Текст книги "Возвращаясь в рай (ЛП)"

Автор книги: Симона Элькелес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

потом я разозлился. Я сел в тюрьму, чтобы она жила простой жизнью дома.Как она

посмела стать отшельником, изменить свой внешний вид и жить, как мертвая? Она не

имела права…

По крайней мере, ее ногти не черные, нет черной подводки для глаз и черной губной

помады. Это большое улучшение.

Мое горло пересохло, в то время, как с ее глаз начали капать слезы.

– Калеб, – пищит она, – ты вернулся.

– Ненадолго, – удосужился сказать я.

Когда я вернулся из тюрьмы, Лия сама кинулась в мои объятия и крепко обняла меня. Но

не в этот раз. Она, безусловно, держится на расстоянии. Неужели она думает, что я

призрак или внезапно исчезну, если она подойдет слишком близко?

– Мэгги сказала, что уговорит тебя вернуться домой, но я не поверила ей.

Ее руки прижаты к бокам.

– Я не могу поверить, что ты здесь.

– Ну, поверь.

Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть есть ли кто еще дома.

– Да, так я могу войти?

Она открывает дверь и отступает назад.

– Да, – медленно говорит она. – Хмм… Папы нет дома.

– Где он? – спрашиваю я, заходя в коридор.

Лия начинает нервно кусать ногти.

– Он пошел навестить маму.

– Навестить маму? Она в больнице сейчас?

Ох, черт. Может быть, все хуже, чем я думал.

– Она уже была там какое-то время. Это не первый раз.

Я испустил глубокий, медленный выдох. Ладно. Я могу с этим справиться.

– Я должен знать что-нибудь еще?

– Что, например?

– Я не знаю, Лия. Я на взводе и хочу получить ответы. Она даст их мне?

– Нормально ли папа справлялся с той фиговой ситуацией? Что ты делала в те дни? – Черт,

я сказал это? Я не хочу разговаривать с ней об этом еще даже пять минут, – Забудь то, что

я спросил последним.

Лия открывает рот, чтобы сказать что-то, но тут же закрывает его.

– Я пригласил друга пожить у нас, – говорю я.

– Кого?

– Его зовут Ленни. Если парень, которому нужно подстричься и носящий зеленую футболку

с надписью “Я Твой Папочка” позвонит в дверь, то это именно он. Я не мог оставить Ленни

на улице. Когда он не старается изо всех сил, чтобы показать какой он мудак, он неплох.

Он даже настоял на том, чтобы дать мне пару часов снова заново познакомиться с семьей,

прежде чем он придет.

Я беру свою спортивную сумку и направляюсь вверх по лестнице.

– Куда ты идешь? – спрашивает Лия, она явно паникует.

– В свою комнату.

– Подожди! – кричит Лия, но уже слишком поздно.

Я открываю дверь в мою комнату. Или то, что от нее осталось. Она превратилась в офис.

Нет кровати, нет занавесок, нет шкафов с одеждой. Вау, они даже избавились от моих

наград. Никаких признаков меня, вообще.

За восемь месяцев все доказательства моей жизни стерты.

Я чувствую, что возвращение домой самая большая ошибка в моей жизни.

Глава 26.

Мэгги.

Моя мама выходит замуж. Ну, она выйдет замуж после того как Луи сделает ей

предложение в эти выходные.

Я беру немного бумаги и еду в городской парк Рая. Я хочу написать письмо Ванессе. Я не

хочу, чтобы она думала, что я забыла о своем обещании писать ей.

Я сижу, прислоняясь к большому дереву в парке, на том месте, где мы с Калебом впервые

поцеловались. Здесь я чувствую себя умиротворенной и задумываюсь над тем, все ли в

порядке у Калеба в Аризоне или там, где бы он сейчас ни был.

Я пишу о поездке по программе “Перезагрузка”, и рассказываю Ванессе о Луи,

спросившем моего разрешения для женитьбы на маме. Я думала, что напишу кроткое

письмо, но я увлеклась. Я рассказала ей о Калебе, Триш и Ленни… к тому времени как я

закончила, я исписала три листа с обеих сторон.

Когда я вернулась домой, позвонил Мэтт. Он нервничает перед встречей со своей

подругой.

– Мне нужна твоя помощь, – говорит Мэтт. – Бекка согласилась встретиться со мной завтра

вечером. Ты мне необходима там.

– Я не собираюсь быть третьим лишним, Мэтт.

