Текст книги "Цена Любви (СИ)"
Автор книги: Снежана Черная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Глава 26.
Оставшись наедине со своими мыслями, я вдруг почувствовала страшную усталость, что навалилась на плечи, вгрызаясь в виски ноющей болью безысходности. До одури захотелось послать всё к чертям и закончить своё жалкое существование здесь и сейчас. Медленно выдохнув и принуждая себя успокоиться, я закрыла глаза.
«Соберись, тряпка! – мысленно пнула я себя. – Ты слабая и жалкая, смотреть тошно. Вылезай из дерьма и прекрати уже себя жалеть!»
Всё так и есть: я жалкая и никчёмная; я ничего не умею, даже постоять за себя. Сколько можно зависеть от чьих-то прихотей?! Нужно собраться с силами и бороться дальше. Ведь я нужна своей дочери, а значит, должна даже думать забыть обо всей этой сентиментальной чепухе.
Только у сердца всё так же болезненно ныло и при мысли о том, как мы с Саидом расстались, хотелось рыдать в голос. Что это? Может, это и есть любовь, которую я никогда ни испытывала к мужчине. А может, белая горячка…
Он словно выжег на моём теле тавро, которое уже никогда не смыть. Кожа пылала, стоило мне вспомнить, как он касался меня, сводя с ума от потребности ощущать его грубые, но в тоже время мучительно нежные руки. Кажется, я схожу с ума.
За дверью моей спальни раздалась трель телефонного звонка. Затем ещё и ещё. Телефон звонил практически не переставая, доводя меня до нервного срыва. Наконец, не выдержав, я встала и вышла из своей спальни.
Влад сидел, развалившись в кресле перед початой бутылкой коньяка, и методично напивался.
– Ла-адушка, – произнёс он нараспев при виде меня, отсалютовав своим бокалом.
Мерзкое зрелище! Не припомню, чтобы Влад когда-либо употреблял алкоголь. Это настолько не вязалось с его образом, что я сначала опешила, остановившись на полпути. Ещё раз оглянулась – охраны нигде не было видно.
– Где охрана?
– Отпустил, – улыбнулся он. – Мы одни в доме, Ладушка.
Предчувствие чего-то нехорошего пробежалось холодной волной по позвоночнику, мурашками рассыпаясь по телу.
– Тебе ведь никогда это не нравилось, правда? Тебя всегда раздражали посторонние в доме. А помнишь, как всё начиналось? Были только ты и я. Скажи, чем я тебя тогда не устраивал?
– Я не знаю, – честно призналась я после паузы.
Он пьян, спорить и доказывать что-то нет никакого смысла. Более того, сейчас это было просто опасно. Его безумный взгляд, остановившейся на мне, тому доказательство. Лучше всего отправить его сейчас спать, только как это сделать, я не знала. Был лишь один способ этого добиться, и при одной мысли, что я снова разделю с ним постель, всё во мне начинало протестовать.
В этот момент телефон зазвонил снова, и мы одновременно посмотрели на трубку, что стояла на столике, рядом с бутылкой. Повинуясь минутному порыву, я рванула вперёд, но Влад меня, конечно, опередил. Прожигая меня своим взглядом, он снял трубку и не торопясь ответил:
– Да.
Подождал, усмехнулся, а в следующий момент в бешенстве запустил трубку в стену, отчего я вжала голову в плечи, наблюдая, как он не спеша поднимается с кресла.
Я пятилась по мере его приближения, пока не упёрлась спиной в барную стойку.
– Не подходи, – прошипела я сквозь зубы, хотя он и так уже был близко.
Слишком близко.
Прижав меня своим телом, он склонился, будто для поцелуя, и мне ничего не оставалось, как отвернуться и зажмуриться. Его пальцы, едва касаясь, прошлись по моей скуле, по подбородку и устремились вниз, вырывая из моей груди стон отчаяния. Раньше его прикосновения не будили во мне подобного отвращения. Они вообще ничего во мне не будили. Но сейчас, познав другого мужчину, я была готова схватить нож и сама полоснуть себя по горлу, лишь бы это прекратилось.
