Текст книги "Обладание Лили (ЛП)"
Автор книги: Шон Мориарти
Соавторы: Иззи Свит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Глава 3
Люцифер
Неспешно я расстегиваю пиджак, нет нужды торопиться. Я начал заявлять права на эту женщину и собираюсь выполнить свои намерения, спешка только создаст для нас обоих ненужные проблемы.
Глядя на нее, стоящую на коленях на кровати, не могу не улыбнуться, когда она так вызывающе на меня смотрит.
– Только попробуй! – шипит она на меня.
Я знаю, что она не хочет сейчас выглядеть такой сексуальной, знаю, что отчаянно цепляется за надежду, что она как-то контролирует свою жизнь. Но это не так.
Снимая пиджак, поворачиваюсь к ней спиной и иду к гардеробной.
Махнув последнему из моих людей, стоящему у двери, я говорю:
– Можешь идти, Питер. Перед уходом проверь дом.
– Да, сэр, – говорит он, закрывая за собой дверь.
Открыв дверь гардеробной, я включаю свет. Заметив подходящие вешалки, усмехаюсь про себя, когда слышу шорох простыней на кровати.
Выйдя из гардеробной, смотрю, как Лили мчится к двери спальни.
– На твоем месте я бы не выходил из комнаты, Лилит, – тихо говорю я.
Она мгновенно останавливается, подбежав к двери. Она, как и все те, кого я контролирую, поняла, что каким бы громким или тихим я ни был, мне нужно подчиняться.
– Повернись.
– Что?
Набросив пиджак на вешалку, снова поворачиваюсь к гардеробной.
– Не принимай мои слова за просьбу, Лилит.
Повесив пиджак на ее сторону шкафа, выхожу обратно в спальню.
Она стоит на том же месте, где стояла, но теперь смотрит на меня.
Сделав глубокий вдох, она спрашивает:
– Что ты собираешься делать с моими детьми? Ты какой-то извращенец? Растлитель дет…
Поднимая руку, я мгновенно останавливаю ее речь.
– Нет, ни мои люди, ни я не являемся такими отвратительными, мерзкими людьми. В моем кругу это смертный приговор.
– Ты обещаешь? – спрашивает она, и я вижу отчаяние в ее глазах, которое успокаиваю одним утверждением.
– Да, с этого момента они мои дети. Я никогда не позволю, чтобы с ними что-то случилось.
– Ты не можешь так говорить, люди не становятся твоими по твоему слову.
– Так это и работает в моем мире, Лилит. Это реальность, с которой в ближайшее время тебе придется столкнуться. Чем быстрее ты смиришься с тем, что принадлежишь мне, тем быстрее обретешь счастье.
Она ничего не говорит, открыв шокировано рот.
– Сядь на кровать, Лилит.
Она слегка дрожит, но движется к кровати. По пути она изо всех сил пытается скрыть свои бледные достоинства, которые я пожирал глазами.
Ее тяжелая грудь высоко приподнята красным лифчиком с оборками, а трусики тонг скрывают киску. Когда она забирается на кровать, я мельком вижу ее попку.
Ухмыляясь, я говорю:
– Мне нравится, как ты выглядишь.
У меня было много женщин в соблазнительном белье, и это давало мне понимание того, как они о себе заботятся. Та, что стоит сейчас передо мной, та, которую я провозгласил своей, действительно держит себя в форме. Я не вижу на ее теле ничего, что могло бы свидетельствовать о наличии у нее детей, кроме бледных растяжек на бедрах. Они выглядят так, словно это кошачьи царапины.
– Ты собираешься меня насиловать? – спрашивает она, сжимая свои чувственные губы в тонкую линию.
– Вряд ли, у меня и так была невероятно длинная ночь.
Я расстегиваю ремень.
– Теперь, когда я подумал об этом, тебе нужно сменить простыни и наволочки.
Сначала она не двигается, но потом говорит:
– Люцифер, так тебя называют, не так ли? Что это за имя?
– Так меня называют те, кто боится меня и уважает. На данный момент ты тоже будешь использовать это имя.
Она недоверчиво смотрит на меня.
– Ничего не получится, я не могу...
