Текст книги "Цена Любви (СИ)"
Автор книги: Снежана Черная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
Глава 14.
Эта женщина бесила Саида. Бесила, но вместе с тем притягивала. Трудно было не согласиться с очевидным – именно она задела какие-то пусковые рычаги в его голове. Зацепила нечто такое, что теперь лезло из самых тёмных глубин его сути, нарушая собранность и контроль, на создание которых он потратил столько времени. Саид думал о ней. Он даже ловил себя на том, что разглядывал её, когда она этого не могла видеть. И это злило его до чёртиков! Он злился на неё за то, что зацепила его сильнее, чем он сам мог бы позволить. За то, что будоражила его воображение. За травящий душу запах, её запах, от которого крышу срывало.
И чем больше Саид терял контроль над ситуацией, тем больше поддавался власти неконтролируемой ярости. Собранность и организованность с её появлением шли чертям под хвост!
Женщины в его жизни были чем-то очень мимолётным. Они появлялись впопыхах и так же стремительно исчезали. Никому из них он не позволял залезть себе в голову и настолько глубоко проникнуть в мысли.
Так же должно было быть и с ней. Вот только с ней всё было иначе: Саид хотел эту женщину и прятал собственную слабость за грубостью. Он толкал её, когда та стояла на его пути. Хватал за шею или за волосы, чтобы выгнать назад в отведённую ей комнату, как только она появлялась за её пределами. И она старалась лишний раз не высовываться. Улучала момент, чтобы сходить в ванную, когда думала, что он её не видит. Наивная. Он всегда знал о её передвижениях по дому. У Саида был абсолютный слух: звон звеньев цепи или скрип пружин её кровати он слышал, даже будучи на улице. Тем более, что в погожие летние дни он оставлял окно открытым. Он часто наблюдал за ней на мониторе своего макбука или телефона. Камеры у Саида были по всему дому, и в её комнате тоже. Одна находилась в замочной скважине её гардероба, давая обзор на кровать и подоконник, на котором она так любила сидеть. Вторая – в дырке для люстры на потолке. Как ни странно, ни ту, ни другую она так и необнаружила. Саид видел, как она спит, как одевается после душа и расчёсывает волосы. Ему нравились её волосы, как и её белая, похожая на мрамор кожа. Она и сама была красива той холодной изысканной красотой богини, высеченной из мрамора. К которой нельзя даже прикасаться, потому что её величие и надменность подавляют, превращая мужчину в его жалкое подобие. И Саид противостоял её воздействию как мог.
Иногда, сидя на подоконнике, она плакала, а он опять злился, потому что знал причину её слёз – он был тому причиной. Саид, как никто другой знал, каково это – терять семью, ребёнка. Точнее, знал когда-то давно, но решил забыть. А из-за её слёз воспоминания лезли наружу, как змеи из открытой корзины – не воспоминания даже, отголоски той давнишней боли. Он давно уже научился обесценивать то, что задевало, вызывало те чувства, вынести которые трудно и быть в которых не хотелось. Это был его способ защиты от боли.
Бывали моменты, когда светлая сторона его сущности рвалась заверить Владу в том, что с её дочерью все в порядке. Но всякий раз Саид одёргивал себя, убеждая, что это не его дело. Его дело – проследить за ней.
Вчера, когда она вышла из душа, замотанная в полотенце, он смотрел на её небольшую, без единого изъяна грудь, на абсолютно гладкий лобок, и его рука сама вынула из штанов член. Он мастурбировал из-за неё уже второй раз. Первый был в ночь после того, как она, полуголая, размахивала топором. Растрепанная, с обнажённой грудью и горящим взглядом – этот образ прочно засел в его голове и не хотел покидать насиженного места. А от того, что и Лёха её видел такой, Саид тоже злился. По сути, он только и делал, что постоянно ходил злой.
«Просто у тебя давно не было женщины, – убеждал он себя. – Стоит только её трахнуть, и всё встанет на свои места. Глупо держать бабу в доме и ни разу её не поиметь».
К тому же эта баба принадлежала Литвинову, и перспектива поиметь её казалась ещё более заманчивой. Ни для кого не секрет, что Литвинов пылинки с неё сдувал, превратившись в то самое подобие мужика, которым эта баба умело манипулирует. И Саид был готов поспорить с самим собой, что если так пойдёт и дальше, его самого сия участь тоже не минёт. Это только на вид она неприступная снежная королева. В действительности же все бабы – расчётливые, продажные твари. Вопрос лишь в цене.
