Текст книги "Ключи от бесконечности (СИ)"
Автор книги: Снежана Альшанская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)
Глава 3
Только в кино и низкопробных бульварных романах в мягкой обложке слежка за человеком осуществляется здоровенными амбалами, облаченными в черные похоронные костюмы и передвигающимися исключительно на таких же черных джипах. Там обычно главный герой видит слежку за километр и лихо избавляется от неё. В жизни все и близко не так. Если получится – интересующиеся вами люди просто подкинут маячок, а сами будут находиться на довольно приличном расстоянии. Если такой возможности нет…
Во-первых, следить будут не на одной машине, а на нескольких, поочередно сменяющих друг друга; во-вторых, для наблюдения выберут не чёрные джипы с тонированными стеклами, а самые распространенные, встречающиеся на каждом углу марки; и в-третьих, следящий будет самым обычным человеком, любого возраста или пола, ни в коем случае не здоровяк с лицом и телом Арнольда Шварценеггера.
Следить могут как сзади, так и спереди, и если наблюдатель поймет, что его обнаружили, он сразу же скроется, а на следующем повороте к вам приставят другую машину.
Таким образом, даже если получается заметить или почувствовать за собой слежку, никогда не будешь уверен наверняка. В конце концов, все могло показаться. Возможно, водитель темно-зелёного «Сааба» действительно раздумывал, куда ему лучше поехать, искал подходящий маршрут. Не случись то, что случилось, – я бы никогда не обратила внимания на ту машину. Если же за мной действительно следят – «Сааб» я больше не увижу. На следующем повороте ко мне пристроится другая машина с другим водителем.
Черт подери, во что я вляпалась? И что делать дальше?
От нервов все мое тело с головы до пят покрылось холодным потом, а пальцы на руле задрожали.
Думай, Ирка, думай.
Я остановила машину у обочины, сняла очки, во все легкие вдохнула воздух.
Если за мной действительно ведется слежка, сейчас, видя, что я слишком долго задержалась в этом переулке, они пошлют пешего наблюдателя. Им может быть кто угодно – вон тот мужчина, несущий в руке пакет, по видимости, с продуктами, или та женщина с излишком веса, а может, вон та прогуливающаяся держась за руки парочка. Любой, за исключением разве что детей и совсем уж стариков.
Я закрыла глаза, вспомнила карту этого района. Если свернуть направо и проехать через несколько двориков, можно выехать на дорогу с меньшим движением. Там следить за мной им будет гораздо сложнее.
Ай!
Голова снова заболела, а перед глазами поплыло марево. На миг показалось, что машина поднялась в воздух, качнулась и снова опустилась на дорогу. Перед глазами пролетели разноцветные мушки. Почему же не помогла таблетка?
Зараза!
Я закрыла глаза, попыталась отдышаться, прийти в себя, и, кажется, это у меня получилось. Голова все еще болела, но вести автомобиль казалось возможным.
Я нажала на газ, въехала в небольшой дворик среди домов, построенных еще при Сталине. Благо в это время машин здесь почти нет, поэтому через двор я проехала довольно быстро. Въехала в следующий, где и дома были поновее, и машин побольше, с трудом разминулась с довольно большим фургоном.
Да что же я делаю? Может, и не следит за мной никто? Может, я становлюсь похожей на Наташу, вижу слежку во всем, даже в самых невинных вещах.
Но все-таки перестраховаться стоит.
Выехала на улицу, где машин в сравнении с предыдущей было значительно меньше, и сразу же поняла, что все эти маневры были бесполезны. Если захотят – найдут меня и здесь. Слежка невозможна разве что на каких-то загородных дорогах, где машина проезжает раз в час, но подобных поблизости, к сожалению, нет.
Вырулив на улицу, я пристроилась перед большим грузовиком. Так риск обнаружения сзади был довольно низок.
