Катоном всё случайно было. Точнее, того, о чём вы подумали, не было.
— Смотри, чтобы потом кое-чего тоже случайно не было, — хихикает девушка.
Она издевается?
Джоанна кидает на неё злобный взгляд.
— Ди, лучше тебе реально заткнуться. Китнисс из лука стрелять умеет. Чемпионка в старой школе была. А у меня, если что, есть топор.
Диадема поджимает губы, а я шутя её подталкиваю в бок:
— Джо, я же просила не говорить.
— Нет, ну, а что стесняться, тем более успехов.
— Да уж, а по сердцам она тоже стреляет метко, — из-за спины слышится голос Катона, и вот уже парень встаёт рядом и кладёт мне руку на плечо. Хочу отдёрнуть, но почему-то этого не делаю.
— Уж не твоё ли поразила наша Амурочка? — на лице Диадемы снова появляется хитрая усмешка. Ну конечно, я уже поняла, её хлебом не корми, только любовную историю подай.
— Кто знает, — парень кидает на меня многозначительный взгляд. Только этого мне не хватало.
***
— Ты что творишь! — хватаю я его за рукав после уроков, — Девочки и так думают, что мы вместе. А ты только плодородную почву для них предоставляешь.
В ответ Катон только смеётся.
— Сама знаешь, народ жаждет хлеба и зрелищ. Я не хлебобулочный комбинат, поэтому остаётся только один вариант.
— Тебе бы не в клубах выступать, а в цирке, — фыркаю я.
— Кто знает, куда меня занесёт, — парень улыбается и берёт меня за руку, — бежим, а то Гейл нас уже ждёт.
— Стой! Куда ты меня тянешь! — сначала пытаюсь сопротивляться, но понимаю, что это бесполезно, иначе этот чёртов садист мне руку оторвёт, и в итоге я подчиняюсь и бегу за ним.
Когда мы добегаем до машины Гейла, у меня красное лицо, и волосы растрепались от бега.
— Я смотрю, вы времени зря не теряете, — замечает Хоторн, когда мы вдвоём, смеясь, запрыгиваем на заднее сиденье.
Наверное, мы проезжаем полпути до моего дома, и только тогда я понимаю, что всё ещё вцепилась в руку Катона. Он не отпустил её, не оттолкнул. Недоумённо смотрю на него, а тот только улыбается краем рта. Странный парень.
Вспоминаю его слова сегодня утром: По сердцам она тоже стреляет метко. Может, это не шутка? Катон действительно что-то испытывает ко мне? Но вдруг, только элемент его «шоу-программы»? Уже устала повторять себе, что о некоторых вещах я, возможно, никогда не узнаю.
***
242 дня до свободы
— Ты серьёзно? Ты собираешься пойти на своё первое выступление в этом? — бессильно опускается на диван Джоанна, — Эвердин, топором бы тебя, такое ощущение, что у тебя никакого чувства стиля нет.
Закатываю глаза и показываю ей язык. Ну, не умею я стильно одеваться. Тем более, на рок-концерты.
Сейчас я стою посередине комнаты подруги в чёрной кожаной расклешенной юбке, коротком сером трикотажном топе и бордовом кардигане сверху. Сначала она приехала ко мне, но, выяснив, что там мы ничего подходящего не найдём, Джо запихнула меня и Катона (которого, опять же, вызвала она, как человека, по её словам, «понимающего в женской красоте») в свою машину и привезла сюда.
— Катон, заходи, — Джоанна открывает дверь, — скажи, пожалуйста, на что это похоже?
— На студентку литературного факультета, — ржёт тот.
— Скажи, ты бы захотел с такой переспать?
— Без обид, Эвердин, не нет, — виновато смотрит парень.
— Вот! А у рок-звезды должен быть вид, чтобы её захотели даже лесбиянки, — в глубине сознания я осознаю, что Джоанна говорить хоть и грубо, но правду, — нет. Катон, выметайся, будем переодеваться.
Он плетётся за дверь, а Мейсон достаёт из огромного шкафа красное платье.
— Примерь. Должно подойти.
И когда я смотрю на себя в зеркало, у меня захватывает дух. Платье Джоанны идеально мне подошло. Оно без рукавов, с завышенной талией и длиной до колен. Сверху накидываю свою кожанку, и Джоанна достаёт из коробки туфли на каблуке — хорошо, у нас размер одинаковый.
— То, что надо! — восклицает подруга, — только подкрасить тебя чуть-чуть.
В итоге у меня ярко-красные губы, ровные брови и выразительные из-за аккуратных стрелок глаза. Волосы оставили распущенными. Катон тоже подтверждает, что так лучше. И, честно говоря, мне тоже нравится. Очень даже.
— А вот так даже я бы тебя захотел, — выносит вердикт «ценитель женских прелестей», на что ему в лицо прилетает подушка.
— Ну, мы отчаливаем, а вы с девочками подтягивайтесь, — говорит Катон Джоанне, и мы садимся в минивэн Цепа, который уже приехал за нами.
***
Яркие огни едва не ослепляют меня, когда мы выходим на сцену. Не думала, что клуб будет таким огромным — мне даже противоположной стены не видно из-за толпы. В первом ряду — девочки. Джоанна, Ди и Энни. Машу им рукой, а они в ответ. Странно, но я даже не волнуюсь. Удивительно.
