Текст книги "Вендетта (ЛП)"
Автор книги: Сиенна Лэйн
Соавторы: Отэм Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Глава 2
ЛЕЙТОН
Просыпаюсь в холодном поту. Когда я успела отключиться? Поднимаю руку, щупаю пульсирующий висок и тут же корчусь от боли. Зажмурившись, молюсь, чтобы стих грохот в голове.
– Дерьмо, – ругаюсь, проигрывая в уме произошедшие накануне события.
Джордж ударил меня, а Девон похитил. Они уже придумали свое предсмертное желание? Папа обоих кастрирует только за то, что ко мне прикоснулись.
Любой мужчина в моей семье это сделает.
Я лежу в роскошной кровати с гладкими атласными простынями. Осматриваю комнату, оформленную в черных, белых и красных тонах. Она не намного меньше моей собственной комнаты и даже, пожалуй, пришлась бы мне по вкусу, если бы меня не удерживали здесь насильно.
Рассматриваю все остальное, выискивая любую возможность сбежать. Если они думают, что я сдамся без боя, то, несомненно, похитили не ту девушку. Единственное окно зарешечено снаружи железными прутьями. Я вижу две двери, расположенные по одну сторону, одна из которых, полагаю, ведет в гардеробную. И еще одна дверь, напротив – входная.
Я встаю, но внезапное головокружение вынуждает меня упасть обратно на кровать. Делаю еще одну попытку, на этот раз медленнее, ожидая нового приступа, но ничего не происходит. Тогда тихо иду к двери и медленно поворачиваю дверную ручку. Заперто. Стоило ожидать.
Далее я пробую открыть окно и обнаруживаю, что оно герметично закрыто. Дергаю раму, но она не сдвигается с места. Хотя если даже и сдвинется, от этого не будет никакого толку. Вид из окна подтверждает мои опасения: рядом и в помине нет других домов или шумных дорог. Даже если я попробую позвать на помощь, никто не придет.
Я подхожу к двум дверям. Одна из них ведет в маленькую, совершенно пустую гардеробную, и я сразу прощаюсь с идеей найти в ней что-нибудь, что помогло бы мне сбежать.
Другая дверь ведет в ванную комнату лишь с одним небольшим матовым окном восьмиугольной формы. Я встаю на край ванны и пытаюсь его открыть, хотя оно, наверняка, слишком мало для того, чтобы через него можно было пролезть. Единственное, что можно сделать – немного его приоткрыть, чтобы впустить свежий воздух. Но и за этим окном виднеется железная решетка. Так что я не смогу выбраться и через это отверстие, даже если бы и протиснулась в него.
Понимаю, что окна для побега не подходят, и начинаю оглядываться в поисках чего-нибудь, что можно будет использовать, как оружие. Моему самомнению льстит моя сообразительность в нужный момент. Однако сейчас поиски безрезультатны. Разве что можно сделать палку из зубной щетки. Кстати, мой кузен Дом показывал мне, как это делается.
Внезапно при мысли о нем меня накрывает сокрушительная тревога. С Домом я наиболее близка. После того как мой крестный – отец Дома, попал в тюрьму, мой отец принял его как родного сына. Дом заботился обо мне с детства. Если бы сейчас он был здесь, то точно бы знал, что делать.
Я не буду плакать из-за того, что его нет рядом. Какой в этом смысл? Можно жалеть себя бесконечно, желая, чтобы кто-нибудь был рядом и пришел бы мне на помощь. Но меня воспитывали по-другому.
Я должна бороться.
Я решила принять ванну, хотя это и не могло ничем помочь, но, проходя мимо большого зеркала, остановилась. Мои черные волосы длиной до бедер сейчас растрепались и спутались. Голубые глаза слегка покраснели и кажутся огромными, на пол-лица. Вся правая щека опухла, а то место, куда пришелся удар этого ублюдка, Джорджа, представляет собой один большой синяк.
Он пожалеет о том, что сделал.
Плеснув в лицо немного воды, я решила осмотреться еще раз. Здесь должно быть хоть что-то, что можно использовать. Что угодно. Вдруг меня осеняет.
Зеркало.
