Текст книги "Подкидыш"
Автор книги: Синтия Хэррод-Иглз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 36 страниц)
– Поговаривают, что лорд Эдмунд и есть настоящий отец...
– Джоб, мне стыдно за тебя – повторять такие гадости, да еще своей госпоже, – раздался в этот миг голос Роберта, подошедшего к жене.
– Извините, хозяин. Я просто пытался развлечь её.
– Не вижу в этой гнусной сплетне ничего смешного, – отрезал Роберт.
– А я бы не удивилась, если бы это оказалось правдой, – раздраженно проговорила Элеонора. – Лорд Эдмунд достаточно часто залезает к ней в карман. Не было бы ничего удивительного, если бы...
– Элеонора, давай не будем сейчас говорить на эту тему, – предостерегающе произнес Роберт. Супруги несколько секунд напряженно смотрели друг на друга. В последние месяцы Роберт и Элеонора все чаще ссорились из-за лорда Эдмунда и герцога Йоркского: хотя ничего не было сказано, Роберт каким-то образом догадался о её чувствах к Ричарду, и Элеонора видела, что муж знает. И когда они ругались, это молчаливое знание всегда подспудно присутствовало в их спорах.
– Ты прав, не будем, – наконец согласилась Элеонора. – Сегодня надо только радоваться. Давай посмотрим, как веселится молодежь. Господи, что это там вытворяет Изабелла? Она так и продолжает бродить между парами, а сама не станцевала еще ни единого танца.
Но как раз в этот момент они увидели, как к девушке приблизился молодой человек в короткой кожаной куртке и зеленых рейтузах, поклонился и увлек её в гущу танцующих.
– Я уж думала, вы не придете, – задыхаясь, проговорила Изабелла; она крепко держала его за руку, словно боясь, что он сейчас убежит.
– Мне пришлось подождать, пока мой наставник не усядется поосновательнее со своим кувшином эля, – ответил Люк. Глаза его искрились весельем. – А потом мне надо было еще вывести свою лошадь из конюшни. Там на страже оставался единственный старый грум; когда я притащил ему бутыль эля, он благословил мое доброе сердце, и скоро я мог бы увести у него из-под носа не только свою, а вообще всех лошадей. Он бы все равно ничего не заметил...
Изабелла весело расхохоталась.
– Вы выглядите такой хорошенькой, когда смеетесь, – прошептал Люк, и Изабелла покраснела до корней волос, вдруг испытав волнение от какого-то нового чувства, которое приводило её в смущение. Она постаралась побыстрее подыскать новую тему для разговора.
– У меня тоже есть своя лошадь, – заявила девушка. – А вы любите охоту?
– Да. А вы? – Она кивнула. – А как выглядит ваша лошадь?
– Вы хотите посмотреть на неё? Тогда пошли. В поместье собралось столько народа, что было совсем нетрудно улизнуть из круга танцующих и отправиться к конюшням. Там на молодых людей залаяли собаки, но, узнав свою юную хозяйку, сразу успокоились и опять растянулись на солнышко. Гнедой мерин Изабеллы ступил вперед, чтобы обнюхать её руки и прижаться к ней головой.
– Его зовут Лайард, – сказала девушка. – Ну разве он не хорош? – Она подняла глаза и увидела, что Люк смотрит не на лошадь, а на неё. – Что вы так на меня уставились? – спросила Изабелла, почему-то чувствуя себя неловко.
– А вы не знаете? – ответил Люк вопросом на вопрос и придвинулся ближе.
– Я... – начала она, но потом в панике зашептала: – Кто-то идет!
– Давайте встретимся завтра, – быстро предложил Люк. – Это ведь тоже праздничный день. Вы не сможете приехать на Лайарде? Мы бы отправились на прогулку, покатались бы верхом...
– Я не знаю. Думаю, что смогу.
– Вы знаете Рощу Мертвеца? Приезжайте на её южную опушку; как только сумеете выбраться из дома, я буду вас ждать. Я появлюсь в роще на рассвете.
Изабеллу вдруг охватило какое-то непонятное ей самой волнение. Она вскинула голову.
– Я постараюсь... А теперь уходите – быстро!
