Текст книги "Избушка на курьих ножках"

Автор книги: Софи Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Ростки

Я гляжу на Старую Ягу непонимающим взглядом.

– Что вы такое говорите? – шепчу я, а по телу бегут мурашки.

– Ну, я точно не знаю. – Старая Яга устраивается поудобнее на ступенях. – Но, думаю, твоя избушка воспользовалась магией Яги.

Избушка позади меня раздувается от гордости.

– Я не понимаю. – Кожу покалывает, как иголками. Не хочу спешить с выводами и строить иллюзии только для того, чтобы их тут же разбили вдребезги.

– Избушка Яги даёт мёртвым силы казаться живыми.

Я медленно киваю.

– А твоя избушка могла дать тебе силу, которой хватило, чтобы стать живой. По-настоящему.

– Это вообще возможно? – бормочу я, не решаясь поверить.

– Почему бы, собственно, и нет? Я долго размышляла об этом по дороге сюда и не придумала другой причины, почему ты провалилась в чёрный океан. Может быть, избушка вдохнула в тебя жизнь ещё до того, как ты прошла сквозь Врата, чтобы не дать тебе вернуться к звёздам. А может, она просто решила, что лучший способ сделать тебя счастливой – это оживить тебя. – Старая Яга глядит на свою избушку, потом поворачивается и смотрит на мою. – Избушки Яги – мудрые и преданные. И если они знают, чего хочет их Яга, они сделают всё, что в их силах, лишь бы дать ей это. Как моя избушка, когда вырастила для меня лабораторию или проделала нелёгкий путь сюда.

Она с любовью смотрит на свой полуразрушенный дом.

– Думаю, твоя избушка желает тебе счастья, поэтому оживила тебя.

– Это правда? – спрашиваю я у ближайшего окна, чувствуя, как по венам бежит кровь, более отчётливо, чем когда-либо в жизни. – Я жива?

Избушка кивает и пожимает плечами одновременно, как будто не совсем уверена, сработали ли её попытки вдохнуть в меня жизнь.

– Как же мне узнать наверняка? – спрашиваю я и у избушки, и у Старой Яги.

– Например, можешь утром отправиться в тот городок у озера и посмотреть, растаешь ли ты, – предлагает Старая Яга.

– Я не дотерплю до утра. – Я мотаю головой, подрагивая от волнения. – Я теперь вообще не смогу уснуть!

– Сможешь, ещё как. – Старая Яга подталкивает меня к входной двери. – У тебя выдались нелёгкие деньки, а завтра будет и того интереснее. Так что лучше тебе поспать. Особенно если ты жива.

Я готовлюсь ко сну, смакуя каждое ощущение, будто оно – первое в моей жизни: брызги воды на лице, когда я умываюсь, свежий запах соснового мыла, тепло, которое исходит от моего тела и согревает прохладные простыни и одеяла, мягкость перьев Джека, когда я целую его перед сном, и нежный шёпот лёгкого ветерка в поле. Не знаю, выдумала ли я всё это, или я и вправду жива.

Но до того, как я засыпаю, тёмная, тяжёлая мысль прокрадывается ко мне в голову. Если я жива, то что же теперь будет со мной и с избушкой? Уйдёт ли она от меня? Избушке нужен Хранитель, который будет провожать мёртвых. А не девчонка, которая мечтает жить среди живых.

Я хмурюсь, и грудь сжимает острая боль. Я всю жизнь прожила в избушке Яги, с бабушкой Ягой. Значит, я тоже Яга. И я не могу променять свою избушку на жизнь среди живых. Потому что я не такая, как они. Это мой родной дом, и он мне необходим.

Грустные мысли проникают в мои сны, и они наполняются неприятными картинами жизни в доме, который не может выстроить для тебя крепость, поиграть с тобой в прятки, бегать с тобой наперегонки, пока ты не выбьешься из сил, или обнять тебя, пока ты сидишь на крыльце.

Я просыпаюсь и слышу голоса, но в голове такой туман, что я не сразу могу определить, чьи они: это Старая Яга, Бенджамин и его отец. Они на улице, болтают и смеются, как старые друзья. Я плетусь к выходу, протирая глаза и прогоняя сон.

– Доброе утро, Маринка. – Старая Яга протягивает мне кружку чая. – Ты как раз вовремя, может, он ещё не остыл.

