Текст книги "Нечестивые (ЛП)"

Автор книги: Си. М. Рэдклифф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА 16

ОНИКС

Здесь нет ни одной детали, которая мне нравится. Мы оба беспокойны, напряжение велико, и никакое количество траха не поможет свести его к минимуму. Растет жажда крови, потребность делать то, что у нас получается лучше всего, и мы ни черта не можем с этим поделать.

Селена все еще в постели, а я сижу за своим столом, рассеянно просматривая записи полицейского участка. Список мужчин, которых мы могли бы легко убрать, продолжает расти, но сейчас ни один из нас ничего не может с этим поделать. Насколько нам известно, копы могут выйти и на нас, хотя дома никаких беспорядков не было, так что я думаю, что мы в безопасности… пока.

Каждый раз, когда мы выходим из дома, будь то по рутинным делам или просто покататься, не проходит много времени, прежде чем мы замечаем преследующую нас машину. Или, может быть, наша паранойя просто растет. Однако иногда все слишком случайно, чтобы быть простым гребаным совпадением.

– Что ты здесь делаешь внизу? – спрашивает меня Селена, ее мелодичный голос прорывается сквозь мои мысли, когда она проскальзывает в комнату.

Отодвигаясь от стола, я разворачиваю стул, чтобы посмотреть ей в лицо, и вижу, что она стоит обнаженная, только в простыне, обернутой вокруг ее тела, когда она маячит в дверном проеме.

– Я не знаю. Я просто просматривал всякую хрень, чтобы попытаться занять себя.

– Ты становишься беспокойным, не так ли? – спрашивает она, проходя дальше в комнату и не останавливаясь, пока не устраивается у меня на коленях, обхватив мои ноги.

Я усмехаюсь, качая головой. – Ты не можешь сказать мне, что не чувствуешь того же самого прямо сейчас. Это ожидание мучительно. Я не знаю, сколько еще я смогу выносить это дерьмо.

– Итак, мы делаем наш ход сегодня вечером.

Мои глаза быстро встречаются с ее, когда я протягиваю руку, чтобы убрать ее длинные волосы цвета полуночи с лица, заправляя их за уши. – Сегодня вечером?

Селена кивает, улыбка трогает ее губы, когда она кладет ладони на мою обнаженную грудь. – Мы ждали достаточно долго. Пришло время вывести его из тени и, наконец, разобраться с этим.

– Ты ведь знаешь, что сегодня Хэллоуин, верно?

– Так даже лучше, – она лучезарно улыбается, в ее глазах появляется зловещий огонек. – Мы вернем его туда, где все это началось, чтобы мы могли, наконец, устранить проблему.

– Как мы собираемся заманить его туда? Что, если он не наблюдает за нами сегодня вечером, если он занят чем-то другим?

– Похоже, мы – единственное, чем он занимается в свое время, – говорит она, пожимая плечами. – К тому же, если бы ты собирался назначить убийство на определенный день, разве ты не подозревал бы, что кто-то совершит это сегодня вечером, в Хэллоуин?

Я хмурю брови, обдумывая ее предложение. – Да, но мы не такие. Мы не делаем ничего подобного в определенные даты.

Селена обхватывает ладонями щеку, наклоняя голову, приближая свой рот к моему. – Он этого не знает, и то, чего он не знает, не причинит ему вреда, – она делает паузу, ее губы касаются моих, когда они изгибаются вверх. – Или так и будет?

Стон вибрирует в моей груди, когда Селена трется своей обнаженной киской о мой член через спортивные штаны. Тот факт, что мы морили себя голодом из-за одной потребности, только подстегнул эту потребность расти с такой интенсивностью. Я мог бы трахнуть ее до бесчувствия, и она была бы готова снова заняться сексом, выйдя из эйфорической комы.

Схватив ее за бедра, я поднимаю ее, ставя на ноги перед собой. Простыня спадает с ее тела, собираясь вокруг нее на полу. Мои глаза сканируют ее тело, покрытое различными отметинами от моих жестоких прикосновений. Синяки покрывают ее кожу, следы укусов нарисованы на ее плоти. Она позволяет мне оставлять на ней свой след каждый чертов раз, когда я укореняюсь глубоко в ее костях.