Этого я хочу в последнюю очередь.

– История с Беккой напряжена с момента аварии. Я знаю, что вы двое поладите. Я тебя

умоляю, Мэгги. Ты нужна мне чтобы растопить лед. Пожааалуйста. Я знаю, ты не уедешь в

Испанию в ближайшие недели.

– Что еще ты делаешь помимо того, чтоб дуться на Калеба?

– Я не дуюсь.

Он смеется.

– Хорошо, что ты сделала после возвращения домой из “Перезагрузки”?

– Я распаковалась.

– И …? Ты была дома почти неделю.

– И ходила посмотреть на нарциссы миссис Рейнольдс.

– Звучит зашибись. И?

– И я только что написала письмо.

Мэтт снова смеется.

– Да, я вижу у тебя очень захватывающая жизнь. Я удивлен, что у тебя есть время

поговорить со мной по телефону.

Ну ладно, может, Мэтт прав. Я должна пойти с ним, и Бекки завтра, и доказать себе, что я

не живу в прошлом.

– Ладно, хорошо, – говорю я Мэтту. – Но кого мне найти, что выйти со мной?

– У меня есть идея.

– О-о, нет. Я чувствую, головная боль приближается.

– Будь смелей, – говорит Мэтт, теперь полностью взволнованный. – Я найду тебе пару.

Просто дай мне свой адрес и будь готова завтра к шести.

После того, как я повесила трубку, я иду в свою комнату. На моей кровати есть записка.

Это от моей мамы, говорит мне, что мой папа позвонил и хочет поговорить со мной.

Я мну бумажку, бросаю ее в мусорное ведро, и сажусь на кровать, уставившись на

мусорный бак. Что такого важного случилось, что он хочет поговорить со мной сейчас?

Раньше я звонила и фактически просила хотя бы пять минут его времени. Я просила его

вернуться домой, но он сказал, что идет дальше. Почему я должна тратить на него свое

время теперь? Он не заслуживает этого.

Если он собирался рассказать мне о том, что его новая жена беременна, ожидал ли он,

что я буду прыгать от счастья? Я плохой человек, если обижаюсь на то, что его новая жена

беременна и у него будет новая жизнь без меня? Он ни разу даже не пригласил меня в

Техас, проведать его. Он одним махом оборвал все нити, связывающие его со мной и

мамой.

Но что, если он болен? Что, если у него не будет никакого ребенка и, на самом деле, у

него рак или какая-то еще неизлечимая болезнь? Я ненавижу своего отца, но, при этом,

все еще люблю его. Я знаю, что в этом нет никакого смысла, но, опять же, в последнее

время в моей жизни мало в чем есть смысл.

Я чувствую себя лицемеркой, уговаривая маму дать Калебу еще один шанс, когда сама не

желаю дать его своему отцу.

Я беру свой телефон и набираю номер отца. Я не дышу, пока идут гудки.

– Милая, это ты?

Я чувствую себя оцепенелой, когда я слышу его голос. Не взволнованной, не сердитой, не

охваченной беспокойством. Просто оцепенелой.

– Да, это – я. Мама сказала, что ты звонил.

Я жду больших новостей, которые он должен сказать мне.

– Я пытался связаться с тобой в течение многих недель. У меня есть новости.– говорит он,

затем пауза.

Я готовлюсь к ней. Здесь речь идет…

– Я развожусь, – выпаливает он.

Стоп, я не ожидала услышать это.

– Жаль.

– Не стоит. Иногда это работает, иногда нет. Ты хочешь узнать лучшую часть? – я

ошарашена его небрежным отношением.

– Лучшую часть? – повторяю я.

– Я переезжаю назад к тебе и твоей маме.

Что?

Нет.

Это ошибка.

Должно быть, я услышала его неправильно.

– Ты переезжаешь назад сюда? В наш дом?

– Я знаю, ты взволнована.

– Мама знает?

Он издает нервный смешок.

– Конечно, она знает, глупенькая. Разве это не великолепные новости, Мэгги? Мы будем

снова семьей.

– Да, – говорю я без эмоций.

Я оглушена, и я чувствую, как мой внутренний мир перевернулся.

– Это, м-м… великолепно.

– Я прилечу в четверг, а грузчики приедут в пятницу, чтобы перенести мои вещи обратно. Я

должен собрать и упаковать вещи здесь, так что увидимся на следующей неделе. Пока,

милая.

Как обычно, он кладет трубку, прежде чем я прощаюсь в ответ.

