Текст книги "Признание (ЛП)"
Автор книги: Скарлетт Эдвардс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
– Сюда, – говорит Стоунхарт, поворачивая меня в сторону и ведя к одному из выходов. – Пойдем этим путем, Лилли.
Мало того, что никто из них не смотрит на нас, но я заметила двоих или троих, которые сознательно опускали глаза, когда мы приближались. Странность всего этого, безусловно, пугает меня.
Стоунхарт общается взглядом с человеком, которого я приняла за охранника, и мы проходим мимо него без слов и всяких взаимодействий. Коридор, в который мы попадаем, выглядит устрашающе. Всё дальше отдаляясь от лобби, нас преследует тишина. Стоунхарт молчит. Вскоре единственное, что я слышу, это звук моих каблуков по линолеуму. Все это напоминает мне холл в квартире или гостинице. Я дрожу.
– Что это за место? – тихо спрашиваю я.
Глаза Стоунхарта вспыхивают. Он не отвечает, но одного взгляда достаточно, чтобы понять, что что-то ужасное и неправильное. Внезапно ошейник ощущается так, будто к нему прикреплен таймер обратного отсчета, который погаснет, если я не буду соблюдать правила Джереми. Могу ли я оставаться в пределах этих границ?
– Джереми? – я стараюсь добиться от него хоть одного слова, которое может подавить во мне приступ паники. – Где мы?
– В месте, которое я долгое время хранил, чтобы показать тебе, – говорит он.
Его голос ничего не выражает. Но его глаза...его глаза ужасают меня. У них тот же проблеск безумия, который я видела, когда встретилась с ним в ресторане много месяцев назад. Тот проблеск, что намекает на его жестокость, на его садизм. Тот проблеск, который говорит, что все находится под его абсолютным контролем, и что он хочет раскрыть мне какой-то ужасный секрет.
– Прямо здесь, Лилли-цветочек, – говорит он, остановившись у двери.
Я быстро дышу, пот струится по моей спине. Рука Стоунхарта вокруг моей талии крепко заковала меня в его тиски. – Наконец-то мы пришли.
Стойнхарт шагает вперед, отпуская меня. Он проводит запястьем через рукоятку. Раздается жужжащий звук, замок открыт. Последнее, что я вижу, перед тем, как Стоунхарт открывает двери – инициалы П.Х., выгравированные на золотой дощечке, где должен быть глазок.
Глава 8
С другой стороны находится небольшая комната. Стоунхарт ведет меня с напряжением в спине. На кровати сидит мужчина, отвернувшись от нас. Как и все остальные, он не смотрит в нашу сторону, когда мы входим.
За нами закрывается дверь. Жужжащий звук заставляет меня подпрыгнуть. Мы заперты. Как только звуки прекращаются, мужчина шевелится.
Его голова медленно поворачивается к нам. Вяло. Словно из него высосали всю энергию.
Волосы седые. Кожа на шее жёлтая. Он худой. Очень, очень худой. Его профиль появляется в поле зрения. Как только это происходит, у меня подкашиваются ноги. Стоунхарт придерживает меня за талию. Он не позволит мне упасть.
Я знаю этого мужчину.
– Привет, Пол, – говорит Стоунхарт.
Я не знаю, что думать. Я в ужасе.
Он по всей видимости не узнал меня. Конечно, нет. В последний раз, когда он видел меня, мне было одиннадцать. Выручив меня тогда в лесу, он никогда не обращал особого внимания на то, что я делала.
Но я узнала его. Конечно, после моего первого пребывания в темноте.
Я помню всё очень чётко. Лицо Пола заслоняет солнце. Он протягивает руку, пытаясь достать меня из-под земли, и произносит:
– Дай мне руку, малыш!
Сравнивая лицо, которое я помню, и то, которое сейчас находится передо мной, наполняет меня безмерным ужасом. Та же широкая челюсть. Большие чёрные глаза. Выдающийся лоб. Но под глазами появились тёмные круги. Щеки впали. Кожа под глазами провисла, как будто он за короткое время потерял слишком много веса. Цвет лица белый. Он выглядит так, будто годами не появлялся на солнце.
