Текст книги "Вендетта (ЛП)"

Автор книги: Сиенна Лэйн

Соавторы: Отэм Карр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Лейтон, – рычит Девон.

Я открываю глаза и смотрю на него сквозь дымку блаженства. И от его пристального горящего взгляда через полуприкрытые веки, я разлетаюсь еще сильнее.

Он вытаскивает руку из трусиков и прижимает меня к стене, сдвигая мои джинсы и нижнее белье вниз по ногам и захватывая губы грубым поцелуем. Я закидываю руки ему на шею и приподнимаюсь. Девон подхватывает меня за бедра и поднимает так, чтобы я могла обхватить его ногами. Опускаю руки вниз, чтобы расстегнуть его штаны, не прерывая поцелуя. Затем спускаю его боксеры вниз и обхватываю внушительный член ладонью. Начинаю поглаживать, наслаждаясь этим прикосновением. И через мгновение ускоряю темп, чувствуя, как его пальцы впиваются в спину, а губы теряют ритм. Его член твердый как сталь, и я так хочу почувствовать его внутри.

Девон отстраняется, выскальзывая из моей руки, и мои ноги опускаются на пол. Он захватывает край моей рубашки и снимает, бросая ее на пол. Наклоняется и достает свой бумажник из кармана, одновременно расстегивая рубашку. Я прислоняюсь к прохладной стене, наблюдая, как он разрывает маленький пакет фольги зубами и затем надевает презерватив на свою эрекцию.

Мой живот трепещет, я кусаю губу в ожидании, и ловлю его дьявольскую улыбку, первую искреннюю за все мое пребывание здесь. Мои губы изгибаются в ответной улыбке, и Девон плавно наклоняется, чтобы поцеловать меня, в этот раз медленно и мучительно. Исследуя каждый дюйм моего рта. Изучающе скользит языком, затем отстраняется и переключает внимание на мою нижнюю губу. Этот парень знает как целовать.

Он подхватывает меня под коленом и приподнимает, чтобы расположить ногу у себя на бедре. Глядя мне прямо в глаза, другой рукой вводит член, дразня мои складочки и клитор поочередно, пока я не начинаю хныкать от нетерпения. Мы задыхаемся, и он входит в меня одним долгим толчком, доставляя смесь удовольствия, боли и абсолютной чертовой наполненности.

Девон начинает двигаться, и я выгибаюсь ему навстречу. Его уверенные толчки распаляют меня еще сильнее. Я сжимаю его бицепсы руками, пока он целует мою шею. Его движения становятся быстрее, сильнее, пока он просто не трахает меня, отдавая все, что имеет и беря все, что я должна дать.

Меня охватывает волна удовольствия, и я невольно произношу его имя, но он заглушает этот звук губами. Я чувствую, как все мое тело дрожит. Удовлетворение распространяется по мне до самых пальчиков ног. Я понимаю, что он тоже близок к финалу, его дыхание становится еще более тяжелым, а толчки – менее управляемыми и более дикими. Он врезается в меня еще раз и рычит в мои волосы, прижимая руку к моей спине, соединяя каждый дюйм наших тел. Он поднимает голову от моей шеи, чтобы смотреть мне в газа, пока мы достигаем кульминационного момента. Наши дыхания смешиваются, тела говорят без слов.

ДЕВОН

Просыпаюсь посреди ночи, уставившись в потолок. Лейтон лежит ко мне спиной, ее дыхание еле слышно. Моя рука покоится на ее талии.

И, как это обычно бывает после того, как я бездумно ее оттрахал, меня грызет чувство вины.

Смотрю на нее и думаю только о том, что я неудачник. Слабак. Жалкий.

Понимаю, что я – идиот. Никто не заставлял меня этого делать. Я обвинил в своей слабости ее – самую обольстительную девушку, но, если быть совсем уж честным, она меня не соблазняла.

К тому времени, как мне исполнилось семнадцать, я уже мог найти ее в комнате, полной женщин. По ее походке, смеху, аромату, по тому, как она откидывала свои темные волосы. Хотя не должен был думать об этом вообще.

Но я был охвачен ею, как навязчивой идеей.