В то утро он, как обычно, взглянул на камеры. Влада спала.
«Блять, я назвал её по имени?! Пусть даже в мыслях, что, по сути, ещё хуже».
Треснув крышкой макбука, Саид, голый по пояс, вышел из дома, захватив с собой пустое ведро. Набрав в колодце студёной воды, он поднял ведро над головой и вылил на себя его содержимое. Было ещё слишком рано, обычно она просыпалась не раньше восьми. Саид тщетно пытался прогнать из мыслей картинку из камеры в её комнате: её выглядывающую из-под одеяла коленку, стройную голень с изящной стопой и волосы.., разметавшиеся по обнажённой груди. Майка ей была велика: она сползла с плеча, обнажая одно конусное полушарие.
Заметив злополучный топор, он взял его в руку и направился за ворота. Саид слышал, как Рамс скулил ему вслед, но даже ни разу не оглянулся. Сейчас ему было необходимо выпустить пар.
Прямо за воротами начинался лес, и единственная подъездная дорога к дому петляла между раскидистыми деревьями. Саид хорошо знал эти места. Здесь, вдалеке от шумного мегаполиса, он чувствовал себя в своей стихии. Когда-то на этом месте стояла заброшенная лачуга с покосившейся крышей. Он поправил крышу и поставил решётки на окна, соорудил забор и расширил узкую тропинку до размера подъездной дороги. Зимой её, правда, заносило сугробами снега, но для таких случаев у Саида была припрятана неприметная «девятка», недалеко от выезда из леса. Несмотря на комфортную квартиру в городе, он по большей части предпочитал находиться здесь. Это место было идеальным, ему нравился такой образ жизни, было даже немного жаль его бросать. Он уже заработал достаточно денег для безбедного существования где-нибудь на берегу океана, давно пришло время остановиться и начать всё с чистого листа. По сути, оставалось закрыть только старые дела, а за новые он уже и не брался вовсе. Но всё же узнав, кто в этот раз его клиент, не смог отказаться от последнего задания.
Отдалившись на приличное расстояние от дома, Саид с ожесточением вонзил топор в ствол первого попавшегося дерева. Потом ещё раз и ещё. Ошмётки коры и щепки отлетали от лезвия, а Саид только начал входить в раж. В лучах утреннего солнца, пробивавшихся сквозь кроны деревьев, его тело блестело от пота. Мышцы приятно разогрелись, перекатываясь натянутыми канатами на груди и плечах, а тяжесть в руках, простая и смертоносная, успокаивала и доставляла изощрённое удовольствие. Мысли тоже понемногу очищались, приходя в порядок.
Слабый звон звеньев цепи – первое, что он услышал, приблизившись к дому. Не прямо за дверью, как в прошлый раз, а где-то в районе кухни. Добротно смазанные петли не издали ни звука, когда он вошёл внутрь. Влада стояла к нему спиной и, звеня цепью, рылась в кухонном шкафу. Слишком широкие штаны, которые она закатала почти до колен, еле держались на её бёдрах. Саид прикрыл за собой дверь и бесшумно подошёл ближе, с интересом наблюдая за ней.
Вот она нагнулась и зачем-то заглянула в мусорную корзину, представляя его взгляду полоску белья, отчего член Саида опять встрепенулся.
– Ищешь что-то? – его разбирало любопытство, что такого особенного она хотела найти в его кухне.
Влада вздрогнула, но не обернулась. Застыла к нему спиной и, кажется, даже дышать перестала.
– Извини, – отозвалась она через несколько долгих секунд. – Тебя не было, я искала что-то перекусить.
Медленно повернувшись, она застыла, по-прежнему избегая встречаться с ним взглядом.
– В мусорке? – насмешливо спросил он. Кого она хочет обмануть?
Она начала что-то мямлить, но Саид уже не слышал. Всё его внимание сосредоточилось на её мокрой футболке. Прилипнув к телу, она очертила контуры груди и провокационно торчащие соски.
Замявшись, Влада хотела уже ретироваться назад в отведённую ей комнату, как будто это могло её спасти. Для себя Саид ещё в лесу решил, что сегодня её трахнет. Будучи весьма чистоплотным, сейчас он подавил в себе желание разложить её прямо здесь, на полу. Во-первых, нужно было ещё купить резину, да и смыть с себя грязь и пот тоже не помешает. Ей же он сказал остаться и приготовить обед, на что Влада почему-то сразу же расплакалась.
