Текст книги "Обман и дуэли (ЛП)"
Автор книги: Сидни Энсти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 16
В которой несостоявшийся скандал принуждает мистера Ньютона броситься в Роузберри.
Безо всяких на то, казалось бы, причин, мистер Роберт Нь.тон вскочил на ноги.
– Что?! – вскрикнул он, и острое удивление только усилило громкость его восклицания. Он тряхнул письмом перед своими глазами, словно пытался встряхнуть автора… Или, скорее, уничтожить его за написанные отвратительные, гадкие слова.
– Да, хм… Что? – голос мистера Линча доносился из другой комнаты. Дверь между их кабинетами была открыта, чтобы удобнее было перемещаться.
Роберт переступил через порог, кивнул испуганному джентльмену, что сидел за бывшим столом Роберта, и улыбнулся своему наставнику.
– Не стоит беспокоиться, мистер Линч, – тогда, посмотрев на бумаги, он добавил: – хотя я вынужден буду вернуться в Роузберри-Холл на несколько дней, есть ещё один маленький… шум, – хотя это было совсем не истинное определение обстоятельств, изложенных в письме, Роберт не намеревался пояснять ничего более чётко.
– Замечательно! – весело отозвался старик.
Роберт был уверен в том, что мистер Линч даже толком ему не расслышал.
Вернувшись к своему столу, Роберт удовлетворённо кивнул. На самом деле, он мог оставить контору и не опасаться того, что что-то пойдёт не так. Последние десять дней Роберт очень упорно трудился, очистил свой стол от всех незавершённых документов и приготовился к началу обучения. Он отыскал запасную контору, нанял нового клерка. Вместо того, чтобы брать молодого человека, что надеялся бы устроить карьеру законника, Роберт заручился услугами поручика в отставке, что прежде помогал генералам держать в порядке их дела.
После завершения наполеоновских войн столько хороших людей вылетело из армии! Роберт в полной мере пользовался пресыщением рабочей силы и расспросил больше двадцати бывших солдат. Мистер Каргофф оказался лучшим из всех, кто попался ему под руки.
Взяв несколько бумаг, отдельно выделенных прежде как те, которые необходимо подписать, Роберт возложил их перед мистером Каргоффом. Он быстро пересмотрел их вместе с джентльменом, полюбопытствовал относительно некоторых проблем и потребовал собрать необходимые подписи. Так что, он оставил контору с абсолютной уверенностью в том, что всё будет хорошо, с уверенностью куда больше, чем когда отправлялся на дуэль Кэссиди.
Слишком поздно было немедленно отправляться в путь, хотя быстрая остановка в Темплтонской конюшне обеспечила его лошадью на раннее утро. Роберт бросился домой, чтобы собраться, и на этот раз не забыл о том, чтобы положить с собой фрак. Он увидит этот бред своими глазами и будет оставаться в Роузберри, пока не уверится в безопасности Лидии. И он будет одет соответствующим образом на ужине!
***
Утро выдалось холодным и серым. Поскольку путешествие прерывать возможности не было, Роберта на пути к Роузберри-холлу попросту застал проливной дождь. После того, как Хью забрал его одежду и мокрое пальто Роберта, Шодстер же привёл его в столовую комнату, ведь семья всё ещё завтракала.
Роберт оценил сей жест как подтверждение его близости к семье, но всё же, он остро чувствовал собственную неуместность и то, что не смог пояснить истинную цель своего прихода всем. Быстрый взгляд заставил его убедиться в том, что Лидия была в целости и сохранности, хотя и улыбалась немного шире, и он пытался игнорировать это.
– Мистер Ньютон, какая радость! Надеюсь, всё в порядке? – миссис Уитфилд указала на стул у стола, приглашая его.