Я ненавидел сперва каждого парня, затем каждого мужчину, который смотрел ей вслед. Ненавидел каждого ее бойфренда до такой степени, что хотел как-то им навредить, а ее подруг не любил просто за то, что они могли беспрепятственно находиться с ней рядом, а не игнорировать так, как это делал я.

Я преследовал ее и не стыжусь в этом признаваться. Я всегда знал, где и с кем она бывает, даже в моменты ее временных исчезновений. Несколько раз ловил себя на мысли, что хочу, чтобы она меня заметила, и обычно она так и делала, задерживая на мне свой пристальный взгляд на секунду дольше, чем на других незнакомцах. Я был благодарен и за это. Этих крошек ее внимания, которые я время от времени получал, было достаточно, чтобы накормить мою зависимость.

Но, как и с любым наркотиком, это вызывало привыкание. Теперь я понимаю, что это был запретный плод. Я сопротивлялся ей так долго и упрямо, что рано или поздно подобное должно было произойти. И когда это случилось, я не мог ею насытиться.

Это не было продумано заранее. И вряд ли она тоже планировала подобное, но мне нравится думать, что так и было, чтобы оправдать мой провал. Однажды ночью я наблюдал за тем, как она стояла на противоположной стороне улицы. Я мог бы сказать, что она никогда не выглядела более красивой, но для меня она прекрасна всегда. Наши глаза встретились, и внезапно время будто остановилось. Ее взгляд был настолько многозначителен, что я даже моргнул, удостоверяясь, что вижу это на самом деле. Затем огляделся вокруг, проверяя, видели ли все это остальные. К тому времени, когда я снова перевел взгляд на нее, она уходила в темный переулок.

Бери или уходи. Вот, к чему все сводилось.

Я взял себя в руки, но все же побежал за ней следом.

«Только чтобы проверить, что с ней все хорошо», – соврал себе.

И в том темном переулке, возле грязной кирпичной стены, я понял, что обречен.

Это продолжалось в течение целого года. Она никогда не искала со мной встреч, это я всегда бежал туда, где была она. Лейтон давала мне желаемое без слов. Я не заговаривал с нею, опасаясь, что прекрасная иллюзия о том, что мы просто два человека, которые нашли друг друга в темноте, разрушится.

Как ни странно, но именно это заставило меня держаться от нее подальше. Год – чертовски долгое время, чтобы молчать, когда все, что ты хочешь делать, это говорить. Меня душило осознание того, что я не могу поделиться с ней всеми своими мыслями. Я хотел ей сказать, что каждый миг, который она позволяла мне провести с нею, походил на рай. Каждый раз, когда она запускала руки в мои волосы и разрешала прикасаться к ней так, как я хотел, чувствовал себя недостойным ее.

Будь она кем-то другим, я любил бы ее до конца своих дней.

Но она была той, кем она была. Лейтон Мур, дочерью Кита Мура, человека, который лишил меня всего. И однажды, рано или поздно, она станет жертвой из-за того преступления.

***

Лейтон сплетает наши пальцы на своем бедре, сжимая мою ладонь.

– Прекрати думать так громко. Ты меня разбудил.

Улыбаюсь в темные волосы, перекинутые через ее плечо, затем отодвигаю их и целую это место. Она вжимается в мою грудь сильнее, касаясь своей попкой моего стояка.

– М-м-м.

Это для нас вновинку. С самого первого нашего раза я еще никогда не оставался на ночь после занятий любовью. Она никогда не приходила ко мне домой, а я – к ней. И мы ни разу не занимались этим в постели.

Лейтон тянет наши переплетенные пальцы вниз по своему животу, к местечку между ногами. И не буду лгать, когда мои пальцы достигают ее влажности и она выгибает спину, упираясь мне в грудь, я более тверд, чем когда-либо был в жизни.

Она начинает двигать наши пальцы, помещая мой большой палец на клитор. Ее вздохи превращаются в стоны. Мои бедра непроизвольно толкаются в ее голую попку одновременно с тем, как она трахает мои пальцы.

Это – безусловно, самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел в жизни. Она так красива, так чувственна. Я люблю смотреть на нее при свете дня.

Чувствую, как она начинает терять контроль, затем извивается, и уже собираюсь приступить к делу, когда она меня останавливает, хотя я чувствую, как сжимаются ее мышцы вокруг моих пальцев.