Я начинаю искать, чем его можно разбить. Единственной достаточно крепкой вещью оказывается лампа с латунной подставкой, стоящая на небольшой тумбе. Думаю, она подойдет. Я разбиваю зеркало, и мне даже удается вытащить кусок стекла, но без случайного пореза не обходится. Я не могу сдержать проклятья, когда вижу открытую рану, пересекающую ладонь.
Выйдя из ванной, я оглядываю комнату в поисках того, чем можно обернуть осколок. Взгляд падает на тонкий шарф, которым он затыкал мне рот. Чертов придурок. Оборачиваю один конец материей и проверяю, чтобы она легла плотно, и я не порезалась вновь, когда воспользуюсь стеклом. Спрятав «оружие» под подушку, сажусь обратно на кровать, не зная, чего и ждать.
Чтобы быть готовой к любому дальнейшему развитию ситуации, я разыгрываю у себя в голове различные сценарии. Мои боевые навыки ограничены основами самообороны. Я брала пару уроков то здесь, то там. Теперь я понимаю, что должна была лучше подготовиться к такому моменту. Есть только одна вещь, в которой я профи – стрельба. Дом научил меня стрелять по настоянию отца. Но в данный момент мое умение ничего не стоит. Сомнительно, что мне повезет заполучить оружие.
Не знаю, сколько проходит времени, когда дверь открывается, и в комнату заходит он. Девон находится в тени, но я бы узнала этот силуэт где угодно. Он заносит пластиковую тарелку с едой и бутылку с водой и ставит их на пол.
На пол. Как будто я домашнее животное.
Слышу запах еды, и мой желудок издает громкое урчание, напоминая, что я ничего не ела со вчерашнего обеда.
– Что тебе от меня нужно? – спрашиваю как можно более сильным и уверенным голосом.
Предполагаю, что нахожусь здесь ради выкупа, но могу и ошибаться. Я знаю, отец охотно заплатил бы им сколько угодно, только бы вернуть меня обратно.
Девон стоит на месте, молча за мной наблюдая. И когда наконец делает шаг вперед, я встаю и иду прямо к нему. Презрение в его глазах заставляет меня рассвирепеть.
– Ты не сможешь выйти сухим из воды, – выплевываю я, чувствуя, как руки дрожат от ярости.
– Уверен, я уже это сделал, – он посылает мне самоуверенную усмешку, которую так и хочется стереть. – Ты же здесь? – спрашивает он, пожимая плечами. Я подхожу как можно ближе, в стремлении выжать из него хоть какую-нибудь реакцию. Он качает головой, наблюдая за мной с веселым изумлением. – Да, на сей раз это не сработает.
Замахиваюсь рукой, но он перехватывает ее прежде, чем я добираюсь до его лица. Тогда я вывожу ногу вперед, чтобы ударить коленом по яйцам, но он вовремя меня блокирует. Бью локтем в его твердый как камень живот, но, по-моему, сделала гораздо больнее себе, чем ему. Схватив за плечи, он тащит меня через всю комнату и толкает на кровать лицом вниз.
– Поднимешь на меня руку снова и пожалеешь об этом. В следующий раз я отправлю сюда кого-нибудь менее вежливого. А сейчас привыкай к окружающей обстановке, потому что на некоторое время ты останешься здесь, – произносит он.
Я медленно засовываю руку под подушку в поисках куска зеркала. Как только он надо мной нависает, поворачиваюсь и начинаю размахивать рукой, пытаясь ранить его везде, где только можно. И ощущаю маленькую победу, когда осколок задевает его руку, разрезая кожу, но это ранение несерьезно. Он хватает меня за плечи и снова толкает вниз.
– Черт, – ругается он, пытаясь отобрать мое оружие. Я сжимаю его в руке и пробую напасть снова, желая, чтобы Девон понял – я не сдамся. – Ты поранишь себя.
Наконец он вырывает осколок из моей руки, затем кладет свою ладонь мне на шею и сжимает пальцы.
Предостерегая.
– Двинешься, и я, мать твою, тебя убью, – рычит, усиливая хватку. Я расслабляюсь.
Он смотрит на свою руку, сжимающую мое горло, а потом переводит взгляд на мои глаза. Я пробую сглотнуть, но это трудно сделать, когда тебя душат. Он отдергивает руку, и я начинаю хватать ртом воздух.