– Спасибо. – Я усаживаюсь на ступеньке и улыбаюсь Бенджамину и его отцу. – Так вы уже познакомились с Татьяной? – Я вовремя вспоминаю, как назвать её правильно, чтобы не ляпнуть «Яга Татьяна» или «Старая Яга».

– Да, – кивает отец Бенджамина. – Татьяна рассказала, что она давняя подруга твоей бабушки. Я очень рад, что она здесь и за тобой есть кому приглядеть. Признаюсь, я сильно беспокоился, что ты тут совсем одна. Поэтому-то мы и пришли, когда ты так и не появилась к завтраку.

Я поднимаю глаза и понимаю, что уже полдень.

– Простите, я проспала.

– Ничего, – улыбается Бенджамин. – Ты хотела бы прогуляться в город? Там устраивают музыкальный фестиваль прямо на берегу озера. Могли бы сходить вместе.

От нетерпения я вся дрожу. Я смотрю на Старую Ягу, и она улыбается мне.

– Я приготовлю тебе каши, а ты пока собирайся, – предлагает она. – Потом зайдёшь за Бенджамином.

Я уже готова идти, но всё ещё стою на нижней ступеньке крыльца. Ноги как свинцом налились, ладони потеют.

– Всё будет хорошо. – Старая Яга подталкивает меня на траву.

– А если я исчезну? – От этих слов сердце замирает.

– Скажешь Бенджамину, что тебе нездоровится, и вернёшься домой.

Я делаю глубокий вдох и поворачиваюсь попрощаться с избушкой, но мой взгляд падает на дом Старой Яги. Он выглядит ещё хуже, чем казалось прошлой ночью. Её избушка, кажется, вот-вот развалится и уйдёт под землю.

– Ваша избушка сможет восстановиться? – спрашиваю я, нахмурив лоб.

Глаза Старой Яги становятся влажными и блестящими, она раскрывает рот, но ни слова не может сказать. Я не задумываясь бросаюсь ей на шею и крепко обнимаю. Она тоже обнимает меня и выдавливает из себя горький смешок.

– Иди, – говорит она. – Я просто немного расклеилась. Иди повеселись как следует. – Она снова сжимает меня в объятиях, потом мягко отталкивает и идёт к своему крыльцу. – Я пока побуду со своей избушкой. Увидимся, когда вернёшься.

Взмах руки – и она скрывается за дверью. Я поворачиваюсь к своей избушке.

– Скажи, пожалуйста, – шепчу я ей, – ты можешь хоть как-нибудь помочь избушке Старой Яги?

Дверной проём и окна щурятся.

– Если ты правда готова сделать все, лишь бы я была счастлива… Я знаю, ты уже сделала: оживила меня, хотя и не должна была… – Дыхание сбивается. – Наверное, я слишком много прошу, но, если ты можешь, спаси избушку Яги Татьяны… – Не знаю, что и добавить. – Пожалуйста?

Избушка медленно кивает, и я улыбаюсь ей в ответ.

Я бегу к дому Бенджамина чуть ли не вприпрыжку. Улыбка не сходит с моего лица, и, когда мы выходим из деревни и направляемся к городку у озера, у меня уже сводит щёки.

Хотя я и проверяю время от времени свои руки, в глубине души я знаю: я не растаю. Я чувствую себя слишком живой, чтобы быть мёртвой. По моим венам течёт кровь, а разум гудит от всего нового, что я вижу, слышу и трогаю.

Мы бредём по тропинке вдоль берега. Под навесом шелестящих листьев пляшут свет и тени. На маленьких островках расселись бакланы, расставив крылья, чтобы высушить перья. Гуси криком предупреждают, чтобы мы держались подальше от их гнёзд в камышах, а пушистые гусята неуклюже переваливаются с ноги на ногу возле них.

На сцене одни музыканты сменяют других, их инструменты сияют на солнце, некоторые танцуют, а некоторые поют. Мелодии поднимаются в воздух и проплывают над озером. Бабушке бы так понравилось это представление! От этой мысли всё тело как будто становится тяжелее, а ноги больше не хотят плясать.