Люк задержался еще на миг, успев поцеловать Изабелле руку, взглянул со своей озорной улыбкой на девушку – и исчез, перемахнув через запертую калитку и зайцем промчавшись через паддок; парень скрылся как раз вовремя: в ту же минуту во двор с другой стороны вошел Джоб.
– Смотри-ка, Изабелла, – сказал он таким тоном, словно понятия не имел, что она здесь.
– Привет, Джоб, – нервно откликнулась девушка. Потом она улыбнулась. – Я тебе нужна?
– Почему вы не танцуете? – спросил он.
– Я просто забежала посмотреть, все ли в порядке с Лайардом, – ответила Изабелла, деланно рассмеявшись.
– А с кем это вы тут были? – словно невзначай поинтересовался Джоб.
– Я? С чего ты взял, что я с кем-то была?
– Я слышал, как вы разговаривали, – пояснил он.
– Я разговаривала с лошадью, больше ни с кем, – выпалила Изабелла, быстро сообразив, что ответить. Она с вызовом посмотрела Джобу в глаза, и через несколько секунд он, пожав плечами, отвернулся, всем своим видом показывая, что она разочаровала его.
– Ваша мать искала вас. Она волнуется, почему вас нет с остальными, – произнес он. – Вот и все.
Сердце Изабеллы сжалось: вдруг Джоб дурно подумает о ней?! Этого вынести она не могла.
– О, Джоб!.. – окликнула его Изабелла. Он приостановился, но ей так и не пришло в голову, что еще ему сказать. – Хорошо, я иду, – угрюмо пробормотала девушка и поплелась за ним навстречу шуму и музыке.
Изабелла так и не смогла придумать ни единой правдоподобной причины, чтобы объяснить свое отсутствие в доме, так что просто прокралась по ступенькам вниз, пока все в усадьбе еще спали, сама оседлала Лайарда и выехала со двора. Девушка знала, что, когда вернется, ей придется несладко, но решила пока не забивать себе этим голову. Сейчас Изабелла хотела только одного – опять увидеть Люка.
Был тот сумеречный предрассветный час, когда весь мир погружен в тишину и покой, ожидая, что толстый ковер серебристой росы вот-вот исчезнет под лучами солнца и все вокруг вновь заиграет живыми красками дня. Пока же луга и рощи были окутаны легкой дымкой тумана. Откуда-то издалека доносилось пение птиц; кроме него глубокое безмолвие нарушал лишь шелест травы под копытами Лайарда, оставлявших темный след в росс, и случайное звяканье подковы, изредка задевавшей за камень. Когда Изабелла выехала на склон холма, спускавшийся к Роще Мертвеца, над горизонтом показался краешек солнца – и первые лучи осветили серую лошадь, неподвижно стоявшую среди серебристых берез на опушке леса.
Лайард тихонечко заржал, и Изабелла пустила его вперед легким галопом: сердце девушки колотилось от волнения все сильнее и сильнее.
– Значит, вы все-таки сумели выбраться из дома! – воскликнул Люк, когда она остановила лошадь рядом с ним. – Вы чудесная девушка – самая смелая в мире!
Изабелла улыбнулась.
– Мне все равно, что со мной будет. Давайте просто совершим чудесную прогулку. А ну-ка, кто быстрее доскачет вон до той опушки! – Она развернула Лайарда и прямо с места пустила его в галоп.
– Эй, так нечестно! – прокричал Люк ей вслед и бросился вдогонку.
Потом они часа два неторопливо ехали рядом сквозь чудесное майское утро, только начинавшее пробуждаться во всей своей полной красе; они были поглощены друг другом, но при этом все время помнили, что скоро им придется расстаться, – и потому каждая минута этого свидания казалась им восхитительной.
– Вы ездите верхом лучше всех девушек, которых я знал. Да, пожалуй, и лучше большинства мужчин, – сказал Люк.
– Меня научил отец, – объяснила Изабелла. – И к тому же я привыкла сопровождать на охоте Джоба.
– Кто такой Джоб? – ревниво осведомился юноша.
– Управляющий моей матери, – ответила Изабелла, решив не обращать внимания на его тон. – Он состоит при ней еще с тех пор, когда она приехала сюда выходить замуж. Теперь он практически член семьи. Он вам нравится?
