Текст книги "Философия Гарри Поттера: Если бы Аристотель учился в Хогвартсе"

Автор книги: Шон Клейн

Соавторы: Дэвид Бэггет
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Поразмышляйте об этом разговоре минутку. Нетрудно заметить, что ответ этого последнего коллеги вступает в резкое противоречие с остальными. Если ваш друг действительно искренен в своем желании создать факультет для злых колдунов и ведьм, то почему вы и две ваши подруги хотите сотрудничать с ним? С тем, кто хочет набрать студентов, уже известных своей склонностью ко злу, и сделать их еще более могущественными в этом, снабдив их наилучшей колдовской техникой? Мысль кажется абсурдной. Тем не менее именно все высказанные выше идеи почти целиком соответствуют замыслу, по которому была создана Хогвартсская школа чародейства и волшебства. В Хогвартсе четыре колледжа: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин. Каждый из них специализируется на воспитании таких свойств, которые многие находят привлекательными. Отличительная черта Гриффиндора – храбрость, Когтеврана – развитый ум, Пуффендуй особенно приветствует прилежание, а Слизерин… Да, пожалуй, здесь ценят не столь привлекательные, на первый взгляд, качества. На других факультетах мы встречаем персонажей, внушающих любовь, как Гарри и его друзья, студенты Гриффиндора, или, по крайней мере, симпатию, как Седрик Диггори из Пуффендуя или Чжоу Чанг из Когтеврана. Напротив, в Слизерине полно плохих ребят – таких, как Драко Малфой или худший из них всех, злой Лорд Волан-де-Морт, и еще много других, кто если не зол, то неприятен, как, скажем, преподаватель земледелия Северус Снегг. Однако если мы должны воспринимать Хогвартс как место в основе своей доброе (а мы, конечно, должны), то перед нами встает вопрос: что вообще делает этот Слизерин, изобилующий отпетыми мерзавцами и негодяями или просто неприятными людьми, в таком месте как Хогвартс? Ответив на этот вопрос, мы увидим не только смысл присутствия Слизерина в Хогвартсе, но и нечто, что побудит нас к размышлению о самих себе и нашем обществе.

Аристотель и Волшебная шляпа

Наше расследование начнется со шляпы, в которую бросают жребии – из главы под названием «Волшебный камень». В этой главе мы знакомимся с четырьмя колледжами Хогвартса, поэтому с нее и лучше всего начать наши изыскания. В этой сцене студентов-первогодков приводят в Большой зал для того, чтобы разделить по колледжам с помощью старой, потрепанной шляпы волшебника, которая сама поет о себе… Нас интересуют следующие строфы этой песни:

Ты мог бы вступить в Гриффиндор,

Где храбрые сердцем живут,

Их отличает от всех остальных

Отвага, азарт, благородство.

Ты мог бы вступить в Пуффендуй,

Если ты справедлив

И если терпенье есть у тебя

И ты не боишься труда.

Или в старый вступай Когтевран,

Если твой ум изощрен,

Там ты найдешь таких же, как ты,

Любящих игры ума.

Или ты в Слизерине найдешь

Хитрых и ловких друзей.

Для них не важно, как цели достичь,

Лишь бы достичь ее.

Песня прямо указывает на то, что в каждый определенный колледж набираются ученики с особым складом характера.

Что означает понятие «характер»? Почему это так важно? Ответ на этот вопрос мы находим у древнегреческого философа Аристотеля. Аристотель, с которым в истории философии вровень можно поставить лишь очень немногих, строит свою философию этики как раз вокруг этого понятия. Согласно Аристотелю, черты характера суть свойства человеческой души (мы бы сказали – личности), открывающиеся в каждодневном поведении человека. Иными словами, черты характера так важны потому, что говорят о моральных качествах человека. Наше восприятие кого-то в качестве доброго или злого человека основано на регулярном наблюдении за его соответствующими поступками, совершаемыми достаточно систематически для того, чтобы мы могли назвать данного человека добродетельным или, наоборот, злым. Мы называем человека добрым – и мы правы, если он отвечает трем требованиям:

1) он знает, что такое добро в этическом смысле и чего оно требует лично от этого человека;

2) он совершает добрые дела именно потому, что знает, что они добры в этическом смысле;

3) его добрые в этическом смысле поступки совершаются в силу его твердой решимости действовать подобным образом^[83].