Бенджамин, должно быть, что-то заметил: он спрашивает, не хочу ли я отдохнуть и перекусить. Мы идём к лавкам с едой. Я выбираю нечто, похожее на пушистое розовое облако, – не представляю, каким оно может быть на вкус. Я отщипываю небольшие клочки и жду, когда они растворятся у меня на языке, а Бенджамин отрывает большие куски и скатывает их в маленькие розовые конфетки.

Солнце уже клонится к закату, а музыка всё играет. Мы успеваем ещё немного потанцевать возле сцены, в толпе живых, и вот я чувствую, что воздуха у меня в лёгких совсем не осталось. Наконец фестиваль подходит к концу, и мы идём обратно вдоль берега, любуясь серебряными отблесками лунного света на ряби озера.

Тело и голова у меня тяжёлые, я совсем выбилась из сил, но это одно из самых приятных ощущений, которые я когда-либо испытывала: я устала делать то, о чём раньше могла лишь мечтать. Я спешу домой – мне не терпится рассказать избушке и Старой Яге, как прошёл мой день.

– У тебя есть минутка? – спрашивает Бенджамин, когда мы доходим до его дома. – Хочу отдать тебе кое-что.

Он бежит внутрь и возвращается, держа в руке рамку, которая кажется мне знакомой. Это наша с бабушкой фотография, где я ещё совсем маленькая. Уши Бенджамина краснеют.

– Я взял её без спроса, прости. Но на то была веская причина.

Другой рукой он протягивает мне большой лист бумаги. Это зарисовка, которую он сделал тогда, в пещере. Только он добавил на картину бабушку. Она выглядит точно так же, как на фотографии, которую он взял, – широкая улыбка, полные гордости глаза. Бенджамин немного подправил первый эскиз, добавил теней и деталей. И теперь, когда я смотрю на картину, мои глаза больше не кажутся мне печальными: в каждом зрачке сияют радостные искорки.

– Надеюсь, ты не обидишься. – Бенджамин переминается с ноги на ногу.

– Мне очень нравится, – шепчу я. – Она прекрасна.

Огромная луна ярко светит надо мной, когда я пересекаю поле и подхожу к своей избушке. Что-то в её очертаниях изменилось, и я вглядываюсь в темноту, пытаясь понять, что именно.

С одной стороны крыльца вырос новый кусочек пола, а по бокам возвышаются две стены. Между стенами на равном расстоянии друг от друга растут три мощных побега, которые явно станут опорой для крыши. Когда я подхожу ближе, я понимаю: две избушки соединила новая комната.

Виноградные лозы расползаются по стенам и обвивают избушку Старой Яги. Даже сквозь тьму я могу разглядеть, что там, где они касаются стен и крыши, её избушка исцеляется. Стены стали крепче, выпрямились и сверкают в лунном свете, как будто кто-то натёр их воском.

Я ступаю по новому мягкому полу и вижу: посередине новой комнаты сидит Старая Яга, смотрит на свежие побеги, которые вырастают из стен и сплетаются над нами, образуя крышу. Джек примостился у неё на плече, но, завидев меня, он каркает, взлетает и пересаживается ко мне на локоть.

Старая Яга смотрит на меня с улыбкой, но не говорит ни слова. Я сажусь с ней рядышком, в тиши под звёздами, и мы всю ночь сидим и смотрим, как две наши избушки срастаются в одну.

Эпилог: Яга и больше, чем Яга

Моя избушка стоит на курьих ножках, но большую часть года её можно найти в маленькой деревушке неподалёку от мерцающего огнями города, раскинувшегося на изогнутом берегу озера. Через поле живёт мой друг Бенджамин, а в траве и цветах, разделяющих наши два дома, пасётся Бенджи. Правда, теперь он уже не ягнёнок, а толстый и вечно голодный баран. Ба, наверно, с радостью пустила бы его на мясной борщ. Я всё ещё скучаю по ней, но ведь она всегда здесь, со мной, в моих мыслях. Она приходит, когда бы я ни позвала её. Джек так и следует за мной, куда бы я ни собралась, а избушка всё так же бережно заботится обо мне.

Старая Яга тоже приглядывает за мной. Наши избушки срослись в одну. Ноги её избушки свернулись и вросли в пол, зато ноги моей стали толще, крепче и расставлены чуть шире, чтобы легче было выдерживать больший вес. Она теперь и бегает быстрее, к слову. Ни одна избушка не смогла нас обогнать, когда мы участвовали в летнем забеге в степи.