Вреда, который я ей причинил, недостаточно. Мне нужно больше. Намного, черт возьми, больше.

Поднимаясь на ноги, я вытаскиваю нож из кармана, вытаскиваю лезвие. Я прижимаю острый кончик к ее ключице, медленно провожу им вдоль грудины. – Хочешь поиграть, маленький дьяволенок?

Она делает неглубокий вдох. – Что это за игра? – ее голос хриплый, полный вожделения, когда она смотрит на меня, золотые и зеленые оттенки переливаются в ее радужках.

– Из тех, где мы находим другой способ удовлетворить свои потребности. Такого, где мы все еще можем предаваться темноте, не рискуя навлечь на себя какие-либо неприятности.

Я провожу лезвием под ее грудью, приближая острый край к ее твердым соскам, когда провожу им по ее плоти. Она резко вдыхает, ее грудь быстро поднимается и опускается. Мои глаза прикованы к ее шее, наблюдая, как бьется пульс под кожей.

– Ты хочешь причинить мне боль? – выдыхает она, не делая движения ко мне, но и не отдаляясь от меня.

– Чертовски сильно, – рычу я, проводя ножом ниже по ее животу. – Ты хочешь пустить мне кровь, детка?

Мое лезвие достигает низа ее живота, останавливаясь чуть выше области лобка. Поворачивая нож в моей руке, кончик прижимается к ее коже. Селена делает шаг ко мне, сильнее нажимая на острие, когда оно вонзается в ее плоть, не глубоко, но достаточно, чтобы на кончике ножа образовалась маленькая капелька крови.

– Только если ты тоже собираешься пролить кровь за меня.

Я вытаскиваю нож из ее плоти, когда маленькая струйка крови просачивается из крошечной колотой ранки. Подойдя ближе к Селене, я обхватываю ее лицо одной рукой, держа нож в другой, и хватаю ее за бедро, прижимая вплотную к себе. Я провожу рукой по ее затылку, прежде чем провести кончиками пальцев по ее голове, захватывая прядь волос.

Она издает низкий стон, когда я откидываю ее голову назад, обнажая нежное горло – мою любимую часть ее тела. Я опускаю лицо к основанию ее шеи, облизываю губы, прежде чем прижаться кончиком языка к ее коже. Селена прижимается ко мне, ее грудь поднимается и опускается с каждым неглубоким вдохом, пока я провожу языком по ее горлу.

Схватив ее за волосы одной рукой, а другой за бедро, я прижимаю ее спиной к столу и прикусываю кожу прямо под ее подбородком. Мой член пульсирует, прижатый к ее торсу. Я отпускаю ее бедро, но продолжаю сжимать рукоятку ножа, когда убираю все со стола, даже компьютер. Это дерьмо можно заменить позже. Прямо сейчас мне просто нужно быть внутри нее, чтобы мой гребаный клинок прорезал ее кожу.

Я отпускаю ее волосы и провожу руками по ее заднице, хватая за ягодицы, когда поднимаю ее и опускаю на стол. Селена обвивает руками мою шею сзади, приближая свои губы к моим, и просовывает язык мне в рот. Она такая же жестокая и непостоянная, как и я. Я хочу, чтобы она истекла кровью, но я знаю, что мой маленький дьяволенок тоже жаждет гребаной крови.

Мои руки находят ее плечи, кончики пальцев впиваются в ее плоть, когда я толкаю ее обратно на стол. Воздух стремительно покидает ее легкие, и я слышу, как она ахает, когда отстраняюсь, устраиваясь между ее бедер. Вместо того чтобы прижаться губами к ее горлу, мой нож проникает туда, мое лезвие упирается в ее пульс, который беспорядочно бьется под холодным металлом.

– Заставь меня истекать кровью, – выдыхает Селена, ее глаза прикрыты, когда она одаривает меня зловещей ухмылкой. – Я хочу увидеть свою кровь на твоей коже.