– Я в этом совсем не уверен, – проворчал Люк. Какое-то время они ехали молча, направляясь назад, к роще, и зная, что скоро им предстоит вернуться в другой, чуждый им мир.
– Как бы мне хотелось видеться с вами часто-часто, а не вот так, украдкой, – с досадой проговорил Люк.
– Если бы только наши родители наносили друг другу визиты... – начала Изабелла и вдруг осеклась. – До меня только что дошло, что я даже не знаю вашей фамилии! И чем занимается ваш отец?
– Фамилия моя Каннинг. А мой отец – виноторговец. Мы живем в Питергейтс.
– О, моя сестра живет там же! Возможно, вы её знаете – она замужем за Джоном Батлером...
– Торговцем пряностями? Да, я знаю эту чету. Отец довольно дружен с мистером Батлером. Так, значит, это ваша сестра?.. Она очень хорошенькая, верно?
– Да.
Они замолчали, раздумывая над тем, как можно использовать это знакомство.
– А что, если Хелен пригласит меня в гости?.. – рискнула предложить Изабелла.
– Не знаю. Может быть, стоит попробовать, – отозвался Люк. Он еще немного подумал, а потом голосом, гораздо более робким, чем обычно, спросил: – Изабелла, если бы наши родители позволили нам... Вы бы... Вам бы хотелось выйти за меня замуж?
– Я думаю, да, – так же застенчиво ответила она. – Мне кажется, что... это могло бы быть забавно.
Они посмотрели друг на друга и опустили глаза.
– Но родители не согласятся, – с горечью проговорил Люк. – Мой-то отец, полагаю, был бы только доволен, но для вашей семьи я, конечно, недостаточно знатен. Ведь мой отец не принимает у себя дома герцогов.
Изабелла хотела сказать что-нибудь, чтобы успокоить Люка, но она знала, что он прав, – и они ничего не могли с этим поделать.
– Может быть, – проговорила она, – может быть, если никто не попросит моей руки, матушка будет рада и вам. Она все время говорит, что никогда не найдет для меня подходящей партии. Мне ведь уже шестнадцать. – Это был весьма значительный возраст, в котором уже стыдно было оставаться в девицах. – Мой день рождения – через три недели.
– А мне восемнадцать, – отозвался Люк.
– Ну, для мужчин это неважно.
Теперь они достигли того места, где встретились на рассвете, и знали, что им пришло время расставаться. Люк взял руку девушки в свои.
– Изабелла, я должен снова вас увидеть. Я не смею больше просить вас рисковать так, как сегодня. Но если бы я приехал ночью, смогли бы вы выскользнуть из дома и встретиться со мной – ну, скажем, в саду?
– Когда? – спросила она, задыхаясь от волнения.
– Я не знаю, когда смогу вырваться. Но я мог бы бросить в ваше окно камешек и разбудить вас.
– Я повешу что-нибудь белое – ленту или что-нибудь еще на окно, чтобы вы сразу поняли, где моя комната. Я живу в южной части дома.
Молодые люди взволнованно строили планы, зная о возможных последствиях, но ничуть не беспокоясь о них.
– Тогда я приеду как-нибудь ночью, постараюсь побыстрее. Вспоминайте, пожалуйста, обо мне – хоть иногда. А я буду думать о вас. И – Изабелла – не позволяйте им обручить вас ни с кем другим, хорошо?
Она бросила на него безнадежный взгляд, слишком хорошо зная, что не в силах противиться родительской воле.
– Нет, – сказала она. – Я им не позволю.
Тремя днями позже Изабелла, лежавшая без сна в своей комнате, которую она делила с Энис и малышом, двумя няньками и тремя прислужницами Элеоноры – девочками из семей местной знати, услышала стук камешка о стекло. Он прозвучал ужасно громко в тишине ночи, но никто из спящих даже не пошевельнулся. Изабелла выскользнула из кровати, подбежала к окну и торопливо распахнула его. Как и было договорено, еще вечером того дня, когда она ездила на свидание, Изабелла прикрепила к наружному оконному переплету лоскуток белой ткани, так, чтобы он свисал по стене и сразу бросался в глаза. Сейчас, высунувшись из окна, девушка первым делом отвязала тряпицу. Внизу едва можно было разглядеть смутно белевшее в темноте лицо Люка. Изабелла помахала рукой, увидела, что он машет в ответ, и, выхватив из комода свой плащ, на цыпочках выбралась из комнаты и бесшумно помчалась вниз по лестнице.
