Текст книги "Вкус фиалок"

Автор книги: Сибилла Кентвич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

15

Николь начала скучать по Патрику сразу, как только шасси коснулись земли и самолет побежал по взлетно-посадочной полосе аэродрома в Амьене.

Она пыталась стряхнуть с себя печаль, но ей это не удавалось. Порой Николь даже не замечала, что творится вокруг.

– О чем задумалась? – повторила свой вопрос Мари, обращаясь к сестре.

Мари взяла очередную стопку грязных тарелок и поставила их в мойку.

– Что? – Мысли Николь в тот момент находились далеко от Амьена.

– Ты все время витаешь в облаках, – сказала Мари.

– Разве? – Николь покраснела, досадуя, что не может контролировать свои эмоции. – Извини. – Она повернулась к столу, пытаясь скрыть смущение. – Я думала о ресторане в Марселе. Там осталось сделать последние мазки.

– Ресторан, говоришь, – задумчиво повторила Мари. – Наверное, поэтому ты прилетела в субботу утром, а не вечером в пятницу, как планировалось вначале?

Николь вспомнила ночь с пятницы на субботу, которую она провела с Патриком.

– Д-да. – Она хотела передать сестре стакан, но тот выскользнул у нее из рук. Мари едва успела поймать его.

– А твои мысли, случайно, никак не связаны с владельцем ресторана? – спросила она, ставя спасенный стакан в мойку.

Николь нервно покусывала нижнюю губу.

– Нет. А почему тебя это интересует?

– Николь, ты никогда не замечала за собой привычку покусывать губу, когда врешь?

– Ничего подобного! – воскликнула она и снова закусила губу.

Мари засмеялась.

– Раньше ты могла легко делать три дела одновременно. Сейчас стала рассеянной.

– Ну и что?

– Да так… Просто когда мы пели «С днем рождения, Огюст», ты произнесла имя Патрика.

– Неправда.

Улыбка на лице Мари с каждой минутой становилась все шире.

– У меня есть свидетели.

– Мало ли что может сорваться с языка, – пыталась защититься Николь.

Она взяла со стола стопку чистых тарелок. Николь не хотела, чтобы кто-то узнал о ее отношениях с Патриком.

– Только не у тебя, – не отставала от сестры Мари. – Язык всегда был твоим оружием. Ты никогда не лезла за словом в карман и всегда могла поставить на место любого грубияна. И ты никогда не выглядела рассеянной.

С этими словами Мари взяла из рук Николь тарелки и поставила их на поднос.

– Давай, Николь. Выкладывай, что у тебя стряслось.

Та, молча уставилась в пол. Мари поняла, что ситуация, в которой оказалась сестра, гораздо серьезней, чем можно было предположить. Николь всегда делилась впечатлениями о мужчинах, с которыми знакомилась. Вокруг нее вечно крутились ухажеры, но она ни с кем из них не заводила близких отношений. Патрик Перрен явно выпадал из круга привычных воздыхателей Николь.

– Ну, хорошо, попробую догадаться сама, – продолжала Мари. – Он красив.

Николь отлично знала, какой настойчивой бывает порой ее сестра. Следовало быть весьма осторожной в общении с ней.

– У него нос с горбинкой, – заметила Николь.

Мари поднажала, чувствуя, что сестра сдается.

– Согласись, это только придает ему некоторый шарм. Наверное, поэтому он притягивает тебя. И «притягивает» не то слово.

– Ну ладно, Мари. В конце концов, я живой человек. Да, меня тянет к Патрику. Мне также нравится Ален Делон. Но это ведь не означает…

– Что? Николь, что это не означает?

– Что между нами что-то есть.

– Ага!

– Что «ага»?

– Так, значит, все-таки что-то есть?

– Нет. – Николь прилагала невероятные усилия, чтобы не кусать нижнюю губу.

Дверь отворилась, и в кухню вошел Огюст. Он принес пустые стаканы.

У Николь затеплилась надежда избежать продолжения разговора с сестрой.

– Месье доктор, – обратилась она к Огюсту. – Не могли бы вы спасти меня от этой дамы. Думаю, она опасна.

Огюст поставил стаканы на стол.

– Какая именно?

– Вот эта. – Николь указала на Мари. – У нее навязчивые идеи.

