Текст книги "Ключи от бесконечности (СИ)"
Автор книги: Снежана Альшанская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)
Снежана Альшанская
КЛЮЧИ ОТ БЕСКОНЕЧНОСТИ
Ключ первый
Глава 1
Ну что за день такой сегодня! Просыпаюсь утром, давай искать тапочек, а его в качестве туалета успела использовать кошка. Иду на кухню заварить кофе и проливаю на себя заварку. Захожу в ванную почистить зубы, оказывается, паста кончилась, да и горячую воду, как назло, отключили. Обозлившись, начинаю одеваться, а черную кофту, приготовленную вчера, нахожу облюбованной той же кошкой в качестве кровати и полностью покрытой рыжей шерстью. В конце концов, напялив что попало, сажусь в машину и, не проехав даже километра, попадаю в пробку часа так на три. Правду некоторые говорят, что в Москве машина нужна только тем, кто может позволить себе не работать, в час пик же проще на метро доехать. Приезжаю в отдел, начальник зовет к себе и делает строгий выговор, а потом отправляет посреди ночи следить за каким-то недостроенным зданием на окраине города, мол, там, по словам какого-то анонима, должна состояться продажа крупной партии наркотиков.
И вот, в час ночи, сижу в машине да думаю, ну какого черта мне так не везет? А тут еще и ливень начался. Дождь в середине октября – не самая приятная штука. Хочется еще насладиться последними улыбками солнца, тепленькими деньками, позабыв, что впереди три месяца зимы, а тут на тебе – льет как из ведра.
Сквозь проливной дождь разглядеть что-либо было почти невозможно. Он бил по крыше, создавая шум в ушах, образовывал тонкие ручейки, стекающие по лобовому стеклу.
Да черт её подери, эту погоду! Если в том здании и состоится какая-то сделка, разглядеть что-либо я не смогу. А Стас – тем более. Он уже час как спал, откинув сиденье машины. Благо он не храпит. И выйдет, что опять доблестная милиция, то есть полиция, никак не привыкну к этому названию, провалилась, а наркоторговцы оказались на свободе.
Самой бы поспать, да вот не могу я спать в машине. Хоть убей – не могу. Только теплая кровать да родная подушка и ласковое урчание кошки под ухом. Черт, да я же её покормить забыла. Надеюсь, Наташа, параноидальная соседка моя, зайдет и покормит. Ключи я ей на подобный случай дала.
Пройтись, что ли? Там дождь, но благо мне хватило ума надеть непромокаемую куртку, да и зонт на заднем сидении, кажется, валялся. Ужасно хотелось курить. А ведь бросила месяц назад, но в такие моменты всегда появляется желание сделать хоть одну затяжку.
Я вынула из кармана маленький резиновый мячик, начала мять его в руке. Когда хочется курить – помогает почти безупречно. Но сигареты, которые Стас, как назло, положил на спидометр, так и манили. Словно обращались ко мне – возьми и закури.
Нет, не буду!
Я взяла зонт, открыла дверцу машины.
Брр, ну и ливень!
Я вышла на улицу, захлопнув за собой дверцу, одновременно правой рукой открывая зонтик, а левой продолжая мять мячик.
Люблю все-таки это время – середину осени, правда, без дождя. Хоть и мокро, и снег в любой момент может выпасть, но тепло все еще чувствуется. Не жарко и не холодно. А как вспомню, что скоро придется доставать из шкафа зимнюю одежду да добираться на работу в гололед и тридцатиградусный мороз – становится не по себе.
Эх, смотрела бы сейчас сны, как ныне говорят, в качестве эйч-ди, если бы Вадим Михайлович не послал нас сюда. Но служба есть служба. И опасна, и трудна. И дело тут совсем не в нашем майоре. Что ж, осмотрюсь. Нет никого – уедем. Мы свою норму отработали. В следующий раз на ночное дежурство кого-то другого поставят.
Что это там?
Я пристально всмотрелась в недостроенное здание. То ли действительно, то ли мне показалось, что там мелькнула какая-то тень. Может, собака или кот? А может, и нет. Мячик сразу же ушел в карман куртки. Нужно будить Стаса.
Я открыла дверцу машины, бросила мокрый зонт на заднее сиденье.
– Стас!
Он повернулся, что-то пробубнил невнятным тоном и снова собрался уйти на боковую.
– Стас! – я подергала его за рукав.
– Ну что? – протянул он.
– Кажется, там кто-то есть.