– Сколько раз ты с ним трахалась? – раздался над ухом его зловещий шёпот. – Один? Два? Больше? Как это происходило? Что ты при этом чувствовала? Я хочу знать всё!
Должно быть, все оттенки отвращения красочно заиграли на моём лице, когда Влад накрыл ладонью мою грудь. Потому как в следующий момент оглушительный удар по лицу запрокинул мою голову, и я почувствовала, как из носа хлынула кровь, заливая белую ночную сорочку.
Кружевные широкие лямки затрещали, когда он рванул её в разные стороны. Не помня себя от ужаса, я схватилась за отделанный кружевом лиф, пытаясь прикрыть грудь.
– Ла-адушка, – прошептал он почти ласково, растирая кровь по моему лицу, – я всё ещё твой муж, ты не забыла? Мне ты не можешь отказать. Мне нет!
Мой крик прозвучал одновременно с оглушительно громким выстрелом. Влада отбросило, вдавливая в моё дрожащее тело. Медленно скользя по нему, он упал передо мной на колени, открывая моему взгляду… Костю.
Должно быть, я впала в ступор. Когда зияющее чернотой дуло смотрит прямо на тебя, ступор – это единственное, что сие зрелище может вызвать. Наверное.
Костя тем временем приблизился и, оттолкнув хрипящего, уткнувшегося носом в мои колени Влада, бегло осмотрел моё окровавленное лицо.
– У тебя пять минут. С собой возьми только самое необходимое, – тихо прошелестел он, и, видя моё замешательство, опустил пистолет и выстрелил в моего мужа ещё раз.
Я вздрогнула и отпрянула в сторону, запутавшись в длинной юбке своей ночной рубашки.
– Самое необходимое, – напомнил он, неотрывно глядя на меня.
В довершение ко всему, Костя повёл пистолетом в сторону моей спальни, и этот нетерпеливый жест вывел меня, наконец, из ступора. Бросив последний взгляд на распластанное тело своего мужа, я выбежала прочь из гостиной.
Воспоминания о том, как я собиралась, остались на задворках моего сознания. В тот момент я ничего не слышала и не видела, равно, как и ничего не понимала. В голове было абсолютно пусто, а любая более или менее внятная мысль, зарождаясь в ней, тут же ускользала. Руки что-то делали, выполняли автоматические движения, складывая в небольшую дорожную сумку абсолютно не нужные мне вещи. Спроси меня сейчас, что внутри, вряд ли я смогла бы дать внятный ответ.
Костя сидел в кабинете моего мужа, рядом с деревянным ящиком, и был занят тем, что извлекал оттуда оружие. Целый арсенал.
Ниша в полу, о наличии которой я даже не догадывалась, была открыта настежь, и перед моими глазами предстал целый склад. Чего тут только не было! И гранаты, и какие-то продолговатые снаряды, одних винтовок (или ружей, не сильна в оружии) штук пятнадцать, а пистолетов и того больше.
– Готова?
При виде меня, он оторвался от своего занятия. Я лишь утвердительно кивнула. Голос, если он всё ещё у меня был, отказывался подчиняться.
– Тогда идём.
Передёрнув затвор своего пистолета, Костя поднялся и подошёл к полкам с книгами. Я так и не поняла, куда именно он нажал, но стенка вдруг плавно отъехала в сторону, открывая моему взгляду тёмное помещение. Ещё один сюрприз, о наличии которого я не догадывалась. А ведь кабинет значительно уступал в размерах комнате, расположенной сверху! Почему-то раньше я не обращала на это внимания. Эта запоздалая мысль крутилась в голове, как заезженная пластинка, пока Костя, взяв меня за руку, вёл в неизвестность.
– Осторожно, ступеньки, – предупредил он.