Светофор впереди мигнул красным, заставив меня надавить на тормоз. Я оглянулась. Хотя чего оглядываться? Наблюдать за мной может вон тот мужчина в старом поцарапанном жигуленке или компания в вон том черном внедорожнике. А может, вон та девушка в «Мазде»?
Да нет, безумная мысль.
А хотя…
Если есть шанс оторваться от преследования, то именно сейчас.
Нет, нельзя, могут же люди пострадать. Но если за мной действительно следят…
Что же делать, черт его дери? Мое сердце забилось сильнее, красный свет светофора так и манил попробовать.
Я осмотрелась. Поток машин на перпендикулярно проходящей дороге был не очень высок.
Думаю, проскочу.
Или все-таки не стоит? Мои руки сжали руль, словно это был спасательный круг, удерживающий от смерти.
Нога сама отпустила тормоз и изо всех сил вдавила в пол педаль газа. Колеса завизжали, машина резко дернулась вперед.
Что же я делаю!
Время на миг замедлилось. Почти остановилось. Замерло. Я слышала свое дыхание, учащенное сердцебиение, визг колес на асфальте. Перед лобовым стеклом пролетел голубь, и я могла разглядеть каждый взмах его крыльев.
Тысячи звуков единомоментно обрушились на мою голову. Я слышала бормотание недовольного водителя, не успевающего куда-то и винящего во всем светофор, крик ребенка в одной из машин, тихо играющий радиоприемник, шум легкого ветерка. Тысячи звуков мешались между собой, сливались воедино, утихали и снова взрывались с новой силой.
Машина!
Я повернула руль, и автомобиль всего в нескольких сантиметрах разминулся с грузовой «Газелью». Водитель фургона что-то крикнул, что именно ― прошло мимо ушей, но сразу понятно, что это явно не предложение познакомиться. Сзади послышался удар, и, взглянув в стекло заднего вида, я увидела, как в кузов «Газели» на всей скорости впечаталась легковушка.
Я вскрикнула.
Не прощу себе, если из-за моей паранойи погибли люди. О чем думала моя голова, черт её дери! Сердце мигом оказалось в пятках, а тело прошибло крупной дрожью. Кажется, я даже не дышала. Все, доездилась, дура! Я мысленно ругала себя всеми цензурными и нецензурными выражениями.
Проскочив поворот, немного притормозила, посмотрела на столкнувшиеся машины. Из легковушки вышли две женщины и что-то рьяно доказывали водителю «Газели». Похоже, человеческих жертв нет.
Слава Богу!
Выдохнув с облегчением, я свернула в первый попавшийся поворот. Потом в еще один, проехала через неприметный дворик, выехала в переулок Кулакова и раскаялась.
Что же я наделала? На перекрестке, скорей всего, находится камера. Да и свидетелей была уйма, может, кто и номер запомнил.
Отовраться, конечно, я смогу, скажу, что увидела машину, находящуюся в розыске, но… Но что со мной было?
Мир вокруг. Он словно замер, когда я надавила на газ. Всплеск адреналина? Вряд ли. Я бы никогда не разминулась с той «Газелью», если бы что-то не случилось. Не случилось не с миром, а со мной!
Эти аудиозаписи!
Они что-то принесли в мой разум. Нечто такое, от чего он начал действовать иначе! В нем появились не только знания, а и другие возможности, которых там быть не должно. Что же это?
Голова просто раскалывалась, не желая формировать мысли в единую цепочку. Захотелось курить, и я потянулась в карман за своим неизменным мячиком.
Резиновый шар показался тяжелее, чем обычно. Казалось, он весил столько, что при желании им можно было качать мускулатуру. Все вокруг начало подергиваться серым, почти непроглядным туманом. Рука ослабла и выпустила мячик, который со стуком упал на днище машины.
Я нажала на тормоз, из последних сил повернула руль, сворачивая на обочину.
Что со мной?
Мир кружился перед глазами, сужался, расширялся, мерк и снова вспыхивал. В ушах звенело, во рту пересохло так, что сглотнуть казалось задачей не из легких. Мысли путались, то застывая, то сменяя друг друга просто с бешеной скоростью. А потом я поняла, что мне плевать. Плевать на все. На весь мир. Что его для меня не существует, а я не существую для него.
