Текст книги "Завидный жених"

Автор книги: Сидни Ламберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Сидни Ламберт
Завидный жених

1

– Что будете заказывать? – спросила официантка.

Хотя ресторан, в котором они обедали, открылся сравнительно недавно, он быстро вошел в моду и пользовался популярностью, особенно в обеденное время в прекрасный весенний день.

– Хватит о делах, Николь, – попросила Гейл. – Давай обсудим кое-что более приятное. Что мы закажем? Может, сегодня махнем рукой на диету и съедим что-нибудь вредное? – Она взяла меню и стала жадно его листать. – Господи, какое все соблазнительное! Я, наверное, уже целый год не ела гамбургеров! Говорят, фирменные гамбургеры здесь – это что-то! А еще торт с манго! Обожаю манго. Будь что будет, беру торт! Со взбитыми сливками, – решительно добавила она.

Николь рассмеялась. Кому, как не ей, лучше всех знать, что супермодели вынуждены постоянно ограничивать себя в еде! Тем более Гейл Парсон. Природа наградила ее такими великолепными формами, что, как-бы она ни голодала, все равно никогда не станет похожей на скелет.

– Я пас, – сказала Николь. Я и так растолстела на восемь килограммов. Меня предупреждали, что до родов я прибавлю еще столько же.

Долгое время она думала, что не может иметь детей, Но благодаря любви и поддержке Луи и лучшим канадским врачам в свои тридцать шесть лет, в период расцвета, ждала не просто ребенка, но сразу двух! Луи вне себя от радости, а сама Николь буквально светится от счастья. До сих пор беременность протекает нормально, и, если не считать периодических болей в пояснице и изжоги, она чувствует себя просто замечательно.

– А ты уже знаешь, кто у тебя будет? – спросила Гейл.

Николь просияла.

– Да. Мальчик и девочка. Скажи, ну разве я не самая счастливая женщина на свете?

Гейл улыбнулась.

– Наверное. Хотя я с детства привыкла считать самой счастливой женщиной свою маму.

Николь немного удивилась. Гейл прежде никогда не откровенничала. Николь почему-то казалось, что Гейл чуждается своих родителей. Теперь ясно, что она была неправа. Может, они просто на время отдалились друг от друга. Гейл ведет богемный образ жизни. Работа, а с недавних пор еще и добывание денег для благотворительного фонда отнимают все ее время.

– На кого ты похожа – на маму или на папу? – осторожно поинтересовалась Николь.

– Внешне – на обоих. Но по характеру – ни на кого. Мама просто душечка, а папа – прелесть. Я могу быть прелестной киской, но под внешней мягкостью я совершенная стерва, – со смехом призналась Гейл. – Да ты, наверное, и сама так считаешь!

– Ничего подобного, – ошеломленно возразила Николь. – В делах ты настоящий кремень, но это не одно и то же. Мне за свою долгую жизнь доводилось встречать множество стерв разного разбора, и поверь мне: ты к ним не относишься. Начнем с того, что полная стерва не стала бы расшибаться в лепешку, добывая деньги на благотворительный фонд.

– Ах, так вот в чем моя Ахиллесова пята! – На мгновение Гейл погрустнела и задумалась. – Дети, больные лейкозом. Бедные малыши! Я еще могу вынести, когда жизнь невыразимо жестока и несправедлива со взрослыми. Но только не с детьми. Они не заслуживают такой участи! Ведь они ничего плохого не совершили!

К горлу подступил комок, Гейл сжала зубы. Ты ведь не собираешься реветь? – начала она мысленно себя уговаривать. Слезами горю не поможешь. Плачут только дети и те, у кого разбито сердце. Ты не ребенок, и твое сердце больше не разбито. Осколки склеены прочно.

Гейл налила себе стакан воды из графина и стала пить маленькими глоточками до тех пор, пока не поняла, что пришла в себя. Она улыбнулась сидящей напротив женщине, недоуменно нахмурившей хорошенькое личико.

– Извини, – сказала она.