– Собаки почему-то не залаяли. – Это было первое, что она сказала, подбежав к Люку.
– У меня с собаками всегда хорошие отношения, – рассмеялся он. – Похоже, им нравится мой запах. Вам попало в тот раз?
Она кивнула.
– Но не очень. Я думала, что меня наверняка высекут, но матушка только бесконечно долго отчитывала за поведение, недостойное молодой леди; но никому не пришло в голову, что я удрала на свидание. Матушка, видимо, решила, что я просто поехала покататься в одиночестве. Понимаете, когда я была девчонкой, я часто выкидывала такие фокусы. Так что она просто отправила меня в мою комнату и продержала там весь день взаперти, без хлеба и воды.
– Я очень рад, что обошлось без порки! Я, не переставая, думал об этом и клял себя за то, что подверг вас такой опасности!
– Я рисковала ради вас.
– Я знаю. По-моему, вы – замечательная!
– А что с вами? Вам тоже досталось?
– Ну нет, только не мне! – опять рассмеялся Люк. – Все равно никто не знает, где я болтаюсь целыми днями. О, Изабелла, нам нужно что-то делать.
– Но что мы можем?.. – спросила она.
– Мы можем попробовать поговорить с нашими родителями.
– Будет только хуже. Как только они узнают про нас, мы никогда больше не сможем встречаться. Они не спустят с нас глаз.
– Но, может, они согласятся обручить нас?
– Они не согласятся. Я знаю, что они не согласятся, – в отчаянии проговорила Изабелла. – Наоборот, они постараются побыстрее выдать меня замуж за какого-нибудь богача, и тогда я умру, я точно знаю, что умру!
Он взял обе её руки в свои и легонько притянул к себе.
– Изабелла, посмотрите на меня. – Голос у него был очень серьезным, и она послушно подняла голову и храбро взглянула ему в глаза. – Есть только один выход – но тогда вам придется целиком довериться мне.
– Что вы имеете в виду?
– Если мы поклянемся друг другу в любви...
– Но для них это ничего не будет значить, – перебила Люка девушка.
– Будет, если... если вы пойдете к ним и скажете, что мы с вами были... ну, как мужчина и женщина. Тогда они не смогут выдать вас замуж ни за кого другого.
– Я... я понимаю вас, – медленно прошептала Изабелла. Во рту у неё сразу пересохло. Если она добровольно отдастся ему, церковь будет рассматривать это как помолвку. А еще надо будет принять во внимание возможность появления ребенка. Но...
– Вы же говорили, что хотите выйти за меня замуж, – убеждал её Люк. – Почему бы и не таким способом? И какая разница, до свадьбы это произойдет или после?
Она посмотрела ему прямо в глаза, и он не отвел своих сияющих глаз.
– Тогда мы сможем быть вместе до самой смерти. Я буду с вами. Никому не удается разлучить нас. Вы верите мне?
– Да, – выдохнула она и потом добавила чуть тише. – Я люблю вас.
Она положила ладони ему на плечи, а он подхватил её на руки и поцеловал. Они нашли подходящее убежище в одной из аллей, и здесь Люк бросил на траву свой плащ и нежно опустил на него Изабеллу. Когда юноша уже нависал над ней, она на секунду задержала его, полная страха и тревоги. Люк понял молчаливую мольбу своей избранницы.
– Я буду осторожен, – прошептал он. – Я не причиню тебе боли, любовь моя.
– Ты когда-нибудь делал это раньше? – спросила она.
Он улыбнулся своей обаятельной озорной улыбкой.
– О чем это ты?
Позднее – им казалось, что через многие сотни лет – они прощались у боковой двери дома. Изабелла пообещала:
– Я скажу им, как только смогу. Нужно будет выбрать подходящий момент. – Она прижалась к Люку, а он вновь осыпал поцелуями её волосы, щеки, руки.
– Сделай это побыстрее, – прошептал он. – Я хочу быть с тобой все время.
Страсть уже проснулась в необузданной натуре Изабеллы, и она отвечала на ласки Люка со всем своим юным пылом.
