Текст книги "Все твои минусы на мои минусы (СИ)"
Автор книги: Снежана Мур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
– Не могу насытиться. Твои губы такие сладкие. А еще ты очень вкусно пахнешь. Это же нормально, что я хочу откусить от тебя кусочек?
Я тихо засмеялась.
– Ты такой дурачок.
– Зато теперь твой, – хитро подмигнул и чмокнул меня в покрасневшую щеку. Подобные заявления заставляли смущаться.
– Да, теперь мой…
И притянула вновь для поцелуя. Парень впился поцелуем с новой силой. Я тянула его на себя, а он наступал, заставляя прогибаться в спине. В итоге мы потеряли равновесие и упали на кровать, стоило моей пятке слегка зацепить ножку.
– Неуклюжий хомячок, – хихикнул Тэхен, нависая сверху. Я нервно сглотнула. Но поняв, что слышу дурацкое прозвище из уст уже своего парня, обидчиво надулась. – Не злись. Щеки большими становятся. Сколько раз тебе говорить.
Я громко цокнула. Он не исправимый.
– Что делать, если мне хочется прибить тебя и поцеловать одновременно? – буркнула я. Тэхен улыбнулся шире.
– Зацелуй меня до смерти, – весело произнес он, вытянув губы уточкой, и придвинулся впритык.
– Слишком просто для тебя. Хм, – я приложила палец к губам, в «серьез» задумавшись. – Останешься сегодня без целовашек, – и отвернулась.
Шатен так и замер со сложенной уточкой, прожигая мою спину. Сдерживать смех было сверх сложно, но я справлялась на отлично. Отлично, пока этот засранец не набросился на меня со щекотками. Комната заполнилась заливистым смехом. Искренним, и до мурашек по сердцу счастливым.
Тэхен дал мне слишком много, что мне остается отдать взамен лишь свое сердце. Страшно. Любить страшно, но когда он рядом со мной я не боюсь. Интересно, когда же он начал нравится мне? Я упустила тот момент, ставший началом чего-то нового по отношению к горячо любимому соседу. Не заметила, как парень стал дорог, как занял добрую половину моих мыслей, а то и больше. Отрицать саму себя казалось проще простого, а на деле – только усложняло задачу. Сегодня я смогла, наконец, развязать ее, и целиком довольна ответом.
Мы еще долго валялись на кровати, щекоча друг друга. А когда силы иссякли, просто лежали, болтая о всякой ерунде. Мне давно не было так легко. Я парила в небесах вместе с Тэхеном, чья рука не отпускала мою ни на минуту.
– Ты такая красивая, – улыбнулся шатен, почти что мурлыча слова мне на ухо.
– А как же вот это: «Хомячки не в моем вкусе»… бла-бла-бла… – хмыкаю, ловя в карих глазах игривые нотки. Придвинулся ко мне ближе, опаляя кожу своим дыханием, что, кажется, даже ресницы колыхались со стороны в сторону. Чмокает меня в нос, а внутри органы переворачиваются вверх тормашками, ярко улыбается. Почему я раньше не замечала, какая красивая все-таки эта квадратная улыбка?
– Кто тебе сказал такую чушь? – наигранно нахмурился Ким. – Хомячки – самые милые создания во Вселенной. Кстати, я не говорил тебе, что в детстве хотел завести одного? Наконец-то, моя мечта исполнилась, – мечтательно протянул он.
– Балбес. Если ты еще раз… – угрожающе начала я, махая на него пальчиком, будто мама ругает ребенка. Но этот хитрюга вновь заткнул меня поцелуем. Закрадываются у меня подозрения, что это начинает входить у него в привычку. Неплохой способ, скажу я вам. А главное – очень действенный.
Мы еще долго целовались, пока губы не заболели, и в обнимку уснули…
На следующий день я шагала на занятие в приподнятом настроении. Сумка летала где-то в воздухе, я вертела ею во все стороны, насвистывая под нос веселую песенку. Тэхен ушел домой ранним утром и обещал найти меня уже в университете. Мы как уснули тогда, так и проспали полдня и всю ночь, а на утро нас разбудила мама. Сказать, что она удивилась ничего не сказать, но в то же время глаза ее сияли счастьем. Она с улыбкой позвала нас к завтраку, напоследок подмигнув мне. Странно, но мне стыдно не было. Я летала в облаках и вряд ли что-то сможет спустить меня с них на землю.