Несколько секунд он ворочался и бормотал что-то нечленораздельное. Потом резко очнулся, будто его ударили током.
– Они пришли, наркоторговцы наши?
– Не знаю, может, показалось, – ответила я. – Но проверить стоит.
– Ладно, проверим, – сказал он, ежась и кутаясь в куртку на выходе из машины. Ему ведь еще хуже, чем мне: из сна – прямиком под дождь.
Он достал из кармана фонарь, но пока что предпочитал не светить. Если внутри здания кто-то есть – не стоит пугать их преждевременно. Второй рукой Стас вынул пистолет и снял его с предохранителя.
Я тоже достала оружие, хотя надеялась, что пускать его в ход не придется.
– Думаешь, не стоит вызывать поддержку? – спросил Стас. – Вдруг там человек десять.
– А вдруг кот или собака? Или бомж какой? – ответила я. – Сперва нужно проверить.
Это только в фильмах продажа наркотиков осуществляется двумя группами, каждая по десятку человек. Там они приезжают в назначенное место на автомобилях с тонированными стеклами, с вооруженной охраной и блестящими кейсами в руках. Если подобное когда и имело место в реальности – то где-то в начале девяностых, когда я ходила в младшие классы. Сейчас все проще. Злоумышленники встречаются на какой-нибудь площади или в баре, один передает другому пакет, второй перечисляет деньги на счет. Даже странно, что в этот раз они выбрали такое заброшенное место, как этот недостроенный дом. С каждой секундой мне все больше казалось, что тот аноним оказался очередным шутником.
Когда мы прошли через отсутствующую дверь внутрь здания, я увидела, что в одной из комнат кто-то светит фонариком. Не ошиблась, значит. Кто-то здесь есть. Слышались голоса, но понять, что говорят, из-за дождя не представлялось возможным.
Я посмотрела на Стаса, который, держа оружие наготове, шел впереди, и направилась следом. Где-то что-то воняло, скорее всего, собачьи фекалии, под ногами хрустела отлепившаяся от стен штукатурка, звякнула бутылка, я за что-то зацепилась и чуть не зарылась носом, в последний момент успев ухватиться за Стаса. Да уж, не самое приятное место на Земле. В кровати сейчас было бы намного лучше.
Надеюсь, через шум ливня преступники не расслышали, что кто-то приближается.
Комнату, откуда светили фонарем, мы нашли через минуту. Судя по голосам, доносившимся оттуда, внутри было двое мужчин. Стас прислонился к стене, заглянул внутрь и показал мне на пальцах, что противников действительно двое.
Я кивнула в ответ, бросила беглый взгляд на сжатый в руках пистолет.
– Значит, распределить это по ночным клубам, барам, ресторанам, – говорил один из мужчин, находящихся в комнате.
– Да, я на тебя надеюсь, Андрей, – ответил ему второй.
Вообще-то по правилам следует давать отсчет и сигнал к атаке, но Стас почему-то решил это проигнорировать. Он ворвался в комнату, одновременно зажигая фонарь.
– Стоять! Полиция! – крикнул он. – Руки держите так, чтобы я их видел!
Я проследовала за ним и наставила пистолет на двоих подозреваемых, лица которых освещал Стас.
Не похожи они на наркоторговцев. Один высокий, черноволосый, в коричневом плаще, под которым виднелся деловой костюм. Он больше напоминал то ли бизнесмена, то ли адвоката, чем того, кому поручат посреди ночи продавать или покупать наркотики. Второй пониже, одет не так вычурно, в джинсах и кожаной куртке, но явно ухоженный. Гладко зачесанные назад волосы, аккуратно стриженная козлиная бородка. Но если они не наркоторговцы, то что здесь делают? На бомжей или любителей полазить по стройкам они походили еще меньше. Ладно, в отделе разберемся, кто они и что им здесь понадобилось.
– К стене, руки за голову! – приказал Стас, и оба подозреваемых медленно повернулись. – Держи, – он протянул мне фонарь, а сам пошел вперед и принялся их обыскивать.
Сперва того, что пониже, потом, ничего не найдя, принялся за высокого.
Я стояла и светила фонарем, надеясь, что все закончится как можно быстрее. На полу возле меня что-то зашуршало, и я машинально повернулась на звук.
И в этот момент прозвучало два выстрела.
Что за?
Обернувшись, я увидела, Стаса, лежащего на полу вместе с высоким преступником, а маленький вовсю несся к незастекленному окну.
– Стоять! – крикнула ему, но он то ли не слышал, то ли не хотел слышать.