С нетерпением я жду, пока мама придет домой в шесть. До того, как она сняла свою

униформу официантки, я загоняю ее в угол в холле.

– Почему ты позволяешь отцу жить здесь?

– Ты позвонила ему, – говорит она, констатируя факт. Она медленно снимает свой фартук и

перекидывает его через руку. – Потому что он разводится и хочет попытаться снова.

– Так ты позволяешь ему? Он ушел от нас. Он ушел от нас и не оглянулся назад.

– Он оглядывается назад сейчас.

Я хочу дать моему отцу второй шанс, но затем понимаю, как много у него было шансов

вернуться, а он не вернулся. У меня неприятное чувство, что он останется здесь, только

пока не подвернется что-то получше.

– Что насчет Лу?

Она начинает подниматься по ступеням.

– Лу замечательный, но он не твой отец. Ты всегда говорила, что ты хотела бы быть в

семье снова, Мэгги. Твой отец – мужчина, за которого я вышла замуж.

– Он мужчина, который развелся с тобой. И заменил тебя.

Она оборачивается и тычет в меня пальцем.

– Не смей осуждать меня. Твой отец совершил ошибку. Он хочет все исправить.

Я чувствую, что мои глаза уже полны слез.

– Лу был мне большим отцом, чем мой собственный. Он делает тебя счастливой. Он

делает нас счастливыми. Я не понимаю, мам. Я просто не вижу в этом смысла.

Она останавливается наверху лестницы.

– Я порвала с Лу сегодня. Я сказала ему, что твой отец возвращается. Это конец.

Этого не могло случиться. Все пошло совсем не так. Я закрываю глаза руками, пытаясь

отгородиться от мира. Но это не обо мне. Это о моей маме.

Я ковыляю наверх так быстро, как только могу, чтобы обнять ее. Я начинаю плакать.

– Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, мам.

В ответ она крепко сжимает меня в объятиях.

– Я тоже хочу, чтобы ты была счастлива.

Мы стоим тут, плачем и обнимаем друг друга. Мы две женщины, брошенные на произвол

судьбы, предоставленные сами себе уже долгое время. Когда раздается звонок в дверь,

это удивляет нас обеих.

Мама вытирает слезы юбкой от своей униформы, спускается и открывает дверь.

– Лу! – пораженно говорит она.

Лу держит огромный букет красных роз в одной руке и коробочку с кольцом в другой. Он

становится на колени, и я замечаю, что его глаза покраснели, будто он плакал.

– Выходи за меня, Линда. – он открывает коробочку с кольцом и нежно берет руки моей

мамы в свои. – Пожалуйста, скажи мне, что я не опоздал.

Глава 27.

Калеб.

Лия, Ленни и я сидим в гостиной моих родителей и ждем, когда отец вернется домой.

Руки Лии аккуратно сложены на коленях, и Ленни, подняв одну бровь, смотрит на нее.

Прежде чем мы пришли сюда, я без конца пилил его, чтобы убедиться, что он не станет

говорить об аварии или о том, что это не я сбил Мэгги.

– Итак, Лия… – говорит Ленни, глядя на нее через всю комнату с возведенной бровью. – У

тебя есть парень?

Я бью Ленни в грудь тыльной стороной ладони.

– Что ты творишь?

Он смотрит на меня, будто я сумасшедший.

– Завязываю разговор, Калеб. Кто из нас должен заполнить эту мертвую тишину. И никто

из вас не хочет сделать этого.

– Ты не должен заполнять тишину ерундой, – говорю ему я.

Ленни закатывает глаза.

– Окей, мистер Раздраженные штанишки.

– Тебе никто не говорил, что нужно говорить только тогда, когда тебе есть что ска…

– Нет, – прерывает меня Лия почти шепотом.

Ленни и я, оба смотрим на мою сестру. Она смотрит вниз на ковровое покрытие.

– Я имею в виду – нет, у меня нет парня.

Ленни наклоняется вперед.

– Почему нет?

Она пожимает плечами.

– Может, если бы ты улыбнулась, это помогло бы.

Что это, Помоги-Себе-Сам-Шоу от Ленни?

– Серьезно, чувак, заткнись. Что ты вообще знаешь о девушках? Ты втрескался в Триш, и

все что ты смог сделать – это обоссать ее и бросить в озеро. Ты не знаешь всего дерьма о

девушках.