– Тебе не за что извиняться. По-моему, твои чувства делают тебе честь. Я абсолютно согласна с тобой, и я тебя понимаю.

Гейл едва удержалась, чтобы не расхохотаться. Ну как Николь может понять ее? Понять ее в состоянии лишь тот, кто прошел через те же испытания. Тот, кто наблюдал за тем, как страдает и умирает ребенок. Милый, невинный маленький ребенок.

Но Николь говорит от чистого сердца.

Кстати, а сколько лет самой Николь? Тридцать? Или она старше? Должно быть, ей чуть больше тридцати, но все равно она выглядит просто потрясающе. Одни женщины во время беременности так и сияют. Другие выглядят усталыми и подурневшими. Николь точно принадлежит к первому типу.

– И все же я восхищаюсь твоей храбростью, – сказала Николь, отрываясь от изучения обеденного меню. – Интересно, какой мужчина согласится выложить кучу денег за право пригласить тебя на ужин?

– Надеюсь, он будет очень богатым, – отвечала Гейл, сверкнув в улыбке жемчужно-белыми зубами. – В субботу я рассчитываю выручить двенадцать миллионов канадских долларов!

– А вдруг он окажется богатым противным старикашкой? – в голосе Николь слышалась неподдельная тревога. – Или… прости меня, но всякое бывает… вдруг он окажется сексуальным маньяком?

Гейл снова улыбнулась. Николь не просто владелица модельного агентства, с которым у нее заключен контракт. Помимо всего прочего она – очень славная женщина. Гейл была рада, что они с Луи такая прекрасная пара. И беременность ее не портит. Наоборот, она просто расцвела. Заслуги Луи несомненны.

Гейл не считала, что богатые красавцы в большинстве своем достойны благоговейного к себе отношения, и все же признавала: Луи Фонтана, муж Николь, – счастливое исключение из правил. Кто бы мог подумать, что известный телеведущий, герой светской хроники, станет таким прекрасным и верным мужем?

Однако чудеса случаются. Когда Гейл впервые лицом к лицу встретилась с красавцем-французом, ведущим программы «Звездная неделя», он даже не пытался заигрывать с ней. Хороший знак. Хотя… возможно, Луи умело скрывает свои истинные чувства? Впрочем, непохоже…

– Мне наплевать на то, что он за человек, – искренне призналась Гейл. – Главное, чтобы он пожертвовал в мой фонд побольше денег. Спасибо тебе, Николь, за заботу о моей безопасности, но, уверяю тебя, я совершенно спокойна. Ужин запланирован в «Хилтоне», в ресторане «Времена года». Ресторан – публичное место. Если я почувствую хотя бы намек на неприятности, я пулей вылечу оттуда.

Николь не сомневалась в безопасности приятельницы. Гейл – крепкий орешек, Куда крепче, чем тот образ, который она создает на подиуме и на фотоснимках. Там она представала этакой сексапильной кошечкой. Выражение лица и: манеры являли собой необычное сочетание чувственности и невинности, что во все времена привлекало мужчин и редко отталкивало женщин.

Николь часто пыталась проанализировать, что же именно во внешности Гейл создает такое чудо. Отчего возникает этот ореол невинности? Может быть, благодаря свежему, безупречному цвету лица? Или благодаря длинным прямым волосам цвета воронова крыла, доходящим до талии? Но уж, конечно, едва ли можно назвать невинными пухлые, чуть надутые губки, пышные округлости и манящие синие глаза, которые словно приглашают в постель.

Противоречивая внешность Гейл соответствовала ее характеру. Николь часто думала о ней. Похоже, в модельном бизнесе ни один человек не знает, какова Гейл Парсон на самом деле, и меньше всего – те юноши-модели, с которыми она время от времени появляется в обществе. Внешне мужественные, мускулистые красавцы выполняют для Гейл роль необходимых аксессуаров. Они определенно не являются ее настоящими парнями.