Подошёл к ней, взял за подбородок и заглянул в мокрые глаза. «Синие», – пронеслось в его голове. Сейчас они были цвета неба после дождя. Женщина сбивчиво извинялась за то, что не умеет готовить. Плела что-то по поводу домашней работы, которой никогда не занималась, а Саид, как обычно, начал злиться. Похоже, он и сам пока не понимал, что ищет малейший повод, чтобы излить на Владу свою злость. Или, скорее, злость на себя самого. А она, сама того не ведая, только что ему этот повод предоставила.
«Какого хера нужна баба в доме, которая ничего не умеет?!».
Повинуясь минутному порыву, Саид наступил ногой на цепь, заставив её остановиться и пригибаться к полу по мере его приближения. А увидев её лицо возле своего паха, всё и вовсе встало на свои места.
«Надо купить презервативы, а пока можно и так», – пронеслось в его голове.
Она не выглядела испуганной, когда Саид, потянувшись к ширинке, выпустил на волю свой напряжённый член. Исходя из этого, он и решил, что Влада вовсе не против. Боится смерти, надеясь насосать на спасение своей шкуры? Почему бы и нет? Разубеждать её он не будет. Возможно, он даже оставит её у себя, пока не надоест. А потом вернёт муженьку, как использованную вещь. Да, именно так он и сделает. И в её же интересах сосать усердно, чтобы надоесть как можно быстрее. Может, даже изобразит внезапно вспыхнувшую любовь, чего Саид терпеть не мог. Бабы всегда одинаково предсказуемы. Все они увязли в пороке: трусливы и никчёмны. Ни к кому из них он не питал ни симпатии, ни каких либо других чувств. Ни к кому, кроме этой чёртовой Влады Литвиновой.
И тут она взбрыкнула. Когда член Саида толкнулся в её сомкнутые губы, она будто проснулась. Стала вырываться и выкрикивать ругательства.
«Урод. Урод! – набатом звучало в его голове. – «Урод!».
Одно-единственное слово, произнесённое ею со злой насмешкой, больно ударило по самолюбию Саида. Её презрительная улыбка преследовала его повсюду. Он не мог спать, в глотку ничего кроме алкоголя не лезло, женщины его тоже не интересовали. Вернее, его интересовала только одна. Урод! Для неё он просто урод! Зарычав, он со всей силы ударил в зеркало кулаком, так, что от вмятины в разные стороны разлетелась паутина трещин, а его отражение с уродливым шрамом было теперь разбито на сотни кусочков.
Однажды она добровольно под него ляжет. Будет орать и извиваться под ним, под Уродом!
Каждый раз, когда Саид думал об этом, он улыбался. Это была единственная мысль способная вызвать у него улыбку.
Глава 15.
Сначала Влада не поверила своим ушам. Видимо, для неё события развивались слишком быстро, она не успевала за ними и совершенно потерялась в этом потоке. А выстреливший в кровь адреналин от всего произошедшего за последние несколько часов, вскружил голову похлеще игристого вина на голодный желудок. Им, кстати, Лёха и наполнил её высокий фужер.
Накопившаяся волна праведного гнева грозила вот-вот вырваться наружу, но так как в горле пересохло, Влада сперва потянулась к шампанскому. Проигнорировав протянутую руку своего новоявленного кавалера, с зажатым в ней бокалом, она одним махом опрокинула в себя содержимое своего и, под Лёхино многозначительное хмыкание, ещё раз огляделась.
Небольшой зал поражал своей атмосферностью: уютный приглушённый свет, свечи и живые цветы на пустующих столиках. Также здесь имелась подсвеченная сцена, расположенная полукругом, где за роскошным белым роялем сидел немолодой пианист.
– Лёха, – впервые за всё время Влада обратилась к нему по имени, – вам двоим с дружком голову лечить нужно! Это я тебе как медик говорю. Хватит уже этого цирка! Куда вы дели девочку?!
– Эй, эй! Стоп! Какую ещё девочку? – рявкнул Лёха, а у Влады аж сердце в пятках спряталось.
Стало до невыносимости дискомфортно. А что она собственно знала об этом типе? Да ничего! И сегодняшняя выходка не играла в пользу его вменяемости. Только вот самой Владе уже порядком надоела эта жестокая игра. И ещё до чёртиков надоело чувствовать себя марионеткой в руках очередного кукловода.