Я ошеломленно смотрю, как Лейтон встает, завизжав, когда ее ноги касаются холодного пола, потом бежит по комнате и наклоняется, открывая мне великолепный вид на свою задницу. Если бы я не был уже тверд, то после этого точно бы стал.

Она подбегает к кровати с моим бумажником в руке, судорожно в нем роясь. Я смеюсь над ее попытками разорвать пакетик с презервативом скользкими руками.

– Заткнись, задница, – говорит она с улыбкой, затем разрывает пакет зубами и раскатывает его содержимое по моему члену.

Широко разводит ноги над моими бедрами, и я наблюдаю с удивлением напополам с чертовским удовлетворением, как она берет мой член в руку, несколько раз быстро проводит по нему ладонью, заставляя меня задержать дыхание, затем подводит его к своему входу и опускается.

– Блять, – бормочу я, откидывая голову на подушку и хватаясь руками за простыню.

Она берет мои руки и кладет их на свои бедра, а затем очень медленно поднимается, запрокидывая голову, и опускается вниз.

И замирает.

– Что, черт возьми, ты делаешь? – спрашиваю сквозь сжатые зубы, пытаясь тоже не двигаться, но это действительно, действительно трудно.

– Наслаждаюсь, – отвечает она, глядя на меня из-под ресниц.

Потом наклоняется, и ее волосы падают вокруг наших голов занавесом. Целует дорожку от моего подбородка к губам, и я отвечаю ей, заглушая стон, который издаю, когда толкаюсь вверх, уверенный, что иначе не сподвигну ее к действиям.

– Еще, – шепчет она в мой рот, и я делаю это снова и снова. Она просит о большем, кусая меня за плечо, чтобы удержаться от крика.

Лейтон то стонет, то вздыхает каждый раз, когда я погружаю ее вниз на всю свою длину. Она крепко держится за меня, с каждым толчком хватаясь за мои плечи все сильнее. Я переворачиваю нас, захватив ее запястья одной рукой и вытягивая их над ее головой, и продолжаю двигаться, изменяя ритм каждый раз, когда чувствую, что готов взорваться. Второй рукой скольжу по ее животу, затем по груди и останавливаюсь на ключице, впиваясь пальцами в гладкую кожу ее шеи.

Она открывает глаза, зная, как я люблю видеть ее взгляд, когда она кончает. Меня пронзает интенсивность чувств в ее глазах. Я всегда любил этот момент.

Она доверяет мне. Я удерживал ее здесь взаперти, угрожал ей, использовал, а потом бросил. От моих рук она перенесла больше, чем я готов в этом признаться, и по прежнему мне доверяет. Она знает, как все закончится, и все равно доверяет.

Лейтон кончает подо мной, и я расслабляю пальцы вокруг ее горла. Несколько секунд спустя я совершаю последний толчок глубоко в ней и, обессиленный, падаю сверху, опуская лицо в изгиб ее шеи. Она водит пальцами по моим волосам, слегка потягивая, затем отпускает. Мы тяжело дышим, наши тела переплетены.

– Я никогда не занимался любовью с другой женщиной, – говорю тихо, желая, чтобы она это знала. Она никогда не должна была думать, что эти слова пустой звук, или что любая может ее заменить. Эта дурацкая ситуация целиком и полностью на мне.

– Потому что ты меня любишь, – говорит она, констатируя факт. Потом вздыхает, все еще дрожа подо мной. – Но этого недостаточно.

Мне жаль, что это так.

Я выхожу из нее, уже скучая по ее объятиям, и направляюсь в ванную, чтобы помыться. Потом обхожу комнату, собирая свою одежду. Слава Богу, она укрывается простыней, скрывая искушение от моих глаз.

Что самое неприятное? Она наблюдает за мной, брошенная, пока я одеваюсь и иду к двери. Буквально ощущаю ее пристальный взгляд, следующий за мной повсюду, но она молчит. Я хочу, чтобы она хоть что-нибудь сказала.

«Просто попроси меня остаться.»

Открыв дверь, я замираю, давая ей еще один шанс. Ничего. Тогда выхожу из комнаты без оглядки. Щелчок замка бьет по барабанным перепонкам.