Собственно говоря, за все то время, что они знакомы, Николь так и не выяснила, есть ли у Гейл постоянный друг. Вероятнее всего, у нее просто нет времени для длительных и устойчивых отношений, ведь помимо работы она занята и благотворительной деятельностью. Но Луи – типичный француз – не соглашался с женой. По его мнению, в прошлом Гейл сильно обожглась и теперь проходит фазу полного отрицания мужчин. Луи просто не допускал мысли о том, что такая женщина, как Гейл, может быть равнодушной к мужчинам.

Возможно, он и прав. А может, и нет. Николь не собиралась рисковать их добрыми отношениями и задавать Гейл нескромные вопросы о ее личной жизни. Она готова была прыгать от радости, когда полтора года назад самая высокооплачиваемая канадская модель подписала с ней контракт. Из газетных статей Николь знала, что родители Гейл живут где-то в захолустье. В ближайшем к ним городке из достопримечательностей имеются гараж, отель и универсальный магазин. С пятнадцати лет Гейл по выходным, подрабатывала там продавщицей. Когда не было покупателей – а покупатели заходили туда, скорее всего, нечасто, – она убивала время, читая глянцевые журналы и мечтая стать моделью. В пятнадцать с половиной лет послала свою фотографию в молодежный журнал, на конкурс «Девушка с обложки», и заняла первое место. К шестнадцати она уже участвовала в ежегодной Неделе моды.

В то время Николь и сама выступала на подиуме. Она помнила, как досадовали другие, более опытные модели, когда на подиум взошла эта зеленая выскочка, к тому же толстушка. Но девчонка сразу попала в «яблочко». На высокой и вместе с тем пышной Гейл все наряды смотрелись потрясающе и очень сексуально. Когда ей пришлось на время прервать карьеру и уехать домой из-за воспаления миндалин, остальные модели испустили вздох облегчения. Однако через год Гейл вернулась и продолжила свой стремительный взлет с того места, где остановилась.

К тому времени ей уже исполнилось восемнадцать. Она немного похудела, повзрослела, посерьезнела и стала еще более неотразимой. Гейл просто завораживала. Модные Журналы взахлеб писали о ней. Едва начав карьеру, она уже вошла в десятку лучших.

До того, как Гейл подписала контракт с агентством Николь Фонтана, у нее был личный менеджер, но она уволила его, обнаружив, что тот занимается приписками. В денежных вопросах Гейл не знала жалости. Она высоко ценила свой труд и не транжирила понапрасну ни цента.

Николь догадывалась, что изрядную долю заработков Гейл перечисляет в свой фонд «За победу над лейкозом». Она сама основала этот фонд незадолго перед тем, как подписала контракт с Николь. За год до того от лейкемии умер младший братишка Гейл. Трагедия потрясла девушку. Пару месяцев она не появлялась на подиуме, оплакивая смерть брата, а потом вознамерилась помочь другим больным детям. Поэтому она и основала благотворительный фонд.

Выйдя на тропу войны, Гейл не знала жалости. Она требовала, чтобы все ее знакомые делали денежные взносы или жертвовали на благо фонда свое личное время. Она даже уговорила Луи вести предстоящий благотворительный аукцион. Хорошо хоть не тронула саму Николь: ведь она уже на седьмом месяце! Но на аукцион, конечно, придет.

Николь с нетерпением ждала субботнего вечера. На аукцион придут Билли-Боб и Дениз. Значит, они с Дениз смогут поговорить о детях. Даже принц Марио обещал прийти. Вначале он не выказывал особого интереса, но потом изменил свое отношение. Это произошло, вероятно, после того, как она показала ему изданный Гейл глянцевый каталог, в котором перечислялись все лоты аукциона и разъяснялось, на какие цели пойдут собранные средства.

В прошлую пятницу они все очень удивились его внезапному решению – ведь Марио из соображений личной безопасности редко появляется на публике. Особенно в последний год, после того как его брат, князь Виктор ди Сан-Пьетро, попал в автокатастрофу. Правитель маленького княжества в центре Европы, что называется, отделался легким испугом, однако в прессе появились сообщения о том, что катастрофа могла быть подстроена. Возможно, принца успокоило место проведения аукциона. У отеля «Хилтон» прочная репутация, его владельцы не жалеют ни сил, ни средств ради обеспечения безопасности своих знаменитых постояльцев.