– Я даже не подумал о проклятом зеркале, – бормочет он себе под нос, выглядя шокированным и, возможно, немного потрясенным.
Потом достает какие-то веревки из заднего кармана. Из чертового кармана. Этот мужчина псих.
– Я буду убирать наделанный тобой беспорядок, а ты будешь хорошей девочкой, – снисходительно говорит он, связывая мои руки и поднимая их над головой, чтобы затем привязать к железному изголовью. – Попробуй дернуться, и пожалеешь об этом.
Я все еще чувствую хватку его пальцев на своем горле. Черт возьми, я его презираю!
Он выходит из комнаты и возвращается с сумкой, совком, веником и различными инструментами. Во время уборки я веду себя тихо, но когда слышу звук дрели и понимаю, что он снимает остатки зеркала, начинаю извиваться, пытаясь ослабить веревки, но они завязаны слишком туго. Ублюдок, наверное, был бойскаутом или кем-то подобным. Везет как утопленнику!
– Еще что-нибудь припасла в рукаве? – спрашивает он, посмеиваясь, когда проходит мимо кровати.
И выходит, унося разбитое зеркало. Я же бьюсь головой о спинку кровати.
«Семь гребаных лет невезения, все впустую!»
Он вновь заходит в комнату, на этот раз с пустыми руками. Склоняется над кроватью, развязывая мне руки, и хмурится, когда видит кровь на моей ладони. Он выходит еще раз, а я потираю запястья. Он запирает за собой каждый раз, очевидно, не желая оставлять мне ни единого шанса.
Девон возвращается где-то через полчаса, неся огромную сумку.
– Одежда, туалетные принадлежности и прочая чушь, – говорит он, кидая ее на пол. Затем бросает мне упаковку пластырей, чем изрядно удивляет.
Я смотрю на него с любопытством, переводя взгляд от упаковки к нему и обратно.
– Не хочу видеть кровь на своих простынях.
Я закрываю глаза. Чертов кретин! Хватаю пакет и достаю один пластырь. Девон прожигает меня взглядом, но я не обращаю на это никакого внимания. Прикладываю полоску к порезу на ладони, а затем прикасаюсь к щеке, стараясь не морщиться от боли.
– Не помешали бы и обезболивающие, – говорю я.
– Да. Но, вот невезенье, их нет, – парирует он, пожимая плечами.
– Какого черта ты такой злобный? – Никогда не думала, что он окажется таким. Я представляла его себе совершенно другим.
– Я – это просто я, – произносит он холодным, лишенным всяких эмоций, голосом.
Меня пронзает понимание, что это – действительно он, неважно, что я себе напридумывала.
– Послушай... – говорю я, но он уже повернулся ко мне спиной и, не глядя в мою сторону, ушел.
Звук закрывающегося замка подводит черту под нашим разговором, как и тишина в комнате.
Я бы закричала, чтобы получить ответы на интересующие меня вопросы, но не хочу доставлять ему такое удовольствие.
К чему это приведет?
Я пытаюсь разработать какой-нибудь план. Может быть, у нас разные весовые категории, но это не значит, что я собираюсь сдаваться. Очевидно, что я не смогу отсюда выбраться без основательно продуманной стратегии.
Желудок вновь урчит. Я все еще слышу запах пищи, которую он принес. Я ужасно голодна, но не настолько глупа, чтобы ее есть. Кто знает, что он туда подсыпал? Поэтому просто сижу на кровати, обхватив ноги руками. Кладу голову на колени и позволяю себе минуту слабости.
Как, черт возьми, я собираюсь отсюда выбраться?
***
Пару часов спустя Девон приходит вновь, смотрит на меня, скорчившуюся на кровати, и сухо говорит:
– Я рад, что ты успокоилась, – я не отвечаю, только бросаю взгляд ему за спину, на дверь. – Даже не думай. Я действительно не готов провести с тобой еще один раунд, – произносит он, усаживаясь в кресло напротив кровати и потирая лицо ладонью.
Я замечаю, что он зашил порез на своей руке и ликую про себя.
– Ты сказал, что убьешь меня, – говорю я, пожимая плечами.
Чего он ожидал? Что буду просто сидеть и ждать уготованной мне участи? Он должен был догадаться, что я так просто не сдамся.