Он все еще звучит в моей голове, пока я спускаюсь вниз. Я направляюсь на кухню, вынимаю пиво из холодильника и открываю его. Потом опускаюсь за обеденный стол и делаю глоток из бутылки. Я до сих пор чувствую ее тело подо мной, и слышу, как она просит меня брать ее снова и снова, и снова.

Не знаю, сколько я так просидел, глядя вникуда. Всегда ненавидел этот ее безразличный взгляд, провожающий мой безмолвный уход. Он заставлял меня чувствовать себя пешкой в ее игре. Сегодня вечером я принял это как должное.

Сегодня вечером я почувствовал, что предал ее.

Предал свою семью, предал самого себя, а теперь и ее тоже. Я – чертов предатель по жизни.

А Хэйли? С ней вообще полный бардак. Трезво размышляя, я не могу ее винить. Я ее использовал, и она об этом знает, но все равно меня поддерживает. Я понимаю, что она хотела как лучше, но говоря о Лейтон бог знает что...

Я бросаю пивную бутылку через комнату, и она разлетается на осколки у противоположной стены.

– Блять, – бормочу я, глядя на разлитое повсюду пиво.

Провожу ладонью по лицу, ото лба к подбородку. И решаю, что все к лучшему. Но как же все запутано.

Я встаю и иду в свою комнату. На верхней площадке застыл дядя, наблюдая за тем, как я поднимаюсь. Он окидывает меня взглядом с головы до ног, подмечая мои взъерошенные волосы, расстегнутую рубашку и босые ноги.

– Девон, – произносит он, когда я равняюсь с ним, и кладет руку мне на плечо, сжимая. Это меня бесит. Не знаю почему. Это... от меня не зависит.

Я продолжаю подниматься по лестнице на третий этаж.

ЛЕЙТОН

С моих губ слетает еле слышный выдох, и я перекатываюсь на живот. Простыни все еще пахнут им, даже спустя несколько часов после его ухода. Я встала с этой кровати только чтобы принять душ и одеться в безразмерную футболку.

Продолжаю проигрывать слова Девона в голове раз за разом. Я ничего не знала. Я любила Девона столько, сколько себя помню. Теперь трудно вспомнить, когда увидела его впервые. Он был всегда. Время от времени замечала его то тут, то там, и он был самым красивым парнем, которого я когда-либо видела. И, вполне возможно, что я просто влюбилась в ореол таинственности, который его окружал.

У Девона было чувство собственного достоинства. Он источал власть, уверенность и мощь. Но иногда, когда он думал, что никто не смотрит, я ловила в его глазах беспомощность. Я хотела стереть тот взгляд, устранить все, что было неправильно.

Он заставил меня чувствовать такое, чего никто другой не мог. У меня были парни, но ни один из них не мог выдержать с ним сравнение. Каждый раз, когда мы встречались глазами, я чувствовала, что горю.

Поэтому, увидев его пламенный взгляд той ночью, когда я стояла от него через улицу, поняла, что это мой шанс, и я им воспользовалась. Я ужасно его хотела, впрочем, как и всегда. Но не ожидала, что он за мной последует, ведь прежде такого не бывало.

Попробовав один раз, я желала все больше. То, что он со мной делал... Я была потеряна для любого другого парня. Наши тайные встречи продолжались, мы занимались сексом при любой возможности, в любом месте, где нас не могли застать. На протяжении всего времени, пока была с Девоном, я даже не смотрела на других мужчин. Они просто были мне неинтересны. Наши отношения были далеки от идеальных, но я брала все возможное и ждала его каждый раз, чтобы получить еще больше, отчаянно в нем нуждаясь.

И была уверена, что он чувствовал то же самое. Поэтому когда он просто пропал, я была сбита с толку.

Две недели спустя я была опустошена, осознав, что на этом... на этом все. Он не хотел меня больше. И я даже не думала, что смогу вынести его молчание.

Через месяц я была просто в ярости.

Хотя и понимала, что между нами не те отношения, при которых я могла ожидать объяснений, но мне было наплевать. Я их заслужила; нуждалась в откровенном разговоре. Через некоторое время я стала винить себя.

По сути, я сама себя предлагала. Была доступна каждый раз, когда он меня хотел. Когда он приходил ко мне, давала ему все, чего он желал. Мое тело, и, в тайне от него, мое сердце.

Я люблю Девона. Всегда его любила, и, вероятно, всегда буду любить, даже то недолгое время, что мне еще осталось.