– Кстати, – оживилась Николь, – мне удалось найти себе соседей по столу. – Согласились прийти мои партнеры по картам. Я говорила тебе, что по пятницам играю в покер не где-нибудь, а в президентских апартаментах «Хилтона»?

– Впервые слышу. Как интересно! Луи говорил, что ты регулярно ездишь на бега – но карты?!

– Да. Скачки – моя слабость. И покер тоже. Я такая азартная! В общем, тебе, наверное, приятно будет узнать, что мои партнеры по покеру еще и сказочно богаты. Один из них – Билли-Боб Ван Дален. Тот самый, знаменитый Ван Дален. Пивной магнат.

– Ах, да. В прошлом году я, кажется, встречалась с ним в Голливуде. Про него говорят, что он необычайно преданный муж.

– Точно. Его жену зовут Дениз. Они оба чудесные люди. Не могу сказать того же о моем четвертом партнере по покеру, но иногда он бывает очень щедр. Его зовут…

Рядом с их столиком снова возникла официантка.

– Ну как, заказываете? – прощебетала она.

– Да, – сказала Гейл. – Гамбургер с жареной картошкой и салатом, манговый торт со взбитыми сливками и капуччино.

Николь изумленно уставилась на нее. Гейл расхохоталась.

– Не волнуйся, сегодня не буду ужинать, а завтра в тренажерном зале дам себе дополнительную нагрузку. Накажу себя!

Как всегда. Как каждый день, подумала она. Вся ее теперешняя жизнь – сплошное наказание. Наказание за грехи, особенно за один, самый страшный, за грех, который она никогда себе не простит.

– Да уж, придется тебе попотеть, если надеешься вести аукцион в том платье!

– Ах, черт! А я и забыла. Ты права. – Гейл вздохнула и посмотрела на терпеливо ждущую официантку. – Можно переменить заказ? Я возьму что-нибудь не такое жирное. Например, салат-латук о натюрель.

Официантка ухмыльнулась.

– Гейл, вы и представить не можете, как я рада, что вы тоже следите за фигурой! – сказала она. – Если бы оказалось, что вы так потрясающе выглядите и при этом едите все подряд, я бы просто удавилась от зависти.

– Не надо мне завидовать, – сухо обрезала ее Гейл. – Мне тоже живется несладко. А следить за собой приходится каждый день. – Не стоит так срываться! – Ладно, придется взять рыбу. Жаренную на решетке, без масла, с зеленым салатом. Без соуса. Десерта не надо. Чашку черного кофе. – Она повернулась к Николь. – Ну, как?

Та улыбнулась.

– Мне то же самое…

Через день, в среду, его светлость принц ди Сан-Пьетро в течение многих часов почти не сводил с Гейл взгляда. Надменного и дерзкого взгляда прекрасных черных глаз.

Сразу после того, как их представили друг другу, она поняла: очень скоро он сделает ей предложение определенного рода.

Гейл тут же пожалела, что согласилась приехать в Торонто. Приятно, конечно, быть почетной гостьей кинофестиваля, однако при мысли о том, что на нее положил глаз известный международный плейбой, ее всю передергивало.

С делами покончено – она уже вручила приз за лучшую женскую роль. Однако после церемонии награждения организаторы фестиваля пригласили участников и гостей на ипподром. Сегодня как раз открытие сезона. Перед первым забегом на поле вышли участницы весеннего парада мод. Гейл как члену почетного жюри предстояло выбрать из них лучшую, Она лучезарно улыбалась, однако внутри нее бушевала настоящая буря. Пришлось предпринять усилия, чтобы справиться с раздражением. Скоро она вернется на свое место и ее обожатель попытается дать волю рукам. Никто не вызывал у Гейл такого отвращения, как те богатые красавцы, которые уверены, что любую женщину можно купить, пригласив ее поужинать. Или даже за меньшую цену.