Действительно, следующий шаг в тёмном помещении завис в воздухе.
Спустя пару минут мы уже были перед дверью подземной парковки. И к этому времени я уже начала кое-что понимать, хоть и с трудом. Бешеный ужас отступил, и я сама схватилась за руку водителя своего мужа. Этот порыв настолько поразил меня саму, насколько, вероятно, перемена во мне поразила его. Костин взгляд, пристальный и изучающий, впился в моё лицо, словно сотня иголок. Я никогда не обращала внимания на этого неприметного человека. Видимо, зря.
На парковке Костя на бегу разогнул усики чеки, зубами выдернул кольцо, одновременно отталкивая меня в сторону. Прежде чем упасть рядом со мной, он с силой швырнул гранату вперёд. Я лишь успела разглядеть непонятное движение сбоку и голос Саида. Разобрать, что именно он сказал, я не успела.
– Уши закрой, – прозвучала Костина команда.
Я послушно прижала ладони к ушам, но прогремевший взрыв всё равно показался мне оглушительно громким. Он поднял столб дыма и синхронный вой автосигнализаций. А прежде чем я успела опомниться, Костя дёрнул меня, поднимая, следом подхватил мою сумку и устремился к «Хаммеру».
Кажется, я уже начинала понимать его тактику: пока суета и все отходят от взрыва, он выиграл решающие секунды для отхода.
Автоматная очередь отозвалась звонкими ударами пуль о бронированное авто моего мужа. Перед глазами всё крутилось, а саму меня колотило от страха. Пришла в себя я только тогда, когда Костя, не сбавляя скорости, резко свернул в сторону проспекта. Меня тут же отбросило к дверце, а дрожащие руки потянулись к ремню безопасности. Я, конечно, понимаю, что тормоза придумали для трусов. Но такая езда – прямая дорога на тот свет. И что самое страшное, ему, похоже, было всё равно.
– Оторвались, – вынес он, наконец, вердикт, забирая вправо и вклиниваясь в поток машин.
Я покосилась в его сторону. В отличие от меня, захлёстываемой эмоциями и адреналином, Костя выглядел совершенно спокойным. Слишком спокойным. Казалось, он вообще был далеко отсюда. Молчание затянулось, и я решила подать голос.
– Куда ты меня везёшь?
Бросив на меня быстрый взгляд, водитель снова сосредоточился на дороге. И когда я уже потеряла всякую надежду на ответ, он заговорил…
Костя говорил, а я тихо плакала, бездумно уставившись в одну точку. Эмоции просили выхода, но даже слёзы не приносили желанного облегчения.
– Помнишь, как мы впервые встретились? Конечно, не помнишь. Ты была в потёртых джинсах и с дурацким хвостиком на голове. И я не мог понять, ЧТО он в тебе нашёл! Ведь мы с ним знакомы практически с детства. Я был с ним и в тот вечер… когда он привёз тебя на свою квартиру… Обычно я от таких дел отказывался. Но ему я кое-чем обязан.
В машине повисло напряжённое молчание. Настолько плотное и осязаемое, что, казалось, оно вытолкнуло собой весь воздух. По крайней мере, дышать мне удавалось через раз.
– Я наблюдал за тобой. Сначала с любопытством, а потом… То, как ты двигаешься, как разговариваешь, и этот твой ускользающий взгляд… Он хуже всего! – продолжил Костя, не дождавшись от меня какой-либо реакции.
– Что-то было в тебе, что-то непонятное и неуловимое. Что-то, что плавит мозг, лишая разума, превращая любого мужчину, как и твоего мужа, в безумца. Я никогда не думал, что ты всё-таки пойдёшь за него. Вы ведь были совершенно разными!
С этими словами он ударил кулаком по рулю и наградил меня ещё одним убийственным взглядом. А следом сжал руль с такой силой, что мне показалось, я слышу хруст лопающейся кожи.