Но это не имеет значения. Моя любовь ничего не меняет.

На самом деле, только все усложняет.

Провожу пальцами по волосам и сильно тяну за кончики. То, что Девон ушел после всего случившегося, говорит красноречивее всяких слов. Мы не смогли избежать друг друга, но в конце дня все свелось к обычной сделке. Что во всем этом бардаке самое плохое? Я продолжаю смотреть на дверь, желая, чтобы он вернулся ко мне и обнял. Он думает, что я – его слабость? Он – для меня больше, чем просто слабость.

В руках Девона моя жизнь и он собирается ее забрать. Я не буду обманывать себя снова, думая, что это что-то меняет.

Я вытираю слезу, прочертившую дорожку по щеке. Глаза по-прежнему не отрываются от двери. И вдруг он появляется передо мной, с непонятным выражением на лице.

Девон без слов опускается рядом со мной на кровать. Кладет ладонь на мою шею и тянет к себе, придерживая сзади.

Как же трудно раствориться в его руках, как будто все в порядке. Но это сильнее меня. И я, не оборачиваясь, утыкаюсь носом в его щеку, а затем позволяю его теплу меня убаюкать.

Глава 11

ЛЕЙТОН

– Какое чудесное пробуждение, – говорю я, пытаясь отдышаться, и кидаю взгляд на Девона, который поднимает голову, лежа у меня между ног.

Он вытирает рот тыльной стороной ладони, и его губы выгибаются в дерзкой усмешке. Затем он прокладывает дорожку из поцелуев по моему телу, останавливаясь на губах, и опускается на кровать рядом со мной. Я лежу, лениво развалившись, и наслаждаюсь чувством удовлетворения, которое бывает только после умопомрачительного оргазма.

– Что на завтрак? – спрашиваю, переворачиваясь, чтобы оказаться перед ним. Одной рукой облокачиваюсь на кровать, а другой скольжу вниз по его обнаженной груди.

– Я только что позавтракал, – отвечает он, посмеиваясь.

Я закусываю губу, чувствуя, как по лицу расползается румянец. Он удивленно распахивает глаза.

– Ты меня стесняешься? – спрашивает он. – Серьезно? Сейчас?

Я ныряю под простынь с головой, чем заслуживаю еще один смешок. Ничего не могу с собой поделать; все это слишком реально. Конечно, он всегда был для меня реальным, но только сейчас я чувствую, что он наконец со мной.

– Чертовски невероятно, – бормочет он, стаскивая простыню. Я поддаюсь, и он быстро целует меня в губы. – Ты. – Еще один поцелуй. И еще. – Чертовски. – Еще один более глубокий. – Невероятна, – заканчивает он.

Я улыбаюсь ему в губы, но вдруг мой желудок издает громкое урчание.

– Десять минут, хорошо? – говорит он, еще раз несколько раз меня целуя.

Я киваю, он встает и поправляет свою одежду, чему-то улыбаясь. Я люблю наблюдать за ним в такие моменты. Он кажется почти... удовлетворенным.

Девон открывает дверь и выходит, запирая за собой.

Моя улыбка сходит на нет.

Я валюсь на подушку и закрываю глаза. Как легко забыть, где я и почему.

***

– Лейтон. – Я открываю глаза и вижу, как ухмыляется Девон. Я, должно быть, снова заснула. – Буду расценивать это как комплимент, – говорит он, усмехаясь.

Я игнорирую его слова, глядя на пластиковый контейнер в его руке. В другой он держит пластмассовые столовые приборы. Я почти хочу закатить глаза, но все-таки сдерживаюсь. Вряд ли он по-прежнему думает, что я ударю его чертовой вилкой.

Я соскальзываю с кровати, встаю и мягко целую его в губы. Потом беру у него еду, прохожу к столу и снимаю крышку. Салат из свежих фруктов. Неплохо. Я беру эту жалкую вилколожку и приступаю к работе, если можно так сказать о еде при помощи этого нелепого прибора. В конце-концов я сдаюсь и откладываю его в сторону, чтобы есть руками, время от времени слизывая сладкий сок с пальцев.

Девон откашливается и подходит к кровати. Его взгляд мечется между моим ртом и влажными пальцами.