Место его вновь оказалось рядом с мисс Элейн, что, казалось, страдала своими привычными проблемами – слишком часто моргала и придвигалась всё ближе и ближе, пока Роберт не испугался, что она упадёт со стула. Роберт делал всё, что мог, чтобы не смотреть без конца на Лидию и не отвлекаться на её прелестность… Не отвлекаться на её яркую улыбку, не отвлекаться на собственный гнев разочарования… Нет, она будет ощущать его расположение исключительно тогда, когда они окажутся наедине друг с другом, и ни на минутку, и ни на миг… Вот только уверенным он был до той поры, пока вновь не поднимал на неё взгляд.
– Так приятно вновь вас видеть, – миссис Кембл кивнула своей дочери. – Подай что-нибудь мистеру Ньютону, Элейн. Должно быть, он сильно проголодался за время своего путешествия…
– О, бедняжка! – мисс Кембл коснулась его руки. – Вы, должно быть, настрадались! Но я вас спасу! – она вскочила и принялась укладывать на тарелку яйца, ветчину, копчёную рыбу и тосты из серванта.
– И чем мы обязаны столь значительной чести? – а вот в этом вопросе уже почувствовалась значительная и весьма значимая насмешка.
Роберт был готов как к снисходительности мистера Кембла в его тоне, так и к его вопросу, но всё же дождался, когда Элейн передаст ему тарелку, и лишь тогда позволил себе ответить. Он благодарственно кивнул ей и взял вилку:
– Есть несколько причин и положений, которые следует рассмотреть в договоре с нашей конторой, и это следует уладить именно с мисс Уитфилд, – он прибавил немного официоза своим словам – ведь, в конце концов, все решат, что он говорит о весьма частном брачном договоре. Теоретически, дядя Лидии должен был бы присутствовать при этом обсуждении… Или в крайнем случае, её мать, но они не проявляли интерес.
Утягивая разговор прочь от опасной темы, Роберт полюбопытствовал относительно мистера Селлека и происходящего с недвижимостью. Миссис Уитфилд оказалась самой разговорчивой, ведь эти темы привели её к воспоминаниям о прошлом, об открытом небе, летних обедах на берегу озера, о свежих розах и о садовнике, а ещё о путешествии вместе с миссис Фостер в Париж. Разумеется, последнее и вовсе казалось неуместным, но Роберт сделал всё возможное, чтобы казаться внимательным, и даже не спросил, кто такая миссис Фостер. Элейн во время затяжного тётушкиного монолога постоянно хихикала и то и дело доливала ему чаю, а ещё предлагала всё новую и новую еду, которую он, к слову, совершенно не желал есть.
Во время всего этого безумия Роберт поддерживал мягкую заинтересованность во взгляде, за улыбками спрятал собственное напряжение, острил и избегал прямого взгляда на Лидию, хотя, впрочем, уголком глаза то и дело смотрел на неё.
Короткий завтрак казался нескончаемым – и длился почти час! Но когда наконец-то дамы поднялись из-за стола, Роберт встал вместе с ними. Пока со стола убирали остатки пищи, Лидия предложила им продолжить разговор о делах в исследовательской.
Роберт встретился с нею взглядом, кивнул и отвернулся настолько быстро, насколько это полагалось корректным.
Он надеялся на то, что первый ход будет за ним, но стоило только им переступить порог исследовательской, как Лидия уже выиграла эту битву.
Она повернулась, прежде чем они сделали хотя бы два шага, и подалась к нему поближе.
– Да, пускай, – в её голосе не было совершенно никакой привычной мягкости. – Почему ты на самом деле здесь и почему ты так себя со мной ведёшь?
– Потому что мы оба оказались в столь затруднительной ситуации, как ты можешь догадаться, – он старался не замечать её лица, что находилось до такой степени близко, такое замечательное и прекрасное…
– На самом деле, отнюдь не могу!
– Может быть, дело именно в назначенной встрече с мистером Уорнером, этим утром, между прочим?
Лидия покачала головой и, к сожалению, отшатнулась от него.