– Теперь я должна возвращаться, – наконец произнесла она.
– Я приду опять завтра ночью – ты выйдешь?
– Да. О, да. И я скажу им, как только смогу. Ты любишь меня, да?
– Ты же знаешь, что люблю. Я никогда не покину тебя, Изабелла. Я буду с тобой всю жизнь.
Время для признания было выбрано явно неудачно. Элеонора плохо переносила беременность, что делало её раздражительной и капризной. Роберт был озабочен состоянием жены и множеством других вещей, имевших отношение к политике и к торговле, то есть к тому, к чему Изабелла не испытывала ни малейшего интереса. Каждую ночь она встречалась со своим возлюбленным в саду и каждый день так и не могла набраться храбрости поговорить с родителями. Это продолжалось целую неделю. Но вряд ли могло тянуться до бесконечности: удивительно, что парочку до сих пор не поймали на месте преступления... И вот как-то ночью Изабелла и Люк пробыли вместе чуть не до рассвета, не в силах расстаться друг с другом и давно утратив всякое благоразумие. Наконец Изабелла в последний раз поцеловала любимого и помчалась домой. Она сломя голову влетела в темный коридор и со всего маху столкнулась с кем-то, стоявшим у двери.
Изабелла чуть не взвизгнула, но вовремя зажала себе рот руками. Сердце едва не выскочило у неё из груди, прежде чем она узнала Джоба.
– О Господи, как ты напугал меня! – воскликнула Изабелла, чувствуя, как по всему телу разливается волна облегчения.
– Где вы были? – строго спросил Джоб.
– Просто выходила подышать свежим воздухом, – беспечно ответила Изабелла. – И вообще, какое тебе дело?
– Хорошо же вы, наверное, надышались, – сказал Джоб. – Вас не было всю ночь.
– Чепуха, – резко ответила Изабелла и попыталась проскользнуть мимо него. – Я только что вышла. И, пожалуйста, дай мне пройти.
– Не кажется ли вам, что будет лучше, если вы признаетесь мне, кто он?
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Пожалуйста, дай мне пройти.
Джоб мрачно отступил в сторону, пропуская её в дом. Изабелла ненавидела себя за то, что ей приходится лгать Джобу, но была слишком испугана, чтобы вести себя по-другому. Проходя мимо Джоба, она постаралась принять надменный вид, не понимая, что выглядит просто жалко.
– Как вам будет угодно, госпожа, – спокойно произнес он. – Но, по-моему, вам потребуется моя помощь.
Изабелла обернулась и впилась в него глазами, не осмеливаясь надеяться, что он может оказаться на её стороне.
Прежде чем она смогла вымолвить хоть слово, он схватил её за плечи и потряс с грубоватой нежностью.
– Ах ты, маленькая глупышка, – с упреком проговорил Джоб. – И сколько, по-твоему, это может продолжаться? Вас же обязательно кто-нибудь увидит!
– Мать знает? – ахнула Изабелла, чувствуя, что сердце у неё уходит в пятки.
– Пока нет. Кто он?
– Люк... Люк Каннинг. Сын виноторговца. Они живут в Питергейте. Муж Хелен знаком с ними. – Она с вызовом посмотрела в строгие глаза Джоба. – Я люблю его. Мы хотим пожениться.
– Ты же знаешь, что это невозможно, – ответил он.
– Нет, ты не понимаешь. Теперь мы должны пожениться...
– И как далеко это зашло? – спросил Джоб, неожиданно поняв её намерения.
Изабелла тяжело вздохнула.
– Мы... мы как... как муж и жена. Джоб застонал.
– Святой Боже на небесах, Изабелла, что ты натворила? – Он на минуту задумался. – Тебе придется сказать им, ты знаешь. И думаешь, что они согласятся, если вы сделали такую глупость?
Она кивнула.
– Это он тебе так сказал? Она опять кивнула.
– Ты дурочка, Изабелла. Это самый старый трюк на земле.
– Нет, нет, ты не понимаешь! Он любит меня! Мы любим друг друга – и хотим быть вместе!
– Ну что же, горячо надеюсь, что он и правда готов взять тебя в жены. Но обычно, чтоб ты знала, этот фокус не проходит. Такую историю нетрудно замять, как, впрочем, и любую другую. Ты же понимаешь, как была разорвана твоя помолвка, а ведь она фактически приравнивается к браку.