– А ты? – смеется Ленни. Его глупые длинные волосы падают ему на глаза, и он

отбрасывает их обратно. – У меня есть одно слово для тебя, мистер Раздраженные

штанишки – Мэгги.

При упоминании о Мэгги глаза моей сестры встречаются с моими. Бьюсь об заклад, мы

оба думаем о нашем маленьком обмане, который испортил наши жизни.

– Я пойду выпью немного воды, – бормочет Лия и несется прочь.

Как только она исчезает, открывается дверь. Я встаю по стойке смирно, пока мой отец

заходит через переднюю дверь. Он одет в костюм, в руках портфель, который он носит на

протяжении последних 10 лет, у него такие же усы, какие были в течение последних 20

лет.

Шок отражается на его лице, когда он замечает меня. Он останавливается, как

вкопанный.

– Привет, пап. – успеваю сказать я.

– Калеб

Я иду к нему, не зная, должен ли я обнять его или пожать ему руку, или похлопать его по

спине или … ничего не делать. Это грустно, когда твой отец стал чужим.

Я останавливаюсь перед ним. Он все еще держит свой портфель и смотрит на меня. Что

мне сказать ему теперь?

– Я знаю, что должен был, наверное, позвонить и сказать, что приеду, но…

– Мы месяцами не слышали ничего от тебя, Калеб

– Я знаю. Я не мог оставаться здесь больше, пап. Мне не нравилось, как было.

– Твоя мама больна, – он говорит мне. – Она была в больнице несколько месяцев.

Он сказал эта так, словно она была серьезно больна. Сдается мне ее “болезнь” это

обычное оправдание, которое он решил использовать вместо того, чтобы говорить “она в

реабилитационном центре” или “она – наркоманка”.

– Я знаю.

Я отстраняюсь, понимая, что это не будет счастливым воссоединением, где мой отец

примет меня назад с распростертыми объятиями. Мне следовало понять это, когда я

увидел, что мою бывшую комнату переделали в кабинет, и все признаки, что я когда-либо

существовал исчезли. Он держит свой портфель перед собой, почти как барьер между

нами.

– Мы не знали жив ты или мертв. Твоя мама вынуждена была придумать историю.

Я не удивлен. Моя мать королева по сочинению историй, выставляющих нашу семью в

хорошем свете.

– Что она рассказывала?

– Она говорила, что мы отправили тебя в престижную школу-пансион в Коннектикут.

Громкий, фыркающий хохот исходит от дивана. Или вернее, если быть точным, он исходит

от Ленни, который сидит на диване.

– Кто это? – спрашивает мой отец.

– Ленни.

Ленни соскакивает с дивана и обхватывает моего отца крепким медвежьим объятием.

Отец отстраняется полностью захваченный врасплох, но сохраняет равновесие. Готов

поспорить, что он благодарит про себя своего школьного тренера по футболу за все

тренировки по сохранению равновесия бывшие в школе.

– Приятно познакомиться, Папа, – говорит Ленни. – Или мне следует вас называть Доктор

Бекер? Или Доктор Би, или просто Док?

Я отталкиваю Ленни от моего отца.

– Ленни – мой друг, – Я говорю отцу. – Или скорее приятель.

Я полагаю – это лучше, чем объяснять, что Ленни – правонарушитель, считающий, что он

прикольный и не имеющий фильтра, когда дело доходит до его рта.

Отец ставит свой портфель в стенной шкаф в холле и говорит Ленни:

– Ты можешь звать меня Дэннис.

– Заметано. Дай мне кулак Дэннис.

Ленни протягивает свой кулак и ждет, когда мой отец сделает то же самое.

Мой отец не делает. Я не уверен, что он когда-нибудь с кем-то ударялся кулаками. Не то

чтобы мой отец был глуп или старомоден. Он просто… правильный. Он не отклоняется от

норм, потому что ему нравится его жизнь опрятная и чистая.

Я, будучи дома, пачкаю его чистую жизнь.

Я уверен, что его убивает то, что мама в реабилитационном центре. Он, вероятно, не

знает, что делать с этим, и нет никакого свода правил или плана действий, когда дело

касается суровой действительности нашей жизни.

– Вы, парни, мм, в городе надолго? – Отец спросил меня. – Или просто проездом?

Этот вопрос вы задали бы знакомому, а не вашему сыну.

Лия прислоняется к лестнице, напряженно ожидая мой ответ.

Я испытываю желание сказать, что я тут проездом. Это было бы проще, чем сказать

правду, что история Ленни заставила меня понять, что мне необходимо вернуться назад и

помириться с моей семьей.