Я снова успокаивающе поднимаю руку.
– Давай не будем давать клятвы или обещания сверх тех, что уже дали сегодня вечером.
Закатив глаза, женщина слезает с кровати и ее бледные соблазнительные бедра быстро скользят мимо меня, когда она бросается в гардеробную.
Лилит могла бы попробовать тянуть резину или даже попытаться сбежать прямо сейчас, но, к ее чести, она этого не делает. Выйдя из гардеробной, она подходит к кровати и кладет чистое постельное белье на стул рядом с собой.
Дребезжание телефона в моем кармане отвлекает меня от наблюдения за порхающим вокруг кровати маленьким бледным ангелом. Я действительно боюсь смотреть на телефон, который достаю из кармана.
Отводить взгляд от ее божественных форм кажется грехом.
Тихо рыча про себя, открываю свой телефон, чтобы принять звонок от Саймона.
– Да, Саймон, что у тебя?
– Я звоню, чтобы узнать, уверены ли вы в…
– Абсолютно, Саймон, что-то еще?
– Да, как вы планируете вернуться утром домой?
Я издаю смешок.
– Спасибо, что подумал обо мне. Передай Эндрю, чтобы был наготове.
Завершив звонок, подхожу к тумбочке у кровати и, вытащив ключи из кармана, кладу их на нее вместе с телефоном.
– Что именно ты планируешь делать, Люцифер? Это безумие.
Ее голос слегка повышается, когда я поворачиваюсь к ней. Лилит явно не воспринимает ситуацию так, как я.
Это изменится.
Теперь она моя, в этом я не сомневаюсь. Фотографии даже близко не передали ее красоту.
Мой взгляд медленно перемещается вверх, а затем снова вниз по ее телу.
Глядя ей в глаза, я не испытываю стыда за свои действия.
– Нет, это не безумие. Это просто то, что сейчас есть.
– Кем я теперь должна быть, твоей рабыней? А что насчет моих детей? – спрашивает она, вскидывая руки, и крутит ими вокруг себя, показывая на стены, окружающие нас. – А что насчет дома? Где мы будем жить? Здесь, вместе с ним?
То, как она произносит это слово, показывает то отвращение, которое женщина, должно быть, действительно испытывает к своему покойному мужу. Ну, я не должен пока думать о нем как о покойном...
– Нет, ты, и наши дети поедете со мной домой утром. Нет смысла нарушать сегодня их сон. Завтра наступит достаточно скоро, чтобы начать новую жизнь.
Широко раскрыв глаза, она тихо говорит:
– Ты серьезно?
– Да, Лилит, серьезно.
Дотронувшись пальцами до галстука, я быстро развязываю темно-серебристый шелк. Стянув, кладу его на комод возле кровати. Жестом пригласив Лилит подойти ко мне, я говорю:
– Подойди. Помоги мне подготовиться ко сну.
Она медленно обходит кровать. Ее ноги, должно быть, неохотно ведут ее. Лилит боится того, что, как она думает, может случиться.
Она не могла ошибиться больше. Я не беру женщин против их воли, нет, как раз наоборот. Я заставлю ее умолять меня, прежде чем возьму ее так, как она того желает в глубине души.
Лилит подходит и смотрит на меня. Ее глаза такие зеленые, такие раненые и напуганные. Знаю, что у нее должна быть внутренняя сила, чтобы зайти так далеко.
Это хорошо, моей женщине понадобится стальная воля. Она может уступить только мне, разрушиться только по моему желанию.
Взяв ее руки в свои, направляю их к верхним пуговицам своей жесткой белой рубашки.
– Начни отсюда.
Она медленно, с трудом начинает их расстегивать.
Я знаю, что если бы она смотрела на то, что делает, ей было бы намного проще, но она не может этого сделать. Мы смотрим друг на друга. Ее глаза цвета изумрудов полны вопросов, страха и решимости.
Качая головой, когда расстегивается последняя пуговица, она вытягивает рубашку из-под пояса моих брюк. Снимая ее с плеч, Лилит проводит руками вниз от ключиц по грудным мышцам, а затем медленно и, возможно, чуть дольше, чем хотела, по моему прессу.