– Имеет ли это вообще какое-то значение? Откуда тебе известно, что именно я сделала, а что нет? Да, мистер Уорнер отправил мне записку с просьбой о дополнительной встрече, но я предполагала, что это связано с моим похищением, или, может быть, это не так.
– Полагаю, он хотел бы обсудить собственные выводы, именно так. Он сообщил мне о встрече… подумал, что мне будет любопытно, и так и есть. Разумеется! Но ещё он упомянул одну маленькую проблему, о которой я прежде не слышал. И использовал, сдаётся мне, слово "шантаж".
Затем, к огромному удивлению Роберта, Лидия просто рассмеялась.
– Ах, так вот что заставило тебя быть таким раздражительным!
– Это не раздражение, это разочарование, если мне уж и следует дать этому безобразию какое-нибудь имя. А ещё – беспокойство и тревога! Вопреки тому, как ты это назовёшь, я был крайне обеспокоен, узнав, что ты ещё и пострадала от оскорбления и не соизволила мне сообщить! В конце концов, я твой друг, а ещё – ученик твоего адвоката, а ты мне всё ещё не доверяешь и…
– Роберт, Роберт!
– Ты не заставишь меня остановиться!..
– Роберт. Проблема отнюдь не в доверии.
– А в чём тогда? Потому что я не могу понять, по какой причине ты не посвятила меня в это последнее… в это… Да посмотри, что ты наделала, я ведь даже не могу подобрать нужные слова!
Шагнув ближе к нему, Лидия коснулась его рук и подняла голову чуть-чуть вверх. Роберт с огромным трудом сглотнул – она ещё и посмотрела ему в глаза! Он знал, что она что-то говорила, но не мог расслышать ни единого слова за ударами собственного сердца и бесконечным шумом в ушах. А потом она перестала говорить и подступила к нему ещё ближе.
Теперь Роберт чувствовал, как её тёплое дыхание касалось его лица. Он чувствовал сладкий запах лавандового мыла, тепло её тела – ведь она почти что прижималась к нему!
– Верно?
Роберт мотнул головой, чувствуя, что пунцовеет.
– Прости, – прохрипел он, стараясь не смотреть на её губы.
– Ну как я могла поступить иначе? – спросила она. – Все мы надеялись на то, что эта угроза не имеет должной подоплёки, вот и решили не рассматривать её в серьёз. А отсутствие серьёзного рассмотрения проблемы подразумевало, что не было никакой необходимости срывать тебя из города и тянуть в такую даль или… Так же, как я подумала… – она остановилась, нахмурилась, но продолжила. – Если бы ты знал о письме, то прыгнул бы на лошадь и в бешенстве помчался в Роузберри, прибыл бы весь в мыле и обнаружил, что у нас всё в полном порядке. Разве я не знаю тебя, друг мой, разве я не права?
Сглотнув – или, точнее, попытавшись сглотнуть, – Роберт просто молча смотрел на неё. Это казалось вполне безопасным. Он прекрасно понимал, что гнев его был вызван страхом, а не разочарованием. Пока он не видел её, во плоти, живую, в целости и сохранности, в его мыслях появилось множество предположений о беде. Он не хотел ничего от неё требовать, лишь надеялся, что мог обеспечить её защиту и бесконечное процветание и… и что если тот несчастный пьяница, что жаждет на ней жениться, не будет чтить её, как он должен…
Роберт покачал головой, понимая, что мысли его рассыпались, словно горох, что Лидия вновь говорила, а ему хотелось лишь поцеловать её. Поцеловать и заключить в собственные объятия. Да, именно так. Просто сказать, что ему не нужно никуда ехать. Он останется. Здесь. В самом деле. Ему ничего не нужно, и он обязательно её поцелует…
– Роберт, – прошептала она, – и он не мог ошибиться – ведь она подалась к нему навстречу, словно приглашая и в тот же момент ожидая ответных действий…
Это было такое счастье и такая жалость, что именно в этот миг раздался стук в дверь. Они так быстро отпрянули друг от друга, что, когда Лидия сознала, что случилось, они вновь оказались на почтительном расстоянии. Роберт видел, что она дышала так же тяжело, как и он сам, и лицо её, кажется, покраснело, и взгляд был похожим. Но, кроме этого, не было больше ни единого признака тех эмоций, что могли бы одолевать её несколько секунд назад.