– Я думал остановиться на несколько недель, – бормочу я.

– В отеле, или… – голос папы затихает.

– Я надеялся остаться здесь, пап.

Ленни кладет свой подбородок на мое плечо.

– Я тоже, Дэннис.

Мой отец чешет голову.

– Ммм.. полагаю, мм… у нас на самом деле нет запасных кроватей. Мы переделали твою

комнату в кабинет.

– Я буду спать на диване, – отвечаю ему я, чувствуя себя так, словно я выпрашиваю для

себя место в своем собственном доме. Это не в моем характере.

– Я буду спать на полу, – вмешивается Ленни, очевидно не имеющий проблем с

выпрашиванием. – Если вы не хотите, чтобы я спал в постели с Лией.

Ленни поднимает руки вверх, когда наши головы вскидываются при его последнем

комментарии.

– Просто шутка.

Моя сестра делает шаг вперед и говорит :

– Я пойду, принесу какие-нибудь простыни и одеяла из шкафа в прихожей.

– Хорошо, – говорит папа. – Но вам, мальчики, лучше держать дом в чистоте. Моя жена

ненавидит бардак.

– Понял, – говорю я ему, удивлен, что должен напоминать ему, что “его жена” – это моя

мама. И что она в реабилитационном центре, не здесь.

Громкий звук хлопка Ленни в ладоши заставляет нас всех повернуться к нему.

– Теперь, когда это улажено, – что на ужин?

– Может, нам стоит заказать пиццу – говорит папа, когда он идет наверх. Он всегда

переодевается в джинсы и футболку, после работы. Это его ритуал.

Когда моя сестра и папа за пределами слышимости, я испускаю глубокий медленный

выдох. Я дома.

Не похоже на мой дом. Я бы удивился, если б получил лучший прием в доме у Мэгги. Кого

я разыгрываю? Ее мама выбросила бы меня или вызвала бы полицейских, чтобы бросить

меня назад в тюрьму.

– Твой папа – странный чувак, – говорит Ленни. – Но он мне нравится.

За обедом, когда Ленни извиняется, чтобы пойти в ванную, я спрашиваю

– Так что, я могу пойти навестить маму?

Мой папа кладет свою пиццу.

– Я не думаю так, Калеб.

– Почему бы и нет?

– Потому что она слаба. Я не уверен, что она сможет общаться прямо сейчас.

– Я ее сын, – говорю я сквозь зубы.

– После того, как ты ушел, она сказала, что ты для нее умер.

Я смотрю на свою сестру для подтверждения, но она смотрит в свою тарелку. Гнев

закипает в моих жилах.

– Лия!

Она поднимает голову.

– Что?

Что? Это все, что она может сказать? Я встаю, мой стул скрипит по полу.

– Огромное спасибо, Лия, – вымучено говорю я. – И на том спасибо.

Глава 28.

Мэгги.

Я заглядываю в комнату к маме, когда готовлюсь к двойному свиданию. Она сидит на

кровати, глядя на открытую коробочку с кольцом, которое дал ей Лу. Она не сказала ему

“да”, когда он пришел вчера вечером и сделал предложение, но она не сказала и “нет”.

Она сказала, что ей нужно время, чтобы подумать.

– Ты сказала папе про Лу? – спрашиваю ее.

– Я звонила ему сегодня, – говорит она, ее голос грустный и задумчивый.

– И?

– И… я не знаю, – она пожимает плечами. – Я в замешательстве. Я думала, что знаю, чего

хочу, но когда вчера пришел Лу, он заставил меня задуматься, а теперь.. теперь я просто

запуталась.

Я сижу на кровати рядом с ней и улыбаюсь. Она убирает волосы с моего лица.

– Я так долго думала, что если твой папа вернется, это сделает наши жизни снова

полными.

– Я знаю. Я тоже так думала. Пока не появился Лу.

– Но он не твой отец. Сперва я влюбилась в твоего папу, и я не знаю, смогу ли дать Лу

столько же, сколько и твоему отцу.

– Он любит тебя, мам.

– Я знаю. Но достаточно ли этого?

– Это решать только тебе. Я поддержу любой твой выбор.

– Я просто подумала… ладно, забудь об этом. Не думай ни о чем, повеселись. Я рада, что

ты идешь гулять.

– Я тоже.

