Текст книги "Все твои минусы на мои минусы (СИ)"

Автор книги: Снежана Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Он бы мог стерпеть любые оскорбления в свою сторону, но никогда больше не позволить обижать маму. Он больше не маленький, беззащитный мальчик, не способный постоять за родных людей. Он мужчина. Эмоции лились из него потоком от всего услышанного. Поэтому кусал себе губы до крови от злости, смешавшейся с отчаяньем.

Тэхен чувствовал эту давящую атмосферу, которую невыносимо было стерпеть. Сорвался и выбежал из дома, несясь на всех порах, куда глаза глядели, лишь бы не видеть этих осунувшихся лиц, не слышать скрежета зуб Чимина, который заглушался его собственным. Опять он бесполезный. Ничего не может сделать. И от этого хотелось выковырять сердце из груди, чтобы больше не болело, чтобы больше не ощущать его боль каждой клеткой. Он забежал в заброшенный переулок, упал посреди дороги и закричал, что есть силы, кричал до срыва в горле, рвал на себе волосы и снова кричал, пока горячие слезы не полились из глаз.

Почему? Почему он такой беспомощный? Почему люди так любят тыкать другого человека в социальный статус? Да он не богач, не какой-то там бизнесмен или важная личность. Он обычный. Парень, которому за двадцать два года пришлось пережить немало бед, но ничто его не ломало. До сегодняшнего дня. Все так навались сразу. Все и в то же время ничего. Только чужие слова душили изнутри, медленно наносили раны острым лезвием ножа, медленно и безжалостно без надежды на спасение. Но кто он такой, чтобы сдаваться? Впадать в уныние из-за каких-то никчемных оскорблений недопапаши его девушки? Не имеет права опускать руки. Только не сейчас, когда Сонун ждет его помощи, совсем одна, наверняка, дрожа от страха.

Вытирает последние капли соленых дорожек и поднимается. Это место запомнило его слабость и больше никто. Она останется гнить среди серых стен, а он пойдет дальше. Он – Ким Тэхен и он ненавидит, когда его берут на слабо, пусть это даже будут собственные тараканы и страхи. Тэхен готов душить их голыми руками, лишь бы суметь снова дарить улыбку той, которая обогрела одинокое сердце и подарила ему дом.

Телефон пиликнул от входящего сообщения, а в мозгу окончательно просветлело, когда отправителем оказался неизвестный номер.

«Ну, привет, соперничек. Думаю, смысла представляться нет, ты и так поймешь, кто я.

Так забавно наблюдать за вашими попытками найти мою прекрасную будущую женушку, но, признаться честно, я ожидал от вас с Чимином большего. А вы какие-то медлительные. Так даже не интересно. Поэтому дам вам подсказку. Ты ведь помнишь, где мы встречались с тобой в последний раз? Только поспеши, в полночь мы с цветочком будет в другом месте. У тебя есть шесть часов, чтобы успеть увидеть ее. Ты же не слабак. Ты не струсишь. И даже не спрашивай причину моей доброты. Я от чистого сердца.

Чао»

– Вот же ублюдок.

Не медля ни секунды, Ким побежал домой, прокручивая по кругу текст смс.

– Если он ей что-то сделал… если коснулся хотя бы пальцем, я выломаю их все и буду только наслаждаться хрустом костей, и улыбаться.

До дома Тэхен добрался быстро. Не подумав даже о средствах самообороны, забрался в машину, ударив по газам, умчался по известному адресу. В мыслях была только Сонун. Он не думал сейчас о себе, своей безопасности или причине, почему Гукду так просто поведал ему о месте их нахождения. Не хотел разбираться, мог думать только о том, что должен спасти, должен помочь, должен быть рядом и защищать. Ведь он обещал.

«Ты же не слабак. Ты не струсишь».

Эти две фразы эхом разносились в голове. Черт, он снова повелся. Ненавидел эту черту своего характера, но по-другому поступить не мог. Ему нужна его Сонун. Нужен баланс. Минус на минус будет плюс, и только она сможет утихомирить бурю внутри него, только увидев ее лицо, он сможет мыслить здраво. Пусть ругается, обижается, кричит на него и колотит плечо маленькими кулачками, пусть поделится с ним своими слабостями, чтобы они вместе смогли стать сильнее.