Я беру салат и, присев на кровать рядом с ним, молча предлагаю ему клубнику. Он открывает рот и берет фрукты, не забыв облизать мои пальцы. Со сбившимся дыханием я беру виноградину и снова даю ему. В этот раз он засасывает мой палец в рот, отчего с моих губ срывается стон.

– Ешь, – говорит он хрипло, слегка уворачиваясь, когда я предлагаю ему новую порцию. А потом смотрит, как я ем кусочек арбуза.

– Ты будешь поблизости целый день? – спрашиваю я.

В ином случае я бы расстроилась.

Он отвечает, по-прежнему глядя на мои губы:

– Мне надо решить кое-какие дела. Ланч тебе принесет Хэйли, а я вернусь вечером.

Я замираю.

– Хэйли по-прежнему будет ко мне ходить? – ошеломленно распахиваю рот.

Девон кривится:

– Лейтон…

– После всего, что ты мне сказал? После всего, что сказала она? Кинул меня, пока я по тебе страдала. А в это время трахал ее. И теперь хочешь, чтобы я сидела с ней в этой комнате?

Я отставляю фруктовый салат, потеряв аппетит.

– Она – единственная, на кого я могу тебя здесь оставить, – говорит он с нажимом, отводя взгляд.

– Зачем ты сейчас, черт побери, это делаешь, Девон? Убей меня. Покончи с этим. Уверена, это будет не так больно, чем целый день видеть ее лицо, – говорю веско, отстраняясь от него. Он хватает меня за плечо, удерживая на месте.

– Мы уже это проходили, – выдавливает он. – Я же сказал, что это не было…

– Ты хотел бы оказаться в одной комнате с парнем, с которым я была в то время, пока мы не были вместе? – прерываю я его поддельно сладким тоном. Никаких других парней не было, нельзя ведь считать таковым моего дружка на батарейках. И даже тогда в моей голове был только Девон.

Он сжимает пальцы на моей руке, но игнорирует вопрос.

– Другого выбора нет.

– Хорошо. Прекрасно. Почему бы тебе не привести сюда и остальных своих бывших на то время, пока тебя не будет? Возможно, мы сможем найти общий язык, обсуждая размер твоего члена.

Я вырываюсь из его хватки и иду в ванную. Там снимаю рубашку, под которой больше ничего нет, и открываю воду. Я тяну время, зная, что, когда выйду, Девон уже уйдет.

ДЕВОН

Я нахожу Хэйли сидящей на полу моей комнаты в одежде, в которой была накануне и в ужасном состоянии. Она выглядит усталой, на щеках нет и намека на обычный румянец, а светлые волосы – в полнейшем беспорядке. Наверное, она и спала здесь. Или не спала вообще.

Я молча сажусь рядом с ней. Сейчас я уже не сержусь. В любом случае я понимаю, что мой гнев был направлен не на того человека. Это я все испортил; она не лгала Лейтон.

– Я сожалею о вчерашнем, – говорит она. – И обо всем остальном тоже. – Говоря последние слова, она смотрит на меня.

Я беру ее руку в свою и сжимаю. На самом деле это я дожен просить прощения.

– Иногда, глядя на тебя, я все еще вижу тринадцатилетнего мальчика, сидящего у офиса моего отца, – она вздыхает и отпускает мою руку. Я вспоминаю маленькую белокурую девочку с косичками, которая сидит рядом со мной и предлагает шоколад. Она была похожа на ангела, посланного с небес, когда мой мир разваливался на части. – Ты выглядел таким потерянным. И я хотела, чтобы ты был счастливым.

– Знаю, – я с трудом сглатываю. – Это мне надо извиняться. Я тебя использовал.

– Ничего, ты не единственный, кого надо винить. Мне всегда было интересно, на что будут похожи наши отношения, – она кладет голову мне на плечо. – Так ты расскажешь мне, что происходит?

– Это – длинная история, – говорю я после нескольких минут молчания.

Не то, чтобы я ей не доверяю или что-то в этом роде. Просто чувствую, что то, что происходит между мной и Лейтон – это не то, чем надо делиться. Не только с Хэйли, с кем-либо вообще.

Она ждет продолжения, и когда я больше ничего не говорю, садится напротив меня, кладя руки на колени.

– Достаточно длинная, чтобы полюбить ее?