Чтобы понять, как действует эта модель морального добра, рассмотрим пример из Кубка огня. События этой книги развиваются на фоне Турнира трех волшебников, состязания, в котором три школы борются между собой за первенство. Естественно, Гарри принимает участие в этом трудном и опасном соревновании на стороне Хогвартса. Одна из задач этого турнира заключается в том, чтобы спасти любимого друга от грозящего, казалось бы, неминуемого утопления его морскими людьми, живущими на дне озера на территории Хогвартса.

Гарри должен спасти Рона, и он делает это, когда вдруг замечает, что сестра Флёра Делакура, одного из его товарищей, находится в опасности и спасти ее некому. Гарри рискует жизнью, чтобы избавить сестру Флёра от опасности, хотя этим нарушает правила соревнования и обрекает себя на поражение. Гарри спасает ее потому, что полагает – больше некому это сделать. Если мы посмотри на этот поступок Гарри с точки зрения учения Аристотеля, мы увидим, что в нем проявляется добродетель бесстрашия. Гарри знает, что должно сделать, и делает это сознательно не из желания стать героем или приобрести что-нибудь (наоборот, этот поступок угрожает ему по меньшей мере поражением), он делает это просто потому, что считает правильным. Короче, он делает это, следуя зову моральной необходимости. Читатели романов о Гарри Поттере, конечно, хорошо знают, что Гарри всегда поступает таким образом. Следовательно, согласно правилу Аристотеля, Гарри – храбрая личность. Он знает, что он должен делать, он выбирает должное на свой страх и риск и поступает подобным образом постоянно. Он обладает чертой характера, называемой моральным качеством храбрости или смелости^[84].

Выступление Гарри на турнире Трех волшебников – хороший пример проявления храбрости как добродетели. Но этот пример ведет нас к следующему вопросу: что такое добродетели? Отнюдь не каждый хороший поступок продиктован добродетелью. Только подкрепленные моральным убеждением поступки диктуются ею. Но что она значит? Какие черты характера могут называться добродетельными? Ответ Аристотеля на этот вопрос таков: добродетели – это качества, коренящиеся в мудрости поведения личности. Аристотель доказывает, что людей от всех живых существ отличает способность думать и воспринимать мудрость. Эту нашу уникальную способность он называет присущей нам функцией. Он подразумевает под этим то, что мышление делает нас тем, что мы есть, и оно же определяет наше поведение. Мы больше всего проявляемся как люди именно тогда, когда мыслим, и еще лучше, если мы мыслим правильно и достигаем мудрости. Аристотель заметил, что мы не считаем злых людей мудрыми, даже если считаем их вполне разумными. Таким образом, мудрость и добродетели идут рука об руку и проявляются в жизни человека, обладающим ими, в виде определенного свойства.

Аристотель верил, что только благодаря мудрости, включая и «практическую» мудрость добродетельных поступков, личность достигает особой формы счастья, именуемой эвдемонией – то есть чувством гармонии с самим собой и с другими, возникающей именно из добродетельной деятельности души. Те же, кто не мудр и не добродетелен – как бы умны они ни были, – не могут достигнуть этого состояния.