– Послушай, – он поднимает голову, пригвоздив меня изумрудным взглядом. – Ситуация следующая. Ты здесь исключительно из-за собственной глупости. Тебе следовало сто раз подумать, прежде чем следовать за нами в подворотню и надеяться, что уйдешь оттуда просто так. Но ты попалась. И реальность такова, что ты теперь находишься здесь, и тебе нужно с этим смириться. Я единственный человек, стоящий между тобой и мгновенной смертью здесь и сейчас. Все остальные в этом доме хотят, чтобы ты исчезла.
– А чего хочешь ты? – спрашиваю я, притягивая простыню поближе к себе.
Он открывает рот, как будто хочет что-то сказать, но затем закрывает его и запускает руку в волосы. Встает с кресла и, хмурясь, смотрит на нетронутую еду на полу.
– Не волнуйся об этом, – наконец говорит он, наклоняясь, чтобы поднять поднос.
Его рубашка задирается, всего на секунду обнажая смуглую спину. С моей головой не все в порядке, потому что я на него пялюсь. После всего, что случилось прошлой ночью.
– Пока что тебе придется остаться здесь, и предупреждаю – не доставляй неприятностей.
Суживаю глаза и сверлю его взглядом. Он хочет, чтобы я была послушной маленькой пленницей. Да, конечно.
– А если нет? – спрашиваю я.
Он раздраженно вздыхает, глядя в потолок.
– Тогда ты умрешь, Лейтон, – заявляет он.
Девон произносит эти слова идеально ровным голосом, будто ему абсолютно все равно, и меня охватывает паника.
Хотя мы раньше никогда и не общались, но видели друг друга несчетное количество раз на протяжении многих лет. Вечеринка тут, ночь веселья там – его было просто невозможно игнорировать. Люди в наших кругах, как правило, собираются в стаи. Мы практически выросли вместе. Технически, это правда, хотя мы никогда не общались, по крайней мере, не по-настоящему.
Было что-то неправильное в том, что он хотел причинить мне боль намеренно. Но его взгляд говорит мне, что он вполне серьезен. Видимо, я не дождусь сострадания от Девона Андрэ.
– Каковы мои шансы выбраться отсюда живой? – спрашиваю, придя к выводу, что, в любом случае, мне терять нечего.
Несколько мгновений Девон смотрит вниз на пол, а затем уходит, не проронив ни слова.
Глава 3
ДЕВОН
«Мне не следовало ее сюда приводить», – повторяю мысленно раз за разом.
Я сижу в офисе дяди на собрании, посвященном обсуждению новой информации в деле о моих родителях. У каждого есть свое мнение о том, что следует делать дальше, волнение в комнате зашкаливает. Но я не прислушиваюсь. Я размышляю, как меня затянуло в этот водоворот.
На протяжении всех этих лет я строил множество теорий о том, кто убил родителей и брата. Кроме нас, Андрэ, в Бостоне существует еще три больших семьи: две итальянских и одна ирландская.
Мы в хороших отношениях с Потенза, но наше сотрудничество было недолгим. Их штаб-квартира расположена за пределами города, в Род-Айленде. Я никогда даже не подозревал их. К тому же, у них есть куча своих забот. Пару месяцев назад кто-то подложил бомбу в машину Энтони Потенза. Никто из «шишек» не погиб, только водитель. До сих пор ходят слухи, что это внутренние разборки.
Еще одна семья, Ферми, с еврейско-итальянскими корнями. Поговаривают, что пару лет назад они залегли на дно после провала операции, но иногда я вижу, как их люди потихоньку проворачивают дела. Ни у одной из этих семей не было причин желать смерти моего отца. Как бы то ни было, мы вполне мирно сосуществовали в одном городе. Хоть наши пути и пересекались пару раз, но между нами не возникало серьезных стычек.
А вот Муры, семья Лейтон, – это совсем другая история. Вражда между нашими семьями существовала задолго до моего рождения. Яблоком раздора послужили склады, расположенные по всему Челси. Во время сухого закона Муры использовали их для хранения контрабанды алкоголя. Но однажды Пэт Мур, прадед Лейтон, проиграл их в покер юному Марио Андрэ, моему деду.
Но это не конец истории. Пэт приказал убить моего деда, но был убит своим же человеком, от которого ушла жена с двумя детьми. С тех пор склады находятся под нашим контролем, но Муры по-прежнему утверждают, что они принадлежат им.