А сейчас ее спутник – не просто богатый красавец. Принц Марио – брат князя ди Сан-Пьетро, входящего в десятку самых богатых глав государств. В княжество Сан-Пьетро, как и в Андорру и Сан-Марино, благодаря налоговым льготам стекаются деньги со всего мира. Правящий дом Сан-Пьетро получает доходы от игорных домов и туризма. А принц Марио, известный коннозаводчик, считается одним из самых богатых мужчин на свете и, несомненно, одним из самых красивых. Высокий, стройный, с безукоризненными манерами, принц является завидным женихом. Сегодня на нем светло-серый костюм и ослепительная белая рубашка, подчеркивающая его темный загар и густые волосы цвета воронова крыла. На мужественном лице жесткое, но не жестокое выражение, которое, возможно, определяется глубоко посаженными черными глазами и складкой в углах красиво изогнутых губ.

На первый взгляд, он совсем не походил на чопорных аристократов, которых Гейл встречала до сих пор. А ей в силу профессии приходилось знакомиться со многими великими мира сего. Богатые и знаменитые любят, когда их окружают юные и дерзкие красавицы.

Приглашение стать гостьей принца Марио в его ложе на скачках не удивило Гейл. То, что он, очевидно; думал о ней весь день, также не удивило ее. По своему опыту она знала: плейбои-миллиардеры склонны переоценивать свою неотразимость и – равным образом – недооценивать нравственные принципы красивых женщин. Несомненно, принц считает любую супермодель супершлюхой.

Гейл с удовольствием предвкушала, как даст отпор принцу Марио. Очередной раз почувствовав на себе его взгляд, она решила: не помешает немного сбить с него спесь.

Его глаза неотступно следовали за ней, когда она выходила по делам и когда возвращалась. Они словно прожигали ее насквозь через облегающее шелковое платье цвета «металлик». В огне его жаркого взгляда она ощущала себя совершенно раздетой. Ей становилось почти жаль, что у нее такие безупречные физические данные. Ростом она пошла в отца, чьи предки много лет назад приехали в Канаду из Германии, – а темные волосы, синие глаза и женственную фигуру она унаследовала от матери-француженки. Результат получился просто сногсшибательный.

Сейчас, через девять лет после того, как она впервые появилась на подиуме, Гейл выглядела более зрелой. Казалось, с годами она стала еще красивее. Черты лица приобрели выразительность и стали больше соответствовать ее потрясающей фигуре. Волосы она по-прежнему не стригла и не красила. Чаще всего распускала их и они темным занавесом окутывали ее до самой талии. Предполагается, что пышные формы уже не в моде, однако модельеры обожали Гейл, потому что на ней их творения смотрелись куда более выигрышно, чем на тощих и плоских манекенщицах. Особенно часто ее приглашали демонстрировать купальники и нижнее белье. Она сколотила приличное состояние, снимаясь полуодетой.

К несчастью, побочный эффект тому, что она без конца появляется на рекламных щитах и обложках глянцевых журналов в соблазнительном кружевном нижнем белье или почти несуществующем бикини, состоит в том, что многие мужчины считают: она продается так же, как и созданный ею образ. Просто удивительно, сколько богачей думают, что могут купить ее, сделать своим трофеем – спутницей на час, любовницей, даже женой. Гейл испытывала странное удовольствие, предвкушая очередное выяснение отношений. Ей становилось даже жаль незадачливого поклонника. Она – последняя женщина на свете, которую страстный мужчина пожелал бы видеть в своей постели.

Едва заметно улыбаясь, Гейл грациозно опустилась на место, которое отвел ей принц, – справа от себя и достаточно близко, чтобы она могла почувствовать аромат его дорогого одеколона. Боже! Какие у него длинные, изогнутые ресницы! Она еще не видела таких длинных ресниц ни у одного мужчины.

Кроме них двоих, в ложе не было никого – даже телохранителя с каменным лицом. Куда он подевался? Утром он весь день стоял рядом с принцем или как тень следовал за ним, куда бы тот ни пошел. Наверное, телохранителю известен намеченный принцем сценарий, поэтому он тактично скрылся на то время, пока его босс любезничает с женщиной, которую изволил осчастливить своим вниманием.