На секунду он вырвал сознание из потока мыслей и написал сообщение Чимину, сообщая о своем месте нахождения. Откинул гаджет в сторону и вжал ногу в педаль газа, выжимая максимум на спидометре.

========== 23. Карты на стол ==========

Комментарий к 23. Карты на стол

Печально, что именно от плохих эмоций рождается хорошая глава. Не смотря на тяжелый период в истории, не смотря на душевные переживания героев на протяжении уже трех глав, эта глава далась мне легко. В том смысле, что практически не задумывалась над тем, что пишу. Буквы просто как-то сами складывались в слова, а те уже в предложения, что лились из под моих пальцев.

Надеюсь, вы не устали еще от этих событий, пропитанных печалью главных героев. Но мне хотелось показать все как можно реалистичней. Не так чтобы главную героиню похитили, а потом главный герой, как настоящий рыцарь в сияющих доспехах, спас ее в следующей главе. Ситуация совершенно другая.

И надеюсь, что главы не получается скучными, да история в целом… потому что я не могу оценить себя, остается надеяться только на читателей.))

Вообщем, приятного прочтения.

Фильм только начался, но Тэхен уже успел выкинуть пару пошлых шутеек, подразнить Сонун, назвав ее раз десять, не меньше, уже таким излюбленным для себя прозвищем и таким ненавистным для Пак. Хотя он обещал вести себя нормально. Но НОРМАЛЬНО в его понятии видимо не существует и Сонун в этом убедилась, тысячу раз пожалев, что все-таки не наплевала на вредного «больного», и не ушла домой. Да она бы с радостью. Вот только есть одна малюсенькая загвоздка – совесть не позволяет. Гребанное чувство вины засело глубоко в груди, запутавшись на полпути к выходу и застряв между ребер. Было еще что-то такое, что не позволяло уйти, но девушка старалась не обращать на это внимания. Игнорировать зуд в душе, сжимать ладони, удерживая в узде, таким образом, собственные пальцы, что так и норовили сжаться на мужественной шее Ким Тэхена с целью придушить гаденыша.

Сюжет фильма перестал интересовать давно, а расфокусированный взгляд направлен в стену, изучая узоры на обоях.

Тоскливо.

Данное слово идеально описывало состояние шатенки сейчас. Глубоко вздохнула, разбивая напряженную ауру в комнате. Правда, возможно, напрягало это лишь Сонун, Тэхен же чувствовал себя прекрасно.

– Может, мы все-таки выключим свет. Я не люблю смотреть фильмы при свете. Не те ощущения, – Тэ повернулся к ней, сверкая белоснежным рядом ровных зубов.

Ослепляет. Его яркая квадратная улыбка так бесит. И по большей причине, потому что хотелось улыбнуться ему в ответ. Она заряжала позитивом, теплом и чем-то еще, тем, в чем Пак боялась сознаться себе самой больше всего. Да и не сознается. Потому что это же Ким Тэхен, парень, который так бесит, раздражает, которого она ненавидит с самого детства. Как их отношения могут поменяться? Так Сонун мыслила. Или пыталась себя уверить, полностью игнорируя зарождающуюся теплоту к странненькому лучшему другу ее брата.

– Нет. Иначе, ты будешь опять кидать свои тупые шутки. Будем смотреть так.

– Но мне так не нравится. Кто тут хозяин, конец концов? – выгнул он темную бровь, упирая широкие ладони в колени. Сонун громко фыркнула, закатывая глаза.

– Ничего переживешь один раз.

Девушка все еще не смотрела на него, делая вид, что увлечена фильмом, хотя она даже название забыла и не знала, как выглядят главные герои. Тэхен улыбнулся шире, когда заметил кислую моську подруги. Знал, что конкретно достал ее, но ничего не мог с собой поделать. Ему так нравилось, как она злится. Тэ натурально кайфовал, видя, как та надувает милые щечки, морщит нос, пуская искры из глаз, как сжимает кулаки, наверняка, мечтая ему врезать, поджимает розовые губы и часто дышит. Он сам не в курсе, почему ему так нравится злить ее, но это настолько вошло в привычку, что, казалось, не сделай он этого, день пройдет зря. Тэхен не будет Тэхен, если не прочувствует на себе колючую пару карих глазок, что сжечь готовы всего лишь взглядом за одно упоминание об одних маленьких, милых, щекастых животных.