Преклонив колени, она помогает мне снять сначала одну модельную туфлю, затем вторую, снимая попутно носки, а затем ставит туфли возле кровати.
Поднявшись, с непроницаемым лицом она тянется к пряжке моего ремня. Расстегнув ее, она начинает вытягивать конец ремня, чтобы расстегнуть пуговицу, когда я кладу свои руки поверх ее.
– Иди в постель, Лилит.
– Что? Почему?
– У меня нет желания делать сегодня что-либо, кроме сна.
Подталкивая ее к кровати, смотрю, как она с благодарностью ложится на свою сторону.
Я заканчиваю то, что она начала и снимаю брюки, спуская их вниз по ногам. Выйдя из них, аккуратно складываю и вешаю вместе со своей рубашкой на стул возле кровати.
Стоя там, я позволяю ей увидеть ее влияние на меня, и ее глаза широко раскрываются. С ухмылкой на лице я отворачиваюсь.
Выключив свет в комнате, возвращаюсь к кровати. Медленно скользя между простынями и одеялом, я устраиваюсь к ней как можно ближе. Повернувшись на бок, обнимаю ее, прижимая ее восхитительно упругую попку к своему члену.
– Спокойной ночи, Лилит.
Лили
Это безумие. Я все еще пытаюсь понять, что только что сейчас произошло.
Сначала я заснула в нашей постели со своим мужем Маршаллом, а теперь нахожусь в ней с незнакомцем.
Рука Люцифера обвила мою талию, и он прижимает меня к себе. Он такой теплый, его тело так манит, что трудно ему не поддаться.
Лежа позади меня, он спокоен и тих.
В темноте я не вижу его, но определенно чувствую каждый его сантиметр.
Я болезненно осознаю сильные мускулы, которые изогнулись вокруг моего тела, словно защищая меня.
Он без одежды, и в тех местах, где его кожа соприкасается с моей, это слишком хорошо ощущается. Моему телу нравится прикасаться к нему.
Мне не должно это нравиться. Я не должна позволять его чарам разрушить мою защиту.
Для этого человека, обнимающего меня, я – его собственность. Предмет, которым он владеет. Что-то, что, как он думает, может контролировать. Кто-то, кого, как он думает, он может согнуть.
Но я соглашусь с этим только на данный момент, пока не найду способ вывести себя и своих детей из этой ситуации.
Я выдержу что угодно, притворюсь кем угодно, чтобы защитить их. Даже если это означает создание иллюзии подчинения.
Уйти, вероятно, будет легче при свете дня. Будет больше возможностей для помощи. Больше шансов прервать это. Если дети не будут посещать школу, это заметят. Мои друзья и семья заподозрят неладное, если от меня ничего не будет слышно. Мы должны исчезнуть со всех радаров. Выход есть, мне просто нужно набраться терпения.
Меня окутывает его пряный, теплый и захватывающий аромат.
Не могу перестать вдыхать его, и не могу остановить закипание моей крови.
Со мной что-то не так. Я не должна так заводиться. Возможно, я уже страдаю стокгольмским синдромом...
Сжимая свои бедра вместе, стараюсь не думать о том, насколько тяжелой ощущается моя грудь, поднимающаяся и опускающаяся с каждым глубоким вдохом. Или как он не стыдился своей эрекции, натягивающей его боксеры, перед тем, как лечь в постель.
Слава богу, он не навязывает себя мне, и, слава богу, он обещал защитить детей. Может, и не следует верить его обещанию, но у меня складывается впечатление, что когда он говорит что-то, то имеет это в виду.
У меня было искушение устроить еще одну драку, но выражение его лица заставило меня еще раз подумать об этом. Нет, мне лучше немного подождать.
Помимо мужчины, держащего меня, в доме есть еще как минимум трое, о которых я знаю. Я не настолько глупа, чтобы думать, что смогу разбудить Адама и Эвелин и обойти их всех.
Я могла бы позвонить в полицию, но знаю, что это не поможет. Чем больше я примиряюсь со своей новой реальностью, своей ужасной ситуацией, тем больше вспоминаю фактов о нем.