Солнце ярко светило в небе. Я щурилась, смотря на него, вытягивала руку, пропуская солнечные лучи сквозь пальцы. Они прыгали, игрались на моих щеках и прятались в волосах. Маленькие и большие, яркие и ослепительные. Даже воздух казался чище. Краски забурлили вокруг, как только в голове стало светло. Несколько лет назад, мама поведала мне одну очень мудрую истину: «Привязанность и любовь – абсолютно разные вещи. Привязанные – не любят, они обманывают друг друга. К человеку легко привязаться, и со временем тебе может казаться, что без него ты не сможешь. Но сядь и хорошенько подумай, Сонун. А испытываешь ли ты к нему те самые чувства именуемые любовью? Иногда, ответ лежит на поверхности, прямо у тебя под носом, но мы его не замечаем или не хотим замечать. А именно твой человек находится совсем близко, а ты просто не хочешь видеть в нем того самого». В девятнадцать лет мне все сказанное было непонятным и казалось полным бредом. Только сейчас до меня дошел смысл ее слов. Мои чувства к Гукду были всего-то детской влюбленностью, которая длилась максимум полгода, а остальное – было привязанностью. Я боялась потерять его, но на деле обманывалась каждый раз, впуская подобные мысли в кровь, словно сильнодействующий наркотик. Я никогда не любила Гукду, а лишь заставляла себя так думать.
Во дворе университета оказалось слишком много людей, что очень странно, ведь время двадцать пять минут девятого, и все уже должны сидеть в аудиториях. Ну, если не все, то добрая половина точно. Студенты разместились на громадной зеленой лужайке с ровно выстриженным газоном, а в самом центре я заметила людей в форме медиков-спасателей. В мозгу заскрипели пыльные механизмы, которыми давненько так не пользовались, начинаю медленно соображать, в чем дело. Сегодня перед занятиями проводился урок по оказанию первой медицинской помощи, на котором я, к слову говоря, тоже должна была присутствовать. Вгибаю голову и быстрыми шагами направляюсь к корпусу, стараясь быть как можно незаметней, потому что на поляне было много преподавателей, а в их числе и куратор моей группы. По стеночке шажок за шажочком, я уже почти у цели, как меня прижимают к холодному бетону чужие руки, а в ном сразу бьет запах знакомого парфюма. Освежающий с примесью ванили и шоколада, сразу дурманящий голову.
– Привет, – Тэхен улыбается и чмокает меня в нос. Я боязливо оглядываюсь по сторонам проверить, не наблюдает ли кто за нами, и тут же встречаюсь с четырьмя парами глаз, удивленно уставившимися на нас. Тэхен проследил за ниточкой моего взгляда, а темные брови вмиг сошлись на переносице. – Только не говори мне, что тебя интересует чье-то мнение. Или может, ты не хочешь, чтобы нас видели вместе? Или ты стыдишься наших отношений? Или…
Я быстро заткнула рот Кима ладонью и злобно на него зыркнула.
– Не болтай ерунды, Ким Тэхен. Не беси меня, – прошипела словно змея. Людей, наблюдавших становилось все больше. Они переговаривались между собой и тыкали в нас пальцами.
– Бесить тебя – мое любимое занятие. А еще целовать, но это уже такое, – поморщил нос, надувая губы. – Второсортнячок, – расплылся шатен в очередной улыбке и сделал мне «бип» по носу. Ну, вот как на него злится?
Парень веселился, а я все смотрела в толпу зевак. Вот чего они все на нас пялятся? Других дел нет или что? Так бы и обматерила каждого, хотя… пускай смотрят, завидуют и давятся слюнями, как мы счастливы. Мне плевать на мир, когда рядом стоит мой собственный, и намного уютней.
– Второсортнячок значит, – вдернула брови.
– Ну, такое.
– Такое значит? – кивнула я.
– Тебе еще учится и учится, – вздохнул тот, наполняя этот вздох дюжиной отчаянья, будто ему предстоит сложно и долго обучать меня искусству поцелуя.
– Тогда, может, покажешь мне мастер-класс? Прямо здесь.
Ким оглянулся назад, только сейчас замечая устремленные в сторону нас двоих взгляды. На секунду замялся, тем самым срывая с моих губ смешок.