Единственное, что я всегда помнила о Поле, так это то, что он был большим. У него были плечи, как у лесоруба, и смех от души, который мог заполнить всю комнату. Но этот мужчина...эта версия Пола, что я вижу перед собой...не обладает ни одной из этих вещей. Его глаза пустые и безрадостные. Он выглядит хуже, чем оболочка человека, которого я помню. Он словно тень. Призрак. Привидение.
Это слишком для меня. У меня кружится голова, и я как мороженое таю в объятьях Стоунхарта.
Тусклые глаза Пола сосредотачиваются на Стоунхарте. Он моргает, как будто не веря своим глазам, а затем на его лице появляется улыбка.
Он поднимается на ноги, полный энергии.
– Доктор Телфэр, – восклицает он. – Это ты. Это действительно ты.
– Да, Пол, – мягко говорит Стоунхарт. – Это действительно я.
– Но...но как? – заикается Пол. – Почему? Я думал после стольких лет ты забыл обо мне.
– Нет, – говорит Стоунхарт. – Я не забываю своих друзей, и я держу обещания. Прости за редкие визиты, я был занят.
– Конечно, – говорит Пол. – Я знаю, ты важный человек. Зачем уделять время старику. Но, если быть честным..., – он останавливается напротив Стоунхарта. – Для меня честь видеть вас снова, сэр.
– Пожалуйста, – говорит Стоунхарт. – Не нужно этих формальностей. Мы все здесь друзья, разве не так?
– И ты привёл с собой спутницу, – говорит Пол.
Его взгляд останавливается на мне. Но прежде, чем я успеваю моргнуть, его взгляд возвращается к Стоунхарту.
– Красивая женщина, сэр. Я уже долгое время не имел удовольствия оказываться в дамской компании.
Он протягивает руку и разглаживает волосы.
– Я...я даже не знаю, как себя вести.
– Почему, Пол? – спрашивает Стоунхарт, широко улыбаясь. – Расслабься. Мы с моим гостем пришли повидаться с тобой. Предложи нам присесть. Может быть чашку чая?
– О, конечно, конечно, – мямлит Пол.
Он облизывает губы, откашливается и говорит:
– Присаживайтесь. Я сейчас поставлю чайник. И через минуту будем пить горячий чай.
Он моргает, выходя из транса, и смотрит на Стоунхарта так, как смотрит мальчик на своего отца в поисках одобрения.
– Ну как я? – спрашивает он, его голос становится нормальным.
– Очень хорошо, – говорит Стоунхарт. – Я доволен. И мы с моим гостем с удовольствием принимаем приглашение.
Пол улыбается и наклоняет голову. Протягивает руку, указывая дорогу.
Я исследую комнату. Кровать, на которой мы нашли Пола. Небольшое окно на противоположной стороне. Не думаю, что оно открывается. Кресло, привинченное к полу. Книжная полка, не достигающая потолка, рядом стоит лампа для чтения, которая тоже закреплена. Письменный стол с аккуратно сложенной стопкой тетрадей, а также офисное кресло из темной кожи.
Больше ничего. Из-под кровати виднеется несколько ящиков.
Но чайник? Его нигде не видно. Я даже не вижу розетки, кроме той, в которую включена лампа.
Пол проводит нас до кровати. Будучи в оцепенении я сажусь вместе со Стоунхартом, а затем наблюдаю за тем, как Пол начинает готовить три невидимых чашки с невидимым чаем, используя невидимый чайник. Первую чашку он отдает Стоунхарту, как будто она столь драгоценна, как новорожденный младенец. Стоунхарт подыгрывает ему, поднося к губам и делая глоток.
– Очень хороший чай, – бормочет он.
Пол смотрит через плечо и улыбается.
Следующую чашку он передаёт мне.
– Осторожно. Очень горячий.
Я произношу что-то невнятное в ответ. Руки трясутся. Теперь я понимаю, зачем Стоунхарт предупреждал меня.
Мы находимся не просто в каком-то закрытом сообществе, а в психиатрической больнице.
Что случилось с Полом? Как он здесь оказался? И самое главное: откуда он знает Стоунхарта?
Мне не стыдно признаться, что я страшно напугана, как никогда в своей жизни. Даже оказавшись в темноте в первый раз не сравнится с этим.