– Извините, но я не принимаю больных в день моего рождения. – Огюст немного помолчал, затем сказал: – Спасибо вам обеим за праздник, который вы мне устроили.

Он обнял жену.

– Ну, что у вас здесь произошло?

– Зачем ты ее спрашиваешь? – воскликнула Николь. – Она все равно скажет неправду. Это я невинная жертва, а не она!

Николь встала, уперев руки в бока.

– Между Николь и Патриком что-то есть, – пояснила Мари.

– Серьезно? – Огюст удивленно посмотрел на свояченицу.

– Нет! – запротестовала та.

– Посмотри, она снова покусывает губу, – сказала Мари.

Николь вздохнула и с виноватым видом развела руками.

– Прости, мы забыли предупредить тебя, Огюст: Мари еще до свадьбы была сумасшедшей.

– Мне нравятся женщины с сумасшедшинкой. – Огюст поцеловал жену в висок. – Как у тебя продвигаются дела в Марселе? – спросил он Николь.

– Почти все закончено. Я вернусь раньше, чем ты предполагаешь. Почти все служащие прошли курс переподготовки. Осталось найти лишь подходящего шеф-повара. У меня есть на примете три достойные кандидатуры. Но особые надежды я возлагаю на того, который проходит стажировку у Жан-Батиста.

Николь с ужасом подумала о том дне, когда ей придется навсегда расстаться с Патриком. После окончания работ в «Замке Иф» ей придется вернуться в Амьен.

– Эй, вечеринка переместилась сюда? – Жан-Батист заглянул в кухню. Его вопрос остался без ответа. – Или у вас тайная конференция?

– Скорее допрос с пристрастием, – сообщил Огюст и взглядом указал на Николь.

– Пойду посмотрю, не нужно ли кому из гостей вина. – Николь улыбнулась Огюсту и взяла поднос с бокалами.

– Я сам отнесу.

Он хотел было взять поднос из рук Николь, но та прошмыгнула в комнату, где собрались гости.

Огюст и Мари переглянулись.

– У нее неприятности с Патриком? – спросил жену Огюст.

Мари пожала плечами.

– Не думаю.

Жан-Батист покачал головой.

– Я разговаривал с Перреном по телефону. Он сказал, что у них с Николь нет никаких трений.

– Ты звонил в Марсель? – удивилась Мари.

– Нет, Патрик сам позвонил. Хотел узнать, когда и каким рейсом возвращается Николь. Уже во второй раз. Это неспроста.

Когда самолет приземлился в аэропорту Марселя, у Николь уже созрел план разрыва отношений с Патриком. Она не могла дать любимому то, что он так сильно хотел и чего был достоин, – детей.

Никто, кроме нее, Жюля Малаво и врачей, не знал, что она бесплодна. Несколько раз Николь порывалась обо всем рассказать Патрику. Но не хотела прерывать счастливые мгновения, которые проводила в его объятиях.

Во время полета она безостановочно прокручивала в голове слова, которые собиралась произнести при встрече с ним. Она скажет, что не может создать для него полноценную семью, поэтому им лучше расстаться. На глаза ее то и дело наворачивались слезы.

Она вышла из самолета и сразу же заметила Патрика. Главное – не забыть слова, мысленно повторяла Николь. Но все благие помыслы вылетели у нее из головы, едва он прижал ее к себе.

– Господи, как же я скучал по тебе, – произнес Патрик. Увидев, что по щеке Николь скатилась слеза, он удивленно воскликнул: – Эй, да ты плачешь?

– Нет-нет. Соринка в глаз попала.

– Не похоже. Ну, ничего, теперь мы снова вместе. Не грусти… – Они направились к автостоянке. – Как поживают твои родные?

– Замечательно.

– А Одетт?

– Растет. У нее уже появился третий зубик. Она опробовала его на мизинце Жан-Батиста.

– Не будет совать палец, куда не следует.

Николь поискала взглядом знакомый «ситроен», но не обнаружила его на стоянке.

– Гийом решил щегольнуть перед одной дамой и взял на сегодня «ситроен», – сказал Патрик. – Придется ехать на его «пежо». Не понимаю, чем он хуже. Может, цвет сыграл свою роль? – Он положил чемодан Николь в багажник и открыл перед ней дверцу.