Изабелла молча смотрела на Джоба, и глаза её постепенно наполнялись слезами. Он ласково взъерошил ей волосы.
– Но в твоем случае это как раз может сработать. Этот парень – не такая уж плохая партия, и твоя мать наверняка будет даже рада поскорее сбыть тебя с рук. Его-то отец, насколько я понимаю, возражать не станет.
– О, Джоб, может быть, ты сам им скажешь? Пожалуйста! Для тебя матушка сделает все что угодно! – взмолилась Изабелла.
– Вы льстите мне, госпожа, – печально рассмеялся Джоб. – Но я попробую – для вас. Лучше пусть это исходит от меня. А теперь бегите в свою комнату и, Бога ради, постарайтесь сделать все от вас зависящее, чтобы не сердить сегодня вашу матушку. Ведите себя как истинная леди – не осложняйте своего положения.
– Спасибо тебе. Спасибо, Джоб. – Изабелла привстала на цыпочки, поцеловала его в щеку и легкими шагами помчалась вверх по лестнице.
Глава 9
– Нет, нет и нет! – сердито повторяла Элеонора, расхаживая по своей комнате. – Я не позволю, чтобы меня шантажировала моя собственная дочь. И мне нет дела до того, что ты скажешь, Джоб.
Джоб стоял у окна гостиной, любуясь открывавшимся отсюда видом, пока Элеонора бурно изливала свой гнев. Джоб знал, что, имея на своей стороне Роберта, он быстрее уговорит Элеонору. Но всей истории Джоб хозяину рассказывать не стал – просто объяснил, что Изабелла потеряла голову из-за одного парня. Роберт же был натурой чувствительной. Даже собственную свадьбу он считал галантным приключением, и уж коли молодой человек, о котором шла речь, был из довольно приличной семьи и главное – собирался жениться на Изабелле не из-за денег, то Роберт склонялся к тому, чтобы увидеть свою дочь счастливой. С Элеонорой все, естественно, обстояло иначе. – Я давно обдумала, как устроить судьбу Изабеллы, – продолжала она бушевать. – Всю свою жизнь эта мерзавка делала, что хотела, ни разу не вспомнив ни о родителях, ни о семье. Она – дрянная, эгоистичная девчонка, но это не значит, что ей все сойдет с рук. Она обвенчается с тем, с кем я скажу, и это мое последнее слово!
– А если выяснится, что она беременна? – предположил Джоб.
– Черт бы её побрал! – взорвалась Элеонора. – И черт бы побрал тебя, Джоб! Ты на её стороне – я же вижу. Она всегда была твоей любимицей, хотя я не могу взять в толк, почему.
– Прежде всего, я на вашей стороне, – успокаивающе проговорил верный слуга. – И вы знаете это. Сядьте и спокойно выслушайте меня.
– О, я знаю твой сладкоречивый язык старого... – начала Элеонора, но все-таки опустилась на стул и сложила руки на своем огромном животе, мрачно глянув на него. – Джоб, я так плохо себя чувствую и так устала. Почему этой гадкой девчонке непременно надо мучить меня именно в это время?
– Она влюблена – а когда человек влюблен, он не думает о последствиях, – вздохнул Джоб. – Уж кому, как не вам это знать, – добавил он многозначительно.
– Не надо, – вздрогнула и поморщилась Элеонора.
– Госпожа моя, это хорошая возможность сбыть девчонку с рук. Партия не такая уж плохая. Молодой человек – хороший парень, да к тому же – далеко не нищий.
– Сын виноторговца! – презрительно бросила женщина.
– С тех пор, как вы принимали в своем доме герцога, вас обуяла непомерная гордыня, – укорил её Джоб. – Вы же не сможете выдать Изабеллу за лорда, не так ли?
– Ну уж, во всяком случае, я сумею подыскать что-нибудь получше, чем сын какого-то там виноторговца! – огрызнулась Элеонора.
– Да неужели? – усмехнулся Джоб. – Сейчас, когда она уже не девственница?
– Это все можно устроить. Мы продержим её под замком до тех пор, пока не убедимся, что она не беременна. И никто ничего не будет знать, кроме тебя и меня.