Это другой вид страха. То, как Пол отвечает Стоунхарту, то, как он называет его, то, как Стоунхарт без предупреждения скинул это на меня, то, как он заманил меня сюда, пообещав ужин на людях, и вся эта фигня о доверии...
Очевидно, это что-то значит. Также, как и мое похищение что-то значит. Нас со Стоунхартом объединяет прошлое. Но это знает только он. И это пугает меня больше всего. Теперь я знаю, на что готов пойти Стоунхарт, чтобы получить то, чего он хочет. Он выбрал меня по какой-то причине. Надеюсь, скоро я узнаю эту причину. Причина не в том, что меня беспокоит. А намерения Стоунхарта. Я вижу Пола перед собой, призрака из прошлого, и это заставляет меня задуматься...
Неужели я следующая?
– Давай же, Лилли, – голос Стоунхарта вырывает меня из мыслей. – Возьми чай.
Услышав мое имя, Пол приходит в шок. Он делает вдох.
– Лилли..., – говорит он. – Ты только что сказал...Лилли?
Я смотрю то на Пола, то на Стоунхарта. У мужчины рядом со мной выражение полного триумфа на лице.
– Совершенно верно, Пол, – подтверждает Стоунхарт.
Его рука сжимает мое колено.
– Я так и сказал. Твоя гостья на сегодня.
– Нет, – Пол ставит руки в бока.
Они трясутся сильнее, чем у меня, когда он протягивал мне воображаемую чашку.
– Лилли...Райдер?
Думаю, он помнит меня.
– Да, – говорит Стоунхарт. – Она самая. Я обещал тебе, что ты увидишь её, когда привёл тебя сюда. Помнишь?
– Да, – заикается Пол.
Он поворачивается к нам. Окидывает меня взглядом, затем снова обращается к Стоунхарту.
– Конечно. Помню? Ха! – смеется он. – Я думаю об этом каждый день. Я думаю о ней каждый день. Но я...я и мечтать не мог о таком подарке. О таком великолепном подарке. Спасибо вам. Спасибо вам, доктор Телфэр, сэр!
Видно, что Пол волнуется. Он практически трясется от радости. Но почему?
Почему он так рад видеть меня? И если это действительно так, то почему он боится встретиться со мной глазами?
– Я сдерживаю все свои обещания, Пол, – спокойно говорит Стоунхарт.
Пол вздрагивает при этом. Между этими мужчинами существует какая-то скрытая связь, что пугает меня.
Находиться в этой маленькой комнате с Полом и Стоунхартом пугает меня. Но я попалась, как бабочка в сетку.
Пол снова смотрит на Стоунхарта. Нервно он переводит взгляд на меня. Мое сердце бьётся так сильно, что мне кажется, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. Пол осторожно делает шаг по направлению ко мне. Затем ещё один.
– Осторожно, – говорит Стоунхарт.
Пол станавливается и тут же бледнеет. Даже бледнее, чем прежде. В его взгляде читается ужас, когда он смотрит на Стоунхарта.
Бессознательно его руки перемещаются на шею. Он сглатывает и перемещает ворот водолазки вниз.
И тогда я вижу это. Под водолазкой я вижу... Тонкий, черный, бесшовный кусок пластика. Прям, как у меня.
Я задыхаюсь. Я чувствую слабость.
У Пола тоже есть ошейник. Я не первая, с кем Стоунхарт провернул такое. Если Стоунхарт и заметил мою реакцию, он не заостряет на этом внимания. Он просто продолжает говорить, как будто это самая обычная встреча в мире.
– Знаешь ли ты, что сегодня Рождество, Пол? – спрашивает Стоунхарт. – Они сказали тебе?
– Рождество, – повторяет Пол. – Да, да, конечно.
– Принято обмениваться подарками в таких случаях. Ты что-нибудь приготовил мне?
– Я – да, да. У меня есть кое-что.
Он отворачивается от нас и спешит к своему столу. Открывает верхний ящик и роется в нем, бормоча и качая головой всё время. С грохотом закрыв его, он открывает другой.
Шум становится громче, он – злее. Вдруг он прекращает поиски, с облегчением выдыхая и поворачиваясь к нам.
– Только не смейтесь, – говорит он.