Это различие ярко иллюстрируется контрастом между Альбусом Дамблдором и Волан-де-Мортом. Оба умны, но, как мы видим, из них двоих только Дамблдор может чувствовать себя счастливым. Даже в худших обстоятельствах, когда он загнан в угол агентами министерства, которые хотят арестовать его и выслать в пустыню Азкабана, или же когда он встречает лицом к лицу Властителя Тьмы, поведение Дамблдора остается ровным и благожелательным. Он улыбается врагам так же, как друзьям, и, окруженный врагами, не проявляет ни ненависти, ни злобы, ни даже недовольства. Аристотель характеризует добродетельного как человека, имеющего хладнокровный и уравновешенный характер^[85]. В отличие от него Волан-де-Морт, возможно, самый несчастный персонаж во всей серии книг. Обычно у него плохое настроение, а его радости скоропреходящи. Это оттого, что его радость зиждется не на исполнении хороших поступков, а на исполнении злых. Он живет только для того, чтобы причинять боль другим, но и сам постоянно находится в состоянии раздраженности и гнева. И это его неотъемлемое качество – он бы не очень походил на Властителя Тьмы, если бы ходил, улыбаясь всем встречным. И так же неотъемлемо счастье Дамблдора. С литературной точки зрения предполагается, что нам должен нравиться Дамблдор и не нравиться Волан-де-Морт, так как первый симпатичен, а второй – нет. Мы видим на этом примере, как моральные качества отражаются на образе жизни, но не вполне понятно, почему один притягивает нас, а второй отталкивает. Вполне вероятно, что такой персонаж, как Дамблдор, притягателен для нас потому, что он представляет собой одного из тех совершенных мудрецов, которых, к несчастью, так не хватает в современной жизни. По крайней мере одна из причин, по которой Волан-де-Морт столь ужасает нас, состоит в том, что мы видим в этом литературном персонаже худшее, что может встретиться в реальности – когда зло ставит разум и способности на службу своим целям.

Есть еще один пункт в учении Аристотеля о добродетелях. Аристотель утверждает, что любой жизненный выбор определяется эмоциональным контекстом. То, что мы чувствуем, оказывает влияние на наш выбор, и хороший выбор делается тогда, когда личность дает должную оценку своим эмоциям, не подавляя их совершенно, но и не давая им восторжествовать над доводами разума. Мыслящий человек разумно оценивает свои чувства и выбирает, как ему поступить, в соответствии с тем, что лучше отвечает его целям в данных обстоятельствах. Аристотель верил, что мудрый следует правилу золотой середины. Это означает, что добродетельный поступок есть, по существу, средний путь между чрезмерной реакцией на какое-то явление (когда человек поддается эмоциям) и недостаточной реакцией (когда человек совсем не учитывает его). И в случае чрезмерной и недостаточной реакции действия человека будут одинаково неправильными, не соответствующими возможностям и обстоятельствам, из-за неумения правильно распорядиться эмоциями.

И опять мы видим иллюстрацию этого в книгах. Если мы, думая о мотивах поведения Гарри, возьмем в расчет его чувства, то увидим, что его храбрость – это не отсутствие чувства страха. Скорее, это своего рода ответ этому чувству. Как мы видим, Гарри чувствует страх, когда он противостоит василиску Тома Риддла, или когда вступает в бой с дементорами, чтобы спасти своего крестного отца, или когда в первый раз лицом к лицу встречается с воскресшим Волан-де-Мортом. Но он не позволяет своему страху овладеть им. В то же время он и не игнорирует страх, не лезет напролом, не изображает из себя всемогущего волшебника, неуязвимого для любых нападений. Сознавая границы своих возможностей и разницу в силе между собой и врагами, он делает то, что должен делать, чтобы защитить себя и своих друзей. Короче говоря, он демонстрирует добродетель храбрости. Закончив с общим понятием достоинства, перейдем к к вопросу о том, каковы достоинства в Слизерине.