– Я с нетерпением ждал вашего возвращения, – сказал принц на безукоризненном английском, выдававшем в нем выпускника дорогой британской частной школы. – Вы уже покончили с делами?

– Да, слава Богу. Я и не понимала, как мне придется трудно, ведь надо было выбрать победительницу из стольких нарядных дам!

– Если бы судьей был я, я выбрал бы лишь одну победительницу. Вас, моя прелесть!

Ох, устало подумала Гейл, начинается. Лучше бы он поберег свое красноречие для какой-нибудь впечатлительной глупышки. Внешне она ничем не выдала своего раздражения. Пока не время. Наоборот, терпеливо ждала, когда же он сделает еще шаг вперед… навстречу своему поражению. И он не обманул ее ожиданий.

– Скажите, что вы делаете сегодня вечером? – продолжил принц, как ни в чем не бывало. – Мне очень бы хотелось поужинать с вами.

Нет, мой милый принц, ты хочешь поужинать мной, так сказать, съесть на десерт.

Его глаза продолжали гореть страстью, а глаза Гейл превратились в две льдинки, способные заморозить любое пламя.

– Извините, ваша светлость, – она резко вскинула вверх подбородок, отчего шляпка сдвинулась на затылок и он смог без помех любоваться ее прекрасным лицом, – но сегодня я не могу.

Как она и думала, отказ нисколько не смутил его.

– Тогда, может быть, в другой раз? Я слышал, вы живете в Монреале. Возможно, вам неизвестно, но я каждую неделю приезжаю туда.

На самом деле ей действительно мало что было известно о принце Марио до сегодняшнего дня. Он не искал славы. Но одна супружеская чета коннозаводчиков из Торонто, которая также была в гостях у принца, с удовольствием просветила ее, пока он отлучился, чтобы вручить приз победителю в утренней скачке. Гейл знала, что ему тридцать два – тридцать три года, у него в Канаде есть поместье где-то возле Торонто. За последние десять лет он весьма преуспел в разведении породистых жеребцов. Семейство ди Сан-Пьетро разводит породистых скаковых лошадей по всему миру. У них есть владения в Италии, Великобритании и в Америке. Однако принц Марио отвечает исключительно за канадский филиал.

Ей также осторожно намекнули, что принц считается признанным сердцеедом и великолепным любовником. Интересно, чего они добивались – хотели ее предостеречь или, напротив, привлекали ее внимание? Возможно, знакомые хотели раздразнить ее аппетит. Наверное, они думают, что, услышав про любвеобильность принца, любая девушка тут же захочет лично выяснить, вправду ли он так хорош, как о нем говорят. Если так, сплетники понапрасну теряют время. И принц тоже.

Гейл почти с нетерпением ждала того момента, когда сможет открыть принцу глаза на его ошибку.

– Завтра днем я буду в Монреале, – сообщил он учтиво, однако не сводя с нее взгляда. – По пятницам я играю у себя в номере в покер с друзьями, а по субботам хожу на скачки. Вообще-то я домосед. Сейчас я выбрался в Торонто только потому, что в третьем забеге участвовала моя лошадь. Во вторник, кстати, другая моя лошадь бежала в Кубке Канады. К несчастью, ни та, ни другая не выиграли.

– Какая жалость, – протянула Гейл без малейшего сочувствия в голосе.

Однако он, казалось, ничего не заметил. Может быть, просто принимает как данность то, что любая женщина с замиранием сердца ловит каждое его слово, чувствуя себя польщенной проявленным к ней интересом?

Гейл едва не рассмеялась. Сегодня принцу Марио предстоит испытать нечто новое в отношениях с противоположным полом. Ему предстоит пережить… отказ!

– Вы будете свободны в воскресенье вечером, чтобы поужинать со мной? – Он, как она и предполагала, проявил настойчивость. – Или у вас дела, которые задержат вас здесь, в Торонто?

– Нет. Завтра утром я вылетаю в Монреаль. Но в воскресенье вечером буду занята и не смогу поужинать с вами. Мне очень, жаль, – равнодушно добавила она.