Он смотрит только на Стоунхарта. Его слова предназначены только для Стоунхарта. Так, будто меня и нет вовсе.
– Я сделал это специально для тебя. У меня было предчувствие, что я скоро увижу вас, – он усмехается. – А мои предчувствия меня не подводят.
Пол ничего не держит. Его руки пусты. Он приближается к Стоунхарту с небольшой опаской, держа воображаемый подарок.
– Хм, – говорит Стоунхарт. – Извини за то, что спрашиваю, Пол, но я не уверен, что это.
Пол выглядит шокированным.
– Это рождественский свитер, – говорит он, защищаясь. – Разве ты не видишьют узоры? Я вышивал их для тебя.
– Ах, – улыбается Стоунхарт. – Прости.
– Одень его.
Ужасное чувство продолжает расти внутри меня. Пол сломан.
– Одень, пожалуйста. Я хочу посмотреть, как он смотрится на тебе.
– Хорошо. Лилли, подержишь мой пиджак?
Он начинает расстегивать его.
– Я бы не хотел, чтобы мой смокинг помялся.
Я смотрю на него, ненависть заполняет каждую клеточку моего тела. Это Стоунхарт виноват в таком состоянии Пола. Я уверена в этом.
– Нет, – говорю я дерзко и сердито. – Я отказываюсь участвовать в этом балагане. Пока ты не скажешь мне, что здесь происходит!
Стоунхарт шипит проклятия. Глаза Пола расширяются. А затем происходит самое невероятное.
Пол падает на пол и начинает плакать. Стоунхарт хватает меня за локоть и дергает. Наверняка появится синяк. Я пытаюсь извиваться, но он намного сильнее меня. Его глаза горят от ярости.
Он подводит нас к двери и направляет его запястье к магнитной полосе. Встроенный сканер считывает запись с его биометрического чипа, отчего срабатывает механизм, и дверь открывается.
Он толкает ее и отпихивает меня. Прежде чем закрыть дверь, он поворачивается к Полу и рычит:
– Успокойся.
Мы одни находимся в коридоре, когда Стоунхарт поворачивается ко мне. Он выглядит разъяренным. Это ещё хуже, чем тогда, когда он нашел голубя.
Он открывает рот, чтобы что-то сказать или наорать, но снова закрывает его. Он делает вдох. Через нос, выдыхает через рот. И это всё, что ему нужно, чтобы вернуть самообладание. Его глаза всё ещё горят, он холодно говорит:
– Разве ты не заметила, в каком он состоянии?
– Ты с ним это сделал? – прерываю я его.
У меня нет такого же самоконтроля, как у него, или многолетнего опыта оттачивания эмоций. Я лишь знаю, что внутри меня бушует пожар.
– Ты сделал это с ним? Он такой благодаря тебе?
Хоть бы для приличия показал бы, что находится в шоке. Но он никак не реагирует на моё обвинение. Разве под этой маской нет никаких признаков человечности?
– Нет, Лилли, – усмехается он. – Какую власть ты бы мне не приписывала, твое воображение заходит слишком далеко. Я не поступаю так с людьми.
Лжец! Хочу закричать я. Где-то в глубине души я знаю, что Стоунхарт причастен к этому.
– Зачем ты привез меня сюда? – требую я. – Почему Пол так отреагировал, когда ты сказал ему мое имя? Почему он боялся посмотреть на меня?
– Некоторые привычки укоренились в нашем друге, – спокойно объясняет Стоунхарт. – Уважение и послушание – одни из них. Именно поэтому он не будет смотреть на тебя без моего разрешения. Что касается его реакции? Я надеялся, что он скажет это сам. Теперь, кто знает, сколько времени ему понадобится, чтобы восстановиться.
Глаза Стоунхарта буравят меня. Он бросает мне вызов. Я знаю, что он не хочет, чтобы я была кроткой, не тогда, когда и так понятно, что я рассержена.
– Так что? Ты не предупредил меня. Ты не дал никаких указаний по поводу того, как мне вести себя. Похоже в этот раз всё обернулось против тебя.
Он слегка улыбается.
– Это то, что ты думаешь? Что я позволю небольшому препятствию, как это, помешать тому, ради чего я пришел сюда? Нет, Лилли. Мы добьемся всего того, что я наметил с Полом. Правда, твоя выходка в комнате задержит нас. Мы скорее всего пропустим ужин.