Мой язык высовывается наружу, облизывая губы, в то время как мой член пульсирует в штанах. Мое лезвие целует ее кожу, кончик прорезает верхние слои, когда я медленно провожу им вниз по ее шее. Мой взгляд прикован к тому, как царапина превращается в зловещую красную рану, вдоль которой выступают маленькие капельки крови.

Селена задыхается, звук превращается в стон, когда она обхватывает ногами мои бедра, влага из ее киски просачивается сквозь материал моих штанов.

Гребаный Иисус Христос.

Мы уже играли с ножом раньше. Я трахал ее, прижимая заряженный пистолет к ее виску, но это совершенно другой опыт. Я не знаю, как это объяснить. Может быть, именно наша судьба сейчас так ненадежно висит на волоске, что делает это таким чувственным.

Я продолжаю водить лезвием дальше по ее телу, позволяя острому краю вонзаться, оставляя следы по всей ее плоти. Селена трется своей киской об меня, нуждаясь в трении, поскольку становится беспокойной, жаждущей своего освобождения.

Наклоняясь над ее телом, я прикасаюсь ртом к ее ранам, моя слюна смешивается с ее кровью у меня на языке. С каждым ударом Селена сильнее прижимается ко мне, мой член пульсирует от каждого ее движения и каждого звука, срывающегося с ее губ.

– Черт возьми, мне нужно почувствовать тебя внутри себя, малыш, – выдыхает она, увядая под моими прикосновениями. – Я не знаю, смогу ли я еще ждать.

Низкий смешок вибрирует в моей груди, когда я провожу ножом по низу ее живота. – Я думаю, ты забываешь, кто здесь главный, Селена. Я контролирую тебя, я контролирую твое удовольствие. Я скажу тебе, когда придет время кончить. И когда я буду готов трахнуть тебя, я проскользну глубоко в твою тугую киску и буду трахать тебя до тех пор, пока твое сердце самопроизвольно не загорится в груди.

Я выпрямляюсь, отводя нож от ее кожи. Мои руки находят ее бедра, и я отрываю их от своего тела, делая шаг назад. Селена поднимает голову, ее глаза широко раскрыты, когда она смотрит на меня, неуверенная в том, что будет дальше.

Поворачивая нож в сторону, я прижимаю плоскую сторону лезвия к ее блестящей киске, улыбаясь, когда ее соки покрывают серебряное изделие. – Я хочу вонзить в тебя свой нож и трахать тебя до тех пор, пока ты не истечешь кровью.

Я оттягиваю его, перемещая так, чтобы кончик прижался к центру ее тела. Голова Селены откидывается назад, она тяжело дышит и громко стонет. Я едва просовываю его в нее, осторожно, чтобы лезвие не порезало ее. С этим желанием мне нужно бороться, потому что я знаю, что если начну с чего-то подобного, то не остановлюсь, пока она не истечет кровью на гребаном столе.

Я отрываю его от ее киски и опускаюсь на колени. Бросив нож на пол, я хватаюсь за внутреннюю сторону ее бедер, раздвигая шире ее ноги, и приближаю свое лицо к ее центру. Я провожу носом по ее влажности, вдыхая ее аромат. Мой нос на долю секунды прижимается к ее клитору, прежде чем я отстраняюсь.

Селена бормочет что-то в знак протеста, но мой рот на ее киске заставляет ее замолчать, когда я провожу языком по ее центру. Ее ноги сопротивляются моей хватке, когда она пытается обхватить ими мою голову, пока я трахаю ее ртом. Я облизываю и сосу, пробуя на вкус каждый гребаный дюйм ее тела. Мой язык опускается на ее клитор, пощелкивая и перекатывая маленький бутончик, когда я применяю разные степени давления, подводя ее все ближе и ближе к краю.

Она прижимается к моему лицу, ее бедра пытаются вырваться из моей хватки, пока я продолжаю атаку языком. Она издает прерывистые стоны, ее руки вцепляются в мои волосы, теребят волнистые пряди, пока удовольствие разливается по ее телу.