Сволочь!
Я нажала на спуск, прогрохотал выстрел. Он по инерции пролетел еще метр и ударился лицом о бетон.
– Стас! – все еще держа оружие наготове, я подбежала к напарнику. Склонилась, прощупала пульс. Он был жив, но из раны на его животе вытекала кровь, перекрашивая серый свитер в цвет красного вина.
– Стас!
Черт, только этого мне не хватало. Стас. Как же так…
Я убрала пистолет, зажала рану напарника платком, достала из кармана мобильник, вызвала скорую и наших.
Какого черта ты не надел бронежилет?
Только теперь я заметила, что преступник, лежащий рядом, тоже жив. Из его рта текла кровь, он шевелил губами, пытаясь что-то сказать, но через шум проливного дождя я не могла расслышать ни слова. Склонилась ближе, пытаясь не отпускать рану Стаса, но услышала только хрипы и стоны. Черт бы побрал этот ливень! Жаль, что я не умею читать по губам, хотя вряд ли он скажет что-то полезное. Верней всего, преступник в агонии. Прежде всего, нужно спасти Стаса.
Несмотря на прохладную погоду, все мое тело покрылось потом, а дыхание было такое, будто мне только что пришлось пробежать пару километров. В висках болело, казалось, голова вот-вот лопнет и её содержимое выберется наружу, а рука, зажимающая рану Стаса, неистово тряслась.
Ну где же эта скорая, черт их возьми!
Приехали они минут через десять, и только когда врачи, светя фонариками, вошли в комнату заброшенного недостроенного дома, я заметила, что все так же, без малейшего движения, сижу на корточках. Попытавшись встать, почувствовала, что ноги ужасно затекли, а поясница ныла, будто по ней проехал самосвал.
Ай!
Еле стоя на ногах, я смотрела, как врачи окружили Стаса, положили его на носилки.
Минуты через две, может, три после скорой подоспели наши – Вадим Михайлович в компании Дениса и Ромки. Первый мне почему-то никогда не нравился. Сама не знаю почему.
Я стояла, опершись о стену, и смотрела, как из здания выносят Стаса, а потом одного из преступников – того, в которого стреляла я. Второй, как сказали врачи, умер от потери крови.
– Он жить будет? – спросила я у проходящего мимо врача.
– Артерия и жизненно важные органы не задеты, – ответил он. – Но пуля застряла внутри. Сейчас прооперируем, через неделю-две будет как новенький.
Немного успокоившись, я села в свою машину, проследила взглядом за покидающей место преступления скорой. Взгляд упал на бардачок, где лежали оставленные Стасом сигареты.
Даже не думая о том, чтобы удержаться, я взяла пачку, машинально вытащила сигарету, сунула её в рот, закурила. Да уж, думала бросить, но тут разве не закуришь?
Затянувшись дымом, я попыталась расслабиться.
Вот так ночка! Сейчас еще ехать в управление, составлять отчет. А после всего произошедшего хотелось только отключиться, может, даже выпив перед этим бутылку пива или рюмку коньяка.
Горьковатый привкус табачного дыма воцарился во рту. Возможно, и к лучшему, что я сейчас сорвалась. Почувствовала, что удовольствия от сигарет ровно никакого.
Сделав последнюю затяжку, я приоткрыла окно и выбросила недокуренную сигарету под дождь.
Дверь моего «Ауди» открылась, и на сиденье рядом со мной, сворачивая на ходу зонт, грузно уселся Вадим Михайлович. Он тяжело вздохнул, машинально вытер покрытое дождевыми каплями лицо, по привычке пригладил небольшие седые усы.
Выглядел он так, будто не спал неделю: усталый взгляд полузакрытых глаз был направлен вниз, немного отвисшая челюсть, на которой успела образоваться густая щетина, нервно двигалась, сдвинутая набок фуражка открывала взору короткие, местами украшенные сединой волосы.
– Ирина, ты все видела? – с ходу спросил он, не поднимая взгляда.
– Да, – кивнула я.
– Что произошло?
– Мы вошли в дом, услышали голоса, увидели этих двоих, задержали. Потом Стас пошел их обыскивать. У одного из них, того, который скончался, оказался пистолет. Они со Стасом выстрелили друг в друга почти одновременно. Второй попытался бежать, я его остановила.
– Ты видела у них какой-то пакет, возможно, сверток? То, в чем могли бы храниться наркотики? – спросил Вадим Михайлович, посмотрев мне в глаза.