Достоинство, почитаемое в Слизерине

Так для чего же Слизерин в Хогвартсе? Может быть, слизеринцы представляют качество, которое обычно не причисляют к добродетелям, но которое в высшей степени актуально для нашего времени? Вспомним слова из песни Распределяющей шляпы: «Этот хитрый народ использует любые средства для достижения своих целей». Это подразумевает, что слизеринцы амбициозны. Амбиция завершает квартет качеств, представленных колледжами Хогвартса. Предположение, что амбиция может быть добродетелью, поначалу шокирует как нечто сомнительное. Тем не менее легкое усилие мысли, сопряженное с той классификацией добродетелей, которую дает Аристотель, поможет понять, что амбиция является добродетелью как для волшебного мира Гарри Поттера, так и для нас. Я собираюсь проиллюстрировать положительные эффекты этого достоинства на примере поступков такого весьма выдающегося представителя Слизерина, как профессор Северус Снегг.

Уже из первой книги мы узнали, что профессор Снегг честолюбив. Первое, что мы слышим о нем, это то, что он жаждет получить пост профессора Защиты против Темных искусств. Позднее мы узнаём, что он завоевал доверие Дамблдора, прекрасно зарекомендовав себя в качестве двойного агента Пожирателей смерти, – и если бы не его наклонность пользоваться коварными способами достижения цели, можно было бы только догадываться, чем он мог бы стать! Постоянная борьба Снегга на протяжении всей книги за то, чтобы Слизерин выиграл кубок, приоткрывает нам амбициозную сторону его души. Чтобы действительно оценить Снегга во всей красе, мы не должны забывать и про другие его достоинства – например, его верность Дамблдору. Нам может не нравиться Снегг, но в финале Ордена Феникса мы чувствуем к этому неприятному персонажу если и не симпатию, то уважение, смешанное с сожалением. Этот урок очень важен – люди не всегда таковы, какими кажутся, иногда мы опрометчиво судим людей по их манере поведения, упуская сущность.

Но, кроме Снегга, в романах мы встречаем и других слизеринцев, к достижениям которых невольно чувствуем уважение. Гарри и сам чуть было не был записан в Слизеринский колледж, о чем Шляпа сказала: «он поможет тебе на пути к славе». В самом деле, Гарри тоже свойственно честолюбие. Он доказывает, что он чего-то стоит и что он достоин памяти своих родителей; эта черта – самая загадочная в его характере, и она является причиной многих ключевых событий книги.

Есть в книге и другие места, где бросается в глаза почтение к грандиозным замыслам. Так, во время первого визита в магазин Волшебной палочки на Диагональной аллее Олливандер, хозяин заведения, говорит Гарри, что Волан-де-Морт совершал великие деяния, «ужасные, но великие». Это невольное уважение к успехам Черного Лорда проявляет не кто иной, как Дамблдор, когда утверждает, что «Волан-де-Морт обладает большим знанием магии, чем любой живущий ныне волшебник». Это наводит на мысль о том, что мы можем ценить достижения человеческого знания, даже если думаем, что они не направлены к доброй цели. Мы уверены в этом. В конце концов, разве не Цезарь перешел Рубикон? Разве не Билл Гейтс основал империю Майкрософта? Нам не всегда нравятся амбициозные люди, но нельзя отрицать, что многие исторические события не произошли бы (или еще произойдут в будущем), если бы их не существовало. Стоит помнить, что даже святые воплощение нашего этического идеала – тоже не были лишены честолюбия. Разве не оно двигало Ганди, когда он задумал добиться освобождения Индии? И разве Кинг не был движим честолюбием, организовав борьбу за равенство рас в 60-х годах? Честолюбие часто проявляется в формах, которыми мы восхищаемся, но также часто в иных, которыми восхищаться невозможно.

Итак, мы видим, что уровень амбициозности – только одна из сторон личности, которую нужно оценивать с учетом всех остальных. Нужно запомнить, что достойной личность делается не в силу обладания одним качеством, а целым комплексом качеств. Именно в этом смысл замечания Аристотеля, который сказал, что добродетельная личность проявляет в своем поведении мудрость. Для Аристотеля мудрость – главное достоинство, и она дает своему обладателю больше, чем просто отвага или одно честолюбие. Мудрость дает возможность управления знанием, действиями, она делает человека действительно этически зрелым. Замечательно стремиться к великому, но еще замечательнее проявлять в этом устремлении мудрость (а следовательно, добродетель).