– У тебя такой вид, словно ты что-то задумал?

– Уверяю тебя, – Патрик приложил ладонь к сердцу, – у меня честные намерения.

– Не может быть.

– Конечно, по дороге они могут в корне измениться. Смотря какие будут для этого стимулы.

Патрик завел двигатель и, потянувшись к Николь, отыскал ее губы. Поцелуй заставил ее сердце сжаться.

– Это и есть твой стимул? – спросила она.

– Он самый. – Патрик отпустил сцепление, и машина выкатила со стоянки. – Мы поедем ко мне домой. Ты не была у меня ни разу. К тому же у мадам Рено сегодня выходной. – Он подмигнул.

– А как прошла встреча с местными бизнесменами?

– О, чудесно. Кажется, моя идея всем понравилась. Но окончательное решение будет принято дней через десять. Надеюсь, ресторан к этому времени будет готов окончательно?

Николь молча кивнула. Патрик внимательно посмотрел на нее.

– Эй, в чем дело?

– Да так, немного устала.

– Я знаю верный способ оживить тебя.

И Патрик увеличил скорость. Не прошло и часа, как они уже находились в его спальне.

Как только Николь вошла в дом, она поняла, что не сможет сказать Патрику «нет». Да она, собственно, и не хотела этого говорить, мечтая поскорее оказаться в его объятиях.

Они лежали под простыней, нежно лаская друг друга.

– У тебя неплохой способ оживлять женщин, – прошептала Николь.

Патрик приподнялся на локте.

– Да. Но, кажется, на этот раз у меня не совсем получилось. Дай мне еще шанс, и я тебе покажу, на что способен.

– А ты в состоянии?

Глядя на Николь, он слегка поглаживал ее живот.

– С тобой я всегда в состоянии. Николь драматично вздохнула и закинула руку за голову жестом невинной жертвы.

– О, я вся в твоей власти – нежная и покорная.

– Именно это мне и нравится в тебе, Николь. Ты замечательная актриса.

Она мгновенно обвила руками шею Патрика. Поговорить о разлуке можно и завтра. Или послезавтра. Словом, когда угодно, только не сейчас.

Сейчас они будут заниматься любовью.

16

Патрик стоял в дверях практически нового ресторана «Замка Иф». Он приветливо улыбался и горячо пожимал руки уходящим гостям.

В стороне Николь разговаривала с супружеской парой. Она выглядела настоящей деловой леди и вместе с тем оставалась удивительно женственной.

– Поздравляю, вы держите слово, – сказал один из гостей. – Как-то вы сказали, что намерены сделать свой ресторан лучшим в Марселе, и добились своего.

Патрик сдержанно поблагодарил и снова бросил взгляд на Николь. О, как он любил ее! Патрик потрогал карман смокинга, нащупывая пальцами маленькую бархатную коробочку. В ней находился перстень с аметистом. Когда гости разъедутся, он предложит Николь выйти за него замуж.

Возле Патрика оказался его приятель, владеющий казино в Монте-Карло.

– Чертовски хороший ресторан, – сказал он, пожимая Патрику руку, и указал взглядом на Николь. – Можно, я украду ее у тебя? Я понял, что мне тоже необходимо переделать интерьеры.

– Кажется, разговор идет обо мне, месье Серро?

– Да, мадемуазель Оже. Я заплачу вам в два раза больше, чем Перрен, если вы согласитесь поработать на меня.

– И не надейся, что тебе удастся переманить ее от меня, – ответил улыбаясь Патрик. – Дело придется иметь прежде всего со мной.

Месье Серро понимающе кивнул, вежливо поклонился и ушел.

Патрик замечал, какие восхищенные взгляды бросали гости на Николь. И в душе гордился, что сумел завоевать ее любовь.

– Я должен зорко следить за тем, чтобы тебя не переманили, – сказал он.

– В мире не хватит денег, чтобы купить мое расположение. – Николь похлопала Патрика по руке. – Это надо заслужить.

И он заслужил.

Наконец последний гость пожал хозяину клуба руку и исчез в дверях. Патрик хотел ослабить узел галстука, но передумал: главная часть вечера еще не наступила. И притом лучшая часть. Он посмотрел на Николь.

Служащие убирались в зале, готовясь принять на следующий день новых посетителей.