– Нет, – призналась я.
– Ничего похожего на наркотики мы не нашли. Сейчас приедет бригада кинологов, но я сомневаюсь, что и они что-либо найдут. Правда, самое страшное не в этом.
– Но они оказали сопротивление при задержании, – возмутилась я. – Даже если те двое не торговцы наркотиками, это уже повод…
– Знаешь, кто тот человек, который был убит? Ты же не посмотрела документы? – повысив голос, прервал меня шеф.
Я покачала головой.
– Явно не церковный миссионер.
– Иван Георгиевич Коваленко. Слышала о таком? Да, ты же не любишь политику. Так вот, он – депутат Госдумы! И разрешение на ношение огнестрельного оружия у него было! – злобно, почти срываясь на крик, говорил майор.
Я удивилась. Что здесь делать депутату? На стройке, посреди ночи? А судя по тому, что машины рядом не было, он еще и умудрился прийти сюда пешком. Не верилось мне, что тот человек и в самом деле депутат.
– Да неважно, кто он такой, хоть президент, а хоть и сам генеральный секретарь ООН. Тот человек первый открыл огонь, – посмотрев в глаза Вадима Михайловича, сказала я.
– Ты ведь говорила, что они выстрелили одновременно, – одарив меня взглядом исподлобья, медленно и четко проговорил майор.
Это начинало меня злить. Что он хочет доказать? Что Стас умышленно застрелил депутата?
– Но Стас не стрелял бы без причины. Вы же его знаете!
– Кто первый выстрелил, установит баллистическая экспертиза, – Вадим Михайлович прокашлялся и снова устремил взгляд вниз. – Дело не в том. Тебе я верю, и Стасу, когда он придет в себя и все расскажет, я поверю, но решать будут другие. Это открытая территория. Коваленко имел полное право здесь находиться. Ничего не указывает на какую-либо противозаконную деятельность. Тут прибываете вы со Стасом. Завязывается стрельба! Депутат гибнет! – каждую фразу майор говорил все громче, отчего мне становилось не по себе. – Учитывая, кто он такой, как думаешь, кто в итоге окажется прав?
– Но что он здесь делал? – спросила я и Вадима Михайловича, и саму себя одновременно.
– Неважно, что он здесь делал. Я и сам не верю в чистоту нашей власти. Но доказательств, что он нарушал закон, у нас нет. А погиб он от руки нашего человека. Мы, в конце концов, не в Америке живем, у нас верховенства права нет и не было никогда. Да и вряд ли будет. Захотят – сделают виноватыми нас. Запросто. Понимаешь, Ирина?
А ведь майор был прав. То, что случилось, видела только я и тот человек, который пытался убежать. Стало не по себе. Вполне же могут повесить обвинение, и ни в каком суде ничего не докажешь. Я испугалась. Стало труднее дышать, дождь за окном показался угрожающей барабанной дробью, к горлу подступил колючий комок.
Только такого исхода не хватало. Ведь все по инструкции делали, все! Страх сменился злобой – на тех двоих преступников, на нашу долбанную систему правосудия, на Вадима Михайловича. Да и на саму себя. Нехорошие предчувствия не покидали ни на миг.
Я достала мячик, посильнее сжала его в руке, пытаясь привести нервы в порядок.
– А что тот, второй? – отвернувшись к окну, поинтересовалась я.
– Документов у него при себе не было, кто он – устанавливаем. Все будет зависеть от того, что он расскажет, – майор на миг призадумался. – Но, честно говоря, я не верю, что он нам все выложит. Думаю, он тоже не последний оборванец. Потребует адвоката, будет говорить, что зашел отлить на стройку, и ничего мы не докажем.
Вот черт, во что же я вляпалась-то такое? Сперва раненый Стас, стрельба, потом, как оказалось, мы убили депутата. От этого всего голова шла кругом. Но что было нам делать? Даже если бы мы знали, кто он такой, надо было ему позволить нас перестрелять? Пусть делают что хотят! Мы все сделали правильно, при этом пострадал наш сотрудник.
Услышав звук подъезжающей машины, я повернулась. Это был грузовик, из которого вышли трое кинологов с немецкими овчарками на поводках.
Да ничего они не найдут. Нет здесь ничего. Депутат не мог торговать наркотиками вот в этой дыре. Только что он хотел распределить по ресторанам и ночным клубам? Всё выглядело как какой-то детективный сериал, только вот героя, который увидит в этом взаимосвязь и разложит события по полочкам, не было и близко.