Я и живая, и мёртвая, и Яга. Я не такая, как все, кого я знаю. Но я счастлива. Ведь я могу путешествовать по разным мирам.

У нас в гостях часто бывают Яги. Они любят приходить и слушать рассказы о моей жизни, смерти и путешествии к звёздам. Они покупают настойку «Трость» у Старой Яги, рассказывают нам собственные истории и берут сборники Сказок Яги, которые я помогаю Яге Татьяне записывать и издавать гораздо чаще, чем раньше.

Я нашла себя и в мире живых. Я часто бываю в городке у озера, хожу в библиотеку, театр, а отец Бенджамина даже договорился, чтобы мне позволили пару раз в неделю посещать занятия в школе.

Моя судьба не предопределена, и мне это по нраву. Возможностей у меня не меньше, чем звёзд на небе. Ими переполнен и мир живых, и мир Яг; ими расцвечены даже праздники в честь мёртвых.

Я помогаю Старой Яге с проводами, а порой и сама провожаю души умерших. Выходит, быть Хранителем не так уж и плохо, если у тебя при этом есть и другая жизнь.

Но мы никогда не устраиваем проводы здесь, в Краю озёр. Пока мы в долине, избушка держит чулан для скелетов наглухо закрытым. Но, когда приходит время, избушка вскакивает прямо посреди ночи и уносит нас со Старой Ягой, а иногда и Бенджамина с отцом, в неведомые новые края. Я рада, что у моей избушки есть ноги. Благодаря им мы можем отправиться вместе в любую точку мира.

Мы путешествуем по островам и болотистым землям, по тропическим лесам и пустыням, крутым горам и глубоким каньонам. Когда мы прибываем на место, мы строим забор из костей, готовимся к пиру и зажигаем свечи в черепах. Пиры мы всегда устраиваем на славу. Мы поём и танцуем вместе с мёртвыми, слушаем их истории, а затем провожаем их сквозь Врата.

И всё же лучшие праздники для нас – это дни, когда Яги собираются все вместе. Старая Яга и Яга Онекин долго придумывали план, как заставить их встречаться не реже раза в год. Пока им удалось устроить гонки избушек в степи и большой хоровод в Краю Высоких деревьев. А совсем скоро мы проведём ночной заплыв на уютном пляже необитаемого тропического острова.

Сейчас наша избушка удобно устроилась в поле отца Бенджамина. Я сижу на ступеньках крыльца и наблюдаю за семейством оленей, пасущихся при свете луны. Рядом сидит Старая Яга, и дым от её трубки поднимается, кажется, до самых звёзд.

Джек возится возле нижней ступеньки, ищет червей. Недавно прошёл дождь, так что земля влажная и мягкая. Старая Яга указывает своей трубкой на лужицу, возле которой копошится Джек.

– Что ты видишь? – спрашивает она.

Я наклоняюсь и гляжу в воду, ожидая увидеть там своё отражение: рыжие волосы, рассыпающиеся из-под моей новой шерстяной шапки. Джек подбрасывает в воздух маленький камешек, он падает в лужу, и тёмная гладь подёргивается рябью. В небе пляшут искорки звёзд, серебряная луна и бесконечная дуга Млечного Пути. Я вижу целую вселенную в крошечной луже – и улыбаюсь.

Словарь Маринки

Адыгейский сыр – мягкий белый сыр.

Балалайка – треугольный музыкальный инструмент с тремя струнами.

Бегрир – ажурные восточные блинчики, политые мёдом.

Бессара – густой фасолевый суп.

Борщ – суп из свёклы; есть множество вариантов приготовления на любой вкус.

Ватрушка – круглая лепёшка с начинкой.

Вобла – рыба, часто подаётся высушенной и засоленной.

Квас – кислый газированный напиток, приготовленный на основе брожения из муки или хлеба.

Кисель – десерт из застывшего фруктового сока.

Козинаки – сладкий батончик из семечек, орехов и мёда.

Пастила – батончики из высушенного фруктового сока или пюре.

«Трость» – травяная настойка для умерших; названа в честь трости для ходьбы, так как помогает мёртвым совершить путешествие.

Тушёнка – консервированное тушёное мясо.