Я не ждала с нетерпением сегодняшний вечер, но когда приняла душ и начала

собираться, я почувствовала себя довольной. Довольной не моим загадочным свиданием,

а тем, что я делаю, как и говорила, я двигаюсь дальше.

Иногда движение вперед требует усилий. Иногда это кажется тяжелее, чем есть на самом

деле. Выйти сейчас – это первый шаг к Мэгги Армстронг, которая движется дальше. У меня

может быть хромота, но это не значит, что моя социальная жизнь или личная должны

отсутствовать.

Глубоко вдохнув, я говорю себе, что есть, то есть. Я не могу повернуть время вспять и

отменить аварию. Это случилось. Это то, кто я есть сейчас, нужно принимать это, или все

бросить.

Но когда я смотрю на часы и вижу на них 5:45, я думаю о другом. Я не знаю, готова ли

двигаться дальше. Я не могу представить, как целуюсь с кем-то, кроме Калеба. Я знаю, что

это смешно, но сейчас это так.

В пять минут седьмого, когда я уже с нетерпением и тревогой грызу ногти, раздается

звонок в дверь. Я цепляю улыбку на лицо и открываю дверь. Передо мной стоит Мэтт,

блондинка с короткими волосами и…

– Ни за что! – говорю с улыбкой.

Мой физиотерапевт, Роберт, раскрывает свои объятия для меня.

– Ты же не думала, что я отпущу тебя в Испанию без прощального свидания, не так ли?

Я щурю глаза в сторону Мэтта.

– Ты планировал это с самого начала? – Я спрашиваю его, пока Роберт по-братски

обнимает меня.

– Да. Пристрели меня, но мы хотели сделать тебе сюрприз. Бекка, это -Мегги. Мегги,

Бекка.

В то время как я знакомлюсь с Беккой, Мэтт толкает локтем Роберта.

– Мегги даже накрасилась для тебя. Я еще ни разу не видел ее с макияжем.

Моя мама появляется в холле, притворяясь, словно она всего лишь идет мимо наверх, а

не подгадала время так, что она смогла увидеть, с кем я иду на свидание.

– Роберт? – произносит она, в замешательстве.

Роберт, одетый в модный коричневый спортивного кроя пиджак, чтобы соответствовать

его модным очкам говорит:

– Я не мог позволить Мэгги уехать на целый год без прощального праздника. Она моя пара

на сегодня.

Моя мама знакома с Робертом уже почти два года, с тех пор как он пришел в больницу

после моей операции и был назначен моим личным инструктором по пыткам… я имею в

виду физиотерапевтом. Я часто фантазировала о том, как тяну его торчащие в разные

стороны волосы прямо из головы, когда он не отказался от меня, чего я отчаянно хотела.

Больше, чем один раз я плакала перед ним. Я ненавидела, когда Роберт ожидал, что я

буду напрягаться до предела. Когда я думала, что я не больше не могу согнуть мою ногу,

Роберт заставлял меня продвинуться на один шаг вперед.

В то время я не ценила его, это точно. Нам потребовалось какое-то время, чтобы стать

друзьями. Меня даже развлекали все его истории о девушках, с которыми он ходил на

свидания. Роберт самопровозглашенный холостяк и он говорит, что никогда не

остепенится, потому что ему становится слегка скучно, когда дело касается девушек. Он

говорит, что это также, как то, что он не может есть китайскую еду каждый день, так же он

не может встречаться с одной и той же девушкой и не испытывать сильное желание найти

кого-то другого.

Однажды я сказала ему, что он умрет очень одиноким человеком, и его привлекательная

внешность когда-нибудь потускнеет, но он не казался обеспокоенным. Парень слишком

самоуверен, но я не променяю его ни на что.

После того, как моя мама обнимает Роберта и встречает Мэтта и Бекку, она говорит:

– Вы, молодые люди, можете отсутствовать сколько угодно. Повеселитесь.

Мы решаем пойти в спортивный гриль-бар Дасти. Они подают еду в ресторане, поэтому

пока ты не пьешь, ты можешь быть там, даже если тебе нет двадцати одного года.

Роберту уже двадцать четыре и он заказывает пиво, в то время как остальные из нас

заказывают содовую.

Приятно, что мое первое свидание – это не свидание, так что я не должна быть зациклена

на том, будет ли моя инвалидность проблемой.

– Мэгги, ты делала упражнения на растяжку, которые мы обсудили, прежде чем

отправиться в путешествие этим летом? – спросил Роберт.