Потом пришла тьма.
А сразу за ней – свет.
Он резко ударил в глаза, заставляя зажмуриться еще сильнее. Слышался нарастающий гулкий шум, стук, чей-то голос. Что говорили, расслышать было невозможно. Голос звучал где-то далеко, растягивался, то становился тихим, еле слышным шепотом, то разверзался раскатом грома.
Я приподняла веки, и в глаза ударил яркий свет, на какое-то мгновение лишивший меня зрения.
– Вы меня слышите? – теперь уже я поняла, что говорили.
Мир качался, словно я находилась в лодке посреди бушующего моря. Свет то мерк, то снова вспыхивал. Перед взглядом проплывали большие и маленькие пятна.
Когда взор прояснился, до меня дошло, что я все еще нахожусь в своей машине. Стук в окно, вторгшись в сознание, заставил повернуться и опустить стекло.
– Отгоните машину! – строго сказал обладатель усатого лица, склонившись ко мне. – Я со двора выехать не могу.
– Да, сейчас, – ответила я, и собственный голос показался чужим и отдаленным. – Мне стало плохо за рулем.
– Вижу, что-то вы бледная. Не советовал бы водить в таком состоянии, – буркнул мужчина.
Я завела двигатель. О ужас, как трясутся руки! Еще не хватало въехать в здание. Но ничего, попробуем проехать хоть два метра, освободить тому человеку путь.
Нажала на газ, и машина аккуратно тронулась. Отъехав на пару метров, я остановилась и выключила зажигание. Заметила, как усатый мужчина одарил меня сочувственным взглядом, на миг зажмурилась.
Что произошло? Почему я потеряла сознание?
Вытащив мобильник, я посмотрела на экран. Зараза! Еще и пробыла в отключке не менее часа. Два пропущенных. Один от мамы, второй от Виталика. Наберем-ка его.
– Ну где ты там? У меня сигареты закончились! – сказал он сразу же, как поднял трубку.
– Извини, тут у меня кое-что случилось, немного позже подъеду. Ты что, сигарет сам себе не купишь?
– Да не могу я, – проворчал он. – У тебя голос какой-то странный.
– Да так, плохо стало за рулем, – ответила я.
– Смотри не попади в аварию.
– Если ничего не случится, буду через час, – ответила я и нажала кнопку отбоя.
Идиотка! Какая же я идиотка! Что это я там задумала на дороге! Внушила сама себе мнимую слежку и спровоцировала аварию!
Голова все еще кружилась, картинка перед глазами была мутноватой, словно я смотрела через туман. Достала из бардачка бутылку с водой, отпила несколько глотков. Закрыла глаза, посидела так несколько минут. Ехать в таком состоянии я все равно была не способна. Попыталась вспомнить кратчайшую дорогу к дому Виталика, но не смогла. Знания покинули меня? Как зовут сорок четвертого президента США? Не знаю. Не забыла, а словно не знала никогда. Потому что я действительно никогда не интересовалась историей Штатов. Но ведь пару часов назад я могла назвать не только президентов США, а что угодно, хоть правителей какой-то банановой республики, хоть все столицы мира в алфавитном порядке, хоть каждого из представителей карповых рыб! Но сейчас эти знания растворились, словно их никогда и не было. А еще тот случай на перекрестке. Время для меня словно перестало существовать! Очевидно, эта штука действует некоторое время, потом всё испаряется. Нужно добраться до Виталика, надеюсь, он сможет сказать, что это, как оно работает и в каких целях может использоваться. Хоть о целях я уже и сама догадываюсь. Где используются все новейшие разработки? В армии, конечно же. Солдат, для которого течение времени замедлится, почти остановится, сможет поразить десяток врагов раньше, чем кто-то из них возьмет его в прицел. То, что находится сейчас у меня, является каким-то новейшим стимулятором.