– Не притворяйся, что не понимаешь о какой девочке речь! Твой дружок вырвал её у меня из рук. А так как Алёна выманила меня из дома по твоей указке, тебе должно быть прекрасно известно, что домой моя дочь так и не вернулась.
Лёха устало откинулся на спинку стула. Вся эта история его вообще не касалась. Не навести он в тот день старого друга, где впервые её увидел, и думать бы обо всём этом забыл. Вот только её забыть не мог, как ни старался. Как глаза закроет, её видит – растрёпанную, в рубахе на голое тело. Лёха был уверен, Саида тогда тоже торкнуло. Хоть его друг никогда бы в этом не признался. Так и маялся Лёха дня два. А на третий день колесил на своём Вранглере по городу, пока, наконец, не понял, что давно выехал за его пределы, взяв направление в сторону бывшего охотничьего хозяйства. Не его это было дело. Совсем не его. И влезать в чужие разборки было не в Лёхиных правилах. Но против воли он снова и снова мыслями возвращался к ней. А от понимания того, что Саид посадил её на цепь, в его душе разбуженным вулканом поднимались гнев и раздражение.
– Твоя Алёна сюда сама прискакала, – отозвался он после паузы, – предложила информацию о тебе в обмен на деньги.
– Сюда? – недоверчиво переспросила Влада?
Что касается денег, Алёна, конечно, не промах, но Влада категорически не понимала, с чего бы Алёне приходить именно сюда?
– А что тебя так удивляет? – ответил Лёха на её невысказанный вопрос. – Это ведь мой ресторан. Ты мне очень приглянулась. Я просто хотел пригласить красивую женщину на ужин. А так как что-то мне подсказывало, что моё приглашение ты бы не приняла…
Лёха не лукавил, не в его характере юлить и изворачиваться. Он думал о ней до того, как получил камнем по башке, думал и после. Вот только ничего не предпринимал, чтобы её увидеть, уверяя себя, что это чужая женщина и лучше всего её забыть, не травить себе душу понапрасну. Пока на пороге его заведения не появилась эта Алёна, пробивая себе дорогу грудью через ребят из охраны. Лёха уже знал от Саида приблизительный расклад, но лишь послушав эту прошмандовку, принял решение.
«У Саида был шанс, – рассудил он, – который он спустил к хуям из-за своей мести. Теперь шанс выпал мне, и я его не упущу».
То, что его друг запал на эту Ляльку, Лёха даже не сомневался. Слишком хорошо он знал Саида.
«Когда в дело вмешивается баба, дружбе приходит конец», – сказал его друг, когда Данила запал на свою мелкую. И был по-своему прав. С тех пор, как Снайпер женился на Аське, эти двое не сильно ладили. Похоже, сейчас и произошёл тот прогнозированный им конфликт интересов.
Влада же буквально задохнулась от негодования: пригласил так пригласил… в наручниках и с мешком на голове! Хотя, вспоминая их последнюю встречу, стоило признать, что по сравнению с самим Лёхой, она отделалась лёгким испугом.
И всё же от его наглости и бесцеремонности её буквально трясло, даже страх отступил на второй план. Зато в теле от выпитого алкоголя струилось приятное тепло, а тихая ненавязчивая музыка расслабляла. Единственное, что не вписывалось в окружающую обстановку, – это её спутник. В белой рубашке, расстёгнутой на груди, да с закатанными по локоть рукавами Лёха был живым образчиком её представления о бандитах времён лихих девяностых.
Хотя, и тут она вынуждена была признать, что как ни крути, а эта встреча сейчас была весьма кстати. Ведь она уже действительно была готова вернуться в тот ужасный дом, чтобы обратиться за помощью к Красавчику. О том, что последнего там скорей всего уже могло не оказаться, она старалась даже не думать. Поэтому стоило сейчас стереть с лица праведный гнев – коли уж выбирать из двух зол, то Лёха был, несомненно, меньшим из них.
При этой мысли Влада бросила на него ещё один хмурый взгляд, пытаясь обнаружить в Лёхе хоть что-нибудь положительное. Трудно это было… Допустим, у него мужественное лицо, внешность такая… первобытная, пугающая. А с долей фантазии перебитый нос придавал ему мужественности. Опять же, если права пословица: «Сила есть – ума не надо», то при такой комплекции в голове у него – как зимой в скворечнике. Что Владе, безусловно, было лишь на руку.
– Всё рассмотрела?
– Что? – не поняла она.
– Ты смотришь на меня так, будто решаешь, послать сразу или немного погодя.