Я беру жареный картофель, который мы заказали, и опускаю его в кетчуп.

– Я могу солгать?

Мэтт, Бекка и я все смеемся, пока Роберт качает головой. Это так хорошо выйти погулять и

освободить свои мысли от Калеба. Я ощущаю каждую минуту, что мой разум не занят, он

блуждает в мыслях о нем.

Как сейчас. Хотя я хорошо провожу время, даже лучше, чем я ожидала, я представляю, а

что если бы его рука обнимала меня, как рука Мэтта обнимает Бекку, как если бы мы

были на свидании. И то, как смотрит на него, напоминает мне о…

– Бьюсь об заклад, у тебя была ригидность*, – говорит Роберт.

Верно. Вернись сюда прямо сейчас. Перестань думать о Калебе.

Я закатываю глаза.

– Ты не на дежурстве. Запомни, ты предположительно моя пара сегодня, а не мой

терапевт. – Пальцами я изображаю в воздухе кавычки, когда говорю слово “пара”.

– Она жаловалась на тугоподвижность в поездке, – вступает в разговор Мэтт. Он держит

руку, поднятой вверх, когда я бормочу предатель. – Я просто озвучил.

Роберт отодвигает свой стул назад и говорит, – Дай мне твою ногу, Мэгги.

Я расстроено выдыхаю и размещаю свою ногу у него на колене.

– Она в порядке. У меня все хорошо.

– Согни ее.

Я смотрю на Мэтта и Бекку через стол, когда сгибаю ногу.

– Лучше ты, чем я, – говорит Мэтт, посмеиваясь.

– Ты проводишь осмотр на всех твоих свиданиях? – спрашиваю Роберта, пока он

придерживает рукой мою, закрытую джинсами, голень и наблюдает, как я сгибаю ногу.

– Нет, – он подмигивает мне. – Это у меня впервые.

Если бы это был любой другой парень, это подмигивание было бы глупым, но я уверена,

Роберт практиковал его перед зеркалом до тех пор, пока оно не стало выглядеть классно.

Я приподнимаю бровь и произношу:

– Я не поддамся твоему обаянию.

– Правда? Подожди, я попробую еще раз, – он второй раз подмигивает.

– Нет, это на меня не действует. Кроме того, оно действительно неуместно, – говорю я ему,

однозначно подшучивая, и он это знает. Он устроил мне такое трудное время в прошлом,

я чувствую , что это справедливо для меня вернуть долг. – Я твой пациент.

– Больше нет, ты не пациент. Ты закончила физиотерапию. Это честная игра.

– Тьфу, ты слишком стар.

– Мне двадцать четыре. Как это может быть слишком?

– Я думаю у тебя есть седые волосы, Роберт.

Роберт широко открывает рот и кладет руку на идеальную голову, покрытую волосами:

– Я. Не. Седой.

– М-м, Мэгги, – произносит Мэтт, затем кашляет несколько раз. – Думаю, парень, которого

ты на самом деле хочешь, только что вошел в дверь.

_____________________________________________________________________________

* – Мышечная ригидность – это функциональное состояние скелетных мышц,

характеризующееся резким повышением их тонуса и сопротивляемостью деформирующим

усилиям.

Глава 29.

Калеб.

Я пытаюсь вести себя так, словно во встрече Мэгги с другим парнем нет ничего

особенного. Я хотел позвонить ей с того момента как вернулся. Я не сделал это, и вот она

с парнем. Ее нога опирается на его колено, ее голень поддерживается его мерзкими

руками.

Какого черта?

Этот пижон знает, что неделю назад она лежала в постели со мной? Когда Мэгги видит,

что я вхожу, она быстро смахивает свою ногу с колена парня.

– Мэгги! Мэтт! – Ленни практически вопит через бар. Он стоит рядом со мной, махая

руками, как будто он находится на необитаемом острове, пытается махать рукой,

останавливая проплывающее мимо судно. Никто не скучал по его присутствию, это уж

точно.

Мэтт жестикулирует нам.

Он пожимает мою руку, когда я достигаю их стола.

– Калеб и Ленни, это – моя подруга Бекка, а это – Роберт, наш физиотерапевт.

Роберт протягивает руку и сильно пожимает мою, затем Ленни. Я сильно сжимаю его

руку, так чтобы он знал, что я не дохлая рыба. Парень пьет пиво, и он выглядит, будто

сошел со страниц проклятого журнала GQ. Это тот типаж парня, которого она ищет -

старше, и который носит модную одежду?