Принц недоуменно нахмурился.

– У вас дела?

– Нет, – сухо отрезала она.

Он нахмурился еще больше и, кажется, растерялся.

– У вас есть возлюбленный, и он будет против, если вы примете мое приглашение? Или, может быть, тайный покровитель?

Гейл готова была взорваться. Ее раздражала не только его напыщенная манера говорить. Злило предубеждение. Ну почему в деле обязательно должен быть замешан другой мужчина? Принц даже не допускает мысли о том, что она, она сама, вовсе не считает его неотразимым и просто не хочет ужинать с ним! Однако более всего ее возмутило его последнее предположение. Он считает, что она с большой вероятностью может быть любовницей какого-нибудь толстосума.

– У меня нет ни возлюбленного, ни, как вы выражаетесь, покровителя, – сухо ответила Гейл. – Дело в том, ваша светлость, что для вас я никогда не буду свободна. Я не пойду ужинать с таким человеком, как вы, поэтому, пожалуйста, не трудитесь и не просите меня больше.

Принц вспыхнул, глаза его сразу же стали жесткими, твердыми, как черное дерево, а брови сдвинулись, как тучи перед бурей.

– С таким человеком, как я? – резко переспросил он. – Могу ли я поинтересоваться, что конкретно вы имеете в виду?

– Конечно, поинтересоваться вы можете, – холодно сказала она, – но ответа вы не получите.

– Но я имею право узнать, почему вы так грубо меня осадили!

Ярость, которую Гейл долгие годы сдерживала внутри себя, прорвалась наружу, словно лава из вулкана.

– Право?! – переспросила она и тут же вскочила на ноги. – Там, где речь заходит обо мне, вы никаких прав не имеете. Вы попросили меня поужинать с вами. Я отказалась. Вы настаивали, и я недвусмысленно дала понять, что мне неприятны ваши знаки внимания. Не думаю, что повела себя с вами грубо. У меня тоже есть права. Я не желаю, чтобы мне докучали испорченные и надменные мужчины, которым в своей жизни почти не доводилось слышать ни одного отказа! Мой ответ вам – «нет», и он останется неизменным. Так что примите к сведению, принц Марио: если вы попытаетесь снова связаться со мной, я обвиню вас в сексуальных домогательствах!

Гейл круто повернулась на каблуках и побежала вниз по ступенькам. Прочь отсюда! Она почти ожидала, что принц попытается ее задержать, и испытала облегчение, поняв, что он не собирается ее преследовать. Руки сжимали сумочку так, что костяшки пальцев побелели от напряжения, однако у нее, как говорится, руки чесались влепить ему хорошую пощечину. Словесной схватки было явно недостаточно.

Добежав до стоянки, Гейл немного успокоилась. Но, когда она включила зажигание, руки у нее все еще дрожали.

Внезапно перед ее мысленным взором всплыло потрясенное, перевернутое лицо принца, и она невольно застонала. Пожалуй, она все же далеко зашла. Слишком далеко!

Обычно она отказывала домогающимся ее мужчинам куда вежливее и тактичнее. Однако что-то во внешности принца Марио толкало ее на самые дерзкие выходки. Что же? Трудно сказать. Наверное, ее возмущало то, что он так надежно защищен со всех сторон. И богатством, и внешностью Бог его не обидел. Мало какая женщина может ему противостоять. Боже, какие у него глаза!

Наверное, принцу удалось соблазнить столько глупеньких канадских девчонок, что он просто не был готов к отказу. От таких мыслей кровь забурлила у нее в жилах. Выезжая со стоянки задним ходом, она чуть не врезалась в другую машину. Какой-нибудь дюйм – и… Гейл мысленно обругала себя, насильно заставила себя успокоиться и лишь потом снова завела мотор. Меньше всего ей сейчас хочется попасть в ДТП. В понедельник ей нужно лететь на Канары – там снимают рекламу для обложки спортивного журнала.