Патрик откупорил бутылку шампанского, наполнил два бокала и один из них протянул Николь.

– За нас!

– За нас! – Она отпила глоток и спросила: – Как тебе удается ладить с людьми, завоевывать их расположение? У тебя столько друзей!

Патрик улыбнулся.

– Честно говоря, не знаю. Может, это потому, что я обращаюсь с ними так, как хотел бы, чтобы обращались со мной. И еще – я до последнего верю в порядочность и доброжелательность людей. – Он снова пригубил шампанское и огляделся вокруг. – Ресторан получился на славу. Все отмечают твой тонкий вкус. Ничего подобного нет во всем мире.

Посуда со столов была убрана. Они с Николь остались в зале одни.

– Как тебе новый шеф-повар? – спросила она. – Жан-Батист обучил его всем тонкостям кулинарного искусства. Или почти всем.

– Надеюсь, он справится с работой.

– Должен.

Патрик взял Николь под руку.

– Куда ты меня ведешь? – спросила она.

– Сейчас увидишь.

Они вошли в небольшой зал. Патрик провел ее в кабинку, которая была приготовлена специально для них. В серебряном ведерке стояла бутылка шампанского. А в центре стола красовался букетик фиалок. Эти цветы, словно стали символом их отношений. Он пододвинул Николь стул. Сам сел напротив и внимательно посмотрел на любимое лицо. А Николь в этот момент думала о скором расставании.

– Что случилось? – спросил он.

– Ничего.

– Я же вижу, у тебя что-то на уме.

У Николь пересохло во рту.

– Патрик, я сегодня ужасно устала. Давай поговорим завтра. – Она не могла смотреть ему в глаза.

– Нет уж, выясним все сразу. Ты опять ускользаешь, прячешься… Мы должны быть предельно честны друг с другом. – Он взял ее руку в свою.

– Я завтра уезжаю домой.

– Опять? Надеюсь, ненадолго?

– Навсегда. Я закончила свою работу.

– Закончила работу, – повторил Патрик. Смысл слов медленно доходил до него.

– Патрик, нам лучше расстаться. – В глазах Николь стояли слезы.

– Почему? Проклятье, Николь! Почему?

Она беспомощно посмотрела на него.

– Не будешь же ты утверждать, что не любишь меня? – продолжил он.

– Я никогда не говорила, что люблю тебя.

– Здесь не нужны слова. Я же вижу, как ты смотришь на меня, как трепещешь в моих объятиях. Ты любишь меня, – настаивал Патрик. – Как ты можешь отбрасывать те чувства, что испытываешь ко мне, только из-за какого-то негодяя, который плохо с тобой обошелся?

Николь покачала головой.

– Ты не знаешь всей правды.

Патрик встал, засунув руки в карманы пиджака.

– А мне она и не нужна. Я знаю тебя и знаю, что ты боишься повторения прошлого. Забудь о нем. Люби меня. Ты говорила, что бегство не в твоем стиле. Разве сейчас ты не убегаешь?

– Нет, во всяком случае, не от тебя. Наоборот, я рвусь к тебе.

Патрик пришел в недоумение.

– Я не шучу, – добавила Николь.

– Такое вряд ли можно назвать шуткой.

– Но повторяю: ты не все знаешь.

– Что? – Он буквально закричал: – Что такое ты можешь сказать, чтобы изменить мое отношение к тебе?

– Я думала о том, чтобы выйти за тебя замуж. Но это будет нечестно с моей стороны.

– Ну, хорошо, тогда скажи мне в чем дело.

– Не могу. Даже Жан-Батисту с Мари я не рассказывала об этом.

– Я имею право знать, – настаивал Патрик.

– Да, ты имеешь… У меня не может быть детей. Именно поэтому Жюль и отвернулся от меня. Он сказал: «Удовольствие удовольствием, а семья семьей». О нет, он не отказывался спать со мной. Для этого я вполне годилась, но для остального… остального… Ты ведь хочешь иметь детей?

– Да, хочу, – машинально ответил он.

– Вот видишь. А я бесплодна. Я не способна зачать ребенка.

Патрик стоял ошеломленный. Он молчал, потупив глаза в пол.