Честолюбие как добродетель

Но почему мы должны считать, что честолюбие является добродетелью? На этот вопрос можно было бы ответить, если бы удалось показать, что честолюбие вписывается в аристотелевскую модель добродетели. Вспомним, что добродетельный идет срединным путем между чрезмерным и недостаточным в оценке своих эмоций, способностей и обстоятельств. Что же значит чрезмерность или недостаток в отношении честолюбия? Какая же эмоция лежит в основе его? Это желание превосходства. Эта эмоция присуща всем, достигшим чего-то великого. Лидерам в таких разных областях, как спорт, научные исследования или интернациональный бизнес, всегда присуща воля к самоосуществлению, стремление добиваться все новых рекордов, совершать открытия или отхватить огромный куш. В любом соперничестве (и это очевидный трюизм) нужно обладать волей, чтобы достичь вершин. Ее движитель и есть желание превосходства, оно является эмоциональным контекстом честолюбия. Сравним случай переизбыточности или недостаточности в отношении этой эмоции, чтобы понять свойство честолюбия во всей полноте.

Рассмотрим сначала недостаточность. Человек, у которого желание превосходить других недостаточно, подпадает под вульгарное определение «лодырь». Мы употребляем это слово, когда говорим о том, кто ничего не желает делать. Но оно может быть применимо и к тем, у кого желание властвовать ослабевает при малейшей трудности и кто предпочитает ему беззаботность и отсутствие необходимости бороться. Такая отстраненность может быть пороком в том случае, когда человек, прояви он большую энергичность, мог бы действительно добиться чего-то важного. Возьмем для примера ситуацию, когда студент получает высшие оценки по всем предметам, но вдруг уходит из колледжа потому, что предпочитает беспечно жить в родительском доме, смотреть дневные ток-шоу и профессиональную борьбу по телевизору, попивая пиво. Он знает, что мог бы достичь большего, но не желает делать усилие и освободиться от желания жить спокойно и удобно. Такой человек может, конечно, иметь много достоинств, но очевидно, что ему не хватает честолюбия, и он соответственно оценивается другими.

Случай избыточности тоже описать несложно, именно это люди имеют в виду, говоря о честолюбии. Это образ крайне своекорыстного человека, для которого не существует ничего выше своего тщеславия, и оно затмевает все остальные его качества. Такой человек полностью сосредоточен на своем желании первенствовать, он не терпит соперничества. Для него нет препятствий, он беззастенчиво использует других, если не может действовать сам. Друзья, семья и коллеги – все это только средства для достижения поставленной цели. Если они не могут быть полезными – они перестают что-то значить для него. Такой человек – назовем его карьеристом – подобен фотографическому негативу лодыря. Амбиции лодыря не могут подвигнуть его к действию, карьерист же не может действовать иначе, как руководимый своими амбициями. Оба неправы с моральной точки зрения.

Подлинно честолюбивая личность желает совершать великие дела, стремится к этому, но не позволяет этому желанию полностью завладеть собой. Он смотрит на все как бы со стороны, обращается к другим своим качествам, не давая эмоциям затмить разум, но при этом не становится бесчувственным. Он разумен, но и эмоционален. Он выбирает достойные цели, к которым нужно стремиться не только в своих интересах, и настойчиво преследует их, полностью контролируя ситуацию, верно оценивая свои возможности. Его устремления высоки, но реальны, и даже если он сталкивается с неудачей, с трагедией, он все равно счастлив, ощущая гармонию в себе и в других. Это образ добродетельно честолюбивого человека, каким бы его мог изобразить Аристотель.