Стоп. А находится ли? За мной следили, я потеряла сознание, может, я им была не нужна? Они хотели только забрать находящуюся у меня информацию?
Я потянулась к сумочке, нащупала там диск, вынула его, повертела в руках.
Кажется, тот же.
Можно выдохнуть с облегчением. Хотя кто его знает, как было бы лучше для меня? Может, лучше бы этот чертов диск канул в лету? Но сейчас он при мне, а значит, нужно узнать, что это.
А ведь если существует «лекарство», делающее человека умным, что мешает создать аналог, делающий его глупым? Представилась встреча нашего президента с американским, включается какая-то легкая музыка и… Американец не в состоянии сказать ни слова, подписывает все нужные документы. Или даже проще – любого человека можно убедить отказаться от наследства, признаться в несовершенном им преступлении или совершить самоубийство.
Ужас какой-то получается.
Если бы кто-то рассказал мне подобное еще вчера – я бы подумала, что он пересказывает мне сюжет одного из зарубежных сериалов. А сейчас я верчу в руках диск, на котором находится информация, способная ни больше ни меньше изменить мир. Только в какую сторону?
Представив подобный мир, я даже испугалась.
Что там по сторонам? Кажется, никого подозрительного. Так, опять начинаю себя накручивать.
Головокружение немного поутихло. Нужно ехать.
Я взяла навигатор, добавила пункт назначения. А ведь если подумать, без него было так хорошо! Что же, доберемся и по навигатору.
Через минут сорок – сорок пять я уже была возле дома Виталика. Машину решила оставить в одном из соседних дворов – была за мной слежка или мне показалось, а поостеречься стоило. Надеюсь, средь бела дня на неё никто не позарится. Зайдя в небольшой магазинчик, я купила то, что просил Виталик, негоже все-таки с такой просьбой ― да с пустыми руками.
Дома в этом районе были старенькие – пятиэтажные хрущевки, которые все время собираются сносить и заменять современными блоковыми небоскребами, но никак не возьмутся. Но с другой стороны, место даже чем-то приятное. Здесь редко увидишь громко орущую на лавочке подвыпившую компанию или бомжа, решившего заночевать в подъезде. В таких домах люди живут давно и почти все друг друга знают. Да и тонкие кирпичные стены способствуют становлению взаимного доверия – если в одной из квартир произошла громкая семейная ссора, полдома расслышит каждое слово. Некоторые из жильцов подобных строений стараются не ссориться, или если ссориться, то негромко, что и к лучшему. Может, в той стране специально строили таким образом, чтоб какой-нибудь чекист мог спокойненько записывать, что вчера семейство из тринадцатой ссорилось, Пупкины из тридцать второй не смотрят заседания ЦК КПСС, обитатель пятой квартиры исповедует буддизм, а житель десятой так вообще американский шпион, ибо слушает зарубежную музыку?
Но, войдя в подъезд, я сразу же почувствовала и все недостатки подобного жилья – запах гнили, доносящийся откуда-то из подвала, увидела ободранные стены, которые красились, скорее всего, еще при Союзе. А еще здесь, конечно же, отсутствовал лифт. При СССР, очевидно, считали, что физическая нагрузка для людей полезна, а пять этажей для установки лифтовой шахты явно недостаточно. Наверное, они и не подумали, что на верхнем этаже такого дома может проживать девяностолетний старик или даже инвалид. Если кому-то захочется узнать, как жили люди в той исчезнувшей стране, ему будет достаточно посетить один из таких вот домов.
Что же, пройдемся.
Из одной квартиры слышался писклявый собачий лай, из другой голос диктора теленовостей, откуда-то доносились веселые крики детей. Да уж, пусть тут меньше шансов нарваться на подвыпившую компанию, зато сосед, ведущий ночной образ жизни, очень быстро становится врагом номер один для всего подъезда.