– Они как-то странно смотрят. Мне страшно, – икнул парень. – А они точно люди? – прошептал он мне в самое ухо, боясь быть подслушанным.
– Стесняешься.
– Сомневаешься? – прищурился Тэхен.
– Констатирую факт.
– Я просто за тебя переживаю. Это же ты имеешь привычку краснеть, как помидорка.
– А ты проверь. Или кишка тонка? – я гордо вздернула подбородок, скрещивая руки на груди.
– Ты сейчас во мне явно сомневаешься, – выгнул он свою шикарную бровь.
Тэхен сделал ко мне шаг, но я отошла к стене, держа расстояние. Безопасность превыше всего.
– Я не сомневаюсь, а знаю. Знаю, что тебе слабо, поцеловать меня, когда на нас смотрит так много людей.
Ким лишь многозначительно улыбнулся на мою маленькую провокацию.
– Слабо? – А глаза вмиг загорелись огоньком азарта. – Ты сейчас уверенна в том, что говоришь? Возьмешь ответственность за последствия? – проговорил шатен, с каждой фразой наступая на меня, от чего я жалась к стене, как загнанный в клетку зверек.
– Ты не сделаешь этого, – шумно сглотнула, фокусируя взгляд на чужих губах. Уже давно не будучи уверенной в том, что сказала. Тэхен хмыкнул и разметил две больших пятерни по обе стороны от моей головы. Что-то мне это напоминает. А не попахивает ли здесь дежавю?
– Я вот возьму и поцелую тебя сейчас, чтобы не болтала много лишнего. Что тогда будешь делать? – задышал прямо в мои приоткрытые губы.
– А вот я возьму и отвечу. Что тогда будешь делать? – повторила его вопрос.
– А вот что…
Губы Тэхена мигом словили мои, нежно сминая и заключая в умопомрачительный поцелуй. Где-то раздались свисты и крики, но я мало что слышала. Для меня существовал только парень рядом, так нежно и трепетно сминавший мои губы.
***
Мина смотрела на сладкую парочку, и зубы скрипели от злости. Да кто она такая, что посмела отбить у нее ее Тэхена? Возмущение разливалось по телу тонким слоем, образуя корочку, из которой лезли ядовитые шипы. Мина никогда не бросала начатого, а уж тем более, если дело касалось дел амурных. Она закипала, как чайник, но взгляд не отводила, в то время как на лице цвела черствая улыбка. Девушки никогда близко не общались, даже парой слов не перекинулись за почти три года учебы, но Ми всем естеством ненавидела Пак. На то не было особой причины. Просто Сонун ей не нравилась и все. «Ставит из себя черти что» – частенько отзывалась Ким про шатенку и бесилась на одногруппницу пуще прежнего. А когда месяц назад Сонун и Тэхен стали уж слишком тесно общаться, возненавидела окончательно.
Сжимает кулаки и достает с кармана телефон. Находит единственный не подписанный номер в контактах и без раздумий нажимает кнопку вызова. Трубку моментально поднимают, слишком лениво и довольно здороваясь.
– Я все сделаю. Когда все будет готово, пришлю сообщение, куда приехать.
– Я в тебе не сомневался, – усмехаются по ту сторону.
– Будешь должен.
– Обязательно. Ладно, до связи.
– Подожди, – останавливает она его.
– Что еще?
– Зачем тебе сдалась эта дура? – наполняя фразу отвращением, спросила брюнетка.
– Много будешь знать, скоро состаришься, Мина. А с твоим-то личиком это неизбежно.
– Ты только приезжай быстрее, когда напишу, а то боюсь придушу стерву собственными руками. Уж сильно она меня напрягает в последнее время.
– Спрячь коготки, милая, не позорься. Они у тебя не достаточно острые, – язвительно подметил собеседник, тихо смеясь в трубку, пока Мина мысленно расчленяла его на кусочки. – Пока. Некогда с тобой болтать. Сама понимаешь, дела.
Всегда оставляет последнее слово за собой, и Ким это злило. Кидает последний взгляд на Сонун и Тэхена, которые мило болтали у той самой стены.
«Ну, хоть не сосутся уже» – фыркает про себя девушка и срывается с места, направляясь на занятие.