Это дело чести.
Поэтому у отца Лейтон, Кита, был прекрасный мотив для убийства. По словам Стиви, который когда-то работал на моего отца, а теперь стал правой рукой дяди, в то время повсюду шныряли федералы. Никто не обращал внимания на то, что делали ирландцы.
– Девон, – окликает меня дядя. Я прерываю свои размышления и оглядываюсь вокруг. Все присутствующие смотрят на меня с нетерпением. Но только не дядя. Лицо Фрэнка не выражает ничего. Я сосредотачиваю внимание на нем. – Я хочу поговорить с тобой после того, как мы закончим.
Он говорит монотонно и безразлично, но каждый знает – не стоит делать каких-либо выводов, опираясь лишь на тон его голоса или на выражение лица. Тем более, если во время беседы присутствуют другие люди. Темой предстоящего разговора может быть какое-нибудь важное дело, а может, и нет. Я думаю о пленнице в комнате на третьем этаже.
Должно быть, это важное дело.
– Да, сэр.
Я не называю его дядей. Когда он приехал забрать меня из школы после исчезновения родителей, то по дороге домой сказал, что теперь все изменится. Он больше не может быть моим дядей и продолжать играть в «любимчиков». Я должен быть одним из его людей, и мне нужно будет заработать себе имя самостоятельно. Тогда мне было тринадцать. До этого я видел его всего несколько раз.
Двое работников Фрэнка поняли намек и вышли. Стиви остался сидеть на месте.
Люди обычно его недооценивают. Он выглядит маленьким, грузным и не представляющим угрозы, но кое в чем мой дядя ему уступает. Когда нужно, Стиви становится беспощадным. По этой причине Фрэнк держит его возле себя. Так же, как и мой отец когда-то.
Я бросаю на Стиви осторожный взгляд, не зная, должен ли говорить о Лейтон при нем, но дядя начинает первым.
– Девушка? – спрашивает он, не глядя в мою сторону.
Он поглощен изучением бумаг, где описаны кровавые подробности смерти моей семьи.
– Третий этаж, большая спальня, – отвечаю я.
Стиви странно на меня смотрит, а затем обменивается с Фрэнком многозначительными взглядами. Я понимаю, что только что провалил испытание.
– Эта комната не совсем подходит для содержания пленного, – говорит он сухо.
– Она безопасна, – отвечаю ровным голосом.
– Ты знаешь, не думал, что в тебе это есть, – говорит дядя, окидывая меня оценивающим взглядом и кивая. – Я даже представить не мог, что ты привезешь ее сюда, прямо в логово стервятников.
У меня не было выбора. В другой ситуации я бы не стал этого делать. Я промолчал, но он, кажется, и не ждал ответа. Никогда не ждет.
– А она красотка, эта Лейтон Мур, – говорит Стиви, глядя на меня изучающим пристальным взглядом. Невольно хочется поежиться, но я заставляю себя оставаться спокойным, лишь пожимаю плечом.
– Красота не меняет ее происхождения.
Стиви смеется, отчего меня обдает холодом.
– Не ведись на ее внешность. Она всего лишь женщина, – говорит Фрэнк. – Если хочешь вывести ее из системы, то у тебя для этого есть все возможности. Не провали все к чертям.
Меня начинают беспокоить подозрения дяди, будто она меня привлекает. Кто-то специально подвел его к этой мысли, поскольку он знает меня достаточно хорошо, чтобы такое не предполагать. Может быть, один из его людей когда-то видел, каким взглядом я на нее смотрю (видит Бог, я делал это). Нужно пресечь все домыслы дяди немедленно, до того, как он пойдет в своих размышлениях дальше.
– Красивое лицо – это просто красивое лицо. Вы должны знать об этом лучше, чем кто-либо другой, – говорю я бесстрастно.
От моих слов он мрачнеет.
Когда Стиви устроил слежку за женой Фрэнка, Иззи, и выяснил, что она работала на Муров, пришлось ее устранить. Дядя вроде бы не особо из-за этого расстроился, но кто знает? Скорее, больше всего была задета его гордость.
– Ты прав, – добавляет Стиви, будто читая мои мысли.