Я склоняю голову, признавая ее правоту.

– Ты столько потерял, Девон, – говорит она наконец. – И, как ты сам говорил, ты почти у цели. Ты не можешь позволить ей тебе мешать.

При этих словах я вскидываю голову.

– Хэйлз. Я положил на это всю свою жизнь. Ты, как никто другой, должна знать, что я никогда не позволю чему-либо мне помешать.

– Так ли это? Даже… – она смотрит в сторону, а затем шепчет, – даже Лейтон?

Я думал о Лейтон вчера вечером, год назад, много лет назад. И ненавидел ее намного дольше, чем любил. Ненавидел себя за то, что хочу ее и ненавидел нас обоих за эту любовь. Кажется, что все мое отношение к ней можно охарактеризовать как... ненависть.

– Даже ей.

***

– Очень мило с твоей стороны к нам присоединиться, – говорит Стиви, когда я вхожу в офис дяди.

Я подхожу к столу и присаживаюсь на один из свободных стульев, и все это время Фрэнк с любопытством за мной наблюдает. Я игнорирую его взгляд.

– Мне надо было кое-чем заняться.

– Или кое-кем, – говорит Стиви, смеясь.

Я замираю, подавляя панику. Откуда, черт возьми, он знает, что я делал вчера вечером? Никто не видел, как я пошел в ее комнату. И мы не шумели, как и всегда.

Он хлопает меня по плечу так, как обычно делает, когда одобряет какие-то мои действия. Я смотрю на Фрэнка и вижу, что по-прежнему нахожусь под наблюдением его цепких глаз. Он барабанит пальцами по столу, и если бы я не знал его лучше, то подумал бы, что он чем-то возбужден.

Когда Стиви видит выражение моего лица, судя по всему, чертовски виноватое, то снова смеется.

– Это ведь машина девчонки Флетчера на подъездной аллее? Дочки Maка?

Я расслабляюсь. Он думает, что вчера вечером я был с Хэйли.

– Да.

Дядя по-прежнему долбит стол пальцами.

– В последнее время я часто ее вижу. Она провела здесь ночь?

– Да. – Формально я не соврал.

– Так вы теперь вместе или как? – допытывается любопытный ублюдок.

Наконец я смотрю на Стиви.

– Что за допрос? Тебя интересует моя сексуальная жизнь? Своей не хватает? – спрашиваю резко.

Он поднимает руки в успокаивающем жесте.

– Полегче, мальчик, – и еще раз хлопает меня по плечу. – Просто хотел сказать, что это хороший выбор. Было бы неплохо официально иметь юриста в семье, – он поворачивается к дяде. – Я прав?

– Прав, – отвечает тот, но все его внимание сосредоточено на мониторе компьютера. – Итак, – продолжает он, обращаясь ко мне и не отрывая глаз от экрана, – мы потеряли в этом месяце только одну партию. Очень хорошо, – он одобрительно кивает.

И, возможно, мысленно похлопывает меня по голове. Во всяком случае, так я себя чувствую.

Он бросает на меня быстрый взгляд:

– Ты знаешь, что там случилось?

Я уже собираюсь открыть рот, чтобы все ему рассказать, когда встревает Стиви:

– Это был один из чертовых людей Мура.

Фрэнк смотрит на меня, ожидая подтверждения.

– Да, он признался, что работал на Кита. Стиви тоже присутствовал.

– Надеюсь, ты с этим разобрался?

– Разобрался, – снова отвечает за меня Стиви, имитируя пальцами выстрел из пистолета.

– Что касается Кита, – говорит Фрэнк, оставляя компьютер в покое. Он ставит локти на стол, соединяя ладони. – Ты говорил с Джорджем?

– Джордж, да, – отвечаю я. – Он может назначить встречу в одном из складов.

– Мне это не нравится, – внезапно говорит Стиви. Мы смотрим на него. – Мне это не нравится, – повторяет снова. – Это будет их территория.

– Мы не хотим начинать войну, – говорю ему спокойно, надеясь, что он понимает то, что я пытаюсь сказать. Я разворачиваюсь к Фрэнку, отмахиваясь от Стиви. – Я думаю, это идеальный вариант. Мы скажем, что хотим обсудить передачу контроля над складами. Вы знаете, что они хотели его заполучить с тех пор, как исчезли мои родители.