На лестничной площадке второго этажа подметала растолстевшая, по-видимому, давно плюнувшая на себя женщина в грязном домашнем халате. Она одарила меня таким взглядом, будто считала по меньшей мере серийной убийцей. Умеют же некоторые люди наплевательски относиться к самому себе, а ведь не старая еще, сорока пяти нет так точно. Такие вот бабы, а женщиной её назвать язык не поворачивался, обычно идут в комплекте с мужем-алкоголиком, сыном-наркоманом или мелким воришкой и дочерью, выскочившей замуж в шестнадцать. А все почему? Промыли родители мозги, что замуж нужно выходить пораньше, да и пошла за первого попавшегося. Миссия, как говорится, выполнена. Жизнь удалась. Можно становиться свиньей в самом что ни на есть буквальном смысле. Естественно, муж не выдержит и вместо того, чтоб работать, начнет пить, а дочь, которой ежедневные ссоры порядком надоели, захочет побыстрее покинуть родительский дом, выйдет замуж, а потом превратится в то же самое, чем была её мать. Они неисправимы, и это передается из поколения в поколение.
Виталик жил на третьем этаже. Неприметная, обитая потрескавшимся кожзаменителем дверь в сравнении с её аналогами из моего дома выглядела как оживший динозавр, но в это строение она вписывалась очень даже гармонично.
Я нажала кнопку звонка, послышался мерзкий, режущий слух звон.
– Сейчас иду! – из-за двери донесся громкий голос Виталика.
Послышался стук, щелчок замка.
– Здравствуй. Входи, – проговорил Виталик, высунув лицо из проема.
Я вошла в маленький темный коридорчик и только теперь заметила, что одна нога Виталика в гипсе, а передвигается он при помощи костылей.
– Это где тебя так угораздило? – в недоумении спросила я.
– Да так, – он скривился. – Возвращался домой в три часа ночи, нарвался на какого-то пьяного придурка за рулем. Ты сигареты принесла?
– Да, вот, – протянула ему пакет. – Ты номер хоть запомнил?
– Запомнишь тут посреди ночи. Я и сам не совсем трезвый был, – он потянулся в пакет, достал оттуда сигареты, опершись на здоровую ногу, вмиг раскрыл пачку, закурил. – Говорил же, я не выходной.
– Так говорить надо было. Может, еще что нужно тебе купить.
– Знаешь же, что я не люблю жаловаться, – кисло произнес он, зажимая сигарету зубами и опираясь на второй костыль. – Проходи, Ирка.
Выглядел он сгорбленным, скукоженным, отчего казался еще ниже, чем обычно. Виталик и так не отличался ростом – при моих ста семидесяти трех сантиметрах он еле доставал мне до груди, зато в школе был самым отъявленным хулиганом. До сих пор не забуду, как он то ли в седьмом, то ли в восьмом классе подбросил мне в шапку жвачку, после чего пришлось остричь волосы.
Я вошла в комнату, которая выглядела именно так, как мне и представлялись комнаты в подобных домах. Старые пожелтевшие обои, которые уже с десяток лет прямо умоляли их сменить, ветхая, сделанная еще при социализме мебель – диванчик, стол и пара мягких стульев выглядели так, будто их только что привезли из Чернобыля, закопченный потолок, древняя стенка, внутри которой был установлен аквариум. Сигаретным дымом воняло так, будто здесь проводились регулярные собрания клуба курильщиков. И как рыбки здесь выживают? Единственной вещью, которая казалась новой и ухоженной, был компьютер.
Захотелось курить, а мой круглый резиновый друг, как назло, остался в машине.
На подоконнике находился еще один раритет советских времен – чайный гриб. Ну надо же! Вспомнилось, как в моем детстве на таком же подоконнике стояла точно такая же штука.
– Кто там? – раздался хриплый старушечий голос из соседней комнаты.
– Тут ко мне пришли, – буркнул Виталик. – Все нормально.
– Мама? – спросила его.
– Бабушка, – поморщился он. – Родители отдельно живут, а меня подселили к бабушке. Ей, мол, уход нужен. Могли бы и в дом престарелых отправить.