– Ну, пожалуйста, – заканючил Тэхен, дергая Пак за рукав кофты. Даже не удосужился фильм поставить на паузу. Какой там фильм, когда тут дело принципа?

– Ну, Сонун. Ну, пожалуйста, ну давай выключим. Я буду молчать, обещаю.

– Твои обещания всегда мне боком вылазят, – покачала головой Сонун и, наконец, посмотрела на шатена, слегка опешив от увиденного. Его лицо было таким по-детски обиженным, будто он не ел сладкого месяц, а потом, когда споткнулась удача, мама отобрала последнюю конфетку. Выпяченная нижняя губа, глазки блестят, реснички подрагивают, что можно подумать, парень вот-вот расплачется.

Почему он такой ребенок? И какого черта Сонун считает его милым? Она окончательно запуталась в чувствах к этому молодому человеку. Вроде и бесит, а вроде с ним комфортно.

– И кстати, – шатен хлопнул по одеялу, а выражение лица стало еще мрачнее. – Почему это один раз? Ты больше не собираешься смотреть со мной фильмы? – и тонна обиды в голосе.

– А ты как думаешь? Ты настолько невыносим, что даже не получается вникнуть в фильм. Твое присутствие сбивает с толку.

– Значит, ты волнуешься в моем присутствии? – глаза вмиг загорелись озорством. – И сердечко бьется быстрее? А ладошки, потеют, наверное. Я тебя понимаю. Сложно совладать со своими эмоциями рядом с ТАКИМ мужчиной.

Пак зависла. Даже не моргала.

– Ты невыносим, – выдохнула спустя минуту, выпуская короткий смешок вместе со словами.

– Невыносимо красив.

– Ага, а еще самовлюбленный. Как я могла забыть, – закатила она глаза.

– Тебя послушать, так я сплошной недостаток.

– Нет, не сплошной, – моментально возразила девушка, чем не хило так удивила Кима. Он очно не ожидал услышать от нее подобного. – Ты хороший человек.

Лицо парня удивленно вытянулось. Вот так поворот? Он даже закашлялся, подавившись собственной слюной. Сонун заботливо похлопала парня по спине, сдержанно хихикая.

– Капец. Ты меня шокировала, хомячок, – Тэхен приложил скрещенные в замок ладони к сердцу, театрально округлил глаза, что Сонун уже пожалела о сказанном. Снова.

– Не обольщайся. В остальном в тебе сплошные минусы.

– Слово не воробе-е-ей, – поднимая указательный палец в воздух, практически пропел Ким. Довольство так и лилось из него огромным потоком, возвращалось обратно, отбиваясь от стен, и приятной волной растекалось по телу мурашками. Слышать похвалу приятно, но от Пак Сонун вдвойне приятней. – Но ведь минус на минус будет плюс. И если перемножить все мои минусы-ы… я сплошное достоинство.

– Ты бесячее чудо с квадратной улыбкой. Но никак не достоинство.

– А как насчет нас?

– А что мы? – теперь была уже очередь Сонун округлять глаза.

– Наши отношения тоже выходят в плюс.

– О чем ты?

– Если умножить все твои минусы на мои минусы, из нас выйдет отличная пара. Пара плюсов, – он нес сущий бред по мнению Пак. Она даже начала подумывать, что у него опять поднялась температура или он шутит, но шатен был серьезен. В своей странной манере, конечно. Но говорил он искренне. Хотя именно это и смущало больше всего.

– Хотя хомячки не в моем вкусе. – А вот теперь перед ней привычный Тэхен. Бесячий. Таким он нравился больше. Нет, не так. Он раздражал и от того становилось легче, ведь его серьезность пугала, а сердце предательски срывалось на быстрый ритм, когда он смотрел на нее таким проникновенным взглядом.

Пак цокнула и отвернулась в сторону монитора. Действия фильма были в самом разгаре, но они превращались в ни что, по сравнения с бурями внутри двух якобы друзей. Да и шатен не отрывался от разглядывания девушки.

– Господин Ким Тэхен, смотрите фильм, пожалуйста. Сосредоточьтесь только на нем. Хватить пялиться мне в висок.

От его взгляда становилось дурно и до щекотки в сердце невыносимо.