– Что вы делаете здесь? – спрашивает Мэгги, полностью сбитая с толку.

– Я вернулся.

– Ты видел Лию и своего папу?

– Я остаюсь с ними. – делаю паузу. – На данный момент. У Ленни были проблемы с мамой,

так что он остановился в моем доме тоже.

Я пытаюсь прочитать ее, но я не могу. Парень, с которым она сейчас, кажется

удивленным, что я здесь. Она сказала ему обо мне?

Ей плевать, что я вернулся, или все эти разговоры о возвращении в Рай были

исключительно ради моих родителей и сестры?

– Почему бы вам, ребята, не присоединиться к нам? – спрашивает Роберт.

Хороший способ ткнуть это мне в лицо, пижон. Он не догадывается, что если попытается

засунуть свой язык в глотку Мэгги в моем присутствии, я буду на нем словно питбуль.

– Нет, спасибо.

Ленни находит пустую кабинку на другой стороне и направляется туда.

– Мы позже поговорим, – говорю я Мэгги.

Я следую за Ленни и проскальзываю в кабинку.

Как будто вечер не мог стать еще хуже, мои старые друзья по школе входят в дверь. Я

сразу замечаю своего бывшего лучшего друга Брайана Ньюкомба, парня, который

встречался с Кендрой, в то время когда я еще сам был с ней. Она спала с нами обоими, а я

ни о чем не подозревал. Брайан знал, но он был слишком труслив, чтобы рассказать мне

об этом.

Он с Тристаном и Дрю. Все четверо из нас были вместе в команде по спортивной борьбе.

Мы тусовались со времен начальной школы. После моего освобождения из тюрьмы, Дрю

стал высокомерным придурком, а мама Тристана велела мне держаться подальше от

него. Тристан не возражал.

Я стараюсь не смотреть на парней, а вместо этого пытаюсь сконцентрироваться на какой-

то ерунде, вылетающей изо рта Ленни. Кажется, он вспоминает, как бросил в озеро Триш,

но я едва слушаю, потому что краем глаза замечаю Брайана, направляющегося к нам.

– Нихрена себе, это действительно ты, – говорит Брайан, наклоняясь в кабинку и хлопая

меня по спине. – Где ты был, дружище?

Я пытаюсь отогнать дружескую симпатию по отношению к Брайану, но не могу. Мы были

лучшими друзьями, черт возьми, слишком долго, чтобы отвернуться и сделать вид, что он

не существует.

– Некоторое время я был в Чикаго, – говорю ему.

Брайан кивает, как будто он понимает. Я показываю на Ленни.

– Это Ленни. Ленни, это мои старые друзья.

– Круто. – Ленни кивает каждому из них.

– Привет, Калеб, – говорит Тристан, пожимая мою руку. – Ты вернулся, а?

– Всего лишь на короткое время, – отвечаю ему.

Дрю хитро ухмыляется в тот момент, когда садится рядом со мной.

– Брайан, расскажи Калебу хорошие новости.

Я не удивлюсь, если Брайан расскажет мне, что он получил спортивную стипендию в

университете Норт-Дам. Он всегда хотел быть одним из “Драчливых Ирландцев”*, даже

несмотря на то, что он немец. Это была одна из наших дежурных шуток. Брайан умный

парень, и он трудился вовсю, чтобы получить проходной балл.

Брайан засовывает руки в карманы.

– Да, м-м, я женюсь.

– На Кендре, – вмешивается Дрю, как будто он не может сдержать непристойную

информацию на языке. Дрю ненавидит Кендру, но любит слухи, которые наверняка

разожгут искры между Брайаном и мной.

Он не получит эти искры, по крайней мере, от меня.

Я тянусь мимо Дрю и протягиваю руку Брайану.

– Поздравляю, чувак. – говорю я.

И я именно это имею в виду. Я думал, он держит курс на колледж, но если это то, чего он

хочет, то карты ему в руки.

Брайан пожимает мою руку.

– Спасибо, Калеб. Это действительно круто с твоей стороны.

Я киваю, и я рад, что это закончено. Лед сломан. Тристан усаживается рядом с Ленни, а

Брайан выдвигает стул и садится в конце.

Одна уютная маленькая компания.

Говоря об уютных маленьких компаниях… Я высматриваю Мэгги. Она получает

удовольствие, веселясь с Мэттом, этим парнем Робертом и Беккой. Ну хорошо, не совсем