Я могу сказать, что она становится все ближе каждый раз, когда я провожу языком по ее клитору. Я втягиваю его между зубами, прикусывая, когда она кричит, мое имя срывается с ее губ в виде заклинания. Отпустив одно из ее бедер, я опускаюсь на пол и хватаю свой нож.

Селена обхватывает свободной ногой мою голову, удерживая меня ближе, пока она трется своей насквозь мокрой киской о мой рот. Крутя нож в руке, я крепче сжимаю лезвие, чувствуя, как оно врезается в мою ладонь, когда я подношу противоположный конец к центру ее влагалища.

Вздох срывается с ее губ, когда я прижимаю его к ее влажной дырочке, прежде чем скользнуть в нее, толкая до тех пор, пока мой окровавленный кулак не оказывается снаружи ее губ. Селена двигает бедрами, когда я вынимаю член и засовываю его обратно в нее.

Я трахаю ее рукояткой ножа, и металлический привкус моей крови ударяет по языку, когда я провожу им по ее клитору. Моя кровь смешивается с ее соками, и она вскрикивает, когда я подталкиваю ее все ближе и ближе к краю. Надавливая на ее клитор еще раз, я провожу языком по ее плоти и снова вонзаю в нее рукоятку ножа, когда она разделяется надвое, раздвигаясь для меня.

Мое имя – молитва на ее устах, когда она взывает к небесным богам. Оргазм разрывает ее тело, и она теряет контроль, сильно кончая на рукоятку ножа, в то время как ее киска сжимается вокруг него. Это похоже на гребаное землетрясение, когда ее тело сотрясается и корчится от моих прикосновений. Я лакаю ее соки, выпивая каждую гребаную каплю, медленно вытаскивая из нее нож.

Ее ноги опускаются, свисая с края стола, когда она тяжело дышит, пытаясь отдышаться. Я лижу ее киску, пока она не перестает дрожать, и я медленно встаю. Глаза Селены затуманиваются, когда она смотрит, как я стягиваю спортивные штаны и выхожу из них.

Кончик моего члена влажен от преякуляции, когда я располагаюсь между ее ног, моя эрекция прижимается к ее тугой дырочке через мои боксеры. Я наклоняюсь над ней, прижимаясь своим телом к ее телу, и кладу одну руку на стол рядом с ее головой. Все еще сжимая лезвие ножа в другой руке, я подношу его к ее лицу, моя кровь стекает по ее коже, когда я прижимаю блестящую рукоятку к ее губам.

Мой взгляд скользит по ее груди и шее, покрытым капельками моей крови, которые пачкают ее кожу. Я поднимаю взгляд на Селену, ее глаза ищут мои, когда я сильнее прижимаю ручку к ее рту. Ее губы слегка приоткрываются, вырывается прерывистое дыхание, когда я просовываю его внутрь.

– Отстой.

ГЛАВА 17

СЕЛЕНА

Открываю рот шире, моя киска сжимается, когда он вводит рукоятку ножа внутрь. Повинуясь ему, я обхватываю его губами и провожу языком, высасывая свои соки из захвата. Я закрываю глаза, чтобы насладиться этим чувственным моментом между нами, ощущая тепло его крови, которая продолжает капать мне на шею.

– Хорошая девочка, – бормочет он, медленно вытаскивая нож у меня изо рта. Я открываю глаза, встречая его пристальный взгляд на себе, темнота клубится в его темно-синих радужках. Он слегка приподнимается, подтягивая меня в сидячее положение, и берет мою руку ладонью вверх в свою. Он вкладывает влажную рукоятку ножа в мою ладонь. – Теперь твоя очередь, малышка Селена.

У меня перехватывает дыхание, адреналин бурлит в крови, когда он передает контроль мне. Я сказала ему, что пролью кровь за него, если он прольет кровь за меня, и он хочет этого так же сильно, как и я. Это другой вид жажды крови, жажды, которую, боюсь, я никогда не смогу полностью утолить после этого.