Я слышала имя Люцифера раньше. Он и его люди печально известны своими преступными подвигами и жестокостью.
Каждые пару недель о них рассказывают в новостях. Обычно происходит какое-нибудь ужасное преступление – убийство, избиение или исчезновение какого-то важного лица – и в причастности к этому обычно подозревается Люцифер или его люди, но власти никогда не могут этого доказать.
Я никогда не пойму как Маршалл связался с ним, но также никогда не прощу его за то, что он заставил меня и наших детей платить за его проступки.
Мой затылок окутывает теплое дыхание Люцифера, и я дрожу, мои соски сжимаются. Его грудь начинает подниматься и опадать на меня в устойчивом ритме.
Он спит... А может, это проверка. В любом случае, я не собираюсь пытаться сбежать… пока.
«Завтра, при свете дня, – мысленно напоминаю я себе. – Я вытащу нас». Проехав всю страну, мы останемся с моими родителями. Если до этого дойдет, мы переедем в другую страну. Все, что угодно, чтобы убежать от этих ужасных людей.
Я все равно планировала это сделать после развода с Маршаллом.
Это хороший план.
Мне просто нужно напоминать себе об этом. Мне нужно подождать.
Я смогу вытащить нас из этого.
Глава 4
Лили
Каким-то образом я засыпаю, убаюканная ложным чувством безопасности, подаренным глубоким ровным дыханием Люцифера.
Мои сны яркие и горячие. Мужчина, лица которого я не вижу во сне, целует мою шею и ласкает грудь.
Застонав, я пытаюсь откатиться, но талию, словно тисками, обхватывает рука. Я не могу сбежать. Я в ловушке.
Моя киска бешено пульсирует, и я не могу перестать тереть колени друг о друга, пытаясь это облегчить.
Позади себя, возле своей задницы я чувствую что-то твердое, и, подавшись бедрами назад, прижимаюсь к этому. Я не понимаю, что происходит.
Я проснулась? Или все еще сплю?
Если это сон, то я не хочу просыпаться.
Я хочу эту твердость внутри себя. Хочу, чтобы она, растянув, наполнила меня.
Прошло так много времени с тех пор, как меня трогали, целовали, ласкали и трахали. Месяцы, долгие месяцы
Я изголодалась по прикосновениям и ласкам.
Губы, целующие мою шею, достигают плеча, и когда бретелька ночной сорочки опускается вниз, кожа покрывается мурашками от прохладного воздуха, с которым встречается моя грудь.
Ее накрывает теплая рука, обхватывая и сжимая, а сильные пальцы скручивают мой сосок. Закусив губу, я стону, толкаясь бедрами назад.
Я хочу, чтобы этот сон никогда не заканчивался.
Рука, обвивающая талию, скользит вниз и тянет вверх подол моей ночной сорочки.
Затем приподнимает мое бедро и отодвигает трусики в сторону.
Я очень хорошо осознаю свою влажность, когда на мою пульсирующую плоть попадает прохладный воздух.
Одна рука сильно сжимает мою грудь, когда вторая, держащая мое бедро, скользит к моей киске.
«Дотронься до меня. Прикоснись ко мне, пожалуйста», – хочется мне умолять, но в этом сне я не могу произнести ни слова.
Горячее дыхание окутывает мою шею, а затем сильные пальцы касаются моих опухших складок. Я вздрагиваю, и с моих губ срывается всхлип.
Мои бедра дергаются вперед, и твердая выпуклость следует за мной, еще сильнее прижимаясь к моей заднице, а пальцы скользят вверх, раздвигая мои складочки.
«Да».
Прошло так много времени, что моя киска изнывает от нужды и сжимается от пустоты. Я даже не помню, каково это – испытывать оргазм.
Касаясь губами моей шеи, он крутит мой твердый сосок. Затем пальцы на моей киске касаются клитора, и за веками моих закрытых глаз вспыхивают молнии.
Мое тело словно находится под напряжением.
Я стону и извиваюсь, нуждаясь в большем. Нуждаясь в более твердом прикосновении. Потянувшись, я хватаю руку, желая направлять ее.
Внезапно чувствую укус на своей шее и, охнув, отдергиваю руку.