– Я сидел в машине, наблюдая за тем, как ты мечешься возле детского сада. Он свихнулся, помешался на тебе! Такое могло прийти в голову только больному придурку! И знаешь что? Я его прекрасно понимал, ведь я сам испытывал то же самое. Пожалуй, мне в тот момент было ещё хуже, чем тебе. Ведь вмешаться я не мог, компромат у него на меня… был. А позже стало только хуже. Я знал, что твой любовник рано или поздно не только поможет тебе найти дочь, но и ликвидирует любого, на кого ты только укажешь пальцем. Походу, он тоже тобой заболел, бедняга. Влад это понял. Оттого было решено забрать Женьку домой. Но когда я увидел, как на его глазах убили мать, а он даже бровью не повёл, я понял, что тебя ждёт та же участь. Ведь ты никогда бы его не приняла, правда? Конечно, правда. А хочешь, я открою тебе тайну его рождения? Уж не знаю, зачем его отец спал с приходящей прислугой. Вот Влад, к примеру, трахал Алёну, представляя на её месте тебя. Угу, прикинь, и такое бывает. Сам видел, как она страстно ему отдавалась. А он разворачивал её лицом к стене, изливая свою злость и отчаяние. А вот с Лизой дела обстояли по-другому. Когда она забеременела, твой свёкр предложил ей выбор: сесть за кражу драгоценностей его бесплодной жены, которые Лиза понятное дело, и пальцем не трогала, или отдать ребёнка по-хорошему. Впрочем, смягчившись, он позволил той остаться при Владе, в качестве гувернантки. Как думаешь, кто из них был самым безумным?
Костя прервался и взглянул на меня. Должно быть, вопрос не был риторическим и хоть какой-нибудь ответ от меня всё-таки ожидался. Я же вжалась в сидение и не могла выдавить из себя ни слова. Хмыкнув, он одарил меня ещё одним безумным взглядом, а я совершенно точно поняла – мне конец.
– Лиза, – весело отозвался Костя, не получив ответа от меня. – Именно она прикончила женщину, которую Влад считал своей матерью. Да и его отца со временем тоже убрала она.
В машине вновь повисло молчание. Костя вынул из-за пояса своих форменных брюк пистолет и отбросил тот на панель. Я же, проследив за его действиями, неожиданно ощутила то, чего в моей измученной душе не могло сейчас быть и в помине. Злость! Ярость! Отчаяние! Всё это накрыло меня с головой, отдавая покалыванием в кончиках пальцев, отчего я машинально сжала ладони, до крови впиваясь в них ногтями.
Он безумец! На каком основании он сделал выводы, что я верчу мужчинами как мне заблагорассудится. Бред! Да провались они все пропадом! И он сам в том числе!
Я не заметила, как моя сумка опустилась мне на колени. Та самая, что осталась у Лёхи в квартире. С документами и деньгами.
– Держи, – сказал Костя, остановившись рядом со зданием аэропорта. – Больше не теряй.
Он первым вышел из машины, и, прежде чем Костя успел открыть дверь с моей стороны, мой взгляд остановился на пистолете, небрежно им отброшенным на панель управления. И я уже знала, что буду делать дальше…
Поставив на ленту мою сумку, Костя спрятал наши паспорта в карман, увлекая меня прочь от стойки регистрации. Я не знаю, что меня сподвигло обернуться назад, но лучше бы я этого не делала.
Лёша смотрел мне вслед с выражением вселенской грусти на лице. А вот Саид был взбешён. Это отчётливо читалось во взгляде его дьявольских глаз. Подумать только, они опоздали буквально на пару минут. Да уж, судьба только что жестоко посмеялась над всеми нами.
– Любишь меня? – до боли знакомые слова, на этот раз произнесённые не Им, прорвались сквозь пелену оцепенения, вырывая из плена Его взгляда.
Костя повернул меня к себе за плечи, и я была готова расхохотаться ему прямо в лицо. Обязательно загляну к психиатру. Сразу, как только выберусь из всего этого дерьма.