Фрэнк пристально на меня смотрит, как будто что-то выискивая на моем лице. Я безразлично выдерживаю его взгляд. Кажется, удовлетворенный тем, что увидел, он пускает ко мне бумаги через стол. Беру их, опасаясь, что мои руки дрожат, не смотря на то, что прошлой ночью я изучил их вдоль и поперек.
Неопознанные останки. Обручальные кольца. Красный игрушечный автомобиль. Я читаю слова. Прокручиваю их в голове так много раз, что уже тошно.
– Вот ее суть, – наконец говорит Фрэнк, указывая на отчет. Я киваю, понимая, о чем он говорит. Она – Мур, а все они ядовитые змеи. – Ты должен разобраться с этим, когда придет время.
– Да, – говорю дрожащим голосом. Я прочищаю горло. – Вам не о чем беспокоиться, я позабочусь об этом.
***
По непонятной причине я стучу в дверь, прежде чем ее открыть. Лейтон нигде не видно, но я слышу, как в душе льется вода. Кладу пакет с едой на вынос на прикроватную тумбу и сажусь в кресло в углу.
Я осматриваю знакомую комнату. Все вроде бы лежит на своих местах, но уверен, что она перевернула здесь все вверх дном, пытаясь найти выход или еще какой-нибудь предмет, чтобы меня атаковать. Ее утренняя выходка меня взбесила, но сейчас осталось лишь изумление. Я даже и подумать не мог о зеркале.
Она выходит через несколько минут, одетая лишь в шелковый халат. Материя прекрасно очерчивает каждый изгиб ее тела, а подол едва прикрывает бедра. В следующий раз я выберу для нее одежду самостоятельно, что-то не столь откровенное. Ее ядреные как смоль, мокрые волосы свисают до талии. Сейчас они находятся в спутанном состоянии. Она пробегает пальцами по всей длине, а потом скручивает и перекидывает их через плечо. Мои пальцы так и чешутся проделать это самому.
Лейтон стоит ко мне спиной. А затем бесшумно пересекает комнату, будто разрешая мне насладиться ее изящной походкой. Я ласкаю глазами ее смуглые ножки и останавливаюсь на подоле халата, желая увидеть больше.
Заметив еду, она на мгновение замирает, по-прежнему меня не замечая. Затем развязывает пояс, позволяя материи спуститься с плеч. Я задерживаюсь взглядом на изгибе ее шеи, а потом следую за халатом, наблюдая как тот соскальзывает вниз, обнажая тело, которое может заставить мужчину упасть на колени. Она спускается пальцами вниз вдоль по линиям тела неторопливыми поглаживаниями. Я не отрываю глаз от движений ее рук. Мне кажется, будто под кончиками своих пальцев я осязаю ее мягкую плоть.
Я ненавижу то, что она со мной делает. Мне не стоит воспринимать ее тело как что-то столь совершенное. Где-то вдалеке мелькает мысль, что по какой-то причине я обязан встать и выйти из комнаты, но прямо сейчас, хоть убей, я не могу ее вспомнить. В присутствии Лейтон я всегда забывал о важных вещах.
Я резко поднимаюсь, подхожу к Лейтон и останавливаюсь прямо позади нее. Запускаю пальцы ей в волосы, прижимаюсь к ее спине. Она оборачивается, кладя ладони на мою грудь, и испепеляет взглядом холодных голубых глаз, ни капли не стыдясь того, что полностью прижата ко мне, а единственная преграда – это моя одежда. Она сжимает в кулаке мою рубашку, пронзая недрогнувшим взглядом. Я понимаю значение ее немого призыва.
«Продолжай, – говорит она глазами. – Прикоснись ко мне.»
Я так сильно хочу это сделать.
Но разжимаю пальцы в ее волосах, прочищаю горло и отвожу взгляд, проклиная себя за этот момент внезапной слабости. Я сосредоточен на белой стене справа от меня, не отвлекаясь на то, как она отходит к кровати и берет свою одежду.
Игра окончена.
– Девон.
Звук моего имени на ее губах бьет по нервам. Я впервые слышу, как она его произносит. Она выглядит гораздо спокойней, чем прошлой ночью и этим утром. Либо она притворяется, либо действительно поняла, что ее игры ни к чему не приведут. Я бы от нее не ожидал ничего другого.