Я тяжело дышу, боясь, что пальцы остановятся, но мой страх напрасен.
Мгновение спустя пальцы касаются моего клитора и начинают потирать его медленными круговыми движениями. Я таю, превращаясь внутри в теплую липкую влажность.
Застонав, я толкаюсь своей задницей назад, и мои бедра начинают покачиваться в медленном, мучительном ритме.
Укушенное место на моей шее начинают медленно и нежно облизывать, а давление пальцев на мой клитор увеличивается.
Мои колени сомкнулись, а мышцы сжались, напрягаясь в предвкушении.
Пальцы, продолжающие кружить на моем клиторе, становятся быстрыми и неистовыми.
Рот посасывает и облизывает мою шею, словно пытается поглотить меня. Клянусь, я чувствую, что твёрдость возле моей задницы дергается.
Я так близка, что скоро кончу.
Издав низкий, нуждающийся стон, продолжаю стонать, когда восхитительное давление достигает своего апогея.
Вдруг пальцы на моем клиторе останавливаются, оставляя меня на краю.
«Нет, нет, нет…»
Я снова тянусь к руке.
– Не останавливайся. Пожалуйста, не останавливайся, – умоляю я, и мой голос, нарушивший тишину, пугает меня.
В тишине нет ответа, а рука, которую я сжимаю, пытается вырваться из моей хватки. Меня грубо толкают вперед, прижимая лицом к матрасу.
Я чувствую, как моя сорочка сзади приподнимается еще больше, а затем слышу мягкий звук трения ткани о кожу. Я пытаюсь податься навстречу, но твердая рука толкает меня обратно.
Что-то твердое касается моих складок, а затем скользит вдоль них.
О, черт, я знаю, что это такое. Такие ощущения может дать только головка члена.
Мои бедра качаются вперед и назад, и я чувствую, что меня снова прижимают к матрасу. Губы касаются моего уха, в то время как член продолжает скользить между моими складочками.
Он устремляется вверх, к центру моей влажности.
Мои руки сжимают матрас, и я подавляю стон, который пытается сорваться с моих губ.
Я не должна этого хотеть, не должна.
Но он оставляет меня в напряжении. Я дрожу, мой киска опухла, а клитор пульсирует.
Мне чертовски это нужно.
– Как давно это было, Лили? – его голос нежно ласкает мой слух.
Я сжимаю губы, отказываясь отвечать на вопрос.
Головка его члена скользит вверх и касается моего клитора. Это всего лишь легкое прикосновение, но его достаточно, чтобы внутри меня усилилась жажда.
– Лили… – укоризненно говорит он. – Ответь мне. Сколько времени прошло с тех пор, как внутри твоей киски был член?
Боже, он произносит слово «киска» так дерзко и в то же время так сексуально.
Он скользит головкой своего члена вниз, направляя ее к моему входу.
– Маршалл трахнул тебя сегодня?
Я напрягаюсь, надеясь, что он продолжит.
Но, выдохнув, чувствую, как он отступает, и мне хочется закричать от разочарования.
– Лили, – хрипло мурлычет он мне в ухо. – Твой муж трахнул твою киску перед сном?
Я отрицательно мотаю головой, и он вознаграждает меня, касаясь своим членом моего клитора.
– Хорошая девочка.
Он прижимает головку своего члена к моему клитору, и я вздрагиваю. Давление такое восхитительное.
– Сколько прошло времени? День? Неделя?
Я не хочу отвечать ему сейчас, потому что это заставляет меня ощущать унижение.
– Лили, – рычит он, и я чувствую, как мужчина снова отстраняется.
Проклятье. Почему он это делает?
– Месяцы, – хнычу я, когда он полностью от меня отстраняется. – Может, год.
Мужчина такой неподвижный, такой тихий, что я едва не расплакалась, боясь, что он сочтет меня отталкивающей.
– Чертов идиот, – заявляет Люцифер и снова прижимается ко мне своим теплым телом.
Я не могу остановить удовлетворенный вздох, который из меня исходит, и мои бедра подаются назад, приветствуя его член, который снова находит вход в мою киску.
– Ты на таблетках? – спрашивает он напряженным голосом.