– Я не могу, пока свет горит. Выключим. Нам не хватает интима, – Тэ уже намеревался поднять с пола тапок и кинуть в выключатель, раз вставать ему нельзя. И он почти провернул трюк, но грозный голос Пак вовремя остановил.

– Еще хоть одно слово об интиме и я придушу тебя подушкой, – прошипела Сонун сквозь сжатые зубы и сама встала, чтобы выключить, наконец, это гребанное освещение, и погрузить комнату в почти что темноту.

– Понял.

Что-то в их «дружбе» явно пошло не так.

***

Да, что-то в их «дружбе» пошло не так.

Тэхен определенно знал что. И это «определенно» сжимало сейчас горло невысказанными словами, давило изнутри, топтало поникшую душу, которая раз за разом возрождалась, даря новый прилив боли.

Он хотел ее увидеть, чтобы сказать, что уже тогда она нравилась ему, да и вообще, что он давно влюблен в нее. Со старшей школы. Подумать только. Подумать сколько прошло времени с тех пор, сколько событий, иногда обидных высказываний в сторону друг друга. Он думал, что ненавидит ее, думал, что все прошло, но на самом деле ненавидел то чувство, что разбудила в нем еще много лет назад. Бесился из-за ее цоканий и закатывания глаз в его присутствии. А Тэхен не хотел, чтобы было так. Не хотел, но продолжал злить и дразнить, кидать шуточки и мерятся характерами. Возвращаясь в тот день, когда началась их дружба, вспоминая дурацкое наказание и игру, в которой они должны были изобразить идеальные взаимоотношения. Переступая через вызовы и усмешки, через ненависть. Он думал, будет весело. Думал, пока не увидел ее такую беззащитную, а рядом довольного Ин Гукду, что навис над ней, словно изголодавшийся хищник, что нашел себе жертву. Именно его появление поменяло ход событий слишком резко, а та помощь Сонун стала пусковым механизмом давно забытым чувствам.

«Мы не друзья. Мы всего лишь притворяемся»

Да, они притворялись. Но почему-то захотелось, чтобы все стало по-настоящему. Захотелось быть рядом с ней настоящим, не тем Тэхеном, которого она всегда знала и не знала одновременно, а кем-то особенным в ее жизни. Они знакомы столько лет, но никогда даже не интересовались банальными вещами друг о друге. Тэхен лучший друг Чимина з трех лет, но даже такой весомый факт не давал Сонун козырей в руки. Девушка не знала о его жизни ровным счетом ничего. Даже о том, что мать бросила Тэхена, когда тому было девять, узнала от одногруппниц. Нет, Пак, конечно, знала, что его растили бабушка с дедушкой, но не подозревала, почему так произошло. А потому что Чимин хороший друг, потому что не рассказывает чужих секретов.

Все закрутилось. И хотя Сонун уже официально была девушкой Тэхена, сейчас он ощутил недосказанность. Ведь не до конца был честен в своих чувствах. Нет, он не врал, но в груди, противным скрежетом, скреблась та самая правда о том, что он так давно попал в ее сети. Но сам убедил себя, что все прошло. Что та искра и теплота были миражом, а девушка, живущая напротив, всего лишь сестра друга, с которой они постоянно грызутся. И жалеет об этом, ведь не плюнь он на ту симпатию, что проклевывалась, светя миру маленьким носиком, их жизнь могла сложиться иначе. Не было бы Гукду в ее судьбе, и сейчас она б не была в опасности. Тэхен бы не мчался сейчас по трассе на максимальной скорости, нарушая всевозможные правила и рискуя даже не доехать до места назначения.

В мыслях была лишь она, ее улыбающееся лицо, большие глаза, что светились непередаваемой живостью, податливые губы и маленькие руки, которые всегда дарили холод, который почему-то согревал пуще любых варежек. Пусть они будут и самыми теплыми в мире, не сравнятся с тем теплом, что дарила она. Своенравная, настоящая, иногда наивная, сильная, хоть этого и не скажешь с первого взгляда. Ибо слишком милая. Энергия бьет ключом из нее постоянно, не важно, злится она или смеется, суетится или стесняется, ворчит, обижается или дарит свою заботу, в нетрезвом состоянии или в трезвом. Она всегда остается собой. Из-за чего будто светится изнутри.