– Вы избавите себя от множества хлопот, если примете все как fait accompli, – воскликнул Джоб, отчаянно пытаясь убедить Элеонору. Он шагнул вперед и опустился перед ней на одно колено. – Я говорю это для вашего же блага. Зачем вам беспокоиться о таких вещах? Пусть девочка обвенчается с этим парнем. Какая вам разница? Вы же не собираетесь извлечь из её замужества никаких выгод. У вас достаточно своего золота и своей земли!
Элеонора раздраженно заерзала на стуле.
– Не переношу, когда что-то уплывает у меня из-под носа, – буркнула она.
– Гордыня, гордыня... А вам ведь известно, что это тяжкий грех! Но нет, я уверен, что ваш здравый смысл всегда восторжествует над пустым тщеславием, госпожа. Ну?! Что вы все-таки скажете?
Элеонора еще несколько минут колебалась, а постом нежно потрепала Джоба по щеке.
– Ты прекрасно научился обхаживать меня! – усмехнулась женщина. – Это Изабелла попросила тебя похлопотать за неё? Ладно, ладно, не отвечай. Я не хочу знать. Ты прав – из-за всего этого не стоит беспокоиться. Если Роберт считает, что партия довольно приличная... Что же, пусть поедет и посмотрит на этого... виноторговца. – Неожиданно в голову Элеоноре пришла тревожная мысль. – Надеюсь, ты не сказал Роберту об этом... fait accompli?
– Нет, ни слова никому, кроме вас, – заверил хозяйку Джоб.
– Прекрасно, – кивнула Элеонора. – Об этой истории никто ничего не должен знать. Передай госпоже Изабелле, что она может забирать себе этого мальчишку из кабака, если уж ей так хочется. Но Бога ради, втолкуй ей, чтобы она никому не проболталась о том, как этого добилась, особенно своему отцу.
Джоб встал и поклонился.
– Уверяю вас, госпожа, что вы приняли мудрое решение, – промолвил он и вышел с едва заметной улыбкой на губах, объяснить значения которой не посчитал нужным.
Мистер Каннинг был только рад счастью, выпавшему на долю его сына, и без лишних слов согласился подписать брачный контракт. Решили, что ждать нечего и что свадьбу надо сыграть как можно скорее, уже в июне, но в самом начале этого месяца у Элеоноры начались преждевременные роды, и она произвела на свет девочку, которая прожила лишь два дня, так что свадьбу пришлось отложить.
В июле все заговорили о том, что короля поразило какое-то странное безумие: Генрих оглох, онемел и перестал узнавать окружающих. Королева плакала и цеплялась за его руку, но он просто отворачивался, не понимая, что перед ним – его жена. Он словно отгородился от мира невидимой стеной. Сначала Маргарита и её сторонники пытались утаить эту страшную новость от герцога Йоркского, но правду скрыть не удалось, и, в конце концов, королева вынуждена была созвать Тайный Совет и поставить во главе его Ричарда Плантагенета, вернув тому его законный пост.
– Не кажется ли тебе, что нам пришло время выбрать нового покровителя? – спросила Элеонора у Роберта, когда до них дошли все эти слухи. – Ты же видишь, лорд Эдмунд усиленно прикидывается больным. Тайный Совет, который возглавляет теперь герцог Йоркский, скоро обвинит лорда Эдмунда в государственной измене и, возможно, даже отправит на плаху.
– Я подожду, пока это произойдет, – ответил Роберт – Я не хочу, чтобы меня считали перебежчиком.
– Тебе совсем незачем хранить верность человеку, который не заслуживает этого, – резко бросила Элеонора.
– Я не сомневаюсь, что в этой истории не правы оба лорда, – задумчиво проговорил Роберт. – Посмотрим, что предпримет Йорк. Он может оказаться таким же прожорливым, как и все остальные.
Элеонора все еще чувствовала себя плохо, и свадьба была перенесена на октябрь. До этого времени Изабеллу отправили к Хелен и её мужу; у них в доме она могла встречаться со своим нареченным, не нарушая приличий. Изабелла просто светилась от счастья, и это сделало её почти красивой; даже Элеоноре пришлось нехотя признать, что из девчонки может получиться вполне миленькая невеста. Заказывая дочери свадебные наряды, Элеонора уже выглядела почти довольной.