Я качаю головой.
– На самом деле они не были мне нужны...
Внезапно подавшись бедрами вперед, он наполняет меня.
Это не нежное проникновение. В один момент возникает давление, затем толчок, а затем в меня резко проникают.
Но мне не больно. Нет, это ощущение такое приятное, такое грубое. Словно это то, что мне было нужно.
Отступив назад, он оставляет меня, задыхающуюся от предвкушения, затем снова подается бедрами вперед.
– Хорошо, – наконец, объявляет он. – Они нахрен тебе не будут нужны.
Он хватает меня за бедра и, удерживая на месте, врезается в меня снова и снова.
Я кончаю практически сразу, взрываясь вокруг него. Моя нуждающаяся, лишенная секса киска так крепко стискивает его, что я не уверена, что она когда-нибудь снова отпустит его член.
Я кричу от удовольствия, когда моя пульсирующая плоть судорожно втягивает его в себя глубже.
Он рычит и вбивается в меня сильнее, трахая меня, как сумасшедший.
На меня накатывает еще один оргазм, затем еще один.
Я не могу перестать кончать.
Я просто взрываюсь, меня продолжают сметать влажные волны блаженства.
Поначалу я даже не замечаю, что он достигает своей кульминации. Я просто внезапно наполняюсь теплом, а он рычит, что я его.
Я, нахрен, его.
Его толчки замедляются, и он, упершись лбом в мою шею, громко и неровно дышит. Мои легкие борются за воздух, а в горле саднит.
Мне нужно несколько минут, чтобы отдышаться.
Со стоном он выходит из меня, целуя в шею.
Его вес и жар исчезают, заставляя меня дрожать от холода. Я начинаю поворачиваться, но он останавливает меня, снова прижимая к своей груди. Его тело обвивается вокруг меня, и на мои плечи натягивается одеяло.
Люцифер обнимает меня, и я чувствую себя как в ловушке.
Внезапно, когда эйфория проходит, на меня выливается ведро ледяной воды.
Бл*ть, я не могла сделать это.
Люцифер
Христос на гребаной палочке, это был самый невероятный секс! Ее киска чувствовалась чертовски идеально на моем члене, и я уверен, что мы созданы друг для друга. Это судьба. Я должен был иметь эту гребаную женщину.
Она моя, я в этом не сомневаюсь. Когда она прижимается ко мне, и мы снова погружаемся в сон, я чувствую какую-то завершенность. Не знаю что это, но явно что-то.
***
Я снова просыпаюсь от звука моего телефона, жужжащего на тумбочке. Взглянув на экран, проверяю время и тихонько вздыхаю.
Приняв вызов, тихо говорю:
– Подожди.
Высунув руку из-под Лилит, я вылезаю из кровати так тихо, как только могу. Нет смысла будить ее в шесть утра. Я не знаю, во сколько она сегодня встанет, чтобы отвести детей в школу, но явно не в шесть.
Поднеся трубку к уху, выхожу из спальни и, идя по коридору, спрашиваю:
– Что у тебя?
– Мэтью, из-за прошлой ночи у нас возникла небольшая проблема с Микки, – говорит мне Саймон.
– Какая проблема? Это настолько серьезно, что ты не можешь решить ее самостоятельно? Ты знаешь, что я сейчас занят.
– Вчера ночью он с окровавленной рукой заявился в участок и его перехватил детектив Соммерс. Этот гребаный кусок дерьма хочет нас сдать.
– За что, блядь? – рычу я.
В коридоре темно, и я стараюсь не повышать голос. Разбудить детей – плохая идея. Они еще не знают, каков их новый мир.
– Он этого не сделает, потому что знает кто мы и сколько денег он нам должен.
– Он был готов сдать тебя вместе со мной и Эндрю. Хотел повесить на тебя то, что ты отрезал ему палец.
– Жирный кусок дерьма, – говорю я.
Остановившись у частично закрытой двери, я заглядываю в комнату. Там спит маленькая светловолосая девочка. Ее тело, разметавшееся по кроватке, напоминает мне маленькую сломанную куклу.