========== 20. Чужие игры ==========
Если бы можно было задушить человека одним взглядом, то Пак Сонун уже давно бы задыхалась в конвульсиях вся красная и теряющая последние силы. Мина хотела бы прикончить мусолившую взор шатенку собственными руками. Откуда такая злоба? А просто девушка терпеть не может таких, как Пак. Милая и в то же время всегда умеющая за себя постоять, своевольная и искренняя Сонун раздражала с первого дня знакомства, а еще люди тянулись к ней. Данный факт больше всего задевал самолюбие Ким, которая всегда была зависима от внимания посторонних. Обожала, когда за ней бегают, уделяют внимание, ну прямо-таки пылинки сдувают с «нежнейшей» натуры. Руки чесались вцепиться в волосы соперницы и таскать, пока в пальцах не останется внушительный клок из светлых прядей.
Впервые девушки познакомились четыре года назад. Правда, негласно. Мина знала чуть ли не всю родословную Пак, в то время как та даже не подозревала о существовании брюнетки.
Flash back
Темноволосая девушка влетает в помещение, всем своим видом показывая, что настроение ее паршивое, угрюмо проходит вглубь комнаты и плюхается на диван, устало откидывая голову на спинку мягкого диванчика-малютки. Гукду весело наблюдал за подругой, посмеиваясь себе в кулак, пользуясь тем, что еще не замечен. Часы громко тикали, и вообще атмосфера вокруг друзей воцарилась накаленная. Сначала нахмуренное лицо Мины забавляло Ина, но когда молчание растянулась на длинные пятнадцать минут, парень не выдержал, заговорив первым.
– Ты пришла сюда, чтобы молчать? Или, может, поведаешь все-таки лучшему другу причину своей кислой рожицы.
Брюнетка метнула в него полный раздражения взгляд и с вызовом отвернулась к окну. Она злилась, и не могла ничего поделать с чувством ненависти, заполняющим каждую клетку тела. Но упорно ждала, когда Гукду сам поймет причину ее негодования. Должен понять. Потому что лучший друг, потому что всегда понимал с полуслова, потому что близки, как считала сама девушка. А вот был ли Гукду такого же мнения? Это вопрос, да.
– Ау! Мина-а, – протянул брюнет, махая перед лицом подруги ладонью, а потом защелкал пальцами перед вздернутым маленьким носом.
– Тц, – скривила губы девушка, отмахнувшись от Гукду, который практически тыкал пальцы ей в глаза, и поднялась на ноги. – Как ты мог не сказать мне, что начал встречаться с этой? – Ким снова скривилась. Даже имя ей было произносить противно.
– У этой есть имя, – Гукду отошел от брюнетки и обратно сел в кресло, закинув ногу на ногу, устало потер переносицу. Он не понимал, почему Ким так невзлюбила Сонун, ведь они даже еще не общались ни разу.
Друзья обменялись короткими взглядами и снова отвернулись в разные стороны. Возможно, между ними было больше, чем дружба. Возможно вообще все в нашем мире. Но вот только Ин Гукду точно ничего не чувствовал к Мине, когда девушка уже сама запуталась, кем для нее на самом деле был брюнет.
Конец Flash back
Сонун вприпрыжку шагала домой. Солнце ярко светило в небе, согревая, кажись изнутри. Девушка подставляла свое лицо под прямые ослепительные лучи и купалась в них, и наполнялась энергией природы, ведь счастье так кричало и рвалось из груди. У Тэхена была еще четвертая пара, поэтому девушка шла домой одна, но это ее никак не огорчало, ведь как только парень освободится, они пойдут гулять. Вот уже три дня они не расставались ни на минуту. И это, наверное, впервые, когда Сонун возвращалась из университета одна. Везде вместе, везде в обнимку. Смеясь, любили бегать друг за дружкой, дрались в шутку, а потом долго целовались. И не важно, где они находились и сколько людей на них смотрело. Влюбленные не замечают ничего вокруг – их переполняет любовь счастье и не покидающее организм ощущение полной эйфории. Влюбленные не ведут счет времени, потому что они есть здесь и сейчас. Два огонька, вспыхнувшие в пламя. Мир? Планета? Космос? Все становится незначимым и меркнет. Меркнет на фоне тех чувств, что переполняют и льются улыбками.