До Влады только сейчас дошло, что она не скрываясь глазеет на него, и от осознания этого её щёки залил густой румянец. Хотя, возможно, причиной этому был второй бокал шампанского.
– Не умею я, Лялька, говорить красиво. Я извиниться хотел, – начал Лёха. – За то, что испугал тебя тогда, в доме.
– Ты меня и сейчас испугал до чёртиков. Я думала, твои головорезы меня убивать поволокли…
Договорить она не успела. Подошедшая официантка водрузила на стол огромное блюдо, и, хищно улыбнувшись Лёхе, поспешила удалиться. В нос ударил пряный запах мяса, и Влада инстинктивно сглотнула слюну. Её живот отозвался на запах до неприличия громко, на что Лёха снова хмыкнул и принялся наполнять её тарелку.
Решив отложить военные действия до лучших времён, она с воодушевлением набросилась на еду.
«Вот сейчас съем этот божественно вкусный кусок запечённого ягнёнка и выскажу всё, что думаю по этому поводу, – уверяла она себя. – Ну, так уж и быть, этот не менее вкусный кусок я тоже сначала съем».
А затем Лёха рассказал жутко смешной анекдот. За анекдотом последовал ещё один, а за ним забавная история из его жизни. Отметив про себя, что, в противовес устрашающей внешности, Лёха умеет быть остроумным и даже милым, Влада сама не заметила, как включилась в разговор и даже смеялась его шуткам.
Когда же с первой бутылкой было покончено, она вернулась к теме разговора:
– Леша, ты знаешь, где она? Я не могу без неё, понимаешь? Я знаю, что ты не такой, как твой друг, – скрестив руки на коленях, она добавила после паузы. – Помоги мне, прошу!
# # #
Лёша пообещал мне помочь, но только при одном условии – теперь я во всём буду слушать его. По его словам придётся идти на открытый конфликт и рискнуть «башкой». Домой мне теперь тоже путь заказан, но это я и без него знала.
– Куда ты меня привёз? – я зябко потёрла плечи.
– В свою квартиру. Побудешь здесь, пока всё не устаканится.
После состоявшегося серьёзного разговора, между нами витало напряжение, а также немой вопрос: а что со всего этого будет иметь лично он. Я ещё в ресторане предложила ему денег, от которых Лёха отказался, сославшись на что-то типа «потом разберёмся».
Сейчас, в его квартире, чувствовала я себя не то чтобы не уютно, скорее не в своей тарелке. Особенно глядя на «домашнего» Лёху, во всём его устрашающем великолепии.
Лёша обладал мощной рельефной мускулатурой, которая агрессивно бугрилась под тонкой тканью футболки. Его тело буквально излучало первобытную силу и мужественность, отчего становилось не по себе. И несмотря на значительную массу, благодаря росту он не казался грузным. При всей своей мощи – подвижен и гибок.
«В общем, сплошные противоречия», – заключила для себя и отвернулась, вспомнив, что и он видел меня практически голой. От этого становилось неловко.
– Я поищу тебе что-нибудь из одежды.
–Ага, – кивнула я, подумав про себя, что, судя по его глазам, он, наоборот, с удовольствием снял бы то, что было на мне сейчас.
Эта мысль меня не удивила и не испугала. Я была к этому готова. Всё имеет свою цену, так? Скорее, меня волновало то, что Лёха, возможно, даже не собирался мне помогать и, получив своё, просто посмеётся надо мной, выставив за двери.
Когда он принёс мне в комнату свою рубашку из тёмной фланели, я сидела с крайне смущенным видом и не знала куда деть глаза. И стоило мне только протянуть дрожащие пальцы за одеждой, как он схватил меня за запястье, привлекая к себе. Оказавшись в тесном кольце сильных рук, я, неожиданно для себя, уткнулась ему в мускулистую грудь и зарыдала, выплакивая всю свою боль и обиду. А Лёха гладил меня по голове и успокаивал как маленькую.
# # #
Уснула я рано. А проснувшись, обнаружила, что за окном уже совсем темно. Я лежала на большой удобной кровати, расположенной посередине просторной спальни. Лёхину квартиру я не успела как следует рассмотреть, но предполагаю, что спальню он мне отдал свою.
Откуда-то доносились приглушённые мужские голоса, что-то бурно обсуждающие на повышенных тонах. Весь сон как рукой сняло. Всё потому, что второй голос был мне до боли знаком…