– Я что-то сомневаюсь, что ты беспокоишься о том, что мы пропустим какой-то там приём пищи. Я не думаю, что ты вообще запланировал ужин. Это ведь в порядке вещей, не так ли, Джереми? Я не слепая и не глухая. Не глупая. Я знаю, что для тебя значат эти игры. Ты упиваешься острыми ощущениями от контроля, манипулирования другими. Каждодневные людские взаимодействия чужды тебе. Я знаю достаточно, чтобы понять, что Стоунхарт Индастриз не было бы частью чудовища, если бы сегодня ты был бы обычным человеком.
Мое сердце бешено колотится. Кровь стучит в ушах. Все мое тело напряжено. Смелость – вот, что позволяет моему разуму говорить таким образом. Увидев Пола там, увидев, каким жалким существом он стал, моя решимость вышла наружу. Я брошу вызов Стоунхарту. Я буду бороться. Если он хочет видеть покорную жертву, то он выбрал не ту девушку.
Единственный способ повлиять на него – заставить его понять, что это слишком. Показать его же действия, его характер со стороны.
– И ты не обычный, Джереми. Ты чудовище. Социопат. Это ты должен быть в этой гребаной комнате. Не Пол.
Стоунхарт слушает без какого-либо проблеска эмоций на лице. Его покер фейс возвращается, его невозможно прочитать. Я смотрю на него, ожидая, что он что-то скажет. Ожидая, что он отреагирует. Ожидая, каким будет мое наказание.
– Итак, – говорит он. – Кажется, ты ценишь во мне некоторые качества.
Уголок его губ дергается в улыбке.
– Мне было интересно, сколько времени это займет.
Моя челюсть падает. Никакого взрыва. Никакой бурной реакции. Я только что наговорила Стоунхарту ужасных слов, и это его позабавило?
– Что...
Он поднимает палец. Только один, но простота этого движения говорит больше, чем слова.
– Не испытывай судьбу, – предупреждает он. – Возьми минуту и успокойся. Затем мы снова вернемся туда. И Лилли? Осторожно. Дождись, пока мы не окажемся снаружи, прежде чем ляпнуть что-нибудь.
Я прищуриваю глаза. На что он намекает?
– Я не вернусь туда, – говорю я, скрещивая руки. – Я...
– Два.
Он поднимает второй палец.
– Я был очень щедр с тобой, Лилли-цветочек. Вздумаешь испытать мои желания в третий раз за этот вечер...результат будет неприятным. Для нас двоих. Я не хочу отступать от запланированного. Я ненавижу тратить впустую свое время.
Он делает шаг ко мне. Мне нужно бежать, но мои ноги приросли к полу.
Без предупреждения он хватает меня за волосы, дергает на себя, ложит одну руку мне на задницу и целует.
Я пытаюсь вырваться, но он держит меня железной хваткой. Его поцелуй жёсткий, бескомпромиссный и страстный. Спустя несколько минут он отступает. Я шатаюсь.
– Боже, – выдыхает он. – Как же я люблю эту дерзость в тебе.
Тяжело дыша, я отворачиваюсь, но я не могу сделать вид, будто это никак не затронуло меня. Этот недолгий поцелуй каким-то образом повлиял и на меня тоже.
Дав мне время привести волосы в порядок, Стоунхарт шагает к двери.
– Готова? – спрашивает он. – Встань рядом со мной, Лилли, сейчас.
Я не смотрю на него, когда подхожу.
– Хорошо, – говорит он и наклоняется к моему уху. – Мы зайдем туда ещё раз. На этот раз смотри за тем, что говоришь.
Он проводит запястьем через рукоятку, замок открывается, и он ведет меня вовнутрь.
Пол...сидит на кровати, отвернувшись от нас, точно также, когда я впервые увидела его. Ничто не указывает на то, что что-то произошло. Стоунхарт садится на кровать.
– Пол, – говорит Стоунхарт. – Ты можешь встать и поприветствовать гостей.
Пол встает. В движениях присутствует скованность. Он оборачивается и смотрит на нас.
– Пол, – уговаривает Стоунхарт. – Воспитанные люди здороваются.