И всё же, когда вошёл мистер Уорнер, он оглянулся и шагнул к ним, и его хмурый взгляд потерялся в улыбке.
***
Лидия сидела на краю кушетки и никак не могла сосредоточиться на обсуждении, вопреки всей серьёзности темы. Взгляд её то и дело возвращался к Роберту, что сидел напротив неё, но она не могла уделить ни капельки внимания его словам. Нет, она лишь вдруг обнаружила, что то и дело скользила взглядом по его плечам, глазам и – стыдно сказать! – губам. Она была уверена, что Роберт планировал её поцеловать прямо перед тем, как явился мистер Уорнер и окончательно испортил момент!
Зачем он это сделал?
Роберт, не мистер Уорнер.
Зачем джентльмену мечтать поцеловать даму, если он, разумеется, не испытывает никакого желания на ней жениться? Этот смысл, вкладываемый в поцелуй, был столь огромен, что менял целую жизнь… И так ли было? Может быть, джентльмены желают целовать дам без какого-либо чувства долга? Она слышала о подобных явлениях. Разумеется, это был лишь хриплый шепоток, утонувший в извилистых коридорах школы мисс Мелвин, но, тем не менее, знание о том, что так бывает, даровало Лидии неуверенность и сомнения. Сии эмоции обычно приписывались исключительно Элейн, и всё же… Нынче именно она была их пленницей.
– Это не Чилтон, – уверенность в горле мистера Уорнера была настолько глубокой и серьёзной, что он даже выдернул Лидию из задумчивости. Он отверг её предположение с такой силой!
– Не Чилтон? – повторила Лидия.
– И вправду, – согласился мистер Уорнер, словно не знал, что Лидия только что вступила в разговор. – Тот дискомфорт в общении, свидетельницей которого вы стали в Спилдинге, не имел ничего общего с похищением. Он не был шокирован, узрев вас, ибо полагал, что вы должны нынче быть заперты в сарае по ту сторону Бата. Нет, причиной его дискомфорта было ваше свидетельство его связи с госпожой Фландр.
– С кем?
– Ну, кажется, в интересах самосохранения, очень нуждаясь в средствах, мистер Ян Чилтон предпочёл не класть все яйца в одну корзину. Именно поэтому он ухаживал и за богатой вдовой, именуемой миссис Фландр – леди, которую вы видели. И именно чувство вины – пойман на месте, – заставили Чилтона заикаться, краснеть и даже броситься прочь.
– О, – в один голос произнесли Роберт и Лидия. Они переглянулись и улыбнулись друг другу, а потом перевели взгляд на мистера Уорнера и заметили, что выглядел он совсем уж странно.
– Да. Ну что же. Мне следует продолжить?
Роберт кивнул, и Лидия сделала то же самое – этот жест почти вернул её совершенно неуместный смех.
– Ваш нанятый кучер, мистер Бургсталлер, был найден. Его выбросили из кареты, он сломал лодыжку – и его всё ещё выкармливала та семья, что отыскала его на обочине дороги. Об этом я узнал от брата, который сетовал относительно страшной потери транспортного средства – а ведь это средство существования человека, в конце концов.
– О, бедняжка, я должна отправить ему хотя бы какие-то средства в качестве компенсации!
– Это восхитительно, мисс Уитфилд, но совершенно необязательно. Ведь повозка была застрахована, а его брат полагал, что я явился для того, чтобы оценить потери. И он довольно преувеличивал на этот счёт.