Пройдя дальше, останавливаюсь у следующей двери. Ага, здесь мальчик. Он спит, разметавшись, как и его сестра, но под мышкой у него маленький зеленый дракон. Его лицо, однако, даже во сне выглядит суровым и серьезным. Хорошо.
– Что Соммерс с ним сделал? – спрашиваю я, идя к лестнице.
Пора совершить экскурсию по дому, посмотреть, что за люди здесь живут.
– Умную вещь – он вытащил его из здания в свою машину, успокоил и попытался объяснить реальность. Хотя Соммерс сказал, что это не сработало.
– Этот говнюк должен семьдесят пять тысяч. Не думаю, что он сможет вернуть долг сейчас, когда ведет себя таким образом.
– Согласен, на данный момент он стал мертвым грузом.
– Что насчет его жены и семьи? – спрашиваю я.
В доме вокруг меня царит чистота и порядок. Игрушки собраны, кресла и диваны мягкие и удобные. Прикосновение Лилит можно увидеть по всему дому – небольшие женские штрихи тут и там.
– Детей нет, жена – толстая домохозяйка средних лет. Скорее всего, она даже не подозревает, что ее муж в таких долгах.
Фотографии Лилит и детей расставлены по всему дому. Иногда на них присутствует Маршалл, но чаще всего его там нет. У меня такое ощущение, что он не проводил много времени со своей семьей. Какая жалость, теперь он никогда не сможет этого сделать.
Как я уже сказал Лилит, она моя, и по договоренности дети теперь тоже мои.
– Пусть Соммерс привезет его на склад на Пятнадцатой улице. Я встречу их там. Позвони Харрольду, чтобы бригада уборщиков была наготове.
– Понял… Мэтью, насчет прошлой ночи. Не хочешь посвятить меня…
– Нет. Увидимся на складе.
– Хорошо, – говорит он, и я кладу трубку.
Осматривая кухню, вижу, что ею активно пользуются. В холодильнике и шкафчиках хранится здоровая и не очень здоровая пища. Оглядываясь вокруг, получаю картину обычного семейного дома представителей верхушки среднего класса.
Я не понимаю как, черт возьми, этот придурок Маршалл смог уговорить Шона на такую крупномасштабную финансовую авантюру. Когда я помогал им, то знал, что риск будет слишком высоким для моего соотношения прибыли к убыткам.
Я позволил себе потратиться на пять миллионов долларов. Пять миллионов долларов. Маршалл может думать, что мы с ним закончили, но это не так. Не так быстро.
Поднимаясь по лестнице, возвращаюсь в спальню и смотрю на белокурую красавицу. Даже при тусклом свете, пробивающемся сквозь приоткрытые шторы, я могу хорошо видеть ее черты. Ее лицо выглядит так, словно оно вылеплено из фарфора. Высокие скулы выглядели бы чересчур, если бы не гармонировали так хорошо с ее щеками. Губы поразительного розового оттенка, который кажется почти красным. Ее рот выглядит так, словно он предназначен для двух вещей: моего толстого члена и исступленных поцелуев, после которых остаются синяки.
Где-то посреди ночи ее волосы стали еще более взлохмаченными, из-за чего она выглядит затраханной до потери сознания. Полагаю, так и было.
Мой взгляд пробегает по изящной шее и плечам. Одеяло, которым она укрыта, раздражает, но, полагаю, оно должно быть там – в доме тепло, но здесь немного прохладно. Держу пари, если бы я снял одеяло, а затем бюстгальтер, ее соски превратились бы в два алмаза.
Тряхнув головой, смотрю на свой член. Он почти такой же твердый, как сегодня утром, когда я основательно вгонял его в тугую киску. Твердый, но еще не пульсирующий. Сняв боксеры, наклоняюсь и целую Лилит в щеку. Сегодня утром она была так хороша.
Зайдя в хозяйскую ванную, включаю свет. Эта ванная комната ни в коей мере не является большой. Мне не нравится, насколько маленьким кажется весь этот дом. Все станет намного лучше, когда мы вернемся домой.
***
Душ не соответствует моим стандартам. Я привык, чтобы мой душ был охренительно горячим, и в нем было пространство для движения. Не какая-то дерьмовая ванна, в которой я должен стоять.