– Привет.
– И извинись за свое поведение.
Пол смотрит в пол.
– Я сожалею, – он делает глубокий вдох. – Я сожалею, что вам пришлось увидеть это.
– Извинения приняты, – объявляет Стоунхарт.
После его слов Пол снова поднимает глаза.
– Ты предложишь нам присесть?
– О! Да, да. Пожалуйста. Пожалуйста, присаживайтесь. Я не ожидал увидеть вас снова, доктор Телфэр. Я не ставил чайник. Придётся подождать, пока скипятится вода.
Он замолкает и заламывает руки.
– Вероятно, это не самые хорошие манеры, – бормочет он.
– Не беспокойся, мы с Лилли не задержимся надолго.
– Лилли? – повторяет он изумленно. – Лилли, здесь?
– Да, Пол. Она здесь.
– Могу я...могу я увидеть её?
Стоунхарт кивает.
– Можешь.
И в первый раз Пол переводит свой взгляд на меня. Он смотрит на меня. Действительно на меня.
– Лилли, – говорит он.
Мое имя в его устах звучит почти как молитва. Он делает шаг ко мне и подносит дрожащую руку к щеке. В его глазах стоят слезы.
– Моя дочь.
Глава 9
Я отступаю назад.
– Что? – заикаюсь я. – О чем ты говоришь? Джереми, о чем он говорит...
Стоунхарт сидит прямо, гордо и с торжествующим взглядом. Его глаза сияют. Что говорит о том, что Пол сказал правду.
Внезапно мне становится трудно дышать. В груди что-то сжимается, к горлу подступает тошнота. Перед глазами туман. Свет в комнате становится расплывчатым.
Безжизненный серый начинает окутывать меня, как тёплое одеяло. Он предлагает спасение. Безопасность.
Но я не могу уступить. Не сейчас. Я сильнее этого. Я должна.
Собрав в кулак всю силу воли, я возвращаюсь обратно на поверхность.
Стоунхарт говорит:
– ...в соответствии с нашей предварительной договоренностью. Мне сказали, что ты хорошо себя вел, Пол. Поэтому я дарю тебе последний подарок.
Желчь поднимается в горле. Стоунхарт тоже дарит Полу подарки?
Пол нетерпеливо кивает.
– Конечно. Конечно! Я понимаю. Я просто не ожидал увидеть Лилли...мою драгоценную Лилли.
Он снова начинает плакать.
– Как? – шепчу я. – Я имею в виду...ты действительно...мой отец?
– Да, – говорит он сквозь радостные слезы. – Да, Лилли! Я твой отец.
– Где ты был? – выдавливаю я. – Когда я росла. Когда я была одна. Где ты был?
– Мне очень жаль, – говорит Пол.
Он опускается на колени.
– Прости меня за всё, Лилли. За всё, что я сделал. За всё, что я не дал тебе.
Пол меняется. Словно я для него единственный человек в этой комнате. Как будто Стоунхарта и не существует вовсе.
Что привело его к такому? Что случилось с ним за десять лет с того раза, как я в последний раз видела его?
– Ты спас меня однажды, – говорю я, почти задыхаясь. – Тем летом в лесу.
– Ты помнишь, – Пол задыхается. – Да благословит тебя Бог. Ты помнишь!
– Почему ты не сказал мне, кто ты? Ты всегда игнорировал меня! Всё лето в домике ты игнорировал меня! Почему ты всегда..., – я начинаю рыдать. – Всегда игнорируешь меня?
– Лилли, – голос Стоунхарта возвращает мое внимание к нему. – Помни, что я сказал. Нет необходимости орать. Пол будет отвечать на твои вопросы до тех пор, пока я позволю ему это.
Я одариваю его ядовитым взглядом. До тех пор, пока он позволит?
– Давай, Пол, – говорит Стоунхарт. – Твоя дочь заслуживает, чтобы получить ответы на свои вопросы.
– Это было соглашение.
Отсутствующий взгляд Пола говорит о том, что он углубляется в прошлое.
– Соглашение с твоей матерью. Я плохой человек, Лилли. Я всю жизнь прожил в грехе. У меня были кое-какие пристрастия, против которых я был бессилен.
Он делает глубокий вдох.