Я перед микрофоном, буквально в метре от меня — Катон. И вот сейчас он немного приобнимает свою стойку и обращается к публике:
— Привет всем, с вами «Dark Horses»*, и, перед тем, как мы начнём, то я хочу представить новую вокалистку в нашей команде — Китнисс!
Толпа радостно верещит и выкрикивает моё имя. Это заставляет меня покраснеть. Главное, со сцены в самый ответственный момент не грохнуться, на таких-то каблуках.
Первые аккорды заставляют меня забыть обо всех волнениях, да и обо всём вообще, кроме музыки и лица Катона, от которого я действительно не могу оторвать взгляд. Ну, он сам так сказал, что было бы лучше, если создать впечатление, что мы вместе, да и, смотря на него, я меньше буду волноваться. Чувствовать поддержку друга.
Я теряю счёт времени — не известно, сколько мы уже здесь, но мне всё равно. Кажется, я нашла здесь свою стихию, своё призвание. Музыка — то, что может спасти меня оттуда, где я нахожусь морально. Потому что именно сйечас я понимаю, что так счастлива я не была уже очень давно.
— Последняя песня на сегодня, ребята! — провозглашает Катон.
My Chemical Romance — Mama
Как же я люблю эту песню! И думаю, завершить ей выступление — лучшее решение. На припевах очень мало ударных, поэтому я в полной мере слышу, как прекрасно звучат наши голоса в унисон. Но, когда начинается распевка на ритм вальса, происходит что-то невероятное — мы, по крайней мере, так не репетировали.
Поют уже ребята, а Катон резким движением отставляет в сторону оба наши микрофона, подхватывает меня за талию и начинает кружить по сцене в танце. Вальс на рок-концерте — это уже что-то окончательно поехавшее, но меня как-то уже не парит, да и сил сопротивляться никаких. Так что я расслабляюсь и следую за солистом, опять же, смотря только на него, даже не под ноги. И на заключительный аккорд Катон легким движением поднимает меня на руки. Толпа в экстазе.
Волна эндорфинов накрывает меня с головой, и я даже не помню, как оказываюсь в машине. Зато прекрасно помню, как мы с парнями орём во всё горло песни, которые были на концерте. Финник высовывается в окно и кричит что-то из серии «Я люблю жизнь!». Катон, сидящий рядом со мной на последнем ряду сидений, приобнимает меня одной рукой, а я кладу голову ему на плечо, не задумываясь о том, что могут подумать остальные парни. Определённо, для меня это один из счастливейших дней в моей жизни.
***
— Спасибо тебе за это. Концерт был потрясающим, — признаюсь я Катону, который решает проводить меня до самой двери.
— Тебе спасибо. Без тебя он бы не был таким, — улыбается парень.
Небо усыпано звёздами — ночь ясная. Тепло и тихо. И тут я сама не знаю, что находит на меня, но я обвиваю руками шею Катона и впиваюсь прямо в его губы. Он, наверное, не ожидал от меня такого, но почти сразу отвечает на поцелуй, так нежно и осторожно, но в то же время страстно. Когда мы всё-таки отлипаем друг от друга, я замечаю следы красной помады на его губах. Смешно даже как-то.
— Китнисс Эвердин… — шепчет парень, утыкаясь носом в мои волосы, — Будешь моей девушкой?
И Вселенная взрывается фейерверком на мелкие осколки.
— Да, — только и могу выдавить я.
Комментарий к Глава 10. Китнисс.
*Dark Horses - тёмные лошадки (англ.)
========== Глава 11. Китнисс ==========
241 день до свободы
Слишком подозрительно. На часах девять утра, воскресенье, так я мало того что вскочила в такую для себя рань, так ещё и в прекрасном настроении. Слишком странно, Китнисс Эвердин крайне редко бывает довольна с утра.
Потягиваюсь на кровати и чуть не спихиваю рукой запищавший телефон. Сообщение от Катона. Видимо, мой друг такой же ненормальный, как и я.
С добрым утром, любимая! : *
Что? В смысле, лю…
Твою. Же. Мать.
Мы с Катоном вместе… Уже как девять часов.
Зашибись.
У Китнисс Эвердин есть парень. Нет, ну вы можете в это поверить? Лично я — нет.
Насколько я помню, вчера в мой организм не попало ни одной капли спиртного, то есть, я была в здравом уме. По крайней мере, должна была в нём быть. Но, судя по последствиям… Мда, я конкретно ступила.
Привет, Катончик-Сладкий-Батончик! Как спалось?
Так же должна общаться нормальная влюблённая девушка, да? Ведь по сценарию я влюблена в Катона нежно и страстно.
*неприличный смех* Сладкий, говоришь? Это точно не Энни? А то все эти «сладенькие» прибамбасы — фишка нашей четы Одэйров.
Нет, это Китнисс Эвердин, наследная принцесса королевства Занзибар. Чего тебе надобно, старче?
Ну не то чтобы я так не хотела с ним встречаться. Однозначно, с первого дня я почувствовала, что что-то между нами есть, некая химия, притяжение, или как это ещё назвать. Все взгляды, как бы случайные прикосновения, поцелуи… А то, как он после признания Пита утешал меня в машине? Наш разговор у Джоанны? Как мне казалось, необоснованная ревность к Гейлу? Чёрт. Нет, я не против с ним встречаться, я даже хочу этого, но не так быстро. Алекс, Пит… Всё вертится так быстро, что я не успеваю приходить в себя.
Играет рингтон мобильника, и я беру трубку, даже не взглянув на имя звонившего — сто двадцать процентов ставлю, Катон звонит.