Эх Виталик-Виталик, он всегда любил говорить что думает.
– Мадам знает толк в извращениях, – изрек он, доставая из пакета бутылку «Стелла Артуа». – Другого ничего не было?
– Откуда мне знать твои предпочтения в пиве?
– Так вместо двух бутылок «Стеллы» три «Балтики» купить можно. Я похож на тех, кто тратит деньги направо и налево?
И действительно, не похож, но ремонт здесь сделать мог бы.
– Ты пиво будешь? – предложил он.
– Я бы и не против, но за рулем.
– Вот поэтому я и не водитель, – усмехнулся он. – Никогда не знаешь, что и где может приключиться. Автомобили – для убежденных трезвенников, – Виталик отпил пива, уселся за компьютер. – Так что там у тебя случилось?
– Да вот, – я достала из сумочки диск, протянула ему. – Только осторожно. Проигрывать не рекомендую. Да и Интернет желательно бы отключить. Мне нужно знать, есть ли в этих файлах что-то такое, чего там быть не должно.
– Интернет отключить, – Виталик призадумался. – Там что, следящие программы? Это гостайна какая-то?
– Честно – сама не знаю, – я развела руками.
– Ну, Интернет у меня через тройное прокси, если захотят – пусть отслеживают. Надеюсь, бензина у них хватит во Владивосток смотаться, – Виталик вынул диск из коробки, посмотрел на него, сдул с поверхности несуществующие пылинки и засунул в привод.
– Осторожнее с ним, – предупредила я, а мой бывший одноклассник в ответ только усмехнулся.
– Звукозаписи, – улыбнулся он. – И что здесь предположительно должно быть скрыто?
– Эти записи имеют некое воздействие, сходное с гипнотическим, – попыталась объяснить ему, не вдаваясь в подробности. – Помнишь, как несколько лет назад существовал лохотрон под названием аудионаркотики?
– Музыка со вкусом огурца, – громко рассмеялся он. – Помню. Знал даже одного парня, который эти аудионаркотики изготавливал. Веселый тип, хочешь, познакомлю? Я в мужиках не разбираюсь, но вроде он красивый.
Нашелся мне… сваха.
– Это что-то наподобие, но работает, – сказала я, присаживаясь в кресло рядом с ним. Курить хотелось просто ужасно, а мячика, как назло, не было. Моя рука начала непроизвольно делать движения, будто мяла его.
– Бери, угощайся, – Виталик, словно прочитав мои мысли, подвинул пачку сигарет.
– Да я пытаюсь бросить, – посмотрела на сигареты и опустила взгляд вниз.
– Бросить – это хорошо. Только вот один товарищ вроде как бросил, но через месяц я его не узнал. Раньше был щуплый, как сушеная рыба, а стал весить около сотни килограмм, если не больше. Так что думай.
– Ох, Виталик, умеешь ты вдохновить. Давай лучше займемся диском.
– Так, – он глубоко вдохнул, закурил и с видом знатока уткнулся в монитор. – Первое, что бросается в глаза, – музыка не должна столько весить. Обычный mp3-файл весит от пяти до пятнадцати мегабайт. А тут двадцать-двадцать пять. Пропущу-ка я это через пару программ.
Пальцы Виталика заплясали по клавиатуре, а через секунду комната наполнилась музыкой.
– Не включай, оно опасно! – посмотрев на Виталика предупреждающим взглядом, сказала я.
– Да ладно. Чем опасно? – он откинулся в кресле и сделал руками несколько танцевальных движений.
Это была одна из тех мелодий, которую называют «кислотой». Басы, басы и еще раз басы. Музыка, так сказать, не для ушей, а для ног. Никогда не любила такую, но Виталик, очевидно, от подобного тащился. Он подпрыгивал в кресле, делал руками замысловатые движения, кивал головой в такт ритму.
– Да выключи же ты! – я дернула его за рукав клетчатой рубашки.
В ответ он засмеялся.