Уха – рыбный суп.

Чак-чак – жаренные во фритюре шарики или тонкие палочки теста, политые мёдом и оставленные застывать.

Шебакия – жаренное во фритюре кунжутное печенье, политое мёдом.

Щи – суп из капусты.

Интервью с Софи Андерсон

– Софи, расскажите, что вдохновило вас на «Избушку на курьих ножках».

– Бабушка рассказывала мне сказки про Бабу-ягу и её избушку на курьих ножках, когда я была совсем маленькой. Некоторые её истории меня пугали, но и восхищали одновременно. Баба-яга – больше, чем просто ведьма из сказок. Она бывает жестокой, но и доброй, способной к состраданию. Я хотела изучить именно эту сторону её характера, дать ей роль, которая объяснила бы и её связь со смертью, и страх, который люди испытывают перед ней.

Сама избушка вышла очень похожей на дом моей бабушки: в нём есть место и воспоминаниям об умерших, и празднику жизни с вкусными угощениями, красивой музыкой и удивительными историями.

Образ Маринки мне помогли создать мои дети, которые точно так же мечтают перелезть через забор и сами строить свою судьбу. Но, как только я начала описывать Маринку, она стала для меня невероятно реальной. Казалось, что её мир и история уже существуют, а я лишь приоткрыла для себя окошко и заглянула туда.

– Какие легенды и произведения из фольклора ваши любимые?

– Благодаря бабушке русские народные сказки [и былины. – Ред.] занимают особое место в моём сердце. Среди моих любимых персонажей Василиса Прекрасная, которая выполняет, казалось бы, невозможные поручения Бабы-яги, чтобы получить от неё череп с горящими глазами, который потом помогает ей избавиться от злобной мачехи; Снегурочка, которая искала любовь и счастье, хоть из-за этого ей и пришлось растаять; Садко, который играл на гуслях, пока морской царь не пустился в пляс и не устроил бурный шторм. Я люблю и другие сказки со всего света: африканские сказки об Ананси, мудром и хитром паучке, который однажды свил паутину до самых облаков, чтобы раздобыть у Бога Небес все его истории; афро-американские сказки о Братце Кролике, которому смекалка помогает одержать верх над более крупными зверями. И, конечно, восточные сказки «Тысячи и одной ночи» – прям рассказывала Шехерезада, чтобы спасти свою жизнь: эпические истории о странствиях, джиннах, колдунах, говорящих животных и волшебных предметах.

– Если бы вам удалось оказаться в избушке на курьих ножках на один день, куда бы вы отправились и почему? Чем бы вы занялись?

– Я всегда мечтала увидеть места, о которых говорится в сказках, что рассказывала мне бабушка. Так что я уселась бы на крыше избушки и смотрела бы, как она пересекает местность, где я живу сейчас, и валлийские холмы из моего детства, переплывает Ла-Манш и скачет через всю Европу, пока не доберётся до заколдованных лесов, озёр и морей на родине моей бабушки.

Но это далеко не всё!

Я столько всего в мире хочу увидеть своими глазами: огни северного сияния и нарвалов, баобабы и медведей, японских макак, принимающих ванны в горячих источниках, и порхающих бабочек-монархов.

Мы с избушкой отплясывали бы самбу на улицах Рио, поучаствовали бы в танцах с огнём на Фиджи, окунулись бы в Мёртвое море и прогулялись бы по улицам цветущей вишни в Корее. Не уверена, что один день способен вместить все мои планы, но было бы очень интересно попробовать! И конечно, всё это вдохновило бы меня на новые истории.

– Что вы изучали, когда работали над книгой?

– Я прочитала немало славянских сказок, в том числе все про Бабу-ягу, которые смогла найти. Ещё я изучила древние славянские верования, и многие идеи, которые я из них почерпнула, вошли в «Избушку на курьих ножках»: смерть как путешествие, стеклянные горы, чёрный океан и связь Бабы-яги с древней богиней смерти.

Я экспериментировала с русскими рецептами: сварила свой первый борщ и впервые в жизни попробовала хрен. Я слушала традиционную русскую музыку, выучила немало интересных русских пословиц и поговорок, и, сидя у себя в кресле, посетила удивительные уголки света: Африку, Венецию, Россию, Арктику – и всё это благодаря магии книг и фильмов.