– Очень, – ответила я на полном серьёзе, стараясь не замечать безумного блеска на дне его зрачков.
А про себя я подумала, что ему тоже не помешало бы показаться специалисту. Вслух я, понятное дело, ничего такого не сказала. Лишь едва уловимым движением потянулась к карману его пиджака.
Костя удовлетворился ответом, запечатлев на моих губах поцелуй (тоже безумный, как иначе) и повёл меня к выходу на посадку.
Задекларировав наличные доллары, я поставила ручную кладь на рентген-сканер и первой прошла через рамку металлодетектора. Я даже не обернулась, когда за моей спиной взвыла сирена, оповещая о пистолете в кармане Кости. Том самом, из которого он застрелил моего мужа. Я просто шла вперёд, не обращая внимания на всеобщую суету. Уже в самолёте я сняла тонкие перчатки, которые не помню даже как одевала. Скомкав их, отправила в карман.
«Всё будет хо-ро-шо, – уверяла я себя саму, когда самолёт разогнался по взлётной полосе. – Обязательно будет!»
Эпилог
– Slavka, zase mas spozdeni (Славка*, опять опаздываешь).
– Promin, Lukasi. Tohle je naposledy (Извини, Лукаш. Это в последний раз).
– Tohle jsi rikala uz nekolikrat (Ты уже несколько раз говорила то же самое).
– Tentokrat to myslim vazne (В этот раз, на полном серьёзе).
Повязав белый передник на изрядно выпирающий живот, я улыбнулась шеф-повару.
Лукаш Новотный – отличный дядька и добрейшей души человек, даже несмотря на то, что любит лишний раз поворчать – опоздала я всего-то на пару минут.
Поздоровавшись с остальными участниками кулинарного курса для новичков, я заняла своё место у длинного стола.
– Tak vazeni, kdyz uz Slavka poctila nas svou pritomnosti, navrhuji konecne zacit. Srnci hrbet prospikujeme casnekem a slaninou, osolime a vetreme do nej koreni (Что ж, уважаемые. Раз уж Славка соизволила почтить нас своим присутствием, предлагаю наконец-то начать. Оленину нашпигуем салом и чесноком, вотрём в неё соль и специи).
Распластав свой кусок оленьей вырезки, я, вместе с остальными, принялась за дело. Внимательно наблюдая за манипуляциями умелых рук шеф-повара, я изо всех сил пыталась воспроизвести то же самое. За три месяца я уже успела изучить все пошаговые рецепты супов, гарниров, множество десертов и всевозможных не очень сложных «минуток» – так Лукаш называет блюда быстрого приготовления. Получаться начало далеко не сразу. Первое время он постоянно возводил глаза к потолку или хватался за свои таблетки. Но видя упорство, с которым я подошла к делу, со временем всё-таки сменил гнев на милость.
Меня же кулинария увлекла со страшной силой. Я даже сама не ожидала. Дома я то и дело импровизировала, постоянно пробуя новые рецепты. Но готовить дома, по книжкам – это одно, а наблюдать и учиться у профессионалов – совсем другое. Вот чего-чего Лукаш на дух не переносил, так это отсебятины. Поэтому, закусив губу от переизбытка энтузиазма, я старательно повторяла каждое его действие.
Нет, я вовсе не собираюсь посвятить себя искусству приготовления пищи и стать в дальнейшем поваром. Это лишь хобби для души.
– Co’s to udelal? Ty’s to maso prorizl naskrz! Pane Boze, kde jsou moje prasky?!(Что ты натворил? Да ты разрезал мясо насквозь! Господи, куда подевались мои таблетки?!)
Нерадивый ученик понурил голову под тихие смешки единомышленников, а Лукаш, по своему обыкновению, снова схватился за сердце, разглядывая дыру в нежной вырезке.