Я беру нож у Оникса, и он прижимает свою окровавленную ладонь к моей груди, согревая мою кожу вязкой жидкостью. Возникает неоправданное желание взять лезвие и вонзить ему в шею сбоку. На самом деле я бы никогда не убила его – по собственному желанию, – но желание есть. Разница между Ониксом и моими жертвами в том, что мне не нужна его кровь на моих руках, по крайней мере, не в этом смысле.

Это потребность другого рода. Как будто он – мой холст, а наша кровь – моя среда. Я хочу нарисовать для него шедевр, что-нибудь такое, что было бы достойно висеть над камином в нашем доме.

Я поднимаюсь на ноги, становясь прямо перед ним, наши пальцы соприкасаются, а его окровавленная рука лежит у меня на груди. Его ноги раздвигаются, когда я прижимаюсь к нему всем телом, нож все еще болтается в моей руке. Я хочу пустить ему кровь, но я не уверен, что хочу причинить ему боль.

– Сделай мне больно, маленький дьяволенок, – бормочет он в мои волосы, обнимая меня. Как будто он может читать мои мысли, даже если я не озвучиваю их словами. – Я хочу пролить за тебя кровь.

Я с трудом сглатываю из-за осколков стекла, застрявших у меня в горле. – Я боюсь делать это, – шепчу я, мои губы касаются его обнаженной груди, когда я прижимаюсь лицом к его плоти.

Оникс гладит меня по спине. – Чего ты боишься, детка?

– Боюсь, начав, я уже не смогу остановиться, – я замолкаю, прерывистое дыхание срывается с моих губ. – Я знаю, что не смогу остановиться и в конце концов убью тебя.

– Убей меня, – выдыхает он мне в волосы, его твердый член напрягается сквозь нижнее белье, прижимаясь к моему животу, когда он переносит вес тела на ноги. – Если до этого дойдет, я хочу, чтобы это сделала ты.

– Пошел ты, – рычу я на него, резко отталкивая его от себя. Делая шаг назад, я поднимаю руку и бью его по лицу. – Пошел ты на хуй за то, что поощряешь или даже предлагаешь это как вариант. Ты же знаешь, что мы в этом вместе.

Волна тьмы пробегает по чертам лица Оникса, в его глазах цвета океана назревает буря, когда он смотрит на меня сверху вниз. – Ударь меня еще раз, и я позабочусь о том, чтобы ты, черт возьми, пожалела об этом.

– Что ты собираешься делать? – бросаю ему вызов, медленно поднимая руку, моя ладонь все еще горит от предыдущего контакта.

Оникс встречает мой вызов взглядом, молча подталкивая меня сделать это. Трахнись и узнай. Принимая его невысказанный вызов, я отвожу руку назад и замахиваюсь ею вперед. Как раз в тот момент, когда я собираюсь коснуться его щеки, он обхватывает рукой мое запястье, останавливая мои действия.

Он притягивает меня к себе, его хватка крепче сжимает мое запястье, удерживая меня на месте. Рискуя, я медленно поднимаю другую руку с ножом в руке, когда он приближает свой рот к моему уху.

– Я пытался дать тебе шанс контролировать ситуацию, но теперь с этим покончено, – он сжимает нижнюю часть моей мочки зубами. – Теперь мы поступаем по-моему, – говорит он сквозь стиснутые зубы.

Я поднимаю нож, прижимая острое лезвие сбоку к его шее. Он замирает, его тело напрягается, когда его член пульсирует напротив меня. Я слышу, как его дыхание становится прерывистым, и он медленно отпускает мое ухо. – И что ты собираешься с этим делать?

Я слышу, как он стонет, когда я глубже прижимаю металл к его коже, срезая поверхность острым лезвием. Убирая его, я провожу пальцем по оставленной мной отметине, чувствуя под кончиком пальца его теплую кровь. – Все, что я, черт возьми, захочу.

Оникс отпускает мое запястье, его руки находят мои бедра, когда он поднимает меня в воздух и сажает обратно на стол. Я верчу нож в руке, наблюдая за ним, когда он стоит передо мной, кровь стекает по его шее сбоку. – Скажи мне, чего ты от меня хочешь.