– Лейтон, – говорю я, пытаясь добавить в голос немного яда. Но сам понимаю, что моему тону далеко до ненависти.
Я неловко переминаюсь с ноги на ногу под ее взглядом, прикованному к моей промежности. Моя эрекция все еще отчетливо видна, и это зрелище вызывает у нее мимолетную удовлетворенную ухмылку. Я подхожу к двери и открываю ее, собираясь уйти.
– Она безопасна, – указываю я на еду, оставленную на прикроватной тумбе.
Затем выхожу и запираю Лейтон вновь.
Я прислоняю лоб к прохладной двери и вытаскиваю телефон из кармана.
– Хэйлз, – произношу я, после того, как она берет трубку. – Мне очень нужна твоя помощь прямо сейчас.
Я собираюсь держаться, черт возьми, подальше от этой комнаты.
ЛЕЙТОН
Не могу стереть с губ ухмылку. Девон сколько угодно может притворяться, что я ему безразлична, но я-то знаю правду.
Я подхожу к принесенной еде: клубный сэндвич и картофель-фри. Мне все равно, почему я поверила в то, что еда не отравлена. Просто чувствую, что это правда. Я пытаюсь удержаться от соблазна, но голод берет свое, и, в конечном итоге, я с жадностью поглощаю все до последней крошки. Насытившись, отпиваю глоток воды и ставлю стакан назад, тяжело выдыхая.
Чем бы теперь заняться? Здесь так чертовски скучно, и, судя по всему, у меня достаточно времени для сна и размышлений о мести. Была бы у меня книга или MP3-плеер, или… хоть что-нибудь. Я здесь просто с ума сойду!
Я вытягиваю руки над головой, пытаясь размяться. Понимаю, что мне необходимо оставаться энергичной, чтобы сбежать, как только предоставится шанс. Я должна поддерживать свои силы.
Я вновь мысленно возвращаюсь к Девону. Пускай вчера он запугивал ножом, но кроме этого он не сделал мне ничего плохого. Меня ударил Джордж, не Девон. Конечно, это не означает, что он не планирует ничего подобного в будущем. Я быстро поняла, что он далеко не мальчик из хора, но, по крайней мере, его поведение дает мне немного надежды.
Я наблюдала за Девоном на протяжении многих лет, слушала разговоры о нем и кое-что узнала. Когда ему исполнилось восемнадцать, его дядя наконец доверил ему больше семейных дел. Все только и ждали, когда он потерпит неудачу. Называли его испорченным, ни на что не годным без дяди. Не понятно почему, но у него никогда не было доли в бизнесе, по крайней мере, об этом никто не слышал. Теперь он проводит свои дела без сучка, без задоринки, его и боятся, и уважают одновременно.
Лично я никогда, ни секунды в нем не сомневалась.
А женщины… они его обожают. Мне всегда было интересно, почему он не ведет себя как типичный бабник, хотя и положение, и внешность оправдали бы такое поведение. Он расстается с ними легко и вежливо, но никогда ни к чему не принуждает. Одним словом, он предпочитает количеству качество.
Я пытаюсь выкинуть горечь из своих мыслей. Я бы относилась к нему почти с уважением, если бы он не запер меня в этой дурацкой комнате!
Взяв в ванной расческу, я начинаю причесываться, не желая иметь неизбежные колтуны, если оставлю волосы высыхать просто так. Одна сторона лица до сих пор болит, но уже не так сильно. По крайней мере, я пытаюсь себя в этом убедить. Правда заключается в том, что до вчерашнего вечера меня никогда не били. Я мягко провожу рукой от виска до челюсти. После того, как Девон забрал зеркало, я не могу проверить, как выглядит моя щека или узнать, становится ли она лучше.
Отец будет в бешенстве, увидев меня такой. Должно быть, меня уже разыскивают. Дом наверняка первым заметил мое исчезновение. Интересно, сколько времени ему понадобится для того, чтобы меня найти, выяснить, что Джордж – долбанный предатель и планирует какие-то дела с Андрэ.