– Послушай, я… – снова начала Николь, но тут в кабинку заглянула секретарша Патрика, одна из длинноногих пассий Гийома. Но девушка оказалась толковой и вполне справлялась с работой.

– Мьсье Перрен!

Он с раздражением повернулся к ней.

– Подожди, Мишель!

Девушка бросила любопытный взгляд в сторону Николь.

– Прошу прощения, но вам звонят из муниципалитета. Говорят, это срочно. По поводу вашего нового проекта…

– Пусть месье д'Арси поговорит с ними, – резко ответил Патрик.

Мишель беспомощно развела руками.

– Я нигде не могу найти его.

– Оставайся здесь, – приказал он Николь. – Я сейчас вернусь!

Вместе с секретаршей он вышел из кабины и направился через зал к выходу.

Николь покинула ресторан через кухню. Смахивая слезы, она ворвалась в свой номер, схватила чемодан с уже уложенными вещами и выбежала из отеля.

Она молила только об одном: чтобы Патрик не увидел, как она уезжает. Вернее, убегает.

Пусть сейчас он думает, что ему безразлично, может ли Николь родить ему детей или нет. Но если они поженятся, то когда-нибудь он обязательно упрекнет ее в этом. А со временем и вовсе возненавидит.

Николь села в такси и посмотрела в окно, пока знакомое здание не исчезло из виду.

17

Огюст сквозь сон услышал звук открывающейся входной двери. Он мгновенно вскочил с кровати. Сонная Мари зашевелилась под одеялом.

– В чем дело, дорогой? – спросила она.

– Я что-то услышал.

Огюст натянул джинсы. И, увидев, что Мари тоже порывается встать, приказал:

– Оставайся здесь!

Он вышел из спальни. В холле явно кто-то был. Огюст пригляделся к тонкой фигуре незнакомца и понял, что это девушка.

– Николь! – удивленно воскликнул он, когда включил свет.

– Прости за столь позднее вторжение. Я не хотела никого будить.

Николь щурилась от яркого света. Настенные часы, оставшиеся еще от бабушки, пробили три раза.

– Не беспокойся, Одетт спит крепко, – сказала Мари, появляясь на лестничной площадке. – А ты что здесь делаешь?

Николь как ни в чем не бывало направилась в свою комнату.

– Я закончила работу в Марселе, – сказала она вошедшим за нею следом Мари и Огюсту. – Не было смысла оставаться там дольше. – Она демонстративно потянулась и зевнула. – Ладно, увидимся утром. Огюст и Мари переглянулись.

– Пойду посмотрю, как там Одетт, не проснулась ли, – сказал Огюст и вышел из комнаты, оставляя сестер наедине.

Когда дверь за ним закрылась, Мари спросила:

– Что случилось?

– Но я же уже все объяснила.

– Ты не могла подождать утреннего рейса, Николь?

– Билеты были только на ночной.

– Ты снова кусаешь нижнюю губу. Николь села на кровать и, тяжело вздохнув, призналась:

– Я порвала с Патриком.

Мари пристроилась рядом и обняла сестру за плечи.

– Почему?

– Мне кажется, он хотел сделать мне предложение.

– Странно. Обычно по этой причине не прерывают отношений. Николь, тебя в последнее время что-то гложет. Что именно, скажи?

Николь замотала головой и заплакала. Тогда Мари опустилась на колени рядом с сестрой.

– Пожалуйста, скажи мне, что произошло. Я хочу помочь тебе.

– Ты не можешь мне помочь, – всхлипнула Николь, закрывая лицо руками. – И никто не может. Я не могу выйти за Патрика потому, что это будет подло по отношению к нему.

– Ты что-то скрываешь, сестричка. Ты прекрасная, удивительная девушка, которая…

Николь резко вскинула голову и в упор посмотрела на Мари.

– Которая бесплодна! Он хочет иметь детей, а я не могу родить их ему.

Мари пыталась собраться с мыслями. То, что сообщила ей Николь, было для нее новостью. Страшной новостью.

– Как ты определила, что бесплодна? Существуют ведь различные тесты, хирургические операции, специальные таблетки, наконец?

– Мне сказали врачи. Еще тогда, когда я в восемнадцать лет попала в больницу с воспалением легких, помнишь? Жюль Малаво… именно поэтому он и отказался от меня.

Мари обняла сестру.