– Ваша история затрагивает как радостные, так и грустные темы. Что вам хотелось бы, чтобы читатели вынесли для себя из сказки?

– Что жизнь состоит из радостей и печалей, одиночества и общения, гордости и сожаления. Жить – значит переживать всё это. Что-то может казаться вам душераздирающим, но на самом деле ничто не сможет по-настоящему разорвать душу в клочья. Всегда есть надежда на светлое будущее, и найти её вы можете в самых неожиданных местах – при встрече с юным другом или старой Ягой; в доме, который вы считали враждебным; в клюве птицы или в ряби, бегущей по поверхности лужи. Даже смерть может внушить нам веру в жизнь.

Надеюсь, мои читатели будут ценить каждое мгновение жизни, будь оно светлое или тёмное, и продолжат стремиться к счастью. Мы сами вершители своего будущего, и возможностей у нас не меньше, чем звёзд в небе!

Благодарности автора

«Избушка на курьих ножках» прошла долгий и удивительный путь, ведомая целым созвездием светил литературы. Вселенная благодарностей достаётся:

Яге Джемме Купер, моему агенту, за то, что подняла Маринку на крылья восточного ветерка, добавила мудрости на страницы книги и отправила её (со мной вместе) в мир с куда более обнадёживающим будущим.

Яге Ребекке Хилл из издательства Usborne и Яге Мэллори Касс из издательства Scholastic – моим редакторам, которые приняли Маринку с распростёртыми объятиями и позаботились о её истории со всей страстью и проницательностью, пока она не зазвучала громче, чем я могла себе представить.

Целому оркестру добрых и талантливых Яг-издателей, который дал Маринке силы переплыть чёрный океан и взобраться на стеклянные горы. Я благодарю каждого из вас, и отдельную трель балалайки посвящаю Бекки Уокер, Саре Стюарт, Саре Кронин, Анне Ховорт, Стиви Хопвуду и Ханне Рирдон Стюарт из издательства Usborne; публицисту Фрите Линдквист; Мелиссе Ширмер и Мейв Нортон из издательства Scholastic; Джордано Атерини из издательства Rizzoli Ragazzi, чьё прекрасное письмо вызвало у меня слёзы радости.

Блестящим художникам, которые превзошли все мои мечты, воплотив в жизнь избушку на курьих ножках: Кэтрин Милликоуп, которая создала идеальную обложку; Мелиссе Кастрильон, чьи потрясающие иллюстрации украсили обложку; Элизе Паганелли, которая околдовала страницы книги изысканными сказочными иллюстрациями; Red Nose Studios, которые представили «Избушку на курьих ножках» из магии и глины для американской обложки.

За заботу о моей душе, пока разум мой бродил по миру вместе с избушкой на курьих ножках, моя бесконечная любовь и признательность достаётся:

Моему мужу Нику и нашим детям Никки, Алеку и Сэмми. Вы заставляете мою вселенную сиять и переполняться чудесами.

Всей галактике моей семьи по обе стороны Врат: родителям Карен и Джону, братьям Ральфу и Россу; моим дедушке и бабушке, особенно Герде, чьи сказки вдохновили меня на эту историю, и всей семье, которую я обрела благодаря Нику, с отдельным тостом за Шейлу и Фрэнка за их безграничную любовь и доброту.

Моим друзьям: Лорейн, чей смех расцвечивает небо дивными красками; Джиллиан, которая поддерживает меня с другой стороны света; Мэтью, который дарит мне музыку, и Наде, которая поддерживала меня с момента, когда было написано первое слово этой истории. Ещё спасибо Кену за ручку, Мишель за заколдованную прялку и Кирану Милвуду Харгрейву за по-настоящему волшебную цитату.

Целая туманность благодарностей разлетается библиофилам, которые помогают книге попасть в руки читателя: библиотекарям, учителям, книготорговцам, рецензентам и блогерам (Джо Кларк, Фиона Нобл, Винсент Рипли, Скотт Эванс и Эшли Бут, вам – отдельная благодарность).

И главное – спасибо читателям, которые проводят своё драгоценное время за чтением этих строк и чьё воображение заставляет историю ожить. Когда книга находит своего читателя, её возможности становятся бесконечными, как звёздное небо.