Усмехнувшись, я вынула из кармана своего безразмерного платья специально заготовленный «Пустырник Форте» в таблетках и поставила перед Лукашем. Сомневаюсь, что сердце – это действительно то, что Лукаша беспокоит, но с его патологической любовью к приготовлению пищи, набирать курс полных новичков – прямой путь к нервному срыву.
– Tady mas. Pul hodiny po jidle (Вот, возьми. Спустя пол часа после еды).
Покрутив недоверчиво пластиковую баночку, он засунул её в карман своего рондона.
А я громко охнула и схватилась за бок, неожиданно получив ощутимый тычок под ребро от сынули. Игнорируя всеобщие взгляды, я погладила свой внушительный живот через передник, мысленно призывая малыша успокоиться, пока Лукаш не слёг с тахикардией. Каждый раз скептически наблюдая за тем, как мой живот увеличивался в размере, он ворчал по поводу того, что его святая святых – всего лишь кухня, а не родильный зал.
Сейчас я как обычно послала ему самую невинную улыбку, на которую только была способна, и продолжила возиться с мясом.
– Na masle orestujeme zbytek casneka a slaninu, na ni pak zprudka hrbet, aby se maso zatahlо. Kdyz je opeceny, pridame korenovou zeleninu, do ni 1 polevkovou lzici cukru a nechame karamelizovat (Остаток сала и чеснока обжарим на масле, следом со всех сторон обжарим оленину, чтобы мясо затянулось. Добавив корнеплоды и столовую ложку сахара, карамелизуем на сковороде).
По кухне тут же разнёсся умопомрачительный запах, а я машинально сглотнула слюну. До сих пор не верится, что я вообще способна на подобный кулинарный подвиг. Нужно будет по дороге домой купить свежих овощей к мясу. И Женьку, пожалуй, сегодня заберу я сама – погода просто сказка, грех не прогуляться по городу. После унылой продолжительной зимы, мартовское солнце – словно яркий лучик среди тяжёлых снеговых туч.
Уже предвкушая приятный вечер и вкусный, собственноручно приготовленный ужин, я улыбнулась своим мыслям под монотонный бубнёж Лукаша:
– Pak prilijeme asi 2 dl cerveneho vina, do tohoto zakladu vlozime zpet maso. Prikryjeme a dame do trouby peci…(Далее, добавим примерно 2 дц. красного вина, поместим туда мясо, прикроем и отправим в духовой шкаф…).
На улице я подняла лицо к небу, наслаждаясь яркими лучами солнца, и тут же получила от сыночка ещё один ощутимый удар.
– Тише, не безобразничай, – вновь погладила я свой живот через пальто.
Порыв лёгкого ветра прошёлся по моим коротким волосам, отбрасывая на лицо чёлку. Женька до сих пор не может мне простить отрезанные косы, хотя, кажется, к моему каре она уже начала понемногу привыкать.
Потолкавшись ещё немного, малыш успокоился. А я, перехватив поудобнее свёрток с запечённым мясом, направилась в сторону детского сада.
Прага мне всегда нравилась. И когда встал вопрос, где нам с Женькой осесть, всё решилось само собой. Раньше мы с ней частенько выбирались сюда на выходные. Может, поэтому кардинальная смена обстановки прошла более-менее гладко.
Светкину фигурку я заметила ещё издалека. Познакомились мы с ней случайно: Света приехала в Прагу поступать в медицинский по программе обмена студентами да чуток недобрала баллов. Налетев на меня в коридоре Карлова Университета, где я подтверждала свой диплом, она буркнула что-то нелицеприятное, а я так обрадовалась, услышав русскую речь, что пропустила колкость мимо ушей. Вот так и познакомились. Было решено попытать счастья через год. Я помогла ей с визой, а Света так и осталась у меня, чему я сейчас очень рада.
– Что-то случилось? – подскочила она ко мне.
– Нет, – улыбнулась я, передавая ей свёрток, – ничего не случилось. Сегодня отличная погода, мы с Женькой немного прогуляемся.