Воспоминания, как тонкое стекло, рассыпались на мелкие осколки, пелена спала с глаз в тот же час, когда машина остановилась у знакомого здания. Пару минут он сидел неподвижно. Руль скрипел под пальцами, Тэхен сжимал кожаную обивку, пока кровь не начала отливать от костяшек и они не стали белыми. Закусывал губы до металлического привкуса на языке, не спускал глаз со злосчастного дома и опять злился. На себя в первую очередь за то, что клюнул на явную уловку Гукду, добровольно пришел в ловушку. Можно было еще вернуться, просто развернуть машину на сто восемьдесят и уехать прочь, но не мог. Мозг кричал, что внутри поджидает опасность, что это хитрость и уловка конченого ублюдка, слетевшего с катушек, но сердце твердило проверить. А вдруг не врал? А вдруг он если не найдет ее там, то хоть сможет узнать что-то? Находиться в неведении становилось все сложнее и до срыва в глотке невыносимо больно. Больно понимать, что не просто не способен помочь родному человеку, а банально даже не знаешь, что с ним и где он.

Поэтому сомнений не было. Тэхен иссек их на корне. Походка уверенная, даже спина прямая. Только взгляд холодный, почти безжизненный, что мурашки по телу и руки дрожат. Когда он вошел было тихо, в комнате стояли сумерки из-за плотно зашторенных окон, парень прошел вглубь, останавливаясь напротив кресел, где они с Гукду разговаривали в прошлый раз, но постояв минуту, двинулся дальше. Если это игра в прятки, Ким принимает ее правила.

Но вот только Гукду никогда не играл по правилам, и Тэхен явно здесь ничего не решает, не устанавливает свои, да даже пытаться не будет. Какой смысл? А смыслом и не пахло, особенно когда ощутил резкую боль в районе затылка. Сознание моментально помутилось, в глазах заплясали разноцветные пятна, но Тэ часто заморгал, пытаясь не свалиться в обморок, но на ногах все-таки не устоял. Сразу же прилетает удар по ребрам, потом твердым передником ботинка по лицу, из-за чего тут же постарался прикрыть его руками. Ног, пинавших его, кажись, приумножилось, удары теперь прилетали в спину и по полчкам. Топчущие по коленям, раздирая еще не до конца зажившую рану. Поморщился, но даже писка не проронил, пусть довольствуются тишиной и его стойкостью, тупые марионетки. Ничтожные твари, не заслуживающие даже услышать криков адской боли, что глушились еще в глотке, так и не срываясь с потрескавшихся уст.

Били сильно, но он переживет.

Болели ребра, спина и ноги гудели от новых ударов, но справится.

Ради нее.

Тэхен лишь думал о том, что должен спасти. О том, делают ли ей больно сейчас. В тот момент в подсознании сплывали ужасающие картинки: голая спина Гукду и уже безвольное тело Сонун под ним. Высохшие дорожки слез и застывший от отчаянья взгляд. Такая яркая фантазия душила похлеще, тот жгучей боли, что вытравливала воздух из грудной клетки до последнего миллиграмма.

Эти ублюдки его не жалели. Били так, чтобы не смог подняться потом, а если поднимается, то и шага ступить не сможет.

– Наивный. Наивный одуванчик Ким Тэхен, – процокали над ухом. Слишком едко и до рвоты противно, что захотелось харкануть в лицо обидчика, пачкая слюной смешанной с кровью.

– Какие вы в-все… – прохрипел парень. Даже лишний вздох приносил боль. – Суки. Мне вас жаль, честно. Лучше быть наивным, чем потаскухой на побегушках у психопата-недоростка. Телом вышел, вот только умом не уд…

Очередной удар в живот, что органы хотелось выплюнуть. Но уже не больно. Если не задумываться, не фокусироваться лишь на боли, то можно даже вполне дышать. Рвано и хрипло, но все же дышать. Хватать ртом кислород и тут же задыхаться, но дышать. Потому что обещал защитить.

– Прекратите! Немедленно! – знакомый голос где-то со стороны входа донесся до ушей, словно сквозь вату, но Тэхен не мог фокусировать слух, если отпустит точку удержания, больше не сможет терпеть боль во всем теле. Кожу будто облили керосином и подожгли. И шатен не уверен, пожар спровоцировали побои или моральное убийство самого себя.