Из всех персонажей романов о Гарри Поттере Гермиона Грэйнджер, возможно, лучше всех представляет это качество добродетельного честолюбия. Желание первенствовать в учебе заставляет ее работать больше всех и лучше всех овладеть магическими искусствами. Но, несмотря на свое стремление к первенству в занятиях, она не забывает о своих друзьях и помогает им как истинный друг. Гарри и Рон не могли бы обойтись в Хогвартсе без нее.

Чему мы можем научиться в Слизерине

Мы видели, что этическое ядро колледжа Слизерин составляет честолюбие. Но даже если немногие слизеринцы обладают добродетельным честолюбием, все же Слизерин – неотъемлемая часть Хогвартса. Если мы внимательно присмотримся к моральным качествам, процветающим в этом колледже, мы можем получить ценный урок: толика честолюбия необходима для морального здоровья, но если мы позволим ему управлять нами, то легко можем превратиться в таких чудовищ, как Малфой и Волан-де-Морт. Стоит помнить об этом, живя в обществе, подобном нашему, где часто платят такую цену за успех. Романы о Гарри Поттере не являются в строгом смысле морализаторскими сочинениями (морализирующие опусы редко бывают столь увлекательны), но они дают урок этики. С этим бы согласился сам Аристотель.

Извращенное рассуждение. Основа зла

Дэвид и Кэтрин Дивел

Почему зло существует в мире? Для ответа на этот вопрос нужно знать – что же оно такое. Книги о Поттере, драматически рисуя картину борьбы добра и зла, дают нам ясное представление о зле, в особенности о его моральном аспекте. В книгах излагаются три главных принципа зла: 1) зло есть недостаток, или уродство, паразитирующее на чем-то добром; 2) зло, будучи по природе слабым, должно маскироваться и поэтому прибегает к обману; 3) моральное зло может существовать только как результат свободного выбора.

Зло не существует

Первое, что мы узнаем из книг о Поттере, – зло в реальности не существует. Оно не существует само по себе, оно есть недостаток, нехватка чего-то. Это нехватка добра.

Прежде чем мы покажем, как книги трактуют эту идею, давайте проясним, что же означает утверждение, что зло есть нехватка чего-то.

Люди лишены многих вещей, но не всегда это означает присутствие зла. Допустим, Гермиона говорит: «У меня нет крыльев, хотя хорошо бы их иметь, Гарри – разве это плохо?» Блаженный Августин знал, что кто-нибудь может спросить об этом и разграничил понятия отсутствия и ущербности – лишенности, как он это называет. Отсутствие у Гермионы крыльев, конечно, это отсутствие чего-то хорошего^[86], но в нормальной, здоровой человеческой жизни отсутствует много хорошего. Бескрылый человек – все равно что собака без счета в банке, им обоим не хватает некой вещи, но вещь эта и не подобает человеку или собаке. Отсутствие у Гермионы крыльев – это именно изначальное отсутствие, но не лишенность, не ущербность.

Однако если бы друг Гарри Невилл Долгопупс случайно произнес заклятие «Петрификус Тоталус» (окаменей весь) по отношению к себе, то было бы жестоко сказать, что его обездвиженность не является злом, поскольку обычные, незачарованные статуи не могут двигать своими членами. Это правда. Но ведь Невилл – не статуя изначально. Когда не хватает чего-то, что есть у здорового, цветущего человеческого существа (или у эльфа, или еще у кого-нибудь), тогда мы говорим не об отсутствии, но об ущербности.

Разумеется, эти примеры относились по большей части к телесному злу, к недостатку физического качества или способности, присущей человеку. Но для людей (и для всех разумных существ фантастического мира) говорить о зле – это не просто рассуждать о том, правильно ли действует тело. Это значит говорить о человеческих сердцах и умах и о том, правильно ли действуют они. Быть человеком в полной мере – это означает делать правильные вещи, любить правильные вещи и заботиться о правильных вещах. Совершать зло или быть злым в определенном смысле означает на самом деле нечто аморфное: это неспособность к действию, к любви или заботе о правильных вещах.