Их флюиды счастья распространялись и на остальных. Словно две феечки полетали, рассыпая повсюду свой волшебный пилок. Например, на Бону и Чимина похоже пыльцы высыпалось целый грузовик, потому что как еще по-другому объяснить их внезапное примирение?
Заходя в узкий проулок, Пак надевает наушники, включая плей-лист с песнями любимой группы. А когда первой начинает играть BTS – Best of me на губах расцветает радостная улыбка. Вчера, кода они шли с Кимом домой, парень неожиданно признался, что есть одна песня, с которой девушка у него ассоциируется, одарил яркой улыбкой, а потом молча всунул один наушник в ухо Сонун и включил эту песню. Будто еще одно признание в любви – строчки песни, они запали глубоко в душу, а сердце превратилось в нотный стан, куда отпечаталась каждая нота этой «особенной» музыки.
Шатенка поднимает голову к верху, не убирая счастливой улыбки с лица, чуть щурится и уже хочет пойти дальше, но не успевает сделать и шагу, как чувствует пропитанную чем-то вонючим тряпку на своем лице. Едкий запах ударяет в нос, в глазах пляшут разноцветные мушки, а после резко темнеет, и обмякшее тело тут же падает на прогретый солнцем асфальт. Сверху раздается смешок, а Ким Мина оглядывает бессознательное тело одногруппницы, мерзко скашивая глаза и кривя губы на одну строну. Отбрасывая куда-то в бок тряпку, смоченную в амиаке, девушка достает телефон с кармана черных джинс и сразу звонить отчитаться о проделанной роботе, и, конечно, получает похвалу, хотя в этом она уж точно не нуждалась.
Тишина.
Улица пустовала. В это время дня здесь было безлюдно, большинство еще были на работе, да и район сам по себе тихий. Тут то и домиков было не больше десяти. Идеально место для похищения.
Ким усмехнулась своим мыслям, руки ловко подхватили Сонун, еле как подводя ту на ноги, и закидывая худую руку на шею. Брюнетка потянула тело Пак к припаркованной за углом машине, уложив ее на заднее сидение, захлопнула дверь, и сама уселась за руль. Мотор завелся, и машина сорвалась с места. Только вороны каркали вслед, будто черные вестники, сообщающие о беде. Дорога сменялась разными пейзажами, а картинка за окном быстро сменилась с городских мегаполисов и высоток на зеленые деревья и бескрайние поля.
***
– Успокойся и сядь. У меня реально в голове карусель от твоих двадцатиминутных метаний туда-сюда, – рявкнул явно раздраженный Чимин своему другу, когда тот намеревался намотать очередной круг по периметру маленькой комнаты.
Тэхен шумно выдохнул и остановился, запуская длинные пальцы в каштановую копну волос. Прикрывает веки. Челюсти сжаты, желваки играют ходуном на лице. Взволнован. Слишком разгорячен и взбудоражен. Семь вечера. На часах семь вечера, а Пак Сонун до сих пор не пришла домой с университета. На звонки девушка не отвечала, Чимин и Тэхен набирали ее номер по очереди, пока на том конце не стало слышаться заезженное и такое бесящие: «Абонент вне зоны доступа». Особенно бесило, когда автоответчик скандировал тебе его тридцатый раз подряд.
Ким с минуту стоит неподвижно, но нервная система то не железная. Любой мелочный звук раздражает слух и накаляет и так накаленную атмосферу. Не сдерживается и вновь начинает расхаживать по комнате, чем вызывает мычание со стороны блондина, который психует пуще.
– Тэхен, твою мать! Если ты сейчас же не сядешь, я обещаю, не посмотрю, что ты мой друг и разобью тебе ебло. Серьезно, перестань, – брюзжит Пак, набирая неизвестно в какой раз номер сестры. Но слыша там то, что и минуту, десять минут, час назад, с психами отбрасывает бесполезный гаджет на кровать.
– Чимин, с ней что-то случилось.
– Черт! – бьет кулаком в стенку Чимин.
– Я виноват. Влюбленный баран. Я должен был всегда быть с ней, нужно было сказать ей, чтобы ждала меня в холле университета. Нет, нужно было не идти на чертову пару вообще. Пиздец! – матерится Тэхен и падает пятой точкой на рядом стоящий стул. – Если это Ин Гукду. Если этот придурок что-то сделал с моей девушкой. Клянусь, что не топтать ему больше святые земли Сеула. Нет, я сейчас же поеду к нему и разукрашу смазливую мордашку так, что мать родная не узнает.