Никто не собирался останавливаться. В этих уродов нет тормозов. Есть только приказ и отсутствие какой-либо моральности. Тэхен прав. Они безвольные марионетки, для которых любая работа, даже самая грязная и постыдная, тоже работа, за которую можно получить хорошие деньги. Пару пинков, ударов со всей дури и взмахов кулаками по чьем-то лицу, и через несколько часов в кармане зашелестят хрустящие купюры.

– Я сказала, прекратите! Это приказ Ин Гукду. Если вы сейчас не остановитесь, то не видать вам обещанных денег.

После последних слов, они все-таки останавливаются. Кто-то сплевывает, кто-то вытирает передник ботинка, что замазался чужой кровью об одежду Тэхена, последний раз пиная обездвиженное тело в спину. После просто уходят восвояси. Здесь им больше ловить нечего, ведь деньги за работу получат сегодня же. Дальнейший спектакль не ихнего ума дело.

Мина на дрожащих ногах подбежала к Тэхену, что лежал на холодном бетоне, все еще не двигаясь, даже дышал слишком тихо, что девушка сначала показалось, что он отошел в мир иной. Но он просто собирал волю в кулак. Скрипел челюстями, сжимая их до противного скрежета, но боли не чувствовал.

Брюнетка присела возле него и кое-как через шипение и рваные стоны, смогла усадить парня, оглядывая полностью. Все лицо было в кровавых подтеках, но к счастью, по сравнению с остальным, пострадало меньше всего. Рассеченная бровь, полностью покрывшаяся корочкой из засохшей крови, губа разбита, а на скуле наливался внушительных размеров синяк. Малейший вздох приносил новую порцию жжения в груди, а при полном – там полыхал пожар. Мина смотрела на покалеченного парня и не могла унять дрожь в руках. Слезы собрались в глазах, намереваясь хлынуть по щекам соленым потоком, она потянула к нему дрожащие пальцы, но Тэхен схватил ее запястье и отодвинул руку подальше от себя.

– Не трогай меня, – выдавил через комок неутихающей боли и злости на девушку, сидевшую рядом. Ведь Тэхен не дурак. Сумел сложить дважды два. Мина с легкостью смогла остановить колотивших его придурков, всего упомянув имя заказчика. А это значит, что она не только была знакома с Гукду, но и то, что те парни тоже знали ее. Из-за этого Ким приходил в ярость. Если брюнетка хоть как-нибудь причастна ко всей этой хрени, то… он придушит ее собственными руками и плевать, что за убийство дают строк.

– Тэ…

– Замолчи, Мина! – вскрикнул он, тут же морщась и закусывая потрескавшиеся губы. – Пожалуйста, молчи… – добавил уже тише. Девушка пугливо опустила глаза в пол, не решаясь больше посмотреть на парня. Мина не думала, что все будет именно так. Не подозревала, что бывший друг собирается зайти так далеко.

– Прости. Я не знала, что Гукду… я думала, все это игра. Что ему просто нужна Сонун. Я, правда, не знала, что все так серьезно… я… – с горла вырвался жалобный короткий всхлип. Тэхену было ее не жаль. Мозги при рождении выдаются всем, вот только не все учатся ими пользоваться, даже в инструкцию не смотрят, а стоило бы хоть раз попробовать включить этот полезный орган, очень сильно помогает по жизни.

– Скажи мне только одно. Ты знаешь где она? – шатен повернул голову на сжавшеюся девушку, желая получить от нее ответ, но та только громче всхлипнула, не поднимая на него даже головы. – Мина, блять! – гаркнул он, что ее плечи дрогнули, а тремор в теле усилился. – Пожалуйста… – уже тише.

Мина молчала. Перебирала пальцы и… молчала. Не произносила и слова, давила на Кима своим страхом и чувством вины.

– Ты ее любишь? – почти неразличимым шепотом.

– Да.

Даже без секунды раздумий.

– Ты мне нравишься.

– Мне жаль, – Тэ глубоко вздохнул, хоть это и причиняет боль, которая рвет легкие на мелкие части. – Жаль, что это я, а не кто-то другой. Прости.

– Ты не должен извиняться, это я должна. Ненависть заслепила мне глаза до такой степени, что когда Гукду попросил меня помочь ему похитить Пак Сонун, я без раздумий согласилась. – Мороз шел по его коже от таких слов, но старался не показывать мелькнувшую в глазах злобу, чтобы не испугать девушку еще сильнее. – Теперь ты будешь думать, что я конченая сука.