Как именно эти книги показывают, что зло – это ущербность? Давайте поговорим о трех разновидностях зла, существующих в книгах о Поттере, учащих нас, что зло есть недостаток чего-то доброго: призраки, дементоры и Волан-де-Морт.

Призраки

Профессор Люпин объясняет, что призраки любят «темные, замкнутые пространства, гардеробы, места под кроватями, шкафчики под раковинами – а однажды я встретил такого призрака, который устроился в напольных часах». Нам мерещатся такие существа даже под нашей кроватью, призраки бродят там, где, им кажется, они могут напугать прохожего больше всего. Невилл больше всего боится профессора Снегга, а вот для Рона Уизли самое пугающее существо – это огромный паук. Меняющий форму призрак может прикинуться чем угодно.

Никто не знает, как выглядит призрак. А когда он наедине сам с собой, выглядит ли он вообще как-то? Профессор Люпин говорит, что призрак, сидящий в темноте, «еще не решил, какую форму ему предстоит принять». Имеет ли призрак определенную физическую форму? Было бы странно, если бы он не имел никакой формы, ведь мы знаем, что все в нашем мире и в мире Хогвартса имеет форму. Даже такие существа, как Почти Безголовый Ник, принимают видимую форму (хотя и слегка отталкивающую). Если б мы захватили призрака врасплох, неизвестно, что мы могли бы увидеть. Мы видим и ощущаем вещи, имеющие определенные очертания. Можем ли мы чувствовать чье-то присутствие в темноте, как рассказывают люди, у которых при встрече с привидениями пробегает озноб по коже? Или мы бы ничего не почувствовали? Может ли каждый из двух призраков, запертых в одной комнате, знать, что второй стоит рядом? Как бы ни были интересны эти вопросы, они не помогают решить проблему зла.

Ну что ж, нам говорят, что призраки – паразиты. Они не могут быть «самими собой» без кого-то еще. Чтобы двигаться и сообщаться с миром, они должны «отъесть» что-то. Призрака превращает из забавного существа в чуму и беду для окружающих то, что он питается страхом живых существ. То, что они питаются страхом, не может означать ничего другого, как то, что они не могут жить без страха и несчастья других. Неизвестно, каким образом призрак определяет, кто боится больше всех, но очевидно, что он существует за счет смятения других существ, которое он впитывает и эксплуатирует в своих целях. Не найдя страха, он должен просто уйти во тьму, в закрытые пространства, и сидеть там в одиночестве.

Дементоры

Эти ужасные существа менее двусмысленны, чем призраки. Они имеют определенную форму, показывающую, кто они собственно есть, вплоть до одежды: «Там, где должны были бы находиться глаза, была только тонкая, серая, покрытая струпьями кожа, затягивавшая пустые, слепые глазницы. Зато рот… разверстая, бесформенная щель, со смертным хрипом всасывающая воздух…» Эта гнилая кожа прикрыта сверху капюшоном. Дементоры бесшумно скользят в дюйме над землей. Дементор представляет собой нечто среднее между Гримом Рипером из «Властелина колец» и персонажем картины Эдварда Мунка «Крик». Дементор всем своим видом говорит о смерти, но и сама смерть существует как паразит и разрушитель жизни.

Не только внешность отличает дементоров. В Ордене Феникса Гарри защищает Дадли от дементоров, вошедших в Литл-Уингинг. За «незаконное использование магии малолетним» Гарри подвергается дисциплинарному суду.