– Сними боксеры и сядь на стул.

Он следует моему приказу, снимает нижнее белье и садится на стул передо мной. Я спрыгиваю со стола, подражая его действиям, когда прижимаю кончик ножа к коже на его груди, медленно провожу им вниз вдоль туловища, оставляя порезы по всей плоти.

Его колени раздвигаются, когда я встаю между ними, опускаясь на колени перед ним, продолжая водить ножом все ниже и ниже по его телу. Он тверд, как скала, и его эрекция находится прямо перед моим лицом. Игнорируя это, я сосредотачиваюсь на ранах, которые оставляю на его коже, мои пальцы скользят по капелькам крови, окрашивая его тело в красный цвет.

Когда я дотягиваюсь ножом до его паха, я придвигаю его ближе к его члену. Свободной рукой я хватаю его за ствол, медленно поглаживая его, пока подношу кончик лезвия к основанию. Оникс резко втягивает воздух, когда я провожу им по всей длине, крошечные кровеносные сосуды лопаются, когда я вношу кислород в его кровь.

– Господи Иисусе, блядь, – стонет он, откидывая голову назад, когда я обхватываю губами кончик его члена. Все еще держа нож в руке, я отодвигаю его от его тела и скольжу губами вниз по всей длине. Я вдыхаю его запах, прежде чем его член проскальзывает в глубь моего горла.

Мои губы не достигают основания его члена, когда я чувствую, как его кончик прижимается к моему горлу. Схватив его рукой, я начинаю поглаживать его ртом, одновременно отстраняясь. Мой язык кружит вокруг него, а губы создают засасывающее ощущение, когда моя голова покачивается, двигаясь вверх-вниз.

Оникс запускает одну руку мне в волосы, крепко сжимая их у основания шеи, и еще ниже прижимает мою голову к себе, кончик его члена упирается в заднюю стенку моего горла. Это движение вызывает у меня рвотный позыв и кашель, я задыхаюсь рядом с ним. Мои глаза начинают слезиться, и я чувствую, как слюна стекает по подбородку.

Его хватка на моем затылке крепка, когда он удерживает меня на месте, засунув свой член мне в горло. – Помнишь, что я тебе сказал, детка? Я собирался показать тебе, кто твой гребаный папочка, пока ты задыхаешься от моего члена, засунутого тебе в глотку, – он делает паузу, его губы изгибаются в зловещей ухмылке, когда я смотрю на него сквозь ресницы. – Как ты себя чувствуешь сейчас?

Он не дает мне пошевелиться. Мои легкие сжимаются от нехватки кислорода. Я пытаюсь вдохнуть через нос, но это не получается, поскольку его член засунут мне в горло, перекрывая дыхательные пути. Я пытаюсь отодвинуться назад, но Оникс толкается еще глубже. Слезы текут по моему лицу, когда я яростно задыхаюсь.

Моя слюна стекает по подбородку, капая на пол у колен. От недостатка кислорода у меня кружится голова, периферическое зрение становится размытым и черным по мере того, как края начинают смещаться внутрь. Я слышу, как Оникс что-то бормочет, но не могу сосредоточиться на его словах, так как звучит так, будто он сейчас за много миль отсюда.

Мне знакомо это чувство. Я испытывала это чувство, когда пыталась оставаться под водой с Ониксом так долго, как он.

Вот на что похоже умирание.

Оникс крепче сжимает мои волосы, но вместо того, чтобы продолжать удерживать меня на месте, он отрывает меня от своего члена, как раз в тот момент, когда я вот-вот потеряю сознание. Я падаю навзничь, не в силах подтянуть под себя руки, чтобы удержаться при падении. Когда он покидает мой рот, я глубоко вдыхаю, чувствуя, как воздух входит в мои легкие.

Я ожидаю, что упаду на пол, но вместо этого Оникс поднимает меня за волосы. Мой череп горит, когда он грубо дергает меня за пряди. На данный момент боль меня даже не беспокоит. Все, о чем заботится мое тело, – это вдыхать как можно больше кислорода.