Мы провозились еще час. Дождь успел закончиться, а кинологи так ничего и не нашли. Что ж, что случилось, то случилось. И виноваты здесь ни в коем случае не мы. Мне пришлось поехать в отделение, составить отчет, и только к четырем утра, с ужасной болью в голове и полностью лишившись способности соображать, я попала домой. И три выпитые подряд таблетки анальгина не помогли. Голова прямо предчувствовала что-то неладное и не желала успокаиваться.
Завтра Вадим Михайлович позвонит и скажет, в каком часу прийти на допрос. Причем допрос, скорее всего, проводить будут какие-то хмыри из ФСБ. Эх, если не везет, так не везет во всем.
Я открыла дверь квартиры, и мне в ноги сразу же кинулась Буська.
– Ну что, – взяла её на руки, – хоть ты всегда понимаешь и во всем поддерживаешь. Кормила тебя Наташа? Ничего, сейчас еще покормим.
Уснуть сегодня, скорей всего, уже не выйдет.
Я опустила кошку на пол, прошла на кухню, достала из холодильника пачку вискаса, насыпала в блюдце, за что Буська сразу же отблагодарила меня тихим мурлыканьем и принялась за трапезу. Поесть не помешало бы и мне, но сейчас, наверное, не полезет в горло даже кусок. Денек так денек.
Я села на табуретку за кухонным столом, вынула из кармана мобильник, позвонила в больницу, справиться, как там Стас. Получив ответ, что его прооперировали и состояние стабильное, я отложила телефон и немного успокоилась.
Хорошо вот Буське. Она с аппетитом поедает свой вискас, ни о чем не переживая. Ни о чем не нервничая. И почему я не кошка?
Захотелось курить.
Пачка сигарет у меня дома на всякий случай была, но раз уж решила бросить эту дурацкую привычку, ничего мне не помешает.
Я вышла на балкон, постояла минуту, любуясь ночной Москвой. В моем районе любоваться, правда, нечем. Одни безликие коробки-дома, в которых светилось всего несколько окон, да круглосуточный ларек во дворе, продавщица которого, скорее всего, смотрела сейчас десятый сон.
Пробежалась взглядом по окнам соседних домов. В одном из них человек что-то рьяно набирал на клавиатуре. Студент, наверное, курсовую пишет. Или писатель, Наташин коллега. А может, геймер какой-нибудь.
На одном из балконов стояла целующаяся парочка. Причем, насколько мне отсюда видно, оба парни. Голубые. Надо же, даже они при всем гонении со стороны нашего общества находят себе пару. А я, по всей видимости, со своим везением, состарюсь и умру в одиночестве.
Курить хотелось все больше.
Я потянулась в карман куртки за своим неизменным мячиком. Надо же, даже раздеться забыла.
Что это?
Пальцы нащупали в кармане что-то длинное.
Хм, это не мое. Его здесь не было.
Из кармана я вынула флэшку. Самая обычная компьютерная флэшка, продолговатая, серого цвета. Откуда она? Может, вывалилась из кармана Стаса в моей машине, а я в нервотрепке взяла и забыла про неё? Да нет, не может быть. Такое я бы не забыла. Склерозом вроде не страдаю.
Но как еще она могла туда попасть?
Кошка уже успела покончить с трапезой и сейчас терлась у ног с требованием взять на руки, приласкать и погладить.
– Подожди, Буська, – сказала я ей, но она, не обратив внимания на слова, все так же продолжала тереться о мои ноги.
Я вспомнила того умирающего депутата, который пытался что-то сказать и тянулся ко мне рукой.
Что, если это он подбросил мне в карман эту карту?
А других вариантов быть не могло – сделать это мог только он.
Но зачем? Он отдал эту флэшку тому, кому мог? А мог он её дать только мне и никому другому… Что, если депутат пытался передать кому-то государственную тайну? Что, если тайна настолько важна, что когда он понял, что не сможет доставить её по назначению, подкинул в карман тому, кто находился ближе всех, то есть мне?
От этой мысли закружилась голова.
Нужно посмотреть, что на ней находится. Только тогда все встанет на свои места.
На ходу снимая куртку, я прошла в комнату, включила покоившийся на столе компьютер и, пока он грузился, замешкалась.
Это же государственная тайна! Естественно, я на неё смотреть не имею ни малейшего права. Может, просто позвонить дежурному в отделении, сказать, что она у меня? Ведь это сразу же все проясняет – и то, почему не нашли никаких следов преступления, и почему депутат решил открыть по нам огонь.