Посмотрев на записную книжку, которую держал в руке, Уорнер кивнул какой-то внутренней мысли, а после спокойно перевернул страницу.
– О да, мистер Кембл и мистер Друри. Между этими мужчинами был заключён договор, что они разделят прибыль от успешного урожая, а не вложат деньги обратно в поместье, как это ожидалось, – он кивнул Роберту. – Друри на самом деле – заядлый вор, в тот миг, как ваш дядюшка, я полагаю, просто стеснен в средствах. Его жильцы прошлой осенью покинули имение, ведь там прохудилась крыша, а он ничего не сделал для решения этой ситуации, тем самым усугубив её. Между ним и похищением я не вижу никакой связи.
Кивнув, мужчина захлопнул записную книжку и повернулся к Лидии.
– Как я уже говорил вам до начала своего расследования, успех не всегда можно гарантировать. Я рад, что смог предложить вам ответы на определённые вопросы, которые только что изъяснил. Но мне кажется, что не смогу ответить на самый главный вопрос: кто же стоял за всем этим посещением? После всего того, что раскрылось, мы поняли лишь причину. Но, тем не менее, возле фермы, где вы находились, я не сумел сыскать ни единого полезного свидетеля. Там не осталось никаких улик и следов. Короче говоря, я ничего не могу поделать, и потому следующим экипажем вернусь в Бат. Хочу убедиться в том, что господин Реннол подходяще расположен.
– О, – с некоторой неуверенностью хмыкнула Лидия и нахмурилась. – Но ведь есть же у вас какие-нибудь теории или возможные подозреваемые?
– Нет. Я не могу тыкать пальцем до того момента, как увижу доказательства, ведь это совершенно безответственно.
И хотя Лидия была с этим совершенно согласна, всё произнесённое ввергло её в недовольство. Вопреки предупреждению, она ждала, что ловец раскроет загадку.
– А попытка шантажа?
– Что именно было в письме? – сдавленным голосом спросил Роберт.
Мистер Уорнер ответил лаконично, ещё и с привычным спокойствием пожав плечами:
– Я могу продолжить осмотр кладбища, но оно тогда будет закрыто на неделю, да и оставлять там деньги… Да и никаких шепотков о скандале пока что и в помине не было. Вполне возможно, этот шантаж не был реальной угрозой, а просто оказался расстройством, предназначенным вызвать страх и расстройство.
– Этот автор не может знать Лидию… эм, мисс Уитфилд слишком хорошо, верно?
Ловец кивнул.
– В самом деле.
Но Лидия не была в этом убеждена.
– Никто. Никто не посещал кладбище.
– Там скорее часовня, чем церковь, и Преподобный прибывает туда лишь раз в месяц. Скорее всего, и того реже. Да, люди предпочитают собираться в Спилдинге в воскресенья. Садовник сказал, что несколько недель там вообще могло никого не быть. Тихо, тихо, как в могиле.
Лидия моргнула, удивлённая попыткой ловца пошутить.
– Это его слова, не мои, – пояснил мистер Уорнер.
Лидия кивнула, но тут же нахмурилась.
– Это нереальная угроза? – повторила она слова ловца. – Но ведь это бессмысленно. Что же я, достаточно глупа, чтобы отправиться однажды утром на кладбище и возложить там деньги? Может, меня там всё ещё ждут?
– Я не могу сказать. Возможно, за церковью наблюдают. Ведь это конец пустынной дороги, и ваш шантажист мог бы подождать в кустарнике.
Лидия вспомнила о странных тенях вокруг Роузберри и содрогнулась.
– Но вы так не думаете.
– Мы и вправду знаем не настолько много, чтобы решить все подобного рода проблемы, мисс Уитфилд.
– Но никаких отголосков моего неповиновения не было! Никто не шептался, не пытался сплетничать обо мне…
– Да, не было никаких попыток осуществить угрозу, или, может быть, ваше постоянное пребывание в Спилдинге и ваша репутация попросту не поддаются упрёкам – кто-то пытался распустить слух, но ему попросту не возжелали в достаточной мере поверить.