Ким уже подскакивает к двери, но Чимин хватает его за локоть и рывком сажает обратно.
– А-ну соберись, истеричка! – прикрикнул, что Тэ тут же успокоился, только глядел угрюмо на лицо друга, что был не менее взволнован, но старался держать разум холодным и чистым. – Руки сжали тэхеновские плечи. – Слушай сюда. Ты выдохнешь и дашь сердцу остыть. Я переживаю не меньше, но нам не нужны сейчас сопли, и тем более паника. Нужно думать. Мне нужен Ким Тэхен. Рассудительный и мыслящий Ким Тэхен, а не влюбленный до беспамятства мальчишка.
– Пусти, – процедив сквозь сжатые зубы, Тэхен попытался вывернуться, но хватка друга оказалась сильнее. – Словно поменялись местами. Некогда Чимин был готов броситься на бывшего парня сестры с кулаками при любой удобной возможности, оставался сейчас спокойный, а вот Тэхен кипел, извергая лаву из глаз. Он брыкался. Вырывался, что Паку приходилось прилагать нехилые усилия, чтобы удерживать друга на месте. – Если ты меня не отпустишь… – начал угрожающе Ким. Чимин прыснул и скептически покосился на злого шатена.
– Тэ, перестань вести себя, как ребенок и мысли уже, наконец, разумно.
Слова пролетали мимо.
– Я откушу тебе руку, – пробурчал парень, на что блондин тяжко вздохнул.
Подрывает друга за шкирку на ноги, заводит в ванную и сует голову брыкающегося шатена прямиком под холодный душ. Ледяные струи моментально обжигают кожу, капли стекают по подбородку и закатываются под свитер, моча воротник. Зубы стучат друг о друга, и он больше не вырывается, а принимает «наказание» как дань. Контраст температур прекрасно освежил поплывший разум.
– Ну как водичка? Успокоился? – язвительно поинтересовался Чимин, видя, что Ким, перестав сопротивляться, стоял столбом.
– Все. Я успокоился. Отпусти.
Блондин убирает руку с шею шатена, а тот выпрямляется и стоит некоторое время неподвижно. Холодные капли капали с волос на плечи, сползали по шее, заползая под теплую кофту. В глазах сеется паника. Ким переводит поникший взгляд на Чимина, совсем не слышно произнося:
– Чим, я, кажется, только сейчас осознал, насколько она дорога мне. Дорогому для меня человеку угрожает опасность, а я сижу и ною. Ничего не делаю, будто бесполезное дерево, когда его рубают, а оно не оказывает сопротивления.
Тэхен изливает душу, а у Чимина волна мурашек проносится по телу от сказанных слов. Потому что он тоже до сих пор ничего не сделал. Он даже не уверен, где его младшая сестренка. Не сумел защитить. Снова. И от этого блядского понимания хочется подраться хотя бы со стенкой, разбивая костяшки в кровь. Оседает на пол рядом с другом, а спина соприкасается с прохладой гладкой плитки.
Они молчали.
Слова не имеют значения.
Латали друг друга молчанием. Два друга, которые сегодня заполнились пустотой сотканной волнением за девушку, которую оба до безумия любили. Каждый по-разному, но каждый одинаково сильно. Чимин корил себя за то, что не сумел защитить, как брат, не сумел пригреть под крылом и дать опору, как делал всегда. Бесился из-за этого, прежде всего на себя самого. Он видел только один выход. Знал, что должен сделать это, должен пойти к отцу и попросить о помощи, потому что с его деньгами и связями, они в два счета вычислят местоположение Сонун. Понимал. И готов переступить через себя ради самого близкого человека в его жизни.
Тэхена же грызло сожаление. Парень мечтал сейчас перемотать время. Перевести стрелку часов. Всего на пару цифр назад. Разве он многого просит? Лишь снова оказаться рядом с любимой девушкой, увидеть ее улыбку, греть в своей ладошке ее холодные пальцы, целовать мягкие губы и созерцать, как надувает щеки, когда он дразнит ее хомячком. Не простит себя, если хотя бы волос упадет с ее головы.
Кажись, прошла целая вечность. Вечность их беспомощности, пока они успокаивали друг друга в полной тишине.