– Я тоже хочу упороться вашими сверхсекретными аудионаркотиками, – и продолжил танцевать в кресле. – Что хоть от него происходит?
– Виталик! Я чуть в аварию после этого не попала!
– Так я и не водитель, – развел руками он.
Ну, пусть пеняет сам на себя. Не буду ничего ему объяснять. Может, когда превратится в ходячую энциклопедию, напишет какую-то гениальную программу, которая заткнет рот «Майкрософту» и «Эпплу» вместе взятым. Он ведь парень умный, но временами в нем все еще просыпается тот восьмиклассник-хулиган, подбрасывавший жвачки в шапки, куривший в туалете за школой и доводящий учителей до белого каления.
– Там к вам заявление на меня случайно не поступало? – спросил он, продолжая толочься в кресле, изображая танец.
– А что ты натворил-то? – осуждающе посмотрела на него я.
– Да так, сосед справа в четыре утра вставал и включал вовсю какой-то народный хор. Спать невозможно, хоть ты убейся. А стены тут сама знаешь какие. Вот я и пожег ему железо. Закинул на компьютер одну программку, от которой у него винт полетел. Пока он найдет, где подешевле купить новый, хоть посплю. Он-то дурак, понять не должен, но если пригласит специалиста…
Рассказывал он это с гордостью, одновременно отпивая пиво. Чую, и завел он этот разговор, чтобы похвастаться своим злодеянием. Бывают же такие – сделают кому-то пакость и радуются. Эх, Виталик-Виталик…
– Ты хоть знаешь, что за кибертерроризм тебе статья светит? – я посмотрела ему в глаза. – Как минимум штрафом отделаешься, причем немалым. Плюс отметка в паспорте, с которой на работу вряд ли кто возьмет.
– Вот я и спрашиваю, не поступало ли…
– Во-первых, – строго проговорила я, – этим будет заниматься другой отдел. Во-вторых, если бы заявление поступило, к тебе бы уже пришли, и в-третьих, думай, прежде чем что-то делать. Зачем тебе голова на плечах?
– Ты прям как Анастасия Сергеевна. Помнишь её?
– А ты прям как школьник, которого она почти ежедневно таскала к директору.
Он громко рассмеялся, отхлебнул пива, посмотрел на монитор.
– Кажется, обработалось, – усмехнулся он, и выключил музыку. – Так-с. Посмотрим… Кажется, здесь целых две аудиозаписи, сплетенные в одну.
Он хмыкнул.
– Какие аудиозаписи? – спросила я, склонившись к монитору.
– Вот одна, – он кликнул мышкой, и заиграла та же самая электронная мелодия. – А во-о-о-т, – протянул Виталик, – вторая.
Он кликнул мышкой еще раз, и из динамика донеслось шипение, похожее на звук отключенного от антенны телевизора, изредка прерываемое каким-то то нарастающим, то стихающим гулом. От этого шума у меня закружилась голова, и я на миг зажмурилась в попытке отогнать наваждение.
– Что это такое и зачем его сюда поместили, представления не имею, – пожал плечами Виталик. – Но если поработаю над этим несколько часов, может, день, думаю, смогу понять, как оно работает, зачем оно нужно, а может, и кто его изготовил.
– Поработай, только осторожнее с ним, – кивнула я, не представляя, что можно сделать, кроме как довериться Виталику.
– Сейчас, – он поднялся, взял костыли, оперся на них. – Бабушка что-то молчит. Обычно каждые десять минут зовет. Уснула, может, но могла и с кровати свалиться. Сейчас посмотрю.
Стуча по полу наконечниками костылей, он быстро прошел к двери в соседнюю комнату и скрылся за ней. Я сидела, смотрела в монитор на неизвестные мне программы.
Дура я все-таки, совсем дура. Наткнулась на какой-то сверхсекретный проект и показала его бывшему однокласснику-хулигану.
– Ирка, иди сюда, – приоткрыв дверь, сказал Виталик. – Я не уверен, но мне кажется, она умерла.