Прекрати думать о нем, твердила она себе, выезжая на шоссе на относительно невысокой скорости. И прекрати винить себя. Богатые аристократы устроены по-другому, нежели простые смертные. Они эгоисты и привыкли поступать, как их левая нога захочет, – их так воспитывали. Сегодня ему захотелось тебя. Но – редкий случай – он не получил желаемого. Подумаешь! Он все равно пойдет ужинать – и потом спать – не один. Найдется другая дура, которая потешит его самолюбие и удовлетворит его желания. Тебе не нужно за него волноваться. И думать о нем тоже не нужно.

Отчего же принц не идет у нее из головы? Гейл решила, что ее мучает комплекс вины. Она ни на кого еще так не срывалась и потому теперь тревожится.

Однако уже на следующий день воспоминания о нем изгладились из ее памяти. В жизни Гейл мужчинам места не было. Во всяком случае таким, как принц Марио ди Сан-Пьетро. С мужчинами подобного типа она покончила много лет назад. А с недавних пор мужчины, кажется, и вовсе перестали ее интересовать.

Вот удивились бы репортеры, узнав, что Гейл Парсон, знаменитая модель, одна из самых красивых женщин планеты и, можно сказать, канадский секс-символ, живет как монашка! У нее больше нет ни приятелей, ни возлюбленных. И уж, конечно, никаких тайных покровителей! Надо же придумать такое!

Разумеется, Гейл прекрасно понимала: целомудренный образ жизни негативно скажется на ее карьере. Сексуальность – неотъемлемая часть ее имиджа. Гейл продолжала демонстрировать самые смелые и вызывающие наряды и часто дефилировала без нижнего белья – по крайней мере, такое создавалось впечатление. Она охотно появлялась на различных премьерах и вечеринках в компании симпатичных молодых людей. Выбирала спутников из числа моделей-мужчин, и тут имел место обоюдный интерес. Чаще всего модели-мужчины – геи, но скрывают свою ориентацию.

Гейл поддерживала собственную деловую репутацию и имидж необычайно сексуальной красотки. Так она зарабатывала гораздо больше денег. В наши дни у кого больше денег, тот и победитель. Когда она основала фонд «За победу над лейкозом», то поняла, что на научные исследования в этой-области требуется много денег. Еще больше уходит на то, чтобы хоть немного облегчить жизнь больных детей, уж не говоря о жизни их несчастных родителей.

Иногда Гейл впадала в отчаяние, сознавая, что взялась за непосильную работу, Но есть ли у нее выбор? И она в очередной раз преисполнялась решимости. Ради успеха своего начинания она готова была на что угодно…

Через два дня в парадном зале отеля «Хилтон» состоялся благотворительный вечер. Гейл все просчитала заранее. Повод, по которому собрались здесь люди, – сбор средств в помощь детям, больным лейкозом, – не оставил бы равнодушным даже самых черствых и жестокосердных.

На подготовку вечера потребовалась уйма времени. Собственно говоря, последние полгода у Гейл не было свободной минутки. Соответственно страдала ее личная жизнь. Ради осуществления своего замысла ей даже пришлось отказаться от нескольких выгодных контрактов. Она заявляла, что не может покидать страну больше чем на несколько дней.

Но сегодня все ее труды окупились с лихвой. Зал полон. Ни одного свободного столика! Все приглашенные – люди, которым не составило труда выложить по тысяче долларов за входной билет. В стоимость билета входит относительно скромный обед, если посчитать, то выйдет, что обед стоил долларов по пятьдесят на человека.

Впрочем, фонду «За победу над лейкозом» вообще не пришлось ничего платить за обслуживание. Гейл вовремя узнала, что брат Стивена Хеннесси несколько лет тому назад умер от рака. Она сразу нашла с мистером Хеннесси общий язык. После разговора с нею владелец отеля предоставил ей сегодня зал бесплатно. Ужин и напитки он также взял на себя.

В том, что касалось ее фонда, Гейл не знала преград. Сегодня она намерена собрать двенадцать миллионов канадских долларов! Пару дней пришлось поголодать, чтобы платье, которое она себе выбрала, сидело на ней как влитое. И что за платье!