***
Задернутые жалюзи. Плотно закрытые двери. Двое мужчин сидят за стеклянным столом, лениво попивая кофе из фарфоровых чашек. Пак Доен откидывается на спинку массажного кресла, расплываясь в довольной улыбке. Все шло по плану. Ему даже усилий не пришлось прилагать, за него все сделал сынок Ин Гувона, Паку даже руки «марать» не пришлось. Он, практически, был не при делах.
Гувон смаковал любимый крепкий эспрессо без сахара. Взгляд хитрых глаз бегал по кабинету, осматривая мебель, будто приглядывая, что и как переставить или обустроить по-новому. Уже предвкушал победу, хоть ею и рядом не пахло.
– Ну что, Гу, думаю, пора подписать бумаги, – Доен расплылся в притворном дружелюбии.
– Да, думаю, уже можно. Ничего ведь не сорвется? Твоя дочь не передумает? – со звоном поставил чашку на столик, взглянув на будущего компаньона и родственника.
– Не передумает. Будь уверен, – хмыкнул Пак. – Сонун до беспамятства влюблена в Гукду, – и достал скрепленный пакет документов, ложа их перед Гувоном вместе с ручкой.
– Мои люди могут, кого угодно достать из-под земли. Просто так для общей информации, – беря в пальцы ручку, сказал Ин.
– А я далеко не последний человек в нашей стране. Тоже так для общей информации, – хмыкнул Доен и тут же расцвел, наблюдая как гость оставляет размашистые подписи в нескольких местах.
***
20:35. Заброшенное здание на окраине города.
Сонун едва поднимает тяжелые веки, налитые свинцом. Голова пульсировала от боли, которая сжимала черепную коробку стальными тисками и давила на мозг. Прокашливается от кусочков пыли, что летала в воздухе, проникая в легкие и дыхательные пути. Зрение еще не совсем сфокусировалось, но девушка уже различала серые пошарпанные стены и затхлый, тяжелый запах захламленного мусором и никем не обжитого помещения. Матрас прогнулся, а старые пружины сразу противно заскрипели под ее весом, что Пак захотелось закрыть ладонями уши, лишь бы не слышать щекочущего нервы скрежета. Тело ломило, но она как-то поднялась на ноги, которые совсем не желали держать ослабленный корпус хозяйки в вертикальном положении. Поэтому через пару секунд Сонун упала обратно на кровать и уже сидя, огляделась вокруг.
Как и оказалось, помещение было слишком старым и захламленным. Стены давно облезли от краски, грязные и отталкивающие картины внушали ком страха, а от оплетенной клубами паутины поломанной мебели мороз пробежал вдоль позвоночника. Девушка поморщилась и отвернулась.
Пытаться убежать глупо и бесполезно. Пока, по крайней мере. Во-первых, она была не в курсе о своем месте нахождения, во-вторых, не знала, кто ее похитил, и в третьих, черт знает, как эти люди охраняют заложников и главное, что у них в голове.
Дверь в комнату скрипнула, и шатенка, сгорбившись, втянула шею в плечи, запрятав нос в вороте большой горловины вязаного свитера. Глаза зажмурены, а сама трясется, как беззащитный продрогший на холоде котенок.
– Ну, привет, цветочек, – этот голос она узнает всегда. Хриплый баритон с примесью ехидства в звучании. А хотелось бы забыть навсегда, подобно самому страшному кошмару. Легкие отказывались работать слаженно, и дышать еще больше стало нечем, когда его шершавая ладонь коснулась нежной щеки, при этом поглаживая большим пальцем. – Я скучал по тебе. Говорил же, что мы скоро встретимся. Говорил… а ты не верила, – зацокал с наигранной обидой. – Не хорошо. Все пряталась за спинами своих недоспасателей. А в итоге что? Мы, все равно, вместе. И теперь уже навсегда.
Леденящие кожу слова. Мерзкие, словно скользкие слизняки проникали внутрь и впрыскивали свой яд точно в сердце. «Спасения не жди» – кричали отголоски. Но почему тогда надежда все еще теплится в груди? Держит на плаву перепуганную душу, греет мыслью, что за ней обязательно придут. Есть же столько, людей, которые ее любят. Мама, Бона, Чимин… Тэхен. Как же шатенке сейчас хотелось увидеть родные карие глаза, излучающее чистое добро, не поддельную искренность и любовь, которую когда-то в упор не замечала. Рядом с Кимом она чувствовала себя защищенной, а теперь будто панцирь содрали и оставили подыхать на суше под палящим солнцем без капли спасительной влаги.