– Я с вами, – выпалила Света.
– Зачем это?
– Нужно кое-что купить к ужину, – обтекаемо ответила эта хитрюга, принюхавшись к свёртку. – Новый кулинарный шедевр?
– Све-та, я беременна, но не при смерти, – разгадала я её намерения. – Поверь, я вполне в состоянии донести до дома пару штук помидоров.
Сердобольная Светка лишь покачала головой. Помолчав с минуту, она всё-таки собралась было возразить, но тут на улицу выскочила Женька и со всех ног бросилась к нам.
– Идём гулять?
– Да-а! – обрадовалась она.
Гуляли мы долго, болтая обо всём на свете. По дороге домой мы купили овощей и решили срезать угол через парк. Там, завидев детскую площадку, где носилась стайка детей, Женя попросилась немного поиграть, и я не стала возражать. Привыкание к другой стране хоть прошло без особых проблем, всё же это был для неё стресс: новый дом, новое окружение, чужой язык, а сейчас ещё и скорое появление на свет братика. Со всеми этими переживаниями, о своём отце она спрашивала всё реже, скорее как-то вскользь. Я, конечно, понимаю, что серьёзного разговора нам не избежать, но всё-таки хотелось бы повременить с этим, пока она немного подрастёт.
Сев на скамейку и жмурясь от удовольствия, я подставила лицо весеннему солнышку. Женька же сначала ринулась к свободным качелям, но вскоре компания девочек позвала её играть в домик по соседству. Игра порядком затянулась, но я продолжала терпеливо ждать, справедливо рассудив, что Женьке полезно находиться в компании сверстников.
Что касается меня, моя жизнь будто разделилась надвое и мне безумно нравилась та, которую я вела сейчас – жизнь свободного человека, свободной женщины. Когда дышится легко, а простые повседневные занятия кажутся до идиотизма прекрасными.
Первое время меня мучали кошмары, видения прошлого не давали покоя. Я постоянно спрашивала себя: в чём моя вина? Ведь за всё, что с нами происходит, несём ответственность мы сами…
Но со временем и это прошло. Сейчас всё у меня, в общем-то, хорошо. Вот только тёмные непроницаемые глаза так и не давали мне покоя. Его взгляд преследует меня до сих пор. Даже сейчас меня не покидало чувство, будто они за мной наблюдают.
Что ж, я не питаю по этому поводу иллюзий. Забыть его мне вряд ли когда-то удастся, с учётом того, что в себе я ношу его часть. Откуда я знаю, что это его сын, а не Влада? Просто знаю и всё. Предчувствие, женская интуиция или материнский инстинкт, называйте как угодно. Так или иначе, «красавчик» теперь останется в моей жизни навсегда.
Вскоре дети начали расходиться, и я решила Женьку немного поторопить – смеркалось, а нам ещё домой тащиться. Похоже, свои возможности я всё-таки переоценила. Ноги гудели, низ живота тянуло, а спина начинала нещадно ныть.
Встав со скамейки, я потянулась к пакету с продуктами. Меня слегка занесло в сторону и, неуклюже оступившись, я виском врезалась в чью-то грудь. По телу тут же прошёл разряд колючего тока. Рвано выдохнув, я прикрыла глаза, ощущая ровное биение его сердца. А моё вот, наоборот, начало колотиться о грудную клетку, как сумасшедшее.
Мне не нужно было поднимать взгляд, я просто знала, что это Он.
Голова тут же закружилась, и, будто почувствовав моё состояние, Саид легонько перехватил меня под грудью. Второй рукой он забрал дурацкий пакет с овощами.
Не знаю, как долго мы так простояли у всех на виду. Время будто остановилось, а потом вдруг помчалось вспять – возникло чувство, что расстались мы лишь вчера.
А малыш под моим сердцем будто специально возобновил толчки по рёбрам, где покоилась его рука…