– Нет, не буду, – заверил Ким. И он, правда, не врал. – Ты просто оступилась, но главное – вовремя смогла остановиться, когда на скользком грязном повороте занесло слишком сильно. Запомни это чувство, Мина. Чувство стыда за гадкий поступок. Запомни, как грязь обволакивала сердце тонкой пленкой и дышать не позволяла, и не делай таких ошибок больше никогда. Просто запомни чужую боль, что возникла из-за твоего проступка.

– Спасибо… что-о понял. Или как минимум постарался понять меня, – Мина, наконец, смогла поднять тяжелые веки и посмотреть шатену в глаза. Они криво улыбнулись друг другу, но всего на секунду. Ничтожную и короткую.

Боль вернулась так же внезапно, как и ушла. Радужка глаз потускнела, покрываясь стеклянной броней, а сердцем опять завладела непроглядная тягучая волна отчаянья. Тэхен закашлял, кровь заклокотала в горле, вырываясь из него рваным хрипом, а парень сплюнул ее вместе со слюной.

– Тебе нужно в больницу, – Ким заботливо прикоснулась к его колену, но тут же одернула ладонь, когда шатен глухо замычал, морщась.

– Нет. Мне нужно спасти… – снова надрывной кашель. – Нужно спасти Сонун. Скажи, где она. Ты же знаешь.

– Я не пущу тебя туда одного. Я пойду с тобой.

– Я не собираюсь идти туда один. – Хватит с него геройства. – Но твоя помощь действительно понадобится. – Тэхен пошарил руками по карманам, доставая побитый телефон, который лежал в кармане толстовки. – Черт. Мина, давай сюда свой мобильник, надо позвонить Чимину.

***

POV Сонун

Борись.

Было тем, что заставило распахнуть глаза широко.

Не сдавайся, ибо ты никогда не была слабачкой. Всегда боролась. И сейчас должна.

Пальцы сжимаются на мужском бицепсе, обжигаясь об голую кожу, которую уже успели освободить от мешающей кофты.

Мы сможем защитить тебя.

Я и сама смогу. Ведь никогда не сдавалась, каковой бы хреновой не была ситуация. Чего этот ты раскисла? Не становись тупой безвольной куклой в его руках, беззащитной букашкой. Если стала жертвой, то это не значит, что следует смириться. Если девушка, то не значит, что слабая. Подбери сопли и не плачь.

Подпиленные ногти болезненно впиваются в его кожу, оставляя после себя красные отметины, а парень шипит, но ни один мускул не дергается на его лице. Мое сопротивление лишь больше злить его. Одним резким движением Гукду срывает с меня джинсы, отрывая пуговицу и стягивая их до колен. Кожу обдает мороз, но не от холода в комнате, мне противно под его звериным взглядом. Противно и до покалываний в пальцах холодно. Ощущение, будто меня оставили подыхать на улице в сорокаградусный мороз. Люди проходят мимо умирающей меня. А криков никто не слышит.

Но я не умираю. И то, что он пытается утоптать меня в свою грязь, пропитать собой, не сможет сломать. Если разбиваться, то с возможностью склеить себя обратно и в еще лучшую вазу, может не такую красивую снаружи, но крепкую и пугающую, чтобы больше не посмели кидать о холодный бетонный пол.

Целует ключицы, мажет губами по шее, где, наверняка, оставляет ожоги в виде багровых засосов. Снимает с ног штаны полностью, оставляя лежать под ним в одних трусах, практически нагой. «Под ним». Так гадко на душе от этого словосочетания, так мерзко и противно, что тошнит даже от ощущения его дыхания рядом. Хорошо, что освободил ноги. Дал мне волю.

– Сладкая… моя… девочка… – шептал, почти что стонал, тихо и с манией наслаждения, словно в бреду. Захотелось размазать по стенке. Нога дернулась, и я сама не поняла, как со всей дури заехала Гукду коленом в пах. Тот моментально согнулся и застонал уже от боли ниже пояса. Я толкнула его в грудь, хватка ослабла, и я смогла вдохнуть каплю кислорода. Он до сих пор удерживал меня за одну руку, и я, не задумываясь, влепила ему пощечину, задевая ногтем кожу на губе до появившейся на ней ранки.