– Ну? Что ты молчишь. Ц-ц-ц-ц… Где твой этикет, девочка моя?
– Ты мне неприятен до такой степени, что мне даже открывать рот в твою сторону противно. Вдруг психические расстройства передаются воздушно-капельным, – Сонун брезгливо отвернула лицо от Гукду в сторону.
– Лучше бы тебе помалкивать, – зашипел брюнет, чем вызвал смех у девушки. Она смело посмотрела на него.
– Ты определись. Мне говорить или молчать. Впрочем, ты никогда не обладал способностью определяться в этой жизни.
– Зато ты, я вижу, научилась, – схватив шатенку за подбородок двумя пальцами, фыркнул Гукду. Страх сковывал изнутри, но девушка давила в себе это чувство из последних сил. Не позволит больше показывать ему свои слабости. Просто не должна. Просто обязана быть сильной. Парень надавил сильнее, поднял ее голову выше, чтоб смотрела прямо в глаза.
– Да, научилась. Потому что люди растут. Все меняется, Ин Гукду и только ты один остаешься неизменным. Ты топчешься на месте. И хорошо если бы только на месте, так ты катишься вниз. Совсем двинулся на какой-то придуманной любви и чувствах, которых никогда не было.
– Заткнись! Заткнись сейчас же! – заорал на всю комнату, что голос эхом отбился от пошарпанных стен. Пальцы зарылись в короткие пряди.
– Научись принимать правду, Гукду…
– Я люблю тебя, а ты любишь меня. Мы счастливы. Мы будем счастливы. Только со мной ты будешь счастлива… только я, – шептал словно мантру. Сонун заглянула в его черные глаза и ужаснулась. Внутри них плескалось настоящее безумие, отшельничество, а в самой глуби непроглядная темень.
Вот теперь стало по-настоящему страшно.
– Я больше не люблю тебя. Да и честно говоря, никогда не любила.
– Я сказал – заткись! – Гукду одарил девушку звериным взглядом.
Рука поднялась над ее головой. Замахнувшись, парень отвесил Сонун звонкую пощечину, звук которой словно стрела рассек пространство. Удар был таким сильным, что Пак отлетела на другую сторону кровати, больно ударившись спиной о стену, что, кажись, все органы сотряслись внутри. Место удара начало гореть, а по щеке покатилась слеза, что обжигала ноющую, красную кожу.
«Тэхен, забери меня отсюда»
А когда двери за брюнетом с грохотом захлопнулась, девушка разрыдалась в голос, громко всхлипывая и прикладывая руку к горящей щеке.
Комментарий к 20. Чужие игры
Вот такой вот поворот. Как вам глава? Делитесь своим мнением в комментариях. Автору очень важно знать, что думает о его детище читатели. И автор радостно пищит над каждым отзывом, даже малюсеньким:)))
========== 21. Назад в прошлое ==========
Комментарий к 21. Назад в прошлое
Для атмосферы включаем песню NF – Can you hold me
4 года назад
Ярко улыбаясь, коротко стриженая девушка шла по улице, щурясь от ядовитого майского солнца. В одной руке она держала рожок с любимым клубничным мороженым, подтаявшая струйка сладости которого скатилась по вафле, направляясь прилипнуть к смуглой коже, но Сонун вовремя заметила и лизнула скатывавшеюся каплю языком, довольно причмокивая. Погода сегодня так и шептала закинуть пульт от телевизора в дальний угол, оторвать тело от кровати, и оставив сериалы на другой хмурый день, пойти погулять. Как раз Бона давно упрашивала вылезть из дома, каникулы все-таки подходили к концу, три дня всего осталась, а Пак не вылезала из-под пледа и просмотров дорам. За меньше чем неделю успела пересмотреть почти все дорамы с ее любимым актером Чжи Чануком, пересмотрела первый сезон «Друзей» и намеревалась еще замахнуться на излюбленные, засмотренные до дыр «Потомки солнца», но лучшая подруга не была бы лучшей, если бы позволила все каникулы чахнуть в четырех стенах.