Единственная свидетельница нападения, миссис Фигг, так описывает дементоров: «Я их чувствовала. Вокруг стало холодно-холодно, а ведь это, заметьте, был на редкость теплый летний вечер. И мне стало казаться… что из нашего мира исчезло все хорошее и радостное… и я вспомнила… ужасные вещи…» Само присутствие дементоров порождает физическое ощущение холода – как будто прикасаешься к трупу (мы знаем, что традиционно то же самое рассказывают о присутствии привидений). Гораздо важнее, что оно цепенит душу чувством несчастья, памятью об «ужасных вещах», как сказала миссис Фигг.

Как удается дементорам вернуть к жизни эти тяжелые воспоминания? Конечно, не с помощью позитивных средств. Дементоры могут выжить, только вытягивая ощущение счастья из человеческой души. В отсутствие счастья человеческие существа впадают в тоску, помнят только ужасное и страшное и особенно чувствуют реальность смерти, отрицания жизни. «Если бы он мог, дементор кормился бы тобой так долго, что превратил бы тебя в свое подобие… бездушное и злое. У тебя не осталось бы ничего, кроме самых ужасных воспоминаний твоей жизни». В отличие от призраков, дементоры буквально съедают человеческое благополучие. Они живут как паразиты, душевные вампиры, которые разрушают духовное и физическое благополучие своих жертв ради собственного выживания и удовольствия. Вот почему они работают тюремщиками, они завладевают душами заключенных и могут благодаря этому постоянно пировать. Сириус Блэк рассказывает, как ему удалось выжить в тюрьме в Азкабане, из которой он потом бежал: «Я думаю, что не сошел с ума только благодаря тому, что я все время думал о том, что я невиновен. Это не счастливая мысль, поэтому дементоры не могли высосать ее из меня… но она не позволяла мне заболеть и забыть о том, кто я такой».

Если призраки временно парализуют проходящего мимо них – и больше ничего не могут, то дементоры, забирая ощущение внутренней гармонии, делают свои жертвы больными всерьез. Безумие означает лишение трезвости ума и души. Если человек лишается здоровья, то умирает. Многие люди сходят с ума в Азкабане, и многие просто умирают. Ум и сердце связаны так тесно, что потеря умственного здоровья ведет к потере физического. (Связь между душой и телом проявляется также и в том, что шоколад так эффективен как средство лечения последствий встречи с дементорами. Шоколад услаждает физические чувства, он также восстанавливает и душевные силы.)

Самое ужасное проявление дементоров – это их «поцелуй в душу». Хотя обычно они медленно поедают души в Азкабане, они могут также внезапно поглотить всю ее целиком в свою «зияющую бесформенную дыру рта». Люпин объясняет, что поцелуй дементора приводит жертву в ужасное, опустошенное состояние, которое «много хуже смерти». «Вы можете существовать без души так долго, как будут работать ваши сердце и мозг. Но вы больше не помните самого себя, у вас исчезает память, не остается ничего… Нет никакой возможности исцелиться, вы просто существуете. Как пустая ракушка»^[87]. То, что эти пожиратели души питаются сложным комплексом чувств человеческих и человекоподобных существ, делает их классическим примером злых созданий, которые вредят не только телу, но забирают всю внутреннюю жизнь личности. Но даже устрашающие дементоры – не самые жуткие воплощения паразитирующего зла. Самый устрашающий – это Волан-де-Морт.

Волан-де-Морт

Волан-де-Морт устрашает больше всего тем, что он человек. Призраки и дементоры приводят нас в трепет из-за ощущения чуждости нам. Волан-де-Морт заставляет трепетать потому, что он – один из нас и показывает, что зло может быть добровольным выбором. Он показывает, что можно добровольно поменять полную любви жизнь на жизнь, которая целиком основана на обмане и паразитировании на другом существе. Поэтому нам страшно услышать от него слова, сказанные Люку Скайуокеру Дартом Вайдером из фильма «Империя возвращается»: «Я – твой отец. Я той же плоти, что и ты». Но роль выбора мы обсудим ниже. Сначала давайте рассмотрим, насколько Волан-де-Морт соответствует определению зла как ущербности и паразитизма.