– О, Николь, – она смахнула слезу, – почему ты мне раньше ничего не рассказала?

– Не хотела причинять тебе боль.

– Боже! Но ведь это не означает, что ты не можешь выйти замуж.

Николь отстранилась от нее.

– Патрик хочет иметь собственных детей. Очень хочет. Вспомни, как он привязался к Одетт.

– Слушай, давай поговорим обо всем завтра утром, – предложила Мари. – Может, сможем вместе найти решение. Сейчас тебе надо выспаться и отдохнуть.

Николь кивнула.

– Хорошо.

Раздевшись с помощью сестры, она легла в постель. Мари помогла ей укрыться одеялом. Уходя, выключила в комнате свет.

Николь спала плохо, то и дело просыпалась. Ее мучили кошмары. Последующие ночи были ничуть не лучше.

Она день за днем бродила по дому как сомнамбула, все валилось у нее из рук. От бывшей энергичной, жизнерадостной Николь не осталось и следа. Она словно постарела лет на десять. И всеми правдами и неправдами избегала разговоров о Патрике.

Мари не знала, что и делать, пока вдруг однажды сестра сама не подошла к ней в кухне, едва за Огюстом закрылась входная дверь.

– Скажи… ну, как ты узнала, что забеременела, – смущаясь прошептала Николь.

– Как все женщины. У меня не начались в срок месячные, я отправилась к врачу, сделала тест… А почему ты спрашиваешь?

– Похоже, у меня тоже… задержка. Только я боюсь верить. Чудес ведь не бывает.

– Глупости! – воскликнула Мари и тут же бросилась звонить своему врачу.

Когда пару дней спустя беременность Николь подтвердилась, ее одолели новые печали. Патрик… Теперь она готова подарить ему ребенка, но как сказать ему об этом?

Она с опустошенным видом вышла из ванной, когда раздался звонок в дверь. Выругавшись в сердцах, она пошла открывать. Огюст был на работе. А Мари отправилась показывать дочери самый большой во Франции готический собор – Нотр-Дам в Амьене. На вопрос: «А не рановато ли?» сестра ответила, что в мире так много интересного, что, если начинать познавать его позже, может не хватить времени…

Распахнув дверь, Николь тряхнула головой, прогоняя наваждение. Но на пороге по-прежнему стоял Патрик Перрен собственной персоной.

– Разрешишь мне войти? – спросил он.

– Что ты здесь делаешь? – удивилась Николь, не двигаясь с места.

– Я могу задать тебе точно такой же вопрос. Почему ты не дождалась меня тогда в ресторане?

– Тогда я решила, что так будет лучше.

– Лучше для кого? Для тебя? – вскричал он. – Лично мне от этого стало только хуже. За эти две недели я чуть с ума не сошел!

– Тише, ты всех соседей сейчас заставишь на улицу выскочить.

– А мне плевать. Вы мне кое-что обязаны, мадемуазель. – С этими словами Патрик шагнул в холл и захлопнул за собой дверь. – Я люблю тебя, и ты отвечаешь мне взаимностью. Поэтому ты обязана объяснить мне, почему сбежала.

Николь помотала головой, отчего полотенце сползло с мокрых волос и упало на пол. Но она не обратила на него никакого внимания.

– Послушай, ты появился так неожиданно…

– Сейчас не время говорить о всяких пустяках. Ты любишь меня, я знаю.

Отрицать не было смысла.

– Да.

– Тогда в чем дело?

– Я… я посчитала, что не могу выйти за тебя замуж, потому что люблю тебя.

– Весьма оригинально. Вопрос: почему двое влюбленных не могут пожениться. Ответ: потому что они любят друг друга. В чем же истинная причина?

– Я уже сказала тебе. Но теперь…

– Послушай, я знаю, тебе нелегко. Но мы справимся с любой проблемой, вставшей у нас на пути. Не позволяй обстоятельствам командовать твоей жизнью. Нашей жизнью…

– Дай же мне досказать! – взмолилась Николь. – Две недели назад я была уверена, что не могу родить тебе детей. Была уверена, что бесплодна. Ты понимаешь, что это означало для меня? – На глаза ее навернулись слезы. – Что если ты женишься на мне, то никогда не сможешь держать на руках свою собственную кровь и плоть…

Патрик подошел к Николь.