Я подхожу к кровати и сажусь, касаясь ногами пола. Тишина просто убивает. Как долго они собираются меня здесь держать? Безусловно, я должна быть благодарна, что меня поместили в эту комнату, а не заперли где-то в подвале, и что меня не пытают и не убили. Уверена, что, в конце концов, они предпримут какие-то активные действия. Но почему же они тянут? Мне жизненно необходимо выяснить, что за игру они ведут. Будет ли Девон единственным, кого я увижу? Или появятся и другие?
«Ненавижу все это. Незнание. Зависимость от его милости. Свою слабость. – Я плотно сжимаю глаза и тяжело сглатываю. – Не разрешай им пролиться, Лейтон!»
Я быстро стираю одинокую слезу, скользящую по щеке. Я не позволю видеть себя в таком состоянии, давая понять, что это он сделал меня такой.
Я – Мур.
И я чертовски уверена, что не собираюсь облегчать ему жизнь.
***
Несколько часов спустя дверь открывается. Я ожидаю, что войдет Девон, но вместо него вижу стройную девушку. Я настороженно ее осматриваю, не зная, чего ожидать. Она кажется мне знакомой, но ничего определенного на ум не приходит.
Ни один из нас не шелохнется. Она заправляет вьющиеся светлые волосы за ухо, изучая меня большими голубыми глазами. Она одета в черные джинсы, белую блузу и темные ботинки. Стильно, хотя и повседневно, но все вещи дизайнерские. Комнату наполняет цветочный аромат ее духов.
– Ты, должно быть, голодна, – говорит она мягко, ставя еду на тумбу.
Потом она поднимает мешок мусора, оставшийся с последнего приема пищи, и выставляет его за дверь, толкая ногой подальше. Я думаю, что теперь она уйдет, но она возвращается обратно, закрывает дверь и смотрит на меня, как будто хочет что-то сказать. Я окидываю незнакомку взглядом, прикидывая ее весовую категорию.
Я легко могу ее скрутить.
– О чем бы ты не думала, лучше перестань. В холле внизу дежурят двое охранников, – говорит она, явно забавляясь. – Здесь мужчины везде.
Ну, конечно, кто бы сомневался.
Я смотрю на нее несколько секунд, наблюдая за языком ее тела и выражением лица. Она не блефует.
– Я Хэйли, – произносит она, усаживаясь в деревянное кресло, в котором ранее сидел Девон, кладет руки на подлокотники и внимательно на меня смотрит.
– Чувствуй себя как дома в моей скромной тюрьме, – говорю сухо, наклоняясь, чтобы посмотреть, какую еду она мне принесла. Бургер и фри.
– Я лишь подумала, что ты была бы не против хоть какой-то компании. Тебе, должно быть, скучно наедине со своими мыслями, – замечает она, наблюдая за тем, как я ем.
– А если по-конкретней, кто ты? – спрашиваю, даже не пытаясь отрицать, что соскучилась по общению.
– Хэйли, – повторяет она.
Я поднимаю голову и смотрю ей прямо в глаза. Они ясны и доброжелательны, я не вижу, чтобы за этим дружелюбным фасадом скрывалась злость или ненависть. Однако некоторые люди хорошо умеют притворяться в подобных вещах.
– Я имею в виду, какое отношение ты имеешь к Андрэ, Хэйли? – спрашиваю я ее, откусывая маленький кусочек от бургера.
– Я друг семьи, – говорит она, с любопытством разглядывая обстановку.
– Чья это комната? – допытываюсь я, продолжая поглощать еду. Ее интерес распаляет мой собственный. Она пожимает плечами, но не отвечает на мой вопрос, поэтому я продолжаю: – Ты знаешь, что со мной будет?
– Я понятия на имею, что планируют с тобой делать они, Лейтон Мур, но что касается меня, то я могу изредка заглядывать к тебе, чтобы составить компанию, как сейчас, – отвечает она.
– Ты можешь принести мне телевизор? – В моем голосе звучит надежда.
Ненавижу необходимость просить у этих людей, но мне нужно развлечь себя хоть чем-нибудь. А Хэйли не кажется мне такой уж плохой. Стоп! Я задумываюсь. Она наверняка знает, что я здесь не по своей воле.
Девушка поджимает губы.
– Я посмотрю, что могу сделать.
Она встает и уходит, напоследок посылая мне понимающую улыбку. Ее сочувствие меня раздражает.
Я заканчиваю трапезу, буквально запихивая в себя остатки.