– Когда ты родилась, я употреблял наркотики. Твоя мать поставила мне ультиматум: наша семья или наркотики. Я сделал неправильный выбор. Я оставил тебя, свою единственную дочь, свою единственную путеводную звезду в мире, единственную вещь, которой я когда-либо дорожил, только лишь потому, что я был слабым. Я не догадывался, чего мне будет стоить этот выбор.
– Но твоя мать...великодушная женщина. Слишком великодушная. У нее всегда было большое сердце, Лилли. Прошли годы. Прошло десять лет, когда я осознал свою ошибку. Я ползал у твоей матери в ногах, умоляя её взять меня обратно, умоляя её позволить мне увидеться с тобой. И ты знаешь, что она сделала? Знаешь ли ты, что сделала эта чудесная, удивительная, красивая женщина? Она сжалилась надо мной. Она приняла меня обратно с одним условием, что я не подойду к тебе, пока не буду стопроцентно трезвым.
У меня на глазах появляются слезы. Слова Пола настолько искренние, что на вряд ли сошли бы за бред сумасшедшего.
Он действительно мой отец. Это не бред, как с чайником.
– Теперь ты знаешь, – говорит он, подходя ко мне и беря мои руки в свои. – Теперь ты знаешь, как обстояли дела. Вот почему я не мог сказать тебе раньше. И тем летом? Лето, которое мы провели в домике? Я был близок. Я был трезвым на протяжении шести недель. Восемь – срок, который мне дала твоя мать. Если бы я смог продержаться два месяца, я бы сказал тебе, кем я был. Мы впервые могли бы быть семьёй. Но...
Он с дрожью в голосе вздыхает.
– Но когда ты пропала, я был напуган. После того, как я тебя нашел, у меня случился рецидив. Твоя мать взяла тебя и ушла. Не злись на неё, Лилли. Не надо. Она сделала это, чтобы защитить тебя. Ты понимаешь? Она знала меня лучше, чем я сам. Она знала, что я не могу противостоять своей природе. Она не хотела, чтобы ты знала, чтобы в итоге не разочаровалась, когда бы я подвёл тебя.
Он перестаёт говорить. Я просто смотрю на него потрясенно. Причудливая история...имеет смысл. Теперь я понимаю, почему мама так вела себя после расставания с Полом. Теперь понятно, почему она лгала мне о нем, почему она откладывала в моей голове ложные воспоминания о нем. Так ей было легче. Она нуждалась в защите, а не я. Пол, несмотря на свои недостатки, был лучшим из всех её парней. Более того он был отцом ее дочери. Надежда на то, что все может быть иначе, позволила ей принять его обратно. И сокрушительный удар, когда она поняла, что этому не бывать.
Как ни парадоксально, но то, что держало Пола подальше от нас, было тем же самым, что уничтожило ее отношения со мной.
– Но теперь..., – трепетная улыбка появляется на лице Пола. – Теперь мы вместе, моя драгоценная Лилли. Благодаря доктору Телфэру. Прошло пять лет с моего последнего запоя. Знаешь? Доктор Телфэр сказал мне, он обещал мне, если я покаюсь в своих грехах, я смогу увидеть тебя. Я ни о чем так не мечтал. И теперь, сегодня...
Слезы бегут по его щекам.
– Ты здесь. Я не смог бы сделать этого без доктора Телфэра. Я обязан ему всем.
Пол смотрит на Стоунхарта. Взгляд полон безудержного восхищения.
– Он великий человек. Как твоя мать. Он спас меня. Я обязан ему жизнью. И теперь..., – он подносит мою руку к своей щеке. – Я обязан ему дочерью.
Это не все, чем ты ему обязан. Я думаю об ошейнике. Об ошейнике Пола. О своём.
– Думаю достаточно, – прерывает Стоунхарт.
Пол вздрагивает.
– Лилли, нас ждёт ужин. Нужно поторапливаться.
Он встает. Пол в страхе отступает назад.
Мой отец. Что Стоунхарт сделал с ним?
Я узнаю истинные мотивы Стоунхарта. Я заставлю его прогнуться подо мной. Я заставлю его дрожать. Я уничтожу все, что ему дорого. Не ради себя. Даже не ради мести. Но ради Пола.