Дядя качает головой.

– Я вынужден согласиться со Стиви, – говорит он. Тот победно ухмыляется.

Что, черт возьми?

Он пытается начать чертову войну.

– Свободен, – говорю Стиви. Он теряется, но не двигается с места. – Я сказал, черт возьми, свободен! – ору на него.

Фрэнк кивает, и только после этого Стиви встает и выходит из комнаты. Я жду, пока не слышу щелчок замка.

– Что, черт возьми, ты делаешь?

– Не говори со мной таким тоном, Девон, – говорит дядя примирительно, как всегда. Это выводит меня из себя еще больше.

– Это что, действительно было необходимо? – я указываю на дверь. – Чтобы мне демонстрировали подобное неуважение?

– Я отношусь к тебе более чем серьезно, – он снисходительно качает головой. – Но ты плохо все обдумал. Ничего не выйдет. У нас есть только один шанс. Один шанс, Девон.

– Поэтому вы позволяете мне думать, будто я – главный, одновременно проворачивая дела за моей спиной? Вы делаете это только для того, чтобы доказать, насколько я некомпетентный? Недостойный своего имени?

Он просто смотрит на меня.

– Вы именно так думаете? Ответьте хоть один чертов раз, – я бью кулаком по столу. Он даже не вздрагивает.

– Свяжись с Джорджем, чтобы узнать, когда у них следующая семейная встреча, – говорит он спокойно, как будто я вообще ничего не сказал.

– Вы это серьезно? – спрашиваю, не веря. Я действительно не могу поверить, что он это делает. На задворках моего сознания снова появляется сомнение.

Что, если это действительно был он? Что, если все это ловушка?

– Скажи Стиви вернуться, когда будешь выходить.

Я молча встаю и выхожу из его офиса.

ЛЕЙТОН

Я делаю на бумаге портретный набросок, но затем рву рисунок и пытаюсь выбросить его в корзину, но промахиваюсь.

Я неудачница по жизни. Которой осталось не так уж и много, но все же. Почему-то эта мысль заставляет меня истерично хихикнуть, но затем я замираю.

Я сидела на кровати, задумавшись, с тех пор, как ушел Девон. Меня просто бесит то, что я застряла в этой проклятой комнате, пока он неизвестно где занимается не пойми чем. По телевизору нет ничего интересного. Ничего. А читалка Хэйли с некоторых пор стала меня раздражать.

Я мягко кладу карандаш вниз и ложусь на спину, пялясь в потолок, и рисую пальцем в воздухе, повторяя узоры на потолке.

Дурацкие «жили долго и счастливо». Я – живое доказательство, что это все выдумки. А скоро буду мертвым доказательством.

Меня сотрясает новый приступ смеха, но отвлекаюсь на Хэйли, которая наконец приносит ланч. Когда она входит, я не обращаю на нее никакого внимания, но поворачиваю голову, когда она подходит к кровати.

– Твой ланч, – говорит она немного вымучено.

– Спасибо, – беру из ее руки пакет и кладу его на ночной столик. А после продолжаю свое интереснейшее занятие по изучению потолка, надеясь, что она поймет намек и уйдет.

Но она не понимает.

– Ты разве не голодна? – спрашивает дрожащим голосом. Я смотрю, как она заправляет волосы за ухо и останавливает на мне острожный пристальный взгляд. Выглядит она... Ладно, она ужасно выглядит.

– Я почти не спала сегодня ночью, – говорит она, как будто прочитав мои мысли.

– Я тоже, – усмехаюсь. Не знаю, почему я это сказала. Чтобы утереть ей нос или вроде того.

– О, втяни свои чертовы когти. Я же говорила, что между нами не те отношения.

Но когда-то были. Окидываю ее взглядом с головы до пят, видя ее в совершенно новом свете. Я рассматриваю Хэйли как девушку, с которой Девон встречался, целовал. Трахал. И тут же мысленно все это представляю, невольно съеживаясь.

Несомненно, она для него привлекательна. И только из-за одного этого я ее ненавижу. Меня бесит, что даже уставшая, с темными кругами под глазами и волосами, которые определенно видели лучшие дни, она красавица. Мы абсолютно друг на друга не похожи, разве что цветом глаз.