Венчание назначили на шестнадцатое октября, а тринадцатого Изабелла вернулась домой от Хелен, чтобы закончить все приготовления к свадьбе. Мать встретила Изабеллу почти доброжелательно, а потом, хлопоча вместе над приданым, они почувствовали, как между ними возрождается нечто, похожее на прежнюю близость. Затем пятнадцатого курьер, проезжавший мимо их дома, поведал им о том, что королева благополучно разрешилась от бремени мальчиком, которого собираются назвать Эдуардом – в память об Эдуарде III. Это имя должно было подчеркнуть, от какого короля происходят – или, во всяком случае, утверждают, что происходят, – все нынешние претенденты на престол.
Эта новость повергла Элеонору в полное отчаяние.
– Случилось самое худшее! – рыдала женщина. – О, если бы она умерла, или ребенок бы не выжил, или хотя бы родилась девочка! А теперь Маргарита будет яростно бороться за то, чтобы удержать своего выродка на троне, и распри никогда не кончатся! И все из-за этой проклятой линии узурпаторов! Предположим, король сейчас умрет – а кто знает, к чему приведет его болезнь? – и опять на престоле король-несмышленыш! Еще двадцать лет раздоров и беспорядков!
Даже Роберт был потрясен.
– Я как-то не подумал об этом, – пробормотал он. – Может быть, и правда было бы лучше, если бы к власти пришел лорд Ричард. Сначала хотя бы в качестве лорда-протектора...
Но Элеонора не дала мужу договорить.
– Она убьет его! – вскричала женщина. – Став лордом-протектором, он не проживет и года. Она прикончит сто ради своего сына. Она сейчас – как голодная волчица, и к тому же у неё нет ни малейшего представления о том, как должны вести себя благородные люди.
Элеонора хотела снова отложить венчание.
– Как мы можем веселиться в такое время? – твердила она. Но Роберту и Джобу совместными усилиями удалось отговорить её от этой затеи.
– В округе будут смеяться. Соседи подумают, что мы больно много на себя берем. А мы ведь простые люди. Какое нам дело до того, что королева родила сына? Ты не можешь из-за этого отменить свадьбу собственной дочери! – убеждал жену Роберт.
Пока они спорили, Изабелла два часа сидела как на иголках; когда этот разговор наконец закончился, ей от облегчения хотелось петь, но на мать она все равно могла смотреть лишь тяжелым, угрюмым взглядом.
– Она бы все мне испортила, если бы только могла, – по секрету сказала Изабелла Джобу, за что получила от него изрядный нагоняй.
День с самого утра выдался чудесным – свежий осенний день с бодрящим морозцем, покрывавшим инеем опавшие листья. Все в доме поднялись ни свет ни заря и отстояли раннюю мессу, после чего Изабелла отправилась переодеваться. Жак уже был на кухне, готовя свадебный обед; слуги украшали огромный главный зал багряными и бронзовыми осенними цветами, золотистыми листьями и побуревшими побегами хмеля.
Энис помогла Изабелле облачиться в свадебное платье, но прежде выщипала ей брови и подбрила волосы на лбу, смочив потом порозовевшую кожу настойкой из лесных орехов, и замазала самые крупные веснушки отбеливающим кремом. По песочного цвета ресницам Изабеллы нянька прошлась тушью, а в глаза закапала чуть-чуть белладонны, чтобы сделать белки еще белее, а зрачки – темнее.
– Немножко алого на ваши губки, дитя мое, – приговаривала Энис, – а потом мы посмотрим, как все это будет сочетаться с вашим нарядом. – Она пристроила тяжелый, унизанный жемчугом убор на голову невесты и, прикрепив вуаль, повернула Изабеллу так, чтобы та могла видеть свое отображение в полированном серебряном диске, который уже держала в руках. – Ну вот! Как вам нравится новобрачная?
Изабелла посмотрела в металлическое зеркало и робко проговорила:
– Неужели это я? Сегодня я совсем не похожа на себя. Я выгляжу почти... почти хорошенькой!
– Вы выглядите просто прелестно, как вам и положено. Любая девушка кажется красавицей на собственной свадьбе.