Компьютер загрузился, и на экране появилась заставка – вид на омываемый морскими волнами девственный пляж. Я смотрела на монитор, а мой разум словно раздвоился. Одна часть меня, ведомая интересом, говорила вставить флэшку в разъем и просмотреть её содержимое, вторая же заняла оборонительную позицию и настаивала на срочном звонке дежурному или Вадиму Михайловичу с рассказом о своей находке.
Кошка, мяукая, терлась о ноги, а я все не могла решить, как мне поступить. Словно оцепенев, я сжимала в руках флэшку и переводила взгляд то на монитор, то на Буську. Но в итоге все-таки интерес победил. Ведь, в конце концов, мне никто не мешает сперва просмотреть содержимое флэшки, а потом передать её куда надо.
Я отключила провод Интернета – мало ли, на этом носителе могут быть следящие программы, и не успею моргнуть, как у меня на пороге окажется отряд ФСБ. Вставила флэшку в гнездо. Компьютер тихо пикнул, давая понять, что носитель принят.
Села на кресло, а Буська сразу же прыгнула мне на колени и свернулась калачиком, очевидно, готовясь отойти ко сну.
Дрожащими от нервного напряжения пальцами я взяла мышь, щелкнула ею по значку флэшки.
Что?
Я, недоумевая, просмотрела страницу раз, второй, третий…
Да какая же это государственная тайна? Очевидно, флэшка попала мне каким-то другим путем.
Аудиозаписи!
На носителе находилось несколько гигабайт музыки.
Тут были любые жанры и направления: от классики и до тяжелого металла, от современной попсы и до любимых старшим поколением народных песен.
Очевидно, еще днем в отделении я случайно прихватила чью-то карту с музыкальной подборкой в карман, а обнаружила её только сейчас. Несмотря на все, что случилось, я улыбнулась.
Да уж, внушила себе секретную информацию, правительственный заговор с целью свержения нынешней власти, тотальную слежку за всеми… Прямо как моя соседка Наташа. Та любит пофантазировать на тему заговоров. Может, с такой бурной фантазией, и себе начать сочинять разные истории?
Чуть посреди ночи не разбудила Михайловича! Фантазерка!
Что у нас тут? Клик мышкой по первому попавшемуся файлу – им оказалась «Металлика», и комната сразу же наполнилась жесткими гитарными риффами. Я аккуратно переложила кошку на стоящий рядом стул, но смена места дислокации ей явно не понравилась, и она, недовольно мяукнув, направилась к кровати.
Поспать уже точно не выйдет, на часах как-никак пять утра, позвонят мне, скорей всего, не позднее восьми, но принять душ и отдохнуть точно не помешает.
Разделась, бросив одежду на кресло. Минут десять ушло на ванные процедуры, после которых, облачившись в ночнушку, я снова вернулась за компьютер.
Да не может быть, чтоб я прихватила эту флэшку случайно!
Я принялась тыкать во все файлы подряд. Может, кто-то решил замаскировать документ, превратив его в mp3-файл и разместив между себе подобных? Комната наполнялась то хоровым пением, то хриплыми криками рок-музыканта, то писклявым голосом какой-то певицы. Музыка. Самая обычная музыка.
Надо будет спросить, кто из коллег терял флэшку с музыкальной подборкой.
Хм, еще одна идея.
Я загнала все имеющиеся композиции в винамп. Если какой-то из этих файлов не является музыкальным, время воспроизведения возле него показано не будет. Быстро просмотрела список – нет. Нет здесь никаких секретных материалов.
Из динамика лилась приятная электронная мелодия, из тех, которые включают под утро в ночных клубах, когда толпа уже напилась, натанцевалась и требует отдыха.
Пусть играет.
Я улеглась на кровать, предусмотрительно положив мобильник рядом на тумбочку. Свет я не гасила, компьютер тоже не выключала. Не усну, так хоть подремлю.
Стоило мне зажмуриться, как комната пошла кругом. Казалось, кровать вертится в пространстве, выделывает замысловатые виражи, поднимается, опускается, трясется. Мысли не хотели сливаться воедино, в ушах стоял гул, будто рядом взлетал самолет.
Переутомление. Не в первый раз такое и, наверное, не в последний.
Где-то возле уха послышалось кошачье мурлыканье, теплая приятная шерстка коснулась щеки, шершавый кошачий язык лизнул мой нос.
А потом я уснула.