Оникс поднимает меня на ноги, его рука оставляет мои волосы, когда он сжимает мои бедра. – Ты знаешь, что я бы не убил тебя, – выдыхает он, покусывая мою нижнюю губу, в то время как мое сердце бешено колотится в груди. – Я всегда буду только подталкивать тебя к краю смерти, прежде чем оттащу от края.

Он разворачивает меня, и я спотыкаюсь, мое тело теряет равновесие и все еще пытается восстановиться после кислородного голодания. Он толкает меня вниз, пока мой живот не оказывается на столе, и толкает бедрами вперед, пока мои бедра не упираются в край прохладного дерева.

Мои ладони лежат на столе, когда я поворачиваю голову в сторону, мое дыхание, наконец, замедляется. Оникс кладет одну руку мне на висок сбоку от головы, а другую – на поясницу, чуть выше основания позвоночника. Он с силой входит в меня одним неистовым толчком, его член заполняет меня по самую гребаную рукоятку.

Я вскрикиваю, боль смешивается с удовольствием, когда я наконец прихожу в себя. Только тогда я понимаю, что в какой-то момент выронила нож и полностью потеряла контроль, когда Оникс напомнил мне о том, кто на самом деле здесь заправляет дерьмом.

Его кончики пальцев впиваются в кожу моего черепа, когда он безжалостно входит в меня. Он гладит мои внутренности, каждый толчок вызывает жестокое наслаждение. Я не была уверена, как все пойдет, но я знаю, что если бы я сказала ему остановиться, он бы остановился. А я бы никогда этого не сделала.

Это не занимает много времени, прежде чем он трахает меня до бесчувствия. Я выкрикиваю его имя, моя киска сжимается вокруг него, пока он продолжает входить в меня. Мой оргазм разрывает меня на части, такой же дикий, как и его изменчивые прикосновения. Наше окружение начинает исчезать, когда меня затягивает в ошеломляющий водоворот экстаза.

По моему телу прокатывается волна эйфории, пока Оникс не выкрикивает мое имя, оргазм поражает его с полной силой. Он растворяется во мне, наполняя меня своей спермой. Он не останавливается, врываясь в меня до тех пор, пока во мне не остается все до последней капли. Я закрываю глаза, мое сердце бешено колотится в груди, а дыхание сбивается, когда я делаю неглубокий вдох.

Он медленно выходит из меня, порыв холодного воздуха мгновенно заменяет его тепло позади меня, прежде чем я чувствую, как его сперма стекает по внутренней стороне моих ног.

– Ты в порядке? – его голос грубый и хриплый, но прикосновение нежное, когда он убирает прядь волос с моего лица. Он проводит пальцами по моему подбородку, останавливаясь, чтобы нащупать пульс.

Я медленно поднимаю веки, поднимаю голову, пытаясь пошевелиться на столе. Мои мышцы протестующе кричат, каждый гребаный дюйм моего тела в огне. Я наслаждаюсь болью и наслаждаюсь ею, когда заставляю себя перевернуться. Я сажусь, пододвигаясь к краю стола, когда Оникс садится рядом со мной.

– Селена, скажи мне, что с тобой все в порядке.

Я смотрю на Оникса, в его глазах застыла паника. Не часто он проявляет подобные эмоции, но, должно быть, он действительно обеспокоен, если я могу прочесть это по голубым оттенкам его радужек. – Я жива.

– Очевидно, – он закатывает глаза, разочарованно проводя рукой по своим взъерошенным волосам. – С тобой все в порядке? Ты же знаешь, что на самом деле я бы не стал тебя убивать.

Я смотрю на него в ответ, не испытывая страха, потому что единственный страх, который я когда-либо по-настоящему испытывала, был тогда, когда я думала, что его могут вырвать из моих рук.

– Видишь ли, это то, что, вероятно, должно пугать меня больше всего.… Даже если ты убьешь меня, я буду счастлива умереть от твоей руки.