– Да, я хочу иметь детей. Но не беда, если их не будет. Главное, чтобы у меня была ты. – Он заглянул ей в глаза и слегка оторопел, увидев, что она улыбается ему сквозь слезы. – Я ничего не понимаю…

– Ты опять не дал мне договорить. – Николь набрала в грудь побольше воздуху и выпалила на одном дыхании: – Патрик, я беременна. У нас будет малыш. Наш малыш!

Патрик услышал у себя за спиной шорох и обернулся. В дверях стояли Огюст и Мари с Одетт на руках.

– Кажется, мы поспели к счастливому финалу, не правда ли? – радостно улыбаясь, воскликнула Мари.

– Такое впечатление, что вы ожидали чего-то подобного, – растерянно произнесла Николь, глядя на родственников, появившихся в нужный момент и в нужном месте.

Мари прекрасно понимала сестру, поэтому решила не испытывать ее терпение.

– Да, мы все трое посоветовались и решили, что пора вмешаться… – Она помялась. – Словом, когда Патрик в очередной раз позвонил, чтобы узнать, как ты, Жан-Батист посоветовал ему приехать.

В комнате воцарилось молчание, которое нарушил Патрик.

– И вот я здесь. Я не знал, что заставило Жан-Батиста так сказать, но ухватился за его слова, как утопающий за соломинку. Все, что угодно, лишь бы быть рядом с тобой!

– Мари, ты понимаешь, что говоришь? Поступить подобным образом за моей спиной!

– Мы все прекрасно отдавали отчет своим поступкам, – улыбнулась она. – Неизвестно, сколько бы ты еще изводила себя, прежде чем отважилась позвонить Патрику… А малыши, как известно, очень чутко реагируют на душевные переживания мам.

Патрик молча смотрел на двух женщин и одного мужчину, которые отныне стали самыми близкими для него людьми на свете, и не находил слов благодарности.

– О, Мари! – воскликнула Николь, бросаясь к сестре. Та едва успела передать Одетт мужу, и заключила Николь в объятия. – Спасибо тебе за все! Всем вам спасибо! Я уже представляю, как буду мучить тебя расспросами, что да как.

– Почему мучить расспросами? Мы пройдем этот путь… вместе. – И Мари лукаво улыбнулась сестре.

– Как? У вас тоже будет ребенок? – оторопело произнесла Николь, отстраняясь, и обернулась к Огюсту, словно требуя у него подтверждения.

Тот кивнул и расплылся в улыбке.

– Поздравляю, – произнес Патрик, обращаясь к Огюсту и от души пожимаю ему руку. – И спасибо вам. А теперь, – он взглянул на Николь, – осталась только одна загвоздка. Согласна ли ты выйти за меня замуж?

– Да, – просто ответила Николь и, подойдя к Патрику, обвила руками его шею.

Он собрался было поцеловать ее, как вдруг кое-что вспомнил.

– Надо, чтобы все было по правилам.

Патрик вынул из кармана маленькую бархатную коробочку и открыл ее.

Дивный аметист прекрасной огранки сверкнул на черном бархате. А в следующее мгновение Патрик надел кольцо на палец Николь, заставляя ее вспомнить о трогательном букетике фиалок – первых цветах, которые подарил возлюбленный.

Мари смахнула слезу.

– Эй, надо позвонить Жан-Батисту и сообщить, что все в порядке.

– Ты права, дорогая, – произнес Огюст, направляясь к телефону. – Твой брат, небось, извелся у плиты, гадая, чем все кончилось. Мари посмотрела на Николь.

– А ты ничего не хочешь сказать ему? – спросила она сестру.

– Очень хочу… но через несколько минут, – поспешила ответить Николь. – Сейчас я занята. – И она потянулась к Патрику.

– Даже очень, – подтвердил он перед тем, как их губы слились в поцелуе.

Конец.

Внимание!

Данный текст предназначен только для ознакомления. После ознакомления его следует незамедлительно удалить. Сохраняя этот текст, Вы несете ответственность, предусмотренную действующим законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме ознакомления запрещено. Публикация этого текста не преследует никакой коммерческой выгоды. Данный текст является рекламой соответствующих бумажных изданий. Все права на исходный материал принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.