– Таким образом, мы понятия не имеем, кто именно стоит за этим шантажом, состоял ли этот человек в с говоре с похитителем, или, может быть, это вообще одно преступное лицо.
– Именно.
– Это дело так же чисто, как грязь в каком-нибудь свинарнике… – добавил Роберт.
– Именно.
Лидия делала всё, чтобы не метаться из угла в угол, тогда как Роберт покинул комнату для того, чтобы увести мистера Уорнера прочь. Когда он вернулся к ней, она всё ещё смотрела в окно, сжав зубы, и мысли её казались мрачнее тучи, во много-много раз.
– Я скоро сойду с ума от всего этого, Роберт!
– Да, я прекрасно тебя понимаю.
– Ведь есть огромная вероятность того, что я так никогда и не узнаю о том, кто именно стоит за всей этой путаницей, да и для чего всё это было совершено. Да меня злит одно только предположение подобного исхода!
– Да, и меня – тоже.
– Я не хочу всю свою оставшуюся жизнь оглядываться через плечо в поисках недоброжелателей… Или всё время проводить в страшных раздумьях, кто же совершил подобное коварство! Должен быть ответ!
– Да, он есть, и мы его обязательно найдём. Да, придётся немного подождать, но мне кажется, что необязательно именно до конца твоих дней.
Лидия взглянула на него и собиралась было уже отчитать за поддразнивание, совершенно неуместное в этой ситуации, но слова так и не сорвались с её губ. Вместо этого она смотрела на него, глаза её широко распахнулись – ведь он пересек комнату, и каждый шаг всё сокращал и сокращал расстояние между ними. У неё перехватило дыхание, и все мысли о злодеях и всех вариантах шантажа просто растворились в тумане странных покалывающих ощущений.
А потом…
В дверь опять постучали.
На сей раз это был Шодстер со своим подносом и с письмом от Шилли, красующемся на нём.
***
– Я не стану шествовать за тобой до твоего отъезда дабы потом сопроводить в Бат! – это было утверждение, а не вопрос. Роберт стоял рядом, у камина, сохраняя непроницаемое выражение лица.
– Нет, это слишком быстро! Я так не могу! – Мама покачала головой с таким энтузиазмом, что Лидия даже испугалась, что мама могла себе навредить.
– Пожалуйста, мама! Я так редко прошу тебя о помощи! Я в отчаянии!
Сжав в руке носовой платок, её мать тяжело вздохнула. Она долго смотрела на противоположную стену библиотеки, после перевела взгляд на Лидию.
– Редко, моя дорогая? Да ведь ты никогда не просишь меня о помощи, и это уже показывает, насколько всё для тебя важно!
– Ведь я просила твоего совета на прошлой неделе. Или две недели назад? Помнишь, мистер Селлек?
– Конечно, помню. Но моя поддержка была необходима для свершения нужной процедуры.
– И ты, должна сказать, отлично справилась!
– Да, спасибо. Я всё сделала, не так ли? Тем не менее, то, что ты просишь – труднее, чем столкнуть небо и землю!
Теперь была уже очередь Лидии теребить платок и вздыхать… чуть раньше, чем следовало, потому что в голову ей наконец-тот пришла нужная идея. Подняв голову, она посмотрела на Роберта, а потом вернула матери быстрый взгляд.
– Ведь нам не придётся перемещать всех домашних… нет. Ведь куда лучше было бы, если бы мы этого не сделали! Ведь нет никакого места для целых семи дам и одного джентльмена в одной повозке для путешествий и одном семейном ландо. В самом деле, есть смысл совершить переселение в два этапа. Ты и я, Кора… в первой группе, а остальные последуют за нами, когда сумеют собрать все вещи.
– Но Кора должна будет помочь девочкам!