Вытираясь, выхожу из ванной. Это была долгая ночь, и, судя по телефонному разговору с Саймоном, похоже, что пройдет немало времени, прежде чем я смогу надеть чистую одежду.
Я подхожу к кровати, глядя на Лилит. Она лежит там такая красивая и, должно быть, что-то чувствует, потому что ее глаза медленно открываются.
Она смотрит на меня, и на ее губах появляется полуулыбка, прежде чем она успевает осознать, что это я стою перед ней.
Она садится, прикрываясь одеялом, и ее глаза начинают метаться по комнате.
– Доброе утро, – говорю я с улыбкой.
– Доброе… Что происходит? Ты голый, – заикается она, глядя на мой член.
Кивнув, я заканчиваю вытирать голову, а затем отбрасываю полотенце назад к ванной.
– Такое обычно происходит, когда я принимаю душ.
– Почему… мы…
– Да, мы сделали это сегодня утром. Я планировал заставить тебя ждать дольше, прежде чем хорошенько трахнуть, но могу сказать, что ты и так слишком долго страдала.
Ее глаза расширяются, когда она говорит:
– Ты говоришь так, будто я твоя рабыня.
– На данный момент так и есть, но со временем, уверен, ты станешь чем-то большим, – говорю я, глядя на одеяло, скрывающее ее тело.
Потянувшись, выдергиваю его из ее рук.
Она ахает.
– Что ты делаешь?
– Никогда больше не прикрывайся, когда я хочу смотреть на тебя.
Она так и застыла сидя, открывая и закрывая в шоке рот.
Подойдя к стулу, на котором лежит моя одежда, начинаю одевать ее за вычетом несвежих боксеров. Это не первый раз, когда я иду домой без нижнего белья.
– Во сколько ты отводишь детей на учебу? – спрашиваю я, заправляя рубашку в брюки.
– Боже мой, прошлой ночью ты действительно был серьезен… Ты собираешься удерживать нас, не так ли?
– Да.
– Но… – она покачала головой. – Я бужу их в семь, а к восьми отвожу в подготовительный класс и детский сад.
– Хорошо, они должны быть там вовремя. Скажи своему водителю, чтобы он записал названия их учебных заведений – сегодня вечером я посмотрю, есть ли для них более подходящие, – отвернувшись от нее, я сажусь на кровать, наклоняюсь и натягиваю носки, чувствуя за своей спиной ее движение. – Между прочим, сегодняшний утренний секс был прекрасен. С этого момента ты должна полностью посвятить себя нашему сексуальному удовольствию, потому что я знаю, ты способна на большее.
– Эм-м, я что – твоя сексуальная рабыня?
Повернув голову, я смотрю на нее.
– Нет, потому что это означало бы, что ты не вожделела мое тело. Это утро было доказательством иного.
Она тихо сидит, пока я заканчиваю с носками и обуваю туфли.
– Начни собирать все свои вещи. Сегодня утром я позвоню в транспортную компанию, которая поможет тебе все перевезти. Хочу, чтобы сегодня ты была в нашем доме, – поднявшись, смотрю на нее, и у нее снова тот ошарашенный вид. – Начинается новая жизнь, Лилит. Будет лучше, если ты примешь это, чтобы мы с тобой обрели счастье.
– Я не могу… Это не может быть правдой… Клянусь, я… – бормочет она, протирая глаза. Ее грудь поднимается и опускается от движений ее рук.
– И еще одно, не пытайся обращаться в полицию, – предупреждаю я. – Она вся подо мной. Не зови на помощь друзей или соседей, или я их убью. Если ты попытаешься сбежать от меня, то пожалеешь об этом.
Взяв телефон, кладу его в карман.
Обойдя кровать, забираю ее телефон с прикроватной тумбочки, а затем наклоняюсь и целую свою женщину в макушку. На ее лице появляется негодующее выражение, вызывающее у меня смешок.
– Будь хорошей девочкой. Увидимся вечером.
Выйдя из спальни, я спускаюсь по лестнице к входной двери. Мой водитель ждет меня, и я улыбаюсь про себя – сегодня будет интересный день.