Воспользовавшись минутным замешательством со стороны бывшего парня, мигом вышмыгнула из-под тяжести чужого тела, хватая с пола свитер, на трясущихся ногах понеслась к спасительному выходу, ощущая затылком, как Гукуду расчленяет меня бездной черных глаз и, слыша, как он поднимается с кровати, кряхтя под нос маты. Ключ торчал в замочной скважине, и это давало маленькую, но надежду на побег.

Тремор в теле никак не унимался, но в силу стресса я творила невероятные вещи. Дверь поддалась мне моментально. Но Гукду наступал на пятки. Кофта непонятным образом оказалась на теле, я не знаю, как у меня получилось ее надеть в процессе бега, видимо желание спастись открыло во мне новые таланты.

Но что я могу? На что рассчитывала, надеясь сбежать? Что Гукду такой идиот и не позаботится об охране? Глупо, очень глупо, Пак Сонун. Два амбала быстро скрутили меня прямо на выходе, что дышать снова стало нечем. Мой кислород нахально отобрали в который раз. От чего слезы просились наружу, но я запрещала им даже приближаться к моим глазам. Гукду подошел ко мне слишком вальяжно и слишком пафосно, растягивая губы в нескрываемой насмешке, чувствуя свое превосходство. Большая ладонь потянулась к моему лицу, я дернулась, брыкаясь в руках здоровых охранников, словно пойманная рыба в сетях, а Гукду словно хищник улыбался.

Я не смогла, не значит, что сдалась.

Пусть и ему не будет просто. Мне хотелось сделать хоть что, что могло причинить парню боль или хотя бы неудобство. Увидеть на перекошенном ухмылкой лице раздражение, рассчитывала, что он психанет и оставит меня, пусть взаперти, но зато одну. Так у меня будет дополнительное время. Так оно будет у Чимина и Тэхена. Я верю им. Верю, что спасут, но и сама не собираюсь мирно ожидать своей участи. Не на ту напал, Ин Гукду.

В доказательство правоты своих настроев, кусаю Ина за руку, когда тот перехватывает меня у охранников, таща обратно в комнату. Недовольное шипение с его стороны не совсем устраивает, но все равно лучше, чем вообще ничего. И видно моя тактика работала, раз зайдя внутрь той самой комнаты, он кинул меня на кровать и поспешил уйти. Хлопнул дверью, что стены содрогнулись, но я лишь улыбнулась.

Он ушел.

– Тэхен, я у тебя умница. Я же говорила, что еще не на такое способна. Та еще злюка. Я не по зубам Ин Гукду.

Не знаю, надолго ли он оставил меня. Думаю, он скоро вернется. Я слишком хорошо его знаю. Так что поторопитесь. Времени у меня в обрез.

========== 24. Не так просто ==========

Тэхен не знает, что скажет Сонун, когда увидит.

Прости? – нелепо.

Все хорошо? – так вряд ли все на этом закончится.

Я должен был защитить? – глупая констатация факта. – А потом, опять прости? – какая чепуха.

А если она напугана? Хотя, о чем это он. «Конечно, она напугана, идиот». А если Гукду ей что-то сделал, сломал стержень внутри, обесчестил, замарав своей грязью. Как ему тогда смотреть ей в глаза, как снова зажечь в них яркие огоньки? Да нет, Сонун сильная, потому что всегда была солнышком со способностью обжигать своих врагов до гниющих ран. Тогда почему так тошно на душе? Почему в голову лезет исключительно плохое? Парень скривился, когда затянувшаяся хрупкой коркой рана на губе опять треснула, неприятно засаднив и оставив на языке металлические нотки, которые и так еще не успели пропасть. С Миной они больше не говорили. Тэхен так ушел в свои мысли, что даже забыл, что девушка до сих пор сидела рядом. Он даже намеревался сорваться спасать Сонун, как только Мина рассказала ему о месте ее нахождения, напрочь забыв о том, что обещал себе самому больше не геройствовать, но грозный разъяренный голос Чимина по телефону ясно дал понять, что еще один такой подвиг, и шатену несдобровать. Тоже Геракл нашелся. А потом, разозленный Чимин будет по страшнее тех ублюдков, которые его дубасили полчаса назад. Этот урок шатен усвоил еще в средних классах.