– Какой смысл в том, чтобы уезжать на три недели раньше, если мы оставим Кору здесь, мама? Мы должны придумать правдоподобную причину, по которой она присоединится к нам и оставит Айви и Тэссу с тётушкой Фреей.
– Да, конечно, но… Четыре дня, Лидия? Всё сделать за четыре дня? Ну почему ты не могла сказать об этом раньше?
Лидия взглянула на Роберта, узрев, что у него было совершенно каменное выражение лица.
Бедный Роберт! Теперь, должно быть, он сполна познакомился с переменчивыми эмоциями барышень, хотя у него было две сестры… Тем не менее, они, вероятно, не так уж и творили беды, чтобы лишить его дара речи. Однажды, когда атмосфера была совсем уж пьянящей и напряжённой, Лидия попросту повисла у него на руках, рыдая. Вот этого он уж точно не ожидал.
Роберт держал её крепко, позволил слезам успокоился. Он сделал всё, что должен был, и только тогда послал Шодстера искать матушку. Это было его идеей – переправить Уитфилдов и Кемблов в Бат, ведь городской дом был уже обеспечен, а ранний заезд казался совершенно привычным делом.
"Опыт научил меня, что подобную боль может утихомирить исключительно время. Так что, лучше позволить времени бежать намного быстрее, – говорил он. – Отвлечься. А что может помочь отвлечься лучше, чем покинуть спокойную жизнь деревни и утонуть в шумных улицах и развлечениях города? Разве что-то может казаться лучше для столь прекрасной молодой барышни, что пытается позабыть о горестях, что свалились на её хрупкие плечи?"
Лидия посчитала это хорошим советом и очень старалась не считать слишком радостной ту мысль, что, ко всем прелестям, они ещё и будут находиться ближе друг к другу. Они смогут чаще видеться! Нет, об этом она думать не будет, ведь это казалось таким неверным по отношению к её подруге… Нет, она сейчас отгонит все мысли прочь и сосредоточится на Коре. Искоючительно на Коре. Бедняжка!
– Я должна передать Коре некоторые тревожные новости, мама. Она ждала узнать…
– О господине?
– Да. Боюсь, что это именно так.
– Ах, боже мой! Она будет попросту убита горем?
– Боюсь, что так.
– О! Нет ничего хуже Кошмар, кошмар, бедная девочка! Хм. Нет, мы не можем. Я… Дай я посмотрю. Да, нам надо закончить все дела. И всего три недели… И Кора должна помочь тебе с платьем – ведь у нас разные вкусы, да и я уже немного старомодна. Ну, кто в это не сможет поверить? И… Дай я гляну! Нет, нам не нужны все эти неудобства. Так что, этих отговорок должно хватить. А девочки будут рады на несколько недель отдохнуть от своих уроков. А теперь вперёд. Быстрее! Мне надо собраться за четыре дня, просто совершенно…
При этом матушка бросилась к двери, но повернула назад, прежде чем успела её открыть:
– Как мне действовать, Лидия? Неведение или сочувствие?
– Симпатия может лишь утяжелить то, где надо быть сильным.
– Да, слишком верно, – мама повернулась и наконец-то покинула комнату.
Лидия повернулась к Роберту. Тот тоже кивал, только причина была иная.
– В вашей семье есть довольно много романтики. Вот твоя матушка…
Лидия улыбнулась, довольно слабо, вопреки печали, что теснила её сердце.
– Да, действительно, – она попыталась воздержаться от упоминания, что она совершенно не была лишена романтики и эмоций, как полагала сама прежде. Лучше уж сейчас побыть одной.
Вместо этого Лидия только сжала его руку и покинула библиотеку в поисках Коры. Она обязана должна была выполнить этот жуткий долг, должна была уведомить свою подругу, что любовь всей её жизни не прибудет в Роузберри-Холл. Глория говорила правду, мистер Лорн Грейнджер и вправду был помолвлен, и совсем скоро должна была состояться его прелестная свадьба.
